Текст книги "По битому стеклу (СИ)"
Автор книги: Агата Озолс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Глава 29
Я снова стояла в темном коридоре босиком, держа в руках туфли, которые только что сняла с ног. У меня опять болели ноги от высоких каблуков, но я привычно отмахнулась от этой боли. Моргнула пару раз, давая глазам освоиться в этой непроглядной темноте. Спустя пару мгновений я уже могла различать очертания предметов. Обвела глазами коридор и ощутила, как волосы на затылке зашевелились. Это была не та квартира, в которой я теперь жила с Плетневым.
Но и этот коридор, и все остальное, что утопало в темноте, я прекрасно знала. Это был мой дом. Тот, в котором жила моя семья. Я, муж и сын. Если пройти прямо по коридору и свернуть налево, то я попаду в детскую. Судя по всему, сейчас глубокая ночь, а значит мой малыш спит.
Ощутив непреодолимое желание посмотреть на Сашеньку, я шагнула в темноту, по-прежнему крепко сжимая обувь в руках.
«Стой!» – скомандовал кто-то в моей голове. – «Тебе туда нельзя!»
«Почему это?»
«Саши там нет», – ответили мне.
«Он там», – возразила я.
«Его там нет», – повторил голос.
«Мой сын спит в детской», – заупрямилась я и пошла по коридору.
Идти приходилось осторожно, хотя я прекрасно знала дорогу. Но Андрюша мог оставить в коридоре Сашенькин велосипед, а мне не хотелось налететь на него и перебудить весь дом. Андрюша тоже наверняка спит. Разбужу его, разразится скандал. Скандалить с мужем мне не хотелось. А вот увидеть сына было необходимо, я ужасно по нему соскучилась.
«Не ходи», – опять прозвучало в моей голове.
«Я хочу увидеть сына», – упрямо повторила и взялась за ручку двери детской.
«Его там нет. Сашенька умер. Они все умерли».
Я поверила сразу и тут же ощутила, как невидимая рука крепко сжала мое бедное сердце, словно желая раздавить в лепешку. От ужаса закричала и ….. проснулась.
Лежала в постели, а на соседней подушке тихо посапывал Плетнев. Все еще находясь между сном и явью, я запустила руку под подушку в поисках телефона. Нащупала аппарат и вытащила на свет божий. Взгляд на экран окончательно убедил меня в том, что темный коридор мне действительно приснился – судя по дате на календаре сегодня была годовщина гибели моей семьи. Как я могла забыть об этом?! Еще месяц назад все прекрасно помнила, а вот потом просто выпало из головы.
Я села в кровати, и мое резкое движение разбудило Плетнева.
– Который час? – спросил он, сонно щурясь.
– Спи, сейчас только начало шестого.
– О боже, – он повернулся на бок и обвил рукой мои бедра, пристраивая голову у меня на коленях.
Машинально погладила его по голове и тут же в ужасе отдернула руку. Что я делаю?! Сегодня день смерти моих родных, а я лежу в постели с их убийцей. Как я могла докатиться до такого?!
– Мне надо уехать, – сообщила я Плетневу, пытаясь освободиться от его рук.
– Куда? – спросил он, явно не желая меня отпускать.
– У меня дела, – ответила туманно.
Мне удалось встать, воспользовавшись тем, что Плетнев еще не проснулся окончательно. Быстро приняла душ и оделась, выбрав темное платье. Решив выпить чаю, прошла на кухню. Не успела заварить себе напиток, как в дверях нарисовала Плетнев. Сонный, взлохмаченный, в одних пижамных брюках и босиком.
– Ядя, – он зевнул, прикрыв рот ладонью, и устроился за столом напротив меня, – объясни мне, пожалуйста, куда ты собралась в шесть часов утра?
Я замялась. Про визит на кладбище я сказать не могла. Вместе с тем я вдруг поняла, что веду себя не просто подозрительно, ненормально я себя веду. Какое кладбище в шесть утра?
– Ты прав, – согласилась я. – Погорячилась.
– Да? – Плетнев вопросительно поднял брови. – И в чем же?
– Мне приснился странный сон.
– Расскажи, – попросил Плетнев и успокаивающе погладим меня по руке.
– Он неинтересный, – возразила я.
– Мне все про тебя интересно, – сказал Плетнев, – но как скажешь. Хотя я так и не понял, куда ты собиралась ехать в такую рань?
