Текст книги "Шерсть седой овцы (СИ)"

Автор книги: Zezuo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

На следующий день, встав пораньше, Макс заранее посоветовалась со мной на счёт возможных планов, развлечений, блюд и прочего дерьма, которое нам придётся использовать и показывать на нашей вечеринке. Мне даже пришлось готовить новые блюда, ибо те, что готовила Макс, мне пришлось сожрать ещё прошлой ночью, дабы успокоить свои нервы. Даже когда девица писала мне: «Всё будет хорошо» – я заранее знал, что ничего хорошего я не увижу. Особенно с извращенкой Хэнни на борту. Кстати о Хэнни…

«Извращужка~!» – Эта овощная энтузиастка с причудами появилась на пороге первой. И, назвав меня своей излюбленной кличкой, спокойно обняла меня, втираясь в мою грудь щекой. – «Мы не слишком рано пришли, нет? Не помешаем?»

И да, она пришла не одна… Хэнни привела с собой своих друзей: Кошкозавра Оцелота, Мисс “Му” с её ухоженным лицом и огромными бидонами… и две тарелки овощного салата. И я помню, какое применение она находит овощам! Помню, что она делает с морковью в свободное время! Я даже касаться не буду её стряпни! Ни за что в жизни!

Хэнни никак не могла заглохнуть. Эта сорока только и делала, что болтала о себе и своих недавних, интересных случаях. Я был готов эту дуру на фарш порубить! И не только её, но и Мастерс, которая тоже клеилась то ко мне, то к Макс, не давая нам проходу! Нам ещё кучу всего нужно было приготовить, а эти две сердцеедки липли и не отклеивались! К моему счастью, как только на пороге появился Марко с Риком – всё быстро встало на круги своя. Хэнни прилепилась к своему любимому блондину, а Рик принял эстафету и перевёл внимание Мастерс на себя. Вскоре на пороге появился и Маусер… а потом, самой последней по счёту, подошла и Соломка. И тогда шумные разговоры разрослись, а места за столом закончились.

Вся эта вечеринка шла довольно спокойно и… обыденно. Гости просто сидели и общались за столом, изредка выхватывая с тарелки полоску бекона или дольку яблока, пока я с Макс, успев одеться в более строгую одежду, играли в официантов, накрывая стол прямо у всех на виду. Единственное, что заставляло меня смотреть на эту вечеринку с тоской и отчаянием – это Соломка. В отличие от всех присутствующих – только Соломка спокойно сидела за столом и молчала, удерживая на своём лице маску равнодушия и серьёзности. Около минуты я… сидел на своём крае стола и играл с ней в гляделки, не произнося и слова. Мы не ели, не пили, не разговаривали. Мы просто… смотрели друг другу в глаза, словно дожидаясь чего-то.

«Так, народ, не спешите с едой. У нас тут запланировано кое-что», – на самом деле я ничего не планировал. Даже Макс, одолжившая мне свою книжку, не успела расписать большинство своих идей. Мне нужно было как-то обогатить эту ситуацию, дабы не оставить всех равнодушными. И я, разглядывая полупустые листы в книге, пытаясь найти что-то, что может заинтересовать всех за столом… тупо “от балды” предложил своим гостям: – «Аэ… Сауна… Баня?»

Меня начали разглядывать с непониманием. Что-то абсолютно невообразимое появилось в моём мозгу и вылетело из моих губ. Я хотел предложить что-то, что я уже делал с Макс в прошлый раз, а в голову пришло только… это. Я уже начал покрываться ощущением стыда, пока мысли в моей голове начали улетать прочь, не давая мне шанса вернуться в свой круг.

«Ой… У тебя появилась сауна?» – Хэнни, как бы это странно не звучало, спасла ситуацию своим восхищённым видом и вопросом. Хоть какой-то вопрос был направлен на меня. Хоть на что-то я мог ответить без издержек и размышлений.

