Текст книги "Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Аэлрэ Шеллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Рин слышала о таких проклятьях – вот только не было идиотов их применять – за одного такого подселенного паразита проклинающий платил большей частью своей души, угасая затем долго и мучительно вслед за своей жертвой. Мысленно стиснула зубы. Это только ее змей и никакой смерти она его не отдаст.

– Скажи только одно. Без всяких но, без скидок на мою слабость и отсутствие опыта – есть ли для меня шанс тебе помочь?

Ее тело там, на руках друзей, обмякло, тяжело дыша. Его тело корчилось на камнях, оставляя борозды когтями, в окружении его гвардии. Молчание было таким долгим, что, казалось, избранник не ответит. Проклятье, упрямая змеюка. Не пытать же его? Видимо, Нильяр слышал все ее мысли свободно – раздался ответный хмык и бесцветное:

– Да, можешь.

– Ну? – клещами, что ли, вытаскивать, по чешуйке, чтобы признался?

– Ты должна… – голос ослабел, прервался на тари, но тут же снова окреп, – открыться мне. Полностью, – отрывисто прошипел, стискивая зубы, – открыть мне свою душу, свое сознание, свою силу. Так, чтобы она сплелась воедино с моей. Так давно уш-ше не делают… – мучительное молчание, словно он на что-то решался. Видно было, что просить ал-шаэ не привык и не желал ни от кого зависеть даже на пороге смерти, гордец, – это мучительно. Мы будем друг у друга как на ладони, мы увидим даже то, что давно забыли сами, понимаеш-шь? Ни единой тайны, ни одного шанса на то, что мы хоть что-то сможем друг от друга скрыть. Нас больше не будет по отдельности… никогда. Разлука больш-ше, чем на несколько дней, обернется мукой, а умрет один, в тот же итор уйдет и другой… Ты понимаеш-шь, на шш-што себя обрекаеш-шь?

Звучит страшно. Но только не тогда, когда рядом с тобой умирает единственное существо. Если у жизни любимого змея есть цена – что ж, никакая не будет слишком большой. Лишь бы жил дальше, а она заплатит по любым счетам.

«Я помогу», – внезапно откликнулся в разуме Нильяра чужой голос, пробирая до дрожи. Он весь, казалось, состоял из ледяного шипения.

«Твой бог немного занят, девочка, но я ему задолжал, да и не могу оставить своего Посвященного в таком состоянии. Пусть будет так, я сумею немного облегчить крепость ваших уз, если ты согласишшшш-шься…»

Шелест невидимой чешуи. Высверк колдовских изумрудно-зеленых змеиных глаз с вертикальным зрачком. Черноту сознания словно укутало огромным хвостом, отгораживая от внешнего мира, позволяя немного расслабиться им обоим, передохнуть. Вопреки всем законам Шъяраншасс, Великий Змей иршасов, пришел на помощь, когда его ожидали меньше всего.

– Ты никогда не просил у меня ничего, даже в самые худш-шие дни, – шипение было почти нежным. Возникло ощущение, что Нильяр впервые успокоился, чудовищное напряжение внутри него исчезло, – поэтому теперь я с-сам помогу тебе. Ты долго ещ-ще долш-шшен прош-шшить, нас-следник.

Невидимое тяжелое дыхание, ледяное касание собственной силы и тихая молчаливая мольба где-то «веселящемуся» Эскайру. Помоги. Я слишком много прошу у тебя, наверное, и слишком часто. Но ведь и отдать готова не меньше. Он – вся моя жизнь. Помоги…

Чем дольше ждешь, тем больше страха, лучше уж поскорее развязать этот проклятый узел.

– Давайте… Я готова, – только голос чуть подрагивает, но внутри сомнений в правильности происходящего нет.

– Хорош-шшооо…

– Давай…

И – ответом – далекое эхо, окутывающее знакомой прохладой дара.

– Давай, змейка…

Она отпустила себя. Мысленно раскрылась, распахнула каналы, выпуская бурлящую и царапающуюся магию наружу. Обняла измученное сознание Нильяра, чувствуя в ответ такие же крепкие невесомые объятья ментального поля. Забери. Я здесь, я твоя, и вся моя магия – тоже. А дальше… они словно рухнули в кипящий океан, который мотал нещадно, тряс, как криво сбитый плот, обжигал кожу, накрывал с головой, так, что было просто не вырваться. Может, она бы не выдержала этой муки, сдалась, она уже почти забыла, что и зачем происходит здесь, да и кто она, и кто тот, кто так бережно и сильно ее к себе прижимает.