– Вик, я просто еще не проснулась.
– Тогда допивай чай и пошли досыпать, – предложил Плетнев.
– Ты иди, я помою чашку и приду, – ответила, понимая, что нет на свете такой силы, которая заставит меня сейчас лечь с ним в кровать.
Вик лег и практически сразу уснул, а я еще долго сидела на кухне, глядя в никуда.
Прозвенел будильник. Пора было собираться на работу.
Я засыпала зерна в кофе-машину и принялась готовить завтрак.
– Так и не ложилась? – раздалось за спиной.
– Выспалась, – ответила, не отрываясь от соковыжималки.
Вик за плечи развернул меня к себе лицом.
– Ты бледная.
– Плохо себя чувствую.
– Что-то болит? Вызвать врача? – тут же забеспокоился он.
– Нет, само пройдет.
– Точно? – усомнился Плетнев.
– Раньше проходило, – я пожала плечами и попыталась вернуться к приготовлению завтрака, но Вик не позволил.
– Ядя, ты сама на себе не похожа. Ты чего-то не договариваешь?
– Да нет же, просто неважно себя чувствую.
– Хорошо, не буду тебя доставать. Полежи сегодня дома.
– А работа?
– В лес не убежит. Отдохни, поспи. Я постараюсь вернуться пораньше.
– Спасибо.
Плетнев мотнул головой, давая понять, что благодарить его не стоит.
– Я накормлю тебя завтраком, провожу и лягу, – пообещала я.
– Не надо. Я поем сам, ты лучше иди в кровать.
Я не стала спорить. Устроилась в постели и не заметила, как заснула. Сквозь сон почувствовала, как Вик поцеловал меня, попросил звонить, если что-то понадобиться и ушел.
Второй раз я проснулась ближе к полудню. Собралась и поехала на кладбище.
Уже стоя у могил родных, я размышляла о том, что почему так редко сюда прихожу. Разглядывая фотографии на памятниках, поняла, что моя семья не здесь, в месте их захоронения. Я словно чувствую их внутри себя. Там, где по мнению многих, расположена душа человека. Все эти годы мои близкие были со мной. Наверное поэтому я приходила на кладбище лишь раз в год – в день их гибели.
Глaвa Расставила цветы в вазы и присела на скамейку. Мне было плохо. Я поняла, что ужасно соскучилась по родителям, сыну, мужу. Господи, да я бы все отдала, только бы увидеть их хотя бы на несколько минут.
Повертела в руках телефон. Жаль, что мобильный, в памяти которого я хранила фотографии семьи, сейчас спрятан в банковской ячейке вместе с моими документами. Вздохнув, прикрыла глаза, вызывая в памяти родные лица.
Провалившись в воспоминания, не заметила, как быстро пролетело время. Открыла глаза, вытерла слезы и посмотрела на часы. Шесть вечера. Пора ехать домой. Поднялась со скамейки и неловко пробормотала:
– Я еще вернусь.
На выходе из кладбища вызвала такси. Пока ждала машину, позвонил Плетнев.
– Ядя, как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше.
– Хорошо. Звоню, чтобы предупредить: я задержусь немного.
– Что-то случилось?
– Ничего, не беспокойся. Просто у меня еще дела в офисе.
– Не работай допоздна.
– Не буду. Целую.
– И я тебя.
Я положила телефон в карман и устроилась на заднем сидении подъехавшего автомобиля. Таксист, бросив на меня взгляд, только поздоровался и всю дорогу молчал, за что я была безмерно ему благодарна – поддерживать беседу не было ни сил, ни желания. Мне было не по себе. Впервые за эти годы захотелось, чтобы рядом был кто-то, кто поддержал бы. Обнял, погладил по голове и пообещал, что все будет хорошо.
Я еще не успела приехать домой, как мобильный снова зазвонил.
– Что у вас произошло? – не поздоровавшись спросил Валентин.
– И тебе добрый вечер, – ответила сдержанно.
– Вы поссорились? – продолжил задавать вопросы Валентин.
– С кем?
– Ты с Плетневым, – пояснил он.
– Твое какое дело? – я не стала скрывать свою неприязнь.
– Мне, в общем-то плевать, но твой любовник сидит в кабинете и квасит.
– В смысле? – не поняла я.
– Бухает, заливает за воротник, пьет. Так яснее?
