Текст книги "Смерть лорда Эдвера"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Агата Кристи
Смерть лорда Эдвера

1. Вечер в театре

У людей короткая память. Убийство Джорджа Альфреда Сент Винцента Марша, четвертого барона Эдвера, вызвавшее невиданный всплеск эмоций, давно уже забыто. Новые сенсации завладели умами обывателей.

О том, что в расследовании этого дела принимал участие мой друг Эркюль Пуаро, никогда не упоминалось. Он так решил – и лавры достались другим. Более того, с точки зрения Пуаро это было одно из самых неудачных его дел. Он не уставал повторять, что только реплика случайного прохожего натолкала его на правильное решение.

Так или иначе, я считаю, что преступление было раскрыто именно благодаря гениальности Эркюля Пуаро. Если бы не он, убийцу вряд ли бы разоблачили.

Я думаю, что настало время рассказать обо всем по порядку. Никто не знает лучше меня всех деталей расследования. Стоит также заметить, что я выполняю волю одной очаровательной леди.

Я часто вспоминаю тот день, когда Пуаро, вышагивая взад-вперед по ковру своей аккуратной гостиной, мастерски излагал нам детали этого ошеломляющего дела. Я начну свой рассказ с того, с чего начал его Пуаро – с посещения одного из лондонских театров в июне прошлого года. В то время среди театралов столицы только и разговоров было, что об актрисе Карлотте Адамс, которая с огромным успехом выступила годом раньше в нескольких спектаклях. Ее нынешние выступления в Лондоне продолжались три недели; мы с Пуаро попали на предпоследний спектакль.

Карлотта Адамс была американкой с изумительным талантом сценического перевоплощения без какого-либо грима или декораций. Ее пародия на вечер в заграничном отеле буквально очаровала всех зрителей. Перед нашими глазами поочередно появлялись образы американских и немецких туристов, семей среднего класса, женщин сомнительной репутации, обедневших русских аристократов и утомленных сдержанных официантов. Казалось, актриса с легкостью говорит на любом языке.

Ее скетчи были то безудержно смешными, то предельно трагическими. Зрители видели умирающую в больнице женщину-чешку и чуть не рыдали. Минуту спустя они изнемогали от смеха, глядя на зубного врача, дружески болтающего со своими будущими жертвами.

В конце программы Карлотта Адамс объявила, что покажет несколько пародий на знаменитых людей. И опять актриса продемонстрировала свои исключительные способности. Черты ее лица неожиданно менялись – и в следующий миг зрители без труда узнавали известного политического деятеля, популярную актрису или светскую красавицу. Причем каждый персонаж говорил присущим только ему языком. Между прочим, эти короткие речи были весьма остроумными. Они метко подчеркивали слабости выбранного для пародии субъекта.

Одной из последних Карлотта пародировала Джейн Уилкинсон, очень популярную в Англии американскую актрису. Номер был продуман до мелочей. Банальные фразы слетали с языка мисс Адамс с таким эмоциональным зарядом, что зрители вопреки своему желанию начинали чувствовать, как каждое слово обретает смысл и силу. Ее голос, непередаваемо изысканного оттенка, глубокий, хрипловатый, казалось, пьянил публику. Карлотта исключительно четко копировала сдержанные жесты Джейн Уилкинсон, ее слегка раскачивающуюся походку и даже ее необыкновенную красоту. И как это у нее получалось, ума не приложу!

Я всегда был горячим поклонником прекрасной Джейн Уилкинсон. Она будоражила мои чувства в своих лучших драматических ролях, и вопреки всем тем, кто считал, что она – женщина красивая, но вовсе не актриса, я был исключительно высокого мнения о ее сценических способностях. И вот сейчас не совсем приятное чувство овладело мной: казалось, появилась вторая Джейн Уилкинсон. Я слышал знакомый, с ноткой фаталистической обреченности, хрипловатый голос. Я видел трогательные жесты бессильно сжимающихся и разжимающихся рук. Я наблюдал за запрокинутой вдруг головой, когда каскад пышных волос отлетает назад, открывая лицо, – и узнавал Джейн Уилкинсон.

