Текст книги "ТКС. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Агата Бариста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

– Действительно, вроде всё должно развалиться, а держится, – сказала я. – Потрясающе. Поэзия, а не платье. Просто навевает… – я прочла: – Серые глаза – рассвет, пароходная сирена, дождь, разлука, серый след за винтом бегущей пены… Но ты это платье повесь в тот, правый шкаф. Я его носить не буду. Слишком… – я поискала слова, – провоцирующее. Цвет такой сдержанный, целомудренный, а покрой – наоборот… Опасное сочетание.

– Так это же то, что вам нужно, – убеждённо сказала Дрю. – У вас через три месяца договор заканчивается? Так вы эту опасную поэзию вечерком оденьте – без шляпы, конечно, и перед принцем туда-сюда пройдитесь, он точно договор продлит. Хотя… – она задумалась, – понятно, что и так продлит. Какие три месяца… Он на вас так смотрит, когда вы не видите…

Я постояла, подумала.

– Может, давай на ‘ты’?

В зеркале отразилось, как Дрю вздрогнула.

– Нет уж. Его Высочество особо подчеркнул – к вам надо обращаться уважительно – ‘леди Данимира’ и на ‘вы’.

Как Кайлеан Георгиевич умеет ‘особо подчёркивать’ – это я хорошо представляла.

– Но в отсутствии Его Высочества мы можем нормально общаться.

– Нетушки. А вдруг я забуду и при нём ‘ты’ скажу? Это с вами он носится. А мне мало не покажется.

На это мне нечего было возразить. Я сама была такая. Непременно оговорилась бы.

– А что за договор? – спросила я после паузы, как бы между прочим.

– Обычный, кровью подписанный. Насчёт того, чтобы всё забыть.

– Так. Дрю, бросай всё, иди сюда. – Я прошла и села в кресло у окна. Когда Дрю подлетела, я указала ей на кресло напротив. – Садись.

– Мне-то зачем?

– Садись.

Дрю закатила глаза, но мягкую посадку в кресло изобразила.

– Вот с этого места поподробнее. Что за договор?

– А вы разве не подписывали?

– Ничего я не подписывала. И понятия не имею, о чём речь. Я иностранка. И просто гостья Его Высочества.

Дрю нахмурилась:

– Может, мне не стоит тогда говорить об этом? Принц Кайлеан велел попусту язык не распускать.

– Это не попусту. Он же говорил, что мне нужно освоиться?

– Говорил. Но про договор – это неофициально. Просто все знают.

– Когда все знают – это, считай, народная традиция. А ты должна мне помочь освоиться с вашими обычаями. Так что все знают?

Дрю, видимо, и самой не терпелось поделиться сведениями, потому что ломаться она не стала, а сразу же заговорила:

– Девушки Карагиллейнов – которые не невесты-принцессы, а так… просто девушки… – договор специальный подписывают, в котором соглашаются на тайные встречи, и на то, что по окончании отношений всё забудут. Не всё, конечно, забудут, а только про роман с кем-то из королевской семьи. На них заклинание специальное накладывается. Надоело Карагиллейну, он щёлкает пальцами… и всё – всем спасибо, все свободны. Ни страданий, ни скандалов.

Некоторое время я сидела с задранными вверх бровями и осмысливала информацию.

– Девушки Карагиллейнов… – пробормотала я наконец. – Это же девушки Джеймса Бонда какие-то. В каждой серии – новая девушка… куда старая делась – бог весть. Но тогда откуда это всё известно, если встречи тайные, и всё позабыто?

– Народ просто так говорить не будет.

– Железный аргумент. Погоди… а если дети… вдруг? ‘Ой, откуда здесь взялся этот прелестный кудрявый мальчик? Наверное, в магазине подбросили…’ Так, что ли?

– Да нет, они же высшие маги. У них дети просто так не появляются. Вон, Его Величество Георгиан Второй один раз промахнулся – и ничего хорошего из этого не вышло.

– А что плохого вышло?

– Как что – принц Химериан. Вы и этого не знали?