«Баня… Сауна… В общем, да. Теперь у нас есть что-то вроде сауны или бани», – я вернулся на рельсы со своим предложением, как только мой ответ для Хэнни достиг нужных ушей. Мои гости моментально перенеслись на одну волну со мной и начали переглядываться, словно обсуждая эту идею. Мне же оставалось только поднажать. – «Любой может зайти и попариться, расслабиться и отдохнуть, поболтать…»

«Мы пойдём туда все вместе?» – Хэнни вновь нашла в своей голове вопрос, который можно было задать. И я рад, что она задала именно этот вопрос. Я не знаю, о чём могут подумать… Рик… или, к примеру, Соломка. Даже сейчас, когда этот вопрос только-только успел осесть на дне – она медленно отводит глаза, подготавливая свой отказ. Но, не смотря на мой ответ… Я знал, как убедить её:

– «Сдурела? Нет, конечно! Девки с девками – парни с парнями. Кто не хочет – пусть не идёт. Никого не заставляем, собственно».

Я дал ей шанс отказаться. Я заявил об этом всем сидящим, вызвав некую “цепную реакцию”. Сначала Мастерс начала соглашаться с моим предложением, предвкушая чувство успокаивающего тепла и тишины. Затем Хэнни, подмигивая своему возлюбленному Марко, оставила свой голос. В итоге оставалась одна только Соломка, из последних сил удерживающейся за своё решение. Практически вся девичья группа уговаривала её пойти с ними, заставив её сдаться спустя несколько секунд. Всё вышло так, как я и хотел.

Девицы позволили нам отправиться в сауну (баню) первыми. Они все решили, что им нужно… подготовиться, тем самым позволив нам почувствовать на себе самое, что ни на есть, адское пекло. Горячий пар буквально сжигал волосы в носу, пробираясь внутрь лёгких, обжигая кожу… зажаривая внутренности… и разум. Это ощущение было самым настоящим блаженством для всех нас. И если не считать тот факт, что мы сидели в одной комнате, абсолютно голые и красные, как перец чили – Все мы были довольны. Может Маус, порою, слегка смущался и отводил взгляд, или же Рик, окидывая взглядом то меня, то Марко, пытался запечатлеть нас во всей нашей натуральной красе… Но в целом – всё было в порядке. Ничего необычного или странного.

Разговоры между нами разгорелись сразу, как только Марко прервал нашу “минуту молчания”. Мы разговаривали, в основном, о жизни – рубрике, которую так просто не поднимешь. Подобную тему для разговора мы не всегда смели подбирать, и сейчас у нас появилась возможность поговорить об этом в самом превосходном (для подобных разговоров) месте. И всё началось с одного лишь вопроса:

– «Я так и не понял, чувак… зачем уходить?»

«Мх-х… В сотый раз тебе говорю: Мне нечего тут делать. Всё уже сделано. Всё уже добыто. Лимит достигнут. Планка поднята. Пора бы уже заняться чем-то… новым». – Мой простой и вполне логичный ответ поставил парней на одну линию со мной. Кто-то меня понимал, а кто-то отрицал ход моих мыслей.

– «Ну, чувак. Серьёзно. Как это так, что тебе вдруг бац – и нечем заняться? Ты же раньше как-то обходил это стороной. Строил всяческие скульптуры и статуи, веселился, резвился…»

«Ну отстань же ты от него, Марко. Человек захотел разнообразия. Приключений. Он тут уже давно сидит, знаешь ли. Вечно пялиться на одну и ту же картину и заниматься одними и теми же делами – не всегда интересно. Гоул хочет отдохнуть, я ведь прав?» – Рик чуть-чуть да понимал меня, в отличие от Марко. Он понял мою идею. Мой план.

«Я бы поступил так же, если бы не обязанности да… работа. Поднадоело как-то это всё. Видеть одни и те же лица, ходить в уже известные места да мечом махать. Да и в городе жить тоже… надоело как-то», – Маус тоже решил вклиниться в разговор. Все его мысли и слова переросли в некую… как бы это правильно назвать… “мечту”. Сразу, как только он высказал всё, что стояло на очереди – Маусер откинулся назад и расслабился, слегка прикрыв глаза, давая своим мыслям медленно и спокойно выйти наружу: – «Вот бы как Гоул… В домике. В лесу. Под солнышком. Только ты один… И никого вокруг. Только необъятная неизвестность да гул ветров».

– «Даже не вздумай, Маус. С ума свихнёшься, даже не подозревая этого. Я хрен-знает-сколько месяцев жил тут один, и… Я сон потерял, контроль над своими мыслями потерял, а потом и вообще нервы себе порвал».