Она была одной из тех актрис, которых даже супружеская жизнь не может заставить покинуть сцену. Джейн Уилкинсон вышла замуж за богатого, но несколько эксцентричного лорда Эдвера. Если верить слухам, вскоре она бросила его. Так или иначе, через полтора года после свадьбы она уже снималась в американских фильмах, а затем играла в одном из лондонских театров в популярной пьесе.

Наблюдая за остроумными, но несколько обидными имитациями Карлотты Адамс, я подумал, что интересно было бы знать, как относятся к этому сами пародируемые. Рады ли они тому, что так популярны и что получают от этих скетчей дополнительную рекламу? Или негодуют, что секреты их ремесла как бы раскрываются подобными пародиями? Ведь Карлотта Адамс была в положении человека, который объясняет публике трюки фокусника: о, это старый фокус! Он очень прост. Сейчас я покажу вам, как он это делает!

Я решил, что если бы объектом пародии был я, то наверняка сильно обиделся бы. Конечно, я постарался бы ничем не выдать своих чувств, но скажу совершенно определенно: мне бы это не понравилось. Нужно обладать исключительным чувством юмора и великодушием, чтобы оценить такое безжалостное шаржирование.

Едва лишь я подумал об этом, как приятный хрипловатый смех со сцены эхом отозвался у меня за спиной. Я обернулся. За мной сидела та, которую так смешно передразнивали сейчас на эстраде: леди Эдвер, более известная как мисс Джейн Уилкинсон.

Я сразу понял, что об обиде здесь не может быть и речи. Взволнованная актриса, подавшись вперед и приоткрыв рот от удовольствия, восхищенно смотрела на сцену.

Когда номер закончился, она засмеялась, громко захлопала и наклонилась к своему спутнику, рослому, симпатичному мужчине, напоминавшему внешностью греческого бога. Это был Брайен Мартин, один из популярнейших актеров кино. Джейн Уилкинсон снималась с ним в нескольких фильмах.

– Замечательно, правда? – спросила леди Эдвер.

Он засмеялся.

– Ты так взволнована, Джейн.

– Эта актриса просто великолепна! Даже чересчур. Лучше, чем я ожидала.

Я не услышал, что ответил ей приятно удивленный Мартин. Карлотта Адамс начала следующую пародию.

После спектакля мы с Пуаро решили поужинать в отеле "Савой". По забавной, на мой взгляд, случайности, за соседним столиком оказались леди Эдвер, Брайен Мартин и еще двое, которых я не знал. В тот самый момент, когда я говорил об этом Пуаро, в зал вошли мужчина и женщина и сели за следующий столик. Лицо женщины было удивительно знакомым, но какой-то миг я, как ни странно, не мог узнать его.

Потом я вдруг понял, что это Карлотта Адамс. Ее спутника я не знал. Это был выхоленный джентльмен с веселым, но пустым выражением лица. Мне такие не нравятся.

Карлотта Адамс была в черном неприметном платье. Ее лицо, подвижное и чувственное, нельзя было назвать особо привлекательным, но оно прекрасно подходило для подражания. Такие лица легко приобретают черты чужого характера, но своего не имеют.

Я стал делиться своими размышлениями с Пуаро. Он внимательно слушал, слегка склонив набок свою яйцевидную голову, и в то же время бросал внимательные взгляды на оба столика.

– Так, значит, это леди Эдвер? Да, припоминаю, я видел ее в спектакле. Она belle femme [1][1]
  Красивая женщина (фр.; здесь и далее примечания переводчика).


[Закрыть].

– И к тому же отличная актриса.

– Возможно.

– Похоже, вы не совсем убеждены в этом.

– Думаю, что ее актерские способности зависят от обстановки, мой друг. Для того, чтобы она играла хорошо, пьеса должна быть о ней и для нее. Если она играет главную роль и вся пьеса вращается вокруг нее – да, тогда я с вами согласен. Но я сомневаюсь, что она сможет сыграть должным образом маленькую роль или даже, что называется, характерную роль. Мне кажется, что она из тех женщин, которые интересуются только собой.

Пуаро помолчал и потом совершенно неожиданно добавил:

– Таких людей поджидает в жизни большая опасность.

– Опасность? – удивился я.

– Я вижу, mon ami, [2][2]
  Мой друг (фр.).


