Текст книги "Сокровища Мельк-Тауза"

Автор книги: А. Чжимбэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

XV

Бушуев недоумевал.

Он затратил огромную энергию, перенес нечеловеческие испытания. И вот он достиг таинственного царства Мельк– Тауза, увидел людей, живущих в первобытности, совершенно неожиданно нашел огромные сокровища, но они лежат где-то около, как самые обыкновенные и бесценные камни, а, между тем, Бушуев доволен. Доволен, хотя изыскания его далеко не окончены. И это удовлетворение дала ему простая дикарка, гибкая и подвижная, с сияющим восторгом глазами.

Но так ли все это?.. Может быть, он забыл о своих намерениях не потому, что сердце его подчинилось чувству, а потому, что надорванный организм не имел той силы, которая нужна для преодоления тяжелых препятствий.

Бушуев не знал, что ответить на возникавшие у него вопросы. Ясно было только одно: твердая и непреклонная энергия, двигавшая им, ослабела и растворилась. Страсть захлестнула, смяла и разрушила все планы.

Был забыт и старый шейх Айо, как были забыты и самые цели, которые привели Бушуева сюда.

– Слушай, Сальфо, – задал вопрос Бушуев, глядя на ее разгоревшееся лицо: – ты знаешь, что такое любовь?

– Любовь?.. – переспросила с удивлением Сальфо: – Нет, я не знаю, что такое любовь.

– А как же ты назовешь свое чувство ко мне?.. – продолжал спрашивать Бушуев.

Но Сальфо не знала, как назвать это чувство. Она даже не могла уяснить себе, про какое чувство говорит Бушуев и что такое чувство. Сальфо воспринимала все ощущения, не разбираясь в них и не называя их. Необычность Бушуева вызвала в душе Сальфо необычное отношение к нему. И

Сальфо любила Бушуева не так, как любили мужчин все остальные женщины. Она сознавала превосходство Бушуева, преклонялась пред ним, и его ласку и любовь встречала как снисхождение, за которое не знала, чем заплатить.

Она зорко следила за всеми движениями Бушуева, старалась удовлетворить каждое желание его и подражала ему.

Когда Бушуев вздумал умыться, Сальфо с недоумением стала наблюдать за действиями Бушуева, а через некоторое время Бушуев увидел Сальфо, сидящую около ручья и старательно мывшую руки. Она лила воду на тело, терла его и внимательно следила за тем, что получается от этого. Бушуев стал приучать Сальфо к тем немногим культурным привычкам, которые уцелели у него. И Сальфо охотно воспринимала их. Она училась пользоваться вещами Бушуева, хотя назначения многих из них она совершенно не знала. Сальфо удивляли бутылки, она с недоумением рассматривала записную книжку Бушуева. А когда Бушуев взял ее и стал читать, то Сальфо села против Бушуева и с изумлением следила за ним.

Записная книжка напомнила Бушуеву о днях и числах, и он нахмурился. Он вдруг остро почувствовал, что потерял счет времени и живет вне всякого учета дней. Они проходят, как пустые страницы, не заполненные ничем и не пронумерованные.

Отчего это?.. – спрашивал себя Бушуев: – оттого ли, что обесценилась его жизнь, или, может быть, от того, что время в этих условиях не имеет никакого значения и цены? А все-таки, какой может быть теперь месяц, какое число? Спросить не у кого.

Бушуев взглянул на зелень деревьев, на траву. Листья деревьев были вполне развившимися, и среди них было много желтых. Трава, достигшая большой высоты, заметно увядала. Бушуев решил, что сейчас стоит конец июля или начало августа. Он снова сосредоточился на записной книжке и стал просматривать календарь. Те люди, среди которых вращался раньше Бушуев, вели строгий учет времени. Каждому дню они дали название, каждое снабдили числом. Взгляд Бушуева остановился на примечании в конце страницы, сообщающем о предстоящем полном солнечном затмении.

