Текст книги "Смерть лорда Эдвера"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

3. Человек с золотым зубом

Несколько дней спустя во время завтрака Пуаро передал мне письмо, которое только что получил:

– Взгляните, mon ami, и скажите, что вы об этом думаете.

Письмо было от лорда Эдвера. Сухим официальным языком в нем сообщалось, что лорд Эдвер примет Пуаро на следующий день в одиннадцать часов утра. Должен сказать, что я очень удивился. Я не принял всерьез обещание моего друга, данное мисс Джейн во время той беззаботной вечеринки в отеле "Савой". Я и не знал, что он уже предпринял шаги, чтобы выполнить свое обещание.

Сообразительный Пуаро как будто читал мои мысли:

– Ну, конечно, mon ami, вы думаете, что это шампанское развязало мне язык в тот вечер.

– Вовсе нет.

– Да, да. Вы подумали: вот, мол, Пуаро наобещал бог знает чего на том развеселом ужине, а сам и не думает выполнять. Но знайте, мой друг: обещания Эркюля Пуаро святы!

Произнося последнюю фразу, он принял торжественный вид.

– Конечно, конечно. Знаю, – торопливо согласился я. – Просто я думал, что леди Эдвер, как бы это сказать, на вас слегка повлияла.

– Никто и ничто не может на меня повлиять, Гастингс. Ни лучшее сухое шампанское, ни самые соблазнительные женщины с золотистыми волосами не могут воздействовать на Эркюля Пуаро. Нет, mon ami, я согласился, потому что мне самому интересно. Вот и все.

– Вы заинтересовались любовными делами Джейн Уилкинсон?

– Не совсем так. Ее, как вы изволили выразиться, любовные дела – вполне заурядное явление. Это просто эпизод в жизни преуспевающей женщины. Если бы герцог Мертон не имел ни титула, ни денег, то его романтическая внешность мечтательного монаха вряд ли привлекла бы леди Эдвер. Нет, Гастингс, меня интересует психологический аспект этого дела. Столкновение двух характеров. Я весьма рад возможности взглянуть на лорда Эдвера поближе.

– Но вы не надеетесь, что вам удастся выполнить просьбу его супруги?

– Pourqoui pas?[12][12]
  А почему нет? (фр.)


[Закрыть] У каждого человека есть слабости. Не думайте, Гастингс, что если это дело интересует меня с психологической точки зрения, то я не попытаюсь выполнить возложенную на меня миссию. Мне всегда приятно применить свои способности на практике.

Я испугался, что сейчас Пуаро опять начнет разглагольствовать о маленьких серых клеточках, но, к счастью, он этого не сделал.

– Значит, завтра мы едем к лорду Эдверу? – спросил я.

– Мы? – поднял брови мой друг.

– Пуаро! – воскликнул я. – Вы не можете оставить меня в стороне! Я всегда с вами.

– Если бы это было преступление, ну, например, загадочное отравление, убийство – словом, все, что приводит вас в трепет, тогда бы я с вами согласился. Но в данном случае дело скорее относится к области светской хроники.

– Ни слова больше! – решительно заявил я. – Я еду с вами.

Пуаро тихо засмеялся, и в этот момент нам сообщили, что пришел какой-то джентльмен.

К нашему удивлению, это был Брайен Мартин. При дневном свете знаменитый актер выглядел старше. Мартин был в нервозном, возбужденном состоянии, и у меня промелькнула мысль, что он, возможно, принимает наркотики.

– Доброе утро, мистер Пуаро, – начал он бодрым тоном. – Я вижу, вы завтракаете. Очень рад, что вы уже встали. Видимо, вы заняты сейчас?

– Нет, – дружески улыбнулся ему мой друг. – В настоящее время у меня нет ни одного мало-мальски важного дела.

– Рассказывайте, – засмеялся Мартин. – Неужели вас больше не беспокоит Скотленд-Ярд? И нет никаких деликатных просьб от королевской семьи? Не верю.

