Текст книги "Одержимость (ЛП)"

Автор книги: А. Джонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Его кулак расслабился, а глаза прояснились.

– Прости, что расстроился. – Он поцеловал меня в щеку.

Когда Деклан отстранился, я спросила:

– Ты пропускал прием таблеток?

Он уронил взгляд на пол.

– Да. Мне не всегда нравится, как я себя от них чувствую, и чувствовал себя хорошо, ты помогаешь их контролировать.

– Деклан, меня пугает, когда вижу, как свет уходит из твоих глаз… Я очень сильно тебя люблю.

Страх за него душил меня.

Я слышала громкое звяканье кастрюль и тарелок на кухне, когда он заправил несколько прядей волос мне за ухо. Большим пальцем Деклан поднял мой подбородок.

– Я не хотел тебя напугать.

– Я не боюсь тебя, Деклан, никогда не боялась. Я боюсь, что проиграю тебя пустоте.

Его глаза нашли мои.

– Так легко забыть принять их, потому что тогда могу поверить, что я обычный парень. Но я не такой, да? И я это чертовски ненавижу.

– Я не хочу обычного парня, хочу тебя и всю твое разноцветное сумасшествие. – Я улыбнулась, и он потянул мой подбородок с мягким смешком, прежде чем отпустить его. – Это то, кем ты являешься. Но я хочу, чтобы ты был здоровым… настоящим… здесь, со мной.

– Я обещаю, – он был серьезен. – Я буду принимать их каждый день.

Деклан нежно меня поцеловал, закрепляя своё обещание на моих губах.

26

– Эй, Декс, когда ты собираешься в «Галерею»? – спросил Лиам, подходя к моей кабинке.

– Уже собираюсь уходить. А что?

– Хотел узнать, могу ли поехать с тобой: я купил несколько крутых постеров для приёмной зоны салона. Чендлер звонил, они пришли сегодня.

– Я могу их забрать и занести по пути домой, – предложил я.

– Я думал, что вы с Пэйдж сегодня идёте куда-то? – Лиам прислонился к стене.

– Да. Её придурок бывший должен приехать сегодня днём, наконец, привезёт ей документы. Я подумал, ей понадобится отвлечься от этого дерьма, поэтому мы идём в кино в Бродвейский театр.

– Звучит романтично, – усмехнулся и закатил глаза Лиам, потом вытащил ключи из кармана.

– Пойдём, Киран дал мне ключи от своего грузовика. Нужно торопиться, у меня следующий клиент через двадцать минут.

Мы прошли мимо Кемпера, занятого тщательной татуировкой рукава, к передней двери, где Киран разговаривал с новым парнем по имени Барт.

– Вернусь, как смогу. Если клиентка появится раньше меня, скажи ей, что я опаздываю. – Лиам потряс ключами. – Спасибо, что разрешил взять грузовик.

– Без проблем. – Киран встал и хлопнул Лама по плечу. Он был младшим, но самым высоким из нас. Лиам и я едва достигали 6 футов (Примеч. 182 см), в этом парне было 6 футов 2 дюйма (Примеч. 189 см). – Я везу маму на службу вечером, можно закончу раньше, когда вы вернётесь?

– Конечно. Барт, как думаешь, сможешь встать за стол? – спросил Лиам.

Барт кивнул.

– Это ж не ядерная физика.

Я рассмеялся, когда Киран поднял руки в знак протеста:

– Здесь много работы, кому-то нужно быть очаровашкой, – рот Кирана растянулся в глупой улыбке.

– Да, да. – Лиам покачал головой с полуулыбкой.

– Уходим, Декс, до того, как этот придурок начнёт болтать о том, какой придурок его босс.

Поездка до «Галереи» заняла около пяти минут. Я написал Пэйдж, что уже еду, она ответила, чтобы я не спешил. Кларк ещё не появлялся, и она волновалась, что он вообще не появится.

– Он ещё не приехал, – сказал я, когда мы подъехали к парковке за «Галереей».

– Чёрт. – Лиам припарковал машину и выключил двигатель – Как думаешь, сможешь вынести этого мудака?

– Я больше беспокоюсь, что он не появится. Она заканчивает через пятнадцать минут. – Я отстегнул ремень и резко выдохнул. – Я просто хочу, чтобы она могла делать то, что хочет.

– Уже, – нахмурился Лиам. – Эта девчонка у нас почти каждую ночь, она не связана с ним, Декс. Это просто бумажка.