[Закрыть] что вас удивило это слово. Да, именно опасность, потому что такие женщины заняты только собственной персоной и не замечают происходящего вокруг. А ведь жизнь – это миллион противоборствующих интересов и конфликтных отношений между людьми. Нет, такие женщины видят только свой собственный путь вперед, и поэтому рано или поздно их ждет катастрофа.

Я всерьез заинтересовался. Подобное не приходило мне в голову.

– А вторая женщина? – спросил я. – Мисс Адамс?

Пуаро перевел взгляд на другой столик.

– Ну и что же вы хотите узнать от меня? – улыбнулся он.

– Какое она производит на вас впечатление?

– Mon cher, [3][3]
  Дорогой мой (фр.).


[Закрыть] вы хотите, чтобы я, как гадалка, предсказывал судьбу по линиям ладони?

– У вас это получается лучше, чем у других, – заметил я.

– Вы слишком высокого мнения о моих способностях, Гастингс, это очень трогательно. Но разве вы не знаете, мой друг, что душа каждого из нас – это тайна за семью печатями, это лабиринт конфликтующих эмоций, страстей и склонностей. Mais oui, c'est vrai. [4][4]
  Да, это так (фр.).


[Закрыть] Можно делать сколько угодно предположений насчет того или другого человека, но в девяти случаях из десяти обязательно ошибешься.

– Эркюль Пуаро не ошибается, – улыбнулся я.

– Ошибается даже Эркюль Пуаро! О! Я знаю, что вы считаете меня тщеславным, но, уверяю вас, я очень скромный человек.

Я засмеялся.

– Вы – и скромный!

– Именно так. Правда, о своих усах я могу сказать без ложной скромности: ни у кого в Лондоне я таких не видел.

– И не увидите, – сказал я сдержанно. – В этом отношении вам нечего опасаться. Так вы ничего не скажете о Карлотте Адамс?

– Elle est artiste![5][5]
  Она артистка! (фр.)


[Закрыть] – ответил Пуаро просто. – Этим все сказано, не правда ли?

– Но вы не считаете, что ее поджидает в жизни опасность?

– Это можно сказать о любом из нас, – серьезно заметил Пуаро. – Несчастья и испытания подкарауливают нас повсюду. Но вернемся к вашему вопросу. Я думаю, мисс Адамс преуспеет в жизни. Она умна – и не только. Ну, а что касается опасности, да, ее опасность тоже не минует.

– Какого рода?

– Любовь к деньгам. Она может увести с прямой дороги здравомыслия и осмотрительности.

– Но это может случиться с каждым, – заметил я.

– Верно, но в любом случае и вы и я сможем вовремя заметить опасность, взвесить все за и против. А вот если человек слишком любит деньги, только их и видит, то они заслоняют от него все остальное.

Я рассмеялся над серьезностью моего друга и ехидно сказал:

– Королева гадалок цыганка Эсмеральда за работой.

– Психология вообще очень интересная вещь, – продолжал Пуаро, не обращая внимания на мою колкость. – Без нее нельзя браться за расследование преступления. Сыщика должно интересовать в первую очередь не само убийство, а что стоит за ним. Понимаете, о чем я говорю, Гастингс?

Я ответил, что прекрасно понимаю.

– Я заметил, что, когда мы работаем вместе, вы всегда стараетесь принудить меня к физическим действиям, – продолжал Пуаро. – Вы хотите, чтобы я измерял следы обуви, брал анализы сигаретного пепла или, ползая на коленях по полу, выискивал какие-то вещественные доказательства. Вам никогда не приходит в голову, что, когда сидишь с закрытыми глазами в кресле, удается быстрее подойти к решению проблемы, потому что ум видит больше, чем глаза.

– У меня так не получается, – пожаловался я. – Когда я сижу в кресле, со мной всегда происходит одно и то же.

– Я это заметил, – ответил Пуаро. – Очень странно. В такие моменты мозг должен лихорадочно работать, а не проваливаться в бездеятельный сон. Умственная деятельность так увлекательна, она так стимулирует. Работа маленьких серых клеточек доставляет субъекту моральное удовольствие. Только они могут, провести сквозь туман к истине.

Боюсь, что у меня выработалась привычка переключать свое внимание на другие вещи, едва Пуаро упоминал маленькие серые клеточки. Я слишком часто слышал от него одно и то же.

