Текст книги "Выпуск II. Том 8"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Но вдруг он увидел то, что на некоторое время отвлекло его от Алисы. За столиком неподалеку сидел белобрысый молодой человек. Он был в вечернем костюме и имел праздный и беззаботный вид. Напротив него сидела девушка в роскошном платье, и он с вожделением смотрел на нее. Каждый, кто взглянул на эту пару, сказал бы: «Золотая молодежь развлекается!» Тем не менее Пуаро узнал молодого человека. Это был инспектор Скотленд-Ярда Чарлз Стивенс, и Пуаро сразу же подумал, что он торчит в этом заведении неспроста.

II

На следующее утро Пуаро навестил в Скотленд-Ярде своего старого друга, старшего инспектора Джеппа. Реакция Джеппа на вопросы Пуаро была неожиданной.

– Пуаро, вы – старая лиса! – воскликнул он. – Как вы вышли на этот ночной клуб, ума не приложу.

– Но я уверяю вас, Джепп, – смеясь, сказал Пуаро, – что я там оказался совершенно случайно, и я ничего, ну ничегошеньки не знаю.

– Расскажите это своей бабушке, Пуаро, – рассмеялся Джепп. – Уж вас-то я знаю. Меня не проведешь. Ну, хорошо, не хотите говорить, и не надо. Вас интересует информация об этом заведении. Извольте. На первый взгляд там все хорошо. Оно процветает. Все сходят с ума по этому ночному клубу, тратят бешеные деньги, чтобы туда попасть. Прибыль у них большая, правда, и расходы тоже. Налоги платят исправно. Владеет им какая-то русская, которая называет себя графиней. Так или иначе…

– Графиня Вера Роззакова. Я знаком с графиней, – перебил его Пуаро. – Мы с ней давнишние друзья.

– Но, по нашим неподтвержденным данным, она – подставное лицо, – продолжал Джепп. – Настоящий хозяин, скорее всего, Аристайд Папополус, но доказательств у нас нет. В действительности мы ничего точно не знаем.

– И именно поэтому инспектор Стивенс находился там? – вновь улыбаясь, поинтересовался Пуаро.

– О!.. – изумился Джепп. – Так вы видели Стивенса. Повезло парню. Хорошо покутил на денежки налогоплательщиков. Но пока он тоже ничего подозрительного не заметил.

– А что вы там ищете? – спросил Пуаро.

– Наркотики! – с досадой махнул рукой Джепп. – Продажа наркотиков в больших количествах!.. И оплата за них происходит не деньгами, а драгоценными камнями.

– В самом деле? – удивился Пуаро. – А факты есть?

– Фактов пока нет, – ответил Джепп, – есть только косвенные улики. Удалось установить, что леди Блэнк, или графиня Уотнот, считая, что доставать большие суммы наличными для платы за наркотики становится все труднее, а брать каждый раз из банка большие суммы подозрительно, придумала хитрый план. У нее есть фамильные драгоценности. Их берут время от времени на «чистку» или на «реставрацию» в такое место, где из них спокойно можно вынуть драгоценные камни, а вставить фальшивые. Потом эти драгоценные камни продают либо здесь, в Англии, либо на континенте. И все чисто: никаких «охов» или «ахов» по поводу их исчезновения. Рано или поздно обнаруживается, что из диадемы или ожерелья кем-то вытащены подлинные драгоценные камни и вставлены фальшивые. Заявляется в полицию. Леди Блэнк невиновна и не может понять, каким образом воры сумели осуществить подмену, так как драгоценные украшения вся время находились в доме. И посылают бедную полицию по ложному следу: разыскивать бывших горничных, ненадежных дворецких или подозрительных мойщиков окон.

– Но мы не настолько глупы, как они о нас думают, – сказал Джепп. – Когда появилось несколько одинаковых дел, так или иначе связанных с употреблением наркотиков, мы отметили общую для всех них закономерность: у всех женщин, принимавших наркотики, проявлялись признаки наркотического опьянения – они становились раздражительными, нервными, веки дергаются, глаза вылезают из орбит и так далее – симптомы, характерные только для кокаина. Возникает резонный вопрос: откуда у них наркотик и кто им его поставляет?

