Текст книги "Одержимость (ЛП)"

Автор книги: А. Джонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Над чем ты работаешь?

– Это? – он освободил мою руку и поднес кончики пальцев к резким линиям на бумаге. – Это фигня, мне было скучно, просто ждал тебя.

– Ты часто приходишь сюда с братьями? – спросила я.

Он кивнул.

– Ага, обычно я сижу здесь и рисую. Мне нравятся басы, помогают заглушить голоса. Лиам и Киран занимаются своими делами.

Я снова осмотрела помещение, Лиам и Лана всё ещё флиртовали у бара. Его рука была на её бедре, её рот у его уха. Я не видела Кирана.

– Где Киран?

– Где-то здесь, возможно, ближе к сцене. Ему очень нравится эта группа. Как и Лиаму, – он нахмурился.

Я рассмеялась.

– А тебе нет? – я выгнула брови и, пока пила воду, наблюдала, как его губы слегка изогнулись.

– Нет, не очень.

Поставив свой стакан, я сказала.

– Зачем тогда ты здесь?

– Хотел увидеть тебя. – Он заправил прядь моих волос мне за ухо, и я задрожала. Его прикосновение было огнем, которого мне так долго не хватало, жаром, который потеряло моё тело.

– Знаешь, я впервые в баре, – мой смех был мягким, и его улыбка стала шире. Он снова потянулся к моей руке, и я протянула её ему. Ощущение его мозолистой ладони было простым, и я вздохнула с облегчением, когда этот огонь разгорелся дальше.

– И как тебе здесь?

– Честно? – я выгнула бровь.

Он кивнул.

– Здесь громко и странно пахнет… и я бы лучше была в каком-нибудь тихом месте, рисуя с тобой.

– Тогда давай уйдем. – Он встал и поднял меня, держа ещё крепче.

Мой черный свитер упал с плеча, выставляя его напоказ. Деклан любовался моей открытой кожей.

– Куда мы пойдем? – спросила я, чувствуя небольшое головокружение, пока мы шли к Лиаму и Лане.

– Ко мне.

22

Казалось, Лиаму и Лане было всё равно, что мы решили уйти. Я попросил Лиама передать Кирану, что мы увидимся завтра на работе. Входная дверь «Рев» закрылась, и звук исчез в вакууме пандемониума за стеклянной дверью (Примеч. Пандемониум – в мифологии, храм, посвященный всем демонам; место, или сбор всего развратного, греховного в подземном мире, другими словами – ад.). Морозный воздух проник в мои легкие, когда я сделал нервный вдох. Пэйдж скромно мне улыбнулась и переплела наши пальцы. Её запах смешался с паром её дыхания, когда она наклонилась ко мне, нуждаясь в тепле. Голая кожа её плеча была покрыта мурашками, и я обнял её за талию и притянул ближе.

– Где ты припарковался? – её голос звучал приглушенно. Она спрятала нос в тепле моей рубашки.

– Я пешком, у меня нет машины.

Она остановилась и посмотрела на меня.

– Нет?

Я покачал головой:

– Нет, я пользуюсь TRAX (Примеч. TRAX – система скоростного трамвая). Общественный транспорт проще, ведь всё, что мне нужно, находится в шаговой доступности.

Она снова задрожала.

– Жаль, я приехала на машине Ланы, мы могли бы взять мою.

Я усмехнулся.

– Моя квартира всего в паре кварталов.

Она нахмурилась, но уступила, снова утыкаясь в мой бок, пока мы переходили через улицу.

– Хорошо.

Небо было безоблачным, полночный синий пропитывал атмосферу искрами света. Даже в хорошо освещенном городе можно увидеть звезды. Вот так всегда должно было быть. Я и Пэйдж вместе. Волна сожаления нахлынула на меня, и я притянул её, как только возможно, ещё ближе.

Нам потребовалось десять минут, чтобы дойти до моей квартиры. Когда я открыл заднюю дверь, зубы Пэйдж стучали от холода. Она практически ввалилась через порог и вздохнула, когда тепло квартиры окружило её.