– А ведь по этому затмению можно определить не только день, но и число – неожиданно сообразил Бушуев. – А если оно уже было?.. – мелькнула тревожная мысль.

– Сальфо, ты знаешь, что такое солнечное затмение?.. – спросил Бушуев, закрыв записную книжку.

На лице Сальфо отразился испуг и она тихо и тревожно ответила:

– Знаю!

– А ты не знаешь: было затмение солнца в то время, когда мы находились под землей?.. – снова спросил Бушуев.

– Не знаю!.. – нерешительно проговорила Сальфо: – Но я могу это узнать.

И Сальфо проворно выскользнула из помещения и побежала в сторону поселка. Через некоторое время она возвратилась, сопровождаемая толпой взволнованных людей.

– Зачем они явились?.. – с неудовольствием спросил Бушуев.

– Все они напуганы твоими словами… – робко проговорила Сальфо.

Бушуев не понял Сальфо.

– Какими словами?

– А вот теми, что солнце может погаснуть среди дня. Они говорят, что ничего подобного не было.

– Чего же они боятся?..

– Они боятся, как бы солнце не пропало совсем…

По бледному лицу Сальфо было видно, что этого боятся не только пришедшие с ней люди, но и она сама.

Бушуев вышел к собравшимся у входа обитателям шалашей. Лица у всех отражали душевную тревогу и искренний страх. И Бушуев решил использовать невежество этих людей, чтобы упрочить свое положение.

– Если солнечного затмения еще не было, то оно скоро будет, – важно сказал он. – Солнце исчезнет совсем, наступит ночь и будут видны звезды… Но вы не бойтесь, это скоро кончится, а потом снова появится солнце и наступит день.

– Что же нам делать, чтобы избежать этого несчастья?.. – спрашивали некоторые.

– Вам ничего не надо делать, все сделаю я сам, – и Бушуев жестом показал, что собравшиеся могут уйти.

Все ушли, понурые и подавленные. Была растеряна и Сальфо.

– Откуда ты знаешь, что солнце погаснет?.. – выпытывала она.

Бушуев показал ей записную книжку и проговорил:

– Об этом написано здесь.

Сальфо бережно взяла записную книжку и осторожно заглянула в нее.

Но она не увидала ничего. Записная книжка была для нее мертвым предметом. Сальфо с благоговейным трепетом положила ее поближе к изувеченному Мельк-Таузу.

Бушуева не удивляли волнение и трепет, охватившие диких людей при одном известии о предстоящем затмении. Первобытный ум не знал тех причин, которые вызывают затмения. Дикарь видел в солнце источник жизни и боялся за него, а вместе с тем и за свое существование.

Среди своих вещей Бушуев нашел кусочек зеркала, превратил его в простое стекло, закоптил и стал наблюдать за солнцем.

– Что ты хочешь увидеть?.. – спросила следившая за Бушуевым Сальфо.

– Я хочу увидеть начало затмения… – объяснил свои действия Бушуев.

– А Мельк-Тауза там не видишь?..

– Мельк-Тауза там дет.

Сальфо была удивлена ответом Бушуева.

– Как же может быть затмение без Мельк-Тауза?

– А разве Мельк-Тауз обязан присутствовать при затмении? – спросил с улыбкой Бушуев.

Широко раскрытыми глазами смотрела Сальфо на Бушуева. Снова в их мировоззрениях обнаружились противоречия.

– Затмение устраивает Мельк-Тауз, и раз его нет там, значит, не будет и затмения! – проговорила она с некоторым недоумением.

– А зачем Мельк-Таузу нужно устраивать затмения? – поинтересовался Бушуев.

– Когда Мельк-Тауз недоволен людьми, то он делает затмение, землетрясение или же посылает какие-нибудь другие кары.

– Это затмение устраивает не Мельк-Тауз, а луна, – стал просвещать Бушуев Сальфо.