– Ты хочешь сказать, что принц Химериан…

– Ну да, бастард. Он хоть и воспитывался как королевский сын, но принц-то он не настоящий, ритуал брака с его матерью проведён не был. Вот он и завидует вашему… как у принца Кайлеана что-то появится, так принцу Химериану того же надобно…

– А-а-а… тогда, наверное, я кое-что начинаю понимать…

И я рассказала Дрю о визите королевы в Башню – усечённую версию, разумеется.

– Он, Химериан, стоял ведь как каменный истукан, а как эта противная Луссия начала верещать про то, как я ‘на груди сына кесарева возлежала’, так сразу встрепенулся, интерес проявил. Но дело было совсем в другом. Я тогда кошкой была (потом тебе расскажу), вот и возлежала.

Дрю посмотрела на меня, как на неразумное дитя, лепечущее глупости, и произнесла:

– И ничего-то вы не знаете! Лусс вовсе не противная. Она не злая, да и не маг почти. Только и есть магии, что эти припадки. Мы, слуги, её очень даже жалели. Ей замуж хочется, семью, а на неё иногда как накатит прямо при народе… вид страшный, кто с такой связываться будет? А годы идут! И про то, как вы были кошкой, мне очень хочется послушать, только это здесь совсем не при чём. Лусс прошлого не видит, она предсказывает будущее. Просто говорит в прошедшем времени, потому что в момент пророчества видит будущее как уже произошедшее.

– А-а-а-а… – протянула я, вспоминая мечтательную улыбку Кайлеана. – Теперь понятно…

Дрю истолковала мои слова по-своему.

– Ну да. Химериан ведь тоже сын кесарев. У него тоже шансы есть.

– Нет у него никаких шансов! – По-моему, я даже зубами лязгнула.

– Я-то понимаю… Вы ведь тоже на принца Кайлеана смотрите да облизываетесь. Но его брата это может, наоборот, раззадорить.

Что там может раззадорить братца Хима меня не волновало совершенно. Я упавшим голосом спросила:

– Что, так заметно?..

– Заметно.

Я понурилась. Плохо дело. Как говорил Чудовище, ‘плохо-плохо-плохо’… Видно, правду говорят, что сердцу не прикажешь.

– Напрасно вы так расстраиваетесь, – Дрю снова истолковала по-своему мою печаль. – Принц Кайлеан тоже крепко на вас запал. Он подпишет договор, не сомневайтесь. И не на три месяца. Намилуетесь вволю, а потом и страдать не будете.

Я вскочила, чуть не опрокинув стол, и выпрямилась, будто проглотила шест.

Испуганная Дрю взмыла вверх и распласталась по потолку.

– Принц Кайлеан никогда не предложит мне этого паршивого договора! – Я не узнавала собственный голос от звеневшего в нём льда. – Мне плевать, заключал он с кем-нибудь такие договора на самом деле или это эрмитанские народные фантазии, но мне он об этом даже не заикнётся!

Внезапно усилившийся запах роз отрезвил меня. Я глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз.

– Ого, – сказала Дрю с потолка, – ничего себе!.. А с виду невинная овечка. Ну у вас и амбиции… Я чего-то не поняла… вы что ж, мечтаете, чтоб Кайлеан Карагиллейн Третий вас замуж позвал?!

Осев обратно в кресло, я скривила губы, будто съела что-то горькое, и заговорила – не столько для Дрю, сколько для самой себя. Мне надо было сформулировать и произнести вслух то, что мучило меня давно.

– Как я могу об этом мечтать? Мне нечего дать Их Высочеству. Он рождён, чтобы быть королём, а у меня нет королевства. Да и хорошо, что нет. Можно сказать, повезло: ни за что не хотелось бы стать приложением к экономическим благам. – Мои губы кривились всё больше и больше. – И спустись вниз, пожалуйста. Ты сейчас похожа на персонаж из японского фильма ужасов.

– А вы не вопите тогда как раненый дракон! И рыдать не вздумайте, – сказала Дрю, отлепилась от потолка и опустилась на прежнее место, – принц заметит – меня развоплотит, не вас. Значит, замуж мы не можем, в любовницы не желаем. Положеньице! И что теперь?

