Текст книги "Шерсть седой овцы (СИ)"

Автор книги: Zezuo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

«Останови-ись! П-прошу! Умоляю~! Пре-екрати~!» – именно так она пыталась отговорить меня: Пища, крича и рыдая. Может я и садист, но во мне все еще играла человеческая совесть. Я не собирался мучить человека до потери пульса. Мне нужно было добиться от него согласия, и это все, чего я хотел от Хэнни. Я лишь хотел сломить ее волю и научить ее манерам, а не зажаривать ее до хрустящей корочки (хоть напряжение и было низким). Встав на колено, я взглянул на нее, льющую слезы и дрожащую от страха, произнеся ей в лицо:

– «Запомни раз и навсегда, Хэнни. В этом доме Я хозяин.»

«Т-ты в доме х-хозяин. М-мой х-хозя-яин… Мой любимый хозяин…» – она слишком сильно перегибала палку подобными словами. Лицо, полное страха, начило обретать улыбку. Ради уверенности, я ударил ее током, дабы убедиться в том, что она не шутит. И… она зашла еще дальше. – «Мой хозяин! Лорд! Мастер! Я готова на все ради вас!»

«Так… не стоит опускаться так глубоко. Я всего лишь…» – мои слова отлетали от нее, как от стены горох. Она совсем вышла из ума! Извивалась и стонала, произнося всяческие… «предложения» в мою сторону:

«Я опущусь! Опущусь на самое дно! Стану вашим питомцем! Буду вашей куклой! Буду бочкой, хранящей вашу драгоценную сперму! Накажите меня! Накажите меня снова!» – Теперь я начинал бояться ее. Я боялся прикасаться к ней. Разговаривать с ней. Я уже не говорю про удары током! Мне удалось выбить ее из этой вселенной и вместить в нее нечто… иное. Это точно была не Хэнни, и я не хотел находиться рядом с ней в подобный момент. Оставлять ее в подобном положении я тоже… не хотел. Мне нужно было ее успокоить. Единственное нормальное решение в подобной ситуации – спросить ее:

– «И… как тебя награждать?»

Хэнни улыбнулась, услышав этот вопрос. Протянула мне связанные, дрожащие руки, которые я моментально освободил от проводов. Вскоре она начала делать все сама: Стянула с меня штаны, похлопала меня по ногам, заставив меня встать на колени, а после – приподняла голову, щекоча мои яички кончиком носа. Вмешиваться я не стал. Слишком я уж боялся… изменить ее. Ее «игры» менялись с каждой секундой. Она прижималась лицом к моему члену, касалась его губами, целовала и игралась языком, массировала и поглаживала руками… Но она зашла довольно далеко после подобных действий. Хэнни старалась посягнуть на мою задницу. Водила пальцем вокруг ануса и хотела пододвинуть меня поближе к себе. Она не смогла добиться своего. Я сопротивлялся (а точнее не двигался), и это сопротивление было для нее очень сильным. Тогда она перешла к плану «Б», взяв мой член в рот. Стараясь проглотить его целиком и полностью, стараясь забрать как можно больше с каждой новой попыткой. Она старалась вжать себя в него, сильнее и сильнее обнимая мою талию руками. Вскоре я потерял равновесие и упал на нее, позволив ей продолжить свое развлечение. И после моего падения… у нее получилось! Она проглотила его полностью! Коснулась носом моего живота, вздрогнув от неожиданности. Для меня это было довольно неожиданным поворотом событий… и приятным… тоже. Хэнни сразу поняла, что мне понравились ее новые методы, и она лишь крепче вцепилась в мою талию, медленно мотая головой то влево, то вправо, издавая гортанные звуки. Опускала мой член и проглатывала его вновь, буквально мурча подо мной. Ее старания привели меня к оргазму, но даже когда я начал заполнять ее горло своим семенем – она меня не отпустила. Наоборот, она лишь сильнее обняла мою талию и вжалась в мой живот, стараясь выдоить из меня все, до последней капли. А спустя пару секунд… она расслабилась. Раскинула руки в стороны. Потеряла сознание. Хорошо что я успел вовремя встать, иначе бы она… удушила себя… мною. Пока она была в отключке, я освободил ее ноги и расположил ее на кровати. Даже был готов сделать искусственное дыхание, если на то была причина. К счастью… все обошлось. Откашлявшись, Хэнни пришла в сознание, рассматривая меня усталыми глазами. После отключки она едва могла вспомнить весь тот бред, который происходил несколько минут назад, но… она почувствовала знакомый вкус во рту. Это и позволило ей вспомнить все детали произошедшего.