Он обстоятельно объяснил все и был доволен тем вниманием, с которым она слушала. Как только Бушуев кончил объяснение, Сальфо быстро вскочила и побежала в сторону шалашей.

Бушуев с удивлением посмотрел ей вслед.

– Что с ней?.. – подумал он.

Что-то непонятное было для Бушуева в психике Саль– фо. Как-то иначе совершался у нее мыслительный процесс. Он вскинул на плечо магазинку и направился взглянуть, что делает Сальфо.

Он застал ее окруженной поклонниками сатаны. Саль– фо оживленно говорила им что-то, а они внимательно слушали. Подойдя ближе, Бушуев услышал отрывок фразы Сальфо:

– Он говорит, что солнце закроет не Мельк-Тауз, а другой дух, – объясняла Сальфо.

На подошедшего Бушуева уставились глаза темных людей.

– В чем дело?.. – спросил ничего не понявший Бушуев.

– Я хочу успокоить их. Они очень боятся затмения… – быстро ответила Сальфо.

– Почему?.. – удивился Бушуев.

– Они думают, что Мельк-Тауз разгневался на них и может лишить их солнечного света.

– Пусть они ничего не боятся!.. – убежденно проговорил Бушуев: – Затмение не причинит им никакого вреда. Из находящихся здесь не пострадает ни один человек. Мельк-Тауз не питает к ним никакой злобы.

По лицам людей Бушуев видел, что они поверили его словам, но в глубине их темного сознания все-таки осталось тревожное сомнение. Только теперь понял Бушуев, что затмение, являющееся для европейцев развлечением, для этих людей было грозной катастрофой.

Бушуев еще раз счел нужным успокоить волнующихся. Он указал на небо и проговорил:

– Затмение начнется, когда солнце будет здесь, и кончится, когда солнце дойдет до этого места. Смотрите в это время на небо и не бойтесь ничего.

Бушуев, сопровождаемый Сальфо, направился к оврагу, наполненному ядовитыми газами. Он давно думал заглянуть и узнать, что предпринял оставленный им иезид. Бушуев изредка вспоминал о нем, думал побывать в этой стороне – и забывал о своем намерении.

Как только Сальфо заметила, куда идет Бушуев, она быстро остановила его и проговорила с тревогой:

– Туда нельзя ходить!

– Отчего нельзя?.. – удивился Бушуев.

– Туда никто не ходит, – пояснила Сальфо: – Там страшное место. Там умирают все, и никто не возвращается обратно. Мельк-Тауз не пускает туда…

Бушуев улыбнулся.

– Я знаю это место… – проговорил он: – Я прошел через него, и Мельк-Тауз не остановил меня.

После короткого колебания Сальфо покорно пошла следом за ним. Она вспомнила, что это – необычный человек, и то, что не разрешается другим, возможно ему.

Бушуев дошел до того места, где спрятал ходули. Они были в целости, их никто не коснулся. Бушуев подошел к краю оврага, указал на лежавшие на дне кости и проговорил:

– Дальше итти нельзя. Все эти люди хотели перейти на ту сторону и погибли.

Сальфо с ужасом смотрела на белевшие кости и тихо спросила:

– И ты прошел здесь?

– Да, я прошел через это место… – с гордостью ответил Бушуев и добавил: – И пройду еще раз, если захочу!

Сальфо в тревоге ухватилась за его руку, словно боялась потерять его.

Бушуев внимательно обыскал глазами противоположную сторону и нигде не мог заметить ни лошадей, ни иези– да. Уехал ли он после долгого бесплодного ожидания или же его не видно за складками местности?.. Хорошо было бы перебраться на ту сторону и осмотреть стоянку.