«Да, чувак. Так ты быстро одичаешь. Если уж и искать уединения, то только на пару недель. Или… с кем-то. Найди себе спутницу да иди себе спокойно. И лишние руки тебе, и собеседник». – Марко, может, и соглашался с моими словами, но его советы казались… лишними. Плюс, эти его советы стали точкой для начала очередной темы, которую он не постеснялся поднять: – «К слову о “Спутницах”… Ты ведь не считаешь Макс своей парой, да Гоул?»

«К чему это ты?» – я серьёзно не понимал, к чему вёл меня Марко, пока он всё же не раскололся:

– «С кем бы… как бы это сказать помягче… предпочёл провести время?»

«Хрена себе ты разогнался», – ему удалось застать меня врасплох. Я был слегка удивлён подобным вопросом, ибо я не только не могу на него ответить, но и увильнуть от него я был не в состоянии. Парни смотрели точно на меня, ожидая моего ответа, пока я, рассматривая потолок, пытался хоть как-то оправдаться: – «Ну… Не сказать, что Макс не может быть моей парой…»

«Хах! Я так и думал!» – Рик сразу сбил меня с толку своим выкриком. Вот только окончательно заткнуть меня ему не удалось.

«Мне просто не хочется нарушать гармонию! Девчонка видит во мне отца, и я стараюсь быть для неё отцом! Ты бы поступил так же, если бы тебе довелось найти маленькую, голую девицу среди горы трупов… Которая тебя ещё и “Папой” называет.» – Рик был поставлен на место, а я, объяснившись, вновь поехал по своему вопросу. Я видел только один хороший выбор: – «Честно говоря… У меня не лежит сердце к знакомым девицам. Но если выбрать одну из многих, то точно Соломку. Она меня… хорошо знает, скажем так.»

– «А что на счёт тебя, Маус?»

– «Ты знаешь, что я отвечу, Марко. Вот только её не вернуть. Спасибо, что напомнил».

«Это… не совсем правда. Миры с нами нет только потому, что мне пришлось ограничить респавн. Как только мы его откроем вновь – она сможет вернуться. Я уже не говорю про всех остальных бедняг, которых нам пришлось убить за последние несколько месяцев», – Рик буквально спас нас всех в этот момент. Он не только отобрал у Маусера возможность ответить на вопрос, успокоить его… Он раскрыл нам всю суть вещей! Я всегда думал, что смерть невозможно обмануть! Так думали многие, а не только я один… но Рик раскрыл самую настоящую тайну для всех нас. Вряд ли теперь мы станем воспринимать смерть как нечто серьёзное после подобных слов. И пока Маусер, поражённый этой тайной, загорался от счастья – Рик принял эстафету и взял удар на себя:

– «А вообще… Если разговор идёт о женщинах, то я возьму Мастерс. Надеюсь мне не надо объяснять почему».

Углубляться в подробности я не стал. Если Рика интересуют пышные формы – так тому и быть. Меня же интересовал кое-кто другой. Хитрый блондин, придумавший этот вопрос, всё ещё не осмелился ответить на него. И пока все смотрели на него в ожидании – он лишь оглядывался, невозмутимо ответив:

– «У меня есть Хэнни.»

«Поправочка: Ты есть у Хэнни. Она сама за тобой бегала, так что она не в счёт». – Мне было абсолютно пофиг, знает ли кто об этом или нет, но я быстро поставил Марко в тупик подобной поправкой. Я был прав, и он не мог отрицать этого. И пока Рик, сидящий рядом с ним, растягивал хитрую улыбку, дожидаясь нужного момента – Марко пытался удержать свой честный, правдивый ответ. Вскоре он раскололся, неуверенно и тихо произнеся:

– «С-суда… наверное…»

Мы с Риком переглянулись, показывая друг другу свои искривлённые улыбки, пытаясь сдержать смех. В наших головах словно шла одна и та-же мысль. Мы просто не могли не пошутить на этот счёт:

– «Одна не даст…»

– «…другая не отдаст!»

Наши ладони моментально врезались в спину Марко после этих слов, заставив его подпрыгнуть и заорать от внезапной боли. И если Марко орал от боли, то мы с Риком орали со смеху. Кричали и ржали, словно бесы у котла, стараясь не укатиться на пол. Отпечатки наших ладоней никак не исчезали со спины Марко, и это лишь сильнее заставляло нас смеяться… пока злобный, но улыбающийся блондин, не начал тянуть свои руки к венику.