– Плетнев напился? – не поверила я.
– Еще нет, но все к этому идет. Поэтому и звоню.
– Он у себя?
– Угу.
– Я сейчас приеду, – сказала я.
– Уверена, что это хорошая идея?
– Тогда зачем ты позвонил?
– Чтобы ты была в курсе.
– Спасибо, я уже в курсе. И еду в офис.
– Да как хочешь. Только будь поосторожнее.
– В смысле?
– Без смысла. Просто будь поосторожнее.
– Спасибо, – сказала и положила трубку, потом обратилась к водителю: – Меняем маршрут.
И продиктовала адрес.
Охрана пропустила меня без слов. Я поднялась на директорский этаж, прошла по пустому коридору, вошла в приемную.
Славик с видом почетного великомученика сидел за столом. Увидел меня и расцвел улыбкой.
– Надеюсь, ты приехала за ним? – кивнул головой в строну кабинета Плетнева.
– За ним.
– Тогда забирай его и уводи.
– Что, очень достал? – поинтересовалась я.
– Сегодня я впервые подумал о смене места работы, – признался Славик.
– Да ты что? – не поверила я.
– Клянусь.
– Это серьезнее, чем я думала.
– Это кошмар и ужас, поверь на слово.
– Что-то мне туда уже не хочется, – я отступила к двери.
– Ну уж нет.
Славик проворно вскочил с кресла, обогнул стол и успел заговорить собой дверь в коридор.
– Ты не пройдешь, – заявил он решительно.
– Сумасшедший дом, – вздохнула я, сделала несколько шагов и взялась за ручку двери кабинета Плетнева.
– Благослови тебя господь, – с чувством высказался Славик и начертил в воздухе крест.
В кабинете было достаточно светло, поэтому я сразу увидела и Плетнева, сидящего в кресле, и уже ополовиненную им бутылку виски, и пепельницу, полную окурков.
Услышав, как щелкнул дверной замок, Плетнев оторвался от созерцания собственных ладоней и поднял на меня тяжёлый взгляд. Я прямо-таки всей кожей ощутила всю неуместность своего визита. Да, судя по Плетневу, ему просто необходимо было побыть одному. Повисла неловкая пауза.
– Тебя Славик вызвал? – разорвал тишину голос Плетнева.
– Нет.
– Тогда кто?
– Никто, – ответила и прошла к столу. – Я просто решила за тобой заехать.
– Даже так? – не поверил Вик.
– Не веришь?
– Знаешь, – протянул он задумчиво, – если бы на твоем месте был кто-то другой, не поверил бы. Но тебе верю.
Он сказал это так, что стало стыдно. У меня запылали уши. Хорошо, что я распустила волосы, иначе Плетнев смог бы полюбоваться моими пламенеющими мочками.
Я опустилась на стул напротив Плетнева и неожиданно для самой себя попросила:
– Можно, я составлю тебе компанию?
Вик нахмурился и не спешил отвечать. Он смотрел на меня исподлобья, будто подбирая слова, чтобы вежливо отказать.
– Пожалуйста, – добавила я.
– У тебя что-то случилось?
– Нет, – я пожала плечами.
Но Плетнев словно почувствовал, что я лгу.
– Все плохо?
Наверное, мне надо было растянуть губы в счастливом оскале и заверить Вика, что все просто замечательно, но я не могла этого сделать. Только не сегодня. Завтра я снова буду лгать, изворачиваться и нащупывать его слабые места, но сегодня я имею право хоть пару часов побыть самой собой.
– Плохо, – ответила често.
Плетнев поднялся из-за стола, взял бутылку и, кивнув в сторону комнаты отдыха, сказал:
– Пойдем в чулан, там есть посуда и можно посидеть по-человечески.
И добавил без перехода:
– Вот и у меня плохо.
Мы устроились на диване, Плетнев разлил по стаканам виски.
– Что у тебя случилось? – спросила, проследив, как Вик выпил свою порцию спиртного – будто воду.
Он не хотел мне отвечать, это было видно. Но, вместе с тем, ему необходимо было выговорится. После короткой заминки, Плетнев решился.
– Несколько лет назад в этот день я совершил чудовищную, непростительную ошибку.
Я сжала пальцы на стакане со спиртным и закусила нижнюю губу. Он называет убийство моей семьи чудовищной ошибкой?! Или я чего-то не понимаю?