Волны спаивали их воедино, заставляя врастать друг в друга, не давая разъединиться ни на миг, заставляя задыхаться от невозможности почувствовать второго еще ближе, так, чтобы не осталось «я», а только «мы». Наверное, если бы она могла, то кричала бы – но в иллюзорном мире это было невозможно. Побывав здесь, прежним уже никогда не остаться…

Снова рывок, словно кто-то перемалывает сознание на части. Полет – в невесомости – где крепко сжимают невидимые руки, а чужое сознание ласкает, успокаивая знакомой ледяной прохладой. И тишина. Бездна ушла, заставляя тихо выдохнуть и скользнуть в знакомую тьму. Для них все закончилось…

ЧАСТЬ 2. Интерлюдия 4. Высший Суд

Истина настигает лжецов и лжесвидетелей.

Гераклит Эфесский

Море крови и огня – вот во что превратился еще недавно величественный и прекрасный город. Огромный змей, похожий на полумифических драконов, обозревал пылающую площадь с неба, зависнув над крышами. Вторая, или, если считать человекообразную, третья ипостась иршасов императорского рода, представляла собой именно летающего змея, обладающего, кроме всего прочего, ледяным или огненным дыханием. Многие об этом, кажется, позабыли.

Шелларион выпустил из ноздрей струйку пара, зорко поглядывая по сторонам. На сердце было тяжело, но на то он и император – он не имеет права исчезнуть с поля боя. Даже если в опасности была жизнь его единственного и любимого наследника. Не то, чтобы он ненавидел своих младших детей, но личность их матери, увы, наложила на его отношение к ним слишком большой отпечаток. Он был предвзят, и этого не мог отрицать. Когда-нибудь это сгладится, забудется… но так близки, как с Яром, они с младшими не будут никогда. А ему… – скрип зубами вышел оглушительный, так, что целая ватага обезумевших попадала на колени, сдаваясь, – еще предстоит узнать, каким образом и откуда эта тварь добыла ему старшего сына. Того – кто – он чувствовал, был рожден от его истинной пары. Этим он и обманулся когда-то, женившись на ней. Слепой дурак.

– Почти все закончено, – рядом возник Повелитель фэйри, скалясь и сверкая безумными ярко-зелеными глазами, – полагаю, что дальше вы справитесь сами.

Посмотрел внимательнее и, словно что-то поняв, усмехнулся уголком губ:

– С ними все будет в порядке. Боги их не отпустят так просто, Шелри.

– Сссс. Не с-смей меня так нас-сывать.

– Тебя, кстати, там еще сюрприз ждет, неожиданный. Надеюсь, ты морально готов встретиться со старым другом, который избавил тебя от необходимости выносить приговор собственной супруге.

Сказал – и исчез в тот же миг, как сквозь землю провалился. Только аромат скошенных трав, висящий в воздухе, напоминал, что Ис-Тайше здесь был. Вот уж кто змей. Миг – и из воронки золотистого вихря вместо парящего дракона выступил мужчина в летящих черно-золотых одеждах. На голове сверкнул камнями венец. Только пальцы чуть дрогнули, да губы сжались в тонкую линию. Старый друг… неужели Нильяр был прав?

– Еще как прав, – сегодня императору не давали остаться наедине с самим собой, но этому вестнику он не хотел бы отказывать в разговоре.

Эскайр тан Ши, вернувшийся и – судя по всему – неплохо набравшийся сил за последнее время бог справедливости. Тьма из-под капюшона расступилась, показывая худое скуластое лицо, темные провалы глаз, точеные брови. Изменчивый, пропитанный своей безумной силой насквозь, что он принесет в его мир?

– Слишком много мыслей, иршас, – губы скривила пакостная усмешка, – все будет тихо – и очень долго, я изрядно проредил ряды жаждущих моей смерти, да и просто излишне мечтающих о власти.

– Будто ты о ней не мечтаешь, древний.

– Я вполне скромен в своих запросах и на чужое не покушаюсь, – спокойно, – с вашими детками все в порядке, жизнь нашего Палача я сохранил, от проблем с женой избавил…

– Очень интересно. – золотисто-алые глаза ярко вспыхнули, охрана поспешно отвернулась, не желая быть свидетелями императорского гнева. – И каким же, позвольте, образом?