Лиам не понимал. Кларк думал, что владеет ей по Божьему закону, а я ненавидел, что другой мужчина мог использовать что-либо против неё.

– Возможно, это просто принцип, – сказал я, открыл дверь и вышел из грузовика.

Лиам закрыл водительскую дверь и сказал:

– Я понимаю. Ни один мужик не должен ссать на то, что твоё.

Я рассмеялся. Это было простое, но верное объяснение.

– И я люблю её.

Он выдохнул:

– И это тоже.

Лиам был впереди меня, когда мы обходили здание, направляясь к центральному входу. Солнце только что село, был ещё ранний вечер, и осенний воздух был прохладным. В эти выходные впервые должен пойти снег.

Я ни на что не обращал внимания. Мои глаза были прикованы к скучно-серому асфальту, в мыслях лишь Пэйдж, и тут Лиам выругался себе под нос. Он, застыв на месте, таращился в витрину магазина. Я проследил за его взглядом, и каждый мускул в моем теле напрягся.

– Декс, – предупредил Лиам, вытянув руку, чтобы удержать меня.

Я видел его. Он стоял слишком близко к Пэйдж, рука держала её за предплечье. Её лицо было бледным, а глаза широко распахнутыми.

– Какого хрена?

Я оттолкнул Лиама, игнорируя его оклики, и распахнул дверь магазина.

Лиам прорычал:

– Дерьмо.

– Убери свои руки от неё!

Гнев переполнил мою грудь, в голове пульсировало, а челюсть болела, я двигался к ним.

– Деклан, – голос Пэйдж дрожал от паники или страха, я не мог определить.

Мышцы на подбородке Кларка дважды сжались, прежде чем он улыбнулся и усилил хватку на её руке, притягивая ближе к себе.

– Не волнуйся, я не обижал твою шлюху, – сказал он, прежде чем отпустить её.

Я смотрел, как её глаза – эти прекрасные голубые глаза – наполнились слезами, слова заживо резали её, и всё перед моими глазами расплылось.

– Что ты, мать твою, сказал?

– Я сказал, что не обижал её. – Его брови нахмурились, но улыбка осталась на лице.

– Успокойся, Декс, – раздавался в моей голове голос Лиама. Он звучал, будто из туннеля позади меня, но я сфокусироваться лишь на Кларке.

Его губы двигались, но я не слышал, что он говорил. Глаза Пэйдж стали больше, когда она начала делать шаг ко мне, но Кларк выставил руку, удерживая её.

Мои руки сжались в кулаки. Он был выше меня, но то, что у него было в росте, у меня было в мускулах.

– Отпусти её, – приказ в моём голосе был окрашен яростью, но его улыбка стала только шире.

«Мусор»

«Бесполезный мусор»

«Она шлюха»

«Шлюха»

Рот Кларка продолжал двигаться, и голоса в моей голове смешались с его словами, мешая мне услышать его. Я сглотнул и сжал челюсти, когда он выпрямился в полный рост. Я пытался спрятать своё замешательство, бормотание в моей голове, подпитанное адреналином, превратилось в рычание. Я должен был успокоиться. Ураган ярости в моей голове превратил всё в хаос, и было непонятно, что реально, а что нет. Его рука, удерживающая Пэйдж, была единственной частью реальности, необходимой мне.

Я сократил расстояние между нами, схватил его предплечье, выкручивая со всей силой. Его лицо скривилось, когда я сказал Пэйдж:

– Иди к Лиаму.

– Деклан?

– Иди, он не сможет тебя больше удерживать. – Я повернулся, посмотрел Кларку в глаза и зло прошептал: – Ты не владеешь ею и никогда не владел, – оттолкнул его назад, отпустив руку.

Пэйдж быстро встала за мной, и только я собрался повернуться, чтобы посмотреть на неё, Кларк толкнул меня с силой, которой я от него не ожидал. Я споткнулся и чуть не упал.

– Не начинай то, что не сможешь закончить. – Я хрустнул костяшками.

– Прекрати, Декс, тебе не нужно это дерьмо. – Лиам, стоя за мной, положил руку мне на плечо, но я стряхнул её.

Подбородок Кларка сжался в самодовольную линию, когда он наклонился ко мне ближе. Моя спина напряглась, и всё вокруг стало исчезать. Его губы двигались и поначалу не было слышно ни звука. Будто говоришь по телефону, а сигнал появляется и пропадает.