– Я тихо-тихо пересижу эти проклятые три месяца и тихо-тихо вернусь домой. И если я выпутаюсь из одной сложной истории… то дальше я уж как-нибудь… Учиться буду – мне же нравилось учиться!.. Волонтёром куда-нибудь устроюсь… туда, где потяжелей… Я его и так… з-з-забуду… – я всё-таки пустила слезу, – безо всяких договоро-о-ов…

Послушав некоторое время как я давлюсь всхлипами, Дрю спросила:

– Леди Данимира, вы ведь натуральная блондинка?

Я сразу поняла, что её вопрос не имеет отношения к цвету моих волос, но, проглотив слёзы, ответила:

– Да, а что?

– А то! У мужика лава из ушей уже лезет, она домой собралась. Щас!

Слёзы сразу куда-то делись.

– Ка… какая лава?

Дрю снисходительно вздохнула и заговорила голосом народной сказительницы:

– Слушайте. Ваш-то, ещё не родился, а уж многие маги заговорили, что грядёт колдун великой силы. Принц Кайлеан только-только говорить научился, как все воочию в том убедились: малое дитя чуть напрочь столицу не угробило. Как начал младший принц силушку испытывать, так казна едва не опустела. Король Георгиан замаялся извиняться, компенсации выплачивать, да разрушенное восстанавливать. То Его Высочество вулкан соорудит, то чудищ со дна реки призовёт, то дворец подожжёт, то ещё какую каверзу замыслит. А уж покойникам и вовсе никакого упокоя не стало, зомби по улицам бродили как ни в чём не бывало. Сильнее некроманта, чем ваш принц, в Эрмитании ещё не рождалось. В общем, никакого сладу с ним не было, пока не догадались магистра Мерлина призвать…

Точно, озарило вдруг меня. Мерлин! Вот кто сможет помочь… или хотя бы прояснить моё положение… если захочет, конечно. Потому что на ‘мур-мур-мур’ его не возьмёшь…

– Леди Данимира, вы слушаете?

– А, да! Так что там про лаву?

– Сначала магистр принцу няню нашёл, которая с ним совладать сумела…

– Это я знаю, няню Мелиссу.

– Святая женщина, хоть и крыса. А уж после сотворил он магический колодец для сброса лишней энергии и обучил принца обращать эту энергию в лаву подземную.

Я навострила ушки.

– Где-где этот колодец?

– Да здесь же, в Башне. Мерлин сказал, мол, чего зря добру пропадать, пусть принцева лишняя дурь драконятник обогревает, её надолго хватит.

И вовсе не колодец, а целый бассейн, подумала я. Но вслух спросила:

– А причём здесь лава из ушей?

– Слушайте дальше. Шли годы, младший принц постепенно научился своей силой управлять и не тратить её попусту, драконы мёрзнуть начали. Но тут и драконятник новый за городом построили. Однако стукнуло принцу не то тринадцать, не то четырнадцать годков – колодец вновь лавой начал заполняться, но теперь уже по другому поводу.

– По какому?

Дрю смотрела на меня, иронически улыбаясь.

– Ну сами подумайте, какая-такая лишняя энергия может быть у неловкого стеснительного мальчика-подростка?

Я похлопала глазами.

– А кто у нас неловкий стеснительный мальчик?.. А-а!.. А-а-а-а-а…

– Ну дак! Потом-то, конечно, всё в норму вошло, на дне булькало, да и только. Иногда, говорят, и пересыхало вовсе. А ныне, как Его Высочество из дальних странствий возвратился, опять всё забурлило, да так, как ещё не бывало! С нами в подвале один тип сидел, чувствительный к магии, он сразу сказал: дамы и господа, валить нам надо отсюда по-срочному, пока принц со своей недотрогой разберётся, зальёт нас к чёртовой матери… Извините, леди Данимира, это он про чёртову мать сказал, не я.

Я промямлила:

– Я не недотрога… У меня обстоятельства.

– Да мне-то что, – весело сказала Дрю. – Только насчёт трёх месяцев – это вы забудьте. У мужика лава из ушей… а, это я уже говорила… В общем, не совсем лава и не совсем из ушей, поэтому никто никуда вас не отпустит.

– Всё, не хочу больше ничего слышать! – Я встала и вышла из-за стола. – Кайлеан не такой!.. В смысле, Его Высочество не такой. Ты его не знаешь, он благородный человек… он не ушами думает! Всё, хватит на сегодня открытий, от них уже волосы дыбом стоят. Надо отвлечься, давай одежду разбирать. – От избытка ошеломляющей информации меня уже немного потряхивало.