Впрочем, он и сам почувствовал уже ответ на этот вопрос – просто не заметил в горячке боя, как оборвалась и без того истончившаяся чужими изменами и предательствами брачная связь. Его жена была мертва, а он не чувствовал от этого ничего, кроме облегчения.

– Он должен был убить ее сам, Шелларион. Иначе твоему брату было не вернуться к жизни, император. Не береди прошлое, не спрашивай у него о том, что происходило в моем Храме. Я получил Хранителя, ты – утерянную часть души. Я вижу в твоем сердце страх и любовь, борющуюся с решимостью уступить. Ты еще не привык к мысли о том, что он жив, а уже готов отдать брату его женщину. Поверь, лучше спросить ее саму – эта женщина не простит, если примешь решения за вас двоих, – насмешливый фырк, – вот уж никогда бы не подумал, что буду оказывать моральную поддержку…

– Почему? – вдруг сам не ожидая от себя задал от мучающий его вопрос. – Почему все вышло так легко? Да, счет идет на тысячи пострадавших. Но – это по всей огромной Империи. Жестоко звучит, но ведь и правда… легко. Почему они действовали так?..

– Резко? Неподготовленно? – любезно подсказали вкрадчивым голосом.

– Да, – устало, – как будто они не понимали, что творят. Я ожидал куда более изящной игры.

– А они уже толком и не понимали, – усмешка выглядела злой, – не стоит играть с теми силами, с которыми ты справиться не в силах. Они мнили себя кукловодами, начав эту партию, но сами не заметили, как стали куклами.

– И кто же дергал их за ниточки? – не праздный вопрос.

– Вы все правильно поняли, Император, – тан Ши отвернулся, вглядываясь в горизонт, – их вел Хаос. Но он не только жесток и беспощаден. Хаос лишен разума. А потому разума постепенно лишаются все те, кем он управляет. Ваши… наши куколки оказались слабы. А вам в этом очередной раз повезло.

Повезло… сердце на мгновение заныло, как старая незаживающая рана. Ведь когда-то все было иначе…

Эскайр уже давно исчез, а Шелларион, отдавая приказы и контролируя оцепление столицы, рассылая отряды на подавление очагов возгорания и поиск избежавших наказание главарей все думал о том, что ему рассказал древний бог. История ужасала – и восхищала беспринципностью, наглостью и хитроумием жены. Эрайна все просчитала – уроженка нищающего рода иршасов, она не могла бы и в том мире рассчитывать на сколь-нибудь выгодную партию, но амбиций и хитроумия ей было уже тогда не занимать. Что ж… тогда она действительно привлекла его внимание. Используя истинное женское колдовство и чары вскружила голову так, что он даже не посмотрел сам их совместимость – поверил ей на слово, влюбленный дурак. Вот только расчетливая иршасса прекрасно понимала – стоит родиться слабому ребенку – и муж тут же все поймет.

Судьба как будто благоволила ей… Император потер костяшками виски, тихо шипя от сдерживаемой ненависти. Женщиной эту тварь язык не поворачивался назвать. Юная провинциалочка из дальней провинции попала на прием к тогдашнему карриаршу Шеллариону чудом – вместе с компанией своей более успешной и знатной подруги. Он уже и не помнил ни ее, ни чувств, которые она у него тогда вызвала, а вот Эйна оказалась более наблюдательной – и рискнула проверить совместимость мужа и чужачки. Наверное, тот момент стал переломным. Девяносто семь процентов. У него могла бы быть очень счастливая семья… Но не случилось. Опоенная дурочка легла к нему в постель под личиной его супруги, а уж о его невменяемом состоянии супруга позаботилась… И как «внезапно» и быстро та забеременела. Подкупленный целитель говорил то, что было нужно ей, Раон, уже тогда ставший ее любовником, сглаживал острые углы, заговаривая зубы Шеллариону. Девочка родила ребенка и в тот же день умерла – карри не нужны конкурентки.

Инсценированные роды, специально тогда, когда его не было во дворце, «рождение» Нильяра… Теперь ясно, почему она так его ненавидела, почему Яр так долго молчал – точно он ничего не знал, но подозревал наверняка многое. У сына придется вымаливать прощение… А Раон… При мысли о пойманном советнике на губах расцвела кровожадная усмешка.

