Текст книги "Выпуск II. Том 8"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

V

– У вас есть мужество, мадемуазель? Большое мужество? – обратился Пуаро к Диане. – Вам оно понадобится.

– Значит, это правда! Неужели правда! Он действительно сумасшедший?

– Я не психиатр, мадемуазель, – ответил Пуаро. – И я не могу сказать: этот человек действительно сошел с ума, а тот нет.

Диана придвинулась к нему поближе.

– Адмирал Чандлер думает, что Хью сходит с ума, полковник Фробишер тоже так считает. Хью полагает, что он уже сумасшедший…

Пуаро наблюдал за ней.

– А вы, мадемуазель? Что думаете вы? – спросил он.

– Я? Я думаю, я совершенно уверена, что он – не сумасшедший. И поэтому…

Она замолчала.

– И поэтому вы обратились ко мне? Да?

– Да, – твердо сказала Диана. – В противном случае я бы к вам не пришла.

– Именно этот вопрос я и задаю себе много раз.

– Какой именно?

– Кто такой Стивен Грэхем? – вдруг спросил Пуаро, игнорируя ее вопрос.

– Стивен Грэхем? – удивившись, переспросила Диана. – О, он… он… просто знакомый.

Диана замолчала. Пуаро ждал.

– Что у вас на уме? – сказала Диана и схватила Пуаро за руку. – О чем вы думаете? Вы только присутствуете здесь. О, Боже! – Воскликнула она. – Эти ваши черные огромные усы зловеще искрятся на солнце. Стоите – и ничего мне не рассказываете. Вы меня пугаете, ужасно пугаете. Почему вы меня пугаете?

– Очевидно, потому, – ответил Пуаро, – что я сам боюсь.

Серо-голубые глаза Дианы округлились, уставились на него.

– Чего вы боитесь? – прошептала она.

Пуаро глубоко вздохнул.

– Гораздо легче, – сказал он, – поймать убийцу, чем предотвратить убийство.

– Убийство? – воскликнула Диана. – Вы не должны произносить это слово.

– Тем не менее, – сказал Пуаро, – я должен его произнести. – И, понизив голос до шепота, он сказал: – Мадемуазель, необходимо сделать так, чтобы я и вы провели ночь в Лайд-Маноре. Я прошу вас договориться об этом с хозяевами. Вы сможете это сделать?

– Да… наверное… но зачем?

– Нам нельзя терять ни минуты. Вы сказали, что у вас есть мужество. Докажите это. Но делайте только то, о чем я вас прошу. И не задавайте лишних вопросов, договорились?

Она кивнула и, не произнеся ни слова, ушла. Подождав минуту-другую, Пуаро последовал за ней в дом. Проходя мимо библиотеки, он услышал ее возбужденный голос и голоса трех мужчин. Поднявшись по широкой лестнице и не встретив ни одной живой души, Пуаро без особого труда нашел спальню Хью.

В углу комнаты стоял умывальник с горячей и холодной водой. На стеклянной навесной полке над раковиной лежали какие-то тюбики, баночки и бутылки.

Пуаро быстро вошел в комнату и приступил к осмотру.

На это ему не понадобилось много времени. Он успел спуститься в холл раньше, чем Диана, раскрасневшаяся и возбужденная, вышла из библиотеки и подошла к нему.

– Все в порядке, – сказала она. – Мы остаемся на ночь.

Адмирал Чандлер пригласил Пуаро в библиотеку и закрыл за ним дверь.

– Послушайте, господин Пуаро, мне это не нравится, – сказал адмирал.

– Что вам не нравится, адмирал?

– Диана настаивает на том, что она и вы должны провести здесь ночь. Я не хочу быть негостеприимным, но…

– Это не вопрос гостеприимности, адмирал, – перебил его Пуаро.

– Повторяю, господин Пуаро, я не хочу быть негостеприимным, но, честно говоря, мне это не очень нравится… Я… не понимаю причины… Скажите, пожалуйста, какая от этого польза?