– И вы считаете, что передача наркотиков происходит через «Ад»? – спросил Пуаро.

– Да, – ответил Джепп, – и у нас есть все основания считать, что именно «Ад» является штаб-квартирой всего наркотического бизнеса. Мы определили место, где происходит подмена подлинных драгоценностей на фальшивые. Это мастерская фирмы «Голконда Лимитед», респектабельная фирма, занимающаяся изготовлением искусственных драгоценностей. Есть один тип, которого зовут Пауль Вареско… Как! – удивился Джепп, увидев взметнувшиеся вверх брови Пуаро. – Вы и его знаете?

– Да, – ответил Пуаро. – Я его встречал в «Аду».

– Да-а-а… – протянул Джепп. – Вот уж кому действительно нужно быть в аду. Это для него самое подходящее место. Он большая сволочь, но женщины… даже порядочные женщины от него без ума. Он каким-то образом связан с фирмой «Голконда», и я думаю, что и в «Аду» он тоже свой человек. Это место для него – прямо клад; ночной клуб посещают люди из разных слоев общества: там можно встретить и великосветских женщин, и преступников разных мастей, – словом, «Ад» – идеальное место для встреч.

– Вы считаете, – уточнил Пуаро, – что именно там, в «Аду», происходит обмен драгоценных камней на наркотики?

– Да, – сказал Джепп. – У нас теперь есть полная картина об одной стороне этого наркотического бизнеса: получение драгоценных камней производится через фирму «Голконда», и теперь мы хотим изучить вторую сторону этого дела и получить ответы на вопросы: кто доставляет туда наркотики и откуда они поступают?

– А сейчас вы ничего не знаете? – спросил Пуаро.

– Мы считаем, – сказал Джепп, – что всем этим делом руководит русская женщина, но у нас нет доказательств. Несколько дней назад мы считали, что они у нас в руках. Вареско побывал в фирме «Голконда», взял несколько камней и отправился прямым ходом в «Ад». За ним следил Стивенс, ни на секунду не выпуская его из виду. Когда же Вареско уходил оттуда, мы его взяли, но… камней у него уже не было. Мы прочесали весь клуб, все помещения, включая и подсобки, но… ничего не нашли. В результате – ни камней, ни наркотиков.

– Потерпели полное фиаско, не так ли? – спросил Пуаро.

– Не совсем, – ухмыльнулся Джепп. – Хоть немного, но повезло. Во время проверки арестовали Певерела (убийцу по делу Баттерси), бывшего в розыске. По нашим сведениям, он уехал в Шотландию. Его опознал по фотографии, розданной всем полицейским, какой-то сержант. Все хорошо, что хорошо кончается. А наш рейд только прибавил популярности «Аду», теперь туда невозможно попасть.

– Но этот рейд не продвинул вперед дело о наркотиках, не так ли? – заметил Пуаро. – Вероятно, там есть потайное укрытие.

– Возможно, – согласился Джепп, – но мы такого не обнаружили, хотя прочесали все помещения, включая подсобки. Строго между нами, Пуаро, мы провели даже один негласный обыск. Все обыскали, но… никаких результатов, только эта чертова собака чуть было не разорвала нашего сотрудника. Она спит внизу в помещении. Он еле спасся от нее, отделавшись порванными штанами.

– А-а-а… – протянул Пуаро. – Я знаю эту собаку. Ее зовут Цербер.

– Да, – сказал Джепп. – Это она самая. Глупое имя для собаки, вы не находите, Пуаро?

– Цербер, – задумчиво произнес Пуаро, не об-рашая внимания на вопрос Джеппа. – Очень даже символично.

– Может быть, вы нам поможете, Пуаро? – предложил Джепп. – Дело стоит того. Ненавижу эти наркотики, разрушают тело и душу.

– Вы знаете, Джепп, – Пуаро посмотрел на старшего инспектора, – какой был одиннадцатый подвиг Геракла?

– Не имею ни малейшего представления, – отмахнулся Джепп. – Вы мне так и не ответили.

– Нужно знать классику, дорогой Джепп. – Пуаро укоризненно посмотрел на него. – Одиннадцатым подвигом Геракла была поимка Цербера. Улавливаете мою мысль?