В данном случае мое внимание было привлечено к соседнему столику. Когда мой друг закончил, я, посмеиваясь, сказал:

– А вы пользуетесь успехом, Пуаро. Прекрасная леди Эдвер не может глаз отвести от вас.

– Несомненно, ей сказали, кто я такой, – заметил Пуаро, стараясь ничем не выдать своего удовольствия. Это ему не удалось.

– Думаю, что это из-за ваших знаменитых усов, – продолжал я. – Они ее очаровали.

Пуаро украдкой погладил предмет своей гордости.

– Они уникальны, это правда, – сказал он. – Ах, мой друг, эта "зубная щетка под носом", как вы изволите называть усы, на самом деле – величайший дар природы. И искусственно сдерживать их рост – это же преступление! Прекратите их подстригать, умоляю вас.

– Вот это да! – воскликнул я, не обращая внимания на слова Пуаро. – Кажется, леди Эдвер хочет подойти к нам. Брайен Мартин, похоже, против, но она его не слушает.

Действительно, Джейн Уилкинсон порывисто поднялась со своего места и направилась к нашему столику. Пуаро встал и поклонился. Я последовал его примеру.

– Мистер Пуаро, не так ли? – произнесла актриса тихим хрипловатым голосом.

– К вашим услугам.

– Мистер Пуаро, я хочу поговорить с вами. Я должна поговорить с вами.

– Разумеется, мадам. Садитесь, пожалуйста.

– Нет, нет, не здесь. Я хочу поговорить с глазу на глаз. Давайте поднимемся в мой номер.

В это время к нашему столику подошел Брайен Мартин. С просительной улыбкой он обратился к леди Эдвер:

– Джейн, не будь такой нетерпеливой. Мы же еще не кончили ужинать. Да и мистер Пуаро тоже.

Но переубедить Джейн Уилкинсон было не так легко.

– Брайен, ну какая разница? Закажем ужин в номер. Поговори, пожалуйста, с официантом. И еще, Брайен…

Она отвела его в сторону и стала в чем-то убеждать. По виду Мартина я понял, что он не соглашается: актер хмурился и качал головой. Но Джейн Уилкинсон заговорила еще более горячо, и в конце концов Мартин, пожав плечами, сдался.

Во время этого разговора Джейн Уилкинсон несколько раз взглянула в сторону столика, за которым сидела Карлотта Адамс, и я подумал, что их беседа, возможно, имеет к ней какое-то отношение.

Убедив Мартина, довольная Джейн вернулась к нам.

– Мы пойдем прямо сейчас, – заявила она, одарив ослепительной улыбкой не только Пуаро, но и меня.

Похоже, ей в голову просто не приходила мысль о том, что мы можем отказаться. Она повела нас к лифту даже не извинившись.

– Какая удача, что я встретила вас сегодня, мистер Пуаро. Видно, мне везет. Я как раз думала, как же мне быть, а потом смотрю: за соседним столиком вы. И я сказала себе: мистер Пуаро посоветует, что делать.

Она прервала свою речь и бросила мальчику-лифтеру: "Третий этаж".

– Если я смогу вам помочь… – начал Пуаро.

– Я уверена, что сможете. Все вокруг исключительно высокого мнения о ваших способностях. Я оказалась в чрезвычайно затруднительном положении, и кто-то должен помочь мне. Мне кажется, что вы и есть тот самый человек.

Лифт остановился на третьем этаже, мы прошли по коридору и вошли в один из самых роскошных номеров отеля.

Мисс Уилкинсон небрежно бросила свою белую меховую пелерину и маленькую, украшенную бриллиантами, сумочку. Потом села в глубокое кресло и воскликнула:

– Мистер Пуаро, я должна избавиться от своего мужа!

2. Ужин

После секундного замешательства Пуаро пришел в себя.

– Но мадам, – сказал он, смешно моргая глазами. – Вы не по адресу: я не избавляю от мужей. Это не моя профессия.

– Я это знаю.

– Вам нужен адвокат.

– Здесь вы не правы. Я по горло сыта этими адвокатами. Сколько у меня их было, и честных, и мошенников, но ни те, ни другие не принесли мне пользы. Законы-то они знают, но, похоже, не имеют ни капли здравого смысла.

– А я, по-вашему, имею?

Она засмеялась.

