Текст книги "Игра даэдра (СИ)"

Автор книги: Zarylene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

– Мой путь уже не твоё дело.

– Полагаю, это так. Но осталось ещё кое-что, – с нажимом сказал жрец. – Некий участок земли в Фолкрите, который принадлежит нам обоим.

– И что теперь?

– Я думал, вернуться туда и воплотить идею об общем доме.

У меня сердце вздрогнуло – он намеревается теперь жить там?

– Не совсем понимаю, – нахмурилась я, отступив на шаг.

– После постройки моя часть будет полностью твоей, если не возражаешь. А я уеду в Данстар, когда всё будет завершено.

– Там тебе самое место, – буркнула я, осознав, что свою долю жрец мне просто дарит. После того что мне стало известно, это достойная компенсация, но ничуть не убавляющая его вины.

– Жаль, что так вышло, – разочарованно произнёс он. – Это, конечно, только моя ошибка…

Я всмотрелась в знакомые тонкие черты лица, застывшую невысказанную печаль в глазах, и что-то внутри чуть смягчилось.

– Я… Благодарна тебе за всё, особенно за жизненные уроки, – совершенно искренне выдала в ответ. – Теперь-то мне стали понятны твои слова о доверии. Всё время ты просил доверять тебе, но лгал, глядя в глаза. Впредь буду осмотрительнее.

– Тебе было известно о моём прошлом. И в этом я был предельно честен с тобой, – колкий рубиновый взгляд обратился ко мне. – Но к правде ты не готова. И никогда не будешь готова. Самое сложное – принять её и попытаться понять, а ты своим поведением только в очередной раз доказала и мне, и себе, что хочешь забраться в самые потаенные уголки наших душ, не зная, что найдёшь там. И не зная, чем это обернется, – приглушенный шипящий голос отравлял слух как яд коруса. – Ты играешь с даэдра и думаешь, что все должны тебя благодарить за это. Но люди быстро забудут добро, как только уличат тебя в чем-то темном. Как бы не случилось так, что ты поймёшь это слишком поздно…

Закусив губу, я сдержала в груди обиду, рвущуюся наружу отчаянным рычанием и руганью. Тихо выплюнула в сторону:

– Да пошел ты… – и пошла к своему спальнику, рисуясь перед Мьол с довольной наигранной ухмылкой. Дескать, всё хорошо, отношения выяснили, разойдёмся с миром. Только проповедь жреца в голове пульсировала, соседствуя с болью, и толком не дала вздремнуть. Даже факт получения доли земли в Фолкрите и найденные сокровища никак не могли унять безосновательного волнения, стыда и даже страха перед неизвестностью. Грядущее было мне известно, только когда жила в Бруме. Рутина и работа в госпитале мало чем могли удивить. Но стоило побежать от гоблинской стрелы по перевалу, я перестала принадлежать себе. Скайрим встретил меня как дезертира, жестоко и холодно. Хорошо, что тогда в душе нашлись силы подставить лицо под удары хлещущей бури и выжить, пусть и пришлось обменять частичку себя на Ваббаджек и получить часть души мне не принадлежащую.

Мьол разбудила меня, осторожно встряхнув за плечо. Я вздрогнула и поняла, что сон и усталость оказались сильнее переживаний.

– Пора выбираться наверх, – сказала нордка.

Лениво свернув спальник и утолив жажду несколькими глотками воды из мехов, я двинулась со спутниками к подъемнику, стараясь держаться поближе к Львице и подальше от жреца.

Мы встали вокруг рычага, и Мьол сдвинула рукоять, активируя механизм. Пол под ногами затрясся, за стенами заскрежетало железо, и подъемник, подрагивая, поехал вверх, вывозя нас наружу. Я задрала голову и увидела над собой плотную темноту. Если бы сверху не летел поток свежего морозного воздуха, то начала бы опасаться, что нас расплющит о каменный потолок.

К счастью, двемерские механизмы работали почти безукоризненно даже спустя сотни лет. Подъёмник вывез нас на площадку в квадратной башенке, огороженной решётками и стоящей где-то посреди ночного леса. Если бы не звезды и не лунный свет, отражающийся от снега, разглядеть местность было бы просто невозможно. Под землей течение времени не воспринималось, но, возможно, мы потратили на исследование Мзинчалефта чуть больше суток. Мне сильно хотелось спать, но пришлось двигаться.