– И потом в газетах появится сообщение: «Собака по кличке Цербер загрызла знаменитого детектива Эркюля Пуаро!» – Джепп откинулся на спинку стула и оглушительно расхохотался.

III

– Я хочу весьма серьезно поговорить с вами, мадам, – сказал Пуаро.

В тот ранний для ночного клуба час зал был почти пустой. Пуаро и графиня сидели за маленьким столиком недалеко от входа.

– Но я не настроена разговаривать серьезно, – возразила графиня. – Вот маленькая Алиса всегда такая серьезная, и мне с ней скучно. Представляю, как мой Ники с ней будет мучиться.

– И все же мне нужно поговорить с вами, графиня, и на довольно серьезную тему, – настаивал Пуаро. – Я к вам отношусь с глубокой симпатией и не хочу, чтобы вы попали в трудное положение.

– О каком трудном положении вы говорите? – не поняла графиня. – Мои дела идут хорошо, доходы растут. Налоги я плачу исправно.

– Кому принадлежит клуб, графиня? – вдруг неожиданно спросил Пуаро. – Вам?

Глаза графини забегали по сторонам.

– Естественно, мне, – ответила она.

– Но у вас есть компаньон, не так ли? – спросил Пуаро.

– Кто вам сказал об этом? – резко спросила графиня.

– Ваш компаньон – Пауль Вареско? – спросил Пуаро, игнорируя ее вопрос.

– Что-о-о?.. – удивилась графиня. – Пауль Вареско! Что за абсурдная идея?!

– У него уголовное прошлое, мадам, – сказал Пуаро. – Разве вы не знаете, что многие преступники посещают ваше заведение, и посещают довольно часто?

Графиня рассмеялась.

– Это говорит буржуа! – всплеснула она руками. – Конечно же я знаю. Разве вы не видите, что половину успеха моему клубу приносят именно они. Возьмите, например, этих молодых людей из Мейфера[35]. Им надоело общаться только с себе подобными. Они хотят видеть и знать больше. Поэтому они приходят сюда и видят преступников: мошенников, рэкетиров, иногда даже убийц. Помните того человека, фотографии которого были в газетах на прошлой неделе? Его ведь взяли у меня в клубе. Так вот, все считают, что, посещая клуб, они видят жизнь. Так же думает и тот человек, который целую неделю продает корсеты, чулки, панталоны, а потом приходит сюда расслабиться. Все, что он видит в клубе, резко отличается от жизни, которую он ведет дома. И потом, здесь же рядом с преступниками сидит переодетый полицейский из Скотленд-Ярда.

– Так вы знали, что ваше заведение под колпаком у полиции? – мягко улыбнулся Пуаро.

Их глаза встретились. Графиня тоже улыбнулась.

– Мой дорогой друг, – лукаво сказала она. – Я стреляный воробей, меня на мякине не проведешь.

– А наркотиками вы тоже занимаетесь? – вдруг посерьезнев, спросил Пуаро.

– Что вы, что вы, – замахала руками графиня. – С этой мерзостью я никогда не связывалась и не собираюсь связываться. В моем клубе наркотикам места нет.

Минуту-другую Пуаро смотрел на нее, потом вздохнул.

– Я вам верю, – сказал он. – Но в таком случае вам следовало бы сказать мне, кто хозяин клуба?

– Я, – настаивала графиня.

– На бумаге – да! – согласился Пуаро. – А на самом деле?

– Вам не кажется, мой дорогой Пуаро, что вы стали слишком любопытны? Правда, Дуду? – сказала графиня, обращаясь к собаке, неподвижно сидевшей в мраморной нише около входа.

Голос ее слегка изменился и стал похож на воркование голубя, и, произнеся последние слова, она взяла с тарелки утиную кость и бросила собаке. Кость моментально исчезла в ее пасти. Послышался треск перемалываемой кости.

– Как вы зовете собаку? – спросил Пуаро.

– Мой маленький Дуду, – ответила графиня.

– Что за нелепое имя, Дуду? – удивился Пуаро.

– Но он же такая душечка, – умилилась графиня, – хотя и полицейская собака. Он многое может. Вот, посмотрите.

Она взяла с соседнего столика тарелку, где лежал только что принесенный официантом бифштекс, подошла к собаке, сидевшей все в той же позе в мраморной нише около входа, и поставила перед ней, сказав несколько слов по-русски.