«Хозя-яин~» – прошептала она с довольной улыбкой. От ее слов меня аж пробило до мурашек. Сумасшедшая извращенка… Напугала так напугала.

«Постарайся слушаться меня в следующий раз, ладно? Нам еще жить и жить.» – Я совсем не понимал, что я говорю и почему. Я просто хотел уйти от нее как можно дальше и не разговаривать с ней. Но после подобных «процедур» мне нужно было как-то закрепить свои слова и заставить ее слушаться меня. Перед уходом я мог сказать только: – «Обговорим некоторые правила утром. Я может даже… награжу тебя за послушание.»

Никогда я еще не видел такой дьявольской улыбки и блеска в ее глазах. Она определенно запомнит это… и будет пользоваться этим.

Можно считать, что я влип.

*******************************************************

Идут недели и месяцы, и моя жизнь с Хэнни не меняется. Меняются ее взгляды на мир и ее методы развлечений. Тоже самое можно сказать и про Соломку с Марко. Ну а я… Хах! Мне уже не измениться. Я заслужил такую жизнь, и я не собираюсь ждать замены! Лучше ударить жизнь в нос и послать ее в задницу, нежели ползать на коленях и просить ее милостыни! И сколько бы раз я ее не бил… эх… Ей всегда есть чем удивить меня. Застать меня врасплох, загнать в угол и избить. И избивать она меня начнет… вполне необычным образом.

Она повесит на мою спину очередного спиногрыза.

========== Сезон II: Часть первая: Лишний рот. ==========

Как же я ненавижу этот мир. Как же я ненавижу всех, кто живёт в нём. Оу… нет! Наоборот! Я уважаю каждое живое существо, с которым я ещё не знаком. Черт возьми, я даже денег дам, чтобы не встречаться с ними! А вот… Хэнни… Вот её – я ненавижу. И из-за неё я ненавижу всех на свете! Я хочу сжечь их! Разрубить на части! И всё из-за этой шизанутой овцы с именем Хэнни! Вы можете спросить меня: «Почему? Она же невинная девочка!» Простите… но «Невинной девочкой» я эту пустоголовую тварь не назову! И вот почему…

Прошёл целый месяц, видите ли. Целый месяц рядом с этой дурой и её любимым кошкообразным существом. Первым делом – я ненавижу Оцелота. Пушистая зараза вечно ползает под ногами. Запрыгивает на мои сундуки и не сползает них, играя со мной в гляделки. Это ещё я могу перетерпеть, ладно. Я могу дать этому наглому животному по морде и продолжать свои дела… Но когда эта тварь начинает мяукать рядом со своей хозяйкой, которая вновь копается в своих дырах пальцами и овощами, нагло подпевая кошкозавру Рексу – тут у меня сносит крышу окончательно! Я не могу спать из-за этой дуры! Я не смогу работать из-за них обоих! А пушистый ублюдок ещё и рыбу просит! Рыбу! Каждый долбанный час ползает рядом со мной и мурчит, выпрашивая свою еду! Хрен тебе в рыло, усатая тварь!

Что насчёт Хэнни… Тут всё тоже самое. Как и Оцелот, она постоянно виляет передо мной своим задом и всячески мне мешает. Копается в сундуках без особой на то причины и создаёт… Я не знаю как, но она делает себе… «игрушки». Тратит резину, силикон и прочие материалы, чтобы сделать для себя очередной самотык! Ах да… помните то правило, которое я ей поставил? «Не мычать»? Она забывает про него! И вспоминает только тогда, когда я влетаю в комнату и выбиваю дверь с петель, крича: «Ар-ра-а!» и заводя свою бензопилу! А если я захочу лечь в кровать и поспать спустя несколько дней безостановочной работы – Хэнни прилипает ко мне, словно банный лист! Ёрзает на мне и шепчет: «Хозяин…», растекаясь на мне со слюнями и… прочими выделениями. Ну а если уж я и склонюсь к этим порокам и начну долбить её во все щели и пытать её всеми возможными способами – Хэнни сходит с рельс и начинает орать на весь дом, не сбавляя скоростей. Из-за её криков: «Ещё! Ещё! Накажи меня!»… У меня все овцы поседели. Всяческая нечисть начала обходить мой дом сторонам от невероятного стыда. А как наступает утро – всё возвращается на круги своя. Я – на своё место, а Хенни – тырить морковь с грядок. Тупая любительница овощей, чтоб её…

