Текст книги "Шерсть седой овцы (СИ)"

Автор книги: Zezuo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Первая часть нашей работы была сделана. Мы оказались на стенах, и наши глаза могли чётко разглядеть толпы гниющих ублюдков, медленно ковыляющих прочь от развалившихся ворот. Им довольно сильно повезло, если так подумать. Таким ордам мёртвых очень сложно спрятаться от солнца, но городок служил для них неплохим укрытием. Дома и магазинчики, комнатки и погребы… Мертвяки толпились везде, где только можно, скрываясь от солнца и вылезая наружу только ночью. Если бы Маусер позвал меня сюда днём – я бы ничего и не заметил. Хорошо, что он так не поступил.

Среди домов и декоративных построек я смог обнаружить странные дыры. Это было чем-то вроде входа в туннель, но зачем тут людям система туннелей? Ответ был прост: Каннибалы хотели либо пробраться сюда, либо выбраться отсюда. По-моему у них ничего не вышло. Макс быстро нашла применение этим туннелям, но о своих планах она мне не говорила. Она лишь написала мне: «Я хочу кое-что попробовать, папочка. Не волнуйся за меня», и ускакала прочь, прыгая по крышам домов, подобно кузнечику. Она дала мне превосходную возможность поболтать с Маусером. Точнее… наоборот: Маусер нашёл превосходную возможность поговорить со мной, пока я пытался не отрывать своих глаз от входа в туннель, в котором исчезла Макс. Он достал две банки с пивом, протянув их мне, и, спокойно сев и свесив ноги со стены, произнёс:

– «Стори Тайм*?»

(*Story Time?)

Сидя рядом с Маусером, медленно посапывая дешёвое, невкусной, светлое пиво в алюминиевой банке, я слушал и запоминал каждую историю и деталь из прошлого. Всё, что ему было известно, летело из его рта в мои уши. И он заранее спросил меня о том, что рассказал мне Рик, дабы не повторять те же истории.

«Меня не было с Риком в те моменты, так что я не могу подтвердить или отрицать его слова. Но так-то да… Ты взбесился, тебя убили и потом ты набросился на всех в этом городке. Вот только у меня слегка другая история для тебя, приятель. Не самая весёлая, скажем так». – И я был заранее готов к подобным… историям. Как только он предупредил меня об этом, сделав пару глотков из своей банки с пивом – всё пошло и поехало:

– «Я не знаю, помнишь ли ты это, но помимо тебя, меня, Рика, Соломки и Марко было ещё куча людей в Модераторском составе. Наша группа была единственной, с которой ты разговаривал. Иногда, я и Марко приглашали тебя на всяческие вечеринки, или просто болтали на различные темы и помогали тебе с постройками. Так вот…

В нашем составе было четыре девушки, не включая Суду. Одну из них звали Мира. Она была довольно весёлой и… не слишком разговорчивой барышней. Я даже помочь ей сумел несколько раз. И вот… когда-то давно, нехило напившись, я проболтался о своих чувствах к ней, а ты решил свести нас вместе. И у тебя это получилось, даже когда я пытался тебя остановить.

Вскоре я пригласил её на «Звёздную ночь». Я был довольно сильно взволнован, боялся профукать возможность или сказать что-то не то. Всё шло замечательно, но потом она… ушла. Сказала, что произошло ЧП, и что она скоро вернётся. Она вернулась… но теперь я видел совершенно другую девушку. Она не разговаривала со мной, и даже не улыбалась. Она постоянно что-то скрывала от меня, даже когда я спрашивал её: «В чём дело?».

Праздник внезапно отменили, и Рик отправил всех в «Сезам» (мы так называли Северо-западное поселение). Он говорил что-то о взбесившимся модераторе, но кто именно бушевал – он не говорил. Мне пришлось закрыть город на карантин и отстреливать заражённых, а после – прижимать тебя к земле целую ночь и не давать тебе даже пошевелиться.

Рик раздал приказы, когда нам удалось взять контроль над ситуацией. Все точки респавна нужно было закрыть, а от заражённых – избавиться. Мира оказалась в списке заражённых… и именно мне пришлось… разобраться с ней. Она сама заставила меня нажать на курок. Даже если я пытался найти альтернативу… Помочь ей… Мира шептала ласковые слова и называла меня милыми кличками, которыми только она могла меня назвать, приказывая мне… помочь ей. У нас не было выбора.