Бушуев взглянул на дно оврага и замер в недоумении. По оврагу, среди костей, суетливо бегала небольшая птичка и ловила насекомых. Она взлетала, садилась и вновь начинала суетливую беготню. Бушуев растерянно протер глаза, как будто не доверяя им. Нет, глаза видели то, что было на самом деле. В овраге, наполненном смертельными газами, было живое существо и не погибало. С веселым щебетанием птичка улетела вдоль оврага. За время отсутствия Бушуева что-то произошло здесь. Он пытался постигнуть сущность происшедшего. Может быть изменилась природа газа, и он убивает не сразу?.. А может быть бывшее землетрясение закрыло газовые источники.

По оврагу пролетели еще две птички и по бодрому виду их не было заметно, что они испытывают на себе какое– нибудь вредное влияние. Бушуев, не сделав никакого определенного вывода, неожиданно прыгнул под откос и сбежал на середину оврага. Он услышал отчаянный крик Са– льфо, повернулся к ней и проговорил с улыбкой:

– Иди за мной!

Лицо Сальфо было бледно, а глаза выражали страх, но она, не колеблясь, прыгнула вниз и побежала к Бушуеву.

– Пойдем на ту сторону!.. – предложил Бушуев и двинулся вперед, через валявшиеся кости.

Сальфо покорно шла за ним и ничего не понимала, Этот необыкновенный человек творил самые необычные вещи. Он свободно шел там, где погибло множество людей. И не только сам он проходил по этим страшным местам, – он вел за собой и ее, простую и обыкновенную женщину. И в голове Сальфо мелькнула тревожная мысль:

– Не сам ли Мельк-Тауз, принявший образ человека, идет с ней?

Она со страхом взглянула на Бушуева. Но нет в нем ничего божеского. Идет он так, как идут все люди, и ласково улыбается.

– Страшно тебе?.. – спросил Бушуев и помог выбраться из оврага обессилевшей от душевных волнений Сальфо.

Она не могла говорить и только утвердительно кивнула головой.

Выйдя из оврага, Бушуев торопливо пошел дальше. Са– льфо видела, что местность, по которой идет Бушуев, хорошо известна ему, и что он идет к чему-то определенному. Сальфо была удивлена, когда заметила на земле остатки свежего костра. Кто разводил его?.. Лошадиные следы привели ее в недоумение. Она не могла понять кому принадлежат эти следы.

Бушуев стал быстро подниматься на гору. Сальфо с недоумением смотрела на новые места, на все расширяющийся горизонт. Она была там, где не был ни один из людей Мельк-Тауза.

Еще несколько шагов, и Сальфо увидела перед собой новое царство, о котором не имела представления. Они были у обрыва над лежащей внизу долиной. С противоположной стороны были опять горы, каких Сальфо никогда не видела и о существовании которых ничего не предполагала. Она почувствовала, что Бушуев вывел ее из узкого замкнутого круга и показал ей иной мир, огромный и величественный. И Сальфо почувствовала страх пред этим необъятным миром. Маленькой, жалкой песчинкой показалась она сама себе.

Ошеломленная Сальфо уже не следила за Бушуевым. Бушуев оставил ее, а сам, пройдя по каменной тропе, скрылся за утесом. Он вышел на Тропинку Испытаний и замер от страха. В нескольких шагах пред ним на выступе лежала лошадь, а перед ней была жуткая пустота. Страшной тропинки больше не было. Карниз, по которому Бушуев ехал с закрытыми глазами, отломился от каменного массива и упал в бездну. Вместе с ним, должно-быть, свалился туда и проводник Бушуева. Уцелела только шедшая сзади лошадь, но она оказалась неспособной вернуться назад.

От одной мысли о том, что произошло здесь, у Бушуева неприятно закружилась голова, и он почувствовал приступ тошноты. Он повернулся и хотел уйти. Но до его ушей долетело жалобное ржание лошади. Лошадь была жива. Она заметила Бушуева, повернула к нему голову и тихим ржанием и широко раскрытыми печальными глазами звала на помощь.