Ну и под конец месяца… Я тоже изменился. Я стал чуть спокойнее и сдержаннее, но во мне всё пряталась моя старая нарцистичность и содомичность, которую я выплёскивал на Хэнни день за днём. Иногда я приходил в ярость, и эта ярость ускоряла ту работу, которую я делаю. Хэнни не нравится разговаривать со мной, когда я в ярости. Не нравится ей разговаривать человеком, красным и потным, который начисто выбрился топором и им же срубил все деревья в округе, а потом сломал топорище о колено прямо у неё на глазах! Даже волосатое чудовище Оцелот не пристаёт ко мне в эти моменты, ибо это животное с лёгкостью может очутиться на месте моего топора! Станет топорищем, которое я сломаю о колено! Аргх! Как же я обожаю себя за это! А вот когда из меня выйдет пар, как из разогретого до предела Реактора, который облили водой из ведра – всё повторяется. Я словно становлюсь героем фильма «День Барсука», или как его там… Я просыпаюсь скучным утром, продолжаю добывать и дробить всё, что можно, а назойливый комарик продолжает сосать мою кровь (и не только), выбешивая меня своим жужжанием у самого ушка. Вот, в общем… и всё, пожалуй. Это всё, что… Стоп… Я что-то забыл…

«Го-оул!» – назойливый рёв моей горе-соседки лишь сильнее выводил меня из себя. Она бежала вниз, подобно неуклюжему слону, и осыпала на меня всю пыль и грязь, скопившейся на потолке. И потом её встречает не «Гоул», но какой-то озлобленный мужик с белой головой и рожей, наблюдающей за ней с невыносимым гневом и яростью в глазах. – «Я постригла овечек и теперь я хочу кушать!» – Подобно маленькому ребёнку, это ужасное подобие homo-sapiens’а стояло рядом со мной и стряхивало с моих плеч и головы всё, что на меня успело свалиться. Не знаю, почему я её терпел… но я терпел. В нужном сундуке я нашёл небольших размеров морковь и протянул её этой голодной кровососке. Без лишних слов и звуков. Хэнни лишь улыбнулась мне, схватив эту морковь двумя руками… ну и конечно! В её засранную головушку просто не может не прийти какая-нибудь тупая мысля, которую обязательно нужно мне высказать! – «Это такой намёк, да?»

Я даже не стал терпеть её слова! Просто взял и засунул эту морковь ей в рот, оскалившись на неё! Пропихнул эту морковь поглубже в горло и пробудил её рвотный рефлекс!

«Даже не думай, тупая овца. Ты попросила – я подал.» – вот так вот я на неё рявкнул и продолжил копаться в сундуках, стараясь вспомнить что-то, что я хотел найти или сделать. А Хэнни не ушла прочь! Она начала бормотать старые сказки, перейдя на более грустный тон:

– «Ты… очень добрый человек, Гоул. Может ты… и пытаешься показаться злым и недоступным, но внутри тебя есть что-то очень тёплое…»

«Это тепло – моя неистовая ненависть к твоей долбаной морде. И если ты думаешь, что во второй раз этот трюк у тебя прокатит – то зря. У меня «хреновая память», а не Альцгеймер» – я хорошо запомнил её трюки. Хитрая лисица давит на жалость и потом тащит меня за собой в постель. Плачет и хныкает, строит милую мордочку и показывает себя недотрогой… Пока она не свяжет тебе руки, и с ором: «ОУ Й-ЙЕА-А!» не начинёт играть в наездницу. На всякий случай я ей напомнил несколько важных вещей: – «Даже не думай брать мою доброту за слабость, Хэнни. Я с лёгкостью задушу тебя той рукой, которой кормлю.»