– А если я вам скажу, что это мой эксперимент? – невозмутимо ответил Пуаро.

– Какой эксперимент? – не понял адмирал.

– Извините, адмирал, но это моя профессиональная тайна.

– Послушайте, господин Пуаро, прежде всего, я вас не приглашал сюда…

– Поверьте мне, адмирал, – перебил его Пуаро, – я вас отлично понимаю. Я здесь исключительно по просьбе влюбленной девушки. Вы мне кое-что рассказали, полковник Фробишер рассказал мне кое-что, Хью тоже рассказал мне кое-что. Сейчас я сам хочу во всем убедиться.

– Убедиться в чем? – сердито спросил адмирал. – Я вам повторяю, здесь не в чем убеждаться! Я запираю Хью в его комнате каждую ночь, вот и все.

– И все же иногда – Хью мне рассказывал это сам – по утрам дверь бывает открытой.

– Что?..

– А вы сами разве не находили ее открытой?

Чандлер нахмурился.

– Находил, но… Я считал, что это Джордж отпирает дверь… Но что вы этим хотите сказать, черт возьми? – спросил он сердито.

– Где вы оставляете ключ? – спросил Пуаро, не обращая внимания на сердитый тон адмирала. – В двери?

– Нет, в ящике у двери. Я, или Джордж, или Уитерс, слуга, берем его оттуда утром. Мы сказали Уитерсу, что Хью – лунатик и бродит по ночам, поэтому необходимо закрывать дверь на ключ. Полагаю, он знает больше, но он преданный малый, живет с нами много лет.

– Есть еще ключ?

– Нет, иначе я бы знал об этом.

– Могли сделать и другой.

– Но кто?

– Ваш сын думает, что он сам прячет его где-то, хотя и не может вспомнить где, когда просыпается.

– Мне это не нравится, Чарлз, – сказал полковник Фробишер из дальнего угла комнаты. – Девушка…

– Я вот что думаю, – быстро проговорил адмирал. – Да, господин Пуаро, девушка не должна оставаться здесь на ночь. Вы оставайтесь, если хотите, один.

– Почему вы не хотите, чтобы мисс Маберли провела ночь здесь? – спросил Пуаро.

– Слишком рискованно. В таких случаях… – начал объяснять полковник Фробишер.

– Но Хью ее обожает, – возразил Пуаро.

– Вот именно поэтому! – воскликнул адмирал. – Все идет шиворот-навыворот, черт побери, когда дело касается сумасшедшего. Хью знает это сам. Диана не должна оставаться здесь.

– Что касается Дианы, – сказал Пуаро, – она должна решать сама.

Он вышел из дома. Диана ждала его в машине.

– Давайте приготовим все, что необходимо для сегодняшнего вечера, – сказала Диана, – и вернемся к обеду вовремя.

По дороге Пуаро передал ей недавний разговор с адмиралом и полковником Фробишером.

– Неужели они думают, – презрительно рассмеялась Диана, – что Хью причинит мне зло?

Вместо ответа Пуаро попросил ее остановиться в деревне у аптеки. Он забыл, по его словам, зубную щетку.

Аптека находилась в середине тихой деревенской улочки. Диана осталась в машине. Ей показалось, что Пуаро уж слишком долго выбирал зубную щетку.

VI

Пуаро сидел в огромной спальне, обставленной тяжелой мебелью времен Елизаветы, и ждал. Все приготовления были сделаны заранее, и ему оставалось только одно – терпеливо ждать.

Было раннее утро, когда Пуаро услышал звук шагов. Он отодвинул засов и открыл дверь. В коридоре стояли двое мужчин средних лег, но в полумраке они выглядели гораздо старше. Эго были адмирал Чандлер и полковник Фробишер. Адмирал был суров и угрюм, а полковник дрожал от холода и волнения.

– Пройдемте с нами, господин Пуаро, – кратко бросил адмирал.

