Текст книги "Игра даэдра (СИ)"

Автор книги: Zarylene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

– Только вообрази себе, – задумчиво продолжил данмер, – как это будет смотреться со стороны! Любой бандит или даэдропоклонник поостережётся подойти к обладателям такого артефакта.

– Впечатляюще, – размечтавшись, проговорила я. – Он только для устрашения? Или им кто-то из нас будет ещё и размахивать?

– Например я, – косо взглянул на меня жрец.

– Да ты поди и не удержишь такую махину! – усмехнулась я. – Это для огромных нордов или орков! Вот довакину или Ворстагу подошло бы… Ну, или Мьол на крайний случай… – резко замолчала, глядя, как друг меняется в лице. Обиделся.

– И, тем не менее, я бы попробовал…

– А где его достать? И вообще, что в нём такого особенного? Почему именно этот молот?

– Это легендарное оружие. Волендранг, Молот Могущества. По легендам он был выкован двемерами и принадлежал самому Малакату. Он лишает врага силы.

– Если этим попасть по врагу, то никакая сила его уже не спасёт. От головы же только мокрое место останется! А Малакат разве не даэдрический принц? С каких пор ты заинтересован в даэдрическом оружии? – я уставилась на Эрандура с хитрым прищуром, но он, похоже, подготовился к такому допросу.

– Нашел упоминания, что Малакат один из противников Боэтии. И кажется, он из тех редких даэдрических лордов, которые не причиняют зло намерено. Принц Изгоев. Покровитель отверженных, – пояснил жрец. – Правда, и артефакт этот на дороге не валяется, – изрёк Эрандур, снова закрыв дневник. – Только орки могут знать, где отыскать его.

– Ты разговаривал об этом с Урагом?

– Последние упоминания о Волендранге датируются концом Третьей Эры. Ураг посоветовал сходить в орочьи крепости. Но есть проблема – нас туда никто не впустит, если мы для орков не братья по крови.

– То есть, чтобы войти, мы должны быть орками? – ситуация показалась неразрешимой. Слышала я о женщинах, переодевающихся в мужчин, но чтобы из имперки в орчанку переделаться…

– Не обязательно. Мы можем быть друзьями вождя или шаманки, например. Это и называется «брат по крови», – объяснил Эрандур, а я начала думать, где взять знакомого вождя из орочьей крепости.

– Тан Гунзул не подойдёт? – предположила и тут же оборвала себя. Вдруг орк уже заметил пропажу лезвия Бритвы Мерунеса? Если мы покажемся ему на глаза, может случиться так, что он вспомнит об одной злополучной зимней ночи. Судя по снисходительному взгляду Эрандура, данмер подумал о том же.

– Но если артефакт пропал ещё в конце Третьей Эры, то каким образом мы-то его найдем? – скептически спросила я. – Сомневаюсь, что имперка и жрец Мары смогут заполучить такую вещь.

– Верно, – согласился Эрандур. – А ещё молот обладает свойством спонтанно появляться и исчезать. Это наследие Малаката принадлежит только ему, и только он может одарить того, кого посчитает достойным.

– И это будем не мы, – я поднялась с лавки, ещё раз посмотрела на тренировку Дж’зарго, делающего пассы руками и концентрирующего сгусток пламени между широко разведенными ладонями. Каджит выглядел сосредоточенным, даже его хвост напрягся и не двигался. Потом он резко выкинул огонь вперед и огненный шар с оглушительным хлопком разбился о стену.

– Дж’зарго удалось создать огненный шар! – удовлетворенно оценив почерневшую от сажи стену, каджит приосанился и обернулся ко мне с видом триумфатора.

– Поздравляю, – я позволила себе одинокие аплодисменты в его честь. Ученик важно откланялся, а Фаральда только глаза закатила, наблюдая за его напыщенными жестами.

– Джулия Октавия, если не уверена в себе, не практикуй слишком опасные чары, – наставница поспешила меня успокоить, заметив мою кислую мину. – Лучше не применить заклинание, чем погибнуть от него.

– Мне нужно чуть больше теории, – отозвалась, подумав, что мне и без огненных шаров неплохо и безопасно. Обернувшись к Эрандуру, скрестила руки на груди и спросила:

– Ну, что? Арканеум ждет? Или сначала пообедаем? Магия так утомляет…

Данмер торопливо встал.

– Пообедаем, – в тон мне ответил жрец. – Меня больше утомляют даэдра.

***

Одинокая свеча в серебряном подсвечнике постепенно превращалась в бесформенную кучку воска. Огонь на почти догоревшем фитиле начал трепетать, а по раскрытой книге заплясали зловещие тени.

Текст «Кодекса Малаката», книги о наблюдениях наёмницы за жизнью орков, расплывался перед глазами. Я то и дело терла ладонями лицо не в силах оторваться от книг, но в глубине души понимая, что пора спать. Не то чтобы мне было слишком интересно читать об орочьей «культуре». Просто не хотелось снова проводить время в одиночестве, среди пугающих снов и душащих мыслей. А орки и Малакат хорошо отвлекали от нечётких и постыдных воспоминаний о прошлом, и размышлений о грядущих приключениях. Убить одного фалмера не большая проблема, но что случится, когда мы окажемся у святилища Боэтии?

До сих пор из головы не выходила недавно прочитанная информация о том, что она могла быть то мужчиной, то женщиной и развлекалась сразу с девяносто девятью любовниками!

Ураг за стойкой внезапно зашелся хриплым кашлем и зашуршал страницами книги. Похоже, настало утро. Орк всегда нехотя уходил спать, а иногда засыпал прямо в Арканеуме как сегодня. Это означало, что и мне пора покинуть насиженный стул и отправиться в комнату, чтобы передохнуть после тяжелого и чересчур затянувшегося дня. Даже Эрандур ушел спать пораньше, и не стал, как обычно, засиживаться со мной до рассвета, копаясь в сомнительных источниках о даэдра.