«Ну я не знаю, чем заняться!» – Хэнни показала свою истинную натуру, затопав ногой и переходя на недовольный тон. Она делает так каждый раз, когда её трюки не проезжают по накатанной дорожке. – «Мне скучно! Ну, извращужка! Ну поиграйся со мной! Хочешь я стану твоей послушной кошечкой? Хочешь?»

«Слушай сюда, кошечка ты моя вшивая.» – с этими словами я захлопнул все сундуки разом и обратил на неё свой грозный взгляд. Взгляд настолько грозный, что если бы я мог пускать из своих глаз лазеры – я бы их выпустил. И с таким видом я наблюдал за ней всё это время, не опускаясь по планке грозности. – «Я с тобой сижу уже довольно долго. И раз уж ты не поняла меня с пятьдесят шестого раза, я повторюсь. В пятьдесят седьмой раз повторюсь…» – Хэнни хотела сказать что-то в протест, но не успела. В этот момент я взял её за горло и медленно пошёл на сближение, заливаясь гневом. К счастью, я не стал рвать её слуховые перепонки своим криком. Я перешёл на шёпот: – «Я. Не. Добрый. Я не нахожу удовольствия в пошлых играх с тобой или с твоим кошкообразным чудищем, что ёрзает у моих ног каждый. Чёртов. Час! Не раз я тебе, баклажану гнилому, говорил про правила поведения, и ты продолжаешь их нарушать. А если будешь вести себя так, словно мы с тобой «две половинки одного кирпича» – я тебя сожру. Вместе с говном сожру. Усекла?»

Хэнни выглядела поддавленной, но не сломленной. Осматривала меня своими глазками-пуговками и сжимала губы, медленно кивая в знак согласия. И от подобного лица я получал небольшое эстетическое удовольствие… Пока эта тупая жаба не выпорет что-нибудь «эдакое»:

– «Когда ты берёшь меня за горло – у меня голова начинает кружиться. Я… даже начинаю растекаться от одной лишь мысли, что ты начнёшь меня душить.»

«Да пошла ты…» – и вновь я пришёл в гнев и ярость. Эту тупорылую девицу ничем не подцепить! Она находит соблазняющее удовольствие от каждого моего касания, не говоря уже про угрозы! Даже если я говорю ей, что вспорю её живот и распотрошу её, сжирая её сердце прямо у неё на глазах – руки Хэнни лишь сильнее тянутся к поджимающимся ногам. Это настолько отвратительно, что мне приходится мыть руки после каждого разговора с ней! И что я только с ней не делал… Шоковая терапия, бондаж и виселица, кресло утопленника, лёд, порка… От каждой моей попытки приручить её к порядку и хоть чуточку начать бояться меня – всё на еборот! Хэнни лишь сильнее возбуждается и привыкает к подобным вещам, а потом ещё и добавки просит!

«Ну Гоул! Серьёзно! Тут ничего и никого вокруг нет! Я тоже, знаешь ли, устаю сиськи мять! С тобой или без тебя, но я хочу заняться чем-нибудь!» – эта засранка устраивала самый настоящий протест. Ей не сиделось на месте. Она хотела избавиться от скуки и заняться чем-то новым. Интересным. Порвать травы, поплавать в море на лодке, затискать и изнасиловать Оцелота… У неё прям шило в жопе застряло! Знает же, что я не пускаю её задницу в подземелья из-за прошлых её… приблуд и встреч! Знает, что я не отпускаю её за границы дома по той-же сраной причине! Если уж она не может запомнить это – пусть запишет! А если уж она хочет заняться чем-то дельным…

– «Гоул! Мы при-»

«Вовремя!» – я вручил Хэнни прямо в руки Соломке, не успевшей даже постучать в мои двери. Взял эту похотливое животное в виде кроткой девушки за плечи и повернул в сторону дверей, толкнув её вперёд и заранее дав под дых Блондину-аутисту. Я дал Соломке точные и очень серьёзные указания: – «Прогуляйся с ней по городу и покажи… всё! Покажи ей всё, что только можно! В бар своди, на Арену… Можешь даже подзаработать на ней, если душа того требует! Будут задавать вопросы – твоя новая подружка. Если будет ныть – в рот морковь. Все ясно?»