Мьол опустила рукоять висящего на стене рычага и решётка, перекрывающая выход, с лязгом уехала вниз. Я вышла, утонув в сугробе почти по колено, наклонилась и потёрла лицо снегом, чтобы взбодриться.

– И долго нам теперь идти? – обреченно спросил Эйрин. Лицо парня от усталости и нервов потемнело. Он, как и я, не выспался.

– Надо вернуть лошадей, – негромкая фраза Эрандура в ночной тишине прозвучала необычайно гулко.

– Ты прав, – согласилась Мьол.

– И каким же образом? – я отряхнула перчатки, в замешательстве глядя на вышедших из башенки спутников.

– Подозреваю, что большинство их ушло вглубь руин на поиски наших хладных трупов, – ухмыльнулась воительница. – Внешняя охрана, должно быть, ослабла. По крайней мере, у них вряд ли будет подкрепление. А ещё на нашей стороне ночь.

– И что, мы просто проберемся туда?! – вытаращилась я. – Скажем дозорному на стене: «Здрасьте, мы за лошадьми!»

– Крадучись, – решительно высказала Мьол.

Эрандур стащил с плеч рюкзак и принялся активно копаться в нём. У меня сразу возникло очень скверное предчувствие, и оно не подвело.

– Помнишь, в кургане в Айварстеде, один погибший алхимик варил странные зелья, чтобы выглядеть как призрак, – заговорил жрец. – Рецепт он уничтожил, но я прихватил флакон для изучения.

Я ахнула в восторге и едва не рассмеялась, представив лица бандитов, когда коней уведут призраки! Никому ведь не придет в голову стрелять в духа!

– Тогда ты просто выпьешь зелье и выведешь лошадей? – просияла я, начав забывать, как сильно обижена. Данмер с едва заметной улыбкой кивнул, перехватив мой радостный взгляд, и достал из рюкзака бережно завернутый в ткань флакон с сине-фиолетовым зельем.

– Сначала подойдем к Мзинчалефту, – предложила Мьол. – А дорога будет непростая… До главного входа довольно далеко.

Мы выбрались на тракт и дошли до поворота к руинам. Я валилась с ног, зевала и даже умывания снегом не слишком помогали – только щеки раскраснелись и побаливали. Пробудиться окончательно помог вопрос Эйрина:

– Эрандур, а ты после нашего приключения куда собираешься?

– В Фолкрит, – отозвался данмер.

– А как поедешь? Через Рифтен?

– Да, пожалуй.

– Подожди, – я вмешалась в диалог, теряя остатки самообладания. – Ты с нами поедешь в Рифтен?

– Через Рифтен, – поправил меня жрец.

Мьол, шедшая впереди, обернулась через плечо и с тонкой улыбкой взглянула на меня, подмигнув.

– Вместе на дорогах безопаснее.

Казалось, что Мьол и Эйрин ополчились против меня и дружно встали на сторону Эрандура. Это было неприятно осознавать, а ещё неприятнее думать, что придется продолжать доверять свою жизнь жрецу. Даже его присутствие вызывало нестерпимый подкожный зуд. Вспоминалось всё, что с нами приключилось, и хотелось отойти на безопасное расстояние. На другой конец Тамриэля.

Воительница скоро свернула к Мзинчалефту, и мы остановились на прежнем месте. Данмер передал Эйрину шлем и откупорил пробку. В морозной ночи сладкий запах разнёсся по подлеску. Парень, обняв даэдрический артефакт, с ужасом наблюдал, как жрец становится полупрозрачным сияющим призраком. Я вгляделась в лес сквозь Эрандура, увидев немного искаженные его фигурой очертания еловых ветвей.

– Любопытно, – игриво выдала Мьол. – Прежде не видела ничего подобного.

– Как ощущения? – боязливо спросил Эйрин.

– Чувствую себя как обычно, – данмер развернулся и пошел к стене. – Не будем терять времени, вдруг эффект недолговечен…

Хруст снега под его сапогами вскоре стал тише, был заметен только слабый отблеск силуэта. Не прошло и минуты, как тишину подлеска взорвал истошный вопль. Я закрыла рот мокрой от снега перчаткой, чтобы не рассмеяться в голос. Надеялась только, что данмеру действительно хватит времени вывести наших лошадей из стойла бандитов. Мьол и Эйрин согнулись пополам, сдерживая хохот. Невыносимо стало, когда со стороны Мзинчалефта снова донеслись испуганные возгласы. Я села в снег и стиснула зубы, чувствуя, как от истерики давит на низ живота, а из глаз льются слёзы. Мьол хрипела, ловя ртом воздух.