У дверей спальни Дианы Маберли лежала какая-то фигура. Свет падал на взъерошенную рыжеватую голову. Это был Хью Чандлер. Тяжело дыша, он издавал какие-то звуки. Он был в халате, на ногах – шлепанцы. В правой руке блестел остро заточенный кривой нож. Кое-где на халате были видны темно-красные пятна.

– Боже мой! – воскликнул пораженный Пуаро.

– С Дианой все в порядке, – отрывисто бросил полковник Фробишер. – Он не тронул ее.

И тут же громко позвал:

– Диана! Это мы. Откройте.

Пуаро услышал стон адмирала и еле слышные слова:

– Мой мальчик. Мой бедный мальчик.

Раздался звук отодвигаемого засова. Дверь открылась, и появилась Диана. Лицо ее было смертельно бледным.

– Что случилось? – спросила она. – Здесь кто-то топтался под дверью всю ночь… Я слышала, как он пытался открыть дверь, крутил ручку, скребся – это было так страшно. Похоже, какое-то животное пыталось проникнуть ко мне в комнату.

– Слава Богу, – воскликнул полковник, – дверь была заперта.

– Господин Пуаро попросил меня закрыться на засов и никому не открывать.

– Поднимите его и внесите в комнату, – резко скомандовал Пуаро.

Двое мужчин подняли потерявшего сознание Хью, внесли в комнату и положили на стулья. Когда они проносили его мимо Дианы, она глубоко вздохнула.

– Это Хью? – спросила Диана. – Что у него на руках?

Руки Хью были мокрые и липкие, в каких-то коричневато-красных пятнах.

– Это кровь? – воскликнула Диана.

Пуаро вопросительно посмотрел на обоих мужчин. Адмирал кивнул.

– Да, – сказал он. – Это кровь, но, слава Богу, не человеческая. Кровь кота. Я нашел его внизу в холле с перерезанной глоткой. Потом, видимо, Хью поднялся сюда.

– Сюда? – Голос Дианы задрожал от ужаса. – Ко мне?

Лежавший на стульях Хью зашевелился, что-то забормотал. Все, как завороженные, наблюдали за ним. Он сел, сначала широко открыл глаза, затем прищурился.

– Привет, – хрипло сказал он. – Что случилось? Почему я…

Он замолчал, уставившись на зажатый в правой руке острый, как бритва, нож.

– Что я натворил? – слабым голосом спросил Хью.

Его глаза перебегали с одного на другого. Наконец его взгляд остановился на Диане, растерянно стоявшей у стены.

– Я напал на Диану? – спросил он.

Его отец покачал головой.

– Скажите мне, что произошло? – настаивал Хью. – Я должен знать.

Видя его спокойствие и в то же время решительность, они рассказали ему все, рассказали неохотно, бессвязно.

За окном поднималось солнце. Пуаро подошел к окну и отодвинул штору. В комнату ворвался солнечный свет.

Хью выслушал все до конца. Лицо его было спокойным, голос – ровным.

– Мне все ясно, – произнес он и встал. – Чудесное утро, не правда ли? – улыбнувшись, сказал он. – В самый раз прогуляться по лесу и подстрелить зайца.

Хью вышел из комнаты, оставив всех в недоумении.

Первым пришел в себя адмирал и бросился к выходу. Полковник схватил его за руку.

– Нет, Чарлз, не ходи, – сказал он. – Для него, бедняги, это лучший выход.

Диана упала на кровать и разрыдалась.

– Ты прав, Джордж, – сказал адмирал. – Ты совершенно прав, я знаю. У мальчика сильный характер.

– Он – настоящий мужчина, – дрогнувшим голосом сказал Фробишер.

После минутного замешательства адмирал Чандлер вдруг воскликнул:

– А где этот проклятый иностранец, черт побери?

VII

Хью Чандлер снял ружье со стойки в оружейной комнате и уже заряжал его, когда рука Эркюля Пуаро легла на его плечо.

Голос Пуаро произнес только одно слово, но таким властным тоном, что ослушаться его было невозможно:

– Нет!

– Уберите руку, – сердито и изумленно сказал Хью. – Не вмешивайтесь не в свое дело. Я уже говорил вам, что произойдет несчастный случай. Это единственный выход.

