Текст книги "Игра даэдра (СИ)"

Автор книги: Zarylene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

«Убей его!» – приказал голос.

Огонь вновь ненадолго погас, и всё затихло, на кухне сладко запахло воском оплавившихся свечей. Потом светопреставление повторилось заново. Мимо меня пронеслась чугунная кастрюля и, звонко ударившись об стену, покатилась по полу.

«Убей же! Сделай это! Или я тебя сокрушу!»

Туран пытался плечом выбить дверь, бросаясь на нее, отбегая назад для новой попытки. Дверь не поддавалась, но он не отступался. Эрандур оттеснил меня подальше от дозорного, посуда и прочая домашняя утварь с оглушительным грохотом посыпалась с полок. Стены дома и пол вздрогнули. Я отцепилась от Эрандура, не устояла на ногах и упала. Казалось, что меня ударило что-то снизу по пяткам. Ладонями ощутила, как мелко вибрирует пол и как упавшие сковороды дребезжат в унисон зловещему голосу.

«Убей, или я сломаю тебя! Я хочу видеть кровь!»

Кастрюли взмыли вверх, пламя снова затопило пол, обдав лицо новой волной жара. Эрандур схватил меня за руку и помог встать.

– Оно хочет, чтобы мы друг друга переубивали? – Туран перестал штурмовать дверь и остановился с булавой наготове. – Не слушайте его! Мы должны сопротивляться!

«Ты смеешь противиться мне?!»

Вилки, ложки, ножи и кастрюли хаотично заметались по кухне. Я пыталась закрыться руками, но скоро с моей головой встретился кружащийся чугунный ковшик, и в глазах ненадолго потемнело. Присев у стены, слева от двери, тщетно пыталась прийти в чувство и собрать себя воедино. Происходящее меня полностью дезориентировало, а голос даэдра уже громыхал почти неразборчивым металлическим рёвом, диктуя свою волю всё настойчивее и злее.

«УБЕЙ! УБЕЙ! Я СЛОМАЮ ТЕБЯ! Я ТЕБЯ УНИЧТОЖУ!»

Мимо Эрандура пролетел нож. Лезвие рассекло щеку, и данмер схватился за лицо. Со стола взлетел колун и, вращаясь в воздухе, устремился в сторону дозорного, пронесшись возле его головы. Туран судорожно выдохнул – топор воткнулся в полку, справа от него.

– Если мы никого не убьем, оно убьет нас! – яростно выкрикнул мужчина. – Да простит меня Стендарр, я обязан сделать это! – и он бросился с булавой на безоружного жреца.

«ДА! УБЕЙ ЕГО ВО СЛАВУ МОЮ!»

– Эрандур, берегись! – завопила я, увидев, что творится. Нашарила руками на полу один из упавших ножей и кинулась наперерез обезумевшему дозорному Стендарра.

Данмер успел сотворить огненную стрелу, но магия не достигла цели – Туран поставил оберег, поглотивший чары. Пары секунд мне хватило, чтобы допрыгнуть до дозорного и вонзить нож ему под мышку. Он выронил булаву и схватил мою руку, до боли вывернув запястье. Эрандур вдруг оказался за спиной Турана и ловко пойманным в воздухе ножом перерезал ему горло.

Хватка дозорного на моём запястье ослабла, светлые одеяния потемнели от крови. Туран опустился на колени и на последнем выдохе прохрипел:

– Стендарр…

Мерцание света и тряска прекратились. За исключением убитого мужчины на кухне, дом вернулся к прежнему состоянию.

«Иди ко мне! – продолжил голос уже с менее ожесточенной, даже дружелюбной, интонацией. – Получи свою награду!»

– Пошли отсюда, – я кинулась к выходу, но плашмя ударилась о всё ещё запертую дверь.

«Ничтожество! Ты будешь играть по моим правилам! Или я раздавлю тебя!»

Ну, конечно! Как я могла забыть об игре, в которой участвую! Даэдра не дремлют, и следующий принц сделал свой ход. Пока я не знала, кто это, но властный голос и страх, стискивающий сердце, рождали в памяти угрожающий образ Мерунеса Дагона. Но были и отличия. Прямолинейный Владыка Разрушения с большей вероятностью заманил бы нас ловушку и призвал армию дремор, чтобы разорвали нас на части.