Скоро раздалось и фырканье лошадей. Эрандур объявился уже не в облике «призрака» – действие зелья рассеялось, но к счастью, мы успели получить лошадей обратно.

– А это точно наши? – с сомнением спросила я, глядя на незнакомую белую морду, пока Эйрин возвращал жрецу шлем.

– Главное, у нас есть хоть какие-то лошади! – Мьол кисло улыбнулась. – По коням! – она резво запрыгнула в седло, а мы с Эйрином синхронно двинулись к ней. У стремени столкнулись и переглянулись. Ему не хотелось уступать насиженное место, а мне не хотелось трястись три дня в обнимку со жрецом. Наше безмолвное противостояние вызвало напряженную паузу и ненужную задержку. Данмер уже успел залезть в седло и сказать нравоучение:

– Джулия, сейчас не время для обид!

– Раньше надо было думать! – огрызнулась я.

Со стороны руин раздались неразборчивые голоса и ругань, становящаяся громче с каждой секундой.

– Даэдра с вами! – выругалась Мьол, перекидывая ногу через седло и спрыгивая вниз. Пока мы с Эйрином продолжали бороться за стремя, воительница в два прыжка вскочила на лошадь Эрандура, чуть оттеснив жреца к крупу, и схватилась за вожжи. Пришпорив животное пятками, Мьол вскрикнула и через мгновение, их уже не было в подлеске.

– Быстрее, вашу мать! – рявкнула она напоследок. Эрандуру пришлось обхватить талию нордки, чтобы не свалиться с помчавшейся лошади.

Я впопыхах залезла в седло, путаясь какую ногу куда ставить. Эйрин подталкивал меня, чтобы ускорить. Парень забрался следом, дрожа, взялся за вожжи и направил лошадь в сторону тракта. Меня затрясло и закачало в седле, руки сомкнулись на шее смертельно перепуганного Эйрина, дышащего так прерывисто, словно он вот-вот упадёт в обморок.

Позади, в лесу, замелькали рыжие точки факелов, но мы были уже далеко. Бандиты слишком поздно догадались, что призраки не угоняют лошадей!

Комментарий к Глава двенадцатая. Рокировка

Возвращаюсь к работе в прежнем режиме) Кстати, там к первой части буктрейлер подъехал, можно посмотреть в группе ВК, ссылка в профиле :)

========== Глава тринадцатая. Может ли женщина обогнать лошадь? ==========

Привкус выпитых прошлым вечером аргонианских коктейлей стал омерзительно-приторным. Дикая жажда стеклянной крошкой царапала горло. Я хрипло выдохнула и прижалась к горячей Мьол, кутаясь ещё и в одеяло. В доме было холодно, кончик носа мёрз, поэтому я с головой накрылась волчьей шкурой и блаженно прикрыла глаза. Нельзя пить столько, чтобы не помнить, сколько потратила. Стыдно для имперца не считать септимы, даже если нашла сокровища! Очень стыдно.

Помнится, Тален-Джей вчера предупреждал, что не надо запивать его изысканные коктейли разбавленным медом с медоварни «Чёрный Вереск». Но кто его слушал! Я же запланировала скорый отъезд в Коллегию, надо было отметить это. И отметить так, чтобы весь Рифтен знал.

«Вот дура…» – сокрушённо подумала я. Повезло, что не обчистили, не убили и не скинули гнить в водах рифтенского канала.

Эйрин вечером ещё что-то пел, сердечно поздравлял. Мы пошли в храм Мары…

Я разлепила один глаз, высунулась из-под шкуры и поглядела на пальцы. Кольцо от Ворстага на месте, а на другой руке новенькое золотое и явно не из сокровищницы Мзинчалефта. Дрожащие пальцы судорожно нащупали на шее амулет круглой формы с камушком посередине, а рядом, на тумбочке, лежал грубо сплетенный, перекосившийся венок из цветков языка дракона. В храме его, что, специально выращивают?

Я женилась. Вчера.