Я впал в глубокую депрессию. Начал ненавидеть себя и всех вокруг. А спустя месяц – я вновь вернулся на свой пост, поставив перед собой цель: Избавиться от каннибалов. Истребить их. Я ненавидел их, презирал их… Но больше всего я начал ненавидеть именно тебя.

Пойми меня, Гоул. Произойди с тобой тоже самое – ты бы не поступил иначе. Сойдёшь с ума и не заметишь этого. Твои действия… они покалечили всех нас. Сломали! Меня сломали, Рика сломали… Соломку сломали… Целый, черт тебя дери, Дом Советов был готов развалиться после тебя!»

«Потому-то я и ушёл от вас, кретинов! Дабы вы не ныли у меня перед рожей на счёт своих сломанных жизней!» – мне не понравилась внезапная смена тона в голосе Маусера, и это поставило меня на дыбы. Я перешёл на гневный рёв, выбив из его рук банку с пивом и моментально поднявшись. – «Моя жизнь тоже сломалась, знаешь ли! Я тоже сломался! И кто мне помог, а? Да никто! Я только и делал, что сидел у себя дома, подальше от всего и вся! Скажи вы об этом сразу, а не сейчас, спустя тысячелетия – я бы хоть извинился! Но вместо этого вы решили наорать на меня и начать обвинять в преступлениях, которые я даже вспомнить не могу! И потом вы ещё спрашиваете меня: «Почему это я такой злой на всех?» Вот почему!»

Маусеру… нечего было сказать. Весь его гнев улетел куда-то прочь, восвояси, пока я покрывал его своими яростными речами. Я не давал ему даже рта открыть, и мне удалось донести до него свою точку зрения. И последними моими словами стали:

– «Мы не в сказке живём, Маус! Ничто не идеально!»

Я поставил его на место. А потом, успокоившись, я и себя на своё место посадил, сделав глоток из банки с пивом… пока Маусер не выбил её из моих рук, продолжая смотреть вдаль. Банка улетела вниз, к мертвякам, а мы так и сидели… несколько секунд. Молча и без пива.

«Ты не волнуешься за Макс?» – Он всё же спросил меня об этом, спустя минуту, оборвав своё молчание. Спросил тихо и спокойно, без единой нотки гнева в голосе.

«Если бы я сказал, что не волнуюсь за неё – то солгал бы. Я просто всегда убеждаю себя в том, что с ней ничего плохого не случится». – Я не врал на этот счёт. Мне уже давно довелось сродниться с этой девицей, и я просто не могу это скрыть. Не сказать, что она спасла меня от одиночества или безумия, но… лучше уж жить с ней, нежели с той извращённой дьяволицей Хэнни, готовой из меня всё желание жить… высосать. И да, как только он упомянул Макс – на мои глаза попалась белоснежная точка, медленно прыгающая от крыши к крыше. Она закончила свои дела. – «Да и что может случиться с этой, мать её, валькирией, одетой в полностью заряженную Иридиевую броню? И я что, зря учил её на мечах драться?»

Макс, судя по её довольному виду, сделала всё, что хотела. Она повертела перед моими глазами раскрытой книжкой, заранее написав в ней: «Нам лучше отойти. И как можно дальше», что мы, собственно, и сделали. Я знал, что она сделала. Её искусство сметать горы динамитом уже давно была мне известна, и то, что произойдёт после нажатия этой синенькой кнопочки на детонаторе, я с трудом мог вообразить. По просьбе Макс, нам пришлось покинуть пределы города и обустроиться на самом высоком холме. Маусер же был слегка возмущён её приказом отступить, и как только мы начали взбираться на самую верхушку холма – Маус развернулся и произнёс в недовольном тоне:

– «Какого чёрта мы делаем?! Я взял вас с собой не повеселиться! Нам нужно зачистить всё это безобразие, и это наша главная зада-!»

