Текст книги "Выпуск II. Том 8"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

II

Возвратившись домой, Диана сразу же позвонила адмиралу Чандлеру, и спустя некоторое время она и Эркюль Пуаро прибыли в усадьбу Лайд-Минор, где на длинной террасе их уже ждал накрытый для чая стол. За столом их ожидали трое: адмирал Чандлер – седой, с темными грустными глазами, выглядевший старше своих лет; он сидел так, словно на его плечи давила какая-то тяжесть, полковник Фробишер, его старый друг – сухощавый, невысокого роста, мужчина с рыжеватыми волосами, чуть тронутыми сединой на висках. Это был подвижный, импульсивный, энергичный человек, похожий чем-то на терьера, но с необыкновенно проницательными глазами. У него была привычка сдвигать брови и, опустив голову, выдвигать ее вперед, в то время как его проницательные глазки прощупывали собеседника насквозь.

Третьим был Хью Чандлер, сын адмирала, который больше всего поразил Пуаро. Высокий, стройный, атлетически сложенный молодой человек с хорошо развитой грудной клеткой, широкими плечами и с каштановыми волосами. В нем чувствовались огромная сила и твердый характер.

– Великолепный экземпляр, не так ли? – тихо спросил полковник Фробишер, заметив, что Пуаро внимательно наблюдает за юношей.

Пуаро согласно кивнул головой. Они с полковником сидели рядом. Остальные трое занимали места за дальним концом стола и оживленно, хотя и несколько натянуто беседовали.

– Да, он великолепен, ничего не скажешь, – восхищенно пробормотал Пуаро. – Он как молодой бычок, да, можно сказать, как прекрасный критский бык, предназначенный в жертву Посейдону. Великолепный образец здоровья.

И, помолчав, добавил:

– Выглядит вполне здоровым, не так ли?

Фробишер вздохнул. Его проницательные глаза украдкой следили за Пуаро.

– Я знаю, кто вы, – наконец не выдержал и решился он.

– О, это не секрет, – отмахнулся Пуаро королевским жестом, который должен был означать, что Пуаро приехал не инкогнито, а под своим именем и что у него нет причины его скрывать.

– Диана ввела вас в курс дела? – спросил, помолчав немного, Фробишер.

– Какого дела?

– Дела молодого Хью… О, вижу, она вам все рассказала, хотя я, честно сказать, не понимаю, почему она обратилась именно к вам. Я и не предполагал, что дела такого рода по вашей части. Скорее всего, я думаю, здесь необходимо вмешательство медицины.

– Любые дела по моей части… – ответил Пуаро и, заметив удивленный взгляд полковника, спросил: – Вы удивлены?

– Я хотел сказать, что не понимаю, чего она ждет от вас и что вы сможете сделать.

– Мисс Маберли – храбрая девушка.

Полковник кивнул в знак согласия.

– Да, вы правы, сказал он. – Она действительно храбрая и боевая девушка, хотя еще ребенок. Она этого так не оставит. Но есть вещи, против которых человек бессилен.

Его лицо как-то сразу осунулось.

Пуаро еще понизил голос.

– Наследственное безумие, насколько я понял? – осторожно спросил он.

Фробишер кивнул.

– Проявляется время от времени, – сказал он. – Через поколение или два. Дед Хью был последним в этом роду.

Пуаро бросил быстрый взгляд в сторону сидящей напротив троицы. Диана ловко поддерживала разговор, смеясь и добродушно подтрунивая над Хью. Со стороны можно было подумать, что для них не существовало никаких проблем и им не о чем было беспокоиться.

– А как проявлялось безумие у деда Хью? – осторожно спросил Пуаро.

– Старик стал раздражительным, даже агрессивным в последние годы жизни. Он был нормальным Лет до тридцати. Затем начались странности. Прошло какое-то время, и это стали замечать посторонние люди. Пошли различные разговоры, слухи, хотя кое-что удавалось скрыть. И все же, – полковник расправил плечи, – шила в мешке не утаишь. Когда он свихнулся окончательно, пришлось отправить его в психиатрическую клинику.