Похмельное недоумение перетекло то ли в ужас, то ли в радость. Рука Мьол привлекла меня к себе.

– Доброе утро… – промурлыкала она.

«И действительно доброе», – подумалось мне, когда ощутила, как её пышная обнаженная грудь касается спины. Мягко и тепло. Я перевернулась, провела ладонью по её талии и бедрам. Ощупала себя – никакой одежды тоже не обнаружилось.

– Пить хочется, – прошептала я, с неудовольствием вылезая из тепла и пытаясь пригладить растрёпанные волосы.

– А мне принесёшь? – светлая голова Мьол шевельнулась, жена приоткрыла глаза, лукаво глядя на меня.

– Конечно, – нацепив сапоги и натянув льняное платье прямо на голое тело, я направилась к выходу из небольшой комнатки Мьол в доме Эйрина. Разумеется, мы не собирались надолго задерживаться здесь. Если всё пойдёт, как запланировано, скоро у нас будет свой дом в Фолкрите.

Тёмный коридор, стены которого украшали старые узорчатые гобелены, привёл меня к лестнице на первый этаж, откуда доносился запах вареной картошки. Эйрин уже пытался что-то приготовить, крутясь перед котелком и тыкая ножом картофелины в кипящей воде. Услышав мои шаркающие шаги, парень повернулся, и я разглядела его помятое вчерашними празднованиями лицо. Увидев меня, он засмеялся:

– Слава Маре, ты жива! А Мьол в порядке?

– Жить будем, – вымученно улыбнулась ему и, схватив со стола ковш, зачерпнула из стоящей рядом бочки питьевой воды. Оттуда доносился болотный запашок, но это стало для моего истерзанного горла настоящим спасением. Я жадно выпила целый ковш, облив платье и шею, и громко выдохнула от удовольствия.

– Хвала Восьми!

– Да уж, – хихикнул Эйрин.

– Сегодня какое число? – я зачерпнула в ковш воды для Мьол и вопросительно посмотрела на парня.

– Если ничего не путаю, – Эйрин притворно задумался, покрутив нож в руке. – Шестое Первого Зерна.

«Потеряла два дня», – поняв это, я двинулась из кухни обратно к лестнице на второй этаж. Надо было торопиться в Коллегию и не слишком задерживаться в Рифтене, но поскольку стражники не проявляли ко мне интереса, а про убийство Грелод никто ничего не говорил, то меня окружила иллюзия безопасности. Кроме того, в таверне судачили, что старуха сошла с ума и убежала в горы, где её, наверняка, тролли сожрали. Другие, на рынке, утверждали, что Грелод утонула в канале. Специально я эти слухи не узнавала, но исчезновение столь колоритной женщины не могло остаться незамеченным. То и дело кто-то рядом начинал строить предположения о том, куда могла деться старая карга. А мне после узнавания очередной безумной теории всё чаще хотелось крикнуть: «Бабку съели дети!»

Я зашла в комнату Мьол и присела на кровать, протянув ковш приставшей на локте воительнице. Она жадно припала к воде и, выпив примерно половину, отставила посуду в сторону.

– Когда мы отправимся в Коллегию? – серьёзно спросила я.

– Хоть сегодня. Ты же теперь не против путешествия верхом? – в глазах Мьол сверкнули озорные искорки, которые я обожала.

– Если с тобой, то хоть на медведе! – хохотнула в ответ и убрала ковш с кровати, упав в объятия Львицы. Она зарылась носом в мои растрёпанные волосы, прижала к себе покрепче и довольно выдохнула.

– Как я давно мечтала об этом!

– Обо мне? – я вопросительно подняла брови и невинно посмотрела на неё, напрашиваясь на комплименты.

– О возвращении меча, о приключениях, о любви… – принялась перечислять воительница, глядя куда-то в потолок. – Думаю, все сложилось хорошо.

– Ну, если не считать дόма. Ведь семья должна где-то жить. Я попробую договориться о комнате в Коллегии для тебя, но пока… – вспомнила про Фолкрит и почувствовала укол совести. – Пока Эрандур не разберется со строительством, это самое большее, что я могу сделать.

– Мне всё равно, – прошептала Мьол. – Можно и в палатке.

– И заведём ездового медведя! – засмеялась я, целуя её и выпутываясь из жарких липких объятий. – Эйрин приготовил картошку. Надо проследить, чтобы он не забыл её посолить.