Одно нажатие кнопки, и целый город, прямо на глазах у Мауса, исчез в огромных клубах пыли, оставив после себя ничего, кроме едва заметных груд камня и небольших кучек земли. Весь город, включая стены – бесследно испарился. Выжить в подобном хаосе вряд-ли кто смог. Макс лишь махала детонатором перед нашими глазами, ехидно улыбаясь. Вся картина, происходящая за её спиной, была неинтересна ей. И пока Маусер наблюдал за происходящим с раскрытым ртом – Макс спокойно вырвала лист из своей книжки и написала в нём жирным шрифтом: «Готово», передав его в руки Мауса. Она даже не стала ждать нас, отправившись обратно домой.

Повеселились мы на славу, не скрою. Макс не могла скрыть своей улыбки и радости, а я никак не мог расслабить своих рук, желая занять их чем-то дельным. Маусер же, поражённый нашей работой, шёл рядом с нами. Иногда он пытался выудить из Макс хоть какие-то знания о минировании и подрыве строений, на что она всегда отвечала одним и тем же словом в своей книжке: «Читайте больше книг». Мои разговоры с Маусером ничем особенным не отличались. Он просто провожал нас с Макс домой, пытаясь поддержать разговор. Тем не менее, он вёл себя более спокойно и дружелюбно, в отличие от всех прочих случаев. Можно сказать, что он забыл о своём гневе ко мне, из-за чего я и про свой гнев начал… медленно забывать. Наш дружелюбный разговор закончился, когда Маус всё же довёл нас до дома, а после, попрощавшись, начал медленно идти своей дорогой.

«Неплохо повеселились, да?» – Макс ответила мне кивком и улыбкой, медленно открывая мне двери в Мастерскую. И я смотрел только на неё, с лёгким хохотом вспоминая о нашей недавней “работёнке”: – «Жалко конечно, что пришлось всё снести. А то бы я туд-»

Что-то стояло у меня на пути, и я не сразу заметил это. Из-за внезапной остановки я потерял ход своих мыслей и, повернув свою голову вперёд, увидел… Слизня! В моём доме был огромный, мать его, Слизень! И я по пояс вошёл в эту тварь, сам того не заметив! Каждая моя попытка выбраться из этого Слизня не приносила успехов, а как только я вскрикнул: «Да убей же ты эту тварь!» пытаясь повернуть голову в сторону дверей, где стояла Макс – вся ситуация перевернулась с ног на голову. Меч Макс застрял в Слизне, вместе с её рукой и ногой. Она тоже стала жертвой этой болотно-зелёной заразы, журчащей и пульсирующей в предвкушении вкусного ужина. Мы не могли выбраться из этого слизистого чудища, как бы сильно мы не пытались.

«Так… Спокойствие… Я уже попадал в подобную ситуацию раньше и я знаю, как из неё…» – Я пытался успокоить не только себя, но и Макс, безумно пытающуюся освободить себя и сразиться с этим пещерным монстром, но все мои планы внезапно рухнули… как только в Мастерскую вбежал Маусер. Этот придурок, держа меч над своей головой, с дикими криками бежал на Слизня… но вместо того, чтобы нанести удар – споткнулся об дверной порог и с головой нырнул в эту тварь. Слизень позволил ему вынырнуть и не задохнуться в обилии слизи, но на свободу не отпустил.

Итого: Я, Маусер и Макс… застряли по пояс в Слизне… без возможности выбраться.

«Ну и кретин же ты, Маус». – Раскрывать эту тайну для него было бесполезно. Маусер уже успел осознать свои ошибки. Тем не менее, он всё равно пытался выбраться из этой ситуации и попробовать снова, и вскоре он начал паниковать, крича что есть духу: «На помощь!», «Помогите! Кто-нибудь!» и прочие мольбы подобного рода. Угомонился он только тогда, когда я удалился об него головой, попав прямо в нос. – «Харэ орать! Тебя, кроме нас двоих, никто не слышит! Лучше помоги мне!»