Помолчав немного, он добавил:

– И дожил он, кажется, до глубокой старости. Этого, конечно, боится и Хью. Вот почему он не хочет обращаться к врачам. Он боится, что его поместят в психиатрическую клинику и там, ему придется жить до самой смерти. Я его понимаю и не осуждаю. Я бы чувствовал то же самое.

– А адмирал? – спросил Пуаро. – Как он себя чувствует?

– Это вконец сломило его, – коротко бросил полковник.

– Он сильно любит своего сына?

– Сын для него все. Дело в том, что его жена утонула, когда мальчику было всего лишь десять лет. С тех пор он живет только для сына.

– Он любил жену?

– Он боготворил ее, – сказал полковник и насупился. – Все обожали ее. Она была самой очаровательной женщиной из всех, которых я когда-либо встречал. – Он помолчал немного и неожиданно резко обратился к Пуаро: – Хотите взглянуть на ее портрет.

– С удовольствием, – согласился Пуаро.

Фробишер отодвинул стул и встал.

– Я пойду покажу кое-что господину Пуаро, – громко сказал он, обращаясь к адмиралу. – Он коллекционер и немного разбирается в живописи.

Адмирал сделал неопределенный жест. Тяжело ступая, Фробишер пошел по террасе. Пуаро последовал за ним. На мгновение лицо Дианы утратило маску веселья и приобрело вопросительно-ожидающее выражение. Хью тоже поднял голову и внимательно посмотрел на маленького человека с большими черными усами.

Пуаро последовал за полковником Фробишером. Вначале, когда он вошел в дом после солнечного света, ему показалось, что там так темно, что он не сможет отличить один предмет от другого. Но постепенно, освоившись в полумраке, он увидел, что в нем много красивых антикварных вещей.

Полковник привел его в картинную галерею, которая находилась в другом конце дома. На стенах висели портреты умерших и погибших Чандлеров со строгими или веселыми лицами. Мужчины были в придворной одежде или в морской форме, женщины – в атласе и в жемчугах.

Наконец Фробишер остановился у одного из портретов в конце длинного зала.

– Ее рисовал художник Ориен, – резко произнес он.

Они стояли перед портретом высокой молодой женщины с золотисто-каштановыми волосами и жизнерадостным лицом. Она держала за ошейник борзую.

– Мальчик – вылитая она, не правда ли? – спросил полковник Фробишер.

– В какой-то степени да, – уклончиво ответил Пуаро.

– Он не унаследовал ее нежность, ее женственность, но это естественно. Он ведь мужчина, но вот во многом…

Он замолчал.

– Жаль, – продолжил он после некоторой паузы, – что от Чандлеров он унаследовал то, без чего мог бы прекрасно обойтись…

Некоторое время они молчали. В воздухе, казалось, витала грусть, как будто все умершие и погибшие Чандлеры сокрушались, что в их крови заключалось проклятие, которое помимо их воли и желания время от времени передается по наследству.

Пуаро повернулся к своему собеседнику. Полковник Фробишер все еще стоял и смотрел на портрет прекрасной молодой женщины с собакой.

– Вы ее хорошо знали? – мягко спросил Пуаро.

– Мы вместе росли, – отрывисто ответил Фробишер. – Когда ей было шестнадцать лет, я отправился служить младшим офицером в Индию… Когда же я вернулся, она уже была замужем за Чарлзом Чандлером.

– Значит, вы его тоже хорошо знали?

– Чарлз – мой старый друг, – ответил полковник и с вызовом добавил: – Он всегда был и остается моим лучшим другом.

– Вы с ними часто виделись после его женитьбы?

– Почти каждый свой отпуск я проводил у Чарлза и Каролины. Это – мой второй дом. У них всегда была приготовлена комната для меня. – Он расправил плечи и неожиданно, набычившись, выставил вперед голову. – Поэтому-то я и здесь, на случай, если понадоблюсь. Если Чарлзу нужна будет моя помощь, я всегда под рукой.

И снова тень трагического на некоторое время окутала их обоих.

– А что вы обо всем этом думаете сами, полковник? – поинтересовался Пуаро.

Полковник Фробишер некоторое время стоял не двигаясь. Брови его снова в задумчивости сошлись на переносице.