Попарились в сауне (бане) мы на славу. Разговоры не угасали, дружеская атмосфера смогла накалиться до предела, а чистое, пылающее тело, уже просило воды и еды. Время летело мимо нас и мы, сами того не заметив, просидели внутри около двадцати минут. Если бы к нам не постучалась Хэнни, приказывая нам поторопиться – мы бы так и остались там, постепенно зажариваясь до хрустящей корочки.

Нам пришлось вытереться досуха, надеть на себя штаны и рубашки, и поспешно выйти из сауны (бани), встречая уже подготовившихся девиц с улыбками на лицах. Они, лишь на короткое мгновение рассматривая наши раскалённые до красна (и до дикости довольные) рожи, перевели свои взгляды на нас, и только потом, дождавшись сигнала Макс, начали продвигаться к своей заветной цели. Я уже был готов расслабиться и остыть, покряхтеть с друзьями на счёт очередных философских вопросов… но меня внезапно остановила Макс. Девица схватила меня за руку и отвела меня в сторону, недовольно, практически огорчённо рассматривая моё лицо. Не успел я сказать и слова – она достала свою книжку, моментально раскрыв её на нужной странице. «А если ты для меня больше, чем отец? Ты бы назвал меня своей “парой”?» – этот вопрос был расписан аккуратно на одной, единственной странице.

«В смыс…? Как ты…? Ты подслушивала нас?!» – Макс даже отвечать не нужно было. Всё было и так ясно. Как самый ясный день ясно. Этот маленький Штирлиц… Она подслушала нас каким-то немыслимым образом. Даже когда она отводила от меня свои глазки и прятала руки за спиной, невинно перескакивая с пятки на носок – всё было написано на её лбу. Некоторые люди жестоко наказывают за подобные поступки, а я… Ну а что я…

– «Кто-нибудь ещё нас подслушивал?»

Макс помотала головой в ответ, продолжая невинно перескакивать с пятки на носок. Она ждала, пока я отдам ей обратно её книжку… хотя я и не собирался отдавать её. Она идёт в сауну (баню). Там книгам не место, знаете ли. Вместо этого я решил пойти на компромисс.

«Если я… вот так вот внезапно поделюсь с тобой своим секретом и отвечу тебе на твой вопрос… Ты ведь поделишься с папой своим секретом, верно?» – я специально опустился на одно колено и перешёл на шёпот. Заинтриговал Макс, аккуратно сделав этот вопрос “важным”. Как я и думал – хитренькая девица решила согласиться на эту сделку. Она едва заметно улыбнулась и аккуратно кивнула мне, пока я, ныряя рукой в её волосы, тихо шептал: – «Ты для меня больше, чем просто пара, Макс.»

Я начал чувствовать, как по телу этой маленькой шарлатанки начали пробегаться мурашки. Как она продрогла. Как она вздрогнула и вздохнула, замерев на пару секунд. В её головушке произошёл самый настоящий взрыв… А я только и сделал, что одну непонятную фразу слепил.

Девица сдержала не только свои бескрайние объёмы восторга и румянца, но и своё обещание, проведя меня к потайной комнатке в сауне (бане). В задней части сауны (бани), снаружи, Макс смогла укрыть небольшой люк, ведущий в тесноватую, но превосходно скрытую комнатку в сауне (бане), расположенную прямо под сидениями. И перед тем, как я решил заползти внутрь – Макс встала на носочки, поцеловала меня в шею и ускакала в сауну (баню), как только её начала звать Хэнни. Внутри было тесно и темно, да, но я не чувствовал той жары, которая сейчас должна охватывать девушек внутри. Я просто лежал в полной темноте и… слушал.

Сначала я услышал лёгкий смешок и едва различимый скрип двери. Как множество босых ног шлёпало по мокрому полу, продвигаясь в сторону сидений. Единственное, что затмевало множество других посторонних звуков – это смешки и голоса. Я мог узнать голоса, но некоторые слова я не смог полностью понять, пока девушки всё же не сели на свои места.