– Тебе повезло, что я тебя люблю. Абы для кого я так далеко не хожу, особенно по морозу. – Она обхватила себя руками, и я закрыл за собой дверь с тихим смешком.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил я, когда мы двинулись к кухне.

Она покачала головой, и её взгляд стал таким, каким я восхитился, когда она только зашла в «Рев». Это укорило мой пульс. Она заколебалась, стоя в начале коридора.

– Хочешь над чем-нибудь поработать? Я бы хотела увидеть больше того, над чем ты работал всё это время. – Она теребила край свитера, и мне стало интересно, чувствовала ли она этот заряд тоже.

– Конечно, пойдем.

Я проводил её в свою комнату. Свет из коридора освещал пол моей спальни, и когда мы зашли, Пэйдж встала спиной ко мне в середине желтого света и уронила руки по бокам. Она замерла, уставившись на одну из моих работ на стене. Она уже видела ее, но сейчас наклонила голову, рассматривая. Свитер снова сполз с её плеча, открывая идеальную кожу. Я думал подойти к ней сзади, притянуть к своему телу и прижаться губами к обнаженной коже. Мне нравилось, когда на ней не было косметики, но темная сила, которая была с ней сегодня, делала меня слабым. Мои ноги сами понесли меня вперёд, пока руками не коснулся её бёдер. Она выдохнула и прислонилась ко мне спиной, пока я скользнул руками вокруг её талии.

– Это так ужасно, то, как ты использовал красный. Она будто истекает кровью. – На картине был чёрно-белый силуэт женщины с одним ярко-красным плеском краски, перерезающим её тело.

Это не было критическим анализом, просто её наблюдения, мысли. Я улыбнулся и поцеловал её макушку, затем опустил губы к уху. Она дрожала, пока я говорил:

– По задумке, это не кровь. Это всплеск чувств. – Я поднял правую руку и отодвинул её волнистые волосы с шеи.

Она откинула голову назад на мою грудь, и я мог чувствовать, как она старается дышать, чувствовать каждый вдох и выдох, когда мой рот прижался к ямочке под её ухом. Мои губы впитывали тепло её тела и наполняли пустоту давлением и пульсом.

Моё сердце забилось быстрее, а рот наполнился слюной.

– Я нервничаю.

Я оторвался от её шеи и положил руки на её бёдра.

– Не стоит. Ничего не будет, Пэйдж. Я просто увлекся, когда поцеловал тебя.

Она задышала тяжелее.

– Что если я… То есть, это плохо, что я хочу, чтобы что-нибудь было?

Я опустил руки и отошёл назад так, чтоб она смогла повернуться лицом ко мне, но она этого не сделала. Девушка слегка наклонила голову вперед, пальцы рук слегка подергивались.

– Ты посмотришь на меня? – Она, наконец, неохотно повернулась, в складках её бровей читалась уязвимость. – Это потому что ты всё ещё замужем? Я могу уважать это.

Мне не должно это нравиться, но она всё ещё была связана с ним законом.

Ее глаза нашли мои.

– Нет… и да. – Её нижняя губа задрожала и щёки побледнели. Она уставилась в пол. – Когда я была с ним, всё было не как с тобой, Деклан. Моё тело… было лишь сосудом для рождения ребенка, не для удовольствия. – Её поза стала покорной, будто она пыталась забраться в себя.

– Пэйдж…

– Было больно по большей части. Я ненавидела каждую секунду, проведенную с ним. Я пыталась думать о другом… в те ночи с Кларком… Но даже мысли о тебе не делали лучше, поэтому я предпочитала отключаться. Я немела. Исчезала внутри, пока он… заканчивал. Пока не вспомню, кто я, и как это – чувствовать…

Это было плохо. Она чахла прямо передо мной, возвращаясь в тот ад, в котором была заключена вместе с ним. Мой гнев разгорался, моральные устои трещали, и я сжимал зубы. Но Пэйдж не нужен был воин. Её нужно утешить, и моя тревога о ней временно успокоила ярость, пока я делал несколько шагов к ней. Я заморозил свои чувства, глубоко вздохнул и поднял её подбородок. Она не сопротивлялась мягкой команде. Если бы я мог, стер бы её прошлое, оторвал бы его самодовольную плоть от костей и наблюдал, как кровь растекается у его ног. Я бы нашел подходящий цвет и рисовал его смерть тысячу раз в знак победы.

