Текст книги "Смерть лорда Эдвера"
Автор книги: Агата Кристи
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Но убийца не знал об этом. Он должен был бы рассчитывать на то, что Джейн Уилкинсон приговорят к смертной казни, а Карлотта Адамс будет молчать.
– Любите вы поговорить, Пуаро, правда? И вы целиком убеждены теперь в том, что Рональд Марш – эдакий белокурый мальчишка, который и мухи не обидит. Вы верите, что он видел человека, тайком вошедшего в этот же дом?
Пуаро пожал плечами.
– Как вы думаете, кого этот человек напомнил ему? – спросил Джепп. – Могу только догадываться.
– Знаменитого киноактера Брайена Мартина! Человека, который даже и в глаза не видел лорда Эдвера! Ну, что скажете?
– Что ж, если мистер Мартин действительно открыл дверь ключом и вошел в дом лорда Эдвера, это весьма странно.
– Ха! – презрительно отозвался Джепп. – А теперь слушайте внимательно: в тот вечер мистера Мартина вообще не было в Лондоне. Он пригласил одну юную леди за город, в Молеси. И вернулись они лишь около полуночи.
– Я не удавлен, – мягко произнес Пуаро. – Эта леди тоже актриса?
– Нет. У нее шляпный магазин. Ее фамилия Драйвер. Она дружила с мисс Адамс. Я думаю, вы согласитесь, что ее показания не вызывают сомнений.
– Я не оспариваю их, мой друг.
– По правде сказать, старина, вы оказались не на высоте, и вы знаете это. Вас увели в сторону эти небылицы Рональда Марша. Не было никакого мужчины, который якобы входил в дом номер 17. Да и в соседние дома тоже никто не входил. И к какому выводу мы приходим? Мы приходим к выводу, что новый лорд Эдвер – лгун.
Пуаро печально покачал головой. Джепп встал. К инспектору вернулось благодушное настроение.
– Сейчас мы на правильном пути, не возражайте.
– А кто этот Д.? "Париж, ноябрь"?
– Наверное, какая-то старая история, – инспектор пожал плечами. – Что подозрительного в том, что девушка получила от кого-то подарок полгода назад? И почему это обязательно должно быть связано с преступлением? Мы должны здраво смотреть на вещи.
– Полгода назад, – пробормотал Пуаро, и неожиданно в его глазах загорелся огонек. – Dieu, que je suis bete![73][73]
Боже, как я глуп! (фр.)
[Закрыть]
– Что он сказал? – спросил меня Джепп.
– Послушайте, – Пуаро встал и постучал пальцем по груди инспектора. – Почему служанка мисс Адамс не узнала эту коробочку? Почему ее не узнала мисс Драйвер?
– Ну и почему?
– А потому, что эта коробочка была совершенно новой! Ее подарили мисс Адамс совсем недавно! "Париж, ноябрь" – все это замечательно, но несомненно эта дата говорит о том, что этот сувенир должны были вручить в ноябре нынешнего года! Но его подарили раньше. Да, коробку купили совсем недавно! Очень недавно! Проверьте эту версию, мой добрый Джепп, умоляю вас. Это, конечно, всего лишь предположение, но шанс есть. Этот сувенир купили где-то за границей, вероятно в Париже. Если бы коробочку купили в Лондоне, какой-нибудь ювелир уже наверняка отозвался бы, ведь ее фотография и описание были во всех газетах. Да, да, именно в Париже. Может, и в каком-нибудь другом городе, но скорей всего в Париже. Выясните, очень прошу вас. Наведите справки. Мне просто необходимо знать, кто этот загадочный Д.
– Вреда от этого не будет, – добродушно заметил Джепп. – Не могу сказать, что я разделяю вашу уверенность в том, что эта коробочка имеет для следствия какое-то значение. Но я сделаю все, что в моих силах. Чем больше мы знаем, тем лучше.
И бодро попрощавшись, инспектор покинул нас.
23. Письмо
– А теперь, – сказал Пуаро, – мы примем наш ленч.
Он взял меня под руку и улыбнулся.
– У меня появилась надежда, – пояснил он.