Перед тем как спуститься на кухню во второй раз, я облачилась в походные штаны и рубаху, надеясь сегодня отправиться в дорогу и достичь хотя бы Камня Шора. Метания по Скайриму заняли почти месяц! Состоять в Совете магов так недолго и вылететь из него за непосещение если и возможно, то только для меня.

Погрузившись в мысли, я только успела сойти с лестницы, как раздался стук в дверь.

– Джулия, открой! – крикнул Эйрин с кухни.

Пришлось идти прямо и, отодвинув засов, распахнуть дверь, чтобы увидеть на пороге жреца в полном облачении с заплечным мешком за спиной и Маской Вайла подмышкой. Эрандур слабо улыбнулся мне, взглянул виновато и сказал:

– Я пришёл попрощаться. Повозка до Фолкрита ждёт у конюшен.

Моё сердце вдруг сжалось и рухнуло вниз. Трудно было поверить, что всё заканчивается вот так.

– Ну, хорошо, – я отодвинулась в сторону от двери и сделала приглашающий жест. – Проходи.

Он шагнул в дом, остановился на пороге и в тот же миг с кухни выглянул Эйрин.

– Эрандур! Ты тоже уезжаешь? – невинно поинтересовался он, словно ничего не знал о нашей ссоре. Парень просто умело делал вид, что не в курсе.

– Да, сейчас отправлюсь в конюшни.

– Мы тоже, – улыбнулась я, притворяясь, что ничуть не взволнована происходящим.

– Перекусишь? – участливо предложил Эйрин, глядя на данмера.

– Не думаю, что у меня много времени, – вежливо отказался он.

– Как знаешь, – Эйрин направился обратно на кухню, оставив нас с Эрандуром в коридоре.

– Хотел ещё раз тебя поздравить со свадьбой, – странным тоном сказал жрец, словно пытался прощупать мой настрой.

– Спасибо. А ты где был?

– В храме Мары. Или не помнишь? – снова хитрые нотки в голосе.

– Смутно. Слишком много аргонианских коктейлей, – я горько усмехнулась.

– Пусть Мара благословит ваш союз!

Я вздохнула, покосилась на кухню, где Эйрин снимал с огня котелок с ароматным картофелем.

– Пусть Мара сделает наш союз союзом двух людей, – подчёркнуто заявила, делая данмеру неоднозначный намек. Друг Мьол хоть и сделал для меня много хорошего, но должен был принять то, что мы теперь вместе, отпустить воительницу и продолжать жить в Рифтене как прежде, до неё. Жрецу были мои намеки ясны, как небо в солнечный день.

– Я за вас помолюсь, – уверил он, развернулся, чтобы уйти, но вдруг посмотрел на меня. – Там, кстати, в Храме большое торжество. Эдриан женится.

Мои брови взлетели на лоб, новость была и радостной, и ошеломляющей, и немного странной на фоне происходящего.

– Решил завести наследников перед спасением мира? – заинтересованно потянулась к данмеру с расспросами. – Ты видел его?

– А как иначе я мог бы узнать о его свадьбе? – вопросом на вопрос ответствовал данмер, и я сразу отстала. Опять он за старое! Как же хорошо, что у Мьол нет такой ужасной привычки!

– Всё, я поняла. Счастливого пути!

Эрандур открыл дверь и кивнул мне напоследок.

– Да хранит тебя Мара!

– И тебя, – я закрыла за ним дверь на засов, ощущая, как внутри что-то вздрогнуло. Наверное, так ставят точку в отношениях. Похожее ощущение возникало, когда уезжала из Коллегии, порвав с Брелиной. Тяготящее, неприятное чувство.

– Картошка готова! – объявил Эйрин, а на лестнице появилась Мьол, одетая в просторную холщовую рубаху и штаны. Она хмуро взглянула сверху вниз.

– Кто-то приходил?

– Да, Эрандур сказал, что уезжает. Зашел попрощаться и благословить нас.

Мьол неторопливо начала спускаться, а Эйрин наоборот взбежал наверх, обогнув её. Удивившись странному поведению парня, рассудила, что он просто переживает из-за того, что остается один, и пошла на кухню, поесть его фирменной несоленой картошки.