Демон в моей голове почти проснулся, но я закрыл глаза и успокоил себя, прежде чем сказать:

– Сосуд… – слова застревали в зубах. – Он причинял тебе боль.

Её глаза распахнулись, прошлое не могло запятнать невинность кристально голубых глаз, и она покачала головой.

– Он не мог на самом деле причинить мне боль, потому что у меня был ты всё это время. – Её улыбка была скромной, когда она положила руки на мои бицепсы. – Ты весь дрожишь.

Я этого не осознавал, но когда позволил себе раствориться в её взгляде, каждый мускул в моем теле расслабился. Она подняла руки и положила их на мою шею, кончиками ногтей слегка царапая мою кожу.

– Я хочу убить его. – Но реальная угроза испарилась под её прикосновением.

– Он этого не стоит… Я не хочу больше о нём думать… Я хочу… Я хочу…

– Скажи мне, – сказал я громким шёпотом.

– Я хочу, чтобы ты показал мне, Деклан. Покажи мне, что я всё ещё могу чувствовать. Покажи, что я не просто плоть и кости. Покажи, что у меня всё ещё есть душа.

На её щеках проступил оттенок желания, малиновый и горячий.

Звук приближающего поезда загремел за окном. Я наклонился к ней. Когда её губы слегка приоткрылись, медленно накрыл её рот, позволяя чувствам переполнить её, пока всё напряжение не испарилось, и её рот не стал двигаться вместе с моими жаждущими мазками.

– Закрой дверь, – прошептала она мне в рот.

Я ещё раз её поцеловал, прежде чем оторвался и закрыл дверь. Поезд загрохотал мимо, и когда я повернулся к Пэйдж, она снимала свой свитер. Черный, белый, черный, белый – свет мелькал и исчезал сквозь жалюзи. Будто кто-то быстро листал страницы комиксов. Пэйдж была нарисована изящными линиями. На ней не было лифчика, от вида каплеобразной груди у меня пересохло во рту, розовые соски выделялись в бесцветном море света. Глаза были скрыты тенью. Спрятаны. Кровь в моих венах умоляла меня согреться её теплом, взывая к ней. Мои легкие горели, когда я сдержал дыхание. Всё это казалось нереальным. Она была чересчур неподвижной. Это снова мой кошмар? Мне нужно проснуться, пока её розовые соски не стали цвета…

Пэйдж пошевелилась и направилась ко мне, взялась за край моей белой рубашки и подняла его. Я помог ей снять рубашку и бросить на пол к её свитеру. Она положила свои горячие ладони на мою талию, притягивая меня к себе, сближая наши обнаженные тела. Её мягкое дыхание коснулось моего тела, и я прижал её крепче. Она вздохнула, почувствовав мою твердую длину. Руками я вцепился в её бёдра в отчаянной нужде, крепко сжимая ее, отказывая себе в желании потереться о неё.

Мой язык ворвался в её рот, украв её дыхание, её вкус, её стоны. Наши легкие вместе расширялись и сокращались, пока мы двигались спиной вперед к кровати. Пол моей комнаты всё ещё вибрировал от поезда. Беспорядок света, звуков, её тихой мольбы – это был не мой кошмар, это была Пэйдж, и она показывала мне каково это – снова чувствовать.

Я уложил её на кровать и придавил к матрасу, пока она потянулась к пуговицам на моих джинсах и быстро их расстегнула. Сняв с нее обувь и остальную одежду, избавился и от своей. Когда поезд, наконец, проехал, я стоял обнаженный в изножье кровати. Лунный свет лился сквозь наполовину открытые жалюзи, купая её обнаженные формы в жутком белом цвете. Мне пришлось закрыть глаза.

Это, чёрт возьми, по-настоящему.

– Деклан?

Не открывая глаз, я спросил:

– Этого ты хочешь? – мой голос вышел хриплым и страстным.

– Да, – это был лишь вздох, и мои глаза открылись. Ощущение уязвимости пропало.

