Текст книги "Сокровища Мельк-Тауза"

Автор книги: А. Чжимбэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

VII

Бушуев обратил внимание на положение человеческих скелетов. Их было больше с противоположной стороны. Это давало основание думать, что когда-то люди пытались уйти из своего заключения и погибли в овраге. Но это было давно. Истлело платье, в котором были эти люди. Истлела и большая часть костей.

Бушуев шел вдоль пологого ската и ко всему внимательно присматривался. Он заметил, что чем дальше, тем глубже становилась впадина, а это говорило о том, что уровень ядовитых газов здесь должен был быть выше. Овраг оканчивался у глубокой и широкой расщелины, переправа через которую была совершенно немыслима. Эта расщелина расширялась все больше и тянулась, видимо, очень далеко.

Бушуев задумался. Где искать потерянную переправу, которой пользовались предки иезидов? Где она?.. Пропасть представляет собой значительное препятствие, которое едва ли в состоянии были преодолеть темные и неразвитые люди. Нет ли этой переправы там, где горы отвесной стеной поднимаются над лежащей внизу долиной?

Иезид осторожно дотронулся до плеча задумавшегося Бушуева и тихо сказал:

– Нам пора позаботиться о ночлеге. Солнце закатывается.

Бушуев оглянулся. Солнце уже коснулось вершин гор на горизонте. Еще немного – и оно скроется за горами, а одновременно с закатом солнца наступит и темнота, которая в горах не любит медлить.

Бушуев повернулся и пошел в ту сторону, где они оставили лошадей и сбрую. Иезид по дороге подбирал ветки и сухую траву. Занялся этим и Бушуев.

Иезид пригнал лошадей и привязал их к каменному столбу, а потом развел костер и с пылающей хворостиной залез под навес, устроенный из остатков развалившегося здания. Здесь он разостлал бурку, а в изголовье приспособил седла.

– А тут скорпионов нет?.. – спросил Бушуев, подозрительно осматривая развалины.

– Есть, но они тут не опасны, – ответил иезид.

– Почему не опасны? – усомнился Бушуев.

– Они не смеют причинять вред людям, к которым благоволит Мельк-Тауз.

Ответ иезида не успокоил Бушуева и он внимательно осмотрелся. Поднял несколько камней, но ничего подозрительного не заметил.

Темнота наступила сразу. Она как-будто свалилась с неба на горы и придавила их.

Иезид старательно подкладывал в костер хворост и изредка сосредоточенно проводил руками над огнем, словно опаливая их.

– Для чего ты делаешь это? – спросил Бушуев.

– Мельк-Тауз – бог огня… Огнем он очищает человека от всего злого. Огнем он очистит весь мир, – благоговейно ответил иезид.

– Слушай, – проговорил Бушуев, – я хочу попасть туда, где живут люди Мельк-Тауза.

Глаза иезида отразили сильный испуг.

– Ты погибнешь! – ответил он тихо. – Мельк-Тауз не допустит этого. Он погубит и тебя, и меня.

– А если он хочет, чтобы я попал туда? – задал вопрос Бушуев.

Иезид растерянно ответил:

– Если он захочет, то ты будешь там!

Бушуев внимательно посмотрел на своего собеседника и подумал:

«Что предпримет этот темный фанатик, когда он начнет перебираться через воздвигнутые природой препятствия? Будет ли он мешать ему или поможет?»

Лицо иезида отражало охватившее его душу настроение. Он чувствовал близость таинственного царства Мельк-Тау– за. В этом царстве должен был обитать сам великий и грозный Мельк-Тауз. Может быть, он заметил двух одиноких людей, приникших к трепетному костру. Может быть, он приблизился к ним, стоит где-нибудь рядом и смотрит на них… Полный душевного трепета, иезид тревожно вглядывался в темноту.

Смотрел туда и Бушуев, но смотрел совершенно с другой целью. Он думал:

«Если в этой темноте есть люди, то они должны чем-нибудь проявить себя. Их не было видно днем, но ночью их могут выдать огни».

Но напрасны были поиски Бушуева. В темноте ничего не было видно. Невольно закралось сомнение:

– Да есть ли здесь люди?.. Может быть, тут нет никого.