Эрандур странно взглянул на меня, потом на дверь, и с тяжелым вздохом проронил:

– Идём…

– Туда? – я ткнула трясущимся пальцем в сторону спальни. – Что-то не хочется больше идти на зловещий голос…

– Теперь уже ничего не поделаешь, нужно идти вперед, – данмер направился через кухню, и пришлось последовать за ним. Сама мысль, что придется остаться одной в этой комнате, в этом доме, да еще и рядом с мертвых дозорным, вызывала головокружение и тошноту.

«Верно, ничтожество! Ты на правильном пути!» – заговорщицки сообщил даэдра.

Прежде запертая дверь в коридоре за спальней открылась, впуская нас в некое подобие кладовой, заставленной полками и многочисленными бочками и освещенной ровно горящими факелами на стенах. Одна из полок стояла перпендикулярно остальным, а за ней, прямо сквозь горную породу, вился земляной коридор, ведущий в неизвестность.

«Подойди ближе! Не бойся!» – голос стал подозрительно ласковым, если не сказать зазывающим. От этого идти вниз хотелось ещё меньше, а в коридоре слабо замерцал свет вспыхивающих факелов.

Мы с Эрандуром сначала замерли возле шкафа – ни мне, ни жрецу идти в очевидную ловушку не хотелось, а даэдра решил выдержать зловещую паузу перед тем, как свет факелов принялся тревожно колебаться, норовя погаснуть. Расценив это явление, как намёк, я первой ступила в коридор, шепнув другу:

– Прикрывай меня, если что…

Лаз оказался тесноват – похож на штрек шахты, но мне удалось протиснуться, чтобы увидеть небольшую пещеру с даэдрическим алтарем посередине, откуда на меня скалилось жуткое рогатое существо из металла. Его длинный язык свешивался в пустую чашу, над которой парила ржавая шипастая булава с массивной головой. Перед алтарем я заметила круглую площадку.

«Возьми же свою награду!» – возвестил даэдра, но Эрандур не позволил мне шагнуть вперед, ухватив за запястье.

– Ты знаешь, кто это? – спросил он. Я отрицательно покачала головой.

– Молаг Бал, – процедил жрец сквозь зубы. – Мы у алтаря одного из могущественнейших лордов даэдра. Это покровитель насилия, пыток, осквернения жизни и всего самого отвратительного, на что может быть способен человек. Да сохранит нас Мара!

«Боги не помогут вам здесь! – прорычал Молаг Бал, услышав краткую молитву Эрандура. – Подойдите! Или пожалеете!»

Я в сомнениях взглянула на друга, поняв, что на этом испытании ему не место, и направилась к алтарю, чтобы забрать «награду». Если это булава, предназначенная нам за убийство дозорного, то выглядит она не ахти. Почти чёрная от влаги, покрытая коричневыми пятнами ржавчины, некрасивая, и без толики зачарования.

Коснувшись рукояти, я услышала лязг под ногами и отдернула ладонь. Вокруг меня, прямо из пола, выросли железные шипы и приковали меня к месту, остановившись у самого горла. Я стояла и боялась даже шевельнуться, а острия черных клыков даэдрического капкана щекотали мою кожу, почти царапая её. Одно неверное движение и меня ждет судьба Турана.

«Пташка в моих силках… Что я сделаю с тобой? Ощипать перья? Поджарить? Выколоть глаза? Или ты и впрямь ждала моей милости за убийство жалкого червя? Моя благосклонность касается лишь сильнейших. Тех, кто может сломать человека, пытать его, низвергнуть в прах, обратить невинность в грязь!» – Молаг Бал захохотал, а я едва сдерживала в груди надрывный вопль ужаса. Даже дрожать было опасно – стальные шипы могли впиться в шею в любую секунду.

– Чего ты хочешь? – спросил Эрандур вместо меня. – Как мне освободить Джулию?

«Освободить? Я не отпущу её… Я чувствую на ней метку Боэтии! Скажи, пташка, ты тоже хотела осквернить моё святилище? Ответишь честно – умрешь быстро!»

Жрец бросился к шипам, но они угрожающе шевельнулись и сдвинулись чуть ближе к моему горлу. Эрандуру пришлось остановиться, тихо шепча молитву Маре.