И снова тем же властным голосом Пуаро произнес:

– Нет!

– Неужели вы не понимаете, что, если бы случайно дверь не была заперта, я бы перерезал горло Диане… Диане… тем ужасным ножом?

– Нет, вы бы не убили мисс Маберли.

– Но убил же я кота, не так ли?

– Нет. Кота убили не вы. И попугая убили не вы. И овец тоже.

Хью остолбенело уставился на Пуаро.

– Кто из нас сумасшедший? Вы или я? – удивленно спросил он.

– Мы оба нормальны.

В это время в комнату вошли адмирал Чандлер и полковник Фробишер, за ними – Диана.

– Этот человек говорит, что я нормальный, – слабым удивленным голосом сказал Хью.

– Счастлив сказать вам, господа, что Хью Чандлер абсолютно здравомыслящий человек и психически нормальный.

Хью засмеялся. Его смех напоминал смех лунатика, бродящего ночью в одиночестве по залам замка.

– Чертовски смешно! Перерезать глотки овцам, попугаю и сегодня коту – считается нормальным. Я был в здравом рассудке, – спросил он, повернувшись к Пуаро, – когда убивал попугая, не так ли, господин Пуаро? И когда сегодня ночью убил кота?

– Я вам повторяю, молодой человек, что вы не убивали ни овец, ни попугая, ни кота.

– Тогда кто же это сделал?

– Это сделал тот, кто решил убедить вас в вашем помешательстве. Каждый раз он давал вам сильное снотворное, а в руки вкладывал окровавленный нож или бритву. И этот другой мыл свои окровавленные руки в вашем тазу.

– Но зачем?

– Для того, что бы вы сделали то, от чего я вас спас несколько минут назад.

Хью застыл в изумлении.

– Полковник, вы много лет прожили в Индии, – сказал Пуаро, обращаясь к полковнику Фробишеру. – Вам приходилось сталкиваться со случаями, когда людей преднамеренно сводили с ума, давая наркотики?

Лицо полковника Фробишера просветлело.

– Сам я не сталкивался с подобными случаями, – сказал он, – но слышать приходилось часто. Отравление беленой.

– Совершенно верно, – кивнул Пуаро. – Дело в том, что действие вещества, извлекаемого из дурмана, аналогично действию алкалоида атропина, который также получают из белладонны или черного паслена. Препараты белладонны – обычное лекарство и всегда имеются в продаже, а сернокислый атропин свободно выписывается для лечения глаз. Предъявляя рецепт в разных аптеках, можно, не вызывая подозрений, получить большое количество ядовитого вещества. Из него извлекают алкалоид атропина, который затем можно ввести, скажем… в смягчающий крем для бритья. Наружное его применение может вызвать сыпь, а это, в свою очередь, приводит к порезам во время бритья, и, таким образом, яд проникает в организм. При этом возникают определенные симптомы: сухость во рту и в горле, затруднение глотания, галлюцинации, двоение в глазах: все те симптомы, которые испытал недавно Хью Чандлер.

Лицо Хью вытянулось.

– А чтобы у вас не осталось сомнений на этот счет, – сказал Пуаро, обращаясь к Хью, – я скажу вам следующее: ваш крем для бритья содержал огромную дозу алкалоида атропина. Я взял для проверки содержимое тюбика со смягчающим кремом для бритья из вашей комнаты и сделал анализ.

– Но кто это сделал? – спросил бледный, дрожащий Хью.

– Я как раз и пытался выяснить это со времени моего приезда. Я искал мотивы убийства. Диана Маберли материально заинтересована в вашей смерти, но я не считал ее виновной… Она вас любит и сражалась за вас до конца.

– Господи! – возмутился Хью. – Как вы могли такое подумать?

– Потом я решил исследовать другую возможную причину. Вечно существующий треугольник: двое мужчин и женщина. Полковник Фробишер был влюблен в вашу мать, Хью, но женился на ней адмирал Чандлер.