– Не выдавайте желаемое за действительное, – шутливо ответил Пуаро. – Уверяю вас, что сейчас я совершенно безработный, хотя и не получаю пока пособия, Dieu merci[13][13]
  Слава богу (фр.).


[Закрыть].

– Значит, мне повезло, – заявил актер. – Может быть, вы согласитесь взяться за мое дело.

Пуаро задумчиво посмотрел на гостя.

– У вас для меня есть дело?

– Ну… можно сказать, есть, а можно сказать, нет.

На этот раз его смех прозвучал натянуто. Пуаро предложил актеру сесть, все так же задумчиво глядя на него. Я пересел поближе к моему другу.

– Теперь мы готовы выслушать вас, – объявил Пуаро.

Брайен Мартин все еще колебался. – Беда в том, что я не могу рассказать вам всего, – он задумался. – Трудно. Все это началось в Америке.

– В Америке, да?

– Я ехал в поезде и совершенно случайно обратил внимание на одного мужчину. Страшно некрасивый тип, чисто выбритый, в очках и с золотым зубом.

– Ага! С золотым зубом.

– Именно так. С этого все и началось.

– Я начинаю понимать, – кивнул Пуаро. – Продолжайте.

– Ну так вот. Я просто обратил на него внимание, и все. Кстати, тогда я ехал в Нью-Йорк. Полгода спустя я был в Лос-Анджелесе и опять увидел этого человека. Не знаю, как уж так получилось, но факт остается фактом. И все же я решил не беспокоиться.

– Продолжайте.

– Месяц спустя я поехал по делам в Сиэтл и вскоре встретил там – кого бы вы думали? Того же самого мужчину, только на этот раз у него была борода.

– Действительно интересно.

– Вы находите? Конечно, и на этот раз я подумал, что ко мне это не имеет никакого отношения. Потом я опять встретил этого человека в Лос-Анджелесе без бороды, в Чикаго я видел его с усами и наклеенными бровями, в одной деревушке в горах я заметил его переодетым бродягой. Я начал беспокоиться.

– Естественно.

– И наконец он начал ходить за мной, что называется, по пятам. Как это ни странно, но в этом нет ни малейшего сомнения.

– Исключительно интересно.

– Правда? Вот тогда я и понял, что за мною следят. Где бы я ни находился, всегда поблизости был этот человек, все время менявший внешность. К счастью, золотой зуб всегда выдавал его.

– Ага! Этот золотой зуб помогал вам.

– Очень.

– Извините, что перебиваю вас, мистер Мартин. Вы пытались заговорить с этим человеком? Выяснить, почему он преследует вас?

– Нет, не пытался, – актер заколебался. – Пару раз я хотел подойти к нему, но каждый раз передумывал. Я решил, что просто насторожу его и ничего не выясню. Возможно, после этого они заставили бы следить за мной кого-нибудь другого, без такого заметного признака.

– En effet[14][14]
  Фактически (фр.).


[Закрыть] кого-нибудь без этого примелькавшегося золотого зуба.

– Именно так. Может быть, я ошибаюсь, но это мое мнение.

– Мистер Мартин, вы сказали "они". Кого вы имеете в виду?

– Я просто употребил это слово для удобства. Не знаю почему, но мне кажется, что за этим человеком стоят какие-то люди.

– У вас есть основания так думать?

– Никаких.

– Вы хотите сказать, что у вас нет никаких предположений насчет того, кто и с какой целью?

– Ни малейшего понятия. По крайней мере…

– Continuez[15][15]
  Продолжайте (фр.)


[Закрыть], – подбодрил Пуаро.

– У меня появилось одно предположение, – медленно сказал Брайен Мартин, – но имейте в виду, что это просто догадка.

– Иногда догадка может очень помочь, мосье.