– Вернее, ошибку я совершил еще раньше, а в этот день столкнулся с последствиями.
– Это связано с тем, что тебе пришлось жить заграницей?
– Ты знаешь, что я был осужден? – задал Плетнев свой вопрос.
– Нет, – не моргнув глазом, соврала я.
– Тогда самое время рассказать, – сказал Вик и снова выпил. – Все равно узнаешь, лучше если об этом расскажу тебе я. В этот день я попал в аварию. У меня ни царапины, машина в порядке, а еще три трупа.
«Четыре», – чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык.
– Три трупа взрослых и одни ребенок. Совсем маленький, – продолжил Плетнев.
– Ты был виновен в их смерти? – спросила немеющими губами.
– Нет, – твердо ответил Плетнев.
Я залпом выпила свой виски. Спиртное обожгло горло, и я закашлялась, зажимая рот рукой. Плетнев забрал у меня стакан и поставил его на столик, рядом со своим. Сжал до боли мою ладонь и выдохнул:
– Ядя, клянусь тебе, я не виноват в том, что эти люди погибли!
– Это была случайность? – стараясь сохранять спокойствие, спросила я.
– Моя машина ехала с превышением скорости, я осознаю это. Но тот мужчина не стал уступать дорогу, он решил включиться в гонку.
– Включиться в гонку? – переспросила я.
– Он просто не справился с управлением! – с отчаянием крикнул Плетнев. – Я не виноват в том, что они погибли!
Он отпустил мою руку, ухватил бутылку и сделал несколько глубоких глотков прямо из горла.
– Но суд решил, что ты виновен, – произнесла я тихо.
– Мне дали два года условно, – ответил он горько.
– Ты считаешь, это несправедливо?
– Ядя, я совершил огромную ошибку.
– И заплатил за нее?
– Ты имеешь в виду мою судимость? – уточнил Плетенв. – Нет, не в этом дело.
– Тогда о чем ты?
– Трое взрослых и один ребенок, Ядя.
– Но ты же говоришь, что не виноват, – напомнила ему.
– Если бы я повел себя по-другому, возможно они были бы живы, – сказал он и снова поднес горлышко бутылки к губам.
– Налей в стакан, ведь так неудобно, – заметила я машинально.
– Насрать, – отмахнулся Плетнев. – У него осталась мать.
– У кого?
– У того мальчика, который погиб. В машине ехала семья: мальчик, бабушка с дедушкой, за рулем сидел его отец. А мать почему-то не поехала и осталась жива. Я ее видел.
– Да? – спросила, чувствуя, как холодеет внутри.
– Да, – кивнул Плетнев. – Она приехала на место аварии, и потом, в суд.
– Она говорила с тобой? – спросила, с силой выталкивая звуки из горла.
– Пару слов на шоссе. Ей было не до меня. И знаешь, что странно?
– Что?
– Я совсем не помню ее лица. Помню, подумал, что она красивая. И все. А лицо мальчика все эти годы стоит перед глазами. Мне показывали его фотографии. Мальчика помню, а его мать нет.
После этих слов я выдохнула. Кажется, последние несколько минут я и вовсе не дышала. Мне нужно выпить. И покурить.
– Налей мне, пожалуйста, – попросила Плетнева. – И дай сигарету.
– Ты же не куришь, – удивился он.
– После твоего рассказа, мне необходимо выкурить сигарету.
Плетнев протянул мне пачку сигарет и налил виски.
– Вы поэтому поссорились с женой? – я решила увести разговор в сторону. Слушать о гибели родных было выше моих сил. – Из-за этой аварии?
– Нет, это случилось еще раньше. Марина…. Она приняла решение, которое не должна была принимать одна, а я не смог ее остановить.
– Не хочешь пояснить? – спросила, глядя как дрожит сигарета в мои пальцах.
– Не сейчас. Когда-нибудь, когда мы проживем много-много лет, я все тебе расскажу. Но только не сейчас. Не обижайся, ладно?
Я только кивнула.
– А что случилось у тебя?
Кажется, Вик тоже решил сменить тему. В ответ я только помотала головой. Сказать правду я не могла, врать – не хотела.
– Когда-нибудь расскажешь?
– Когда мы проживем с тобой много – много лет, – повторила я его слова.
– Иди ко мне, – Плетнев отставил бутылку и протянул ко мне руки.