– Я… – сглотнув ком в горле и стараясь не коситься на стальные когти, прохрипела я. – …моя метка Боэтии, это… её проклятье… Она прокляла меня за то, что я посмела противиться ей.

Металлические шипы медленно, с отвратительным скрежетом отодвинулись от моей шеи и скрылись в полу. Я рухнула на колени, обхватив руками горло и ловя ртом прохладный подвальный воздух, как выброшенная на берег рыба. В тот миг меня настигло такое облегчение, что я едва не рассмеялась.

«Пожалуй, теперь мы с тобой можем поиграть!» – довольно захохотал Молаг Бал.

С трудом поднявшись, я осталась перед святилищем смотреть на ржавую булаву и пустую чашу.

– Что мне нужно сделать? – громко и уверенно спросила, глядя на жуткий рогатый лик Молага Бала.

«Мне нравится, когда смертные понимают, что их задача подчиняться! А неповиновение Боэтии дает тебе шанс… порадовать меня! Сделай мне приятно! Пролей на мой алтарь кровь служителя Боэтии, посмевшего осквернить это святилище своим кощунственным ритуалом! Я хочу испить его страданий! Он должен познать отмщение Молага Бала, а его душа должна принадлежать мне! Иначе я разорву тебя!»

– Где мне его искать… лорд Бал? – пролепетала я, начиная понимать сущность даэдра Насилия.

«Умная пташка… Вижу, ты действительно хочешь заслужить мою благосклонность. И может быть, заработаешь место у моих ног в Хладной Гавани! Ищи прихвостня вероломной суки в поселении изгоев, ниже по течению реки Карт. И пусть он не погибнет раньше, чем окажется здесь! Тогда, может быть, я избавлю тебя от проклятья!»

Голос замолк, и в пещере воцарилась звенящая тишина. Отголоски эха уносили в Обливион зловещий хохот Молага Бала.

Эрандур схватил меня за шиворот и поволок к выходу через земляной коридор. Я не сопротивлялась, но с трудом переставляла ноги. После разговора с Молагом Балом, чувствовала себя как после изнасилования. Пустота в груди, щемящая необъяснимая боль и тошнота. Словно я позволила самому жестокому лорду даэдра надругаться над собой в присутствии друга, и от этого ощущения мне хотелось содрать с себя кожу.

Выбравшись из коридора, мы направились к выходу из ужасного дома, и я вновь увидела распластанное тело дозорного Турана, вокруг головы которого расползалась лужа крови.

Эрандур вдруг замер на месте и наклонился к убитому.

– Да хранит тебя… – он осекся. – Нет. Здесь моя молитва не будет услышана. Это место проклято. Нужно убрать Турана отсюда.

– Что? – я встряхнулась, сбрасывая темное наваждение, в попытке выкарабкаться из липкой невидимой скорлупы, в которую меня заковал Молаг Бал. – Куда убрать? Мы же убили его. Нас сразу схватят!

– Да, я понимаю, но…

Ох, как мне не хотелось бы сейчас оказаться на месте Эрандура. И как он ещё с ума не сошел от своих моральных дилемм?

– Надо побыстрее выбираться отсюда и возвращаться в таверну. А то не ровен час, Мьол и Ворстаг пойдут нас искать! И хуже будет, если они нас найдут!

– То, что мы делаем – неправильно! – жрец встал, яростно сверкнув глазами.

– А как тогда правильно?! – завизжала я, не в силах больше сдерживать рвущуюся наружу истерику. – Прийти в Зал Мертвых и сказать: «Здравия вам, брат Верелий! Мы там, в заброшенном доме мужика зарезали, давайте его похороним?!»

Данмер молча покинул дом, оставив дверь приоткрытой. Я бросила прощальный взгляд на дозорного Турана, вздохнула и поспешила за другом, окунувшись в холодную весеннюю ночь.

========== Глава тридцать пятая. Непростой разговор ==========

Эрандур почти бежал по улице, и мне едва удалось нагнать его у моста перед таверной. Я схватила его за локоть, чтобы, наконец, остановить и высказать пару мыслей о произошедшем. Данмер обернулся и пронзил меня огненным взглядом.

– Что? – отрывисто спросил Эрандур.