Он говорил мягко, его кислое дыхание загрязняло пространство между нами.

– Бесполезная… Шлюха… Грешная… на спине, именно так она любит быть оттраханной.

Демоны в моей голове были голодны, заливая красным зрение, и моя рука полетела в грудь Кларка. Я толкнул его не сильно, только чтобы оттолкнуть назад, но воздух вокруг нас был отравляющим, наполненным его грязными словами, и, не думая, я ударил его прямо в челюсть. Боль прошибла мою руку, кровь полилась на его губы, а голоса душили меня, пока всё не стало тихим и черным.

Рука пульсировала, а во рту был вкус металла. Было слишком тихо. Когда я открыл глаза, слепящие белые стены обожгли сетчатку.

– Деклан? – голос Пэйдж звучал обеспокоено.

Я повернул голову на этот звук и застонал от пульсирующей боли в висках. Я сел, осматриваясь вокруг в ярком свете.

– Ты схлопотал удар, братишка, и отключился. Мы в пункте скорой помощи. – Лиам появился в поле моего зрения. Всё вокруг было искажено, будто я смотрел через аквариум.

– Я не помню.

Тепло руки Пэйдж накрыло мою и, когда я повернулся посмотреть на неё, окружающий мир начал возвращать свою чёткость. На щеках следы слёз, но сейчас она не плакала, глаза красные и опухшие.

– Ты в порядке? – спросил я.

Я попытался скинуть ноги с больничной койки, но она остановила меня, положив руку на моё бедро.

– Не вставай, я в порядке. Я просто беспокоилась о тебе. – Взгляд Пэйдж метнулся к Лиаму, она прищурила глаза.

– Что случилось? Последнее, что я помню, как бил Кларка.

Лиам подошёл ближе и понизил голос:

– Ты сорвался, Декс. Я никогда не видел, чтобы ты так терял контроль. Он скользнул взглядом к Пэйдж и снова посмотрел на меня. – Мне пришлось оттаскивать тебя от него, Чендлер вызвал копов. Ты был не в себе и всё пытался добраться до него; ты не слушал… не смотрел на меня, поэтому… я сбил тебя с ног.

Я поднял руку к подбородку и потёр его.

– Ты ударил меня?

Он кивнул.

– Ты хорошо принимал его удары, поэтому пришлось приложить больше силы, прости за это, – его улыбка предполагала противоположное. – Кажется, врачи считают, что с тобой всё в порядке. Они проверили тебя, когда мы приехали сюда, и сотрясения нет, – он сглотнул. – Я не был уверен, смогу ли тебя остановить, и мне было чертовски страшно, Декс, ты мог убить его.

– Он сильно ранен?

– Жить будет. – Карие глаза Лиама потемнели.

В больничную дверь постучали, и зашли два офицера полиции.

– О, хорошо, что вы проснулись, – сказал один из них.

Другой улыбнулся мне и вытащил блокнот из-за ремня.

– Несколько быстрых вопросов, нам нужно подтвердить показания свидетелей, не стоит волноваться, – кивнул головой на Пэйдж. Он протянул руку. – Я офицер Прауз, а это офицер Стреттон, Деклан О’Конелл? – спросил он, когда я пожал его руку.

Я кивнул.

– Итак, вы можете рассказать, что случилось сегодня в «Галерее»? – спросил офицер Прауз, а офицер Стреттон прислонился к стене, не сводя с меня глаз.

Моя рука была напряжена, кода я проводил пальцами по волосам.

– Я, на самом деле, не могу вспомнить.

Прауз пролистал блокнот:

– Менеджер магазина, Чендлер Уилсон, рассказал, что Кларк Дженсон, муж Пэйдж Саймон, зашёл в его заведение, чтобы отдать документы на развод. Мистер Уилсон сказал, что отошёл в заднюю часть помещения, чтобы предоставить им немного личного пространства, но услышал драку. Когда он зашёл в главную часть магазина, увидел, что вас бьет её бывший муж, поэтому вызвал 911, – его глаза встретились с моими. – Ничто из этого не знакомо?

Лиам посмотрел на меня пристальным взглядом. Чендлер прикрыл мой зад, но что сказал Кларк?

– Честно, я мало что помню, – я облизнул треснувшие губы и поморщился.

– Вы хотите предъявить обвинения? – офицер оттолкнулся от стены и спросил.