– Джордж? Джордж! Не могу поверить, – вскрикнул адмирал.

– Вы хотите сказать, – уточнил Хью, – что ненависть могла перейти… на сына?

– При определенных обстоятельствах могла, – сказал Пуаро.

– Это ложь! – закричал Фробишер. – Не верь ему, Чарлз!

Адмирал Чандлер отпрянул от полковника.

– Белена… Индия… Да, понимаю, понимаю… И мы никогда бы не заподозрили отравление ядом, связывая все с наследственным безумием…

– Наследственное безумие! – повысил голос Пуаро. – Безумный маньяк, помешанный на мести, хитрый и изворотливый, как все сумасшедшие, годами скрывавший свое безумие. – И, повернувшись к Фробишеру, Пуаро сказал: – Мой друг, вы должны были знать, вы должны были давно догадаться, что Хью – ваш сын. Почему вы ему не сказали об этом?

– Я… я… не знал об этом, – заикаясь и едва сдерживая волнение, сказал полковник. – Я не был уверен. Видите ли, однажды Каролина, чего-то испугавшись, пришла ко мне. Она была слишком взволнованна. Я успокоил ее. Потом мы… потеряли голову. Почти сразу же я уехал, это было необходимо. Я догадывался, но ничего не говорил, так как не был уверен до конца, а Каролина никогда даже не намекала, что Хью – мой сын. А потом, когда появились эти признаки безумия, мне стало ясно, что он из рода Чандлеров.

– Да, все сходится, – сказал Пуаро. – Вы не смогли заметить, полковник, что мальчик имеет вашу привычку наклонять вперед голову и опускать брови – привычку, унаследованную от вас. Но Чарлз заметил это. Заметил это много лет назад – и, я полагаю, вырвал признание у жены. Я думаю, она боялась его – у него уже появились признаки сумасшествия, и это привело ее к вам, к вам одному, которого она всегда любила и продолжала любить, несмотря на замужество. Чарлз Чандлер решил отомстить. Его жена утонула. Они были в лодке одни, и он один знает, как это произошло. Потом он перенес свою ненависть на мальчика, который носил его имя, но не был его родным сыном. Ваши индийские истории навели его на мысль отравления беленой, а все сумасшедшие, как я уже говорил, дьявольски изобретательны. Хью должен был медленно сойти с ума. Дойти до состояния, когда он в отчаянии покончил бы с собой. Жажда крови овладела вовсе не Хью, а адмиралом Чандлером. Это адмирал Чандлер перерезал овец на пустынных пастбищах. А отвечать за это должен был Хью.

Все внимательно слушали.

– Знаете, когда у меня зародилось первое сомнение? – продолжал Пуаро. – Когда адмирал Чандлер в разговоре со мной наотрез отказался показать сына врачам. Для Хью такой отказ был естественным. Но для отца? Ведь могло существовать лекарство, которое бы спасло сына, – да есть сотни причин, по которым он должен был постараться узнать мнение психиатра. Но нет, врачу не позволили осмотреть Хью Чандлера – так как доктор сразу же понял бы, что Хью нормален!

– Нормален… – тихо произнес Хью. – Я здоров!

Он шагнул к Диане и обнял ее.

– Ты вполне здоров, мой мальчик! – сказал Фробишер низким голосом. – В нашем роду сумасшедших нет.

– Хью… – прошептала Диана. – Как я рада за тебя.

Адмирал поднял ружье Хью.

– Все это чепуха! Пойду пройдусь. Может быть, удастся подстрелить зайца, – сказал он и вышел.

Фробишер рванулся было за ним, но рука Пуаро удержала его.

– Вы говорили недавно, что это лучший выход, – сказал он.

Двое мужчин, англичанин и бельгиец, смотрели вслед последнему из рода Чандлеров, пересекавшему парк и направлявшемуся в лес.

Вскоре они услышали выстрел.

Кони Диомеда[23]

I

В начале первого часа ночи зазвонил телефон.

– Алло, Пуаро, это вы?