Улов и в самом деле был горячим в этот раз, вот только… ни в одном из заговорщиков не было столько силы Хаоса, сколько хранилось в брошенных неоднократно снарядах и заклятьях. Кто их снабдил таким источником и где он? Хотя… Айр Ши упомянул в разговоре что-то вроде того, что его жрец со всем разобрался. Интересно, что нового ему расскажет Илшиарден?

Горевать было некогда – и иршас, как делал всегда, загнал тоску в дальний угол сознания. Не время и не место. Скорбь по убитым не вернет их к жизни. А вот осознание своих собственных ошибок поможет двигаться вперед.

Смотреть в глаза бывшему другу и бывшему брату по крови было невыносимо тяжело. Чего так не хватало ему, что он предал? Власти – это было совершенно ясно. Вот только разве мало власти он ему когда-то дал…

– Не буду спрашивать «за что», – Шелларион коснулся раздвоенным языком щеки связанного в человеческой форме советника, занося на кожу свой яд, – и «почему» тоже не буду. Я понимаю, Раон. Но я предупреждал тебя когда-то – я не прощаю предательства и не даю вторых шансс-сов…

Огромный золотой иршас обхватил хвостом пленника, чуть придавливая. В ответ раздался хрип и ненавидящий взгляд.

– Ты был слепым дураком, не видящим дальше собственного носа. Таким наивным когда-то… Просто грех не восс-спользоваться. Власть – она в наш-шей крови, Шелрии-и, – протянул мужчина, тут же получив кончиком хвоста по лицу.

– Не смей меня так называть, выродок, – голос императора был в этот момент так же спокоен, как и голос его старшего сына. Но лед, что обжигал в нем, не давал воспротивиться приказу.

Раон закашлялся, смеясь.

– Все такой же рес-ский… Вся влас-сть доставалась тебе просто так, без усилий, все самые красивые иршассы готовы были ес-сть из твоих рук, а ты в начале был равнодушен, а потом все пожирал глазами женушку нашего второго братца… это было довольно с-сабавно, знаешь? – тихое шипение-смех переросло в надрывный кашель. – А Эйна… Эйна смотрела только на тебя, даже когда была с-со мной… А тебе было просто плевать на нее, Шел.

– Твоя Эйна больше всего на свете любила власть, поэтому она смотрела на того, кто ею обладал в большей степени…

Ненависть растаяла, оставляя горький привкус на кубах и ощущение безумной усталости. Кровную связь не разорвать так легко, как бы им обоим хотелось. Сможет ли он поднять руку и убить? Сможет ли осудить?

– Не нуш-шшно.

Плиты дрогнули, когда из ниоткуда на них ступил невысокий подросток с глазами змеи, не имеющими белка. Шъяраншесс. Давно его бог не приходил в такой форме. Шелларион чуть приподнял брови, склонив голову.

– Иди. Я с-сабираю его с с-собой… – в холодной улыбке Великого Змея было предвкушение, от которого стыла в жилах кровь.

– Но…

– Ты имееш-шь что-то против? – нехорошая улыбка. Длинный раздвоенный язык мелькает между острых клыков. Прищуренные глаза – и бесплотная фигура огромного змея, обвивающего фигуру подростка. Сейчас этот змей пристально смотрел на императора, недовольно шипя.

– Нет, не теперь.

Иногда отвернуться и уйти – сложнее всего. Возможно, потому, что кровная связь не исчезает по волшебству, не умирает даже от предательства. Он видел ужас в глазах Раона, но не остановился, лишь распустил кольца хвоста, стряхивая пленника на землю, и пополз прочь – надо было отдать приказы теням, а Раон… что ж… он сам выбрал свою судьбу, возможно, когда-нибудь у них будет шанс встретиться, если тот выживет, но не теперь.

Именно в тот миг, когда он собирался отдать приказ возвращаться во дворец, совсем рядом, несмотря на все усилия магов, распахнулся черный круг чужого портала, откуда появился тот, кого Шел уже никогда не чаял увидеть. Черно-золотая чешуя, словно покрытая инеем. Браслеты на запястьях, отмеченные знаком Эскайра, темная туника с защитными рунами… Шелларион пригляделся, не веря своим глазам – в груди черного Хранителя пульсировал в такт сердцу кусочек древнего алтаря. Так вот, как Справедливость вернул его к жизни.