И все-таки, несмотря на свои сомнения, Бушуев решил перебраться на противоположную сторону оврага. С утра он намеревался осмотреть русло оврага и пройти по направлению к горам, а если удастся, то взобраться и на горы. С этим намерением Бушуев уснул, а настроенный благоговейно иезид продолжал сидеть у костра.

Утром Бушуев поднялся первым и немедленно отправился к оврагу. Но не сделал он и нескольких шагов, как из развалин вынырнул иезид и торопливо стал догонять Бушуева.

– Почему ты идешь со мной? – спросил с недовольством Бушуев.

– Я боюсь, как бы не случилось чего-нибудь, – уклончиво ответил иезид.

Бушуев поморщился, но протестовать не стал. Он добрался до оврага и, не отрывая глаз от засыпанного костями дна его, пошел в сторону гор. Как тень следовал за ним его спутник и внимательно наблюдал.

Больше двух верст прошел Бушуев и не заметил ничего особенного. Он собирался итти до самых гор, но неожиданная мысль остановила его. Ему вспомнился последний человеческий скелет и две палки около него. Рассматривая кости, Бушуев обратил мимоходом внимание и на эти палки, но не задумался и не придал им никакого значения. Эти палки вспомнились ему только сейчас, когда в голове у него возникла мысль о том, что на ту сторону заполненного ядовитыми газами оврага можно свободно перебраться только в том случае, если будешь выше уровня газов. Эта мысль появилась у Бушуева после того, как он задумался о природе наполняющих ложбину газов. Он предположил, что это должно быть углекислый газ. Потом ему вспомнился собачий грот в Италии, в котором погибают собаки, но свободно проходит человек, так как он выше уровня газов и не подвергается их ядовитому влиянию. После этого у Бушуева возникла мысль: а не пользовались ли предки настоящих иезидов каким-нибудь приспособлением для того, чтобы быть выше уровня газов? И вдруг мысль его вернулась к тем двум странным палкам, которые он видел около человеческого скелета.

Бушуев резко повернул и торопливо направился назад. Через несколько минут он уже не шел, а бежал, а следом за ним бежал и встревоженный иезид. Бушуев внимательно искал глазами скелет, и когда вновь нашел его, то стал рассматривать эти странные палки, которые тоже как будто хотели перейти через овраг, но упали рядом с человеческим скелетом и остались здесь навсегда. Сердце Бушуева сильно забилось. Несомненно, это были ходули. Грубые, не особенно удобные для пользования, но все-таки ходули,

предназначенные для перехода через овраг.

Бушуев ликовал. Он сказал своему проводнику, что Мельк– Тауз коснулся его головы и прояснил зрение. Мельк-Тауз открыл ему вход в царство свое,

Иезид был смущен. Он робко озирался кругом и не знал, верить или не верить этому чужому человеку, у которого беспричинно меняется настроение и который временами похож на безумного.

Почему он постоянно удостаивается милости Мельк– Тауза? Он, чуждый вере и чуждый всем иезидам? Неужели Мельк-Тауз предпочел его? Но кто знает волю и желания высших существ. Если бы здесь был шейх Юсуф, он, может быть, разобрался бы во всем и сказал сомневающемуся ие– зиду, что надо делать. Но шейх отсутствовал и иезид был в тяжелой нерешительности.

Бушуев сбегал к месту ночлега, собрал все ремни и сделал из них аркан. Закидывая аркан в овраг, он старался вытянуть ходули. Иезид сидел рядом и трепетал. Он ничего не понимал, беззвучно молился великому и грозному Мельк– Таузу и просил его проявить волю свою.

Но Мельк-Тауз молчал. Молчало голубое прозрачное небо, немой сосредоточенности были полны горы, и только солнце грело усердно, не то поощряя безумствующего человека, не то пытаясь остановить его.

А он настойчиво добивался своего – и добился. Обе ходули были в руках Бушуева. Он внимательно осмотрел их, убедился в исправности и чуть не запрыгал от радости.

Иезиду было жутко с этим странным человеком. Он хотел бежать от него, скрыться, но не решался: шейх поручил ему охранять этого ненормального человека.