– Года два назад в Лондоне со мной произошел один случай. В общем-то ничего особенного, но я не смог ни объяснить, ни забыть этот инцидент. С тех пор я часто ломал голову, но поскольку так и не смог найти ему объяснения, то склонен думать, что слежка за мной как-то с ним связана. Но как и почему – не имею ни малейшего понятия.

– Может, я смогу вам помочь.

– Да, но видите ли… – снова замялся Брайен Мартин. – Беда в том, что я не могу рассказать вам об этом сейчас. Через несколько дней я, наверное, смогу это сделать.

Пуаро вопросительно смотрел на актера, и тот вынужден был продолжать.

– Видите ли, здесь замешана женщина, – выпалил он в отчаянии.

– Ah! Parfaitement![16][16]
  Прекрасно! (фр.)


[Закрыть] Англичанка?

– Да. А как вы догадались?

– Очень просто. Вы не можете сказать мне сейчас, но надеетесь сделать это через несколько дней. Значит, вы хотите получить согласие этой леди. Следовательно, она в Англии. В то время, когда за вами следили, она также наверняка была в Англии, потому что, если бы она находилась в Америке, вы бы уже тогда попросили разрешения назвать ее имя при возможном расследовании. Логично?

– Вполне. А теперь скажите, мистер Пуаро, если я получу ее разрешение, вы займетесь этим делом?

Пуаро не ответил. Видно, он взвешивал все за и против. Наконец он сказал:

– Почему вы пришли сначала ко мне, а не к той леди?

– Ну, я считал… – актер заколебался. – Я хотел убедить ее… э… прояснить… то есть я хотел сказать, чтобы она разрешила с вашей помощью… В общем, я хотел заручиться вашим согласием, потому что если за дело возьметесь вы, то это не сделается достоянием публики, правда?

– Это зависит от разных обстоятельств, – ответил мой друг.

– Что вы имеете в виду?

– Если это дело связано с преступлением…

– О! Оно не связано с преступлением.

– Вы не знаете. Может, и связано.

– Но вы приложите все усилия ради нее… ради нас?

– Разумеется.

Пуаро помолчал, потом спросил:

– Скажите, этому человеку, который следил за вами, сколько ему было лет?

– Довольно молодой. Около тридцати.

– Ага! – произнес Пуаро. – Замечательно. Это делает задачу более интересной.

И я и Брайен Мартин с недоумением посмотрели на Пуаро. Я был уверен, что и актер не понял последней реплики моего друга. Мартин перевел на меня вопросительный взгляд. Я покачал головой.

– Да, – пробормотал Пуаро. – Дело становится более интересным.

– Может быть, он и старше, – с сомнением добавил Брайен, – но не думаю.

– Нет, нет, я уверен, что ваши наблюдения вполне точны, мистер Мартин. Очень интересно. Исключительно интересно.

Удивленный загадочными словами Пуаро, наш гость, похоже, не знал, что ему говорить или делать дальше. Он предпринимал отчаянные попытки продолжить беседу.

– А замечательно все-таки прошел у нас тот вечер, – сказал он. – Правда, Джейн Уилкинсон самая своенравная женщина, которая когда-либо жила на свете.

– У нее весьма своеобразные умственные способности, – улыбался Пуаро. – Если ей приходит в голову какая-то идея, то для других мыслей там просто нет места.

– Ей все сходит с рук! – воскликнул Мартин. – Не могу понять, как люди это терпят.

– Красивой женщине можно многое простить, мой друг, – заметил Пуаро с озорным огоньком в глазах. – Вот если бы у нее был приплюснутый нос, нездоровый цвет лица, неухоженные волосы, тогда ей ничего бы не "сходило с рук", как вы изволили выразиться.

– Видимо, да, – согласился актер. – Но иногда это так раздражает. И все равно я предан Джейн, хотя кое в чем, учтите, считаю, она чуть-чуть "того".

– Наоборот, я сказал бы, что она довольно неплохо ориентируется во многих вопросах.

– Я не совсем это имел в виду. Да, она может постоять за себя. У нее хорошая деловая хватка. Но я хотел сказать – с точки зрения морали.