– «…а потом он надел на меня свою рубаху, пропитанную кровью и прочей… жутью, и он отвёл меня обратно к себе. Домой. И на следующий день мы даже не вспоминали всё это».

«Я уверенна, что ты сделала что-то ещё по возвращению домой. Ни один человек не примет простых слов в качестве извинения. Ты что-то скрываешь…» – я сразу разобрал голоса Хэнни и Мастерс. Хэнни, будучи болтливой овечкой, проболталась на счёт моего небольшого “похода”. Я очень хорошо помнил этот момент. Эта истеричка сама убежала от каннибала, сама попалась в руки каннибалам и сама была спасена каннибалом, от которого она, собственно, и убежала. Не история, а целый, мать его, анекдот…

«Я до сих пор не могу в это поверить, честно говоря… Я представляла его новую жизнь совершенно иначе. Думала, что жизнь каннибала изменит его…» – это был голос Соломки. И, судя по её словам, она не скрывала своих эмоций и мыслей в этот момент. Никакой строгости и серости в голосе. Одни лишь краски. – «Хэнни… Как вы жили вместе? Тебя не пугало то, что он… ну…»

– «Только когда я впервые узнала об этом. А в целом: Он прямо душка. Неприступный и строгий, но душка. Один раз он попросил меня сделать для него кое-что и хорошенько шлёпнул…»

Я не смог разобрать последних слов из-за внезапно открывшейся двери. Скрип, лёгкий грохот и шлёпанье босых ног вновь наполнило мои уши. Это была Макс, слегка припоздавшая на этот девичник. Я услышал что-то вроде: «А Макс копуша~», вышедшее из уст Хэнни в тихом, лёгком тоне. Затем девицы удержали десятисекундное молчание, которое прервалось лёгким смешком Хэнни и фразой: «Всё равно копуша». Я уже был готов задаться вопросами, но быстро вспомнил, что Хэнни была единственным человеком, способным общаться с Макс на языке глухонемых. Они понимали друг друга с первых дней, а я, каким-то образом, успел забыть про этот факт. Тупица…

Темы у девиц были не самые свежие. Разговаривали они, в основном, о своём. Женском. И, благодаря Макс, им пришлось брать те же темы, которые брал Марко минутами раннее.

«Хихи~! Макс хочет поделиться секретиками~», – Я не был удивлён реакции Хэнни. Честно говоря… Я даже это предвидел. И последующий вопрос предвидел, и реакцию… но точно не ответы: – «С кем бы ты предпочла… провести время, м?»

– «В смысле “провести время”?»

– «Ты знаешь, о чём я, Ма~. Давай, не кукожься!».

Сначала я думал, что их ответы совпадут с нашими. Что Мастерс назовёт Рика, Хэнни – Марко, и так по списку. Но я целую минуту пытался услышать точный ответ и ни черта не мог разобрать, пока Макс не ответила первым.

«Папа? Ты… имеешь ввиду Гоула?» – только Макс могла назвать меня “Папой”. Тут нечему было удивляться. Меня удивило совсем другое:

– «Вот же блин… А я только хотела его назвать.»

– «И я тоже хотела Гоула… Вот только, боюсь, Соломушку обижу~. Заревнует меня к нему~» – Я услышал голоса и ответы Мастерс и Хэнни… и это меня слегка нервировало. С чего это вдруг они все втюрились в меня одного? По каким это статьям? Даже когда я услышал: «Н-н-не заревную!», вышедшее из уст Соломки – я был полностью уверен в её ответе. Хэнни лишь заставила её высказаться. Дать свой ответ, как положено, по чесноку:

– «Ну и по кому же ты тогда так сохнешь, м~?»

Компания девиц слишком уж сильно надавила на бедную Соломку. Я прямо чувствовал, как она сидела и дрожала, не в состоянии произнести и слова. Как её подталкивали, разглядывали, трогали… И я не знаю, что могла бы сделать с ней Хэнни в подобной ситуации, но если Соломка и заговорила, то это точно дело рук извращённой суккубы. И Соломка, дрожащими губами и тихим, неуверенным тоном, смогла ответить:

– «Г-г… Го-о-оул-л…»

Я был поражён. И не только тем, что все единогласно назвали моё имя. То, что они заставили Соломку произнести это вслух… Это было нечто незаконным для меня. Хэнни же, спустя пару секунд, решила изменить свой ответ:

– «Ну, раз ты уже заняла Гоула, то тогда… Маркуша! Маркуша мой! Никому не отдам!».