Бушуев вспомнил далекое детство. Вспрыгнул на ходули и зашагал. Несколько раз срывался, потом начал ходить тверже и увереннее.

Иезид с ужасом смотрел на человека с деревянными ногами, который неуклюже ходил, смеялся и кричал что-то.

Бушуев спрыгнул с ходуль, сбегал за ружьем, потом потащил ходули к оврагу. Он снова сосредоточенно нахмурился.

– Почему погиб тот, кто шел на ходулях через овраг? – подумал он.

Бушуев внимательно изучил контуры дна оврага и увидел, что то место, где лежал скелет, было самое пологое и удобное для переправы. Но почему все-таки погиб этот далекий предок иезидов? На ходулях он, вне всякого сомнения, был выше уровня газов. Припадок слабости или какое-нибудь постороннее воздействие сронило его с ходулей?

У Бушуева не было времени разбираться в причинах смерти неизвестного человека. Он опустил ходули в овраг, встал на них и уверенно двинулся вперед. В тот же момент он услышал отчаянные вопли курда, но оглянуться не мог. Он миновал скелет и все больше приближался к противоположному скату. Было тяжело взбираться на подъем. Ходули цеплялись за землю, и трудно было сохранить равновесие. Бушуев добрался до обрывистого места и спрыгнул на него. Торопливо отбежал подальше и оглянулся. Переправа совершилась счастливо. На противоположной стороне в отчаянии катался по земле оставленный курд и наполнял воздух жалобными криками.

Бушуев помахал ему рукой и закричал:

– Жди меня… Я скоро вернусь!

Потом на всякий случай спрятал ходули и засыпал их песком.

Куда же ему теперь итти? В какую сторону? Таинственное царство Мельк-Тауза было пред ним. Он нашел вход в него. Не было ничего необычного в этом царстве и даже не чувствовалось присутствия в нем человека. Пустынные, необработанные поля, заросшие дикой травой. Редкие кустарники. Вдали на буром фоне каменных скал манящее пятно зелени.

На эту зелень и направился Бушуев.

Местность была неровной. Часто встречались небольшие холмы и рытвины, узенькие светлые ручейки с радостно-яркой травой по берегам. Все это было самым обыкновенным и ничем не отличалось от холмов, рытвин и ручьев в других местах.

Но это – декорация настоящего, а в прошлом здесь было что-то другое. Бушуев остановился пред поросшими травой и кустарником развалинами. Повидимому, когда-то здесь было большое каменное здание, и вот – нет его. Рука времени надавила на него и превратила в груду камней.

Всюду кругом глаз наталкивался на развалины больших построек. Люди далекого прошлого затратили здесь огромную энергию, но для чего?.. Не ради же бесплодного каприза? Должно быть и цели, которые преследовали они, были так же огромны, как и их постройки?

В широкой котловине Бушуев увидел мертвый город. Каменные развалины уныло ждали своего последнего дня, который превратит их в полную бесформенность.

Жадная растительность не могла овладеть замощенным пространством улиц, и они четко делили развалившийся город на равномерные четырехугольники.

Кто построил этот город и когда? Не была ли причастна к нему вавилонская Шамирана (Семирамида), эта величайшая и таинственная женщина мира, оставившая на лице земли неизгладимые воспоминания о себе?

Бушуев видел остатки построек Семирамиды, остатки, пережившие тысячелетия, продолжавшие и теперь служить человечеству. Знал Бушуев, что все, к чему прикасалась руками своих рабов эта женщина далекого прошлого, расцветало и оживало. Если ее рука дотронулась и до этого места, то богатства его были неисчислимы.

Бушуев был археологом, и остатки древности волновали его сердце больше, чем вещи современности. Он с трепетом поднял обломок вазы, покрытый капризными узорами, и восторженно стал осматривать художественное произведение древнего мастера.

Бушуев смотрел на археологическую редкость и думал: материал прекрасен, узоры безукоризненны, чувствуется работа большого мастера. В свое время вещь эта была весьма ценной. Вне всякого сомнения, население этого мертвого теперь города было настолько богато, что в состоянии было обставлять себя предметами роскоши.