Бушуев любил лошадей. Он понял зов беспомощного животного и решил сделать попытку спасти его. Каменистая тропинка в этом месте была сравнительно широка. Бушуев дошел по ней до лошади, расседлал ее, снял узду. Животное было истощено голодом и жаждой и не двигалось. Бушуев вытащил на себе всю сбрую, потом захватил заменявший ведро мех и принес воды.

Сальфо с ужасом смотрела на невиданное животное и боялась подойти к нему. Она нарвала травы и стояла с ней над самым обрывом. Сальфо не знала головокружения и спокойно смотрела на страшную бездну у своих ног, но невиданная лошадь была для нее страшнее пропасти. Бушуеву с замиранием сердца приходилось бегать от лошади к Сальфо и обратно. И только после того, как Сальфо убедилась, что страшная на вид лошадь совершенно беспомощна и не причиняет Бушуеву никакого вреда, она решилась подойти к ней. С большим трудом Бушуеву и Сальфо удалось поставить ослабевшее животное на ноги, и оба они стали тащить за хвост ее назад. Животное неуверенно начало передвигать ногами и жалось к скале. Понемногу, с большими остановками для отдыха, лошадь удалось вывести с тропинки.

Бушуев был доволен своим успехом. Но Сальфо ничего не понимала. Необыкновенный переход через страшный овраг, открывшийся новый мир и это странное животное – все сплелось в ее представлении в одно, и ей начинало казаться, что все это имеет какое-то отношение к предстоящему затмению.

Бушуев делал остановки, подкармливал лошадь, а потом снова вел ее за собой. Вечером, пред заходом солнца, он прошел с лошадью и Сальфо через овраг и ночью добрался до своего жилья. Обессиленная лошадь свалилась у дверей и тяжело уснула.

Бушуев сидел у пылающего костра. Темноту ночи нарушал только шорох и потрескивание веток. А дальше, за пределами отблеска огня, лежало великое, ненарушимое молчание. Молчала и Сальфо, пытаясь постичь близкого и, одновременно, непостижимо-далекого ей человека.

Думал и Бушуев. Нет газовой преграды. Облегчен выход из царства Мельк-Тауза. Выход облегчен, но тропинка обвалилась. Вместо источенного веками карниза теперь ровная и гладкая стена над бездной. Иезидам уже не пробраться сюда. Царство Мельк-Тауза закрылось для них совсем.

Но Бушуев не хотел оставаться в этом отрезанном от людей и мира уголке навсегда. Нет, он уйдет отсюда!

Он улыбнулся. Вера в себя и в будущее наполнила его мышцы силой. Он встал, потянулся, радостный и довольный, и увидев перед собой внимательное лицо Сальфо, ее темные глаза, напоминающие удлиненные глаза египтянок, быстро решил: Сальфо он тоже возьмет с собой.

Бушуев подошел к Сальфо, обнял и спросил:

– Ты пойдешь со мной, куда бы я тебя ни повел?

– Пойду!.. – не раздумывая, согласилась Сальфо.

– А если там не будет близких тебе людей, не будет Мельк-Тауза, ты останешься со мной?

– Мне никого, кроме тебя, не нужно… – шептала Саль– фо.

В сердце ее пылал жадный ненасытный огонь, он разливался по жилам, жег тело.

Бушуев для нее был богом, жизнью, всем.

XVI

Печально угас огонь, дотлели золотые угли, покрылись золой и погасли. Из темного леса бесплотной тенью выдвинулся шейх Айо. Он был голоден, зол. Все последние дни он скитался в разных местах, питался травой, корнями.

Злость была его силой, и эта сила двигала им. Сейчас он неслышной тенью крался к тем, кто лишил его сытой пищи и покоя. Он хотел быть ближе к своим врагам, его скрюченные пальцы были вытянуты вперед, как когти приготовившейся к нападению птицы. Кто знает, может быть под эти пальцы подвернется чье-нибудь горло.