А я, вместо того, чтобы послать его к черту, затушила сигарету и утроилась у него на коленях. Плетнев обнял меня и зарылся носом мне в волосы. И впервые за много лет я почувствовала себя защищенной.
Мы сидели так, пока комната окончательно не погрузилась в темноту.
– Поехали, – предложила я.
– Да, – согласился Плетнев, – завтра рано вставать.
Я слезла с его колен и теперь наблюдала, как Вик поднялся с дивана и пошел за вещами. Вот теперь было видно, что он гораздо пьянее, чем кажется.
– Я готов! – крикнул Плетнев из кабинета.
– Я тоже.
Приемная была пуста. Видимо, Славик решил, что раз я приехала, его присутствие уже не понадобится и смылся по-тихому.
Мы молча спустились на лифте на первый этаж. Водитель распахнул перед нами дверь служебной машины. Плетнев остановился, разглядывая автомобиль.
– Поехали, – я потянула его за руку.
– А моя машина?
– Останется на парковке. Мы оба выпили, за руль не сядем.
– Я не езжу за рулем пьяным, – напомнил мне Вик.
– Я тоже, поэтому нас везет водитель.
Больше Плетнев никаких вопросов не задавал. Без слов себе в машину, и мы поехали домой.
До рассвета мы оба не могли сомкнуть глаз, но упорно делали вид, что спим, стараясь не тревожить покой друг друга. Я маялась, Плетнев крутился. Несколько раз он, стараясь меня не разбудить, выходил на балкон, и до меня доносился запах табака. Но, когда он возвращался, я только крепче зажмуривалась, притворяясь, что сплю. Вик делал то же самое, когда я вставала и шла на кухню, чтобы попить воды. Кажется, мы оба были не готовы к продолжению разговора.
Проснулась я до того, как прозвенел будильник. Лежала с закрытыми глазами, пытаясь справиться с головной болью, и уговаривала себя подняться и пойти в душ. Протянула руку – в постели я была одна. Неужели Плетнев уже поднялся? И куда его понесло в такую несусветную рань? Впрочем, Вик уже взрослый и не нуждается в няньках.
С этой мыслью я отправилась в ванную в надежде, что контрастный душ поможет избавится от головной боли.
Я смывала мятный гель с плеч, когда услышала, что в ванную кто-то вошел.
– Доброе утро, – сказала громко.
– Доброе утро, – отозвался Вик.
– Где ты был?
– Ходил в зал.
Ну конечно, в зал. Я упустила из вида, что в нашем доме, на первом этаже, был хороший фитнес-центр, и Виктор проводил там значительную часть свободного времени. Нет, он не был фанатиком, просто старался поддерживать хорошую физическую форму. Я, кстати, даже завидовала его упорству. У меня не хватало силы воли регулярно заниматься физическими упражнениями.
– Сейчас я освобожу тебе место, – сказала, выключая воду.
– Не спеши, я подожду.
Но я уже открыла дверцу душевой кабинки и ступила на мягкий коврик. Плетнев тут же опустил мне на плечи большое банное полотенце и ловко закутал меня в него.
Он не спешил убирать руки, мы так и остались стоять – я, буквально спелёнатая полотенцем, и Виктор, нежно меня обнимающий.
– Я хочу тебе кое-что сказать, – он поцеловал меня в шею. – Вернее, предложить.
– Я вся внимание.
– Понимаю, что тороплю события. Еще рано, но я хочу сделать это сейчас.
У него был такой серьезный тон, что я решила немножко разрядить обстановку.
– Делай, – улыбнулась, выпуталась из объятий и развернулась у нему лицом, состроив забавную рожицу. – Я вся внимание.
Плетнев стоял и серьезно смотрел на меня. Высокий, привлекательный, в спортивном костюме и босиком. Я в который раз подумала, что повстречайся мы раньше, я бы влюбилась в него без памяти.
Плетнев не поддержал мой шутливый тон.
– Ядя, выходи за меня замуж, – сказал он просто и достал из кармана пухлую ювелирную коробочку.
И пока я переваривала его, мягко говоря, неожиданное предложение, Плетнев открыл коробочку, достал кольцо и ловко надел его мне на безымянный палец.
Я перевела взгляд на собственную руку. О да, это было именно такое кольцо, о котором мечтает каждая женщина. Большой прямоугольный бриллиант в платиновой оправе. Я залюбовалась игрой света на гранях камня. До чего же завораживающе красиво. Виктор расценил мое молчание по-своему.