«Да!» – Соломка была на удивление довольной подобными указаниями. Она даже отдала мне честь с широкой, с формой арбузной дольки, улыбкой. Покорно взяв её за плечи, она начала уводить Хэнни подальше от меня. Она даже не успела сказать:

– «Но Го-»

«Приятной прогулки!» – и двери захлопнулись за ними! Превосходный случай! Я никогда ещё не испытывал одновременной злости и радости! Меня прямо распирало! Я был готов… взорваться! Прямо тут! В своём же доме! Выбить дверь с петель и петь «Алилуя!», не жалея сил своих. А почему я был так рад? А всё потому, что это назойливая коза не будет вертеться у меня перед носом и даст мне отдохнуть! Никаких писков, стонов, нытья и извращенческих мыслей… на один короткий день. Большего я и желать не мог. В доме остался только я и Оцелот, который глядел на меня взглядом тупого животного, ожидая чего-то от меня. Я бы с удовольствием пнул это животное куда подальше от распирающей меня радости и ненависти, но у кошкообразных… Оцелот изображал своей сущностью истинное молчание, спокойствие и эссенцию тотального пофигизма. А когда это хитрое животное остаётся с тобой наедине… Оно словно высасывает из тебя все негативные эмоции. Заставляет тебя погладить Оцелота за ухом или почесать ему шею, слушая его довольное мурчание… Ну или дать ему по носу лёгким взмахом указательного пальца и наблюдать за тем, как это зверь нагло жуёт твой палец и царапает тебе руку.

«Ну что, животное? Теперь ты будешь меня весь день мучать?» – спросил я этого глупого кошкозавра по непонятной мне причине, услышав в ответ протяжное мяуканье. Этот ответ я понял не так, как его понимают Оцелоты… но в моей голове всё звучало… завораживающе. – «Если я дам тебе взятку рыбой – ты отвалишь от меня на денёк?»

Мяуканье повторилось. Оцелот будто соглашался со мной, поглядывая на меня хитрющими, сверкающими глазами и дёргая каждым своим вибрисом, как настоящее, дикое животное. И раз уж животное просило есть…

Первый час без Хэнни проходил… Ну… словно во сне. Я сидел за столом, гладил шерстяное животное и скармливал ему маленькие куски рыбы, получая взамен лёгкие мурчания.

«Как же я порой тебя ненавижу, Оцелот…» – пробурчал я спустя какое-то время, начиная чесать пузо этого ленивого шерстяного засранца. А после небольшого вздоха – дополнил свою мысль: – «Но тебя то, животное глупое, можно хоть как-то усмирить и приучить. Приучить к миске, к норе, к горшку… Черт… Уж лучше бы ты был собакой.» – И плевать мне было, если я обижу Оцелота своими словами! Я едва знаю эту усатую тварь! Я даже не знаю, какого он… она… А, ну да. – «Хэнни говорила, что все вы – животные – пошлые, двуполые мерзавцы. Правда ли это, м?»

Оцелот, прямо на моих коленях, повернулся на спину, раскинув свои лапы в стороны. Результат и ответ – на лицо. Хэнни все ещё оказывалась права, но вот… Как это, черт возьми, работает?! Тебе просто нужно найти свою пару, перевозбудиться, дать себя отодрать и потом отодрать кого-то в ответ? Ух… Мне пришлось завернуть Оцелота обратно на пузо, дабы не думать об этом.

После подобных разговоров с Оцелотом… Мне вспомнилась моя собака. Дружище Макс… Приятель помогал мне во всём. Бросался на любую тварь с раскрытой пастью и лежал у моих ног, держа уши востро. Я нашёл его и приютил буквально в первые дни своего появления. Не уходил в лес без него, боясь стать жертвой какого-либо дерьмоеда. А если кто посмеет укусить меня за жопку – он укусит зубастого говнюка в ответ. Ну… как укусит… Оторвёт одну ягодицу к чертям собачьим! Вместе с ногой! А потом будет трясти свою добычу влево-вправо на молниеносных скоростях, словно бешеный, пока добыча в его острых зубах не улетит на Луну! Эх Макс… Я только рад тому, что мне не придётся его мучить вечным одиночеством. Рад, что он одичал и сбежал из дома. Приятель заслуживал другого хозяина… А не самодовольного маньяка вроде меня. Черт… От таких мыслей я начинал сходить с катушек. Мне нужно было заняться чем-нибудь дельным, пока моя мучительница не вернулась с прогулки.