«Как?! Я двинуться не могу!» – Паника Мауса лишь росла, а я пытался придумать хоть какой-то план побега, пока этот идиот тратил свои силы. Мне пришлось долбить его голову своей, пытаясь хоть как-то заставить его скооперироваться со мной и помочь выбраться из этой передряги:

– «Это, мать твою, Слизень! Думай башкой своей, выхухоль ты ссальная! Пытайся меч вытащить, наклоняйся назад… Ты воин, чтоб тебя коленом! Сражаться с этой тварью для нас не в перв… ой…»

Лёгкий хрип приостановил мою речь, и наши с Маусом взгляды медленно перешли в сторону Макс, залившейся ярким румянцем и сжавшей свои губы, начинающей часто дышать и едва различимо хрипеть. А потом я заметил, как поножи Макс… начали соскользать с её ног.

«Нет… Только не ты!» – Теперь и я подался дикой панике, начиная бить Слизня кулаками и бешено мотаться из стороны в сторону. И, как вы уже поняли, меня это не спасло. – «Почему именно эта…?! Почему именно эта сраная дрянь должна меня мучить?!»

«Что… что ты говоришь? Что происходит?» – Маус даже представить себе, что нас ждёт. Он тоже чувствовал эти пульсации. Это тепло. Это… едва заметное наслаждение. Слизь уже начала развлекаться с Макс, проскользнув в самые укромные и нежные места её нежного тела, и про нас с Маусером она тоже… не забывала. Нас начало засасывать на дно этого Слизня и отпускать обратно. Слизь снимала с нас все нижние части одежды, вроде поножей или штанов, спокойно обволакивая наши ноги и всасывая нас в себя. Даже когда Маус остался без штанов – он не понимал, что происходит: – «Ч-что оно делает?!»

«Она!» – я позволил себе поправить Мауса, продолжая сопротивляться. – «Эта тварь… Она сейчас начнёт насиловать нас всех и накачивать слизью до тех пор, пока мы не отупеем. Можешь винить Хэнни за это, если мы сумеем освободиться».

Эта Слизь ничем не отличалась от предыдущей, что насиловала Хэнни в пещере когда-то давно. Я думал, что смог избавиться от этой твари, но, как оказалось – я ошибся. И сейчас я плаваю в этой ошибке, наблюдая за частично голой Макс, показывающей мне свою опьянённую улыбку. Объём наслаждения, которое она испытывала, можно было увидеть по её, медленно сгибающимся в колени, ножкам. Вскоре и нас с Маусером настигнет подобная волна наслаждения.

Слизь баловалась с нами. Исследовала нас с Маусом, издавая слабые пульсации и медленно обволакивая наши ноги. С каждой подобной пульсацией она затягивала нас в себя и стягивала с нас верхние части брони и одежды. А как только мы погружались в неё по подбородок – она вытягивала нас обратно наружу, моментально выплёвывая из себя всю собранную одежду, словно из рогатки. Только когда мы остались стоять в ней абсолютной голыми, Слизь начала играться с нами. Маусер даже вздрогнул, почувствовав что-то, медленно обволакивающее его пенис. То же самое чувствовал и я. Мне была знакома эта ситуация, и я быстро повторил все те действия, которые я делал ранее, будучи схваченным слизью – Сжать ягодицы, хорошенько напрячься и не поддаваться этой заразе!

Вскоре Слизь начала пульсировать сильнее, обволакивая и всасывая мой член, как и член Мауса, высекая из него тихие, едва различимые стоны. Он поддавался чувствам и ощущениям, как и Макс, что смотрела на меня с искривлённой улыбкой, часто дыша. Слизь подвинула её в мою сторону, позволилв Макс, опьянённой чувствами и удовольствием, обнять меня и начать целовать мою шею, наполняя мои уши своими тихими вздохами. Из-за неё я не мог сосредоточиться. Сдерживать наплыв приятных чувств становилось сложнее. Макс словно специально пыталась возбудить меня, пока Слизь, развлекаля нас обоих, готовила нас к следующей “стадии”.