Я был рад, что мой друг возвращается в свое обычное состояние. Лично я по-прежнему верил, что убийство совершил Рональд. Теперь я решил, что мой друг, убежденный аргументами Джеппа, тоже пришел к этому заключению. Поиски покупателя коробочки, подаренной мисс Адамс, были, вероятно, последней попыткой Пуаро спасти свой авторитет.
Дружески беседуя, мы отправились в ресторан. Я был несколько удивлен, когда заметил за одним из столиков в противоположном конце зала Брайена Мартина и Дженни Драйвер. Вспомнив рассказ Джеппа, я стал подозревать между молодыми людьми возможный роман. Они тоже заметили нас, и Дженни помахала рукой. Когда мы пили кофе, она покинула своего спутника и подошла к нашему столику, подвижная и энергичная, как и в прошлый раз.
– Можно мне присесть и поговорить с вами минутку, мистер Пуаро?
– Разумеется, мадемуазель. Мне доставляет истинное удовольствие видеть вас. Может и мистер Мартин к нам присоединится?
– Я сказала ему, что не надо. Видите ли, я хочу поговорить с вами о Карлотте.
– Слушаю, мадемуазель.
– Вы хотели узнать что-нибудь о ее отношениях с мужчинами?
– Да, да.
– Знаете, бывает так, что нужные факты не сразу приходят в голову. А потом начинаешь припоминать случайные слова и фразы, которым раньше не придал значения, и вырисовывается определенная картина. После нашей с вами встречи я все думала и думала и, когда я стала вспоминать как следует, о чем мы разговаривали с Карлоттой, я пришла к некоторым выводам.
– Я вас слушаю, мадемуазель.
– Я думаю, что человеком, к которому Карлотта питала симпатию или начинала чувствовать что-то в этом роде, был Рональд Марш. Знаете, тот, который унаследовал титул лорда Эдвера. – Почему вы так думаете, мадемуазель? – Ну, например, Карлотта заговорила однажды об одном молодом человеке, которому очень трудно живется, и о том, как это сильно влияет на его характер. Вот, мол, хороший человек под влиянием обстоятельств катится вниз, и хотя он небезгрешен, но против него грешат больше. Это первое, что начинает говорить женщина о мужчине, к которому питает симпатию. Я очень часто слышу подобные речи! Карлотте всегда хватало здравого смысла, но вот здесь она показала себя абсолютной идиоткой, ничего не смыслящей в жизни. Конечно, она делала вид, что никого конкретного не имеет в виду и что речь якобы идет о людях вообще. Но почти сразу же после этого она заговорила о Рональде Марше, о том, как отвратительно, по ее мнению, с ним обходятся. Она взяла его будто бы в качестве примера. Тогда я не придала этому значения, но теперь… кто знает? Теперь мне кажется, что она симпатизировала именно ему. Что скажете, мистер Пуаро?
И она серьезно посмотрела на моего друга.
– Думаю, что вы дали мне весьма ценную информацию.
– Замечательно! – Джейн захлопала в ладоши.
Пуаро добродушно взглянул на девушку.
– Вероятно, вы еще не знаете, что джентльмен, о котором мы только что говорили, Рональд Марш, или новый лорд Эдвер, недавно арестован.
– О! – мисс Драйвер даже рот приоткрыла от удивления. – Тогда мой рассказ запоздал.
– Для меня никогда ничего не поздно, – заявил Пуаро. – Спасибо, мадемуазель.
Девушка вернулась к Брайену Мартину.
– Ну вот, Пуаро, – начал я. – Теперь ваша уверенность в невиновности Рональда Марша несомненно пошатнулась.
– Нет, Гастингс. Наоборот, укрепилась.
Несмотря на это героическое заявление, мой друг втайне наверняка разделял мои убеждения.