Пуаро узнал голос молодого доктора Стоддарта. Он любил Майкла Стоддарта, любил за его застенчивую улыбку, за почти детский интерес к раскрытию преступлений, за его трудолюбие и высокий профессионализм в работе.

– Мне так неудобно вас беспокоить… – робко начал доктор и замолчал.

– Но что-то вас все-таки беспокоит? – спросил Пуаро.

– Да, конечно, – отозвался доктор с облегчением. – В том-то и дело, что это меня сильно беспокоит.

– Хорошо, – сказал Пуаро. – Чем могу быть полезен?

В голосе доктора снова прозвучала неуверенность. Когда он отвечал, то даже заикался от волнения.

– С моей стороны это нахальство – просить вас приехать сюда в такой час… но я в таком затруднительном положении…

– Я сейчас же приеду, – перебил его Пуаро. – Вы дома?

– Нет, – поспешно ответил доктор. – Я на улице Коннингбай-Мьюз, дом семнадцать. Так вы сможете приехать? Буду весьма признателен.

– Выезжаю немедленно, – ответил Пуаро.

II

Пуаро шел по темной улице Коннингбай-Мьюз, изредка посматривая на номера домов. Было начало второго часа ночи, и почти все жители района уже легли спать; светилось всего лишь несколько окон.

Когда он подошел к дому номер семнадцать, напитка открылась, и выглянул доктор Стоддарт.

– Отлично, старина! – сказал он. – Проходите.

К двери дома вела небольшая тропинка. Войдя в дом и повернув направо, они попали в большую гостиную, обставленную диванами с треугольными серебристыми подушками. По всей комнате было разбросано огромное количество пустых бутылок, на полу валялись окурки и разбитые бокалы.

– Да-а… – произнес потрясенный Пуаро. – Мой дорогой Ватсон, применив метод дедукции, я пришел к заключению, что здесь была большая попойка.

– Да, – согласился доктор. – Вы заметили правильно: большая попойка.

– Но вы сами в ней участия не принимали? – спросил Пуаро.

– Нет, – ответил доктор. – Я приглашен сюда как врач.

– А что случилось? – поинтересовался Пуаро.

– Этот дом, – начал доктор, – принадлежит какой-то женщине по имени Грейс, миссис Пейшенс[24] Грейс[25].

– Это имя, – заметил Пуаро, – звучит по-старинному романтично и привлекательно.

– Ничего привлекательного в ней я не нахожу, – сказал доктор. – Выглядит хорошо, но характер скверный. Два раза она выходила замуж, но каждый раз мужья уходили от нее, а сейчас у нее есть приятель, отвратительный тип, по фамилии Хоукер, который, как она подозревает, бегает от нее.

– Пить они начали, – продолжал доктор, – с вечера, а закончили поздно ночью наркотиками – кокаином. Небольшое количество этого зелья заставляет человека чувствовать себя суперменом: ему кажется, что он может поднять огромный вес, в два, а то и в три раза больше, чем обычно. После употребления больших доз кокаина появляются галлюцинации, эйфория, бредовое состояние.

Некоторое время доктор молчал.

– У миссис Грейс, – продолжил он через минуту, – была ужасная ссора с ее другом Хоукером. В результате этой ссоры Хоукер разъяренный выскочил из дома, а миссис Грейс, высунувшись из окна, не целясь, выстрелила в него из револьвера, который какой-то идиот сунул ей в руку.

Пуаро поднял брови вверх.

– Она в него попала? – спросил он.

– Попала, но не в него, – ответил доктор, – а в какого-то несчастного бродягу, слонявшегося по району и заглядывавшего в мусорные баки. Пуля вошла в мягкую ткань левой руки. Естественно, он взвыл, как недорезанный поросенок, собралась огромная толпа, его ввели в дом, остановили кровотечение и послали за мной.

– Ну и что было дальше? – спросил Пуаро. Рассказ доктора его заинтересовал.

– Я сделал ему перевязку, – продолжал доктор. – Потом кто-то из гостей начал уговаривать парня не поднимать шум, и дело закончилось тем, что бродяга получил десять фунтов за то, чтобы забыл о случившемся. Парень чувствовал себя на седьмом небе, так ему повезло.