– Я слышала, что вы на этом собаку съели, мистер Пуаро.

– Comment?[6][6]
  Как? (фр.)


[Закрыть] Собаку? Какую собаку?

– Ну, в общем вы то, что надо.

– Мадам, одни люда умны, другие не очень. К чему притворяться – я умен. Но ваша просьба, это не мой genre[7][7]
  Профиль (фр.).


[Закрыть].

– Почему нет? Это ведь задачка.

– О! Задачка!

– Да. И к тому же трудная, – продолжала Джейн Уилкинсон. – А вы, я знаю, трудностей не боитесь.

– Примите мои поздравления по поводу вашей проницательности, мадам. Но все равно я не занимаюсь разводами. Для меня не представляет интереса ce metierla[8][8]
  Это ремесло (фр.).


[Закрыть].

– Мой дорогой, я не прошу вас шпионить. Здесь это все равно не поможет. Но мне просто необходимо избавиться от своего мужа, и я уверена, что вы можете подсказать, как это сделать.

Пуаро помолчал. Когда он заговорил, в его голосе послышалась новая нотка.

– Сначала скажите мне, почему вы горите таким желанием "избавиться" от лорда Эдвера?

Джейн Уилкинсон ни секунды не раздумывала. Ее ответ был коротким и предельно ясным:

– Все очень просто. Я хочу выйти замуж за другого человека. Какие еще могут быть причины?

Ее голубые глаза невинно смотрели на Пуаро.

– А почему вы не разведетесь? Ведь это нетрудно.

– Вы не знаете моего мужа, мистер Пуаро. Он… он… – она передернула плечами. – Я не знаю, как сказать… Он странный… не такой, как все.

После небольшой паузы она продолжала:

– Ему вообще не надо было никогда жениться. Я знаю, что говорю. Я не моту объяснить все, как следует, но он… странный. А вы знаете, что первая жена просто сбежала от него? Даже трехмесячного ребенка бросила. Он так и не дал ей развода, и она умерла в нищете где-то за границей. Потом он женился на мне. Но у нас ничего не вышло. Мне было почему-то страшно жить с ним. Я уехала от него в Штаты. У меня не было оснований для развода, но даже если бы я их и нашла, лорд Эдвер не обратил бы на них внимания. Он… он фанатик.

– В некоторых американских штатах можно получить развод и без согласия супруга.

– Мне это не подходит. Я собираюсь жить в Англии.

– Вы собираетесь жить в Англии?

– Да.

– За кого вы хотите выйти замуж?

– В том-то и дело. За герцога Мертона.

Я застыл от удивления. До сих пор герцог Мертон внушал лишь отчаяние тем мамочкам, которые пытались заинтересовать его своими дочерьми. Молодой человек с монашескими склонностями, истинный англокатолик[9][9]
  Представитель наиболее консервативной части англиканской церкви.


[Закрыть], он был, как говорится, целиком под каблуком своей матери, грозной вдовы-герцогини. Мертон вел жизнь, аскетичную до предела. Он коллекционировал китайский фарфор и обладал, по общему мнению, тонким эстетическим вкусом. Женщинами, похоже, он не интересовался вовсе.

– Я просто с ума от него схожу, – сказала Джейн сентиментально. – Такого человека я еще не встречала. Он чудесный, он такой симпатичный, ну, как монах-мечтатель. Это так романтично.

Она помолчала.

– Когда я выйду замуж, то брошу сцену. Меня это больше не интересует.

– А лорд Эдвер стоит на пути ваших романтических надежд, – сухо заметил Пуаро.

– Да… и это меня раздражает, – она откинулась в кресле и задумалась. – Конечно, если бы мы были в Чикаго, я бы нашла кого надо, и моего супруга прикончили бы, а здесь, в Англии, вы, как видно, не держите наемных убийц.

– А здесь, в Англии, мы считаем, что каждый человек имеет право жить, – сказал Пуаро улыбаясь.

– Ну, не знаю. Я полагаю, что без кое-кого из ваших политиканов вполне можно обойтись. Если бы вы знали о лорде Эдвере то, что знаю о нем я, вы бы поняли, что общество ничего без него не потеряет. Скорее, наоборот.