Занимаясь делами, я вспомнил про долг, который не успел отдать Соломке. Она ведь заглянула ко мне за очередной партией, а я лишь предложил ей девочку-собачку, которую нужно брать на поводок и вести в кусты. Моя дырявая головушка, которая постоянно забывает про самые нужные вещи, упустила один сильный момент: Я забыл про золото. Ладно «брынза» (*бронза), ладно медь, но вот про золото я забыл окончательно. Я мог надеяться только на то, что кое-какие запасы ещё остались в вагонетке. А если нет… Эх… На всякий случай я взял с собой дрель и золотое яблоко. Меня можно понять: Дрель – это святое, а вот золотое яблоко я взял для подстраховки. Кто знает, куда меня занесёт при поиске золотых жил и что со мною станет по пути к ним.

Быстрым шагом я спустился вниз, в пещеры, и увидел свою заветную вагонетку. Всё самое блестящее лежало, как обычно, на дне. Нельзя сказать точно, было ли там золото или нет, но покопаться в вагонетке я был обязан. Мне пришлось бросить дрель в сторону и, накренившись вперёд, выкорчёвывать все необходимые руды прямо со дна.

Первое правило шахтёра: Все инструменты всегда должны быть под рукой. А почему я говорю про это правило? Да потому-что кто-то, или даже что-то, схватило меня за плечо! Тяжело дышало за моей спиной, разевая пасть! Готовясь вкусить моей плоти! И вот тут я начал жалеть о том, что не взял с собой бензопилу! Рефлекс заставил меня выхватить из кармана золотое яблоко и вдолбить его прямо в рот тому гнилому уроду, что стоял за моей спиной. Гнилая свинка с яблоком во рту… Осталось только поджарить в духовке! Духовки не было, но я быстро услышал хруст яблока и понял, что подумать эта тварь мне не даст! Прошлось быстро выбраться из рук этого упыря, обхватить его руками и дружелюбно пригласить на перекус. Если точнее: Бросить с прогибу в мой «холодильник» и громко захлопнуть железные двери! О да…

От небольшого прилива адреналина у меня пробегали мурашки. Я был на волоске от смерти. На крохотном-крохотном… милипиздрическом волосочке. И этот волосок я вырвал к чертям собачьим, заменив его стальным канатом! Всё, что мне оставалось – возвращаться к работе и… задаваться вопросами. Одним из этих вопросов был: «Какого чёрта этот безмозглый, плотоядный, гнилой придурок тут забыл? Тут же всегда было тихо!» Вопрос этот я разгадать не мог. После появления Хэнни я лишь задаюсь вопросами, не находя ответы на них. То к нам приползёт крохотный слизень, прыгая рядом с моими ногами без перебоя… пока я не раздавлю его, конечно же… А теперь ещё и зомби! Ну… оставлять этого хромого тупицу в холодильнике я точно не буду. На то есть две причины: Первая причина – это он. Эта зараза не постеснялась откусить кусок от яблока, что, по словам людей, может сделать с нежитью настоящие чудеса… И я о-очень уж хочу посмотреть, что с ним станет. Ну а вторая – там у меня еда. И если он хоть пальчик откусит от моей добычи – на фарш порублю и брошу на компостную кучу! Мне оставалось только пождать… А пока я жду… найду немного золота! Хах! Из дому я схватил свою любимую бензопилу, взял немного ламп и вернул к себе Госпожу Дрель, неспешно толкая вагонетку в сторону шахт. Я не задержусь там.

Как я и говорил… В шахтах я бегал не слишком долго. Да и нашёл я не так много, как хотелось бы. Меня словно карали Законом Подлости: «Если тебе что-то ненужно – его полно. Если тебе что-то надо – хрен тебе в рыло.» – именно так детализировалось это правило. Я нашёл всё, что мне НЕ нужно. Нашёл всё, что только можно найти… но не золото. Колёса вагонетки перестали стучать, и я сошёл с неё, недовольно пнув крохотный камушек под ногами. Каждый стук этого камушка отдавался эхом в туннеле… но среди этого звука я слышал ещё один: Довольно тихое и грустное… «У-у-у…». Или что-то типа того. И звук этот исходил из холодильника. На этот раз я был готов встретить то, что попало туда. Бензопилу я не заводил, дабы не спугнуть свою добычу, но вот люк я открыл довольно поспешно. Заскрипел и завизжал этим люком, разрушив всю скрытность. Ай… в жопу скрытность. У меня есть бензопила, и мне этого вполне хватает. Аккуратными шажками я спустился к своему огромному складу вкусных тел, но не видел никаких гнилых паразитов, ползающих в них. Но звук-то шёл! Я слышал своими собственными ушами и не мог найти источник этого звука! Оказалось, что источник этот оказался… человеком. Точнее девушкой. Девица, укрывшаяся в тени, лежала среди трупов и дрожала, свернувшись в калачик. Она то и издавала эти «У-у-у», сдирая с себя куски от одежд.