– «Хитрожопая… Я только с Риком хорошо знакома. Но… Пускай будет Рик».

Хэнни и Мастерс сменили свои предпочтения. Не знаю, зачем, но они сделали это специально. Тоже самое сделала и Макс, назвав (зачем-то) Маусера. Чёрт знает, что они там навыдумывали, но никто не был против своих новых ответов. Мастерс даже решила выплеснуть причину, по которой она выбрала Рика:

– «Можете мне не верить, но он лично сказал мне, что его… ахем… удивляет моё “обилие молочных желёз”. Хотя на самом деле, величина женской груди обусловлена только толщиной подкожного жирового слоя, а не молочными долями или добавочными молочными железами, что я ему, собственно, и сказала…»

«А что ты хотела, Ма~? Твоя грудь буквально манит к тебе! Тут ведь всё такое нежное и мягкое…» – судя по тому, куда покатился этот разговор – Хэнни начала распускать руки. Я начал видеть ситуацию более чётко и воспринимать определённые, едва различимые и тихие звуки, особенно когда Мастерс недовольно произнесла что-то вроде:

–«Хэнни, прекрати лапать мою грудь. У тебя своя есть».

Собственно… с этого момента девицы начали разговор о грудях. Кто-то хотел большую грудь и завидовал, кто-то хотел маленькую и завидовал… Кто-то трогал грудь, кто-то не трогал грудь… Слушать разговоры об этом (и я ещё включаю сопутствующие звуки в этот микс) я не особо хотел, но и выйти из этой дыры я тоже не мог. Я не должен создавать лишних звуков, пытаться выкарабкаться или даже открывать люк. Если даже самое лёгкое, нежное дуновение прохладного ветра коснётся их нежных ножек – меня раскроют. Я должен был сидеть тут и ждать, пока они не уйдут.

Вскоре девицы начали перешёптываться между собой. Делиться своими девичьими секретиками, медленно умывать друг дружку и тискаться. В основном они болтали в процессе умываний, и я ни черта не мог услышать из-за всплесков воды и хихиканья. Единственный секрет, который мне всё-таки удалось поймать, шёл из уст Соломки. Я услышал довольно спонтанный вопрос от Хэнни, который звучал… что-то вроде:

– «…Гоулу? Ты ведь только рада будешь, разве нет?»

«Да, я буду рада, но… Я-я боюсь зайти слишком далеко с ним. У меня никогда ещё не было серьёзных отношений. Особенно с человеком вроде… н-него», – разговор набирал обороты. Я прямо чуял это. Хэнни просто так не задаст вопрос обо мне, а Соломка не начнёт запинаться. Мне пришлось прислушаться, и как можно хорошенько. Так хорошо, что можно было бы услышать комариный писк. И она продолжала разговор, воспользовавшись тишиной: – «Просто… У меня есть проблема, о которой никто не знает. Даже близкие мои друзья не знают об этом. И я-я… боюсь сказать ему об этом».

«Сказать о чём?» – Теперь и Мастерс начинала натягивать струны. Поднажми ещё чуток, и Соломка ничего им не скажет. И я не знаю, что сделала Мастерс, но Соломка решила не молчать.

«Обещайте мне, что не расскажете никому. Обещайте. Кровью своей клянитесь». – Если Соломка просила кого-то клясться своей кровью – то она точно готова выплеснуть что-то личное. Что-то сочное. Важное. Мне пришлось навострить уши, пока девицы начинали соглашаться и отдавать свои клятвы. Кто на чём клялся – не важно. Им главное только рты на замке держать, а дальше всё само забудется. И как только все согласились, Суда прошептала, практически неслышно:

– «…»

И все ахнули! Ахнули так громко, что я аж вздрогнул от испуга! Я, конечно, понимаю… это довольно серьёзная вещь и всё такое… но на кой чёрт так спонтанно реагировать на это? С кем не бывает!

«Я-я… Я не знала, честно». – Хэнни сразу же начала сдавать назад, пытаясь либо успокоить, либо извиниться перед Соломкой. Мастерс делала что-то аналогичное:

– «Всё будет хорошо. Если хочешь, можешь зайти ко мне в лабораторию. Я тебя обследую, поболтаю… может даже придумаю что-нибудь… хорошо?»