Дрю тоже вылетела из кресла.

– Давайте разбирать. И не переживайте, принц это принц, у него и в любовницах походить не зазорно. А уж он вам всё даст, что ни попросите. А учиться захотите – можете в нашу Академию поступить. Вы же магичка.

– Да нет, Дрю, ваша Академия мне заказана,– сказала я, удивляясь тому, что могу спокойно обсуждать эту перспективу. – У меня уровень не тот, на моей родине по-другому к магии относятся.

– А родственные связи на что? – удивилась Дрю. – Вам помогут.

Я молча смотрела на Дрю, подозревая, что сейчас меня настигнет ещё одно откровение.

– Принц Химериан… он же ректором там…

Давно я так не смеялась – лишь умолкала и начинала хохотать снова.

– А как же! – сказала я, отсмеявшись наконец и вытерев выступившие слёзы. – Это же на поверхности лежало! Ну куда можно податься с такой внешностью и с таким характером – только в ректоры Магической Академии, куда ж ещё?!

…Мой изначальный план был хорош: сейчас мы, не особо вдаваясь в подробности, уберём всё по шкафам, чтобы освободить пространство и придать моему жилью пристойный вид, а уж потом потихонечку, день за днём, можно будет примерять наиболее приглянувшееся. План был прост, кристально ясен, принадлежал разумному рациональному человеку и испарился без следа минут примерно за пять. Каждый последующий наряд, извлечённый из пакета, заставлял меня пищать от восторга, и я мерила, мерила, мерила. В результате операция затянулась до позднего вечера; когда всё было закончено, я, даже не спускаясь к ужину, забралась в постель и забылась беспокойным сном.

Во сне я снова пыталась догнать Чудовище, и вновь он уходил от меня вдаль. Я бежала, но вязла в бескрайних барханах бархата, скользила по бесконечным шёлковым дорогам и тонула в морях из пенных кружев.

Утром меня разбудила Дрю.

– Леди Данимира, вставайте, Его Высочество ждёт вас к завтраку. С утра у вас запланировано посещение Карагиллейновской библиотеки, днём – визит к королевскому портному.

– У королевского портного меня стошнит, – мрачно сообщила я, садясь в постели и берясь за голову. – Я вчера перемерила. Надо было остановиться на первых трёх платьях. Почему ты меня не остановила?

– Вас остановишь! Кто говорил ‘последнее платьице – и всё’, ‘одежда это просто одежда, я брошу мерить в любой момент’? Ничего, потерпите. На королевском балу вам положено выглядеть достойно.

– По-моему, вся моя одежда выглядит более чем достойно. У себя дома я могла бы пойти на вечеринку даже в этой ночной сорочке, – я натянула тонкую ткань. – Ты только посмотри, какая вышивка! Чехол поддеть, в талии поясом стянуть – никто и не догадается, что в этом спят.

– Не капризничайте. Королевский бал не какая-то вечеринка. Это большая ответственность – быть спутницей принца. Все будут на вас смотреть, а потом обсуждать ещё минимум год.

Я представила и содрогнулась.

– Вот спасибо тебе, Дрю, – умеешь ты подбодрить человека!

– Всегда к вашим услугам, мадам. Но поторопитесь, Его Высочество ждёт.

Мне хотелось, чтобы Кайлеан при виде меня зашатался – одной рукой схватившись за сердце, другой прикрывая ослеплённые глаза. Но при этом чтоб ничего такого не подумал и уровень лавы остался на прежнем уровне. Поэтому через десять минут метаний от одного набитого шкафа к другому, я упала на кровать и трагически объявила, что мне совершенно нечего надеть.

Дрю оглядела раскиданные по кровати наряды.

– Вам чего больше хочется – прилично выглядеть или окончательно своими прелестями принца доконать?

– Прилично выглядеть, – соврала я. Потом, устремив взгляд на голубые небеса за окном, добавила: – И чуть-чуть доконать.

Хихикнув, Дрю подлетела к шкафу, покопалась, извлекла нефритово-зелёное одеяние и, спикировав, разложила его рядом со мной.