Прошло несколько дней, в течение которых Пуаро ни разу не упомянул о деле лорда Эдвера. Если о нем начинал говорить я, мой друг отвечал односложно и без энтузиазма. Иными словами, он умыл руки. Какой бы гениальной ни была его новая версия относительно убийства на Риджент-гейт, теперь он вынужден был признать, что она не подтвердилась и что его первое предположение оказалось верным и Рональд Марш обвинен в преступлении справедливо. Только натура Пуаро не позволяла ему открыто признать свое поражение, и он делал вид, что это дело его больше не интересует. Именно таким образом я истолковывал поведение моего друга, и было похоже, что факты подтверждают мое предположение. Пуаро не проявил ни малейшего интереса к судебному процессу, который, впрочем, был чистой формальностью. Он занялся другими делами и как будто забыл об убийстве лорда Эдвера. Лишь почти две недели спустя я понял, как я ошибался.
Мы завтракали. Рядом с тарелкой Пуаро как всегда лежала пачка писем. Неожиданно, когда он начал ловко сортировать их, у него вырвался удивленно-радостный крик: мой друг заметил конверт с американской маркой. Я удивился тому, что подобный пустяк мог доставить Пуаро такую радость, и стал с интересом наблюдать за ним. Ножом для открывания писем Пуаро вскрыл конверт. Там оказалось несколько листков.
Бегло просмотрев их, мой друг прочитал один лист дважды и обратился ко мне:
– Хотите взглянуть, Гастингс?
Я взял письмо.
"Дорогой мистер Пуаро! Я была очень тронута вашим добрым письмом. Мне сейчас просто не по себе от того, что происходит вокруг. Огромное горе обрушилось на меня, а тут еще приходится выслушивать всякие оскорбительные намеки о Карлотте, моей дорогой и нежной сестре, лучше которой вряд ли можно найти на белом свете. Нет, мистер Пуаро, она не принимала наркотиков. Я в этом уверена. Такие вещи внушали Карлотте ужас. Она сама об этом часто говорила. Если и случилось так, что она сыграла какую-то роль в смерти человека, то это совершенно без злого умысла, и ее письмо подтверждает это. Посылаю его вам, как вы и просили. Мне очень не хочется расставаться с последним в ее жизни письмом, но я знаю, что вы будете обращаться с ним аккуратно и потом вернете мне. Если оно поможет раскрыть тайну смерти моей сестры, как вы обещаете, что ж, пусть побудет у вас.
Вы спрашиваете, упоминала ли Карлотта кого-нибудь из своих друзей отдельно. Она, конечно, писала о многих своих знакомых, но никого в отдельности не упоминала. Я думаю, что чаще всего она встречалась с Брайеном Мартином, которого мы знаем уже давно, с девушкой по имени Дженни Драйвер и капитаном Рональдом Маршем.
Очень хотелось бы помочь вам, но я не знаю как. Вы написали мне такое доброе письмо, с таким пониманием отнеслись к моей беде, что я думаю, вы хорошо представляете, кем мы были с Карлоттой друг для друга. С благодарностью, ваша Люси Адамс.
P.S. Только что приходил полицейский и просил у меня письмо Карлотты. Я сказала ему, что уже отправила его вам. Это, конечно, неправда, но мне почему-то кажется, что вы должны увидеть письмо первым. Наверное, Скотленд-Ярду нужна улика против убийцы. Когда попользуетесь письмом, пожалуйста, отдайте его полицейским, но напомните им, чтобы они потом вернули его вам. Вы понимаете, что значат для меня последние слова Карлотты".
– Значит, это вы попросили ее? – спросил я, откладывая письмо в сторону. – Но зачем? К чему вам оригинал письма?
– Честное слово, не знаю, Гастингс. Просто надеюсь, что в нем окажется что-то такое, что поможет мне объяснить необъяснимое.
Пуаро внимательно изучал листки, написанные рукой Карлотты Адамс.
– Не пойму, что можно извлечь из письма Карлотты. Она сама дала его служанке для отправки. Никакого мошенничества. Да и в самом тексте нет ничего примечательного.
– Знаю, знаю, – вздохнул Пуаро. – Именно поэтому мне так трудно. Дело в том, Гастингс, что письма в таком виде, в каком имеем его мы, просто быть не может.
– Что за ерунда?
– Si, si, это так. Видите ли, я представлял себе это дело следующим образом: в нем обязательно должны иметь место некоторые факты. Они сменяют друг друга в определенной четкой последовательности. Это понятно. И вдруг письмо, которому в этой цепочке просто нет места. Так кто неправ: Эркюль Пуаро или письмо?