– Если ты войдешь в таверну с таким жутким выражением лица, все поймут, что случилось нечто ужасное. Либо между нами, либо в городе. Начнутся расспросы, а мне и так предстоит непростой разговор с Мьол, – мой голос опустился до шепота. – И без того неприятно будет вспоминать о той ночи, а если придется ещё и пересказывать историю о Молаге Бале… – я обреченно вздохнула и отвела глаза в сторону. – Нет, я не смогу. У меня не получится вести себя как ни в чем не бывало после того ужасного дома. А если ещё и ты…

– Я понял, Джулия, – жрец миролюбиво кивнул. – Слишком эгоистично с моей стороны было поддаться эмоциям. Погрузившись в ненависть к себе, я совсем забыл о тебе. Никто ничего не узнает, разве что… – его взгляд опустился на уровень моей груди, и я зачем-то смущенно прикрылась руками, словно данмер мог видеть сквозь одежду.

– Пятна крови, – Эрандур дотронулся до меня, указывая на небольшую засохшую капельку крови, видимо попавшую на одежду, когда он перерезал горло дозорному. Тогда в суматохе, я ничего не заметила, теперь это могло привлечь много ненужного внимания.

– И твоя щека, – коснувшись пальцами тонкого пореза на лице Эрандура, поняла, что даже если мы и будем вести себя, словно ничего не произошло, нас выдаст слегка помятая внешность.

Жрец призвал целительные чары и залечил царапину. Я наклонилась к ручью, зачерпнула горсть холодной воды и принялась натирать рубаху. Кровавая капля превратилась в неровный коричневый развод, который можно было принять за обычную грязь. Правда, теперь обе мои рубахи промокли насквозь до самого исподнего.

Так, подготовившись к встрече с друзьями, мы зашли в таверну. Внутри по-прежнему было довольно шумно. Посетителей заметно прибавилось и пришлось протискиваться сквозь столпотворение у стойки к очагу, откуда меня уже буравила взглядом недовольная жена. Увидев, мою промокшую одежду, Ворстаг заржал в голос.

Я с невозмутимым видом села на стул между ним и Мьол, а наёмник, отсмеявшись, утер пальцем выступившую слезу и прокашлялся.

– Дайте-ка, я угадаю! Джулия свалилась в реку, её унесло течением, а Эрандуру пришлось её ловить?

– Нет, такое случилось в Ривервуде на прошлой неделе, – не меняясь в лице, ответил данмер, вызвав у Ворстага очередной приступ хохота. – В этот раз ей всего лишь пришлось оттереть случайно посаженное угольное пятно. Какой-то пьяный шахтер решил полапать её за грудь…

Пока я пыталась осмыслить рассказанную Эрандуром сказку, Мьол продолжала сверлить меня взглядом и тяжело дышать над левым ухом.

– Правда? – нордка вопросительно подняла бровь. – Это очередное событие, о котором ты решила мне не рассказывать?

– Нет, я просто забыла о том падении в реку… У меня частенько бывает что-то… похожее, – виновато потупилась я, ловя себя на мысли, что несу полный бред. Но пусть лучше так, чем вдаваться в подробности встречи с Молагом Балом. Он-то не говорящая собака, это дело серьёзное. Тем более, Лорд Насилия намекнул, что избавит меня от проклятия Боэтии. Вот уж ради чего стоит постараться. Да и предложение убить ещё одного даэдропоклонника вполне разумное. Видимо, о нём и упоминала Боэтия, тогда у святилища. Осталось только найти поселение изгоев, о котором Молаг Бал почти ничего не рассказал.

За столом повисла тишина, я отхлебнула из своей кружки прогорклые остатки эля и решила предложить наёмнику то, ради чего приехала в Маркарт.

– Ворстаг, – начала с невинной улыбкой. – А ты поедешь с нами в Данстар?

– Зачем? – скривился в ухмылке норд.

– Ты ещё помнишь Иви? У неё уже такой большой живот…

– Ничего, скоро похудеет. Слыхал, у женщин это длится недолго, – отмахнулся наёмник, уткнувшись в кружку, чтобы не видеть негодующих лиц всех собравшихся.

– Ты же понимаешь, что дитя нельзя бросать на произвол судьбы, – ровным серьезным тоном напомнил Эрандур. – Боги проклянут тебя за это…

– Да! – кивнула я с видом целомудренной жрицы.