Ее руки по бокам были согнуты в локтях, кисти закрывали живот. Белые волны волос веером лежали вокруг её головы, впитывая свет и образуя нимб. Они лежали на её плечах и грудях. Губы распухли от моих поцелуев, подбородок и нос покраснели от моей бороды. Она не была призраком. Она не была извращенной самодельной фантазией. Она была здесь: теплая и ожидающая. Я опустил взгляд, задерживаясь на месте соединения её ног. Она была голой и дрожала под моим взглядом. Я обвел взглядом её бёдра – алебастровая кожа была безупречна, ничто не портило её поверхность. Я сглотнул от мысли, как будут мои пальцы выглядеть на внутренней стороне её бедер.

Пэйдж села на колени и сдвинулась, приближаясь ко мне лицом к лицу. Я провел пальцами левой руки по её талии и приблизился к её губам. Она прошептала моё имя, когда я скользнул другой рукой между её слегка раздвинутых ног. Она была влажной, от знакомого ощущения её тела я застонал. Руками Пэйдж ухватилась за мои плечи, будто она боялась, что упадет. Я дразнил её чувствительную кожу, и она дрожала рядом со мной. Наши рты медленно двигались вместе. Инстинкт – зубы и вкус, звук и ощущение. Я практически кончил, когда она одной рукой обхватила мой член. Моя рука оставляла синяки на её бедре, когда крепче сжимая, я скользил двумя пальцами в нее.

Ее ноги задрожали, и она прислонилась ко мне для поддержки, рукой доводя меня до безумия, подталкивая к краю.

Дыши.

Ближе.

Дыши.

Она двигалась на моих пальцах, запыхавшись, просила меня не останавливаться, произносила моё имя с мягкими вздохами. Ногтями она впилась мне в плечо и стала чувствовать, когда, хныкая и хватая ртом воздух, кончила на мои пальцы. Её глаза устремились к моим, а рука сжалась на моей длине, оставляя меня болезненно жаждущим ее. Поцелуй Пэйдж был напористым, и я вынул пальцы из нее и положил ей на бедро. Она прикусила мою губу, когда её настигло удовольствие. Я прорычал ей в рот, роняя нас обоих на кровать. Она была зажата подо мной, и я поднялся на вытянутых руках, чтобы видеть её лицо.

В её глазах кружился зеленый вихрь, грудь была красной, губы рубиновыми, оргазм всё ещё ощущался в мурашках на её коже.

– Я забыл, какой красочной ты становишься, когда кончаешь.

Она прикусила губу и медленно провела руками вниз по моей груди, лениво двигая ногтями по линии волос на моём животе. Большим пальцем она потерла головку моего члена, прежде чем направить его себе между ног.

– Сделай это снова.

– Сделать что? – спросил я.

– Напомни мне, кто я. – Она двинула бёдрами, и девять лет ожидания пропали, когда я толкнулся в неё.

Из моего горла вырвался стон, когда её тело приняло меня. Живот сжался, когда она взяла меня в себя. Когда цвет её глаз сменился на тот уникальный оттенок голубого, сильное облегчение волной прошлось по моему позвоночнику. Этот цвет был предназначен только мне, и только когда, мы соединены, как сейчас. Я не моргнул, когда лазурные воды с медовым кольцом вернули меня домой.

23

Цвет его глаз стал на тон темнее, когда он скользнул в меня. Деклан наблюдал за мной, удерживая своим взглядом. Челюсти стиснуты, словно он контролировал каждое своё движение. Я прижалась к нему с поцелуем. Его вкус задержался на моём языке. Моё имя на его губах, его зубы на моей шее. Цитрусовый запах Деклана, смешанный с сексом, ударял по каждому рецептору, пока его медленные движения становились всё мощнее.

Я провела руками по его спине, чувствуя, как растягиваются и теплеют его обнаженные мышцы под моими пальцами. Обхватила его за талию, жёстче притягивая его зад к себе, толкая и чувствуя полное удовлетворение до самого сердца. Его стон превратился в рык, когда он приподнялся на вытянутые руки и перекатил нас. Я села на него верхом, вдруг во мне промелькнула искра неуверенности, и я прикрыла грудь руками. Он обхватил мои запястья, мягко опуская мои руки. Тогда я наклонилась вперёд, и мои ладони накрыли большой чёрный крест на его груди.