– Что я думаю обо всем этом? – переспросил он. – Чем меньше сказано, тем лучше. И вообще, господин Пуаро, честно сказать, я не совсем понимаю, почему вы занимаетесь этим делом. Я не понимаю, зачем Диана втянула вас в это дело и что вы собираетесь здесь делать.

– Вам известно, что помолвка Дианы Маберли и Хью Чандлера расстроена? – спросил Пуаро, не обращая внимания на тон полковника.

– Да, известно.

– И вы знаете, из-за чего?

– Этого я не знаю, – решительно ответил Фробишер. – Молодежь решает такие дела сама. И не мое это дело – вмешиваться в их отношения.

– Хью Чандлер сказал Диане, – пояснил Пуаро, – что свадьба не состоится, потому что он сходит с ума.

На лбу полковника выступили капельки пота.

– Зачем нам обсуждать эту проклятую тему? – резко бросил он. – Вы думаете, что сможете что-либо сделать? Хью поступил правильно, чертяка. Это не его вина… наследственность… мозговые клетки. Но раз он об этом знает, что еще ему оставалось делать, кроме как расторгнуть помолвку. Это, по-моему, единственный выход.

– Если бы я смог в этом убедиться…

– Можете мне поверить.

– Но вы мне ничего еще не рассказали.

– Я повторяю вам, что не хочу обсуждать эту тему.

– Почему адмирал Чандлер заставил сына оставить службу на флоте? – снова не обращая внимания на тон полковника, спросил Пуаро.

– Потому что это – единственно правильное решение.

– Почему вы так считаете? – настаивал Пуаро.

Фробишер отрицательно покачал головой.

– Не связано ли это с убитыми овцами? – тихо, но настойчиво продолжал Пуаро.

– Так вы и об этом знаете? – сердито проворчал полковник.

– Мне об этом рассказала Диана.

– Ей следовало бы помолчать об этом.

– Она считает, что это не связано с Хью.

– Она ничего не знает.

– Чего она не знает? – настаивал Пуаро.

– Раз вы настаиваете, – раздраженно начал полковник Фробишер. – В ту ночь Чарлз услышал шум и подумал, что кто-то забрался в дом. Вышел посмотреть. В комнате сына горел свет. Когда он вошел в комнату, то увидел, что Хью мертвецким сном спит на кровати… в одежде. Одежда в крови. Таз в комнате тоже полон крови. Отец не смог его разбудить. На следующее утро все узнали, что чьи-то овцы были найдены с перерезанным горлом. Стали расспрашивать Хью. Мальчик ничего об этом не знал. Не помнил, выходил ли он из дома, а около двери его комнаты стояла его обувь, вся в грязи. Не смог объяснить, откуда в тазу кровь, ничего не мог объяснить. Он не знал, понимаете, ничего не знал и ничего не помнил.

Он замолчал.

– Чарлз пришел ко мне посоветоваться, – продолжал полковник. – Потом через три дня это повторилось. После всего этого, сами понимаете, мальчику пришлось уйти с флота. Если он будет здесь, под надзором, Чарлз сможет проследить за ним. Нельзя было допустить скандала на флоте. Да, я считаю, что это был самый правильный и единственный выход.

– А с тех пор? – спросил Пуаро.

– Я больше не отвечу ни на один ваш вопрос, господин Пуаро, – сердито и решительно сказал полковник. – Не думаете ли вы, что Хью лучше всех знает, что ему нужно делать в подобной ситуации?

Пуаро не ответил. Он и мысли не допускал, что кто-нибудь лучше его, Эркюля Пуаро, знает, что нужно делать в подобной ситуации.

III

Как только они вошли в холл, им встретился адмирал Чандлер. Он на мгновение остановился в проеме двери, и его темная фигура зловеще обрисовалась на ярком солнечном свету.

– А, вот вы где оба! – тихо произнес он. – Господин Пуаро, я хотел бы поговорить с вами. Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.

Фробишер вышел из холла, а Пуаро последовал за адмиралом. Он чувствовал себя проштрафившимся матросом, которого вызвали на ковер в кают-компанию.

Адмирал предложил Пуаро одно из кресел и сел сам.