Глаза в глаза – так, что и не отвести. Безумный убийца. Их спаситель. Хранитель древнего бога. Половинка его души. Супруг иршассы, которую он – после стольких лет – все-таки смог добиться. Кто он теперь? Откровенно говоря, ему было наплевать. Шелларион скользнул вперед, касаясь хвостом хвоста замершего друга.

– Сумеречного дня, брат мой, – блеснули ало-золотые глаза, – я так тебя шш-шдал…

***

Илшиарден зло зашипел, черные нити напряглись, удерживая рвущееся отродье Хаоса. Вот он – тот, из-за кого императрица и Советник пошли на мятеж. Вот, кто должен был занять престол после смерти императорской семьи. Вернее, однозначно после смерти Нильяра, да и младшего, наверняка, тоже. Дочь императрица, возможно, пощадила бы… Ярость только росла из-за ощущения непоправимости произошедшего. Разоренный, разрушенный город, тысячи убитых жителей самых разных рас. Огромные экономические убытки и возросшая реальность политической угрозы извне. И все же… этот гнойный прорыв был во благо, вскрывая все тайны, все скелеты в шкафах, все тщательно запрятанные секреты. Самое время уничтожить ненадежных сейчас, пока все не стало еще хуже…

Мальчишка, корчащийся в сетях его магии, вызывал зубовный скрежет. К счастью, он вовсе не был похож на императрицу – видимо, внешностью пошел в тварь Хаоса, которую та призвала, чтобы зачать долгожданного будущего Императора. Хотелось растоптать, сжать чуть крепче – чтобы рассыпался в прах у его ног, но… почему-то он ничего из этого не сделал. Быть может, потому, что дар говорил ему – этому существу он права вынести смертный приговор не имеет.

– Что же ты медлишь, Палач? – яростный крик больше походит на полузадушенный писк.

Бывают те, кто творит зло ради собственной выгоды и ради самого зла. А бывают те, в ком это заложено от природы, кто просто не знает и не понимает, что может быть по-другому.

– Я не буду выносить тебе приговор, маленькое отродье хаоса, – почти мирно заметил иршас, смотря, как впиваются черные нити дара в сероватую кожу этого странного существа.

Серая кожа, сероватые, какие-то бесцветные волосы – и только глаза – огромные, бордово-алые, в которых пылает огонь Бездны. Лучше думать о нем, несостоявшемся принце, чем о проклятой кирино, которая поиграла с его душой и телом, чуть не разорвав в клочья. Сумасшедшее отродье Хаоса – она действовала с точным расчетом. Была ли Анайлиса в самом деле безумна?

– Не думай о ней, – Эранъяш появился внезапно, как и всегда. Сверкнул наведенными гламуром искусственными глазами, накладывая поверх клетки из черных нитей свою. Потянуло ветром, лесной хвоей и тьмой.

Мальчишка в клетке – ему от силы было лет пятьдесят, только-только первое совершеннолетие справил, – зло зарычал, но перестал бросаться на прутья.

– Не думать? Отчего?

– Может, от того, что это мерзавка тебя не стоит? Как и твоих мыслей о ней? – Инстанши появилась следом за братом. Виноватой от того, что отправила его в холодные объятья Эскайра, младшая фэйри не выглядела, только на дне раскосых глаз жил вызов.

– О ком же мне думать? О тебе? – насмешка, в которой слишком большая доля правды. Разве он мог не замечать ее внимания? Ее чувств?

– Можешь и обо мне. Или, по крайней мере, о своей дочери. А о падшей кирино мы с братом позаботились. Ведь она установила ловушку на наследника, в которой чуть не погиб и сам Нильяр, и Дейирин.

Ошеломление. Страх. Изумление. Ярость.

– Когда? – воздух затрещал от бушующего дара, а оба фэйри поморщились.

– Около итора назад. Уже все в порядке, – голос Инши налился силой, зазвенел, как мелодия ручья, проливаясь прохладой на раны и успокаивая.