В своих подозрениях я и на сей раз не ошиблась. Рассыпчатый картофель имел пресный привкус, и пришлось обильно посыпать его солью из мешка.

– Когда-нибудь я преподам ему пару уроков кулинарии! – ворчала я, ковыряясь в тарелке. Голод, к счастью, заставил меня проглотить всё, что было подано, и запить водой. Мьол села напротив меня и принялась за еду.

– Не станем задерживаться, возьмем лошадей сегодня же, – сказала она.

– Угу, – с набитым ртом отозвалась я, – сейчас доем и пойду собирать вещи.

Почему-то показалось странным, что Мьол сказала не «лошадь», а «лошадей». Уж не намеревалась ли она учить меня верховой езде? Решив, что она попросту оговорилась и имела в виду всего одну лошадь, я поднялась наверх, зашла в комнату, нацепив верхнюю рубашку и плащ, пристегнула пояс с ножнами и взяла Ваббаджек, радостно смеющийся мне в лицо. Обвела взглядом смятую кровать, старые, но прочные тумбочку и комод.

Из-за двери что-то оглушительно громыхнуло, будто металлическая посуда раскатилась по полу. Я испуганно дернулась к выходу и высунула нос в коридор. Эйрин вытаскивал из своей комнаты набитый заплечный мешок и подбирал упавшие кружку и котелок.

– Ну вот, я почти собрался, – сообщил он, увидев меня на пороге комнаты.

В этот миг почудилось, что меня схватили за волосы и потянули назад так, что до боли свело затылок. Нутро похолодело, словно меня окунули в ледяную полынью. Нужно было что-то сделать, как угодно отреагировать на произошедшее, но я не сразу поняла как. Стояла в коридоре, приоткрыв рот, хмуря брови и пытаясь выдавить из себя смех, одобрение или хоть какие-нибудь звуки, соответствующие ситуации. Все мысли сводились к одному: Эйрин едет с нами. Вот почему Мьол сказала «лошадей». Она вовсе не хотела оставлять друга одного в городе воров, в постоянной опасности и потому, конечно, предложила ему поехать с нами в Коллегию. Как быть дальше, мне представлялось туманно. Выпрашивать в Коллегии несколько комнат, чтобы расселить всех своих попутчиков? Да меня быстрее выпрут оттуда. Не жить же нам теперь втроём, как какая-нибудь бретонская семья?!

Адекватной реакции, конечно, не получилось. Перед глазами пронеслась вся будущая семейная жизнь на троих. Ноги оторвались от пола, и я помчалась по лестнице вниз с воплем:

– Я скоро вернусь!

– Куда ты? – окликнула меня Мьол, но толчком открытая дверь и вырванный с корнем засов, уже болтались на петлях, тихо поскрипывая. Я неслась через рыночную площадь Рифтена, не оборачиваясь и расталкивая зевак и покупателей Ваббаджеком.

Рифтен оглушил меня гомоном голосов – радостных, злобных, громких. Непрекращающийся рыночный гвалт и празднование свадьбы довакина слились воедино, изрядно оживив серую, пропахшую рыбой действительность. В разуме пульсировала одна мысль – догнать! А толпа как назло смыкалась возле храма, таращилась на свадьбу, в сторону которой я не удосужилась даже головы повернуть. До того ли сейчас, когда решается моя судьба?

Промчавшись через рыночную площадь, я ринулась к воротам.

– Чего ты тут разбегалась? – попытался остановить меня привратник, но был оттеснен в сторону посохом и удостоен коротким хриплым словом:

– Некогда!

Выскочив за ворота, я огляделась. Повозки стояли у конюшен, недалеко от «Рыбачки», но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, что Эрандур уже уехал. Я кинулась по дороге, мимо трактира и конюшен, чавкая по талому грязному месиву и разбрызгивая слякоть во все стороны из-под сапог. Посох в руках только мешался, но это меня не остановило. Я работала руками, подгоняя себя вперед, и думала только о том, что скоро придётся ехать в Винтерхолд вместе с Мьол и её другом и при этом оставаться постоянно одной, с теми, кто меня никогда не поймет! И пусть я влюблена в неё, пусть! Разве правильно со стороны Мьол всюду звать за собой Эйрина?

На дороге я увидела неторопливо удаляющуюся повозку. Дыхание уже давно сбилось, но решимость не угасла.

Может ли женщина обогнать лошадь?