Собака продолжала сидеть, не глядя на тарелку.

– Видели? – торжествующе сказала графиня. – И так он может сидеть часами.

Потом она произнесла несколько слов. Цербер наклонился, и бифштекс мгновенно исчез в его огромной пасти. Графиня подошла к собаке, обняла ее за шею, для чего ей пришлось привстать на цыпочки.

– А какой он ласковый, – восторгалась графиня. – Со мной, с Алисой, с моими друзьями. Они с ним могут делать все, что им вздумается. Ему нужно сказать только одно слово, и все. Уверяю вас, любого другого, даже полицейского, он не пощадит.

И она расхохоталась.

– Я хотела сказать… – начала было графиня, но Пуаро, которому ее юмор не очень понравился, перебил ее. Он вспомнил об инспекторе Стивенсе.

– Профессор Лискьярд хочет вам что-то сказать, – произнес Пуаро.

– Графиня, – укоризненно сказал профессор, – зачем вы взяли мой бифштекс? Это был такой хороший бифштекс.

IV

– Операция состоится в четверг вечером, старина, – сказал Джепп, зашедший в гости к Пуаро. – Проводит подразделение Эндрю из Отдела по борьбе с наркотиками из Скотленд-Ярда, и он будет очень рад, если вы ему поможете… Нет, нет, только не ваш домашний напиток, у меня от него будет болеть живот. Это виски? Вот это подойдет.

– Я думаю, что на этот раз мы решим эту проблему с наркотиками, – наливая себе виски, сказал Джепп. – Мы нашли запасный потайной выход из «Ада».

– Где он находится? – полюбопытствовал Пуаро.

– Сразу же за грилями, – сказал Джепп. – Один из грилей поворачивается на оси.

– Но не получится ли и сейчас… – начал было Пуаро, но Джепп его перебил.

– Нет, старина, – заверил он. – Сейчас все должно получиться о’кей. Когда начнется операция, будет выключен главный рубильник, и через одну-две минуты, когда мы займем свои места, свет будет зажжен снова. Через парадный вход никто уйти не сможет – там будет засада, и теперь ясно, что кое-кто снова попытается уйти через потайной ход. Мы обследовали примыкающий к клубу дом и обнаружили этот секретный выход… но сейчас у них этот номер не пройдет.

– Ну и что вы собираетесь получить? – спросил Пуаро. – На что надеетесь?

Джепп прищурился.

– В соответствии с планом операции должно получиться следующее, – пояснил он. – Свет выключается, появляется полиция, снова включается свет, и… посмотрим, кто попытается уйти через потайной ход. На этот раз мы надеемся, что улов будет побогаче.

– А почему именно в четверг? – спросил Пуаро.

– Нам удалось подслушать и записать телефонный разговор фирмы «Голконда» с каким-то человеком. Установить, кто он, нам пока не удалось. Кто-то приедет на фирму, я думаю, что это опять будет Вареско, для получения драгоценных камней. Но теперь это будут изумруды леди Каррингтон.

– Отлично, – сказал Пуаро. – Я согласен помочь. С вашего позволения, Джепп, я тоже сделаю кое-какие приготовления.

V

В четверг около полуночи Пуаро занял свой столик около входа и осмотрелся. «Ад», как обычно, был полон и гудел как улей.

Графиня, всегда элегантная, веселая и жизнерадостная, на этот раз превзошла себя. Сегодня она была одета в русском стиле. Прибыл Пауль Вареско. Обычно он приходил в клуб в вечернем костюме, сегодня же позволил себе костюм апаша[36]: пиджак с воротником, застегнутый на все пуговицы, шея замотана шарфом. Он выглядел зловеще и очень привлекательно. Оставив за столиком полную средних лет женщину, всю увешанную бриллиантами, он подошел к Алисе Каннингхэм, которая сидела за своим столиком и что-то писала в записной книжке, и пригласил ее танцевать. Полная женщина, которая пришла с Вареско, сначала презрительно посмотрела на Алису, а потом с вожделением на Пауля Вареско.