– Вот. Скромненько, но со вкусом. Надевайте это, в библиотеку идёте, не куда-нибудь.

Длинное узкое платье оказалось какого-то восточного фасона – глухой лиф с воротником-стойкой полностью закрывал грудь и плечи, но коротенькие рукавчики оставляли руки обнажёнными.

Дрю сноровисто укротила мои волосы, уложив их в косу французского плетения, выдала туфельки из парчи – мягкие, почти без каблука, в качестве завершающего штриха застегнула на руке широкий браслет из зелёных камней и отлетела подальше, чтобы полюбоваться своими трудами.

– Вроде скромненько, вроде со вкусом, и для библиотеки в самый раз, но… Может, палантин накинете?

– Ничего, мне не холодно, – сказала я, глядя в зеркало и улыбаясь.

Дрю скептически хмыкнула.

– Ню-ню. Ох, сделаете вы из благородного человека неблагородного…

До такого, разумеется, не дошло, но при виде меня лицо Кайлеана смягчилось и посветлело. На протяжении всей утренней трапезы Его Высочество то и дело поглядывал чрезвычайно благожелательно и жмурился как сытый кот. Он даже милостиво высказался в том смысле, что Дрю оказалась более толковой, чем ему думалось. Однако после кофе его лирический настрой был подпорчен моей просьбой:

– Ваше Высочество, мне нужно ручку-бумажку.

Когда требуемое было выдано, я черкнула несколько строк и передала листок Кайлеану.

– Это мамин номер. У вас же есть доверенные лица на той стороне? Поручите кому-нибудь из своих людей – пусть позвонят и сообщат, что я жива-здорова и через три месяца буду дома. Говорить можно по-английски, но связь в наших местах плохая. Там дальше адрес маминой электронной почты. Если не дозвонятся – пусть шлют письмо. В теме письма надо написать большими буквами – DANIMIRA. Чтобы мама за спам не приняла. Ещё на всякий случай нужно оставить сообщения в социальных сетях. Мама есть в ‘В Контакте’ и ‘Фэйсбуке’. Пусть ищут Лару Шергину из Оленегорска. На аватарках будет дикий кот, суровый такой, мордастый, манул называется. Я всё записала.

– А ваш отец?

– Папы нет в сетях, ему некогда.

– А телефон, почта?

– Да папа и телефон вечно забывает, и в почту раз в полгода заглядывает, – нехотя сказала я. – А мама постоянно на связи, этого будет достаточно.

Кайлеан взглянул с любопытством, но больше расспрашивать не стал, а вместо этого затянул свою любимую песню:

– Я бы не стал форсировать события. Сперва надо узнать…

– Кайлеан Георгиевич! Вы сказали – учитесь управлять миром. Так вот, я начала.

Он уточнил:

– То есть, это была не просьба?

– Нет.

Судя по затяжной паузе, мысль, что он тоже является частью мира, которым призывал управлять, оказалась для Кайлеана Георгиевича новостью.

– Разумеется, это надо сделать, – сказал он, наконец, с таким кислым видом, будто ему ему предстояло совершить нечто скучное и, с его точки зрения, совершенно ненужное.– Но потребуется время.

Вспомнилась подходящая цитата – ‘послезавтра мы выходим’.

– Сколько нужно времени, чтобы отправить письмо по электронной почте?

– Интернет есть только в вашем измерении. Я пошлю человека на ту сторону, но сперва требуется утрясти формальности.

– Когда я получу ответ?

Кайлеан что-то прикинул и ответил:

– Скорей всего, после бала.

Я и без предсказаний Дрю чувствовала неладное – Кайлеан явно напрягался, когда речь заходила о моём возвращении на родину. Как выяснилось только что, желание связаться с родителями его тоже напрягало. Может, надо было прямо спросить – что бы это всё значило, но меня страшило решительное объяснение. Да, Его Высочество во всю любезничал со мной, но как он поступит, если надавить слишком сильно? Такова была его стихия – под слоем пепла и земли таилось пламя, и начни я копать глубже, огонь мог вырваться на свободу; образно говоря, я бродила во ржи по краю пропасти и до сих пор Кайлеан оберегал меня, но – кто знает – не окажется ли он в итоге самой пропастью?