– Ага! Морали!

– Для нее нет никаких нравственных запретов, нет понятий "хорошо" и "плохо".

– Да, я помню, вы говорили что-то в этом роде в тот вечер.

– Мы только что говорили о преступлении… – И что же, мой друг?

– Так вот: меня совсем не удивило бы, если бы Джейн совершила преступление.

– Вам, конечно, виднее, – задумчиво пробормотал Пуаро. – Вы много снимались с ней в кино, не правда ли?

– Да. Можно сказать, я вижу ее насквозь. Она может убить – и сделает это без малейших угрызений совести.

– Ага! Ее легко вывести из себя?

– Вовсе нет. Она холодна, как огурец. Я имею в виду, что если кто-то встанет на ее пути – она уберет его не задумываясь. И с моральной точки зрения ее нельзя винить: она просто считает, что тот, кто мешает Джейн Уилкинсон, должен умереть.

В его словах послышалась горечь. Я подумал, что у Мартина связаны с этой женщиной какие-то неприятные воспоминания.

– Так вы считаете, что она может пойти на убийство? – спросил Пуаро, пристально глядя на актера.

Брайен глубоко вздохнул:

– Клянусь, может. И может быть, очень скоро вы припомните мои слова… Видите ли, она убьет с такой же легкостью, с какой выпьет чашку чая. Я знаю, что говорю.

– Вижу, что знаете, – спокойно произнес Пуаро.

Актер встал.

– Да, – произнес он. – Вижу ее насквозь.

Он постоял минуту нахмурившись, потом другим тоном добавил:

– Что касается дела, о котором мы говорили, то через несколько дней я дам вам знать, согласна ли та леди. Но вы возьметесь за него, да?

Пуаро некоторое время молча смотрел на собеседника.

– Да, – сказал он наконец, – возьмусь. Я нахожу его весьма интересным.

Последние слова он произнес каким-то особенным тоном. Я проводил Мартина. У двери он спросил:

– Вы поняли, почему мистер Пуаро поинтересовался возрастом человека, следившего за мной? И что здесь такого, если ему тридцать лет? Я совсем ничего не понял.

– Я тоже, – признался я.

– Похоже, что это его замечание не имеет никакого смысла. Или он просто пошутил?

– Нет, – возразил я, – Пуаро не такой. Уж поверьте, раз он сказал, что возраст имеет значение, значит, так оно и есть.

– Ничего не понимаю, черт побери. Рад, что и вы тоже, а то неприятно чувствовать себя круглым дураком.

И он ушел. Я вернулся к своему другу.

– Пуаро, объясните, почему возраст того человека имеет для вас значение? – попросил я.

– Разве вы не видите? Бедный Гастингс! – он улыбнулся и покачал головой. – Какого вы мнения о нашей беседе?

– Я не могу пока ничего сказать. Трудно за что-либо зацепиться. Если бы мы знали больше…

– А разве на основании того, что он нам рассказал, вы не можете уже сделать кое-какие выводы, mon ami?

Мне было стыдно признаться, что я не могу сделать абсолютно никаких выводов. К счастью, меня спас телефонный звонок. Я взял трубку.

– Говорит секретарь лорда Эдвера, – услышал я сухой, официальный женский голос. – Лорд Эдвер сожалеет, но он вынужден отменить назначенную на завтра встречу с мистером Пуаро, так как срочно уезжает в Париж. Но лорд Эдвер может уделить мистеру Пуаро несколько минут сегодня в двенадцать пятнадцать, если это будет удобно.

Я спросил Пуаро.

– Конечно, мой друг, поедем сегодня.

Я повторил его ответ секретарше.

– Очень хорошо. Значит, сегодня в двенадцать пятнадцать, – сказала женщина тем же сухим деловым тоном и повесила трубку.