Ответ на столь сложный философский вопрос пока был мне неизвестен. Перебирая ногами так быстро, насколько это возможно, я смотрела, как всё дальше и дальше уходит заветный экипаж по дороге вдоль леса, залитого бледным солнечным светом, пробившимся из-за облаков.

Меч в ножнах хлестал по ноге. Я достала его и взяла в свободную от посоха руку, пытаясь удержать воздух в горящих легких.

Повозка была ещё очень далеко, но расстояние потихоньку сокращалось. Или мне так показалось, когда кровь загрохотала в ушах, а во рту появился металлический привкус.

Каждый раз, когда мои ноги касались дороги, от пяток до макушки проходила волна дрожи и жара. Камни тракта, каждая их неровность болезненно отдавались в позвоночнике и неистово горящей груди. Я жадно ловила ртом воздух, и только мысль: «Я не могу позволить ему уехать!» гнала меня вперёд и повозка становилась ближе.

Под ребром слева резко закололо.

Придорожные березы слились в размытый белый фон, испачканный черными пятнами. Но прошлогоднюю чешуйчатку на поваленном стволе я смогла заметить и завернула, чтобы сорвать гриб, пробежав по дуге. Плотную желто-белую шляпку засунула в рот слишком радостному Ваббаджеку и продолжила путь, исторгнув из горла отчаянный надрывный крик:

– Сто–о–ой!

Данмер, сидящий на краю повозки, удивлённо поднял глаза. Я представила, как он увидел нечто отдаленно похожее на женщину, что на всех парах, так быстро, что и двемерским механизмам не снилось, летело к нему с оружием наголо и грибом в Ваббаджеке. Из моих бешеных глаз сыпались слезы усталости, волосы растрепались, и я орала. Что-то бессвязное хриплое, как троллиха в брачный период, чтобы просто привлечь к себе внимание. От тела исходил пар. Рубаха и штаны прилипли к сырой от пота коже. Попутчики Эрандура, увидев меня, заволновались и попросили кучера ехать быстрее. Данмер, наоборот, привстал и просил немедленно остановить повозку.

Обернувшись, кучер сразу заметил меня, покрутил пальцем у виска и подстегнул лошадь, чтобы та ускорила ход. Повозка начала отдаляться, но я не остановилась. Мышцы ног, налившиеся чугунной тяжестью, с неимоверным усилием отрывались от земли. Из груди вырывались такие хрипы, что все драугры Скайрима показались бы тенорами имперской оперы!

– Прыгай сюда! – закричал мне Эрандур, но я намеревалась совершить невозможное. Остановить эту даэдрову повозку!

Тогда данмер встал, обнажил оружие, и чёрное лезвие эбонитового меча скользнуло к шее извозчика.

Обогнув тормозящую повозку, я пробежала дальше, оставив лошадь и обескураженных пассажиров позади. Кучер, бледнея, натянул вожжи, а я в этот момент развернулась на дороге, поднимая посох и меч над головой.

– Стоять! – это был уже не крик, а сиплый свист, вылетевший из горла.

Лошадь громко заржала, забила копытами, останавливаясь передо мной. У меня затряслись колени, ноги меня не удержали, а меч выпал из разжатой ладони. Мышцы болели и выкручивались наизнанку. Уцепившись за Ваббаджек как за тонкое деревце, я опустилась на колени прямо на дороге, погрузившись в слякоть и обхватив посох. Грудь горела, ребра ломило, перед глазами потемнело и заплясали синие и красные вспышки.

Эрандур спрыгнул с повозки и бросился ко мне, но вид направленного на него Ваббаджека вынуждал жреца медлить и не подходить.

– Джулия, что это значит? – он взволнованно посмотрел на меня.

Я сплюнула сгусток слюны и, опираясь на посох, тяжело встала. Стойка получилась неуверенная, колени дрожали так, что было заметно.

Пассажиры в повозке заволновались и встали, я подобрала меч и спрятала в ножны. Качнулась как пьяная и попыталась заговорить. Дыхание всё ещё не восстановилось, а вот следы вчерашнего праздника растворились в бушующей крови.

– Эйрин… – со свистящим хрипом выдала я. – Там… Мьол… Винтерхолд. Поехали.

– А как же твоё решение? – Эрандур полунамёком поспешил напомнить о своих былых проступках.