– Вы не думаете, что неправ может быть Эркюль Пуаро? – как можно деликатней спросил я.
Мой друг бросил на меня укоризненный взгляд.
– Бывало, что и я ошибался, но это – не тот случай. Итак, если это письмо невозможно, стало быть, так оно и есть. В нем скрыто что-то такое, чего мы не замечаем. Вот я и ищу это "что-то".
И после этих слов Пуаро отправился изучать письмо с помощью миниатюрного микроскопа. Внимательно просмотрев каждую страницу, он передавал листы мне. Я, конечно, не увидел в них ничего особенного: письмо было написано четким, разборчивым почерком, и его текст точь-в-точь совпадал с текстом, переданным по телеграфу.
– Никакой подделки. Все написано одной рукой, – вздохнул Пуаро. – Но этого, как я сказал, не может быть…
Он прервал себя на полуслове и нетерпеливым жестом указал на листки, лежавшие рядом со мной. Я передал их Пуаро, и он снова углубился в изучение письма.
Я вышел из-за стола и подошел к окну. Неожиданно Пуаро вскрикнул. Я вздрогнул и повернулся.
– Идите скорее сюда, Гастингс! Смотрите!
Мой друг буквально дрожал от нетерпения. Его глаза стали зелеными, как у кота. Указательный палец, которым он тыкал в один из листков, тоже дрожал.
Я подбежал к нему и, конечно же, не увидел ничего особенного.
– Разве вы не видите? У всех листов, кроме одного, края абсолютно ровные. Это одинарные листы. А вот у этого, смотрите, какой у него неровный левый край. Потому что от этого листка что-то оторвали. Поняли теперь, что я имею в виду? Это был двойной лист, и, как видите, его вторая половина отсутствует.
Вид у меня, несомненно, был довольно глупый.
– Да, в этом что-то есть, – отозвался я.
– Конечно есть! В этом-то вся соль. Прочитайте и вы все поймете.
Я взял листок и начал читать.
– Ну, видите? – спросил Пуаро. – Предыдущий лист обрывается там, где Карлотта пишет о капитане Марше. Ей жаль его, и потом идет следующий текст: "Мистеру Маршу очень нравятся мои пародии и то, как я изображаю леди Эдвер. Он даже считает, что лорд Эдвер – и тот не заметил бы разницы, а на днях…" На этих словах обрывается предыдущий лист. Но, mon ami, следующий лист отсутствует. Новая страница начинается с "…он говорит". Это "он" вовсе не обязательно относится к капитану Маршу. Так оно и есть на самом деле: розыгрыш предложил Карлотте кто-то другой. Заметьте, что имя Марша после этого нигде не упоминается. О, c'est epatant![74][74]
Это великолепно! (фр.)
[Закрыть] Убийца каким-то образом завладел этим письмом и сразу понял, что оно может выдать его. Несомненно, сначала он хотел вообще уничтожить эту улику. Но, прочитав письмо, преступник находит другой способ. Он вырывает один лист, и таким образом под подозрением оказывается другой человек, к тому же тот, у которого есть веский мотив для убийства лорда Эдвера. Да, это письмо оказалось великолепным подарком для убийцы! Как говорится, лучшего и не придумаешь!
Я взглянул на Пуаро почти с восхищением. Я говорю "почти", поскольку не был до конца уверен в правильности его предположения. Мне представлялось вполне возможным, что Карлотта сама использовала для письма одинарный лист. Но лицо моего друга сияло такой радостью, что у меня не хватило духу намекнуть ему на такую прозаическую вероятность. В конце концов, может быть, он и прав.
И все же я осмелился указать Пуаро на слабое место в его версии.
– А как письмо попало в руки преступника? Служанка сказала, что мисс Адамс сама достала его из своей сумки и передала ей.
– Отсюда следует, что либо служанка лжет, либо в тот вечер Карлотта Адамс встречалась с убийцей.
Я кивнул.