4. Беседа с лордом Эдвером

Я ехал на Риджент-гейт, где находился дом лорда Эдвера, предвкушая интересную встречу. Хотя я и не разделял увлечения Пуаро «психологией», те слова, которыми леди Эдвер описала своего супруга, возбудили мое любопытство. Мне не терпелось самому составить мнение об этом человеке.

Дом выглядел весьма внушительно: прекрасно спланированный, красивый, без архитектурных излишеств, но несколько угрюмый. Мы ожидали, что нас встретит солидный седовласый слуга под стать внешнему виду особняка. Но нет, дверь быстро открылась, и на пороге показался один из самых красивых людей, которых мне когда-либо приходилось видеть. Высокий, белокурый, он вполне мог бы позировать скульптору, решившему создать фигуру Гермеса или Аполлона. Несмотря на мужественную красоту, в его голосе слышались какие-то женственно-нежные нотки, и мне это не понравилось. У меня появилось любопытное чувство: этот человек напомнил мне кого-то, кого я встречал совсем недавно, но как я ни напрягал память, не мог вспомнить где и когда.

Мы спросили о лорде Эдвере.

– Сюда, господа.

Слуга провел нас через просторную прихожую мимо лестницы на второй этаж, открыл дверь одной из комнат и тем же нежным голосом, которому я инстинктивно не доверял, объявил о нашем приходе.

Комната, в которую нас пригласили, служила библиотекой. Мебель была темной, мрачной, но красивой, стены заставлены книгами. Кресла показались мне не слишком удобными.

Навстречу нам поднялся лорд Эдвер, высокий человек лет пятидесяти с темными волосами, кое-где тронутыми сединой. У него было худощавое лицо и насмешливый рот. Глаза его имели странное выражение, как будто скрывали какую-то тайну. Похоже, лорд Эдвер был не в настроении.

Он сдержанно, официально приветствовал нас.

– Я, конечно, слышал о вас, мистер Пуаро. Да и кто о вас не знает?

Пуаро кивком поблагодарил за комплимент.

– Но я не могу понять, – продолжал лорд Эдвер, – какую роль играете вы сейчас? Вы пишите, что хотели бы поговорить со мной по поручению… э… моей жены.

Он произнес два последних слова так, как будто они дались ему с трудом.

– Совершенно верно, – подтвердил Пуаро.

– Насколько я понимаю, вообще-то вы расследуете преступления, мистер Пуаро?

– Я расследую разные дела. Конечно, некоторые из них бывают связаны с преступлениями. А некоторые – нет.

– Разумеется. Ну а это, которым вы занялись сейчас, к какой отнести категории? – в словах лорда Эдвера отчетливо прозвучала насмешка, но мой друг не обратил на это внимания.

– Я имею честь обратиться к вам от имена леди Эдвер, – заявил он. – Она, как вы знаете, желает получить развод.

– Я в курсе, – холодно заметил лорд Эдвер.

– Она предложила мне обсудить эту проблему с вами.

– Нечего здесь обсуждать.

– Значит, вы отказываетесь дать развод?

– Отказываюсь? Конечно нет.

Пуаро ожидал чего угодно, но только не такого ответа. Я редко видел своего друга таким озадаченным. На него было смешно смотреть: от удивления он приоткрыл рот, а его брови поползли вверх. В тот миг он напоминал карикатуру на самого себя.

– Comment? – воскликнул он. – Что вы сказали? Вы не отказываетесь?

– Не могу понять, чем вызвано ваше удивление, мистер Пуаро.

– Ecoutez[17][17]
  Послушайте (фр.).


[Закрыть], вы готовы дать развод вашей жене?

– Конечно. И она об этом прекрасно знает. Я написал ей об этом в письме.

– Вы написали ей письмо?

– Да. Еще полгода назад.

– Но тогда я совершенно ничего не понимаю!

Лорд Эдвер промолчал.

– Мне сказали, что вы из принципа не согласны на развод.