– Э-э… – Ворстаг все же поднял глаза и заметно растерялся. – И как после всего, что случилось, я подойду к ней? Не думаю, что Иви будет рада меня видеть…

– Я подозреваю, что она будет рада ни столько тебе, сколько кошельку золота на воспитание отпрыска, – не отрываясь от кружки, высказалась я. – По крайней мере, меня бы этот вариант устроил. Если не хочешь жить с ней – привози время от времени побольше септимов для ребёнка. Вот и все, что требуется.

– Я не совсем это имел в виду, – скис данмер, выслушав мои меркантильные рассуждения.

– Ты же сам говорил, что Мара не одобряет союзы, построенные не на взаимной любви, – возразила я. – Но Ворстаг не может бросить ребенка, потому что это тоже неправильно. Значит, он должен заботиться о ребенке, лишний раз не попадаясь на глаза Иви. Думаю, золото – самый лучший компромисс!

– Хорошо-хорошо! – наемник поднял руку в знак согласия, лишь бы мы со жрецом прекратили споры о его личной жизни. – Я поеду и дам ей пару сотен септимов! Это вас устроит?

– Прежде всего это должно устроить Иви! – я отставила пустую кружку в сторону и скрестила руки на груди. – Она хорошая девушка, а Торинг замечательный человек. Он многое сделал для нас. А после того, как ты бросил его племянницу на сносях, я чувствую стыд за то, что тогда притащила тебя в Данстар!

– Тогда бы ты не познакомилась с Эрандуром, – Ворстаг подмигнул возмутившемуся данмеру.

– Это к делу не относится, – проворчал жрец.

– И кстати о делах. Вы должны понимать, что отсюда я тоже не могу просто так уехать, – наемник выразительно оглядел всех за столом и пристально уставился на раздраженную моими недомолвками Мьол. – Думаю, вы все сможете мне помочь в одном деле, после чего – я весь ваш и поеду хоть в Эльсвейр!

– Какое дело? – Львица заинтересованно подалась вперед.

– Тут в Пределе одна проблема, – печально начал Ворстаг. – Изгои. А с тех пор, как имперцы ушли, на дорогах стало ещё хуже, чем было. Будто мало драконов – дикари то и дело грабят повозки, нападают на шахту, где я работаю, и владелец, выдав мешочек септимов сверху к жалованию, попросил меня приструнить одну обнаглевшую банду. Ну, то есть всех их убить, чтобы не мешали поставлять руду в городские плавильни. Как я должен победить в одиночку целую банду, только моё дело… Были ещё двое, но сбежали, получив деньги. После этого я отправился в Маркарт, чтобы найти хоть кого-нибудь. Но мой старый друг Коснах в последнее время так много пьет, что брать его с собой слишком рискованно, а Братья Бури боятся, что если пара солдат уйдет из города на защиту дорог, то имперцы тут же отобьют город обратно, – наёмник усмехнулся. – И не удивительно – Маркарт для них очень важен, а довакин поступил глупо. Здешнее серебро может обеспечить всю армию Ульфрика на год вперед. Само собой, Буревестник и поставил условие…

– Какое условие? – прервал рассказ норда Эрандур.

– У них был совет на Высоком Хротгаре. Там решались вопросы перемирия. Ульфрик, Туллий, Седобородые и даже эти… Талмор, – Ворстаг презрительно сплюнул в сторону очага. – И они позволили решать важные вопросы этому деревенщине…

– Такому же деревенщине, как ты, – напомнила я наёмнику. – Откуда ты об этом знаешь?

– Братья Бури только об этом и судачат. Считают, что теперь довакин будет воевать на их стороне, раз сделал им такое одолжение! Но они не подумали, что если сюда не будут привозить железо, корунд и уголь из других шахт, то казна попросту опустеет. А без перевозки грузов в тот же Виндхельм, они не смогут нормально воевать. Я пытался уговорить капитанов отрядов Братьев Бури и даже вернулся к нанимателю. Думал, попрошу заплатить ещё кому-нибудь за уничтожение изгоев, но у него денег нет. Опять же по вине дикарей! – Ворстаг допил свой эль и ударил кружкой об стол. – Вот и подумайте, в какой я ситуации.

– А ты почему сбежать не можешь? Совесть позволяет бросать только беременных девушек? – я не удержалась от язвительного замечания, а Мьол тихо хмыкнула.