Во время разговора с полковником Фробишером Пуаро чувствовал его беспокойство, нервозность и раздражительность – все признаки внутреннего нервного напряжения. В адмирале же Пуаро почувствовал какую-то безысходность, глубокое отчаяние.

– Мне очень жаль, господин Пуаро, – глубоко вздохнув, начал адмирал, – что Диана втянула вас в это дело. Бедное дитя, я понимаю, как это все тяжело для нее, и все же, господин Пуаро, – это наша личная трагедия, и посторонние в этом деле нам не нужны.

– Безусловно, я понимаю ваши чувства, – сказал Пуаро.

– Бедная Диана! – продолжал адмирал. – Она никак не может в это поверить. Поначалу и я не верил. Возможно, я и сейчас бы в это не верил, если бы не знал…

Он замолчал.

– Не знали чего?

– Что это в крови нашего рода. Я имею в виду дурную наследственность.

– И все-таки вы в свое время дали согласие на помолвку? – заметил Пуаро.

– Вы считаете, – смутился адмирал, – что мне следовало бы ее запретить? Но мог ли я предполагать, что дело обернется таким образом? Хью так похож на свою мать – и ничто в нем не напоминает Чандлеров. Я полагал, что он во всем будет походить на нее. С самого раннего детства и до сих пор у него не было никаких отклонений. Я не мог, черт побери, предполагать, что почти в каждом поколении будут отмечаться признаки помешательства!..

– А вы не советовались с врачами? – мягко спросил Пуаро.

– Нет, и не собираюсь! – прорычал адмирал. – Мальчик здесь в полной безопасности, и я сумею присмотреть за ним. Они не запрут его в четырех стенах, как дикого зверя.

– Вы говорите, что с вами он в безопасности. А остальные? Вы о них подумали?

– Что вы имеете в виду?

Пуаро не ответил. Он внимательно всматривался в печальные темные глаза адмирала.

– У каждого своя судьба, – горько произнес адмирал. – Вы ищете преступника. Мой мальчик не преступник, господин Пуаро.

– Пока нет.

– Что значит «пока», черт возьми?

– Время бежит… А те овцы?

– Кто вам о них рассказал?

– Диана Маберли, – ответил Пуаро. – А также ваш друг полковник Фробишер.

– Джорджу следовало бы попридержать свой язык.

– Он ведь ваш старый друг, не так ли?

– Мой лучший друг, – резко ответил адмирал.

– Он был также и другом вашей жены?

– Да, – улыбнулся Чандлер, – мне кажется, Джордж любил Каролину. Еще когда она была очень юной. Он так никогда и не женился. Скорее всего, именно по этой причине. О, мне повезло больше – или мне так показалось. Я приобрел ее – чтобы почти сразу же потерять.

Он вздохнул, и его плечи горестно поникли.

– Полковник Фробишер был с вами, когда ваша жена… утонула? – спросил Пуаро.

Адмирал Чандлер кивнул.

– Да, он был с нами в Корнуоле, когда это случилось, – сказал адмирал. – Мы с Каролиной отправились кататься на лодке, а он остался на берегу с мальчиком. До сих пор не могу понять, почему в лодке появилась вода. Мы стали тонуть… Скорее всего, внезапно открылась течь. Эго случилось как раз тогда, когда мы вышли на середину бухты и начался сильный прилив. Я поддерживал Каролину сколько мог… – Его голос оборвался. – Ее выбросило на берег через два дня. Слава Богу, мы не взяли с собой маленького Хью. По крайне мере, я так думал Тогда. А сейчас… сейчас я думаю, может, было бы лучше для Хью, если бы и он был в лодке с нами. Это дело было бы закончено еще тогда.

Он снова глубоко и безнадежно вздохнул.

– Мы, господин Пуаро, – последние из рода Чандлеров. После нас в Лайд-Маноре не будет никого. Когда Хью сделал предложение Диане, я надеялся… Ладно, лучше не будем говорить об этом. Слава Богу, что они не поженились! Это все, что я могу сказать.

IV

Пуаро сидел в розарии и беседовал с Хью Чандлером. Диана ушла несколько минут назад.

Молодой человек повернул к собеседнику свое прекрасное измученное лицо.