Раздался стук в дверь, и вошел официант с подносом. Джейн Уилкинсон продолжала, не обращая на него никакого внимания:

– Я не хочу, чтобы вы его убивали, мистер Пуаро.

– Мерси, мадам.

– Я просто думала, что вы можете серьезно поговорить с ним и убедить его дать мне развод. У вас получится.

– Мне кажется, вы переоцениваете мои возможности, мадам.

– О! Но вы можете что-нибудь придумать, мистер Пуаро, – актриса подалась вперед и смотрела на моего друга широко открытыми глазами. – Вы ведь хотите, чтобы я была счастлива, правда?

Ее голос звучал мягко, приятно и соблазнительно.

– Я хочу, чтобы все были счастливы, – заметил Пуаро осторожно.

– Да, но до всех мне нет дела. Я только себя имела в виду.

– Похоже, что вы всегда думаете только о себе, мадам, – улыбнулся мой друг.

– Вы считаете, что я эгоистка?

– О! Я этого не говорил, мадам.

– Осмелюсь сказать, что я действительно эгоистка. Но видите ли, я просто ненавижу быть несчастной. Это даже влияет на мою игру. А несчастной я буду до тех пор, пока лорд Эдвер не даст мне развод – или не умрет.

– В общем-то, – продолжала она задумчиво, – будет даже лучше, если он умрет. Тогда я избавлюсь от него окончательно.

Она посмотрела на Пуаро, очевидно, ожидая найти поддержку.

– Вы мне поможете, мистер Пуаро, правда? – Джейн встала, взяла свою пелерину и снова просительно посмотрела на него.

В коридоре послышались голоса.

– Если вы не… – начала она.

– Что же тогда, мадам?

– Тогда мне придется вызвать такси, поехать к лорду Эдверу домой и самой прикончить его.

Как раз в этот момент дверь открылась. Смеясь, Джейн ушла в соседнюю комнату. В номер вошли Брайен Мартин, Карлотта Адамс, ее спутник, а также мужчина и женщина, которые сидели за столиком с Джейн Уилкинсон. Их представили как супругов Уидберн.

– Привет! – сказал Брайен. – А где Джейн? Я хочу сообщить ей, что выполнил ее поручение.

Джейн появилась на пороге спальни. Она держала тюбик помады.

– Привел? Отлично. Мисс Адамс, своим представлением вы доставили мне истинное наслаждение. Я решила обязательно познакомиться с вами. Давайте пройдем в спальню. Поговорим там, пока я подкрашусь немного. Я выгляжу просто ужасно.

Карлотта Адамс последовала за ней. Брайен Мартин упал в кресло.

– Ну, мистер Пуаро, – начал он, – вас взяли в плен. Убедила ли вас наша Джейн вступить в бой на ее стороне? Рано или поздно вы все равно вынуждены были бы согласиться. Она не понимает слова "нет".

– Может, ей просто не приходилось его слышать.

– У Джейн весьма своеобразный характер, – заметил Брайен Мартин. Он откинулся в кресле и, затянувшись сигаретой, пустил в потолок клуб дыма. – Для нее нет запретов. Никаких моральных обязанностей. Я не хочу сказать, что она аморальна, нет. Скорее легкомысленна. Просто для нее в жизни существует только то, чего хочет она.

Он засмеялся.

– Я думаю, что она и убила бы кого-нибудь вполне жизнерадостно и очень обиделась бы, если бы ее поймали и приговорили к повешению. Беда в том, что она наверняка попадется. У нее нет мозгов. Для убийства она закаляет такси на свое имя, поедет и, нисколько не таясь, застрелит свою жертву.

– Интересно, зачем вы мне все это говорите, – пробормотал Пуаро.

– Что?

– Вы хорошо ее знаете, мосье?

– Полагаю, что да.

Мартин снова засмеялся, и я поразился тому, сколько горечи было в этом смехе.

– Вы согласны с моей точкой зрения? – обратился он к своим спутникам.

– Да. Джейн первосортная эгоистка, – согласилась миссис Уидберн. – Впрочем, актриса и должна быть такой, если она желает подчеркнуть свою индивидуальность.

Пуаро молчал. Он внимательно смотрел на Брайена Мартина, размышляя о чем-то. Я не мог понять выражение лица моего друга.