– На кону моя профессиональная репутация. Если пойдут слухи, что я обманщик и убегаю, лишь получив деньги, никто больше не станет мне платить. Понятно, что в таком случае, мне останется только выйти на большую дорогу вместе с головорезами, и никаких денег для ребенка я уже достать не смогу, – доводы Ворстага прозвучали очень серьезно. Я и не ожидала, что он может к чему-то относиться так ответственно.

– Я в деле! – решительно ответила Львица. – Давно Лютый не бывал в сражении. Эйрин, что думаешь?

– Я с тобой, – кивнул парень. – Чем смогу, помогу.

– Ну, а вы? – наёмник с надеждой посмотрел на нас со жрецом. – Если вы в деле, то точно всем изгоям хана! Что скажешь, дружище? Повторим путешествие в Ведьмин Оплот?

– Нам что, снова туда? – Эрандур удивленно поднял брови.

– Нет, это я… э-э… фигурально выражаюсь. Нужный лагерь изгоев находится чуть выше по течению реки Карт. Я уже был там с разведкой.

После его слов я чуть не поперхнулась вдохом. Неужели там мы найдем и нужного даэдропоклонника?!

– Мы согласны! – выпалила, ответив и за жреца. – А награда нам тоже причитается?

– Все, что найдем в лагере изгоев, можно забрать себе.

– А как же моя броня? – Эрандур указал на треснувшую пластину доспеха.

– Завтра сходим к Горзе, – в глазах Ворстага промелькнул азарт. – Она, наверное, по тебе соскучилась…

– Что за Горза? – я с подозрительным прищуром уставилась на наёмника. Тот хитро переглянулся с Эрандуром, и ревность не заставила себя ждать. Любопытство вперемешку со страхом, что у жреца могла быть интрижка, пока я валялась у Ботелы, обожгло сознание.

– Это орчанка, она кузнец, – спокойно ответил данмер. – И нечего тут скрывать.

– Та самая, что громко ругается на подмастерье? – припомнила я, и Ворстаг крякнул в кулак, явно сдерживая какие-то пошлые комментарии.

Мьол вдруг встала из-за стола, коротко бросив мне:

– Пошли.

Вот и оно. Дождалась, наконец. Пришло время рассказать жене правду о Братьях Бури. Интересно, как она воспримет? Мьол не в духе весь вечер из-за этого. Как же себя повести, чтобы не допустить разрыва? Извиняться за сокрытие такой тайны не хотелось. Это же не моя вина, что так произошло! И рассказывать об этом всем подряд тоже неправильно. Мне казалось катастрофой, что люди начнут меня жалеть, а иные и вовсе могут начать злорадствовать на эту тему. Но ведь и Мьол не первая встречная, она действительно имеет право знать, что я пережила.

Меня всегда пугало то, что услышав правду, люди отвернутся от меня. Вот почему я избегала говорить о себе. Но если в Бруме моя жизнь была простой и размеренной, то сейчас в Скайриме всё перевернулось с ног на голову. Последние несколько месяцев я словно блуждала в лабиринте и не знала, какое решение должно быть правильным. Магия открыла мне путь в искатели приключений, но это ли мне было нужно?

Как бы ни было грустно признавать – к жизни за пределами Брумы, я оказалась не готова, поэтому и металась между тьмой и светом, слепо надеясь, что отыщу свой путь.

Мьол открыла дверь нашей комнаты и прошла вперед, окунувшись в холодный свет вечно горящего двемерского светильника. Огонек на трубке задрожал от проникшего внутрь сквозняка, и я невольно вздрогнула. Воспоминания о Молаге Бале ещё слишком свежие, чтобы делать вид, что всё в порядке.

Я подошла к каменной двуспальной кровати, укрытой шкурами и соломенным матрасом, и присела с краю, пока Мьол стояла посередине комнаты, сложив руки на груди.

– Ты чего-то боишься, Джулия? – прямо спросила воительница, прислонившись к комоду. – Если так, то бояться нужно не меня. Я на твоей стороне, и мне неприятно, что ты скрываешь от меня правду.

– Меня с детства учили никому не доверять. Теперь-то я знаю почему, – вздохнула я, глядя в хмурое лицо жены.

– Но это неверно. Без доверия не выжить. Особенно без доверия близким людям. Ты же понимаешь, что мы не сможем быть вместе, если продолжим скрывать друг от друга всё подряд, недоговаривать и лгать.