В глазах Алисы Пуаро не заметил никакого обожания. В них был только научный интерес, и, когда партнеры, танцуя, оказывались около столика Пуаро, он слышал обрывки их разговора. Алиса закончила с Паулем тему о его гувернантке, которая ухаживала за ним, когда ему было три года, и перешла к периоду, когда он учился в частной школе.

Когда музыка смолкла, Алиса, возбужденная и довольная, села за столик Пуаро.

– Как интересно, – сказала она. – Вареско будет одним из главных героев моей книги. Он – явный представитель символизма, очень беспокоится, что сегодня он не в манишке, считая, что только она указывает на его принадлежность к какой-то ассоциации. Вы можете считать его преступником, но я думаю, что есть способ наставить его на путь истинный…

– Женщины всегда питали иллюзии, – заметил Пуаро, – что только они способны перевоспитать негодяев.

Алиса Каннингхэм холодно посмотрела на Пуаро.

– Я не имела в виду себя, господин Пуаро, – сказала она.

– Никто никогда не имеет в виду себя, – ответил Пуаро. – Все сначала действуют из чистого альтруизма: перевоспитать привлекательный объект противоположного пола. Что касается остального… Вас, например, не интересует, когда в школу пошел я, как гувернантки относились ко мне?

– Вы не криминальный тип, – сказала Алиса Каннингхэм. – В вас для меня как психолога нет ничего интересного.

– Вы что, – удивился Пуаро, – хотите сказать, что с первого взгляда можете определить преступника?

– Естественно, – гордо произнесла Алиса.

Вернулся профессор Лискьярд и сел рядом с Пуаро.

– Разговариваете о преступниках? – улыбаясь, спросил он. – Вам нужно, господин Пуаро, познакомиться с уголовными законами Хаммурапи[37], существовавшими в восемнадцатом веке до нашей эры. Очень интересные и поучительные законы. Вот, например, один из них: «Человека, которого поймали, когда он воровал во время пожара, необходимо бросить в огонь».

Профессор произнес эту цитату, гладя на горящие огни грилей.

– А вот закон еще древнее, закон страны Шумер[38]: «Если жена ненавидит мужа и говорит ему: «Ты не мой муж», ее должны бросить в реку». Легче и дешевле, чем тратиться на бракоразводный процесс. Но если это скажет своей жене муж, то он платит ей несколько серебряных монет. Никто его в реку за это не бросает.

– Старая история, – заметила Алиса Каннингхэм. – Один закон для мужчин и другой – для женщин.

– Женщины всегда лучше разбирались в денежных вопросах, – задумчиво сказал профессор. – Вы знаете, – оживился он, – мне очень нравится здесь бывать, и я часто прихожу сюда. Меня сюда пускают бесплатно, так распорядилась графиня, и я ей премного благодарен. Она говорит, что я помог ей советами при оформлении зала клуба. Я тогда не мог и представить, что из этого может выйти. Меня спрашивали, я отвечал, не зная, что им нужно. И когда я увидел, что нарисовал художник, то ужаснулся: он все переврал. Ну да ладно, Бог с ним. Но графиня… – профессор помолчал некоторое время, подбирая нужное слово, – она как вавилонянка – а женщина Вавилона очень хорошо разбирается в бизнесе.

Последние слова профессора потонули в общем гвалте. Кто-то крикнул: «Полиция!» Женщины вскочили, завизжали. Погас свет, и погасли грили, они тоже были электрические.

В общем хоре голосов можно было слышать голос профессора Лискьярда, цитировавшего отрывки из свода Хаммурапи.

Когда снова загорелся свет, Пуаро был на полпути к выходу. Стоявший на выходе полицейский офицер отдал ему честь. Пуаро быстро пересек улицу и подошел к человеку маленького роста с красным носом, стоявшему на углу. От этого мужчины исходил какой-то странный запах.

– Я здесь, хозяин, – сказал он сиплым голосом. – Что, пора приступить к делу?

– Да, – сказал Пуаро. – Пойдемте.

– Но там слишком много копов.

– Не беспокойтесь, – успокоил мужчину Пуаро. – Они о вас предупреждены.

– Надеюсь, они мне мешать не будут? – не успокаивался мужчина.

– Не будут, не будут, – сказал Пуаро. – А вы уверены, что справитесь с собакой? Она очень большая и свирепая.