Старый Айо жадно ловил каждый звук. Он слышал чье– то тяжелое дыхание и радовался. Сон – его помощник. Все ближе и ближе подкрадывался Айо к темному, тяжело дышащему телу.

– Но почему его враги лежат снаружи?.. Какой странный вид приняли они.

Ниже сгибается Айо, дальше вытягивает руки.

Где у них головы, шеи?

Смолкло дыхание, – насторожился старик.

И вдруг ожил странный предмет, зашевелился и стал подниматься. Пред Айо было что-то огромное, невиданно-страшное. Оно как будто заполнило собой все пространство, фыркнуло дико и замахало чем-то.

Волосы зашевелились на голове Айо, а по телу побежала холодная дрожь. Ослабевшие ноги метнулись в сторону и понесли ничего не видящее, обезумевшее тело в лес, в еще большую темноту.

Ни Бушуев, ни чуткая Сальфо не слышали того, что произошло ночью около каменного сооружения.

Утром Сальфо проснулась от ржания лошади. Она со страхом смотрела на странное животное, тихо бродившее по поляне и щипавшее траву. Сальфо осмелилась подойти к лошади только вместе с Бушуевым. Бушуев гладил лошадь и внимательно осматривал ее. Животное за одну ночь заметно поправилось. Оно не проявляло прежней дикости и спокойно подпустило к себе Бушуева.

– Через несколько дней на ней можно будет ездить… – проговорил Бушуев, но Сальфо, не видевшая за свою жизнь ни одного всадника, не поняла Бушуева.

Поднялось солнце, и Бушуев снова принялся за свои астрономические наблюдения. Затмение что-то не торопилось и заставляло ждать себя. Бушуев не был поклонником астрономии и эта медлительность солнца и луны начинала раздражать его. А вдруг придется ждать это проклятое затмение несколько недель. Что тогда скажет о нем дикая духовная паства, которая не возражала против назначения его шейхом, а к его личности не проявляла никакого интереса?

Бушуев отложил закопченное стекло и спросил Саль– фо:

– А что, собственно, должен делать шейх?

Снова Сальфо была ошеломлена вопросом Бушуева.

Не может быть, чтобы такой близкий Мельк-Таузу человек не знал обязанностей шейха.

Бушуев заметил изумление Сальфо и несколько изменил вопрос.

– Я спрашиваю, – сказал он, – что делал шейх Айо?

Недоумение исчезло с лица Сальфо и она ответила со смехом:

– Айо был ленивый шейх. Он ничего не делал, спал и кое-когда приносил людей в жертву Мельк-Таузу.

«Обязанности не сложные!..» – с улыбкой подумал Бушуев.

Дальнейшие расспросы Бушуева были прерваны тревожным шопотом Сальфо. Она стояла пред ним бледная, дрожащая и тихо говорила:

– Там что-то началось!..

Сальфо указала рукой на небо. Бушуев схватил свое закопченное стекло и навел на солнце. Затмение, действительно, началось. Сальфо уловила его по ничтожному ослаблению света. Но солнечный диск надвигалась черная круглая заслонка.

– Хочешь посмотреть?.. – предложил Бушуев.

Перепуганная Сальфо отрицательно покачала головой. Ей было не до наблюдения. Она боялась.

– Нет, ты взгляни!.. – настаивал Бушуев: – Это очень интересно. Между солнцем и землей проходит луна и закрывает собою солнце.

Сальфо робко взяла стекло, дрожащей рукой навела на солнце и тотчас же отдернула ее, словно обожженная невидимыми лучами.

– Страшно!.. – тихо проговорила она.

– Ничего страшного нет… – с досадой отозвался Бушуев: – Никому это затмение не повредит и никто от него не пострадает. Все скоро кончится.

Трепещущая Сальфо внимательно слушала Бушуева. Она верила ему, но превозмочь охвативший ее животный страх не могла.