В конце концов, две недели – не три месяца. Я кротко сказала:

– Буду ждать.

Он склонил голову в знак того, что принял к сведению, положил записку в карман и протянул руку:

– Готовы?

Я вложила свою руку в его, но спросила:

– Мы пойдём магическим путём? А разве мы не будем выходить из Башни?

– Я проведу вас и в замок, и к портному. Карагиллейновская библиотека, кстати, не публичный институт. Это частное собрание нашего клана, туда невозможно попасть обычным путём. Кроме Карагиллейнов доступ в хранилище имеют немногие. Особенно в ту часть, где хранятся редкие экземпляры.

– Прекрасно понимаю. Но вообще жаль… Я-то думала, мы выйдем на улицу, посмотрим город…

– Магический переход – самый безопасный способ доставить вас в нужную точку.

– Кайлеан Георгиевич… У меня нет оснований жаловаться, вы создали превосходные условия… но из-за ваших мер предосторожностей у меня может появиться ощущение, будто я из маленькой клетки перебралась в другую, побольше. Помнится, вы сказали, что хотите, чтобы я полюбила Эрминар… Вы собирались показывать мне альбом с фотографиями?

– Всему своё время.

– По-прежнему считаете, что меня ищут злодеи?

На это Кайлеан ничего не ответил, только упрямо сжал губы.

Тогда я заговорила, слыша себя со стороны, как обычно со мной бывало в минуты волнения:

– Не знаю, как принято в вашем мире, но в моём вы видели, наверное, как разные люди – неважно, маги они или нет, – гуляют по городу и держатся за руки не потому, что надо куда-то перенестись, а просто так… потому что это приятно… – Кайлеан опустил взгляд и посмотрел на наши сомкнутые руки. Кровь зашумела в моей голове и прилила к щекам, но я продолжала: – Вам не хочется прогуляться не как магу, и не как простолюдину, и не, упаси бог, как принцу? А просто как свободному человеку… свободному от условностей любого измерения?

Сжатые губы дрогнули, и он наконец произнёс:

– Ладно. Закончим дела у портного – пообедаем в городе.

– Ура! Большое, большое спасибо!

Не успела я закончить благодарить Кайлеана, как мою руку сжали крепче и мир вокруг размылся до цветных полос. Буквально через несколько секунд картинка восстановилась, и я увидела – мы перенеслись в замок Карагиллейнов.

5

Вопреки ожиданиям зал, в центре которого мы оказались, не мог похвастаться ни огромными размерами, ни торжественной красотой. Ни капли позолоты, ни грамма лепнины, ни мрамора на полу, ни фресок на потолке. Не было и второго яруса, столь распространённого в известных книгохранилищах моего мира, высота помещения была сопоставима с высотой просторной жилой комнаты.

Но я сразу решила, что это один из самых симпатичных библиотечных залов, виденных мной.

Деревянными панелями янтарного оттенка были отделаны как стены, так и кессонный потолок, отчего казалось, что мы уменьшились во много раз и находимся внутри шкатулки. Этому уютному ощущению способствовало отсутствие оконных проёмов, свет давали зачарованные несгораемые свечи в стеклянных фонарях, окованных медью, что свидетельствовало о том, что библиотека сугубо магическая. Естественное освещение по-разному воздействует на волшебные книги, случается и негативным образом. Впрочем, для книг, нуждающихся в солнечных лучах, где-то должна была находиться комната с окнами на юг.

Судя по двум рядам столов с регулируемыми наклонными столешницами, мы попали в читальный зал, который сейчас был пуст. Столы располагались на некотором отдалении друг от друга и отделялись высокими перегородками.

Я вдохнула, ощутила знакомый запах старых книг и затрепетала от блаженства.

– М-м-м… Как мне нравится… Кайлеан Георгиевич, вот где я хочу жить!

– Я не могу подарить вам эту библиотеку. Это неотчуждаемая собственность Короны.

Не расслышав шутливых ноток, я в изумлении взглянула на него… Кайлеан был абсолютно серьёзен.

Пока я решала, разыгрывает он меня или нет, двери в конце зала распахнулись и к нам торопливо вошёл – почти вбежал – маленький хрупкий белобородый человечек, одетый в зелёное с ног до головы. Очевидно, он гордился примесью эльфийской крови, которая, безусловно, в нём была.