– Понимаю, что тороплюсь, я ведь еще не развелся. Но, уверяю тебя, я решу этот вопрос в ближайшее время.
Оторвалась от созерцания помолвочного кольца и подняла глаза на Плетнева. Кажется, я добилась своего. Он действительно полюбил меня. Так почему же я медлю с ответом?
– Я разведусь, Ядя. Клянусь тебе, я все для этого делаю. Я скоро стану свободен, и тогда мы сможем пожениться.
А я по-прежнем стояла и молчала, как истукан.
– Почему ты молчишь? – забеспокоился Плетнев. – Ты не хочешь за меня замуж?
Что ж, пришло время выбора. Я могу отказаться от его предложения и заодно от своей мести, уйти и постараться жить дальше. Вот только я не готова всю жизнь сожалеть о том, что допустила слабость, пожалела Плетнева.
– Конечно, согласна. Я просто немного растерялась.
– Согласна? – переспросил Виктор.
Несколько раз кивнула, подтверждая сказанное.
– Спасибо, – очень серьезно сказал Плетнев. – Клянусь, ты никогда не пожалеешь о том, что согласилась.
Я не смогла подобрать слов и просто обняла его.
Глава 30
Спустя два с половиной месяца Плетневу удалось добиться развода. Мири получила солидные отступные, а Виктор долгожданную свободу.
За это время я сменила место работы, потому что работать с Плетневым стало невозможно.
Он постоянно вызывал меня к себе в кабинет, по поводу и без. Постоянно трогал меня. Брал за руку, пытался обнять, поцеловать. Но это еще полбеды. В конце концов, его прикосновения не были мне неприятны, скорее даже наоборот.
Проблема заключалась в том, что границы между работой и домом попросту исчезли, стерлись. По вечерам, вместо того, чтобы отдыхать, мы продолжали обсуждать рабочие вопросы, спорили, кричали друг на друга, иногда даже ссорились. Наши ссоры заканчивались всегда одинаково – каким-то безудержным сексом, после которого мы засыпали за несколько часов до рассвета, а потом поднимались, как сомнамбулы.
Так провожалось недели три, а после мы оба поняли, что так дальше продолжаться не может.
И однажды в субботу утром, когда я пила чай, Плетнев вернулся из зала, зашел на кухню и, стоя в дверях, спросил:
– Не хочешь сменить место работы?
– Ты меня выгоняешь? – поинтересовалась в ответ, стараясь, чтобы мой голос не слишком звенел от радости.
Нет, мне не разонравилось работать у Плетнева, просто мешанина из бизнеса и личных эмоций надоела до чертиков.
– Именно, выгоняю, – кивнул Плетнев. – Ядя, у меня больше нет сил.
Он смотрел на меня немного виновато, а потом добавил с отчаянием:
– Я больше так не могу. Ядя, прости, но я хочу работать в офисе и отдыхать дома.
Он замолчал, явно подбирая слова для дальнейших объяснений.
– А не получается? – спросила у него с пониманием.
К слову сказать, я совсем не обижалась на него за то, что он начал разговор на эту тему. Сама последнее время ломала голову над тем, как бы не обидно намекнуть, что нам не стоит работать в одном месте.
– С тобой – нет, – вздохнул Виктор.
– Мне теперь сидеть дома? – спросила осторожно.
Все-таки я совершенно не представляла себя в роли домохозяйки.
– Только если ты этого хочешь. Но я готов устроить тебя в любое место, где ты захочешь работать, – ответил Плетнев. – Ну, почти в любое.
– И даже к конкурентам? – спросила с улыбкой.
– Ядя, – Плетнев чуть поморщился, – пожалуйста, не добивай меня. Ты же видишь, я волнуюсь и боюсь тебя обидеть.
Его так явно ломало, что я решила сжалиться и сказала:
– Вик, не дергайся. Я полностью с тобой согласна. Так больше продолжаться не может. Это не жизнь, а черти что. На работе мы обнимаемся, дома работаем. Я тоже устала, если честно.
– Почему не сказала?
– Боялась, что ты неправильно меня поймешь, – ответила честно.
– И что будем делать?
– Ты, правда, поможешь мне найти другую работу? Я не готова сидеть дома и печь пироги с утра до вечера.