– Мои принципы не должны вас касаться, мистер Пуаро. Своей первой жене я не дал развода, это правда. Мои взгляды не позволили мне сделать это. А второй брак, честно скажу вам, был ошибкой. Когда моя вторая жена предложила развестись, я наотрез отказался. Полгода назад она снова затронула эту тему в письме. Как я понял, она хочет выйти замуж за какого-то артиста или кого-то в этом роде. К тому времени мои взгляды изменились. Я написал ей в Голливуд и выразил согласие. Не могу понять, почему она прислала вас. Наверное, дело в деньгах.

Губы лорда Эдвера исказила презрительная усмешка.

– Чрезвычайно интересно, – пробормотал Пуаро. – Чрезвычайно. Но я ничего не понимаю.

– Что касается денег, – продолжал лорд Эдвер, – то я и пальцем не шевельну, чтобы выплатить ей хоть что-нибудь. Моя жена бросает меня по собственной инициативе. Если она хочет выйти замуж за кого-то, я предоставляю ей полную свободу действий. Но она не получит от меня ни пенни.

– Этот вопрос она не затрагивала.

Брови лорда Эдвера удивленно приподнялись.

– Видно, Джейн выходит замуж за богатого человека, – пробормотал он с циничной усмешкой.

– И все-таки я здесь чего-то недопонимаю, – заявил Пуаро. Лицо моего друга по-прежнему выражало недоумение, на лбу собрались морщины. – Я считал, что леди Эдвер неоднократно обращалась к вам через своих адвокатов.

– Обращалась, – сухо подтвердил лорд Эдвер. – Через английских адвокатов, американских адвокатов, через любых адвокатов, вплоть до последнего замухрышки. В конце концов, как я уже сказал, она написала мне сама.

– По причине ваших неоднократных отказов?

– Да.

– Но, получив ее письмо, вы согласились на развод. Почему, лорд Эдвер?

– Во всяком случае, не из-за того, что в письме было что-то компрометирующее, – резко ответил он.

– Просто мои взгляды изменились, вот и все.

– Что-то очень уж неожиданно они у вас изменились.

Лорд Эдвер не ответил.

– Так что же произошло? Что заставило вас изменить своим принципам?

– Это вас не касается, мистер Пуаро. Я не буду говорить на эту тему. Может быть, я увидел преимущества, которые принесет мне разрыв этого, простите, унизительного союза. Второй брак был ошибкой.

– Ваша жена тоже так считает, – мягко заметил Пуаро.

– Правда? – в глазах лорда Эдвера появился и сразу же пропал странный блеск.

Он поднялся, давая нам понять, что разговор окончен. Его официальная манера несколько смягчилась.

– Вы должны простить меня за то, что я изменил время нашей встречи. Завтра я должен ехать в Париж.

– Ничего, ничего.

– Там состоится продажа предметов искусства. Мне понравилась одна статуэтка. По-своему замечательная работа, хотя многие, наверное, найдут тему чересчур мрачной. Но мне такие всегда нравились. У меня вообще своеобразный вкус.

И опять у нашего собеседника появился в глазах тот же странный блеск. Я рассматривал книги на ближних полках. Здесь были "Мемуары Казановы", том сочинений маркиза де Сада, книга о средневековых пытках.

Я вспомнил, как Джейн Уилкинсон передернула плечами, когда говорила о своем муже. Да, то было вполне искреннее отвращение. Кто же такой этот Джордж Альфред Сент Винцент Марш, четвертый барон Эдвер?

Он вежливо попрощался с нами и нажал кнопку звонка. Мы вышли из библиотеки. Тот же слуга с внешностью греческого бога ждал в прихожей. Закрывая дверь библиотеки, я обернулся и чуть не вскрикнул от неожиданности.

Лорд Эдвер смотрел нам вслед. Его улыбка трансформировалась в чудовищную гримасу: зубы были оскалены, глаза горели яростью, почти безумным бешенством. Теперь я понял, почему лорда Эдвера покинули обе жены. Я восхитился его железной выдержкой: с какой холодной вежливостью он вел себя во время нашей беседы, не выдав своих чувств абсолютно ничем!