– Ваше Высочество! – пронзительным фальцетом выкрикнул человечек. – Какая честь! – Он скакнул козликом, изобразив что-то вроде поклона с притопом. – Какая неожиданность… сразу после возвращения – и к нам!

Продолжая лучиться от счастья лицезреть младшего принца, белобородый бросил на меня быстрый испытующий взгляд. Глаза у него были яркие – как два больших хризолита, с кошачьим разрезом и немного инородно смотрелись на узком коричневом лице.

Кайлеан произнёс:

– Мастер Аттиус, представляю мою гостью – леди Данимиру.

– Хм… – сказал мастер Аттиус, разглядывая меня уже в открытую. – Действительно… Прелестный цветок. И первый, что вы изволили привести под своды нашего скромного хранилища.

– Леди Данимира, это мастер Ариэль Аттиус, Главный хранитель Карагиллейновской библиотеки на протяжении многих лет.

Я подумала и не стала изображать книксен или протягивать руку для поцелуя, а просто сказала:

– Рада знакомству, мастер Аттиус.

Он всё-таки взял мою руку – неожиданно уверенно – и поцеловал её, щекоча растительностью. Будучи старым как Мафусаил, росточком мне по плечо, хранитель, тем не менее, каким-то образом сумел продемонстрировать определённое количество мужских флюидов, и я это оценила. Мне нравились люди, сражающиеся с обстоятельствами до конца.

– Леди Данимира изъявила желание осмотреть библиотеку, – сообщил Кайлеан.

– Журналы мод мы отправляем в Эрминарскую публичную библиотеку, – сообщил в ответ Ариэль Аттиус, и его голос стал ещё пронзительней. Он продолжал лучиться, но взгляд, обращённый на меня, стал более прохладным. – Опусы о страсти, пронзившей магичку и простолюдина, тоже. Впрочем, недавно пришёл свежий ‘Вестник фемины’, вроде бы наши дамы не торопятся передавать его в ‘Публичку’. Могу спросить.

– Ой, нет, – поспешно сказала я. – Этого не нужно совсем. Мне просто хочется осмотреть всю библиотеку, но больше всего интересует Спецхран.

Температура его взгляда упала ещё ниже.

– Старые скучные пыльные книги… в обществе старого скучного пыльного эльфа… Зачем вам это, прелестное дитя?

– Не вижу вокруг ничего скучного, – сказала я, любезно улыбаясь. – И готова биться об заклад, ни на одной вашей книге нет и пылинки. Так же, как и на вас… – Мне показалось, что выражение его лица слегка смягчилось, но мастер Аттиус молча разглядывал меня своими удивительными глазами, я продолжала: – У меня мама – хранитель. Я выросла среди магических книг и умею с ними обращаться. Правда, наша библиотека совсем маленькая, но есть очень интересные экземпляры. Ну, вы же знаете, каковы они, эти интересные экземпляры, – им палец между страницами не клади. Так что я с детства чту заповедь: ‘не трожь книгу в спецхране чужом, вылетит – не поймаешь’. Потом я немножко училась библиотечному делу… недолго, но основы знаю хорошо. Обещаю, ни к чему не прикоснусь без вашего разрешения… Особенно к той новой инкунабуле, которой вы занимались до нашего прихода.

– Так-так… продолжайте, – сказал хранитель. – Может, и название назовёте?

Я развела руками.

– Нет, конечно. Хотелось бы поразить чудесами дедукции, но у меня только простое предположение. Вы подошли и запахло мятой… но не только. Ещё – отчётливо – жасмином. И, может быть, базиликом. Или какой-то местной травой, тут точно не скажу. Наверное, пучок у вас в кармане – машинально положили, когда пошли встречать нас. Рукописи вообще ароматов не любят, у них сущность тонкая, даже, можно сказать, нервная… мама когда с рукописью собиралась работать, никогда не душилась и руки только детским мылом мыла… Типографские книги в целом к растительным запахам равнодушны, но среди инкунабул встречаются те, что положительно реагируют на какой-то один определённый запах… а у вас варианты. Значит, недавнее поступление, о котором вы сами не много знаете. Кто ж в здравом уме будет соваться к такой книге?

