Текст книги "Шерсть седой овцы (СИ)"

Автор книги: Zezuo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– «Я… решилась на старое желание. Может ты и говорил мне это в шутку, но…»

«Какое, твою мать, желание?! Ты оголилась на людях! Я бы никогда такого не пожелал, Суда! Даже в шутку! Очнись и оденься, дура неразумная!» – Соломка совсем потерялась. Несла несусветный бред, стараясь оправдать свой идиотский поступок. Она свою репутацию губит! На неё люди будут смотреть, как на шалаву! Неужели она не думает об этом?! Разговаривать с ней на эту тему я не стал. Подождёт. Мне пришлось надеть на неё свой собственный нагрудник и гнать её к раздевалкам.

«Я не могу описать то, что сейчас произошло, дамы и господа! Вы видели всё своими глазами! Это могло быть неким признанием или наградой для нашего Чемпиона, но подобное происходит у нас впервы-!» – кто-то вмешался в работу комментатора. Забрал микрофон и добавил свои слова. Этим «кто-то» был Марко. И у него есть полное право забирать микрофон для особых комментариев – «Только прошу вас, дамы, девушки – сдерживайте свой пыл. Госпожа Суда не боится показать всю красоту своего тела, особенно друзьям. Таким как Гоул. Если вы начнёте делать так же, то… оскорбите Госпожу Суду своими храбрыми поступками. Я уже не говорю про то, что показывать свою грудь чужим людям, особенно в людных местах… ну… Неэстетично. Спасибо за понимание и… давайте приступим к торжественному награждению…»

Сначала я не понимал, почему Марко запинался и останавливался при своих комментариях. А ещё я не понимал причины, по которой толпа начала затихать и недовольно смотреть куда-то. Кто-то всё же начал показывать мне свою грудь? Нет… тут что-то ещё. Я оглянулся по сторонам и увидел довольно знакомую, небольшую фигуру, несущую с собой железный меч. Девочка с намордником. Таким же, как у меня. Без экипировки… С такой же одеждой… Макс?!

«Кто-то подходит к Господину Гоулу! Это… девочка! В такой же маске и одежде, как и Гоул! Кто же это, дорогие зрители?! Фанатка?! Недовольный зритель?!» – пока Марко пытался как-то успокоить и заинтриговать зрителей, я наблюдал за тем, как вслед за Макс начали выбегать охранники. Её хотели взять под стражу. Будет нехорошо, если Макс сядет за решётку за попытку нападения и незаконный вход. Пришлось пользоваться помощью Марко: Махать ему руками и показать большой палец вверх. – «Стража! Прошу вас разойтись! Господин Гоул хочет поговорить с этой… фанаткой.»

Не успел я подойти к Макс, как она встала в стойку и подняла меч. Стоп… Серьёзно?! Она просила меня сразиться с ней?! Прямо сейчас?!

«Фанатка предлагает Гоулу помериться силами! Это вызов! У неё довольно храброе сердце, если она позволила себе ворваться на Арену и бросить «перчатку» самому Чемпиону! Что же он предпримет? Каков будет его ответ?» – После подобного заявления – Марко покинул кабину комментатора, а сам комментатор вновь занял своё место, заполучив свой микрофон обратно. Я же… наблюдал за тем, как Макс продолжает стоять в стойке, наблюдая за мной со всей серьёзностью и гневом. Что вообще происходит сегодня? Чем успели заболеть девушки и на кой чёрт мне это?

«Ты уверена?» – я спросил Макс на полном серьёзе, и она лишь кивнула мне, не меняя позиции. Мне пришлось мириться с этим. Снимать с себя всю экипировку (на удивление зрителей) и вновь браться за меч. Ну а когда я произнёс «Режь»…:

– «Дамы и Господа! Вы видите всё своими глазами! Я сам не могу поверить в это, но Гоул только что снял с себя всю защитную экипировку и принял вызов незнакомой фанатки! Это… Это поразительно! Я даже не поспеваю за ними!»