Ваббаджек выпал из руки и стукнулся о камни дороги. Я раскрыла другу свои объятия.

– Забудь…

Данмер проявил себя с неожиданной стороны – он улыбнулся, искренне и тепло. И вдруг сорвался с места, а через мгновение заключил меня в объятия и приподнял. Я висела у него на шее, зарывшись носом в гриву пепельных сухих волос.

– Чем я это заслужил? – тихо спрашивал Эрандур, крепко прижимая меня к себе.

– Наверное, Мара мне показала истинный путь, – прошептала я в ответ, пытаясь надышаться внезапно наставшим спокойствием.

– Эй, вы там! – окликнул нас кучер. – Я всё понимаю, конечно. Любовь… Но вы поедете в Фолкрит или нет?! Я вас тыщу лет ждать не буду!

– Поезжай! – распорядился жрец и нехотя опустил меня. – Надо забрать свои вещи.

Я подобрала с дороги Ваббаджек и вытащила из смеющегося рта посоха гриб.

– Гляди, что нашла, пока бежала, – поспешила похвастаться другу.

– Подумать только! – в сердцах воскликнул один из нордов, сидящих в повозке. – Мало того, что эта чокнутая лошадь обогнала, так она ещё и грибов по пути набрать успела!

========== Глава четырнадцатая. Последствия ==========

– Эй, вы что ослепли, тупицы? Забор там для кого стоит? Это не вольные охотничьи угодья, а частные владения! Не поняли? – грозная редгардка вскочила с пня и выхватила из-за пояса изогнутый клинок. – Головы на плечах засиделись? А-а, Джулия Октавия! Ты, что ли?! Не признала тебя сразу. И Эрандур здесь… Ну, здорово, некроманты! А кого это вы сюда притащили? – Райя с сомнением убрала в ножны скимитар и, застыв посреди охотничьего лагеря, скрестила руки на груди. Перед ней остановились три лошади с седоками.

– Мы. Не. Некроманты, – поспешил напомнить редгардке Эрандур, цедя слова. Лагерь Райи теперь окружал частокол, к сожалению, не настолько частый, чтобы помешать свободно проехать на лошади. Место было расчищено от снега, но за пределами нашего имения, на промерзшей фолкритской земле ещё виднелись сугробы.

Я спрыгнула с лошади и подошла к Райе, протянув ей руку. Она сначала ухватила меня за запястье, потом притянула к себе и по-дружески похлопала по спине.

– Долго пропадали! Сколько вас не было? Месяца два?

– Около того, – отозвалась я, отстраняясь. – Позволь тебе представить мою… жену, Мьол Львицу и Эйрина, её друга…

– Что, тоже некроманты? – недоверчиво сощурилась редгардка, пока всадники спешивались.

Я отрицательно помотала головой. До сих пор было странно осознавать, что так быстро и нелепо обзавелась семьей. Да ещё какой! В дополнение к жене шёл её лучший друг, начинающий раздражать меня своей приветливостью, жизнелюбием и заботой. Такой внимательный, такой добрый, что аж зубы сводило. Намёки на то, что нам надо побыть вдвоем пролетали мимо его ушей или ничуть не задерживались в разуме. При всем этом, я подозревала, что он далеко не дурак и специально пытается вклиниться между мной и Мьол. Но у меня теперь тоже был друг – жрец, постоянно пытающийся не смеяться над ситуацией, в которую я влипла.

– Не надо говорить о том, что мы некроманты, – попросила я, опасливо обернувшись на подозрительную и немного ревнующую Мьол, снимающую со спины лошади седельную сумку и секиру.

– А-а, поняла, – Райя мне подмигнула. – Вы не некроманты. Конечно!

Одарив её кислой улыбкой, догадалась, что переубедить укоренившуюся во мнении редгардку не выйдет. Эрандур привязал лошадь к импровизированной коновязи возле растяжки со шкурой и подошел к нам. Наёмница встретила его так же горячо, как и меня.

– У меня было время подумать и понять, что морозить жопу в палатке скайримской зимой, занятие довольно хлопотное, – изрекла Райя, хлопнув жреца по плечу. Данмер даже не шелохнулся, только благословил наёмницу именем Мары.

– Короче, твоя идея с домом мне нравится, – созналась она. – И я уже узнала цены на лесопилках на древесину, и в шахтах на руду.