– Со мной она будет ласковая, – уверенно сказал мужчина. – У меня для нее кое-что есть, и она пойдет за мной хоть в ад.

– В данном случае, – пробормотал Пуаро, – мне нужно, чтобы вы вывели Цербера из «Ада».

VI

Рано утром у Пуаро зазвонил телефон. Он взял трубку.

Послышался голос Джеппа:

– Привет, старина. Вы просили меня позвонить.

– Да, конечно. Спасибо вам, Джепп, что позвонили. Ну и как дела? – спросил Пуаро.

– Никаких следов наркотика, – ответил Джепп. – Только изумруды леди Каррингтон.

– Где вы их нашли?

– В кармане профессора Лискьярда.

– Профессора Лискьярда? – удивился Пуаро. – Не может быть.

– Удивлены?.. – горько сказал Джепп. – Вот и я тоже. Честно сказать, не знаю, что и думать. Профессор был удивлен не меньше нашего, когда их нашли у него в кармане. Говорит, что не имеет ни малейшего представления, как они туда попали. И я ему верю. Вареско мог спокойно подбросить их ему в кромешной темноте. Я не представляю, каким образом профессор может быть замешан в этом деле. Он – известный ученый-археолог с мировым именем, связан с Британским музеем, там его уважают. Насколько мне известно, у него никогда не было больших денег, а те, что у него бывают, он тратит на покупку старых потрепанных книг у букинистов. Нет, он здесь ни при чем. Мне начинает казаться, что мы ошиблись с самого начала и в этом клубе никогда не было никаких наркотиков.

– Вы не правы, Джепп, – вздохнул Пуаро. – Наркотики были. Скажите мне, пожалуйста, кто пытался выйти через потайной ход?

– Значит, так, – начал перечислять Джепп. – Принц Генри из Скандерберга и его конюший. Они только вчера приехали в Англию. Потом Витамиан Эванс, член кабинета министров (как плохо быть министром труда, да еще в правительстве лейбористов. Нужно быть очень осторожным при выборе злачных мест! Никто не имеет ничего против того, что такие места посещают консерваторы. Все считают, что у них достаточно своих денег на эти мероприятия. Когда же замечают лейбориста, то считают, что он развлекается там на деньги налогоплательщиков). И последней была леди Беатриса Уинтер – у нее послезавтра бракосочетание с самодовольным и очень щепетильным молодым герцогом Леоминстерским. Я считаю, что никто из них не мог быть замешанным в деле с наркотиками.

– Вы правы, мой дорогой Джепп, – сказал Пуаро. – И тем не менее смею вас заверить, что наркотики сегодня ночью в «Аду» были, и кто-то унес их оттуда.

– Но кто это сделал? – завопил Джепп. – Кто? Мы обыскали всех и вся.

– Это сделал я, – сказал Пуаро и, не слушая проклятий Джеппа, положил трубку.

В это время зазвонили в дверь. Пуаро открыл. В комнату вплыла графиня Вера Роззакова.

– Если бы я была немного помоложе, мой дорогой друг, – сказала она, – то мой приход сюда в такое время мог бы вас скомпрометировать. Однако я сделала так, как вы написали в своей записке, и вот я здесь. За мной, кажется, шел полицейский, но я думаю, ему лучше поторчать за дверью. Итак, мой друг, что случилось?

Пуаро помог графине снять меховую накидку.

– Зачем вы положили драгоценные камни в карман профессора Лискьярда, графиня? – спросил Пуаро. – Это нечестно – так подводить человека.

Графиня подняла на него удивленные глаза.

– Но я же клала их в ваш карман, мой дорогой Пуаро, – сказала она.

– Как это в мой карман? – настала очередь удивляться Пуаро.

– Но это же было естественно, – сказала графиня. – Я поспешила к столику, за которым обычно вы сидите, но так как света не было, я по ошибке сунула их в карман профессора.

– А почему вы решили сунуть эти изумруды именно в мой карман? – не мог успокоиться Пуаро.

– Мне показалось, – пояснила графиня, – а думать у меня не было времени, что это самый лучший выход.

– Ну, Вера! Ну и находчивая! – восхитился Пуаро. – Вы, как всегда, оригинальны.