«Эй! Какого хрена ты тут забыла?!» – Я был не слишком доволен своей гостьей. Скажем даже… Я был удивлён, нежели зол. Мой голос заставил гостью вздрогнуть и привстать, чуть повернув голову. А потом, сам того не ожидая, я стал жертвой жестокого нападения. Девица встала на ноги и, издав злобный рык, прыгнула на меня. Я успел подставить руку, которую она смогла прокусить без лишних проблем, стискивая свои зубы. Она пыталась разгрызть мои кости и кожу… Жадная сволочь! Без разрешения и так некультурно! Зашипев от боли, я ударил эту тварь по животу и кинул обратно, в кучу трупов, к которым она скоро присоединиться. Плевать я хотел на кровоточащую рану! Одно нажатие кнопки – и бензопила завизжала, встречая свою новую добычу с диким рёвом! Я распилю эту тварь на куски, дайте мне только поднять бензопилу над головой и…

Девица начала реветь. Она выставила руки вперёд, словно моля о пощаде… Но о какой пощаде может идти речь, если эта тварь укусила меня! И всё же… Почему-то я начал сомневаться в правильности своих действий. Я глядел на беззащитную, полуголую девушку, если не девочку. Синие глаза и короткие, каштановые волосы. Стройная фигура, маленькое тело (может даже меньше Хэнни), такая же маленькая грудь и прочие детали, которые я едва мог разглядеть в темноте.

«Какого чёрта?! Ты, тупая, асфиксованнаяя табуретка, совсем уже озверела?!» – да. Так я общался со своей гостьей. С дурой, что захотела откусить от меня кусок и подавилась им! Вкусила кусок моего, мать его, гнева! Хоть я и обращался к ней – ответа не последовало. Девица лишь продолжала рыдать, не отрывая от меня глаз, медленно отползая назад. Вскоре я не выдержал и опустил свою бензопилу, показав на свою рану. – «Вот что это за херня, скажи мне?»

Девица смотрела на мою свежую рану, не прекращая рыдать. Только она решилась протянуть ко мне руки и подойти ближе – я поднял пилу, заставив её прыгнуть назад. Пусть только попробует эта тварь прыгнуть на меня вновь – на ужин пойдёт! Мой намёк она поняла, продолжая махать руками перед своим лицом, после чего показала пальцем дрожащей руки на мои раны. Хрен знает, что она хотела показать или сделать, но я позволил ей сделать то, что она хотела. И если мне не понравятся её намерения… ну вы поняли. Поначалу она начала рассматривать мою руку, вытирая с себя слёзы. Затем она начала слизывать с руки кровь и обсасывать раны. Ну а как только моё терпение начало подходить к концу – она сняла какую-то рванную тряпку со своего плеча и решила перевязать рану.

«Не надо! Сам могу.» – дёрнув рукой, я припугнул свою новую гостью и снял тряпку со своей руки. Кто знает, чем я могу заразиться от этой грязной тряпицы… А ещё в моей голове было небольшой вопрос, или же… предположение. – «Боишься раскрыть рта? Не умеешь разговаривать?»

На первый мой вопрос она ответила отрицанием, помотав головой и раскрыв рот. Показала мне свои красноватый язык и острые, как у пираньи, зубки. А вот на второй вопрос… Она кивнула, продолжая вытирать слёзы. Ну… она хоть бормотание моё понимала, и на том спасибо. В более дружелюбной обстановке (заглушив бензопилу) она чувствовала себя иначе. Застенчивая девица упала на колени и закрылась руками, плотно закрыв глаза.