– Тебе никогда не нужно от меня прятаться, – его глубокий голос прозвучал как распутная команда.

Деклан смотрел на меня, пока я проводила большим пальцем по краю креста. Я не привыкла к такому напряженному взгляду. Глаза Кларка всегда были закрыты, но этот мужчина держал мои бёдра, не отводя от меня взгляда, он поднимал меня, притягивая вперёд и снова возвращая назад, наполняя меня чувствами снова и снова, с каждым толчком. Я резко вдохнула, пока он открывал меня, двигал меня, создавал что-то новое внутри меня. Я всё забыла, отбросила прочь – сейчас я полностью отдалась воскрешению.

– О, Боже!

Два слова громко сорвались с моих трясущихся губ, когда он обхватил своими сильными руками мою грудь. Он раскачивал бёдрами, ударяя меня по точке глубоко внутри, на которой мне необходимо было ощущать каждую его клеточку.

Руками он обвел изгибы моего тела, коснулся груди, чувствуя каждый мой вдох, и с каждым толчком его бёдер моё дыхание ускорялось и становилось неравномерным. Бёдра начали дрожать, когда он просунул руку между моих ног, лаская меня пальцами, доводя до грани разумного, и эта прекрасная боль распространялась по моему животу. Мои мышцы напряглись, когда я приблизилась к падению.

Комнату наполнил мягкий сиреневый свет, непристойные звуки, глубокие вдохи, приглушенные стоны, звуки прикосновений кожи к коже. Когда меня настиг оргазм, я посмотрела в его глаза. Его челюсти сжались, брови нахмурились, но он так и не отвел взгляда. Мои глаза почти закрылись, когда боль прошла по мне волной, и я закричала, так как не смогла сдержать в себе. Не смогла обуздать невероятную и подавляющую волну. Он нашёл своё освобождение внутри меня, с рычанием содрогаясь подо мной.

Я двинула бёдрами, соскальзывая с него и снова погружаясь обратно, и он застонал, стискивая мои бёдра властным захватом пальцев.

Я наклонилась поцеловать его, и он поднял руки к моему лицу. Пальцами он прошелся вдоль линии моих волос, и замер. На несколько секунд. Просто смотрел меня. Его лоб был покрыт бисеринками пота, губы слегка раскрыты, и когда он притянул меня для поцелуя, его глаза словно плавились. Моё дыхание совсем сбилось, когда я отстранилась, разрывая наш поцелуй и нашу связь, и упала рядом с ним на кровать. Щекой прислонялась к груди со стороны сердца, а правой рукой накрыла крест, он пальцами рисовал длинные медленные вызывающие дрожь линии на моей руке, затем на бедре.

Поначалу мы наслаждались умиротворяющей тишиной. Мои пальцы путешествовали по его животу и обратно к кресту, а потом я сказала:

– Я так долго себя винила и никогда не думала, что заслуживаю больше, чем было, ждала от Бога помилования. И когда уже подумала, что последняя часть меня испарилась, он вернул мне тебя. – Я поднялась на левом локте и благоговейно поцеловала его в грудь прямо в центр креста.

Он вернул мою правую руку на татуировку, и я чувствовала каждый вдох и выдох – под чернилами он был живым.

– Ты всегда была здесь, ты здесь, в каждом вдохе. Ты принадлежишь цвету… мне. Это… единственная религия, которая тебе нужна.

Его губы накрыли мои до того, как я смогла заговорить. До того, как смогла сказать, что люблю его и всё в нём. И когда он перевернул меня на спину, его тело, его мускулы, его тепло накрыли меня, и всё, чего я хотела – показать ему, что я ощущаю.

Наши губы не отрывались друг от друга, когда он снова соединил нас. Он занимался любовью со мной, пока не стал всем, что я могла видеть, ощущать и слышать. А потом я заснула, укутанная его сильными руками, накрытая его запахом, его теплом, купаясь в нежности раннего утреннего солнца, струившегося сквозь жалюзи.