Я сам не мог поверить в то, что происходит. Макс… Она начала сражаться с новыми силами! Сражаться так, как она ещё никогда не сражалась! Я едва поспевал за ней! Пропускал удары и успел отдать ей три попадания с самых первых секунд! Она не останавливала своего напора и не сдавала своих позиций… Прям как я! Мы буквально сталкивались лбами! Старались сбить друг друга с места! Вот он! Самый настоящий, мать его, бой! Вот, как надо сражаться! Вот, что я называю достойным оппонентом! И наш бой лишь сильнее раскалился… Особенно когда её следующее попадание прилетело мне в лицо! Когда потекла кровь!

«Мать моя… Я вижу кровь! Четвёртое попадание незнакомки пришлось по лицу Гоула! Она стоит в шоке! Какой ужас!» – паренёк-комментатор начал выть, подобно испуганной девке. Вот… Я вою?! Я выгляжу как трус?! Нет! Я лишь вытер кровь со своего лба и посмотрел на окровавленную руку! Псы внутри меня залаяли и начали вырываться из меня! И Макс… Она тоже поддалась своим внутренним демонам, вновь поднимая меч! Это ещё только первая минута! Нам ещё долго танцевать! – «Не может быть! Я… Гоул вновь вступает в бой! Мы продолжаем счёт! Господин Марко приказывает не останавливать их! Он вышел на Арену! Он лично будет вести счёт, даже когда наши судья продолжают наблюдать за боем!»

Бой между двумя голодными каннибалами… Это было самым настоящей сказкой для меня! Даже если моё чувство голода и ярости придавало мне огромных сил – это не придавало мне особого превосходства над ней! Наши силы были равны! Каждый мой удар лишь злил её, а её удары злили меня! Мы кружили и бегали по Арене, подобно двум бабочкам! Звон металла – единственное, что я слышал! Я даже забыл про счёт, сосредоточившись на битве! наблюдая за её сверкающими глазами, полными злости! И я, и Макс, забыли про защиту, стараясь пользоваться стратегией: «Лучшая защита – нападение», выбивая из себя весь дух! Пинки, рывки, удары рукоятью… Ничто не было запретным в этой битве! Я даже забыл про то, что она… мой друг! Юная Девушка! Девочка! С диким рёвом я решил провести свою атаку, ринувшись в её сторону! Она поступила так же! Прыгнула на меня и начала делать широкий замах! Таким сильным был её удар, что меч в моих руках зазвенел и завибрировал! Дикая боль прошлась по моим рукам, но… Я не отпустил меча! А вот Макс, почувствовав боль в ладонях, потеряла бдительность! Позволила мне провести подсечку мечом, сбив её с ног на лопатки! И только она упала на землю – я оказался рядом, направив свой меч к её груди.

«Время!» – вовремя прокричал комментатор окончание нашей битвы. Ещё хорошо… что я смог успокоить Макс и себя. Кто знает, как бы отреагировала публика на начало кулачных побоищ между нами двумя. Я был так избит и измучен, что едва мог перевести дыхание. Макс же даже подняться не могла, набирая воздуху в свою грудь. Мне пришлось поднимать её на ноги и подставлять ей плечо, не дожидаясь результатов нашей битвы. Судьи были в замешательстве, и все они переговаривались с Марко у стола комментатора. Блондину-кретину пришлось говорить обо всём лично, ибо никто не знал точного счёта. Марко же был ближе к нам и наблюдал за нами, разве нет?

«Дамы и Господа…» – Марко притормозил со счётом. Он бросил микрофон в мою сторону, прямо из окна, и моментально переместился к нам с Макс, поймав свой же микрофон. Вот только его трюк был не таким шокирующим, как наш счёт: – «Пятнадцать – Пятнадцать! Ни-чья!»

Толпа заревела. Превратилась в самые настоящие волны, безумно орущие и удивляющиеся результату битвы. Некоторые знатоки были заранее удивлены нашей битве, но они стеснялись высказать счёт сидящим рядом. Но большинство зрителей удивлялись не тому, что наша внеплановая битва сошлась к ничьей, но к тому, как я стоял на колене рядом с Макс, пытаясь вытереть с неё кровь и успокоить её. Хорошо, что они не слышали моих слов, ибо я довольно сильно оскорблял её глупый поступок.