– Вы должны заставить ее понять, господин Пуаро, – сказал Хью и, помолчав несколько минут, продолжал: – Видите ли, Ди по натуре – борец. Она так просто не сдастся. Она не примирится с тем, с чем должна примириться. Она… она продолжает верить, что я здоров.

– В то время как вы совершенно уверены, что, прошу прощения, вы сошли с ума?

Молодой человек вздрогнул.

– Еще не окончательно, – сказал он, – но мне становится все хуже и хуже. Слава Богу, Диана об этом не знает! Она видит меня только тогда, когда я в нормальном состоянии.

– А когда вы в ненормальном состоянии, что происходит с вами?

Хью глубоко вздохнул.

– Прежде всего – я засыпаю и вижу сон. Во сне я – сумасшедший. Прошлой ночью, например, я не был человеком. Я был – быком, диким бешеным быком, быстро бегущим под ярким солнечным светом, во рту у меня привкус пыли и крови, пыли и крови. А потом я был собакой – огромной, роняющей на землю слюну собакой. Я страдал бешенством – дети кричали в испуге и разбегались, мужчины пытались застрелить меня, кто-то поставил мне большой кувшин с водой, но я не смог пить. Я не мог пить.

– Когда я проснулся, – продолжал Хью, – я уже знал, что это был вещий сон. Я подошел к умывальнику. Губы мои запеклись, в горле пересохло. Меня мучила жажда. Но я не мог пить, господин Пуаро, не мог… Я не мог глотать… Боже мой, я не мог пить…

Пуаро что-то бормотал. Обхватив руками колени, Хью продолжал свой рассказ. Голова его подалась вперед, глаза прищурились, как будто он наблюдал за кем-то, кто приближался к нему.

– Но есть вещи, которые не являются сном. Это то, что я вижу, совершенно проснувшись. Привидения, ужасные призраки. Они злобно смотрят на меня. А иногда я летаю в небе, покидаю кровать и, повинуясь порывам ветра, парю и парю в небе, и всякие твари составляют мне компанию.

– Спокойно, юноша, спокойно, – сказал Пуаро. – Не надо так волноваться.

– Это у меня наследственное, – повернувшись лицом к Пуаро, продолжал молодой человек. – Это у меня в крови, и мне от этого не избавиться никогда. Слава Богу, я узнал об этом вовремя! Прежде чем женился на Диане. Представляете себе, у нас был бы ребенок, и это передалось бы ему.

Он коснулся руки Пуаро.

– Вы должны заставить ее понять это. Вы должны все рассказать ей. Она должна забыть меня. В один прекрасный день ей встретится другой. Скажем, Стив Грэхем – он без ума от нее, и он хороший парень. Она была бы счастлива с ним, а я желаю ей счастья. Грэхем, правда, стеснен в средствах, да и у ее родителей не так много денег, но когда я умру, у них будет все нормально…

– Почему у них будет все нормально после вашей смерти? – перебил его Пуаро.

Хью Чандлер улыбнулся спокойной мягкой улыбкой.

– У меня есть деньги моей матери, – сказал он, – которые я унаследовал после ее смерти. Я все оставлю Диане.

Пуаро от удивления откинулся на спинку стула.

– А-а-а… – только и смог он произнести. Затем, придя в себя, он сказал: – Но вы можете прожить до глубокой старости.

– Нет, господин Пуаро, – покачал головой юноша и бросил отрывисто: – Я не собираюсь жить до глубокой старости.

Неожиданно Хью замолчал.

– Боже мой! – воскликнул он с содроганием. – Взгляните туда. – Он уставился взглядом на что-то за спиной Пуаро. – Там… там… за вами… скелет – у него трясутся кости… Он зовет меня – подзывает меня кивками…

Его глаза с расширенными зрачками уставились прямо на солнечный свет. Пуаро повернул голову назад, но никого не увидел. Вдруг Хью обмяк, словно обессилел. Затем повернулся к Пуаро.

– Вы ничего не видели? – спросил он Пуаро почти детским голосом.

Пуаро отрицательно покачал головой.