«А если я расскажу тебе всё, то ты уже сегодня заберешь Эйрина обратно в Рифтен, и больше мы не увидимся», – горько подумалось мне, а Мьол продолжала:

– Я всего лишь хочу узнать, смогу ли чем-нибудь помочь тебе, – подойдя вплотную, Львица села на кровать и взяла меня за руку. Я снова вздрогнула. Её ладонь была горячая, крепкая и шершавая от частых тренировок с оружием, но Мьол вдруг придала мне небывалую уверенность в себе.

– Это случилось одной холодной ночью, близ Виндхельма, – начала я, и память тут же услужливо принялась вырисовывать образы ледяной пещеры, голодных фалмеров, корусов, запахи крови и падали. Ощущение слабости, боль, лед, царапающий ладони. Раненый Эрандур, отравленный фалмерской стрелой. Спасительный свет костра и ночь. Потом слабая надежда на спасение и взгляд во тьму самых гнилых душ. И снова боль, грубые прикосновения и чувство ненависти к себе.

Больше мне не хотелось плакать, вспоминая об этом. Теперь у меня появился шанс отомстить, и душа трепетала в предчувствии отмщения. От одной только мысли о возможности снова заглянуть в глаза этим тварям и сказать: я выжила. Выжила вопреки всему, и вам не удалось сломать меня.

Закончив рассказывать, я посмотрела на Мьол. Её глаза блестели от слез, губы сжались в линию, а желваки двигались от еле сдерживаемого гнева. Она до боли сжимала мои пальцы, словно в её хватке уже не ладонь, а рукоять Лютого.

– Прости, что не хотела говорить об этом, – слова извинения непроизвольно сорвались с языка. Я почувствовала себя скверно от того, что заставила её переживать.

Мьол вдруг отпустила мою руку и заключила меня в объятия.

– Нет! Я понимаю. Это… Ты имела право не рассказывать. Это твоё дело. Но позволь помочь тебе!

Я уткнулась носом в её плечо и прикрыла глаза. Не ожидала, что она так отреагирует. Мьол приняла мою историю и всю правду и решила не отворачиваться от меня.

– Теперь у нас с Эрандуром появился шанс отомстить, но я не хочу тебя в это впутывать. Это может быть слишком опасно. Но я очень ценю твою поддержку.

– В любом случае, я с тобой. Если ты хочешь сама убить эту… тварь, – последнее слово Мьол прорычала с ненавистью, – то сделай это! Если попросишь меня отрубить ему голову – отрублю! Захочешь вспороть ему брюхо – буду держать его руки, чтобы не трепыхался!

– Нет, не нужно, – прошептала я, крепче прижимаясь к ней. – Оставь это мне. Только не презирай меня из-за этого…

– Что? – Львица отстранилась и взяла моё лицо в ладони. – Смерть – это меньшее, что заслужили те ублюдки за то, что сделали!

– Спасибо, – почувствовала, что по моей щеке покатилась слеза, прочерчивая влажную дорожку вдоль шрамов, но в сердце поселилась такая легкость, словно я сбросила с плеч тяжеленный валун, который всё это время тащила на себе и успела свыкнуться с его весом. Оказывается, делиться своими переживаниями очень сложно. Но оно того стоит.

========== Глава тридцать шестая. Изгои и злодеи ==========

– Ну, и где их носит? – нетерпеливо вопрошала Мьол, пристально вглядываясь в лица прохожих, спешащих на маркартский рынок по улице. Обыватели, лишь завидев её грозный и подозрительный взор, тут же опускали глаза.

– Подбор доспехов дело непростое, – спокойно рассудил стоящий под вывеской «Серебряной крови» Эйрин. – Ты и сама знаешь, что это может затянуться надолго.

Я посмотрела на них со вздохом и продолжила наблюдать за перемещениями патрулей Братьев Бури по рынку и окружающим его улицам. Волновалась, нет ли среди них того самого и не узнает ли он меня, если заметит. Решение разделиться с Эрандуром и Ворстагом определенно было удачным, в компании жены и Эйрина я чувствовала себя увереннее.

– Слушайте, – тихо предложила, устав озираться. – Может, мы скажем Клеппу, что ушли до конюшен, и будем ждать там…

– Это ни к чему, – произнесла Мьол, повернувшись ко мне с улыбкой. – Идут.