«Превосходный финал турнира, разве нет? Хочу напомнить, что это не является постановкой. Всё это произошло наяву. Каннибалы среди зрителей сами зашевелились от вида крови… Не сочтите за оскорбление, но это так. И перед тем, как мы начнём награждать наших участников…» – Марко… Я то думал, что он нормальный человек. Но нет! Он попёр за комментариями! С широкой улыбкой он подошёл ко мне и спросил: – «Гоул, скажи-ка мне: кто эта безумная фанатка?»

Я был в гневе на него. Я даже не желал разговаривать с ним, если бы на нас не окружали сотни, если не тысячи зрителей. И раз этот ублюдок хочет ответа – Я дам ему ответ! Ответ, который даже его заставит задрожать:

– «Ты знаешь, кто эта фанатка, Марко… И эта безумная фанатка на следующем чемпионате надерёт твою тощую задницу!»

Если сказать честно: Этот день был одних из самых запоминающихся в моей жизни. Изумрудная Лига, Битва с Макс, отсутствие Хенни в моём доме… Большего я и желать не мог. Единственное, что меня бесило… мои раны, наверное. Даже если Макс смогла хоть как-то разобраться с этим – я чувствовал неприятную боль и жжение. И это меня бесило. Макс была рада моей победе, но вот… моя реакция на её поступок очень сильно ударила по настроению. Она даже улыбнуться не могла.

«Это из-за того боя ты такой мрачной стала?» – Я спросил её об этом из интереса. Не хотел смотреть на то, как девчонка страдает и молчит, особенно когда я сижу рядом. Макс ничего не ответила мне. Сидела и смотрела на мои избитые руки, не позволяя себе даже достать книжку. В какой-то момент она всё же набралась храбрости и написала в книжке: «Простите.» И в этот раз она общалась со мной на «вы». Ох… Не понимаю я её…

«Если честно: Ты перебила поступок Соломки своим выходом на Арену. То она грудь свою на людях оголит, то ты… Вы обе с ума посходили! А если бы тебя арестовали?! А если бы я тебя зашиб ко всем чертям?!» – от моего недовольства Макс сжималась и дрожала, уводя взгляд в строну. Девчонка была напугана и испытывала чувство стыда. Может даже… позора. Но я был… рад за неё, нежели зол. – «И то, что ты начала вытворять на Арене… Я никогда ещё не испытывал таких волн адреналина, Макс! Я даже поражён твоим потенциалом! За три дня дойти до моего уровня… За три дня! Некоторые люди даже после нескольких месяцев тренировок не могут выбиться в Изумруд!»

Макс была удивлена моментальной сменой тона и такими восхищёнными фразами. Она даже раскрыла глаза шире, написав в своей книге: «Значит те слова, которые вы сказали Марко – правда? Я могу превзойти его на чемпионате?»

«Ты не превзойдёшь его, Макс… Ты. Надерёшь. Ему! Задницу! Как я сказал – так и будет!» – Макс была… не слишком уверена в моих словах. Она стеснялась моих речей, отводя глаза в сторону, но я не лгал. Я даже взял её за руку, сев поближе. – «Макс, я не лгу. Я восхищён твоим талантом. Никогда ещё я не сражался в полную силу. Никогда ещё мне не приходилось потеть, как свинья, пытаясь превзойти оппонента по очкам и вылезти из неприятной ситуации. Тот приз, который я выбросил в сундук, даже не разглядывая его… Я отдам его тебе. Ты заслужила его, и я не возьму «нет» за ответ! Я лично впилю его тебе в руки и повешу в твоей комнате. И хрен ты что с этим сделаешь.»

Вновь она заулыбалась. Глазки Макс начали сверкать и блестеть, а своими ладошками она схватила меня за руку, не отрывая от меня глаз. Вот она – истинная радость. Такое ощущение, что если она ещё немного задержится – взорвётся. Обрызгает меня радостными красками и осыпает осколками счастья. Девчонка заслужила свою похвалу. Я мог даже погладить её по голове, дабы она не задавалась вопросами. Пусть радуется. Мне же лучше.

Раз уж Хэнни не было дома – Я стал занимать себя разговорами с Макс. Они не были длинными, ибо она особо… не знала, о чём поговорить. Мы лишь поболтали о боях на Арене, о моих отношениях с членами Дома Советов… Я рассказал ей пару историй из прошлого: Как я спасал Хэнни из передряг, как меня чуть не изнасиловал Слизень и прочие… не особо интересные истории. А потом Макс ушла к себе, когда я решил половить рыбу для Оцелота. Половить рыбу и понаблюдать за закатом, наслаждаясь тишиной и покоем.