– А что мне оставалось делать, мой дорогой Пуаро, – сказала графиня. – Посудите сами. Приходит полиция, гаснет свет (а наше заведение не для слабонервных), и вдруг чья-то рука берет мою сумочку со стола. Сначала я растерялась, а потом схватила ее в руки, но почувствовала, что в сумочке уже лежит что-то твердое. Сунула туда руку и на ощупь определила, что это драгоценные камни. Я сразу же поняла, кто их мне туда положил.

– Ну и кто же? – спросил Пуаро.

– Эта сволочь, – вскипела графиня, – этот оборотень, двуликий Янус, этот сукин сын, Пауль Вареско.

– Ваш компаньон по «Аду»? – уточнил Пуаро.

– Да, да! – продолжала кипятиться графиня. – Это он – хозяин клуба, он оплачивает счета и вложил деньги в постройку клуба. До сих пор я его покрывала, не выдавала. Бог свидетель, я умею держать слово. Но теперь, когда он хотел натравить на меня полицию, – нет, этого я ему не прощу. Я расскажу все, что я о нем знаю.

– Успокойтесь, графиня, – спокойно сказал Пуаро, – и пройдемте в другую комнату.

Он открыл дверь. Комната была маленькой, но сейчас, когда там сидел Цербер, она вообще казалась крошечной. Рядом с ним стоял маленький человек с красным носом.

– Мы прибыли сюда в соответствии с вашими указаниями, хозяин, – доложил маленький мужчина сиплым голосом.

– Дуду! – закричала графиня. – Маленький мой! Как ты здесь оказался?

Цербер бил хвостом по полу, но не двигался с места.

– Позвольте мне, графиня, – громко сказал Пуаро, – представить вам господина Хиггса, специалиста по общению с собаками. Сегодня, во время посещения вашего заведения полицией, он заставил Цербера покинуть «Ад».

– Вы заставили Дуду прийти сюда?! – не поверила графиня, глядя на тщедушную фигуру Хиггса. – Как вам это удалось?

Хиггс отвел глаза в сторону.

– Не при даме будет сказано, – смущенно просипел он, – но есть вещи, против которых не устоит ни один кобель. Пойдет за мной хоть на край света. Вы понимаете, конечно, что с суками этот номер не проходит. С ними нужно действовать иначе.

– Но зачем, – графиня повернулась к Пуаро, – зачем вы его привели сюда?

– Цербер – полицейская собака, – медленно начал Пуаро, – натренированная так, что часами может носить во рту то, что ей положили. Прикажите ему, графиня, выбросить то, что он сейчас держит в пасти.

Графиня повернулась к собаке, произнесла два слова, огромные челюсти Цербера открылись, и на пол упал какой-то сверточек.

Пуаро поднял его. Это был небольшой сверток, завернутый в резиновую ткань красного цвета. Пуаро развязал его. Внутри находился целлофановый пакетик, полный какого-то белого порошка.

– Что это? – спросила графиня.

– Кокаин, – ответил Пуаро. – Такое маленькое количество, но стоит тысячи фунтов и способно погубить тело и душу тысяч людей.

У графини перехватило дыхание.

– И вы думали, что я занимаюсь этим грязным делом! – закричала она. – Клянусь Господом Богом, нет! В прошлом я развлекалась тем, что воровала драгоценности, всякие безделушки, но это не лишало людей жизни, вы понимаете? И что я тогда думала? Я считала, что это несправедливо, когда у одних есть все, а у других – ничего.

– У вас нет права судить других людей, – печально сказал Эркюль Пуаро.

– Но наркотики, – продолжала графиня, – наркотики – никогда. Они же несут несчастье, боль, деградацию воли. И я не имела ни малейшего представления, что моего миленького, моего невинного Дуду используют для этих целей.

– Вы правильно сказали насчет наркотиков, мадам, – вставил слово Хиггс. – Заставлять собаку носить наркотики – это преступление. Я никогда такого не делал и никогда никому не позволял это делать.

– Но скажите, мой друг, – графиня повернулась к Пуаро, – вы мне верите?