Бушуев прошел чрез мертвый город и поднялся на небольшую возвышенность. Только отсюда заметил он следы присутствия человека. Пред Бушуевым было поле с кукурузой. Это было самое жалкое и грустное поле изо всех, какие приходилось ему встречать. Кукуруза росла среди травы. И было непонятно, как могла она расти в таком диком окружении.

Около зеленого леса Бушуев заметил шалаши и свистнул от изумления.

– Не пышно живет излюбленный народ Мельк-Тау– за!.. – подумал он с некоторым разочарованием, но все-таки поспешно направился к шалашам. Они были разбросаны около леса в большом беспорядке. Бушуев привык к изумительной горной тишине, но здесь, пред шалашами, казалось, было тише, чем в горах. Это была какая-то мертвая, давящая тишина, немыслимая при живых существах. И снова Бушуеву показалось, что на всем пространстве, которое было пред ним, нет никого живого.

Он торопливо подошел к похожим на конические кучи шалашам, сооруженным из сухого хвороста, палок и листьев, и заглянул в узкое отверстие ближайшего.

Нет, Бушуев ошибся. Живые существа здесь были. Из шалаша выглянуло несколько заросших волосами лиц. Бушуев заметил изумление на тупых лицах, бессмысленно разинутые рты. Из шалашей неторопливо стали выбираться люди. Это были необыкновенные экземпляры человеческой породы. Они не были чернокожими, но их нельзя было назвать и белыми. Из-под шкур, служивших одеянием, виднелось тело. Оно соприкасалось только с землей и солнечными лучами и никогда не видело ни воды, ни мыла. Грязь и солнце сделали это тело по цвету близким к черному.

Обитатели шалашей медленно и вяло окружили Бушуева и рассматривали его все с тем же тупым изумлением. С недоумением смотрел на них и Бушуев и думал: неужели эти дикари в невыделанных шкурах потомки того культурного народа, который жил в каменном городе с мощеными улицами, проводил удобные дороги и занимался искусством?

– Кто вы?.. – спросил с тревогой Бушуев.

Ему не ответили. Волосатые и грязные люди были немы от охватившего их изумления. Лохматая кожа, длинные, свалявшиеся в комки, как у голодных запаршивевших собак, волосы, пухлые лица делали этих людей непохожими на людей. Бушуев не улавливал различия между ними и сперва подумал, что все они одинаковы. Но потом глаза его различили людей без растительности на лице.

– Неужели это женщины?.. – спросил себя Бушуев.

На узкий лоб каждой из этих женщин можно было положить только два пальца. Выпячивались вперед лохматые брови. Нижняя часть лица обратила особенное внимание Бушуева. Она по прямой линии отклонялась к шее и сливалась с ней. Не было подбородка, а был какой-то слабый намек на него, похожий на Адамово яблоко.

– Да это же форменные кретины!.. – сообразил Бушуев.

– Вы меня понимаете?.. – с некоторым раздражением спросил он.

Он медленно произносил слова и старался оттенить каждый звук.

Несколько человек лениво кивнули головой.

– Почему же вы молчите?.. – снова задал вопрос Бушуев.

Опять никто не ответил на вопрос.

Это упорное молчание начало бесить Бушуева.

– Кто у вас старший или главный?..

– Шейх Айо… – ответили неторопливо двое. Они так же, как и Бушуев, говорили по-курдски, но их произношение было какое-то другое.

– Где ваш шейх?..

Бушуев внимательно осмотрел толпу, окружавшую его плотным кольцом, и не уловил на лицах никакого определенного выражения. Никто не выражал ни радости, ни враждебности. На сонных и тупых лицах было одно только изумление. Эти люди как будто даже не считали Бушуева за человека. Бушуев был для них невиданной вещью, и они внимательно рассматривали ее, а потом подошли ближе и стали ощупывать. Все это проделывалось молчаливо и сосредоточенно.

Бушуев не противился и позволил им удовлетворить любопытство.

– Но где же шейх?.. – снова спросил он, когда число ощупывающих его уменьшилось.