Вскоре Макс вернулась. Оделась в своё уютное платье, пришлёпав своими босыми ножками ко мне. Она села рядом, согнув ноги в колени, протянув мне книгу с закладкой на одной из страниц. На странице было написано: «У меня появился вопрос: Ты помнишь, как стал каннибалом?» Скрывать правды я не стал:

– «Как-то стал… А как? – никто не говорит. Соломка, вроде, знает что-то об этом, но я ничего не помню. Вообще ничего не помню.»

Макс перевернула страницу своей книжки, показав мне целую историю, написанную на ней. Мне пришлось позабыть про рыбалку. Словить последнюю рыбу, выбросить удочку в сторону и спуститься со стула, положив свою голову на колени Макс. И вот в таком положении – лёжа на песке и расслабив свою голову на гладких и нежных ножках Макс – я начал читать:

«Я ничего не могу вспомнить о своём прошлом. Как бы я не пыталась – у меня ничего не выходит. Я вспоминала лишь пустынные луга, равнины, горы и леса, но ничего более. Ни лиц, ни слов, ни очертаний. Словно у меня и не было никого. Единственное, что я помню – как я проснулась в тёмном, холодном месте. А под моими ногами – мёртвые люди. Я решила закричать: «Спасите! На помощь! Папа!», но слова не выходили из моих губ. Это был настоящий кошмар. Мне никогда ещё не было так страшно. И я даже не могла объяснить того, почему я начала звать на помощь Отца, но не Мать? И были ли они у меня? Я не могла ничего вспомнить. Я могла только… рыдать. Лежать и рыдать. А когда появились вы, Господин Гоул – я… Я совсем обезумела. Подумала, что сам Кошмар идёт за мной. Ну а потом… всё… “это” произошло. Вы оказались рядом. Отплатили за моё безумство добром и теплом. Даже приручили меня к кошмарной жизни каннибала. Я словно новый человек в ваших руках. Человек без прошлого. И я ни за что в жизни не забуду вас. Даже если я снова потеряю память или обезумею.»

Хех… Довольно забавная история. Если я сдам эти страницы какому-нибудь издателю, то Макс заработает себе и славу, и денег, объясняя людям то, как это тяжело – быть каннибалом. А может и нет… кто-то уже мог написать целую книгу про это.

«Соломка говорила, что я – легенда. Что я сделал кучу славных дел и что у меня есть достижения. Вот только… я ни черта не помнил. Я даже не знал, что у меня есть друзья. Просто взял и ушёл, когда узнал про свою… «болезнь». Поставил в городах простые сигнализации, которые говорят о моём приближении, и ушёл в свой, так называемый, дом. Скитался по миру, медленно забирая обратно обрывки своих воспоминаний. Знакомая дорожка, знакомые строения… Я даже пытался построить что-то «по памяти», а потом вновь забывал про то, что строил.» – Макс внимательно слушала меня. Внимала каждому моему слову, поглаживая мои волосы. Я мог увидеть лёгкий румянец на её щёчках… и тёплую улыбку. Хоть кто-то мог понять мои мучения. Это довольно плохо… быть человеком без прошлого. Не знаешь, к чему стремиться и кому верить. Но у меня был секрет: – «Ну а потом мне сказали, что прошлое – не самое главное. Мы ведь не назад идём, верно? Если я забыл что-то… это даже хорошо! Будешь радоваться обычным вещам как в первый раз. Откроешь что-то новое для себя. Это как… новая жизнь. Ты начал заново. В новом месте. Новой личностью.»

Все эти разговоры о прошлом как-то… расслабили меня и Макс. Она писала что-то в своей книге, прикладывая её к моей голове. Иногда даже останавливалась подумать и наблюдала за мной. Ну а я… тупо смотрел в небо, как новорождённый овощ, ни о чем не думая. Хрен знает, кем я был в прошлой жизни. Сейчас же мне… есть что вспомнить. Макс написала то, что хотела. Она держала раскрытую книгу прямо перед моими глазами, позволяя прочитать её очередные надписи и признания: «Иногда мне очень сложно с вами. Может вы и появились для меня незнакомым человеком, но сейчас, после… одного месяца(?) вы кажетесь мне родным. Родным, знакомым и любимым.»