– А что делали вы? – уточнил Пуаро.

– Работы у меня было достаточно, – сказал доктор. – Миссис Грейс в это время билась в истерике. Я дал ей успокоительное и уложил спать. Здесь есть еще одна девушка, она в тяжелом состоянии, я ее тоже уложил в постель. Все остальные убежали, как только им представилась возможность.

Доктор замолчал.

– И тогда, – заметил Пуаро, – у вас появилось время осмыслить ситуацию, не так ли? И вы решили позвонить мне?

– Точно, – обрадовался доктор. – Вы очень правильно подметили. Дело в том, что это была не просто попойка, ведь они употребляли страшное зелье, кокаин, а это совсем другое дело.

– Вы уверены в своих выводах, доктор? – спросил Пуаро.

– Абсолютно, – ответил доктор. – Ошибки не может быть. Налицо симптомы употребления именно кокаина. А кроме того, я нашел немного самого порошка в лакированной шкатулке. Возникает законный вопрос: откуда кокаин? Потом я вспомнил, как на днях вы говорили о новой волне употребления наркотиков и об увеличении числа наркоманов.

– Совершенно верно, – сказал Пуаро. – Полиция будет очень рада заняться этой компанией.

– В том-то и дело… – удрученно произнес доктор Стоддарт и замолчал.

Пуаро с удивлением посмотрел на него.

– Но вы, – заметил он, обращаясь к доктору, – не очень заинтересованы в том, чтобы этим делом занялась полиция?

– В это дело вовлечены, – пробормотал доктор, – и могут пострадать невинные люди.

– Вы так переживаете за миссис Пейшенс? – не мог не удивиться Пуаро.

– Нет, что вы! – воскликнул доктор. – Черт с ней, с миссис Пейшенс! Она уже законченная наркоманка, и ее уже не исправить.

– А… – догадался Пуаро. – Вы беспокоитесь о том, другом пациенте? О девушке?

– Она тоже в некотором роде наркоманка, – откровенно признался доктор. – По крайней мере, она себя за такую выдает. Но она такая молодая, такая юная и… немного дикая, но это с возрастом… пройдет. ОНа, я думаю, связалась с этими людьми, потому что думает, что это модно и престижно или что-нибудь еще в этом роде.

Пуаро улыбнулся.

– Вы ее раньше встречали? – спросил Пуаро.

Доктор смущенно кивнул.

– Я встретил ее однажды в Мертоншире на охотничьем балу, – сказал он. – Она была там с отцом и сестрами. Ее отец – отставной генерал, суровый человек, воевал в Индии. У него четыре дочери, и все они дикарки без хорошего образования. Да разве с таким отцом можно получить приличное воспитание и образование? – Доктор махнул рукой. – Живут они в респектабельном, но пользующемся дурной славой районе. У старика много денег, и это делает их жизнь порочной.

Некоторое время Пуаро в раздумье смотрел на доктора.

– Теперь я, кажется, понимаю, зачем вы меня сюда пригласили, – с улыбкой сказал он. – Вы хотите, чтобы я расследовал это дело?

– Вы мне поможете? – искренне обрадовался доктор. – Я чувствую, что надо что-то предпринять. Я должен сделать все, чтобы Шейла Грант стала нормальной девушкой.

– Думаю, можно попробовать, – сказал Пуаро. – Я хотел бы на нее взглянуть.

– Пойдемте, – заторопился доктор, боясь, как бы Пуаро не передумал.

Они вышли из комнаты. Доктор показывал дорогу. Из комнаты напротив донесся чей-то голос.

– Доктор! – вопил кто-то. – Помогите. Ради Бога, помогите. Я схожу с ума!

Доктор вошел в комнату, Пуаро последовал за ним. Это была спальня, где был настоящий кавардак; на полу рассыпан какой-то белый порошок, по всей комнате валялись разбитые и целые рюмки и бокалы, разбросана одежда. На кровати лежала женщина с неестественно белыми волосами и зловеще бледным в полумраке лицом.