Я привстала на цыпочки, чтобы лучше видеть из-за плеча воительницы. Действительно. Шли. Два воителя в стальных пластинчатых бронях и закрытых шлемах, издали отличающиеся только ростом.

– И ни к чему было переживать, – Эйрин быстро взглянул на Мьол и приосанился, положив ладонь на рукоять меча.

Облегченно выдохнув, я потянула Мьол за руку к воротам. Ноги несли меня прочь из проклятого Маркарта, и я насилу сдерживалась, чтобы не побежать через рыночную площадь. Вездесущие синие знамена и стражники в глухих шлемах вселяли чувство тревоги. Хоть самые отвратительные ощущения, связанные с ними, и остались в прошлом, находясь в городе, я постоянно ощущала непрерывный подкожный зуд.

Эрандур и Ворстаг догнали нас уже на рынке, пока мы с Мьол гордо вышагивали, расталкивали толпящихся у лавок горожан. Но пришлось отпустить жену вперед, чтобы разузнать подробности встречи с кузнецом.

– Что сказала Горза? – хмуро поинтересовалась я, поравнявшись с Ворстагом.

– Что рада нас видеть, – глухо усмехнулся наёмник. – Только по-своему. Например, мне велела проваливать в…

– Я имела в виду, что она сказала о броне Эрандура, – скисла я, глядя в хитро сверкающие глаза норда в прорезях шлема.

– Ремонт займет несколько дней, – как всегда серьезно ответил данмер.

– А конкретнее? Это три дня или неделю? – не унималась я, крутясь между наёмником и жрецом. Они, как назло, на удивление одинаково пожали плечами, не дав никакого внятного ответа. Моё неудовлетворенное любопытство неохотно притихло, и я вновь догнала Мьол. Мы миновали рынок.

Городские ворота были приветливо приоткрыты, и через проём в город падала ровная полоса утреннего солнечного света. Казалось, створки врат отлиты из чистого золота, а позади них открывался потрясающий вид на зеленеющие фермы и горы. Напротив города, слева от дороги, на ветру слабо покачивались лопасти ветряной мельницы.

Когда мы покинули город, даже дышать стало легче. Пусть конюшни и пахли сеном и конским навозом, но эти запахи у меня начали стойко ассоциироваться с путешествиями. Некоторые лошади в стойлах фыркали и в нетерпении били копытами. Стоять на месте животным не хотелось. Они рвались в путь так же, как и мы. А седой коренастый конюх в коричневой рубахе, только увидев нас, отрицательно замотал головой.

– Не-не-не! Даже не просите! Пять лошадей не продам!

–Да брось, Седран, неужели у тебя не найдется какого-нибудь хромого ишака для меня? – вдруг прокричал Ворстаг, стащив шлем с головы.

– С чего вы взяли, что нам нужно именно пять лошадей? – насмешливо спросила подошедшая первой Мьол.

– Вас же пятеро, и вы явно не на повозке ехать собрались. А хромых ишаков не держим!

– Достаточно будет и трех лошадей, – заметила воительница, а я принялась воображать, каким образом мы поедем. Если я сяду на лошадь с Мьол, то каким образом будут распределяться между оставшимися конями наши бравые мужчины? Судя по лицу Эйрина, парень думал о том же, и ему тоже не нравились открывающиеся перспективы.

– Я поеду с Джулией! – Ворстаг неожиданным возгласом разрушил все мои размышления.

– С чего это? – Мьол ревниво на него скосилась.

– А я не против, – пожала я плечами, ловя на себе благодарный взгляд Эйрина. Кажется, ему было важно ехать именно с Львицей. Интересно, почему?

Конюх обвел нас усталым взглядом из-под густых седых бровей, а возле его ног завертелась мохнатая серая псина, отдаленно напоминающая Барбаса в его последнем воплощении.

– Три лошади найдутся. Покупаете? Всего три тысячи! – Седран потрепал собаку по загривку и кивнул на стойла, устроенные под чудом уцелевшим, двемерским сооружением.

Сумма казалась огромной, но я знала, что, вернувшись, мы продадим коней ему же примерно по этой же цене, с разницей в пару сотен золотых. Так, и конюх останется с прибылью, и мы быстро доберемся до места. Этот обмен в Скайриме практиковался довольно часто.