«Да, я в курсе. Ты мне уже говорила мне, что «я для тебя как отец» или что-то вроде этого.» – она хотела сказать мне что-то, но я не особо думал над загадками в её фразах. Да и зачем? Меня вообще интересовало нечто другое: – «Кста-ати… пока я не забыл: У нас с Соломкой, Марко… В общем, со всеми, есть традиция. Когда мы выступаем друг против друга на чемпионате – мы делаем пари. Проиграл – неси мне уголь, Выиграл – я принесу тебе уголь, и так далее. И раз уж у нас была ничья… Что бы ты взяла за желание? Если бы ты выиграла?»

Макс не знала, как ответить мне. Она сидела и смотрела на меня с пустым взглядом, медленно наливаясь красками. Не знаю, что у неё было на уме, и о чём она думала, но я не стал её ждать. Я просто дал ей время подумать (ибо тоже хотел подумать над этим), расслабился на её коленях и прикрыл глаза. А спустя пару секунд, слушая лёгкие движения карандаша на бумаге… Я почувствовал движение и тепло. Макс наклонилась вперёд и поцеловала меня в лоб. Тепло улыбнулась и аккуратно передала мне книжку. Её желанием было…: «Я хочу называть вас папой. Чтобы вы были моим отцом.» Очень странное желание. Никто бы из Дома Советов не понял её, если бы она всерьёз сделала такое пари.

«Очень уж сильно ты придралась к этому…: «Я хочу папу!»… Не находишь это странным, нет? Почему не назвать меня… ну не знаю даже… Парнем? Мужем? Братом? Аэ… Дядей?» – Макс зарумянилась ещё сильнее после моего вопроса. Но раз уж я ожидал ответа на этот вопрос, то она должна была ответить. Ответ был прост: «Таким любимым и родным человеком как вы, Господин Гоул, может быть только отец.» Это было… странно. Но раз уж девочка так меня видит…: – «Я не против, Макс, только я не сразу к этому привыкну. Да и… Я стыдом покрываться буду, если ты будешь называть меня «папой» при друзьях и знакомых. На людях лучше называть меня по имени. А если мы в одиночестве – да на здоровье! Можешь назвать меня как угодно и кем угодно!»

Я сам не знал, на что соглашался. Она ведь не шутит. Макс всерьёз хочет видеть во мне своего отца. Родную кровь и знакомое лицо. И она, возможно, хочет этого только потому, что у нас одинаковые увлечения и знания. Она сказала верно: Я слепил нового человека своими руками. И… чёрт… мне придётся брать её реальным опекуном. Мне придётся более ответственно вести себя и приглядывать за ней. Трястись за неё… Я не был к этому готов.

Вскоре я почувствовал её дыхание краем своего уха. Макс наклонилась ко мне и очень тихо прошептала «Пах-пах». Она хотела сказать «Папа», но я её понял. Ну а потом… она аккуратно схватила кончик моего уха губами. Начала щекотать его кончиками своих зубов. Ласкать языком и тихо дышать, поглаживая мои щёки пальцами. Я даже приподнялся, дабы она не ломала себе спину, наклоняясь ко мне. Мне это нравилось, а ей нравилось, как я поглаживаю её нежные ноги. Я даже пощекотал её стопы, чуть рассмешив её. Макс смотрела на меня с улыбкой. Не боялась моих рук… Не боялась коснуться меня или посмотреть на меня. Я мог разрешить ей всё с этого момента. Она даже не постеснялась поцеловать меня, аккуратно обхватив мою шею. Неспешно баловалась с моим языком, порою обсасывая его. Наслаждалась каждым прикосновением губ и водила кончиками пальцев по моей шее или плечам. И вот так она обращается со своим новым отцом… Это, наверное, ещё одна причина, по которой я не понимал её логики и желаний.