– Конечно, графиня, – успокоил ее Пуаро, – я вам верю. Разве я не потратил время, чтобы выявить истинного организатора наркобизнеса? Разве я не совершил одиннадцатый подвиг Геракла и не вывел Цербера из «Ада», чтобы доказать вину истинного преступника? Дело в том, графиня, что я не люблю, когда моим друзьям предъявляют фальшивое обвинение, а наркодельцы так поставили дело, что в случае провала отвечали бы вы. Ведь драгоценные камни были в вашей сумочке, а наркотики – в вашем клубе, и если бы среди полиции нашелся еще один такой умный, как я, и догадался, что самое потайное место в «Аду» – это пасть Цербера, то опять обвинили бы вас, потому что собака принадлежит вам, не так ли? И обвинили бы, несмотря на то что Цербер по доброте вашей душевной подчиняется командам и другого человека, например маленькой Алисы, Алисы Каннингхэм. Вы удивлены, графиня? И напрасно. Она мне не понравилась с самого начала, эта девчонка-психолог с научной степенью и в костюме с большими карманами. Да, графиня, – вздохнул Пуаро, – оказывается, все дело в этих карманах. Обычно женщины очень заботятся о своей внешности. А что мне заявила она: «Главное – это принципы!» И ее принципы – это карманы. Именно они – самое удобное место для хранения наркотиков и драгоценных камней, а обменяться ими во время танцев – сущий пустяк. Но какая уловка! Никто не мог и подозревать эту молодую девушку-психолога в больших роговых очках и с медицинской степенью. Она может доставать наркотики (теперь ей придется сказать, откуда она их получает) и продавать своим богатым клиентам, формируя у них привычку к их употреблению. Это она придумала весь план организации ночного клуба «Ад», финансировала его постройку и предложила вашу кандидатуру на роль «хозяйки» клуба, зная, что вы, графиня, – женщина с уголовным прошлым. Но она презирает Эркюля Пуаро, она считает, что его можно обвести вокруг пальца с ее сказками о гувернантках и нянях. И вот настал час возмездия! Когда выключили свет, я быстро подошел к Церберу и встал рядом и ним. Я услышал, как она приблизилась к Церберу, сказала ему какое-то слово, открыла его пасть и положила что-то туда, а я в это время отрезал небольшими ножничками кусочек материи от ее рукава.

И Пуаро театральным жестом вытащил из кармана кусочек материала.

– Видите? – торжествующе спросил Пуаро. – Материал – твид, из которого сшит костюм Алисы Каннингхэм. И если старший инспектор Скотленд-Ярда Джепп потрудится провести экспертизу ее одежды и этого кусочка материала, то ему не составит большого груда убедиться, что этот кусочек именно от ее костюма.

Минуту или две графиня остолбенело смотрела на Пуаро, потом вдруг запричитала:

– Мой бедный Ники! Для него это будет удар. – Она замолчала. – А может быть, и нет, как вы думаете? – спросила она, повернувшись к Пуаро.

– В Америке так много красивых девушек, – заметил Пуаро.

– А ведь его мать чуть было не угодила в тюрьму, – снова запричитала графиня. – Сидела бы в камере, невинная, среди преступников, остриженная наголо. О! Я вам так признательна, мой дорогой Пуаро.

Она схватила Пуаро в объятия и со своим славянским темпераментом поцеловала его в щеку. Хиггс деликатно отвернулся. Цербер снова начал бить хвостом о пол.

Внезапно раздался звонок в дверь.

– Это Джепп, – сказал Пуаро, освобождаясь от объятий графини.

– Будет лучше, если я пройду в другую комнату, – сказала графиня и выскользнула в другую дверь. Пуаро задумчиво посмотрел ей вслед.

– Хозяин, – встревоженно сказал Хиггс, – посмотрите на себя в зеркало.

Пуаро подошел к зеркалу. На его правой щеке виднелся яркий след от губной помады.

– Если это старший инспектор Джепп из Скотленд-Ярда, – сказал Хиггс, – то мне лучше с ним не встречаться. Что вы хотите, чтобы я сделал с собакой? Куда ее отвести?

– Если я правильно помню классику, – сказал Пуаро, – то Цербер возвращается обратно в ад.

– Как скажете, – сказал Хиггс. – Между прочим, он мне очень понравился, я бы не прочь оставить его у себя, но уж больно он большой и ест как молодой лев. Мне его не прокормить.