– Шейх там… – неохотно ответил кто-то и указал рукой на ведущую в лес тропинку.

Бушуев раздвинул окружавших его людей и двинулся вперед.

– Туда могут входить только шейхи! – предупредил кто– то из толпы; но это предупреждение было сделано безразличным голосом.

Бушуев оглянулся и ответил с раздражением:

– Я – тоже шейх!

Толпа осталась неподвижной и равнодушно смотрела вслед пришельцу.

Бушуев скрылся в лесной заросли. Тропинка, по которой он шел, была узкой, и по всему было заметно, что ею пользовались немногие. В одном месте поперек тропинки, как бы загораживая дорогу, лежал бубен. Это был самый грубый бубен, какой только приходилось встречать Бушуеву. На неправильно согнутую палку был натянут плохо выделанный пузырь. Бушуев отшвырнул ногой это грубое произведение человеческих рук и прошел дальше.

Тропинка окончилась на лесной полянке, посредине которой стояла каменная постройка. Эта постройка удивила Бушуева. Она сохранила свою цельность, и время как будто было не в силах разрушить ее. Сперва у Бушуева мелькнула мысль, что это сооружение воздвигнуто в более позднее время. Но когда он подошел ближе, то увидел, что это подобие здания было высечено из цельной гранитной скалы.

Бушуев вошел в квадратное входное отверстие и оказался в просторном помещении, свет в которое проникал через дверь и небольшие окна, высеченные в стенах.

Освоившиеся с полутьмой глаза заметили в стенах широкие ниши. В одной из них на куче сухих листьев спало человекоподобное существо. Но Бушуев не обратил на него внимания. Взгляд его был устремлен на другое. Прямо пред входом стоял золотой павлин со странно мерцающими глазами. А пред павлином, поблескивая теплыми желтыми лучами, стоял грузный подсвечник.

Бушуев подошел ближе и стал рассматривать павлина. У золотой птицы вместо глаз были изумительные бриллианты. Они придавали мертвому изваянию жизнь. Мерцающие глаза как будто таили в себе живой огонь. Подсвечник походил на кустистое деревцо. Он жадно тянул во все стороны голые ветки, заканчивающиеся причудливыми венчиками, и как будто просил о внимании к себе. Бушуев коснулся рукой подсвечника и вздрогнул. Под пальцами он ощутил золото, холодное и тяжелое.

VIII

Взгляд Бушуева остановился на спавшем человекоподобном существе. Минута раздумья – и он направился к этому нерадивому хранителю древних сокровищ. Легкий пинок ногой разбудил спавшего и быстро поднял его на ноги. Перед Бушуевым оказался сгорбленный, обезьяноподобный старик, весь покрытый седой растительностью. Жесткие волосы торчали во все стороны и придавали голове невероятные размеры. Это было какое-то чудовище из шерсти и волос. Темный, сморщенный нос, был, казалось, единственным местом, на котором не могли произрасти седые и колючие волосы. Из-под лохматых бровей на Бушуева испуганно смотрела пара черных расширенных зрачков с кровавыми белками около них.

– Ты шейх?.. – спросил Бушуев.

– Я!.. – хрипло ответил страшный старик.

– Что ты здесь делаешь?..

– Я беседую с нашим богом и прошу у него милости для моего народа.

«Этот старик, кажется, самое смышленное существо в этом царстве», – подумал Бушуев.

– Ты не беседуешь с богом, а только спишь тут!.. – прикрикнул он на старика.

Загадочное появление невиданного человека, грозные окрики ошеломили шейха. Он готов был упасть пред Бушуевым и поклоняться ему, как богу, но что-то мешало шейху сделать это. Внешне Бушуев совершенно не походил на тех людей, каких видел шейх кругом себя, но вместе с тем во внешности Бушуева не было ничего особенного, божественного. Он был грязен, оборван, и от него шел кислый потный запах.

Если бы шейх был помоложе, то он кинулся бы на этого странного человека и с помощью рук и зубов быстро придушил бы его.

Но нет прежних сил в согнутом теле шейха. Дрожат его руки, а половина зубов сгнила и вывалилась.