«И как ты объяснишь мне своё поведение, юная леди?» – спросил я её с улыбкой, заметив едва заметную усмешку и лёгкую дрожь в теле. Она неслышно смеялась, прикрыв рот ладонью. А после, взяв книжку в руки, написала мне: «Я сильно люблю тебя, папа. Люблю и обожаю. И я очень сильно хочу “сказать” тебе об этом.» Ну и Макс… Это, скорее, было похоже на часть ролевых игр, нежели на желание. Да и частью инцеста я не очень хотел становиться, даже если она и не была моей дочерью (биологической). А хотя… Что изменится?

Макс вновь впилась в мои губы, обняв меня и ногами, и руками. Уложила меня на песок, вкапывая пальцы рук в мои волосы. Тоже самое делал и я. Разглаживал и расчёсывал её волосы, поглаживал её талию и спину… Мне не хотелось заниматься с ней сексом прямо на пляже (песок и ветер, сами понимаете), но и до дома донести её я не мог. Только я поднимал её на ноги – она вновь вжималась ко мне. Всасывалась в мою шею, словно пиявка. Она не могла терпеть! Ёрзала на моём колене, протекая без остановки! Даже штаны начала с меня спускать, не отрываясь от своих занятий!

«Не на пляже, Макс. Простудишься. Песка наберёшь.» – я со всей серьёзностью говорил ей об этом. Взял её на руки и направился к самому близкому и безопасному месту – ферме. Завёл её прямо в… скажем что это «хлев», ибо я строил эту пристройку для хранения сена и возможного разведения лошадей. Лошадок у меня не было (к счастью(ибо Хэнни)), а вот связок сена – навалом. Вот на них мы и полежим. Только я снял с неё платье – Макс вновь присосалась ко мне. Мне пришлось отвлечь её, предложив ей пальцы рук. С ними она и развлекалась, покусывая и излизывая их, втираясь в меня талией.

«А ещё говоришь: «Не извращенка». Хех…» – с этими словами я провёл обслюнявленной рукой меж её ног, слегка раздвигая пальцами её половые губы. На её теле появились мурашки. Макс сама начинала насаживаться на мои пальцы, прикрывая глаза и кусая губы. Она даже провела руку внутрь моих штанов и схватила мой член, начиная массировать и ласкать его пальцами. Услуга за услугу, как говорится. И от моих «услуг» она была в восторге. Если я заводил пальцы глубже – она вставала на носочки, стараясь дотянуться до моей шеи и крепче хватаясь за мой половой орган. Если я просто массировал её кончиками пальцев, играясь с её клитором – она массировала и гладила головку моего члена. Она даже старалась подбирать подходящий темп, дабы не отставать от меня. И терпеть она не умела. Ей пришлось схватиться за мои руки и слегка поджать ноги, позволяя своим сокам вытечь по моим пальцам на землю. Но потом, переведя дух, она вновь повернулась ко мне и начала двигать меня назад, положив на несколько связок сена, укрытых тканью. Сняла с меня рубаху и штаны, села рядом, и с улыбкой на лице, поглаживая мой живот, начала целовать мой член. От её поцелуев мне становилось… не по себе. Она делала это так нежно, что по моей коже шли мурашки. Она даже водила кончиком носа по всей длине и щекотала головку, довольно прикрывая глаза. Вскоре Макс перешла к своему любимому занятию – оральным развлечениям. Начала ласкать головку члена языком, вылизывать за крайней плотью, заглатывать целиком, посасывать головку и яички. Её ласки меня заводили. А её заводили мои касания. Как я гладил её спину или её волосы, издавая довольные, тихие стоны. Я сам не заметил, как кончил в её рот, но её организм спокойно начал принимать новый вид еды. Показывал лёгкое сопротивление, но принимал. Вот только мне этого не хватало. Мне нужно удовлетворить Макс. Удовлетворить так, чтобы она не приставала ко мне не на неделю, а на две! Или может даже… на целый месяц.