Да, слишком много всего произошло… Вливание чужой магии, снятие проклятья, сила Хранителя Храма и жреца… не много ли для него одного? Сейчас, очнувшись разом от дурмана, он понимал – мать его дочери едва ли была способна испытывать к нему что-то, кроме страсти. Он должен был стать ее игрушкой, марионеткой, привороженной раз и навсегда. Да и полно, мать ли она для его Рин? Что-то вертелось на краешке сознания о том, что духи не способны иметь детей, но сейчас это было уже не так важно. Исчезло все, что когда-то привязывало его к этой… кирино. Женщиной назвать ее язык не поворачивался. Правда в том, что и у него нет и не было настоящих к ней чувств, к счастью, иначе безумие было бы неминуемо. Яр… если бы не Яр, не император, не Инши, что гончей ходит рядом – ничего бы не было. И его бы не было вовсе. За одно лишь он ей был благодарен – каким бы способ отступница не зачала его дочь, Дейирин была его и только его…

Тайши… Хотелось бросить все и торопиться к ней, но он не имел на это права, утешая себя тем, что друзья бы не стали лгать. Да и он чувствовал – нити связей с Рин хоть были изрядно потрепаны, но не порвались, не рассыпались в прах, а, напротив, постепенно восстанавливались.

Илшиарден тихо вздохнул, чуть пробуя раздвоенным языком воздух.

– Так что вы с ней с-сделали? – качнулся вперед, обвивая хвостом ретивую фэйри.

Та только усмехнулась, ласково проводя пальцами по тонкой чешуе на лице. Это вызывало странную и сильную дрожь во всем теле. Такую, что закружилась голова и судорожно застучал кончик хвоста. Клыки так и зачесались при виде подставленной нежной шеи – не из желания пустить кровь, но укусить… пометить, поставить свое клеймо… Такого безумного желания с ним еще не бывало никогда – словно сама душа рвалась вперед. Неужели снова приворот?

– Она больше никого не побеспокоит, Илш. Приказом императора тебе и твоей дочери запрещено что-либо рассказывать о ее участи. Остальные о кирино и вовсе ничего не знают, – алые губы шевелились, говоря что-то еще, а он снова терял связь с реальностью, как мальчишка.

Может, он успел бы натворить глупостей – все же стоит признать, от событий, идущих одно за другим, у кого угодно голова бы пошла кругом – да только помешали. Они появились из черного марева вдвоем, рука об руку. Ладонь Эскайра тан-Ши крепко обнимала талию невысокой худенькой женщины, слепой и покрытой шрамами. Но этого не замечалось… только гордая осанка королевы, аура знакомой силы, насмешливая теплая улыбка и роскошная грива серебристо-седых волос.

– Мастер…

– Птенчик Илш, – обычно скорбно сжатые губы дернулись в попытке улыбнуться, – я знала, что ты меня узнаешь, милый.

Тонкая ладошка потрепала, куда достала – по груди, но иршас поспешно склонился, свивая хвост. Как ни крути, именно мастер – мужчина она или женщина – была ему и за отца, и за мать. Фэйри вывернулась, отстранившись, и хмуря тонкие губы.

– Я…

– Теперь все правильно, Илш, не бойся, – улыбнулась по-женски мягко, – длинные ловкие пальцы зарылись в шелковую гриву волос, растрепывая ее окончательно, но Судья только счастливо прижмурился, подставляясь, как кот.

– Совместимость 99.9 %, – ухмыльнулся, показывая острые иглы зубов, Эскайр.

– Что? – он сначала просто не понял. Слишком много всего, слишком резко.

Теплая ладонь легла на плечо, как-то разом успокаивая. Ответа, в общем-то, уже не требовалось.

– Но почему же раньше я ничего такого не ощущал?

– Потому что был недоделанным, – жестко отрезал Справедливость. Черные глаза впились, выворачивая душу снова, заставляя вспомнить произошедшее на алтаре, – до тех пор, пока ты не объединился окончательно со своей сущностью и даром и не принял меня, у тебя не было шанса обрести истинную пару, как и у твоей дочери. Но вам повезло. Все-таки повезло.

Инстанши уже обвивалась вокруг него лозой, тянясь к губам, а божество со своей спутницей рассыпались искрами, исчезая.

Горячие желанные губы коснулись его, раскрываясь и впуская змеиный язык, но не покоряясь, а начиная извечную борьбу мужчины и женщины.

– Будьте счастливы, детки… – прозвенело в воздухе.

– Береги мою дочь, – тихо шепнула примятая трава и склоненные деревья.