Солнечный свет слабел с каждой минутой. Исчезло живительное тепло, стало холодней. Черная круглая заслонка, неуклонно передвигаемая невидимой рукой, все больше и больше закрывала источник света и тепла.

Из-за леса донесся отчаянный вопль встревоженных людей. В этом вопле была звериная беспомощность и страх, жуткий страх, затемнявший рассудок и корчивший тело.

Вопли становились все громче и громче. В исступленный животный вой как будто влилось что-то новое. К страху и трепету присоединился гнев.

– Что с ними?.. – с недоумением спросил Бушуев.

– Не знаю!.. Я схожу, посмотрю, – растерянно проговорила Сальфо.

После минутного решительного колебания, она быстро направилась по тропинке к лесу.

– Питекантропы!… – проворчал Бушуев и стал продолжать наблюдения.

Его интересовали протуберанцы. Он хотел увидеть черное солнце в лучистой короне, созданной страшными взрывами расплавленной и раскаленной массы. Странная полутьма наполняла воздух. Не в обычный час торопливо наступал вечер и сеял сумрак. И эта тьма, наступавшая не в свое время, производила тягостное впечатление. Ненормальность в механизме природы удручала сознание.

Вопли за лесом смолкли, и наступившая тишина еще более усиливала впечатление. Бушуев опустил закопченное стекло и тревожно оглянулся кругом. Беспокойство проникло в его душу.

– Что с Сальфо?.. Почему смолкли крики?.. – спрашивал себя Бушуев.

Долетевший злобный визг заставил его бросить стекло, забыть о затмении и кинуться внутрь помещения за магазинкой. Сердце Бушуева яростно колотилось в груди. Он решил подчинить дикое человеческое стадо и раз навсегда заставить их верить тому, что он говорит.

С магазинкой в руках выскочил наружу Бушуев, злой и дикий. Он готов был бежать к людям, которые вывели его из терпения, но оказалось, что бежать ему было незачем, так как эти люди сами бежали к нему. Бушуев увидел в наступавшей полутьме беснующуюся толпу. Одетые в шкуры люди безмолвно кружились около чего-то и яростно били невидимое тело камнями и палками.

От тревожного предчувствия злоба Бушуева вспыхнула еще ярче. Бушуев вскинул магазинку и послал пулю поверх голов беснующихся людей. Грохот выстрела потонул в испуганном вопле. Беснование кончилось. Среди расступившихся людей Бушуев неожиданно заметил взлохмаченную голову шейха Айо и почувствовал злобный блеск его глаз. Вторая пуля Бушуева раздробила старый череп и свалила Айо. Ошеломление, охватившее толпу, прошло. Люди заметались по поляне, потом бросились в лес и исчезли. Бушуев сделал вдогонку несколько выстрелов и побежал с разряженным ружьем к оставшимся на земле двум неподвижным фигурам.

Предчувствие не обмануло Бушуева. Около убитого Айо лежала окровавленная Сальфо. Гнев Бушуева сменился страхом. Он подхватил безжизненное тело Сальфо на руки и понес его к каменному зданию. Бережно опустив Сальфо на ложе из листьев и травы, он торопливо стал разрезать и срывать меховые одежды. Прильнув ухом к груди, Бушуев услышал тихий равномерный стук сердца. Страх и опасение сменились радостью. Сальфо жива. Тело ее покрыто ссадинами и ушибами, но сама она жива. Бушуев схватил котелок и побежал за водой. Он промыл раны на голове Сальфо, сделал перевязки. Свежая вода быстро привела ее в сознание. Затуманенный взгляд – скользнул по окружающим предметам и остановился на Бушуеве.

– Что стало с солнцем?.. – тихо спросила Сальфо.

Бушуев опешил от неожиданного вопроса. В заботах о Сальфо он совершенно забыл о затмении и не обращал внимания на происходящие в небе явления. Взглянув в дверь, Бушуев увидел залитые солнечным светом деревья и траву.