Мы подошли к выходу. Неожиданно справа от нас открылась дверь одной из комнат, и на пороге показалась девушка. Заметив нас, она отпрянула.

Это было высокое стройное создание с темными волосами и бледным лицом. На какой-то миг наши взгляды встретились. У нее были черные испуганные глаза. Потом, как привидение, девушка исчезла в комнате, прикрыв за собой дверь.

Секунду спустя мы были на улице. Пуаро подозвал такси. Мы сели, и мой друг приказал водителю отвезти нас в отель "Савой".

– Ну что ж, Гастингс, наша беседа прошла вовсе не так, как я предполагал, – констатировал Пуаро.

– Да, действительно. Какой все-таки странный человек этот лорд Эдвер.

Я рассказал, Пуаро, какое жуткое выражение увидел на лице лорда Эдвера, когда обернулся, чтобы закрыть дверь библиотеки. Мой друг медленно, задумчиво покачал головой.

– Похоже, что этот человек находится на грани безумия. Я полагаю, что он предается втайне многим садистским порокам и что под его холодной безукоризненной внешностью скрывается глубоко укоренившаяся жестокость.

– Неудивительно, что обе женщины бросили его.

– Согласен.

– Пуаро, а вы заметили девушку? Такую бледную, с темными волосами?

– Заметил, mon ami. Несчастная испуганная юная леди, – голос моего друга был серьезен.

– Как вы думаете, кто она?

– Наверное, его дочь. У него ведь есть дочь.

– Она действительно выглядела испуганной, – согласился я. – В таком мрачном доме ей, видно, не по себе.

– Конечно. Ну вот мы и прибыли, mon ami. Давайте познакомим с хорошей новостью леди Эдвер.

Джейн была у себя. Служащий известил ее по телефону о нашем прибытии, и она ответила, что ждет нас. Мальчик-рассыльный проводил нас до двери ее номера.

Дверь открыла аккуратно одетая женщина средних лет в очках. Ее седые волосы были уложены в строгую прическу. Из спальни раздался хрипловатый голос Джейн:

– Эллис, это мистер Пуаро? Пусть присядет. Я наброшу что-нибудь и выйду через минуту.

Это "что-нибудь" оказалось тончайшей накидкой, открывавшей взору гораздо больше, чем прятавшей. Войдя в комнату, Джейн воскликнула:

– Мистер Пуаро! Как хорошо!

Пуаро встал и поклонился:

– "Хорошо" – самое подходящее в данном случае слово, мадам.

– Э… что вы имеете в виду?

– То, что лорд Эдвер совершенно не возражает против развода.

– Что?!

Одно из двух: или изумление на лице Джейн было неподдельным, или мы имели дело с великолепной актрисой.

– Мистер Пуаро! Вам удалось! Сразу же! Так просто! Ну, вы гений! Ради бога, скажите, как это у вас получилось?

– Мадам, я не могу принять комплименты, если я их не заслужил. Полгода назад ваш муж написал вам о своем согласии на развод.

– Что вы сказали? Написал мне? Куда?

– Я так понимаю, это было тогда, когда вы находились в Голливуде.

– Не получала я никакого письма. Наверное, затерялось где-нибудь. Подумать только: все это время я чуть с ума не сходила, переживала, думала, как быть.

– Лорд Эдвер считает, что вы хотите выйти замуж за актера.

– Правильно. Я сама сказала ему об этом, – она по-детски улыбнулась. Неожиданно на лице Джейн появилось выражение тревоги. – Мистер Пуаро, вы не сказали ему о герцоге Мертоне?

– Нет, нет, будьте спокойны. Я благоразумно промолчал. Этого не надо было делать, да?