– Уходи отсюда!.. Здесь буду помещаться я, – командовал Бушуев.

Глухо заворчал шейх, как побитая собака, и отодвинулся к выходу. Злобно заблестели маленькие глазки с кровавыми белками.

– Уходи!.. – нетерпеливо прикрикнул Бушуев и шагнул к старику.

Старого шейха, как ветром, сдунуло. Он исчез в зелени.

Оставшись один, Бушуев занялся внимательным изучением каменного сооружения и находившихся в нем вещей.

А старый шейх в это время торопливо бежал по тропинке и бормотал слова не то проклятия, не то заклинания. На-бегу он подхватил свой бубен, сердито ударил по нему и извлек глухой звук.

Шейх участил удары и выскочил из леса под несмолкаемый грохот бубна. Около него быстро собрались все обитатели шалашей. Плотным кольцом охватили они извивавшегося по земле старика и сосредоточенно ждали окончания припадка. «Божий дух» был в старом шейхе. Это он ломал и гнул старика и открывал ему волю свою. Страшный сам по себе шейх был страшен сейчас вдвойне, и все смотрели на него с трепетом.

Но вот шейх устал от кривляний, тише стали судороги. Старик улегся на спину, страшный и безобразный, но полный власти над темной толпой.

– Будет землетрясение… Земля заколеблется под ногами… Огонь появится из трещин и будет сжигать людей… Воздух станет смертельным, а вода – отравой. Все это будет, если не уничтожите человека, осквернившего дом мой…

Старик громко и отрывисто выкрикивал зловещие слова, а толпа, содрогаясь от ужаса, жадно ловила их, так как эти слова были словами бога.

Глухой ропот пронесся над людьми и смолк. Люди застыли в неподвижности. Они готовы исполнить волю бога.

Шейх поднялся и повел возбужденную толпу за собой. Если раньше он запрещал им вход в лес, то теперь он введет их в каменное сооружение, куда не проникал никто из простых смертных.

Бушуев сосредоточился на обследовании помещения. Постройка была архитектурным чудом. Подобное сооружение могло быть выполнено только далекими предками, располагавшими большим запасом свободного времени и неистощимой рабочей силой. Старый шейх успел основательно запакостить жилье богов. Пол был завален костями, мусором, сухими листьями, землей. Кое-где появилась растительность. Ни в стенах, ни в потолке Бушуев не обнаружил признаков каких-нибудь потайных дверей, замаскированных ходов или хранилищ. А между тем в постройках отдаленных времен подобные тайники были обязательны. Бушуев хотел было приняться за обследование пола, но до его слуха долетел рокот бубна и завывание шейха.

Пришлось прекратить поиски. Бушуев зарядил магазинку свежим патроном и направился к выходу.

Старый шейх старался изо всех сил. Он не щадил ни бубна, ни легких, завывал, стучал в бубен и подпрыгивал.

Воинственный задор проявлял только он один, а следовавшие за ним люди пребывали в тупом безразличии. Бушуев, опершись спиной о каменную стену, спокойно ждал. Когда шествие приблизилось, он поднял магазинку и прицелился.

– Стой!.. – закричал Бушуев, но голос его был заглушён грохотом бубна и визгливым воплем шейха.

Полный злобы старик все выше поднимал бубен и с силой ударял им по кулаку другой руки.

Бушуев прицелился и выстрелил. Эффект получился самый необыкновенный. Перепуганные невиданным явлением люди повернули обратно и бежали с невероятной стремительностью.

Ошеломленный сверхестественностью случившегося, шейх Айо втянул шею, трусливо взглянул на простреленный бубен и помчался догонять убежавших родичей. Старые ноги шейха не выдержали состязания с молодыми ногами. В лесу его одолела одышка. Он забрался в ветвистый кустарник и спрятался там, выжидая дальнейших событий. Старик ощупывал дырку в бубне, вспоминая виденную молнию и оглушительный раскат и недоумевал. Повидимому, этот неизвестно откуда взявшийся человек божественнее, чем показался в первый раз. И теперь, разгневанный, он может натворить много неприятностей.