Каждая мышца в моем теле ожила следующим утром. Руки болели, а бёдра горели. Побаливало везде. В ванной Деклана было прохладно, когда я включила душ. Я заметила своё отражение в зеркале: моя кожа испещрена его прикосновениями. Следы от пальцев тут и там, но больше всего на бёдрах и их внутренней стороне. Мой подбородок был красным, щёки розовыми, а волосы в беспорядке. Я прикусила уголок губы, пытаясь подавить улыбку. Подняв руку к ключице, я провела линию там, где он целовал меня всего пятнадцать минут назад. Мои глаза закрылись, когда я вспомнила ощущение его бороды на моей сверхчувствительной коже и то, как мы вместе проснулись утром, укутанные его одеялом. Моя спина была прижата к его груди, и мы опьяненные друг другом и нехваткой сна.

Если бы могла, я бы осталась с ним в кровати на весь день, но в какой-то момент реальность победила, и Лиам ударил по двери, предупреждая Деклана, что «его заднице» лучше быть на работе через час.

Дверь ванной открылась, и Деклан зашёл внутрь, закрывая её за собой. На нём не было никакой одежды, и я восхищалась им в ярком свете. Единственный след от мальчика, которого я когда-то знала, сохранился в его кривоватой улыбке, пока он также восхищался видом. Я пыталась провести пальцами по волосам, но это было бесполезно. Его глаза прошлись по моему телу, останавливаясь на каждой оставленной им метке. Его улыбка дрогнула.

– Они не болят, – заверила я его, подходя ближе.

– Ты уверена? – спросил он.

Я кивнула.

– Хорошо, – сказал он на выдохе и поцеловал меня в щеку, отодвигая занавеску душа.

Маленькое пространство душа была наполнено паром и Декланом. Я сжалась перед ним, когда горячая вода ударила мне в спину, расслабляя каждый узел. Руки Деклана покрывали моё тело его мылом той же фирмы, что я помнила. Его пальцы надавливали на мускулы в моих плечах, от его прикосновений я размягчалась. Я также его помыла, изучая его татуировки и пирсинг. Его тело реагировало, когда я проводила пальцами по его V-линии на бёдрах. Деклан всегда был тихим, но мне нравилось, что я могла видеть, как мои прикосновения влияют на него. Я могла видеть это в том, как его зрачки расширялись, как сжимался живот, как челюсти пульсировали, да и во многом другом. Меня опьяняло знание, что я могу доставить ему те же ощущения, что и он мне.

Он улыбнулся и наклонился ко мне с поцелуем. На мои губы лилась вода, когда его язык облизывал контур моего рта. Он застонал и прислонился лбом к моему.

– Жаль, что мне нужно на работу, – сказал он, и я рассмеялась.

– Ты можешь прийти в «Галерею», когда закончишь. Арендатор отказался от брони, и я взяла несколько смен Чендлера, а за это он пообещал разрешить мне пользоваться студией несколько дней. Вчера я кое-что начала в свободное время на работе. Мне не удалось поработать основательно, но я бы хотела показать тебе.

– Я закрываю сегодня, поэтому освобожусь не раньше одиннадцати.

– Хорошо, – сказала я, широко ему улыбаясь. – Я работаю не весь день, поэтому смогу пойти домой и вздремнуть… Я засиделась допоздна вчера, мне понадобится отдых.

Я сморщила нос, когда его губы растянулись в медленной улыбке.

– Я приду, – он наклонился и потёрся губами о мои, потом потянулся мне за спину и выключил воду. – Если мы здесь задержимся, я никогда не доберусь до работы.

Мы вытерлись, и он дал мне один из своих свитеров, чтобы дойти до дома. Мягкий серый материал облегал его широкие плечи и рельефный живот, но я в нем утонула. Подняв рукава к носу, я вдохнула запах его порошка. Я подняла глаза и увидела, что он смотрит на меня. Он был расслабленным, рот слегка изгибался, на нем были джинсы и темно-синий джемпер. Утреннее солнце заливало светом комнату сквозь открытые жалюзи. На свету его волосы казались светлее. Золотистые крапинки высветляли его бороду. Он был гармоничным и твердым, мужественным и милым.