Я покачал головой.

– Нет, – я посмотрел на Пэйдж, и она сжала моё бедро. – Всё закончилось.

Она кивнула, и я накрыл её руку своей.

– Вы уверены? Он наградил вас достаточно ужасным фингалом. – Прауз поместил свой блокнот обратно за ремень.

– Всё хорошо. Как я и сказал, я мало что помню.

– Мы дадим знать его адвокату. Если вы передумаете, вот моя визитка. – Он положил её на столик. – Не впутывайтесь в неприятности.

Когда они ушли, Пэйдж встала со стула и села рядом со мной на кровать. Она положила руки мне на лицо и нежно поцеловала в щёку. Я пытался сдержаться, но зашипел от давления, и она отстранилась.

– Мне так жаль. – Морщинка между её глаз стала глубже.

– Всё в порядке. – Я слегка коснулся её губ поцелуем. – Ты хорошо меня отделал, – сказал я Лиаму, и он рассмеялся.

– Ты действительно ничего не помнишь? – Брови Пэйдж опустились, а нижняя губа задрожала.

– Нет. Я отключился, это периодически случается, – только я закончил предложение, как доктор, или я предположил, что это был доктор, зашёл с айпадом в руках. Его лицо было суровым, а вид белого халата заставлял меня нервничать.

Его глаза были опущены к экрану, когда он назвал моё имя.

– Это я.

Он поднял взгляд.

– Меня зовут доктор Адамс, я дежурный психиатр. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы хотите, чтобы кто-нибудь вышел, перед тем как мы начнем.

Лиам выпрямился.

– Я могу выйти, если хочешь, – прошептала Пэйдж.

Я поцеловал её в щеку.

– Нет, это моя семья. Кроме того, они были там. Я мало что могу вспомнить.

Он промычал себе под нос и потыкал пальцем по айпаду.

– Это сказал врач скорой помощи. – Его взгляд все ещё был прикован к экрану. – Вы посещаете доктора Хана амбулаторно?

– Да.

– У вас часто случаются такие провалы? – спросил он, не глядя на меня.

– Бывало.

Он поднял глаза.

– Я вижу, у вас были случаи галлюцинаций. Вам помогают лекарства, которые вы сейчас принимаете?

– Да.

«Лжец»

– Ты не принимал их, как должен был. – Пэйдж пыталась сказать это тихо, но врач всё же услышал её, и его взгляд стал напряженным.

Лиам провёл рукой по волосам и уставился на Пэйдж.

– Он принимает их, ему стало гораздо лучше после последней смены таблеток.

– Когда его привезли сегодня, вы сообщили терапевту, что он был «вне себя» и «неконтролируемым». – Доктор отложил айпад на столик и посмотрел на Лиама.

– Он просто защищал Пэйдж, – раздражение Лиама резонировало от стен комнаты.

– Мой бывший, он начал это, – подтвердила Пэйдж.

– Как часто у вас появляются внутренние раздражители? – Доктор нахмурился и обратил внимание обратно на меня.

– Когда принимаю лекарства регулярно, не часто, может раз в день. Иногда, когда я с Пэйдж, то не слышу их целыми днями. – Я переплёл наши пальцы.

– Но вы не принимали их регулярно? – он выгнул брови.

Я покачал головой.

– Я забываю, и, если быть честным, мне не нравится то, как я себя чувствую временами.

Он щёлкнул зыком.

– А ваша депрессия?

– Не существует, – ответил я.

– Из-за неё, я полагаю? – он перевёл взгляд на Пэйдж, а затем снова на меня. – Вот в чём дело, мистер О’Коннелл, согласно тому, что сказал ваш брат врачу скорой помощи, и учитывая вашу длинную историю психического заболевания, я беспокоюсь, что вы опасны для себя и окружающих, пока мы не сможем заменить ваши лекарства. Вы отключились сегодня, вы были импульсивны. По этическим причинам не могу позволить вам уйти, зная, что вы не принимаете лекарства, как должны, что вы слышите голоса и у вас случаются провалы… Я рекомендую экстренную госпитализацию в наш центр психического здоровья для медицинской стабилизации.

– Это нелепо, его никогда не госпитализировали! – Лиам сжал руки в кулаки.

– Я это понимаю, но…

– Мы можем о нём позаботиться, убедиться, что он принимает лекарства, – предложила Пэйдж, но её голос был слаб.