Слизь начала тщательнее обсасывать самые нежные части моего тела, и ощущения стали казаться мне более приятными… и знакомыми. Я сразу понял, что происходит, заметив перемену эмоций на лице Макс. Её лёгкий шок переливался в блаженную улыбку, а её язык выкатился наружу. Глаза начинали закатываться, улыбка искривлялась, а её тело самостоятельно начало поддаваться внеземному наслаждению и блаженству, позволяя рукам обхватывать моё тело с новыми силами. Что-то подобное чувствовал и Маус, но он не был рад или доволен этим, покрываясь красками, стараясь стискивать зубы и устало произносить:

– «Ч-что… что он-н-на… делает? Г-гоул…»

Я был бы рад ответить ему, но, я боюсь, это лишь усугубит ситуацию. Слизь копировала образ и подобие наших половых органов, стараясь ублажать нас этими самыми копиями. Я чувствовал пульсирующие, узкие внутренности Макс, и Маусер тоже должен был наслаждаться этой превосходной копией. Макс же… Может она и шептала мне устало на ухо: «Пах-пах», но она определённо чувствовала либо копию моего члена, пробуривающую свой путь внутрь неё, либо копию члена Маусера, чему я не был рад. Этот вопрос не остался в моей голове надолго, ибо Слизь начинала переходить к своей следующей стадии.

«О-о нет… Д-даже н-н-не взд-думай-й!» – Маус вновь начал показывать сопротивление, пока из него не вышел тихий, сдержанный крик. Он сжал зубы и выпрямился, широко раскрыв глаза и выпустив из себя пару капель слёз. Да… Слизь начала насиловать беднягу, пролезая внутрь его задницы. И если меня не настигнет подобная учесть, то я точно начну ощущать иные формы, обволакивающие мой возбуждённый фаллос. Одна лишь мысль об этом вызывала отвращение, или даже… пугала меня. Но Слизь же помнила меня. Она лишь касалась краёв моего ануса, словно вылизывая его слизистой копией языка. И забираться внутрь Слизь вряд ли собиралась, лишь аккуратно балуясь со мной и заставляя меня напрягаться лишь сильнее.

С Макс же она не шалила. Бедная девица моментально начала царапать мою спину ногтями, вжимаясь в меня всем телом и стискивая свои зубы со всей возможной силой, как только Слизь издала очередной сильный пульс. Она забыла, как дышать, на небольшой миг, пока Слизь проникала внутрь её девственной попки, до которой даже я пытался не дотрагиваться. Вскоре на её глазах выступили слёзы, и она с улыбкой прошептала: «Пах-пах!», начиная издавать лёгкие, быстрые выдохи с едва различимым писком, как у резиновой уточки. Как я и думал… Слизь начала насиловать и её. Краем глаза я заметил, как Маусер показал совсем иные эмоции, начиная сжиматься и наклоняться вперёд. Что-то изменилось, но я не чувствовал ничего необычного. Возможно… Слизь сменила копии, и Маус начал чувствовать копию чьих-то внутренностей и кишок. И я, надеюсь, это его собственные. Макс же, утопая в смешанных чувствах боли и блаженства, продолжая издавать тихие писки и всхлипы, позволяла Слизи играться с ней, как с игрушкой. Позволяла чудовищу пользоваться ей и всеми её проходами. Я даже начал замечать, как живот Макс начал принимать округлые формы, а её дыхание становилось более тяжёлым и частым. Что-то подобное начало происходить и с Маусером, но он показывал сопротивление, не позволяя слизнякам проникнуть внутрь его кишечного тракта. Один только я оставался нетронутым, наслаждаясь волной приятных чувств и сопротивляясь что есть сил, пока Слизь насиловала Макс и Маусер, стараясь заполнить их внутренности “живой” слизью.

«Ч-чё-ёрт… Хв-ват-тит меня муч-чать! Дай м… мне зак-кон-нчить, чтоб т-тебя!» – Маус вновь начал сопротивляться, сжимаясь и изгибаясь, хлопая по Слизи ладонью в гневе. Судя по его словам… Слизь решила заставить нас кончить. Вместе. Разом. Макс уже была готова улететь на тот свет, полностью закатив свои глаза и откинув голову, а я продолжал своё сопротивление, не поддаваясь чувствам и звукам. Я зря сопротивлялся, ибо Слизь всё ещё знает способы добиться своего. Как только Макс впилась в меня ногтями, начиная вздрагивать и тяжело дышать – Слизь быстро проползла в меня по уретре, высасывая всю жидкость, скопившуюся во мне. Маусер же, вскрикнув, тоже выпустил из себя всё, что только можно, и вот тогда… Слизь успокоилась, начиная пульсировать и высасывать из наших тел все возможные жидкости, заставляя Макс, Маусера, и даже меня… постанывать. Все мы заливались блаженными чувствами и ощущениями, расслабляя тела. И только я, стискивая зубы, прижимая к себе обессиленное тело Макс, ожидал нужного момента. Как только Слизь начинала менять цвет, слабо пульсируя и двигая нас внутри себя – Я начал толкать себя назад. Мне удалось упасть на пол спиной и вынырнуть из успокоившейся Слизи, вытащив из неё и Макс. Девицу пришлось положить на стол, пока я, доставая из сундука шахтёрский лазер, начинал целиться в светло-зелёную желейную массу, посмевшую изнасиловать меня и моих друзей.