– Я не придаю большого значения этим видениям, – хрипло произнес Хью Чандлер. – Кровь – вот что пугает меня. Кровь в моей комнате – на моей одежде… У нас был попугай. Однажды утром он оказался в моей комнате с перерезанным горлом – а я лежал на кровати с опасной бритвой в руке. Бритва была в крови!

Он наклонился к Пуаро и прошептал:

– А недавно произошло массовое убийство. Всюду: в деревне, на холмах, на фермах – лежали убитые животные: овцы, ягнята, даже шотландская овчарка. Отец закрывает меня на ночь, но иногда… иногда – дверь утром бывает открытой. Должно быть, у меня где-то спрятан ключ, но я не имею ни малейшего представления где. Я не знаю. Все это делаю не я, а кто-то другой, кто вселился в меня – кто овладевает мной – кто превращает меня в бредовое чудовище, которое жаждет крови и которое не может нить воду…

Неожиданно он закрыл лицо руками.

Помолчав минуту-другую, Пуаро спросил:

– Все же я не понимаю, почему вы не обратитесь к врачу?

Хью Чандлер покачал головой.

– Неужели непонятно? – горько произнес он. – Физически я здоров. Здоров как бык. Я могу жить годы и годы, запертый в четырех стенах! Этого я не вынесу. Лучше сразу покончить… Ведь всегда есть выход, понимаете, господин Пуаро, всегда. Несчастный случай при чистке ружья, например… или еще что-нибудь подобное. Диана поймет… Я сам найду этот выход.

Он вызывающе посмотрел на Пуаро, но тот вызова не принял. Вместо этого он спокойно и тихо, как будто бы ничего не произошло, спросил:

– Что вы едите и пьете?

– Кошмары в результате несварения желудка? – иронически спросил Хью, резко откинув голову назад. – Вы это думаете?

– Так что же вы едите и пьете? – спокойно повторил Пуаро, не обращая внимания на иронический тон собеседника.

– То же, что и все.

– Какие-нибудь специальные лекарства? Капсулы? Таблетки?

– Слава Богу, нет! Неужели вы действительно считаете, что патентованными пилюлями меня можно вылечить? – спросил Хью и с горечью процитировал фразу из какого-то романа: – «И таким образом медицина вылечила его от буйного помешательства».

Пуаро сухо, не обращая внимания на реплики Хью, сказал:

– Я пытаюсь выяснить причину. Кто-нибудь в этом доме страдает глазными заболеваниями?

Хью внимательно посмотрел на Пуаро и ответил:

– Отцу глаза доставляют массу хлопот. Он часто посещает окулиста.

– А-а-а… – протянул Пуаро и, помедлив, спросил: – Полковник Фробишер, я полагаю, большую часть жизни провел в Индии?

– Да, он служил там в экспедиционном корпусе. Он очень увлечен Индией, много о ней рассказывает, знает ее национальные традиции и обычаи.

– А-а-а… – снова пробормотал Пуаро, потом заметил: – Я вижу, вы порезали подбородок.

Хью поднял руку к подбородку.

– Да, довольно глубокий порез. Недавно отец испугал меня, когда я брился. Понимаете, в последнее время я стал очень нервным. А на шее и подбородке появилась какая-то сыпь. Бриться стало очень трудно.

– Вам следовало бы пользоваться смягчающим кремом, – заметил Пуаро.

– О, я уже пользуюсь. Дядя Джордж дал мне какой-то. – Хью внезапно рассмеялся. – Вам не кажется, господин Пуаро, что наша беседа напоминает разговор в женском салоне красоты? Лосьоны, смягчающие кремы, патентованные таблетки, глазные болезни… Какое это имеет значение? И что вы задумали, господин Пуаро? Что вы собираетесь делать?

– Я пытаюсь сделать все, что могу, – спокойно ответил Пуаро, – чтобы помочь Диане Маберли.

Настроение Хью изменилось. Лицо приняло осмысленное выражение.

– Да, господин Пуаро, прошу вас, – схватил он Пуаро за руку, – сделайте для нее все, что вы сможете. Скажите ей, что надежды нет. Расскажите ей все, что я открыл вам. Скажите… скажите ей, чтобы она, ради Бога, оставила меня в покое! Это единственное, что она может сейчас для меня сделать. Оставить – и постараться навсегда забыть.