У меня потяжелело в груди и стало невозможно сглотнуть сквозь камень в горле.

«Они тебя запирают»

«Ты больной»

«Больной»

«Псих»

Я сжал переносицу и попытался выровнять дыхание.

– Извините, но это моё решение. Его могут принять добровольно или я могу заставить его… Всё зависит от вас.

Лиам выругался, и на секунду мне показалось, что он ударит стену.

– Вы можете его удерживать? – его голос был ядовитым. – Против его воли? – сомневался он.

– Да.

– К чёрту, – прорычал Лиам, а Пэйдж резко вздохнула.

– Достаточно.

Пэйдж почти сломлена, и мне нужно быть сильным для неё.

– Я сделаю это. Как долго мне нужно будет там оставаться?

– Может, неделю, может, немного дольше, это зависит от того, как пройдёт смена лечения. – Он подобрал айпад. – Я начну подготовку документов.

Доктор вышел из палаты, и Пэйдж начала плакать.

Я притянул её к груди, игнорируя удушающую панику.

– Дай нам минутку? – спросил я Лиама, и он неохотно кивнул.

Как только он вышел из комнаты, Пэйдж отстранилась и сказала:

– Это всё моя вина. Я не должна была просить тебя прийти. Я должна была встретиться с тобой в тату-салоне после работы.

– Моё психическое заболевание – не твоя вина. Мне стоило принимать лекарства, как нужно. Может, тогда я так не среагировал бы. Может быть, я бы удержался. Не вини себя, это всё я и мой долбанутый мозг.

«Ты её обременяешь».

«Она жалеет тебя».

«Она увидела монстра, она увидела его».

«Она увидела, кто ты на самом деле».

– Они становятся хуже, я вижу, ты отключаешься. – Пэйдж отвела взгляд. – Как сегодня. Твои глаза стали полностью пустыми, Деклан… я так боялась тебя.

– Может это к лучшему. – Я был в ужасе.

– Может быть, – она шмыгнула и вытерла под глазами. – Я надеюсь, они разрешат мне навещать тебя.

От мысли о том, что она увидит меня в таком месте, меня затошнило.

– Я не хочу, чтобы ты меня там навещала. – Её лицо погрустнело, и я обхватил её щеку. – Я не хочу, чтобы ты видела меня таким. Не представляю, что произойдёт дальше, но последнее, чего я хочу, чтобы ты жалела меня. Я могу сделать это… Мне нужно стать лучше, исправить голову… ради нас.

– Я не жалею тебя, Деклан, я люблю тебя.

– Пэйдж, я не могу.

– Ты хотя бы будешь мне звонить?

С её глаза сорвалась одна слеза, и я вытер её большим пальцем, прежде чем опустить руку.

– Если смогу.

Дверь открылась, и Лиам вернулся вместе с двумя работниками больницы.

– Они переводят тебя сейчас.

Пэйдж резко вздохнула, и моё сердце упало в живот. Казалось, будто желчь из желудка разрывала его на части, когда они попросили её и брата уйти.

– Мы можем пойти с ним? – Лиам дошёл до предела.

– Там разрешены визиты раз в день с семи до восьми вечера, – девушка в серой форме смотрела на свои ногти, будто ей было скучно, и подбородок Лиама сжался.

Я наклонил голову к уху Пэйдж:

– Я люблю тебя.

Я поцеловал её перед всеми, наплевав на всё, пытаясь сохранить этот вкус. Посмотрел в её глаза и вдохнул её запах. Когда смотрел, как они с Лиамом уходили, моим самым большим страхом было не знать, какие лекарства они дадут мне. Я всегда жил с голосами, но быть онемевшим, не чувствовать гребанное пламя Пэйдж в моей груди, не иметь эту нужду, это тепло… я вскрою каждую вену, прежде чем дам превратить себя в робота.

Я умру, прежде чем дам им стереть мою любовь к ней.

27

– Пожалуйста, могу я поговорить с Декланом О’Коннеллом, код пациента четыре-пять-два-семь? – Я прижала телефон к уху левой рукой и закусила ноготь на правом мизинце, ожидая, пока служащая скажет мне то, что я уже знала.

Её дыхание было ровным, и я слышала, как она печатала на клавиатуре компьютера, вероятно, в поисках информации о Деклане.

– В это время он не принимает звонков, не хотите оставить сообщение?