Пока Маус, издавая дикий ор и крича: «Не-ет!», пытался хоть как-то выкарабкаться из, лениво двигающейся в мою сторону, Слизи – Я настраивал лазер на нужный режим. Одно нажатие на курок, и слабо пульсирующий лазерный луч быстро пробился сквозь Слизь, разбив её на два Слизня поменьше. Маусу удалось выбраться из неё, а я, продолжая отстреливать и разбивать Слизь на кусочки поменьше, пытался испепелить её ко всем, мать её, чертям! Даже когда у моих ног начали прыгать маленькие, безобидные слизнячки – я не щадил их, давя каждого слизня у своих ног! И я не успокоился даже тогда, когда под моими ногами осталась лишь зелёная, липкая жижа!

Маус, наблюдающий за мной, тяжело дыша и постанывая, получил прикладом лазера по животу! Каждая тварь, каждый слизень, оставшийся в его животе, быстро выполз из его зада, вкусив лазерных лучей и моей голой пятки! С Макс же я был более аккуратен, но мои методы не сильно изменились. Я аккуратно нажал ладонью на её выпуклый животик, заставляя её мотать головой и извиваться. С каждой секундой я надавливал лишь сильнее на её живот, пока слизни не повалились из неё обильными кучками и комками. И каждую болотно-зелёную падлюку, затаившуюся внутри неё, я заставлял выползать наружу, а потом давил и испепелял, показывая им всю свою ярость и гнев. Один только Маус, абсолютно улетевший из этого мира и не понимающий, что сейчас происходит перед его глазами, наблюдал со мной с пустыми, широко раскрытыми глазами. А когда я закончил, окинув его своим гневным взглядом – я произнёс, медленно и чётко:

– «Ты. Ничего. Не видел».

========== Сезон IV: Часть третья: Большое сердце. ==========

За одну неделю изменилось многое. Я никак не планировал подобные ходы и действия, и мне никак не удавалось привыкнуть к этому. И я говорю не только о своём доме. Изменения касались и Макс, и моих друзей, и меня.

Начну с того, что после прошлой… “вечеринки” с Маусером, мне пришлось избавляться от улик и свидетелей. Мауса удалось заткнуть, ибо то, что произошло с нами – произошло и с ним. Я абсолютно уверен в том, что он постесняется поделиться со всеми историей о своей… хехех… битве со Слизнем. Нам же с Макс, после подобного сюрприза, пришлось полностью замуровывать туннели и вход в шахты. У нас два дня ушло на заделывание этой длиннющей дыры, не говоря уже про две сотни сундуков с камнем, которые нам пришлось добывать из карьера неподалёку. Теперь у нас не было туннеля с шахтой… И я не был разочарован этой идеей, чтобы вы знали! Там всё, что можно было добыть – давно добыто! А выковыривать каждый миллипиписечный кусочек руды, которуй я смог пропустить, я не собираюсь! Да и вообще мне шахта эта не сдалась! Я же уходить собрался, забыли?

Что на счёт всех остальных… Мне доводилось принимать Марко и Рика, как гостей, но ничего особо нового они мне не выкладывали и не предлагали. Марко делился новостями с личного фронта, периодически пробалтываясь на счёт своих с Хэнни отношений. Некоторые детали у него были настолько личными, что мне порою было неприятно их слышать. Белобрысый ловелас не испытывал никакого стыда или позора, спокойно выкладывая подробности из своей личной жизни на стол. Можно спокойно сказать, что Хэнни и его успела испортить.