Им пришлось сворачиваться на этой грустной ноте. Кто-то начал стучать в двери, были слышны шаги… Ну а я, пытаясь утрамбовать всё схваченное в своей голове, медленно выползал из своей норы. Я пытался сделать всё скрытно, беззвучно, словно тень… И все мои попытки быть скрытным улетели в окно, ибо рядом с люком меня поджидал Марко. Этот скрытный хрен знал, куда я делся.

«Ну? Как видок? Кровь из носу не успела потечь?» – Марко думал, что я подглядывал за девушками. Видел во мне полностью извращённого персонажа, хотя он то и любил шпионить за людьми. Он и не знал, какая лютая темень там, внутри. Вместо того, чтобы подшучивать над ним или прогонять его прочь – мне пришлось договариваться с ним:

– «Ты ничего не видел. Если что – я рыбу ловил. Королю Ковцелоту.»

Как только все успели остыть после своих посиделок в сауне (бане) – мы начали наше пиршество. Макс убирала и добавляла тарелки с едой, пока я, вытаскивая из Мастерской бочонки с пивом, тащил их наверх, дабы напоить всех своим знатным, крепким поилом. С пивом я не спешил, стараясь оставаться трезвым какое-то время, но вот Марко, Маусер, Соломка и Хэнни, будучи знатными алкоголиками, сразу нырнули на дно бочки. Мне пришлось притащить сразу три бочки с пивом, дабы они не стучали кружками по столу и не приказывали мне нести больше. Вскоре, набив свои животы мясом и овощами, остальные члены компании (не включая Макс) тоже схватились за кружки, медленно утопая в пиве.

Драконье пиво быстро развязало всем языки. Соломка старалась влиться в разговоры, Марко и Маус начали выливать из себя довольно странные личные истории и секреты, ну а Хэнни, будучи не самой толерантной барышней, быстро охмелела. Дай ей ещё пару кружек, и она начнёт бутузить, оголяться и показывать свою… суккубью (назовём это так) натуру.

Мне удавалось поговорить с Соломкой несколько раз, и наш разговор продолжался… где-то около минуты, пока она вновь не уходила в себя и закрывалась своей излюбленной маской серьёзности и неприступности. Прошло уже два часа, на улице стемнело, а её настой никак не менялся. Она то пыталась поддержать разговор, то затихала и уходила в себя, то начинала лезть в свою кружку, вылизывая последние капли пива. Вскоре она просто вздохнула и встала из-за стола. Вышла, скажем так, “подышать”.

«Я за пивом. Ещё пару бочек попробую занести». – Я лгал, даже не скрывая этого, но моим гостям было абсолютно пофиг. Алкоголь уже успел пробиться им в головы. Они уже плавают на своих волнах, двигаясь и разговаривая на автопилоте. Их голоса в моей голове сразу же заглохли, как только я вышел на улицу, вдохнув свежего воздуха.

Ночь была не такой холодной, как обычно. Она не была такой беспросветной, как обычно. Если не замечать чёрного неба и полной луны на ней – это можно будет запросто назвать “днём”. Меня же сейчас интересовала не сама ночь, но спрятавшаяся в ней Соломка. Она отошла… не так далеко, как я думал. Суда стояла у боковой стены моего дома, стараясь прятать свои эмоции и лёгкие, тускло сверкающие слёзы. А как только я оказался рядом – эти слёзы быстро исчезли. Она выпрямилась, вытерла глаза рукавом и, шмыгнув носом, обратилась ко мне со слегка дрожащим, но строгим тоном:

– «Вот же здорово…» – она шмыгнула носом на этом моменте и сделала небольшую паузу для себя, дабы успокоиться и собраться с мыслями. – «Я как раз хотела с тобой… поговорить. Нае… Наедине».

«Ты, для начала, успокойся. Расслабься. Дыши ровнее», – Я заранее знал, о чём Суда хочет поговорить. И меня это, честно говоря, никак не колыхало. Я уже достаточно узнал, и дополнительные детали меня никак не интересуют. К тому же… я свалю отсюда. Очень скоро. Прошлое меня уже не волнует. – «Тебя кто обидел то? Чего слёзы льёшь?»