– Мне кажется, что второе более вероятно, – продолжал Пуаро. – Мы все еще не знаем, где находилась мисс Адамс с того времени, как она вышла из дома, и до того момента, когда она сдала свой портфель в камеру хранения вокзала Юстон. Мне кажется, что в этот промежуток времени она встретилась с убийцей в условленном месте. Может быть, они поужинали вместе, и он дал ей последние указания. Мы можем только догадываться, как преступник завладел ее письмом. Возможно, она держала его в руке, чтобы опустить в почтовый ящик, и в ресторане положила письмо на стол. Преступник увидел адрес и почувствовал опасность. Каким-то образом он незаметно взял письмо, нашел предлог, чтобы выйти из-за стола, открыл конверт, прочитал содержание и вырвал лист. Потом опять положил письмо на стол или отдал мисс Адамс перед тем, как она уходила. А может, сказал ей, что она его уронила. В общем неважно, как все это было, главное, что мы знаем почти наверняка следующее: Карлотта Адамс встретилась в тот вечер с преступником или до или после убийства лорда Эдвера. Я полагаю, хотя, конечно, могу и ошибаться, что именно убийца дал ей золотую коробочку. Возможно, это был сентиментальный сувенир в память об их первой встрече. Если так, то инициал Д. – это инициал преступника.
– Не понимаю, какое отношение имеет к этому делу золотая коробочка.
– Послушайте, Гастингс, Карлотта Адамс не употребляла веронала. Я верю тому, что написала ее сестра. У Карлотта было прекрасное здоровье, трезвый взгляд на вещи и никаких склонностей к наркотикам. Ни ее друзья, ни служанка не узнали этой коробочки. Почему же ее нашли у мисс Адамс после смерти? А потому, что преступнику было выгодно создать впечатление, что она регулярно принимала веронал и делала это в течение значительного промежутка времени, то есть минимум шесть месяцев. Предположим, что она встретилась с преступником после убийства, пусть даже всего на несколько минут. Они выпили за успех своего предприятия. В бокал девушки убийца всыпал дозу веронала, достаточную для того, чтобы она не проснулась на следующее утро.
– Ужасно, – произнес я содрогнувшись.
– Да, приятного мало, – сухо заметил Пуаро.
– Вы все это расскажете Джеппу? – спросил я после небольшой паузы.
– Не сейчас. Что я могу ему сказать? Наш замечательный Джепп ответит мне: "Еще одна нелепость! Девушка наверняка сама использовала для письма одинарный лист бумаги". C'est tout[75][75]
И все (фр.).
[Закрыть].
Я виновато потупился.
– И что я могу ответить на это инспектору? – продолжал мой друг. – Ничего. Ведь и такое вполне могло произойти. Да только я знаю, что все было не так. Мне нужно, чтобы все было не так.
Пуаро замолчал, и его лицо приняло мечтательное выражение.
– А ведь мы бы так ничего и не узнали, если бы только преступник не оторвал этот лист, а аккуратно обрезал бы его. Ничего!
– Зато теперь методом дедукции мы установили, что убийца – человек безалаберный, – пошутил я.
– Нет, нет. Может быть, он спешил. Посмотрите, как неаккуратно оторвано. О, наверняка времени у него было в обрез.
Помолчав немного, Пуаро продолжал:
– Вы, Гастингс, наверное, обратили внимание на одно важное обстоятельство: у этого человека, этого Д., должно быть на тот вечер очень крепкое алиби.
– Не вижу, как ему вообще можно обзавестись даже плохоньким алиби, если сначала он был на Риджент-гейт, где совершил убийство, а затем встречался с Карлоттой Адамс.
– Как раз это я и имел в виду, – сказал мой друг. – Преступнику позарез нужно алиби, значит, он его наверняка приготовил. Второй вопрос: действительно ли его имя или фамилия начинается с буквы Д. или это прозвище, под которым его знала Карлотта Адамс?
Он помолчал и тихо добавил:
– Мы должны найти его, Гастингс. Мы обязательно должны найти человека, имя, фамилия или прозвище которого начинается с буквы Д.
24. Новость из Парижа
На следующий день к нам пришел неожиданный посетитель – Джеральдина Марш.