Между нами было около десяти футов, он стоял с одной стороны комнаты, я с другой. Потянувшись в карман джинсов, я достала резинку для волос.

– Оставь их распущенными, – мягко сказал он.

– Почему? – прищурилась я и положила резинку обратно в карман. Пряди начали высыхать на воздухе непослушными волнами.

Он двинулся вперёд, сокращая расстояние между нами.

– Помнишь тот раз… была весна, мы начали встречаться зимой. Мы оказались среди разбрызгивателей на лужайке перед школой. Ты была насквозь промокшей.

Я улыбнулась, вспомнив: он смеялся, а я дулась, но он всё равно меня поцеловал, игнорируя холодную мокрую одежду.

– Твои волосы к концу дня зажили своей жизнью. Волны шёлка, и я помню точный оттенок жёлтого, которым я нарисовал тебя в ту ночь, – улыбка отразилась в его глазах. – Я был без ума от тебя… и, чёрт… – он протяжно выдохнул, и моё сердце споткнулось и заколотилось, – и сейчас, глядя на тебя… – он поднял руку и накрутил на палец мою прядь, – … будто всё как раньше.

Он притянул меня в объятия и обхватил руками. Щекой я прижалась к его груди. Его учащенное сердцебиение соответствовало моему.

– Я помню. – Я засмеялась, и он дал мне отклониться, чтобы смогла посмотреть ему в глаза. – Это был хороший день, если не учитывать мою промокшую одежду, в которой мне пришлось просидеть целых два урока. А это не в тот день мы целовались в кладовке в кабинете искусств, и мистер Бёрч нас застукал?

Его голова откинулась назад, и он рассмеялся, и этот звук заполнил моё сердце, и последние кусочки нас, кем мы были и кем мы стали, встали на место.

– Да. Ты обычно сводила меня с ума. – Он заправил локон мне за ухо.

– А сейчас? – подразнила я.

Его веки опустились, и когда его взгляд переместился к моему рту, эта подобная дыму необузданная темнота, присущая лишь Деклану, наполнила его радужку.

Он целовал меня, пока мои колени не ослабли. Держа меня за талию, он немного отстранился.

– Во всяком случае, это того стоит. На вкус ты… другая, не могу объяснить это… я пытаюсь ассоциировать с цветом, но такого цвета не существует. Я хочу остаться здесь, не идти на работу, и насладиться им… тобой.

Я переплела свои пальцы с его пальцами и потянула.

– Ты ощущаешься по-другому… Мне нравится, что твои руки такие сильные и мозолистые, то как они пробираются туда, где именно мне нужно. Ты мужчина, Деклан, несмотря на то, что я застряла в прошлом, и скучаю по мальчику, я бы лучше была с тобой… как сейчас.

Он наклонился ко мне, и произнесенное шёпотом «Я люблю тебя» послало дрожь по моей шее и рукам.

– Ты голодна? – спросил он.

– Да.

– Пойдем, я приготовлю нам завтрак, – сказал он и повёл меня к двери спальни.

На завтрак у нас оказались хлопья и кофе. Я рассмеялась, когда он достал пачку «Капитан Хруст» (Примеч. Популярная марка сухого завтрака).

– Что? – он ухмыльнулся.

Я пожала плечами и прикусила щёку изнутри, сдерживая широчайшую улыбку. Эти хлопья всегда были его любимыми.

– Приятно видеть, что не всё изменилось.

Он налил в чашу молока и посмотрел на меня, ни капли не раскаиваясь.

– Это основной продукт… Лиам пытался покупать другое упакованное дерьмо… но было не то, – уголки его губ опустились, когда, как я полагаю, он вспомнил ужасы употребления не «Капитан Хруст».

Я засмеялась, и это отдалось у меня в животе.

Он провел большим пальцем по моей щеке.

– Мне нравится этот звук, и это… – он провел большим пальцем по моей нижней губе, обводя мою улыбку, прежде чем наклониться и поцеловать меня, оставляя желать большего.