Бледнокожий старейшина Рик, в отличие от своего друг Марко, делился новостями из Дома Советов. Это было его, скажем так, обязанностью. Если я не приходил на собрания в Дом Советов, то Рик приходил ко мне лично, вместе с новостями с собрания. Этот уговор он создал для меня сам, и выполнял он его самостоятельно. Ничего особо интересного мне в уши не лезло, но одна небольшая тема меня слегка заинтересовала. После нашего “похода” на Северо-Западное поселение, и детального доклада с публичным извинением – Маусера решили вернуть на его старую позицию и простить ему все грешки и ошибки. И раз уж это решение принималось членами Совета, то и мне пришлось оставить свой голос. Это можно было назвать моим последним участием в делах Дома Советов.

На следующей неделе случилось то, чего я так долго ждал. Макс, спустя месяцы лечения, смогла выгнать из себя голодных волков, раздирающих её кишки изнутри. Она вылечила себя от каннибализма. Девица практически сверкала у меня на глазах, набивала свой живот мясом и фруктами, плясала и радовалась… и благодарила меня за всё, что я сделал для неё за всё это время. Я и сам был рад её выздоровлению, ведь теперь я спокойно смогу покинуть этот свинарник и отправиться в своё долгожданное путешествие. Теперь мне не нужно мучиться и ждать, пока меня назовут “хорошим мальчиком” и выпустят на улицу. Я, как и Макс, был готов стать по-настоящему… свободным человеком.

«До сих пор не передумал? И тебя никак уже не переубедить?» – Марко никак не удивлялся моему решению покинуть этот гнилой мирок. Он и Рик, сидя за столом и пережёвывая небольшие полоски бекона, всё ещё не могли воспринять эту новость с улыбкой. Да и как можно радоваться тому, что твой знакомый, “бывший каннибал-берсерк, неуязвимый и беспощадный”, покидает тебя?

«Но ведь… все твои достижения, твои постройки, твоё имя… Как ты можешь просто взять и оставить всё это?» – Рик тоже, изредка вмешиваясь в разговор, не мог смириться с моим решением. В отличие от Марко, Рику не приходилось принимать на себя это новость сто раз в день, и для него это была довольно… тяжёлой вестью. Конечно! Он ведь буквально неделю назад признался во всём и извинился перед своим бывшим другом, а теперь он вновь уходит! Ничего удивительного! Я же не поддавался их эмоциям, оставаясь спокойным, но серьёзным. Я даже не постеснялся отстаивать свой выбор, посмев ответить Рику вопросом на вопрос:

– «А что мне мешает?»

Ответ был прост: Ничего. Мы с Макс более не являемся каннибалами, а значит и представлять угрозу человечеству мы не можем. Мы не переносим никаких болезней и вирусов. Нас теперь ничто здесь не держит.

«И удивляться тут нечему. Я давно это планировал сделать, если бы не моя “болезнь”. И я успел… хрен знает сколько раз сказать об этом Марко, пока я не узнал о моём “запрете о невыезде”, или как вы там его называете…» – Марко подтвердил мои слова лёгкими кивками. Я бы не тянул с этим решением, если бы не запрет, который на меня сумели повесить в Доме Советов, не предупредив меня об этом. И пока я показывал им своё недовольство по этому поводу – Макс, сидящая рядом со мной, начала дёргать меня за рукав и шатать моё плечо, но я не придавал этому внимания на данный момент:

– «Из-за вашего запрета мне пришлось перетерпеть самые настоящие пытки. Я месяцами выжидал этого момента и случая, стараясь найти выход. С чего это вдруг я возьму да передума-а-А-А-А!»

Ей надоело ждать. На все её тычки и толчки я не обращал никакого внимания, и посему… она укусила меня. Прямо в плечо. И очень больно. Острые зубки не принесли мне никакого вреда и не прокусили ткань с кожей (к счастью), но боль от её укуса была довольно продолжительной и острой. И она не чувствовала себя виноватой после этого, даже когда я, поглаживая своё плечо, озлобленно пробурчал ей:

– «Ты… дура зубастая, совсем с дуба рухнула?»