Пуаро поздоровался и пододвинул гостье кресло. Я взглянул на девушку, и прежнее чувство жалости овладело мной. Ее большие черные глаза, кажется, стали еще больше и темнее. Под ними были круги, как будто девушка провела бессонную ночь. Почти детское лицо выглядело изможденным.
– Я пришла к вам, мистер Пуаро, потому что не знаю, как жить дальше. Я ужасно расстроена и обеспокоена.
– Я вас слушаю, мадемуазель, – серьезно и с симпатией сказал Пуаро.
– Рональд рассказал мне, о чем вы говорили с ним в тот день. В тот ужасный день, когда его арестовали, – девушка зябко повела плечами. – У него не было надежды, что ему кто-то поверит, но вы неожиданно подошли к Рональду и сказали: "Я вам верю". Это правда, мистер Пуаро?
– Правда, мадемуазель, я так сказал.
– Вы действительно поверили его рассказу или это были просто слова?
Джеральдина с тревогой ждала ответа, подавшись вперед и крепко сцепив руки.
– Я поверил его рассказу, мадемуазель, – тихо ответил Пуаро. – Я считаю, что ваш двоюродный брат не убивал лорда Эдвера.
– О! – лицо девушки порозовело, глаза широко раскрылись. – Но тогда вы считаете, что… что убил кто-то другой!
– Evidemment[76][76]
Очевидно (фр.).
[Закрыть], мадемуазель, – улыбнулся мой друг.
– Какая я глупая. Я плохо выражаю свои мысли. Я хотела сказать, вы знаете, кто убийца? – нетерпеливо произнесла Джеральдина.
– Естественно, у меня есть кое-какие предположения. Лучше сказать, подозрения.
– А со мной вы ими не поделитесь? Ну пожалуйста!
– Нет, – покачал головой Пуаро. – Это было бы, пожалуй, неправильно.
– Значит, вы кого-то вполне определенно подозреваете?
Пуаро опять уклончиво покачал головой.
– Если бы я знала чуть больше, – умоляюще произнесла девушка, – мне было бы легче. И наверное, я могла бы помочь вам.
Ее просительный тон обезоружил бы любого, но Пуаро был неумолим.
– Герцогиня Мертон по-прежнему считает, что это сделала моя мачеха, – задумчиво произнесла Джеральдина и вопросительно посмотрела на моего друга.
Он никак не отреагировал на это заявление.
– Но я не понимаю, как это может быть, – продолжала девушка.
– Какого вы мнения о вашей мачехе?
– Ну… я ее совсем плохо знаю. Когда отец женился на ней, я училась в пансионе в Париже. Когда я вернулась домой, она относилась ко мне неплохо. Я хочу сказать, что она просто не обращала на меня внимания. Я всегда считала эту женщину легкомысленной и э… корыстной.
Пуаро кивнул.
– Вы упомянули герцогиню Мертон. Вы часто видитесь с ней?
– Да. Она очень добра ко мне. За последние две недели я провела с ней немало времени. Все это так ужасно; разговоры, репортеры, арест Рональда и все такое, – Джеральдина поежилась. – У меня нет настоящих друзей. Но герцогиня так по-доброму ко мне относится и ее сын тоже.
– Вам он нравится?
– Мне кажется, что он человек застенчивый. Но его мать много о нем рассказывала, и теперь я знаю герцога намного лучше.
– Ясно. Скажите, мадемуазель, вы любите своего двоюродного брата?
– Рональда? Конечно. Последние два года мы с ним редко встречались, но до этого он жил в нашем доме. Я… я всегда считала, что он чудесный парень: постоянно шутил, придумывал всякие забавные вещи. О! В нашем мрачном доме он был единственным лучиком.
Пуаро понимающе кивнул, но вслед за этим произнес фразу, поразившую меня своей жестокостью.
– Значит, вы не хотите, чтобы его повесили?
– Нет, нет, – девушка задрожала всем телом. – Ни за что! О, если бы убийцей оказалась моя мачеха! Герцогиня говорит, что это наверняка она.
– Ага! Если бы только капитан Марш не выходил из такси в тот вечер, да? – добавил Пуаро.
– Да. Тогда бы… что вы этим хотите сказать? – Джеральдина нахмурилась. – Я не понимаю.