– Затмение кончилось. Солнце светит по-прежнему, – ответил Бушуев.

Сальфо облегченно вздохнула.

– Что с тобой случилось?.. Откуда взялся Айо? – стал задавать вопросы Бушуев.

Сальфо со стоном приподнялась с земли, ощупала перевязанную голову и после некоторого раздумья ответила:

– Когда я пришла к ним, там был Айо. Он говорил, что Мельк-Тауз погасит солнце, если люди не убьют тебя и меня. Они поверили Айо и кинулись сюда. Я хотела остановить их, но они стали бить меня. И мне кажется, я была наполовину мертвой.

Бушуева глубоко тронула самоотверженность Сальфо. В который раз уже она спасает его! Она готова отдать ему все, что имеет, и ничего не просит взамен.

– А где Айо?.. – неожиданно встревожилась Сальфо.

– Айо?..

Бушуев вернулся к действительности.

– Айо с пробитой головой лежит там… – Бушуев указал на поляну.

– Кто убил его?

– Я убил его из ружья.

Глаза Сальфо расширились от удивления.

– Разве твое ружье опять стало испускать гром и молнию?.. Разве к нему вернулась способность убивать на расстоянии?

– Почему ты спрашиваешь это?.. – переспросил недоумевающий Бушуев.

– Я спрашиваю это потому, – пояснила Сальфо, – что Айо говорил там всем:

– Ружье его умерло и дух, живший в нем, ушел. Ружье стало простой палкой, совершенно безвредной и не опасной.

Бушуев рассмеялся.

Сальфо проявляла изумительную живучесть и выносливость.

Она накинула на себя рваное одеяние и ушла в лес, откуда вернулась с пучком каких-то трав и начала приготовлять лекарство. К траве Сальфо прибавила бараньего сала и все это растерла на камнях. Получилась густая зеленая мазь. Ею Сальфо смазала ушибленные места, а к ране на голове приложила широкие листья, испускавшие тяжелый бальзамический аромат.

Бушуев приказал Сальфо сбросить рваные и грязные овчины и надел на нее одну из ярких накидок с круглым вырезом по середине.

Новое одеяние смутило Сальфо. Она с недоумением рассматривала ткань, складками ниспадавшую вниз.

– В этом нельзя ходить!.. – с некоторым раздумьем проговорила Сальфо.

– А мы его сделаем покороче, – отозвался Бушуев и с помощью ножа укоротил ткань.

Сальфо сделала несколько шагов и снова заявила:

– Но на ходу все это раскрывается, а при ветре может слететь.

– Мы сделаем тогда пояс… – предложил Бушуев.

Из отрезанных клочков ткани он смастерил что-то вроде кушака и обвязал им тонкую талию Сальфо.

Сальфо критически рассматривала свое новое одеяние. Оно явно не удовлетворяло ее. В глазах Сальфо было недоумение. Бушуев же был в восторге. Ткань не скрывала стройности тела Сальфо, а как будто еще более оттеняла гибкость фигуры. Это одеяние вырывало Сальфо из дикой среды и приближало ее к тем женщинам, среди которых вырос Бушуев. Повязка на голове заменяла головной убор.

Бушуев искренно любовался Сальфо, а она с опущенной головой медленно ходила и следила за движением складок на необычной для нее одежде. Вдруг она повернулась к Бушуеву, взглянула на него, и ее намерение заявить о непригодности новой одежды осталось невысказанным. Восторженный взгляд Бушуева остановил Сальфо. Такими глазами Бушуев никогда не смотрел на нее.

И Сальфо с некоторой нерешительностью спросила:

– Разве в этом платье я стала лучше?

– Лучше, лучше!.. – ответил задыхающийся от охватившего его чувства Бушуев, и его жгучие поцелуи примирили Сальфо с новым одеянием.