Шейх ждал грозного возмездия и трепетал. Шли минуты, прошел час, а возмездия не было. И ничто кругом не изменилось. Должно быть, человекоподобный бог с громом и молнией успокоился.

Старый шейх подумал немного и решил пойти поклониться и присмотреться к этому странному существу. С опаской выбрался старик из леса. На опушке он залег и стал наблюдать. Он увидел Бушуева, который ногами вышвыривал сор из каменного здания. Во внешности Бушуева не было ничего грозного, а руки его были свободны от страшной палки, производившей гром и молнию.

Шейх вышел на полянку и стал приближаться к Бушуеву, приседая и беспомощно вытягивая вперед руки.

– Что тебе?.. – спросил шейха насторожившийся Бушуев.

– Я пришел поклониться тебе, так как ты можешь делать гром и молнию… Я пришел спросить тебя: какой жертвы ты хочешь?.. – униженно спрашивал шейх.

– А что ты можешь дать?.. – заинтересовался Бушуев.

– Все!.. – живо ответил старик. – Мозги всех убитых нами животных, сердце, печенку, весь жир.

– Нет… Мне этого не нужно!.. – поморщился Бушуев

– Если ты отказываешься от таких лакомых вещей, так что же тебе надо?.. – растерянно спросил шейх.

– Я могу взять книги и рукописи!.. – ответил Бушуев.

– Книги и рукописи?.. – переспросил удивленно старик. – А что это такое?

– Ты умеешь читать?..

Старик вновь не понял вопроса.

– А как же ты молишься? – с раздражением спросил Бушуев: – Кто научил тебя молитвам?

– Молюсь, как попало, как захочу и как придет в голову, а молитвам меня учил отец!.. – растерянно ответил шейх.

– И ты не видел книг и рукописей, – продолжал выспрашивать Бушуев.

Старик отрицательно покачал головой.

– Ну, тогда уходи!.. – распорядился недовольный Бушуев.

Но старик не уходил и продолжал предлагать Бушуеву:

– Может быть, тебе нужны женщины?.. Мы дадим тебе самых лучших. Мы дадим тебе таких толстых, которые без посторонней помощи не могут двигаться.

Бушуев подумал и потом ответил: – Толстых мне не нужно. Пришли мне лучше двух худых, которые могли бы работать.

Старик был ошеломлен безвкусицей Бушуева. Он отказывается от самых лакомых кушаний – мозга, печенки, сердца. Ему не нравятся толстые женщины. Нет, это странное существо совсем не похоже на бога и далеко от человека. Это не бог и не человек. Это что-то другое.

– Для чего тебе худые женщины?.. – осторожно спросил шейх.

– Для того, чтобы убрать грязь после тебя, – резко ответил Бушуев.

Снова шейх был поражен.

– Грязь!.. Какую грязь?..

Но Бушуев не стал разговаривать с ним и приказал ему поскорее привести работниц.

Шейх постарался угодить загадочному существу и выбрал самых худых женщин. Он, как все остальные, считал худобу уродством и снова был удивлен, когда Бушуев остался доволен и из числа приведенных оставил трех, по мнению старика, самых уродливых и никуда негодных. Выбранные женщины были грязны, одеты в невыделанные кожи, но лица их казались более осмысленными. Бушуев срезал несколько толстых ветвей, сделал из них подобие вил, приготовил веники, и работа началась. Женщины не понимали, чего требовал от них Бушуев. Изготовленные Бушуевым инструменты они видели впервые и не знали, как обращаться с ними. Работа казалась им бессмысленной и тяжелой.

Бушуев сперва покрикивал на женщин, а потом взялся за работу сам и стал показывать, как надо сгребать и вычищать мусор.

Из трех отобранных женщин только одна оказалась более других смышленой, сообразительной и подвижной. Две остальные несмотря на все старания Бушуева, не помогали, а только мешали. Каждое движение, казалось, совершенно обессиливало их.

Очистить пол от толстого слоя земли было делом далеко не легким. Не один старик оказался причастен к загрязнению помещения. Над этим трудились многие его предшественники в продолжении длинного ряда столетий. И, взрывая заостренным колом землю, Бушуев порой думал, что внизу нет каменного пола, а есть лишь сплошной грунт, образовавшийся от перегноя. Но через некоторое время он наткнулся на что-то твердое, и постепенно Бушуев определил под собой ровную– каменную поверхность.