«Вот… из-за эт-того и лью, дуб-бина!» – не каждый день ты можешь услышать оскорбления со стороны Суды. И то, что она назвала меня дубиной без особой на то причины – показывало мне всю серьёзность данной ситуации. Серьёзность предстоящей темы. – «Я-я была готова рассказать тебе… всё, что я знаю о теб… бе… там… за стол-лом… в Дом-ме С-советов. А ты взял-л да… ушёл.»

«И из-за этого ты ноешь?» – мне удалось, каким-то образом, задеть Суду своими словами. Она смотрела на меня с каплей злости в глазах. С гневом, ненавистью. Вскоре, сделав пару вдохов и выдохов и крепко схватив меня за запястье – Суда вернула строгость своему голосу и лицу. Высказала причину, не утаивая ничего от меня:

– «Я готовилась к этому моменту, Гоул. Физически… и эмоционально. Я изо всех сил пыталась улыбнуться и рассказать всё так, как есть… Но сейчас, после твоей истерики… Я не была к этому готова. Я не была готова к этой встрече. Рик позволил мне сделать “последний выстрел” перед тем, как ты уйдёшь от нас… и сейчас… на данный момент… мне очень сложно выстрелить. Ты… понимаешь меня, Гоул?»

Суда говорила загадками, но её слова можно было понять. А если ты ещё обладаешь трезвым умом, то всё сразу становится ясно. Ей… сложно было разговаривать о моём прошлом.

«Ну так не стреляй, в чём проблема?» – вроде бы я нашёл довольно неплохой ответ для неё: Не хочешь делать – не делай. Вот только я забыл, что Суда, порою, стремится делать всё наоборот. Ты скажешь ей поступить так, а она поступит эдак. И вскоре, сжав моё запястье ещё сильнее, она огласила свой выбор:

– «Я уже подвела тебя в прошлом… и бросила… Я не хочу наступать на одни и те же грабли дважды».

«Я не общалась с тобой, когда ты появился в рядах Модераторов. Я… мало с кем общалась, если так подумать. Единственный человек, который помогал и поддерживал меня, был Рик. К нему я ощущала близость. Даже когда он познакомил меня с тобой – я продолжала крениться к его стороне.

Мы с тобой были чем-то вроде «компаньонов», хотя все остальные называли нас друзьями. Ты, может, и вёл себя дружелюбно рядом со мной, но я этого не особо замечала. Меня, прежде всего, волновала моя работа, моя должность. Я хотела быть как можно ближе к Рику, а ты помогал мне в этом. И как только ты построил Дом Советов – мы оба начали… раскрываться. Вот тогда я и сглупила.

Я отказалась от твоего приглашения на «Звёздную Ночь» рассказав тебе всё, как есть. А потом… ты взял и исчез… за два дня до праздника. У нас оставалась незаконченная работа, которую нужно было выполнить, и я нигде не могла тебя найти. Рядом с городом пряталась шайка каннибалов, ищущая возможность пробраться в город, и нам с тобой нужно было разобраться с ними. Мне… пришлось патрулировать окрестности за городом… одной.

Я не хотела идти и рисковать своей жизнью, но я и Рика не хотела разочаровывать. А когда я нашла этих людоедов – моя жизнь оказалась в опасности. Меня окружило примерно восемь каннибалов, и только двоих из них я смогла убить. Только потом меня ударили по голове и посадили на колени. Меня… хотели укусить… или даже съесть. И когда каннибал был готов впиться зубами в моё плечо – ты подставил свою руку. Появился рядом и взял удар на себя. Я смогла более-менее помочь тебе с ними, но я была практически беспомощна… в отличие от тебя. И ты, закончив нашу работу, даже не обращая внимание на укус, решил отнести меня обратно в Метрополис. Пешком.

А дальше, когда началась “Звёздная ночь”… Я всё видела. Видела, как Рик решает свои проблемы. Как он отправляет своих людей первыми, дабы не пачкать руки. Он… полностью окунулся в свою работу. Приказал мне патрулировать окрестности городка, на который ты так внезапно накинулся. К тому моменту я послала всё к чёрту и решила помочь удержать тебя, пока у меня есть возможность. Наш успех не вернул тебя обратно. А ты просто… исчез.