Дайте ему знать, что я схожу с ума, не зная, что с ним происходит. Скажите ему, что я люблю его, что мне жаль… Скажите, что он нужен мне здесь. Скажите ему вернуться ко мне.

– Вы не могли бы сказать ему, что звонила Пэйдж Саймон… снова? – у меня болело горло, пока я говорила на эмоциях.

Она лишь раздражённо выдохнула.

– Ага, я ему передам.

Я звонила каждый день по три раза, с тех пор как оставила Деклана в отделении скорой помощи. Та ночь сжала тисками моё сердце. Страх в его глазах, когда я вышла из палаты… я никогда этого не забуду. Он смотрел, как я уходила, и, если бы тишина могла говорить, она бы закричала его губами: «Пожалуйста… пожалуйста, не оставляй меня одного». Это было две недели назад.

Он поговорил со мной по телефону в самый первый день. Сказал, что у него всё в порядке, что он справится, что ему необходимо это время для себя… для лечения. Я не предполагала, что он собирается полностью разорвать связь со мной. Я прошла от беспокойства к панике, и к седьмому дню дошла до полномасштабного срыва. Я не ходила на работу, едва ела, и, если бы не решила перестать, наконец, мерить шагами дом, думаю, Лана заставила бы меня. Но когда и Лиам начал игнорировать мои звонки, я начала думать, что, может быть, Деклан отказался от нас. Может быть, я не нужна ему, чтобы пройти через это, может, он пришёл к тому, что я знала всё это время: я была проклята и причиняла лишь боль.

Я бросила телефон на кровать и позволила слезам пролиться. Мы прошли так много, и всё, что построили за это время, сгорело дотла, до яркого кроваво-красного пепла. Я никогда не видела Деклана таким. Его тело двигалось и дралось так, будто искало спасения в плоти Кларка. Его лицо расслабилось, будто он не принадлежал больше себе, этому миру, и если бы не Лиам, я бы стала вдовой, а не разведённой.

Две недели.

Две недели беспокойства.

Две недели страха.

Без него больше не было цвета.

Я плюхнулась на кровать, кончиками пальцев вытерла щеки, наклонилась и, схватив ботинки, натянула их. Мне нужно быть сильной… для себя… для нас.

«Нас» уже может не быть, Пэйдж.

Стряхнув сомнения, я готовилась к тому, что принесёт сегодняшний день. Сегодня мне нужно встретиться со своими родителями. Я пыталась отменить эту встречу, но они слышали о том, что произошло, и с тех пор мама звонила мне практически каждый день. Я не была настолько наивной, больше нет, чтобы думать, что ей на меня не плевать. Всё, что она хочет, это заставить меня чувствовать себя виноватой. Обвинить меня, сказав, что мне нужно завоевать Кларка вновь. Выиграть шанс на эксклюзивное место в раю рядом со своим вечным партнёром. Мой единственный шанс на Спасение. К моему горлу подступала желчь только от таких мыслей. Деклан был всем, чего я хотела в этой жизни, всем, что я надеялась иметь в следующей. Моя мать была сумасшедшей, если думала, что я когда-либо буду бороться за место рядом с Кларком. И я была уверена, он также не хотел больше владеть мной.

После этого инцидента со мной связался его адвокат. Кларк, наконец, отпустил меня. Я полагаю, то, что он чуть не попал в тюрьму за предполагаемое нападение, стало для него тревожным сигналом, который был необходим. Я всё ещё была в долгу у Чендлера за то, что он убедил полицию в том, что Деклан не был причастен к драке. Это случилось через несколько дней, адвокат Кларка позвонил мне сказать, что документы на развод были отправлены в суд, и сейчас осталось дождаться официального подтверждения. Это могло занять месяц. Один месяц может звучать как вечность, если бы я не знала, каково это – прожить последние две недели.

Лана отсутствовала всё утро, она была на встрече с руководителем её диплома, и в доме было слишком тихо, когда я шла к входной двери. Я натянула капюшон на голову, когда по щекам ударил ледяной воздух и спутал волосы. Снег падал толстыми мокрыми хлопьями, покрывая мою куртку, пока шла к машине. Казалось, для снега ещё рановато, и наше слишком жаркое лето стало необычным холодной осенью. Я бросила сумку на пассажирское сиденье и включила отопление на максимум. Дворники легко смахнули сырой и тяжёлый снег с лобового стекла.