«Ладно… Моя очере-» – Макс так не думала. Она хотела сама заняться мной. Удовлетворить меня по полной программе. Макс забралась на меня, прижимаясь животом к моей, все ещё не успокоившейся, эрекции. Поёрзала об мой член, обмакивая в своём соку. А потом позволила ему войти в самые глубины её нежного тела. Вновь я увидел, как её живот показывал очертания моего органа, заходящего всё глубже и глубже. Как Макс проводила пальцами по этим очертаниям, принимая его внутри себя. Она начала дышать чаще от одних лишь чувств, и мы даже не успели начать. Я помогал ей двигаться. Прыгать на мне, не зная усталости. Она не могла закрыть рта. Жадно дышала, обволакивая мой половой орган в своём горячем соке, вытекающем практически без перебоев. Не отводила от меня глаз, сверкая ими в широкой улыбке. Иногда Макс даже решалась впиться в мои губы и остановиться, устало двигая языком в моём рту. Чёрт знает, сколько раз она успела кончить от всего этого, но мне не нравилось то, как она решила взять надо мной вверх.

«Я сказал: Моя очередь!» – я моментально схватил Макс за талию и, подняв, выпустил свой член из её горячего тела. Прижал к себе и встал, развернув её спиной ко мне. Она продолжала вжиматься к моему половому органу. Наблюдала за тем, как он выглядывал меж её ног. Вскоре эмоции на её лице изменились и она повернулась ко мне спиной, опираясь руками о связку с сеном. Приподнимала свою попу и вставала на носочки, ёрзая ягодицами о мой половой орган. Может она подумала, что я желал посягнуть на очередную «дыру» в её теле? Нет… До такого я не опущусь. Не сегодня. Мне пришлось прижаться к ней и, поглаживая её крохотную, но очень нежную грудь, прошептать на ушко:

– «Я не хочу разрывать тебя на части, Макс. Едва-едва поместился в одной норочке – достаточно. Не хочу делать тебе больно, даже если ты согласишься.»

Макс начинала дрожать от этих слов. Поджимала ноги в колени и сжимала губы. Кто бы мог подумать, что я и словами могу её перевозбудить… И раз уж я сказал, что мне хватает одной её… «норочки» – значит буду довольствоваться именно ей. Аккуратно я коснулся её влагалища пальцами и заставил её вновь вылить из себя большие порции вязкого сока. Она была очень чувствительна. Ей нравилось каждое моё касание, и я воспользовался этой чувствительностью. Прижал её к своему телу, выпрямился и моментально вошёл в её влагалище, схватив её за руки. Для Макс я был слишком большим, и вошёл я слишком быстро. Она раскрыла глаза и начала часто дышать, встав на носочки. Я даже поднял её руки, дабы она не упала. Ну а потом я начал вбиваться в неё своим членом, высекая из неё очень слабые стоны (знаете, как у резиновой уточки) с каждым новым ударом. Я сам начал замечать, как её глаза начинали закатываться. Это было лицо… покрытое множественными слоями наслаждения. Тело потело и разгорелось, краснело и дрожало. И сок тёк из неё, как из протекающего крана. Стекал на пол тонкими ниточками, словно это был… мёд. А когда Макс не могла более держаться на носочках, упав вперёд – я поймал её. Держал её за руки, словно за узду, и продолжал нести ей наслаждение и восторг, подтягивая её к себе. Макс уже столько раз кончила, что начинала забывать, как надо дышать, жадно глотая воздух и часто сглатывая свою собственную слюну, готовую вытечь из её раскрытого рта. Конец был близок, и мне пришлось опустить её. Положить на стог сена, провести членом между её ягодицами и запачкать её спину своим семенем. Она даже издала едва слышное «у-у~», почувствовав горячие сгустки спермы на своей спине. Выпустила из себя последние порции сока с дрожью в ножках. Бедная девочка… Она даже после этого пыталась развернуться и подняться, но я не позволял ей. Поглаживал её плечи и успокаивал, стараясь расслабить её тело и дать ей отдохнуть.

«Всё. Пора в койку. А то задолблю до потери рассудка…» – Я взял Макс на руки. Отвёл домой, прихватив с собой нашу одежду. Я слишком уж сильно её… избаловал, скажем так. Макс даже ног своих разогнуть не могла, дрожа, как овечий хвост. Одевать её я не стал и положил её в одну кровать со мной. Позволил ей отдохнуть в тепле и уюте, указав в шутку: – «Домашнее задание: Напишешь всё, что касается меня. Будет интересно почитать.»