– Видите ли, у лорда Эдвера очень злобная натура. Он бы почувствовал, что если я выйду замуж за Мертона, то ничего не потеряю, и постарался бы расстроить мои планы. А какой-то актер – это совсем другое. Но я все равно удивлена. Да, да. А ты, Эллис?

Хотя во время нашего разговора служанка несколько раз уходила в спальню, чтобы унести одежду, разбросанную по спинкам кресел, у меня сложилось впечатление, что она слушает, о чем мы беседуем. Видимо, Джейн абсолютно ей доверяла.

– Да, действительно, миледи. Их светлость, видно, сильно изменились с тех пор, – язвительно заметила служанка.

– Наверное.

– Вы не можете понять столь резкой перемены в вашем супруге? Вас это удивляет? – спросил Пуаро.

– О да. Но в любом случае не стоит беспокоиться. Не все ли равно, почему он изменил свои взгляды. Главное, что он их изменил.

– Вам, может быть, и не интересно, а мне – очень, мадам.

Джейн не обратила на его слова никакого внимания.

– Главное, что я наконец свободна.

– Пока еще нет, мадам.

Она нетерпеливо взглянула на моего друга.

– Ну, буду свободна. Не все ли равно?

По виду Пуаро можно было заключить, что это не все равно.

– Герцог в Париже, – объявила Джейн. – Я должна дать ему телеграмму. О, его мамочка сойдет с ума!

– Я рад, что все выходит так, как вы хотите, мадам, – Пуаро встал.

– До свиданья, мистер Пуаро, и огромное вам спасибо.

– Но я ничего такого не сделал.

– По крайней мере, принесли мне добрую весть. Я так благодарна вам. Честное слово.

– Ну вот и все, – сказал Пуаро, когда мы вышли из номера. – Только о себе! Ни одной мысли, ни даже простого любопытства, куда девалось письмо. Вы заметили, Гастингс, она чрезвычайно умна в житейских делах, но абсолютно лишена интеллекта. Что поделаешь, бог не может одарить всем сразу.

– Это не относится к Эркюлю Пуаро, – заметил я лукаво.

– Опять вы смеетесь надо мной, – безмятежно сказал мой друг. – Давайте поедем по набережной. Я хочу привести в порядок свои мысли.

Я хранил благоразумное молчание, пока оракул не заговорил.

– Это письмо не дает мне покоя, – начал Пуаро, когда мы неспешно тли над рекой. – Может быть четыре объяснения его исчезновения.

– Даже четыре?

– Да. Первое: письмо затерялось на почте. Такое, как вы знаете, случается, хотя и не часто. Если бы адрес был написан неправильно, оно давно бы вернулось к лорду Эдверу. Нет, я склонен исключить это предположение, хотя, конечно, оно может быть и верным.

Второе: наша прекрасная леди лжет, что не получала никакого письма. Это вполне возможно, поскольку леди Эдвер может сказать для своей пользы любую неправду, сохраняя при этом по-детски невинный вид. Но я не понимаю, Гастингс, какая ей от этого польза? Если она знает, что он даст ей развод, зачем просить помощи у меня? Это бессмысленно.

Третье предположение. Лжет лорд Эдвер. И скорее всего говорит неправду он, а не его жена. Но опять-таки я не вижу в этом смысла. Зачем изобретать фиктивное письмо, посланное якобы полгода назад? Нет, я склонен думать, что он действительно послал письмо, хотя я не могу понять, чем вызвана такая неожиданная перемена его взглядов.

И вот мы пришли к четвертому предположению. Кто-то мог перехватить письмо. Вот здесь, Гастингс, мы вступаем в очень интересную полосу размышлений, так как письмо могло быть перехвачено и в Америке и в Англии.

Тот, кто это сделал, не заинтересован в расторжении брака Джейн Уилкинсон и лорда Эдвера. Гастингс, я много бы дал за то, чтобы узнать, что за этим скрывается. Клянусь вам, здесь что-то есть.

Он помолчал немного, потом медленно добавил:

– Это "что-то" я пока смог увидеть лишь краем глаза.