Наше время быстро кончилось. После ночи и утра я хотела остаться, болтать, больше смеяться, съесть пятьсот фунтов сладких хлопьев, вспоминая наши истории, делавшие нас счастливыми. Пока наблюдала, как он пил кофе, я представила, будто это обычный день. Это наше место, и мы оба вернулись домой после долгого дня. Мы делились прикосновениями, терялись в звуках друг друга, ужинали обнаженными на полу спальни среди разбросанных красок и карандашей. Это была жизнь, которую мы должны были прожить, но я была счастлива знать, что, возможно (я надеюсь), однажды, это сможет стать нашей реальностью.

Я написала Лане пока мы завтракали. Деклан сказал, что я могу подождать в салоне, пока она не приедет, но в этом не было необходимости. Она объявилась сразу, как только мы начали спускаться по лестнице. Лана подъехала и припарковалась позади салона, рядом с ужасно выглядящим мотоциклом.

– Увидимся вечером. – Деклан прижался губами к моим, и вместо того, чтобы отстраниться, я погрузила пальцы в его волосы и углубила поцелуй. Неистовое чувство наполнило мою грудь, и тревога разлилась в животе. После всего, после прошлой ночи, я не была готова его отпустить.

Он отстранился и обхватил ладонями мою шею, лаская большими пальцами те точки, где бился пульс.

– Я знаю, – его голос был тяжелым. – Я тоже это чувствую. Но я здесь и никуда не собираюсь, – он наклонился ближе, в глазах серьезность. – Я люблю тебя, Пэйдж.

В моем горле возник ком, и было трудно говорить через его острые края. Это было мучительно. Физически больно было покидать его. Он спас меня прошлой ночью, а я годами страдала в мрачном, пустом, бледном состоянии, он смог возродить меня. Деклан забрал меня с пустой страницы в панорамный холст, наполненный разнообразными яркими оттенками.

– Я тоже тебя люблю, – мой голос почти надломился, я сделала вдох, пытаясь предотвратить мою чрезмерную реакцию на его уход.

Он сжал мою руку и произнес:

– До свидания.

Расцепил медленно каждый палец, поцеловал меня в последний раз и повернулся к задней двери салона.

Я увижу его сегодня вечером, лишь через несколько коротких часов. Почему тогда моё сердце до сих пор болит, какого чёрта у меня слезы в глазах, когда сажусь на пассажирское сиденье в машине Ланы.

– Черт… ты в порядке?

– Как я смогу сделать это? – спросила я.

– Сделать что, милая?

– Как я смогу пережить, поддавшись этому, снова дышать, чувствовать так много, а затем уйти? – шмыгнула я.

Она слегка рассмеялась.

– Оу.

Я сощурилась.

– Я серьезно.

– Верю, – она улыбнулась, и я села прямо, вытирая под глазами. – Ты долго жила без любви, и сейчас пришла пора получить то, что тебе нужно. Тебе поможет, если я скажу, что за соплями и слезами ты на самом деле светишься?

Мои губы дрогнули, борясь с улыбкой.

– Правда?

Она кивнула и завела машину.

– Да, мадам, светишься. Может, я переспала не с тем братом.

Я резко вздохнула.

– Это не правда!

– Правда.

– Где? – я была сбита с толку.

– У нас.

Я захихикала, как чертова школьница.

– Лана!

– Что? Он горяч и…

– Нет, хватит, я не хочу знать. – Я покачала головой, и она засмеялась.

– Видишь, уже лучше, мы снова улыбаемся. – Она выгнула правую бровь и улыбнулась, выезжая задом с парковки.

Мои легкие наполнились глубоким вдохом, и я подняла рукава к носу.

Деклан.

Я закрыла глаза и уронила голову на подголовник. Я могла чувствовать его губы на моих губах, его руки на моих бёдрах, животе, моём лице. Чувствовала его тяжесть на всём своем теле. Он освободил все чувства, которые я спрятала, и хотелось запомнить каждое, сохранить внутри себя. Я не хотела просто пережить это, я хотела жить этим. Если это означало, что каждый раз, когда буду с ним прощаться, я буду превращаться в лужицу слёз, то так тому и быть.

Я лучше утону в голубом море желания, чем исчезну в белом шуме из ничего.