Моё тело всё ещё было онемевшим, когда я подъехала к дому родителей, и это было не из-за холода. Я оставила двигатель включённым ненадолго и уставилась на дом. Он выглядел так же, лишь деревья потеряли листья из-за шторма, голые пирамидальные тополя натолкнули меня на мысли о Деклане и его картине. Тиски сжали сердце, а желудок напрягся. Я потянулась к сумочке и достала телефон. Я снова набрала Лиама. Мне нужно было что-нибудь, какая-нибудь часть Деклана, что взять с собой в ад. Потому что, как только я шагну в этот дом, боюсь, что снова себя потеряю.

После трёх гудков он ответил глубоким голосом:

– Алло.

– Лиам, – сказала я с облегчением. Если бы он не взял трубку, следующей остановкой по пути домой стала бы «Дорога».

Тишина.

– Пожалуйста, – умоляла я.

Он медленно выдохнул:

– Он не хочет говорить с тобой.

Моя грудь раскололась пополам.

– Почему? – прошептала я сквозь боль в горле.

Ничего.

– Лиам, я боюсь… беспокоюсь… я люблю его, и я…мне нужно знать, если…

– Это тяжело, Пэйдж, пиздец как тяжело.

Мои плечи задрожали от тихого рыдания, и я закрыла глаза.

– Они вытрахали ему голову, поменяли ему лекарства, у него была реакция на одно из них, поэтому доктора отменили его лекарства и…

– Отменили лекарства? – я открыла глаза и посмотрела на фасадные окна. Шторы всё ещё были плотно задёрнуты.

– Да, они прекратили все его лекарства. Отлучили на несколько дней, но он… – его низкий голос сдавливал слова, будто он боролся со своими чувствами. – Он вошёл в своё особое психическое состояние, он не говорил ни с кем. Он проявил жестокость к одному из персонала, когда они пытались отобрать его альбом. – Я не могла сдержать слезы, льющиеся по моим щекам. Он был совсем один в темноте. – Сейчас ему лучше. Врачи снова посадили его на лекарства. Несколько старых и новый нейролептик. Он хорошо выглядит. Снова говорит, но… он не хочет, чтобы кто-то его видел таким. Он не разговаривает ни с мамой, ни с Кираном. Только со мной.

– У него всё в порядке? Ему становится лучше? – от дрожи в моём голосе слова звучали неясно.

Лиам снова выдохнул.

– Вот в чём дело. Когда мы заглянули в его альбом… там был просто пиздец. Кучи страниц со случайными словами, набросками глаз… твоё имя. Фраза «Это навсегда», написанная многократно. Он отказывался от еды, и когда я был там, он меня словно не узнал. Он не мог вспомнить своё грёбанное имя, но… он знал тебя.

Глаза наполнились слезами, сердце вырвалось из клетки, и губы задрожали.

– Его отпускают через четыре дня. Я хочу, чтобы ты была с ним.

– Да. Конечно, – мне нужно было его увидеть.

– Нет, мне нужно, чтобы ты меня послушала. Мне нужно чтобы ты была там. Никаких больше побегов, больше никакой херни. Девять лет, Пэйдж, он был грёбанным зомби, а затем ты вернулась, и ему стало… лучше. Видеть Декса таким в той адской дыре, наблюдать, как он становится одержимым этим дерьмом в его голове – это самое тяжёлое, что я когда-либо видел. Ты была там с ним в этом хаосе, ты поддерживала его дух, и тебе лучше быть с ним, когда он выйдет.

У меня вырвался рваный вдох. Я была с ним. Он потерял себя, но я была его тросом. Мы были связаны, были одним целым.

– Деклан – моя жизнь, всегда был, ничто больше не удержит меня от него.

– Ты уничтожила его в прошлый раз, и это тяжело…

– Я здесь. Я здесь, Лиам. – Я выпрямилась в водительском сиденье. – Он – моё навсегда.

– Увидимся во вторник.

Разговор закончился, и я позволила себе сломаться. Позволила себе подумать о Деклане в маленькой больничной палате, потерянном, запутавшимся. Его глаза пусты, он что-то царапает в своём альбоме. Погруженный в попытки снова собрать себя по частям, и только воспоминания о нас держали его в настоящем, насколько было возможно. Я подумала обо всех этих вещах и упала в эту пропасть вместе с ним.