Работа заметно оживилась. Окриками и угрозами Бушуев вдохновлял своих помощниц. К вечеру от земли была очищена большая часть пола, но сколько Бушуев ни приглядывался к ней, никаких намеков на тайники он не обнаружил. Повидимому, весь большой труд был произведен напрасно. От досады Бушуев кинул кол.

– Что ты искал?.. – спросила Бушуева женщина, оказавшая ему наибольшую помощь.

Бушуев посмотрел на ее лоснившееся от жира и пота лицо, на растрепанные волосы, хотел изругаться, но удержался. Готовую сорваться с языка брань удержал выразительный взгляд женщины.

– Чорт возьми, – подумал Бушуев, – она, кажется, способна мыслить и рассуждать.

– Я искал входа туда!.. – и Бушуев пояснил свои слова жестом вниз.

– Ты хочешь пойти туда?.. – на лице женщины отразился ужас.

– Почему это пугает тебя?.. – удивился Бушуев.

– Оттуда никто не возвращается!.. – тихо ответила женщина.

– Значит, вход туда есть?.. – задал вопрос оживившийся Бушуев.

Женщина утвердительно кивнула головой.

– Где же он?.. – стал допрашивать Бушуев.

– Он здесь!.. – и женщина повела Бушуева кругом здания.

Бушуев вначале совершенно не поинтересовался внешностью здания, удовлетворившись осмотром одной его стороны. А между тем, противоположная входу сторона скрывала много любопытного. Здесь были остатки каких-то сооружений из камня и дерева. Бушуев заметил выдолбленные из гранита неглубокие чаны, засыпанные листьями и землей, разрушенные водостоки и колодцы. Под здание вел полузасыпанный каменный вход.

– Здесь?.. – спросил Бушуев.

– Да. Это вход Мельк-Тауза, – ответила со страхом женщина.

Бушуев спустился в черное отверстие, осмотрел каменные стены. Ход был широким, из него поднималось воздушное течение, холодное и пропитанное запахом сырости.

Опускаться дальше в темное подземелье Бушуеву совсем не хотелось. Это было и слишком рискованно и не обещало ничего определенного.

Он снова вернулся в помещение. День угасал. Надо было позаботиться о ночлеге. Бушуев приказал женщинам натаскать хвороста и принести воды.

Быстрота, с которой Бушуев добыл огонь, вызвала изумление у женщин. Поразил их и вид котелка. Они с любопытством рассматривали его и, повидимому, интересовались его назначением. Когда Бушуев повесил котелок над огнем, то они уселись в сторонке и стали наблюдать за действиями странного пришельца. Но Бушуев совершенно не нуждался в зрителях.

Он подошел к женщинам, указал им на дверь и коротко сказал:

– Уходите!.. Вы мне больше не нужны.

Женщины покорно повиновались. Бушуев смотрел им вслед до тех пор, пока они не скрылись в лесу.

Быстро умирал день. На смену ему торопливо шла ночь. Глядя на эту смену света темнотой, Бушуев вспомнил, что, поглощенный хлопотами, он совершенно забыл о пище. Им все время двигал нервный подъем, теперь он иссякал. Бушуев почувствовал слабость и пустоту в желудке. Он вернулся к костру, подложил хвороста и стал извлекать из сумки съестные припасы: вяленую говядину, хлеб, соль и завернутую в тряпки недопитую бутылку коньяку. Несколько глотков золотистой жидкости обожгли гортань, пищевод и распространили по телу приятную теплоту. Бушуев снял кипящий котелок и наполнил горячей водой эмалированную чашку. Горячая вода, приправленная коньяком, заменяла Бушуеву чай. Слабость овладела телом, хотелось лечь и уснуть крепким длительным сном. Но нет, спать еще рано. Бушуев оглянулся в глубину помещения. Там радостно поблескивал ветвистый подсвечник и горделивый павлин. Разноцветными огнями горели глаза птицы и как будто хотели сказать о чем-то значительном.