В этот момент в комнату вошли Джейн и Карлотта Адамс. Джейн, видимо, уже "подкрасилась", хотя, на мой взгляд, она выглядела точно так же, как и прежде. Улучшить такую прекрасную внешность, по-моему, просто невозможно.

Ужин прошел довольно оживленно, хотя мне казалось, что между нашими новыми знакомыми возникает время от времени какая-то напряженность. Причины ее я не понимал.

Джейн Уилкинсон вела себя грубовато. Я прощал ей это: если таким женщинам приходит в голову какая-нибудь идея, они уже не могут думать ни о чем другом. Леди Эдвер надо было познакомиться с Пуаро – и она осуществила свое желание немедленно. Теперь она была, конечно, в приподнятом настроении. Ее желание пригласить Карлотту Адамс было, я полагаю, просто капризом. Они, как ребенок, восхищалась этой остроумной пародией на себя.

Нет, эта напряженность исходила не от Джейн Уилкинсон. Тогда от кого же?

Я стал по очереди изучать гостей. Брайен Мартин? Действительно, он вел себя не совсем естественно. Но это я объяснял себе просто характером кинозвезды. Преувеличенная застенчивость тщеславного человека, который слишком привык играть подобную роль на публике и не может расстаться с ней так просто.

Карлотта Адамс, напротив, вполне освоилась в незнакомой компании. Это была спокойная девушка с низким приятным голосом. Теперь, когда я получил возможность взглянуть на нее поближе, я изучал ее довольно внимательно. Эта девушка олицетворяла собой мягкую покорность. Никакой решительности, несогласия. У нее были темные волосы, светло-голубые, почти бесцветные глаза, бледное лицо, подвижные чувственные губы. В ней было определенное обаяние, но если обладателя такой внешности встретишь в другой одежде, то вряд ли узнаешь.

Карлотте, казалось, были приятны комплименты Джейн, ее великодушие. Я подумал, что любая девушка была бы польщена таким вниманием со стороны известной актрисы, но как раз в этот момент я вынужден был изменить свои скоропалительные выводы.

Карлотта Адамс посмотрела через стол на хозяйку вечера, которая в это время повернула голову, чтобы заговорить с Пуаро. Мисс Адамс смотрела на Джейн внимательным, оценивающим взглядом: меня поразило, что в ее светло-голубых глазах сквозило вполне определенное недружелюбие. Впрочем, мне это могло просто показаться. А может, в Карлотте заговорила профессиональная ревность. Джейн была популярной актрисой, которая добилась всего, а мисс Адамс только начинала путь к славе.

Я перевел взгляд на трех остальных участников ужина. Кто такие супруги Уидберн? Он – высокий, страшно худой мужчина, она – светлая пухлая болтушка. По виду – обеспеченные люди. Оба страстно интересовались всем, что связано с театром, и не желали говорить на другие темы. Я долго отсутствовал в Англии и не был в курсе последних театральных событий, так что в конце концов миссис Уидберн, передернув пухлым плечиком, отвернулась от меня и совершенно забыла о моем существовании.

Последним участником вечеринки был спутник Карлотты Адамс, смуглый молодой человек с круглым бодрым лицом. Уже с первого взгляда я понял, что он навеселе. Теперь, когда он выпил шампанского, это стало еще более очевидным.

Похоже, у него совершенно отсутствовало чувство собственного достоинства. Первую половину ужина он хранил угрюмое молчание, зато к концу вечеринки принялся изливать мне душу, полагая, очевидно, что я один из его закадычных приятелей.

– Я вот что хочу сказать, – начал он. – Нет, старина, не то…

Язык его слежка заплетался.

– Я вот что хочу сказать, – продолжал он. – Ты послушай. Вот взять, к примеру, эту девушку, которая, ну, в общем, во все вмешивается. Все только портит. Нет, я, конечно, не говорил ей ничего такого. Она все равно бы не послушала. Знаешь, родители-пуритане, "Мейфлауэр"[10][10]
  «Мейфлауэр» – название корабля, на котором в 1620 г. группа английских переселенцев-пуритан прибыла в Северную Америку


[Закрыть] и тому подобное. Да бог с ним, девушка-то неплохая. Так я вот что хочу сказать… э, на чем я остановился?