«Словно меня привлекает твоя голая задница. Давай. Либо я оставляю тебя тут покрываться инеем, либо ты идёшь со мной.» – особого выбора я ей не давал. Если уж эта зараза и появилась на моих землях, или даже под ними – я проявлю себя дружелюбно. Прикрывая свои интимные части рваными тряпками, она, на цыпочках, бежала за мной, недовольно перескакивая с ноги на ногу. А как только она оказалась у меня дома… Она разогнала мою Индукционку, закинула внутрь Дробителя олово и начала вертеться около компрессора, переставляя ускорители.

«Так! Не охреневай! Ты не у себя дома.» – к моим указаниям эта любительница поработать прислушалась сразу, вновь прикрыв себя тряпками и поджав ноги в колени. Очередная дура в моём доме… Превосходно… Я моментально опустил голову, вкушая иронию своей судьбы, и приказал своей гостье, указав пальцем на сундуки: – «Можешь покопаться в сундуках. Может… найдёшь чем прикрыть свою голую задницу.»

Ладно, признаюсь: Первое впечатление эта девица… ну…Она ничем не отличалась от Хэнни в моих глазах. Это очередная девушка, если не девочка. Либо стеснительная, либо тупая. Не раскрывающая своего рта и не разговаривающая со мной, хоть я и слышал, как она… «у-у-у»… минутами раннее. Но вот второе впечатление…

«Блин… Я так никогда золото не достану!» – я был зол на свою хреновую удачу, и молчаливая гостья это услышала. Глаза её загорелись, и она превратилась в сундучного крота, доставая из сундука всё, что она видела. Этот голожопый карлик… В общем, она достала для себя одежду – блёклое женское платье от колен до плеч (снял с кого-то) – спёрла рюкзак, навалив в него всё, что вместится, и убежала под землю. Не успел я раскрыть рта – она исчезла. Закинула рюкзачок в вагонетку и свалила. Если вы помните песенку про Поросёнка, что спёр трактор… Вот эта зараза и была тем самым Поросёнком. По крайней мере… я так думал. Где-то два часа спустя, когда я успел вымести весь свой гнев на старом скоте и узнать, что она спёрла у меня – эта мышь вернулась! Сняла со своих плеч рюкзачок и бросила его мне под ноги, широко улыбаясь. Наглая рысь…

«Ах ты…!» – я вновь завёл бензопилу и побежал за ней, покрывая её голову всякими грубостями. Эта дура была шустрой, но бежать вечно она точно не могла. Особенно вниз по лестнице! Она спряталась за вагонетку и прыгнула внутрь, показывая в своих руках… золото! Вся, черт её дери, пассажирская вагонетка была заполнена рудами! И среди этих руд, в которых я видел золото – несколько затупившихся и сломанных железных кирок. – «Стоп… Ты…»

Да. Эта сволочь дрожала от страха на «своих двоих», но её голова энергично кивала, подтверждая мне то, что увиденное мною – не мираж и не иллюзия. Она специально решила помочь мне и ушла в шахты! Ничего не сказав! Хотя… что я туплю. Она же не разговаривает.

«Ну… Я не просил, но… Спасибо?» – своими благодарностями я заставил «молчунью» улыбнуться. Даже и не думал, что мне будут помогать незнакомцы. Может, я мог сказать что-то ещё в благодарность, или даже пригласить на чашку кофе, но когда я протянул ей раненную руку…

Её ноги согнулись в колени, и девчонка упала, схватившись за живот и стиснув зубы. Всё её тело дрожало, как заведённая пила на земле. Я как-то… не сразу вспомнил про то, что оставил зомби в холодильнике… а нашёл её! Что она вкусила только моей крови и ничего более! Логика сработала не вовремя. Мне пришлось брать её дрожащую сущность на руки и, открыв холодильник, посадить её возле самого свежего убитого. Дети должны кушать.

«Вот. Кусай.» – я протянул ей прожаренную руку какого-то неудачника, предлагая своей гостье поесть… но она мотала головой и отворачивалась. Эта дура, по какой-то непонятной причине, не хотела есть, хотя её тело говорило об обратном. – «У тебя нет выбора. Знаю, отвратительно, но ты… как бы тебе сказать… Твоё тело привыкло к другой еде. Если я дам тебе нормальное мясо – тебя скрутит в пружину на весь день. Поверь, я сам такой.»