Раз уж я стал… как же мне стыдно это признавать… её отцом, то я должен уделять ей как можно больше внимания, верно? И от её тепла и нежности я начинал… вновь возбуждаться. Я более не терпел её. Я принимал её. Позволял ей делать то, что она хочет. Делиться теми чувствами, которые её переполняют… эх… Я не знал ничего об отцовстве. Я лишь наслаждался её ловкими пальчиками, ползающими по моему телу. Её ножками, медленно вжимающимися ко мне. Её спокойным дыханием и тихими стонами… Я даже получал удовольствие от её шелестящих губ, нежно нашёптывающих мне:

– «Пах-пах~»

*******************************************************

Моя встреча с Макс стала крутым поворотом пути в моей жизни. Девушка, пожирающая плоть и кости людей, превратилась из кровожадного зверя в кроткую и умелую девицу. Я сделал её такой. И теперь мне придётся нести за неё ответственность. Хэнни подружилась с Марко, Соломка… исчезла и не появлялась несколько недель, а Маусэр перестал точить на меня зубы, хотя он всё ещё зол на меня. Ну а как ты можешь оставаться добрым для человека, который заставляет тебя таскать уголь?

Мне нужно было привыкнуть к этому странному повороту. Осмотреть путь и продумать свой следующий шаг. Чем я могу себя занять? Каким будет будущее Макс? Что случилось с Соломкой? Ну… На все эти вопросы я найду ответ в скором времени. Но когда ответ найдётся – у меня появятся новые лица, которые мне придётся запомнить…

… и тогда я сверну обратно. На очередном крутом повороте.

========== Сезон III: Часть первая: Пропажа и находка. ==========

Как же мне это всё надоело… Недели идут мимо, а я продолжаю стоять на месте, словно истукан, даже задницей не двигая. Занимаюсь всяческой фигнёй и продолжаю страдать ей. К скуке прицепился голод, к голоду – усталость, к усталости – гнев. Ползай по Мастерской, топай по полям, смотри на солнышко и наблюдай за миром. И так каждый день! Снова и снова! Я уже не говорю про этот… гарем в моём доме! Даже девчонки ничего не делают! Макс начинает читать книги и отвлекать меня идеями и предложениями, стараясь не сдохнуть от дикой скуки и голода! Хэнни же, если не говорить про её любимые «занятия», либо просит меня прогуляться по городу, либо сходить в гости к Марко! Ну хоть этому можно порадоваться! Пусть эта развратная девица мучает Марко, а не меня! Плюс ко всему этому у меня начали добавляться проблемы: Соломка перестала разговаривать и навещать меня, а Марко вообще перестал появляться на пороге моего дома! Всё! Некому больше меня навещать! Некому появляться! А хотя, нет… погодите… один человек может-таки появиться на пороге моего дома. И его появлению я не был рад.

«Гоул! Нам надо поговорить!» – Только я вышел наружу и вдохнул свежего воздуха – в мой нос попала мерзкая, отвратная вонь Маусэра. Этого паразита можно за километр унюхать с этим… одеколоном… или чем он себя там обмазал?

«Никаких дел с тобой не имею. Проваливай.» – ага… так он и уйдёт. Этот паразит никогда меня не слушается. Он набросился на меня, схватив за рубаху. Потянул на себя, не щадя сил. Довольно удивительной смелостью обладал этот ходячий мешок с дерьмом. Да и смотрел он на меня довольно злобно, наблюдая за моим оскалом. Он бы получил по морде, если не… причина его злости:

– «Что ты сделал с Судой? Куда девал, извращенец поганый?»

«Да пошёл ты!» – прорычал я, моментально ударив этого поганца в пузо и толкнув в сторону ступенек. К такому яркому ответу можно было добавить чуть больше силы и пару пинков по роже, но я, поправив рубаху, лишь произнёс в грубом тоне: – «Я не знаю, что с этой козой происходит! И держать её в своём доме я бы тоже не стал! И так уже… две дуры на шее висят.»

Если уж Маус появился на пороге только из-за Соломки… Чёрт… Что там с ней стряслось? Потерялась? Похитили? Убили? Ай… Хрен знает, что с ней могло произойти. И эта загадка лишь сильнее заставила меня волноваться за её девичью шкурку. Я рассматривал лицо Маусэра в раздумьях, пока он… ну… лежал на ступенях и держался за живот, стиснув зубы.