– Вы жаловались на трудности, – мягко подсказал я. – Да, черт возьми, правильно. Деньги на эту вечеринку я был вынужден занять у своего портного. Очень любезный парень, этот портной. Я ему долги годами не отдаю. Так что нас теперь вроде как узы связывают. Нет ничего крепче уз, старина. Ты и я. Ты и я. А кстати, кто ты такой?

– Моя фамилия Гастингс.

– Да что ты говоришь! Я готов был поклясться, что ты Спенсер Джонс. Старина Спенсер Джонс. Я встретил его недавно на "Итон энд Херроу" и одолжил пятерку. Вот я и говорю, что все так похожи. Если бы мы были китайцами, то вообще друг друга не различали бы.

Он горестно покачал головой, потом неожиданно повеселел и выпил шампанского.

– По крайней мере, я не негр, – заявил он.

Эта мысль вызвала у молодого человека такой подъем, что он произнес несколько реплик более оптимистического характера.

– С другой стороны, – начал он, – да, если взглянуть с другой стороны. Очень скоро, ну, когда мне стукнет семьдесят пять или около этого, я стану богатым. Когда умрет мой дядя, я смогу отдать все долги портному.

Он радостно улыбнулся этой перспективе.

У молодого человека было круглое лицо и нелепые маленькие черные усики, которые выглядели на его лице чахлым оазисом в центре пустыни. Но все равно в нем было что-то чрезвычайно привлекательное.

Я заметил, что Карлотта Адамс время от времени смотрела в его сторону. Через какое-то время она встала, и вечеринка закончилась.

– Очень любезно с вашей стороны, что приняли мое приглашение, – сказала ей Джейн. – Я так люблю делать все экспромтом, не раздумывая. А вы?

– А я нет, – ответила мисс Адамс с едва заметным вызовом. – Я всегда все тщательно планирую. Зато потом не беспокоюсь.

– Ну, так или иначе, в вашем случае результаты себя оправдывают, – засмеялась Джейн. – Не помню, когда в последний раз я получала такое наслаждение, как на вашем представлении.

Лицо мисс Адамс смягчилось.

– Большое спасибо, – тепло поблагодарила она. – Мне так приятно слышать это от вас. Мне нужна поддержка. Да и кому она не нужна?

– Карлотта, – вмешался молодой человек с черными усиками, – пожми всем руки, поблагодари тетю Джейн за ужин и пойдем.

Ему с большим трудом удавалось идти не качаясь. Карлотта быстро последовала за ним.

– Кто это назвал меня тетей Джейн? – спросила леди Эдвер. – Как он сюда попал? Я его прежде не встречала.

– Дорогая, не обращайте внимания, – сказала миссис Уидберн. – Этот джентльмен когда-то учился в Оксфорде, подавал большие надежды в Драматическом обществе. Не скажешь, правда? Жаль, что из него ничего не вышло. Но нам с Чарльзом пора идти.

И Уидберны ушли вместе с Брайеном Мартином.

– Ну, мистер Пуаро?

– Eh bien[11][11]
  Ну, что (фр.).


[Закрыть], леди Эдвер? – улыбнулся мой друг.

– Ради бога, не называйте меня так. Дайте мне забыть эту фамилию, если только вы не самый бессердечный человек во всей Европе.

– Что вы, нет. Я не бессердечный.

Я подумал, что последний бокал шампанского был для Пуаро, видимо, лишним.

– Так вы поговорите с моим мужем? Заставите его сделать то, что я хочу?

– Я встречусь с ним, – осторожно пообещал Пуаро.

– Если он откажется, а он наверняка откажется, вы придумаете какой-нибудь план. Говорят, вы самый умный человек в Англии, мистер Пуаро?

– Мадам, когда вы говорили о бессердечности, то это была Европа, а когда вы заговорили про ум, то это только Англия.

– Если вам удастся выполнить мою просьбу, я готова назвать даже Вселенную!

Пуаро сделал нетерпеливый жест.

– Мадам, я ничего не обещаю. Но мне было бы интересно оценить вашего супруга с точки зрения психологии. Я приложу все усилия, чтобы встретиться с ним.

– Психоанализируйте его сколько хотите. Может, это пойдет ему на пользу. Только убедите его в необходимости развода. Я хочу спасти свой роман, мистер Пуаро.

И она добавила мечтательно:

– Какая это будет сенсация.