– Если бы он не пошел за тем человеком в дом… Кстати, а вы слышали, как кто-то входил в дом?
– Нет, я ничего не слышала.
– А что вы делали после того, как вошли?
– Я сразу побежала наверх, чтобы взять ожерелье.
– Понимаю. Конечно, на это потребовалось время?
– Да. Я не сразу нашла ключ от шкатулки.
– Бывает. Чем больше спешишь, тем медленнее получается. Значит, в течение какого-то времени вы оставались наверху, а потом, когда спустились вниз, вы увидели в прихожей вашего двоюродного брата?
– Да, возле библиотеки, – девушка судорожно сглотнула.
– Понимаю. И это вас напугало.
– Да, – Джеральдина с благодарностью принимала сочувственный тон Пуаро. – Очень напугало.
– Еще бы.
– Рональд сказал у меня за спиной: "Ну что. Дина, принесла?" – и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Жаль, что он не остался на улице, – тихо заметил Пуаро. – Тогда и показания таксиста очень помогли бы мистеру Маршу.
Девушка кивнула, и слезы закапали из ее глаз прямо на колени. Она встала. Пуаро взял Джеральдину за руку.
– Вы хотите, чтобы я спас его, правда?
– О, да, да! Пожалуйста, – она пыталась овладеть собой, кулачки ее судорожно сжимались и разжимались. – Вы не знаете…
– Вашу жизнь не назовешь счастливой, мадемуазель, – с симпатией сказал Пуаро. – Я понимаю, как вам трудно. Гастингс, вызовите, пожалуйста, такси для мадемуазель.
Я проводил девушку. Она уже взяла себя в руки и сердечно поблагодарила меня. Когда я вернулся, мой друг ходил по комнате взад-вперед нахмурив брови и размышляя о чем-то. Вид у Пуаро был недовольный. Я обрадовался, когда зазвонил телефон и отвлек его от неприятных мыслей.
– Кто говорит? О, это вы, Джепп! Bonjour, mon ami.
– Что там у него? – спросил я, подходя ближе.
После приветственных излияний Пуаро перешел к делу.
– Да, а кто приходил за ней? Они помнят?
Я, конечно, не слышал ответа инспектора, но судя по лицу моего друга, он такого ответа не ожидал. Его лицо смешно вытянулось.
– Вы уверены?
– …
– Нет, но все равно я несколько огорчен.
– …
– Да, мне придется пересмотреть кое-какие свои идеи. Comment?
– …
– В этом я оказался прав. Мелочь, конечно.
– …
– Нет, я по-прежнему того же мнения. Очень прощу вас еще раз проверить рестораны поблизости от Риджент-гейт, Юстона, Тоттенхем-Корт-роуд и, пожалуй, Оксфорд-стрит.
– …
– Да, мужчина и женщина. И еще поблизости от Стренда около полуночи. Comment?
– …
– Да, я знаю, что капитан Марш был с Дортаймерами, но в мире есть люди и кроме капитана Марша.
– …
– Говорить, что у меня поросячья голова, нехорошо. Tout le meme окажите мне эту услугу, умоляю вас.
– …
Пуаро положил трубку.
– Ну? – нетерпеливо спросил я.
– Хорошо?[77][77]
Междометие «ну» имеет в английском языке и значение «хорошо».
[Закрыть] Сомневаюсь. Гастингс, золотая коробочка была действительно куплена в парижском магазине, который специализируется на таких вещах. Письмо с заказом пришло туда от некой леди Акерли за два дня до убийства. Оно было подписано «Констанция Акерли». Несомненно, это вымышленное имя. В письме просили, чтобы на крышке коробочки были инициалы К.А., предположительно автора письма, инкрустированные рубинами, а под крышкой – уже известная нам надпись. Заказ был срочный, его забрали на следующий день, то есть за сутки до убийства лорда Эдвера. Расплатились наличными.
– А кто его забрал? – взволнованно спросил я, чувствуя, что мы приближаемся к истине.
– Женщина, Гастингс.
– Женщина? – удивился я.
– Mais oui. Женщина. Низкорослая, средних лет и в пенсне.
Мы озадаченно переглянулись.