Как только я всё же обратил на неё внимание – она улыбнулась, не обращая внимания на моё недовольное бурчание и гневный взгляд. Макс сразу же положила на стол книгу, раскрыв её на нужной странице. Она показала пальцем на свеже-расписанные строчки, которые гласили: «А что если мы устроим прощальную вечеринку?»

«В смысле?» – Я не понял её вопроса. Аналогично можно было сказать про Марко и Рика, заглянувших одним глазком в раскрытую книжку, пока Макс не забрала её обратно, расписывая что-то в ней ловкой рукою. Эта девица что угодно могла придумать и назвать это “вечеринкой”… Но то, что она ещё будет “прощальной”… Я вряд ли смогу угадать истинное значение этого слова, не говоря уже про планы Макс. Девица же быстро объяснила нам всем, что она предлагает нам: «Ты можешь пригласить своих друзей и знакомых в гости, пап. Поболтать с ними, повеселиться, выпить и просто расслабиться. А так как это ещё и «прощальная» вечеринка, то они отметят твои скорый переезд и попрощаются с тобой».

«Значит… Ты хочешь пригласить всех ко мне в гости на кружечку пива, чтобы я сказал всем им: “Я ухожу”… и всё?» – для меня эта идея казалась ненужной. Я более-менее понимал, что она хотела предложить, но сам смысл этой идеи был мне… неясен. Зачем мне устраивать какую-то вечеринку и кормить людей едой да пивом, если я могу просто взять и уйти? Я не видел в этом логики. А вот Марко с Риком думали совершенно иначе:

«Чувак… А почему бы и нет?» – Конь-Блондин моментально поднял своё настроение с нуля до ста, заражая своей лёгкой, радостной улыбкой. Ему понравилась эта идея. Слишком сильно понравилась. – «И с Соломкой поболтаешь, и пивка выпьем, и животы едой набьём… Мы ведь ещё никогда не собирались такой компашкой, правда?»

«Если не считать конференций и собраний… то да. Нам ещё не приходилось развлекаться общаться и отдыхать вместе. А если к нам смогут присоединиться Мастерс и Хэнни…» – У меня мурашки по коже пробежали, когда Рик упомянул этих… бестий. Это самая глупая ошибка – приглашать в гости двух извращённых дур, которые светят не своим умом, а своими грудями. Мне пришлось протестовать:

– «Не вздумай! Хенни же целую, мать её, оргию создать сумеет, если…»

Но никто меня не слушал. Макс, Марко и Рик уже растянули этот вопрос до самого горизонта и обсуждали его с невероятным интересом. И, даже не выслушивая моего мнения по этому поводу, они решили принять эту идею и привести её в жизнь.

«Мы с Риком разнесём словечко, или даже индивидуальные приглашения сделаем. Можете на нас положиться!» – Как быстро Марко согласился с этой идеей – так быстро он и исчез. Ускакал на радостях, даже следа от себя не оставив. Рик же не спешил, с уверенной улыбкой поправляя свой костюм и оттряхивая свои брюки. Он тоже поддерживал выбор Марко:

– «Я сделаю это событие официальным, Гоул. Никто его не пропустит, поверь мне», – я и не хотел, чтобы оно было официальным! Рик только ухудшал ситуацию! Я не хочу, чтобы восемь человек, под покровом ночи, начали пьяную драку или, как я уже сказал раннее, оргию! И высказаться я не успел. Решение было принято за меня. Рик лишь развернулся и ушёл, напоследок произнеся: – «К тому же… Мне очень хочется, чтобы ты поговорил с Судой. Я уверен: Ей есть, что сказать».

Так называемая “Вечеринка” была запланирована на следующий день. Все приготовления и еда были заранее сделаны Макс. Девица уже была готова стать самой настоящей тамадой на этой дурацкой вечеринке, пока я, с дрожью в позвонке, пытался предсказать исход этой вечеринки. Либо Суда не появится, либо Хэнни всё испортит! Тут нет выигрышной ситуации! А что ещё страшнее, так это если Хэнни – озабоченная и извращённая до неистовства… овца – заставит моих друзей, пьяных и глупых, перепихиваться между собой! Я знаю, на что способна эта суккуба! Она целые города может в грех окунуть! Теперь то… я хрен что с этим поделаю. Я могу только ждать да наблюдать за этим… цирком.