– Ядя! – возмутился Плетнев.
– Не шуми, – сказала строго. – Вик, давай, я сменю работу, и мы будем жить, как люди. Утром завтракать и разъезжаться по своим офисам, спокойно трудиться каждый на своем рабочем месте, а вечером встречаться и ….
– И делать все то, что делают нормальные люди дома, – с воодушевлением подхватил Плетнев.
– Надеюсь, ты не против?
Плетнев только с облегчением выдохнул и покачал головой, пробормотав что-то про идеальную женщину. Каюсь, было приятно.
Так вот, через два с половиной месяца после того, как Виктор сделал мне предложение, он, наконец, обрел статус холостяка. Я не знала о том, что происходит у него с Мариной, по страусиному спрятав голову в песок.
Именно поэтому появление Виктора на моей новой работе днем, без предварительного звонка или сообщения несколько меня удивило. Он стремительно вошел в мой кабинет и положил на стол передо мной свидетельство о разводе.
– Теперь мы поженимся, – заявил решительно и на всякий случай нахмурился.
Я взяла документ, повертела его в руках и протянула Плетневу.
– Наверное, ты первый в мировой истории мужчина, который, только что получив долгожданную свободу, так быстро хочет с ней расстаться, – заметила спокойно.
Плетневу явно не понравились ни мои слова, ни моя реакция на его новость. Интересно, а чего он ожидал? Что я пущусь танцевать джигу-дрыгу?
Он опустился на стул напротив меня, повертел в руках свидетельство о разводе и осторожно спросил:
– Ты не рада?
– Тому, что ты развелся? – уточнила я.
– Тому, что мы поженимся, – ответил Плетнев.
– То есть, ты меня не спрашиваешь, а просто ставишь перед фактом, – развеселилась я.
– Ты уже согласилась, – напомнил мне Виктор, мрачнея с каждым словом.
– Согласилась, – кивнула я, стараясь спрятать улыбку.
Просто вот таким, с одной стороны решительным, а с другой – немного неуверенным, он мне безумно нравился, и казался таким трогательным, что начинало щемить сердце.
– Я не дам тебе возможности передумать, – сообщил Плетнев, хмурясь.
Вик, – я приподнялась и потянулась к нему через стол, – я не передумаю.
Обняла его лицо ладонями и поцеловала.
– Точно? – шепотом уточнил Виктор мне в губы.
– Точнее не бывает, – подтвердила в ответ.
Плетнев ничего не стал говорить, просто поцеловал.
– Послезавтра летим в Буэнос-Айрес, – сообщил между поцелуями.
– Куда?!
Я отстранилась и посмотрела на него, не скрывая удивления.
– В Аргентину.
– А зачем?
– А у нас предсвадебное путешествие, – не моргнув глазом, заявил Виктор.
Честно говоря, этим предсвадебным путешествием Плетневу удалось сбить меня с толка. Я решительно выпуталась из его объятий, села на место и задала вопрос:
– Зачем нам лететь в Южную Америку? Только честно.
– Ты чего напряглась? – удивился Плетнев. – Ядя, просто так совпало. У меня там переговоры. Ну, я и подумал, что мы можем полететь вдвоем. Я постараюсь за неделю завершить все дела в Буэнос-Айресе, потом мы отдохнем на побережье, а после рванем вглубь страны. Хочу посмотреть Анды, прокатиться по местным серпантинам. Ты представь себе: только ты, я, шум мотора и горы.
– А мясо и танго будет? – спросила, невольно захваченная его энтузиазмом.
– Мясо и танго? – не понял Виктор.
– Здрасьте, приехали. Это же две самые известные достопримечательности в Аргентине – говядина и танго. И, кстати, спешу напомнить, что у меня работа.
– С твоей работой я уже договорился, – отмахнулся Плетнев. – На три недели тебя отпускают.
– То есть, у нас незапланированный отпуск?
– Да. Предсвадебное путешествие. Думаю, мы вполне его заслужили. Проведем три недели вдвоем. Будем встречать рассветы и любоваться закатами. Купаться в Атлантическом океане и дышать свежим горным воздухом. Класс, скажи?
– Так что с мясом? – уточнила я.
– Будет тебе и говядина, и танцы, – твердо пообещал Виктор.
И сдержал свое слово.