Большая гостиная, полностью белая, медленно душила меня. Отец стоял, прислонившись к дивану, его пальцы сжимали итальянскую кожу, пока мама тарахтела о моих обязанностях дочери и жены. Я провела вспотевшими ладонями по джинсам и нахмурилась.

– Он послал документы. Всё сделано. Через месяц я больше не буду его женой. Это то, чего я хочу, чего он хочет.

– В глазах Господа ты убежала с Декланом, бросила мужа ради другого мужчины, он напал…

– Кларк делал мне больно, Деклан защищал меня! – мой взгляд устремился к потолку, пока я пыталась успокоиться.

– Ты сбилась с пути, – самодовольный голос матери бил по каждой моей уязвимой точке.

– Не будь смешной, это бред. Почему ты не можешь увидеть это? Почему ты не можешь понять, что я была несчастна с Кларком, что он обращался со мной как с мусором? Бога ради, я – твоя дочь.

– Следи за своим языком, – губы матери сжались в прямую линию, и я закатила глаза.

– Ты думаешь, что ты лучше нас? – тон моего отца был беспощадным, он прищурил глаза.

– Н-нет, – заикнулась я, когда тяжёлый взгляд встретился с моим.

– Мир вокруг осуждает нас каждый день своими грязными ртами. Я вижу это в тебе. Ту одежду, что ты носишь, она не может спрятать то, что внутри тебя, что таится и живёт внутри твоего сердца. Ты снова отдала себя этому мужчине, ты погрязнешь ещё больше, – он безрадостно рассмеялся, и у меня свело живот, когда он выпрямился в полный рост и обошёл диван. – Его болезнь заполнила твою голову. Ты забыла священное писание? Послание Иакова 1 стих 15: «Желание, возрастая внутри Вас, становится причиной греха; грех же, в свою очередь, когда утвердится, порождает смерть». Ты позволила Дьяволу заклеймить свою душу, ты для меня теперь мертва.

Я ждала, когда появятся слезы, пока он шёл ко мне, но они не появились. Гнев разжёг оранжевое пламя, и у меня в груди запылало, когда я встала, сжав руки в кулаки по бокам.

– Сядь, – прошипела мать, но я лишь смотрела на неё.

– Никто из вас по-настоящему не набожен. Вам плевать на благополучие вашей дочери. Всё, о чём вы заботитесь, – статус. Вы оба повернулись спиной к вашему, так называемому, Спасителю. Мой Бог, мой Спаситель… он видит, кто вы на самом деле, и, поверьте мне, он будет судить вас соответственно.

Я почувствовала разрывающую боль на своей скуле и услышала звук удара, нанесенного рукой отца. Мои глаза наполнились слезами.

– Выметайся из этого дома! – прокричал он.

Я повернулась к матери, поднимая куртку с кресла и надевая её. Прикрывая щеку трясущимися пальцами, я схватила сумку свободной рукой.

– Библия также учит принятию, и любви, и прощению. Даже после осуждения, всегда есть шанс. – Мои глаза высохли, пока я смотрела, как глаза матери наполнились слезами. – Я не могу жить той жизнью, где не существует любви, а этот дом, он наполнен ненавистью. Если Рай выглядит так, как вы его нарисовали, то я не хочу ни части от него.

Я ждала. Наблюдала. Мама повернула голову, и по её щеке стекла одинокая слезинка, но взгляд был устремлён в стену. Лицо отца покраснело, наполненное презрением, а я всё ещё пыталась встретиться с ним взглядом.

– Убирайся, – на этот раз, он прошептал сквозь тонкие губы, сжатые от подавляемого гнева.

Повесив сумку на плечо и развернувшись, чтобы уйти, я подумала: может, сказать им, что я люблю их. Но когда я вышла из дома своей семьи на покрытую снегом лужайку, то всё, что я чувствовала к ним, было чистой ностальгией, возникшей на первобытном кровном родстве, затянувшим моё сердце.

То короткое время, что я пробыла в доме, мать умоляла меня понять их извращённые мотивы. Она умоляла меня вернуться в церковь, позволить им помочь мне. Но, к несчастью, их помощь включала вдалбливание изношенных моралей и полуправд. Я была мертва для них. Подняла капюшон и сделала глубокий вдох, и когда выдохнула влажный туман со своих губ, наклонила голову назад и позволила чистому воздуху кусать мой нос и щеки. Я была мертва для них, но через четыре дня снова исцелюсь.