– По мне ползают насекомые! – кричала она. – Целые полчища насекомых… Прогоните их… Ради Бога, доктор, дайте мне что-нибудь выпить.

Доктор стоял у кровати и сдержанным голосом успокаивал ее.

Пуаро тихо вышел. Напротив он увидел какую-то дверь и открыл ее. За ней была небольшая комната, почти без мебели. На кровати лежала неподвижная женская фигура.

Пуаро на цыпочках подошел к ней.

Темные волосы, удлиненное бледное лицо… Да, доктор был прав, молодое, совсем юное лицо.

Девушка открыла глаза, увидев Пуаро, вздрогнула, села в кровати, тряхнула головой, пытаясь отбросить назад упавшие на лоб волосы. Она походила на испуганную лошадку, которой незнакомый человек пытается дать лакомство.

– Кто вы? – испуганно спросила она, голос у нее был молодой и звонкий.

– Не бойтесь, мадемуазель, – успокоил ее Пуаро.

– Где доктор Стоддарт? – все еще настороженно спросила девушка.

В эту минуту в комнату вошел доктор, и девушка вздохнула с облегчением.

– A-а… это вы, доктор, – сказала она. – А это кто?

– Это мой друг, Шейла, – сказал доктор. – Как вы себя чувствуете?

– Ужасно плохо, – ответила девушка. – И зачем я только нюхала это.

– На вашем месте, Шейла, – сухо прокомментировал доктор, – я бы давно покончил с этим.

– Я больше не буду, – как-то по-детски сказала Шейла.

– Кто вам его дал? – спросил Пуаро.

Ее глаза расширились, верхняя губа задергалась.

– Это было здесь… в доме… Мы все пробовали. Сначала мы чувствовали себя словно в раю, так было хорошо…

– Но кто принес его сюда? – настойчиво спросил Пуаро.

– Я не знаю. – Шейла покачала головой. – Может быть, Тони Хоукер или кто другой, но точно сказать не могу.

– Вы нюхали кокаин в первый раз, мадемуазель? – спросил Пуаро.

Она кивнула.

– Вам лучше больше его не пробовать, Шейла, – сказал доктор. – Это чревато последствиями.

– Да, конечно, – неохотно согласилась Шейла, – но сначала было так хорошо.

– Слушайте меня внимательно, Шейла Грант, – строго сказал доктор. – Я врач, и я знаю, о чем говорю. Стоит только начать, и вы попадете в очень неприятную ситуацию. Я многих видел в таком состоянии, и я знаю то, о чем говорю. Наркотики губят и тело и душу. Вино – меньшее зло по сравнению с наркотиками. С этой минуты вы должны забыть о них. Поверьте мне, Шейла, я не шучу. Как вы думаете, что сказал бы ваш отец, услышав про эту вечеринку?

– Отец? – переспросила Шейла, ее голос задрожал от смеха. – Хотела бы я увидеть его лицо. Он не должен об этом знать. У него железные кулаки.

– Доктор, доктор, помогите! – снова раздался голос миссис Пейшенс из другой комнаты.

Пробормотав что-то нелестное в ее адрес, доктор Стоддарт вышел из комнаты.

Шейла Грант снова уставилась на Пуаро.

– А кто вы на самом деле? – спросила она. – Я вас на вечеринке не видела.

– Да, я на вечеринке не был, – признался Пуаро. – Я друг доктора Стоддарта.

– Вы тоже доктор? – спросила она. – Нет, на доктора вы не похожи.

– Меня зовут, – сказал Пуаро тем самым тоном, которым объявляют антракт в театре, – меня зовут Эркюль Пуаро.

Его слова произвели должное впечатление на девушку, хотя временами Пуаро приходилось убеждаться, что молодому поколению не очень знакомо его имя.

Шейла же, вне всякого сомнения, знала или слышала его имя. Она была ошеломлена и, уставившись на Пуаро, застыла в оцепенении.