Не успели мы спуститься по трапу самолета в международном аэропорту столицы Аргентины, как нас атаковали какие-то люди. Они радостно приветствовали Плетнева, целовали мне руки и всучили неимоверно огромный букет шикарных цветов. Я с большим трудом обхватила его руками, пытаясь удержать равновесие и не упасть. Виктор, заметив мои мучения, освободил меня от ноши, передал кому-то букет и взял под руку.
В здание аэропорта мы так и вошли: Плетнев, крепко держащий меня за локоть и толпа туземцев, радостно гомонящая на незнакомом мне языке.
– Вик, – спросила шепотом, будто опасаясь, что кто-то здесь говорит по-русски, – кто все эти люди?
– Впечатлилась? – весело хмыкнул Плетнев. – Держись, то ли еще будет. Это представители принимающей стороны.
– А как мы будем с ними общаться?
– Ядя, ты меня пугаешь. Через переводчика, разумеется.
– Здесь есть переводчик? – спросила и оглянулась.
– Ну, нам же переводили слова приветствия, – напомнил Виктор.
– Да?
– Ты стояла, придавленная цветами, – засмеялся Виктор, – и все пропустила.
– А было что-то важное?
– Ну, они рассказали, как рады нас видеть. Я бы даже сказал, счастливы.
– И что?
– Сейчас мы закончим с формальностями и поедем в отель. Сегодня никаких дел. А завтра с утра я еду на переговоры.
– А я?
– А тебя ждет заявленная культурная программа, – совсем уж весело ответил Виктор.
– Это какая? – уточнила подозрительно.
– Мясо и танцы, – сказал Плетнев и, увидев мое растерянное лицо, добавил: – Не переживай, ты будешь не одна. Сейчас приедем в отель, познакомлю тебя с твоим гидом.
– Надеюсь, он молод и хорош собой, – пробурчала я, понизив голос.
Напрасно, у Плетнева оказался тонкий слух.
– Она, родная. Я не доверю тебя страстным аргентинцам, – заявил Плетнев, и мы вошли в здание аэропорта.
Мою новую знакомую звали Мария. Мы успели лишь мельком осмотреть наши апартаменты, как она уже пришла знакомиться.
Поначалу я даже не поняла, что это женщина. Решила, что передо мной длинноволосый мужчина. Мария была ростом с Плетнева, чуть шире его в плечах, с длинными черными волосами, собранными в красивый хвост. Брючный костюм и туфли на устойчивом каблуке примерно сорок пятого размера и очень обаятельная улыбка. Я немного растерялась. Зачем Виктор решил приставить ко мне эту женщину?
– Добрый день, – поздоровалась она на русском, правда с очень сильным акцентом.
– Ядвига, знакомься, – представил Плетнев, – это твоя спутница на все то время, что я буду занят. Мария. Мария, это моя невеста Ядвига.
Женщина протянула мне руку, и я пожала крепкую сухую ладонь. Она точно не мужик?
– Очень приятно, – сказала, все еще не понимая, в каком качестве воспринимать новую знакомую.
Мария звонко рассмеялась в ответ и обернулась к Виктору.
– Ваша невеста настоящая красавица. Поздравляю.
– Спасибо, – ответили мы с Плетневым одновременно.
– Мария покажет тебе местные достопримечательности, отвезет в школу танго и будет охранять.
– От страстных аргентинцев? – уточнила я.
– И от них тоже, – ответила мне Мария. – Не беспокойтесь, сеньора Ядвига, со мной вы будете в полной безопасности.
Кажется, я только что обрела личного телохранителя. Я вопросительно глянула на Виктора, и он кивнул, подтверждая мою догадку.
– В котором часу мне приехать завтра? – спросила Мария.
– К девяти будет отлично.
– Тогда я оставлю вас. Отдыхайте, у вас был трудный день.
Мария покинула нас, и я смогла высказаться вслух.
– Телохранитель? Ты серьезно?!
– Разумеется, – Плетнев пожал плечами. – Не понимаю, что тебя удивляет. Ты же не будешь сидеть в отеле, пока я занят? А одну в город я тебя не отпущу. Так что будет у тебя подружка.
– В ней сто кило, не меньше.
– Она хороший специалист. И с каких это пор тебя стала смущать внешность других людей?
– Меня не внешность ее смущает, – ответила я. – Просто рядом с ней я чувствую себя гномкой. И это напрягает.