Мастер Аттиус вытащил из кармана помятый букетик, перетянутый нитью, задумчиво повертел его. Веточка повядшего жасмина, несколько стебельков какой-то зелени…

– Так говорите, ваша мать – хранитель? Что за библиотека? Откуда вы?

Я замешкалась, не зная, как следует объяснять своё происхождение, но тут Кайлеан, качнувшись вперёд, сказал:

– Это не имеет никакого значения.

Мастер Аттиус перевёл хризолитовый взгляд на него.

– Но чем можно объяснить…

Кайлеан движением руки остановил его.

– Не имеет… значения, – с расстановкой повторил он.

– Надеюсь, вы помните, что все учреждения, входящие в Карагиллейновский фонд поддержки фундаментальной магии, подчиняются только попечительскому совету, председателем которого является Его Величество король Георгиан Третий?

– Отец в курсе и всецело одобряет.

Подумав, Ариэль Аттиус с лёгким поклоном сказал:

– У меня нет оснований не верить вашим словам, мой принц. Уповаю, вы отдаёте отчёт в своих действиях.

– Более чем.

Они прекратили перекидываться туманными церемонными фразами, я вздохнула. Ситуация в целом напоминала айсберг, у которого видна лишь малая часть, а остальное скрывают тёмные воды, но ничего не оставалось делать, как положиться на добрую волю Кайлеана Георгиевича. ‘Расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие’ – сей иронический совет приходил на ум всё чаще.

Впрочем, даже если бы мне захотелось и дальше пестовать свою подозрительность, вряд ли бы это удалось, – библиотека, построенная по принципу лабиринта, была великолепна. Я почувствовала себя в родной среде и с удовольствием погрузилась в изучение её сокровищ, иногда не в силах сдержать эмоциональных восклицаний.

Мастер Аттиус оттаял, я видела – он рад живой реакции на своих подопечных… что не мешало ему каждые пять минут устраивать мини-экзамен. Не на все загадки мне удалось ответить, но если я чего-то не знала, то смиренно признавалась в своём невежестве… а далее отнюдь не смиренно обрушивала на хранителя лавину вопросов. Наверное, я была неприлично болтлива, но счастье многим развязывает язык.

В одной из комнат мастер Аттиус подвёл меня к стеллажу, у которого пустовали целых три полки. На средней стоял один-единственный фолиант – толстый, растрёпанный, переплетенный в пёструю змеиную кожу и содержавший сведения о свойствах змеиной плоти и её производных. ‘Трактат о гадах, прекрасных и ужасных’ обладал столь скверным характером, что пребывал в гордом одиночестве, хотя его содержание не было таким уж уникальным – хранитель сказал, что это скорее справочник по герпетологии, на большую половину состоящий из бредовых фантазий средневекового автора. Но с недавних пор стоило поставить по соседству с ним другую книгу, как её листы начинали покрываться безобразными ржавыми пятнами, в середине которых имелась пара проколов.

Хранитель с дребезжащим смешком сообщил, что уже нашёл решение этой проблемы, но хотел бы выслушать мнение коллеги.

Очевидно, в определении ‘коллега’ содержалась изрядная доля юмора, но я всё равно просияла и, защитив перчаточным заклинанием руку, осторожно потянулась к ‘Трактату’.

Раздалось шипение, руку я отдёрнула, но чисто инстинктивно – уж больно похоже получилось.

– Кто это у нас здесь? Большая страшная змея?

Фолиант зашипел ещё усерднее.

При моей повторной попытке дотронуться, ‘Трактат о гадах’ даже дрогнул в тщетной попытке изобразить бросок пресмыкающегося.

– Ого! – сказала я и взглянула на Кайлеана. – Смотрите, Ваше Высочество, – перемещение в пространстве! – Мне хотелось поделиться интересным наблюдением. – Не слишком заметно, но всё же имеет место быть. Редкая штука.

Кайлеан на книгу смотреть не стал, а вместо этого задумчиво изучал мою взволнованную физиономию. Должно быть, размышлял, что у человека должно быть в голове, чтоб воодушевляться при виде подпрыгиваний бумажного кирпича.