Я закрыла книгу, задула свечу и откинулась на спинку стула, давя протяжный зевок. Потом всё же собрала выданные фолианты в стопку и направилась к Урагу, чтобы вернуть всё библиотекарю. От утомления меня слегка пошатывало, а глаза будто засыпали песком.

– Доброе утро, – улыбнулась хранителю Арканеума и поставила все семь книг на стойку перед ним.

– Мне, конечно, приятно, что одна из учениц увлеклась культурой моих сородичей, – покряхтел орк, пересчитывая книги. – Да только твоё изучение даэдрических культов не приведёт ни к чему хорошему. Знаешь, сколько тут было таких же до тебя?

Я молча покачала головой.

– Десятки амбициозных юных магов, которые думали, что даэдра даруют им небывалое могущество, если очень хорошо попросить. – Ураг перевёл взгляд с книг на меня и вздохнул. – Хорошо, если двое-трое выжили после своих экспериментов и посещений святилищ.

– Знаю, что это опасно. И ничего просить не собираюсь, – отрезала я. – Мне наоборот хочется понять, каким образом оградиться от них. А для этого придется изучить врага подробнее.

– А разве твой жрец не знает? – совершенно бесцеремонно поинтересовался библиотекарь, заставив меня покраснеть.

– Он не мой, – пробурчала в ответ и поняла, что зря начала спорить с Урагом. – Извините. Я пойду немного отдохну.

– Иди-иди, – проворчал он мне вслед.

Но не успела я дойти и до центра Арканеума, как услышала с лестницы негромкое беззаботное посвистывание.

Энтир, опираясь на резной посох с белым кристаллом в навершии, поднялся в библиотеку и его свист умолк. Босмер улыбнулся мне тонкими губами, хитро прищурился и сказал:

– Неожиданная встреча. Что ж, раз ты тут, спешу напомнить о собрании Совета сегодня в полдень. Ты должна прийти. У Финиса Гестора какая-то важная информация для учеников.

– В полдень? – опешила я. Спать мне оставалось несколько часов.

– Хм, – Энтир сжал губы в линию, не переставая разглядывать меня. – Выглядишь уставшей. Тебе неплохо бы отдохнуть… Главное, не проспи.

Кивнув ему с максимально возможной для ситуации учтивостью, я почти побежала к себе в комнату через двор Коллегии. В Зале Поддержки попался уже проснувшийся Эрандур.

– Разбуди меня около полудня! – крикнула ему, получив молчаливый кивок в ответ. Вбежав в комнату, я ничком рухнула на кровать не раздеваясь.

И теперь сон не шёл. Из-за слов Энтира о важной информации пришло волнение. В итоге, когда Эрандур постучался в дверь комнаты, я не понимала, удалось мне поспать или нет. Просто на короткое время наступило чёрное непроглядное забытье, которое продлилось то ли пару часов, то ли пару минут.

Я рывком села на кровати.

– Уже полдень?

– Почти, – спокойно отозвался Эрандур, сев на стул напротив меня. – Ты всю ночь провела в библиотеке…

Проведя рукой по взъерошенным волосам и встряхнувшись, ответила:

– Да, пыталась осилить ещё и «Кодекс Малаката». Не смогла. Поняла из начала только то, что сам Кодекс нигде не записан, и только орки в крепостях живут по нему.

– Заметил, ты уже не первый день сидишь допоздна. Волнуешься? – пристальный взгляд данмера сделался обеспокоенным. – Или какие-то иные проблемы?

– И то, и другое, – решив, не скрывать правду от друга, потерла пальцами заспанные глаза. – Хочется подготовиться к путешествию получше, и… переживаю. Обо всем. Стало трудно засыпать.

– Но изнурять себя тоже не лучшее решение, – вздохнул жрец.

– Тебе, как никому другому, должно быть известно о проблемах со сном, – я встала с кровати и потянулась, заложив руки за голову. Шея сразу отозвалась хрустом.

– Известно, – горько улыбнулся Эрандур. – Удивительно, что ты стала пользоваться теми же методами, что и я.

– Кстати, – я шокировано уставилась на него, – а мне раньше и в голову не приходило, почему ты так мало спишь. А ты, выходит, тоже нарочно это делаешь? Чтобы не кричать?

– Да, но иногда не срабатывает.

– Кажется, мне снова пора в Арканеум на Совет, – вспомнив о своих обязанностях, я поправила рубаху и заторопилась к двери. – Надеюсь, он не продлится слишком долго.

Эрандур встал и задвинул стул под стол.

– Сначала поешь, – посоветовал он. – А я пока прогуляюсь в город. Узнаю про повозки до Виндхельма.

Моё сердце замерло в ужасе, но подавив в себе страх, я бодро кивнула другу, натянула на лицо почти радостную улыбку и побежала на второй этаж в надежде съесть хотя бы заветренное яблоко. Обычно поварские навыки позволяли мне наспех готовить овощную похлебку или варить мясо прямо в Коллегии, но сегодня пришлось обойтись небольшим куском вяленого хоркера, подсохшим хлебом и парой глотков воды.

А в Арканеуме уже собирались мастера. Я вбежала в библиотеку не последняя, но из-за ненужной спешки запыхалась, привлекая лишнее внимание. Фаральда удивленно вскинула тонкие брови, Толфдир непривычно строго посмотрел на меня. А Энтир, вопреки всему, выглядел особенно довольным. Босмер махнул мне, приглашая сесть рядом с ним. Я прошла к нему мимо остальных и заняла место по правую руку.

– Как спалось? – в тоне эльфа проскользила насмешка.

– Мало, – без эмоций ответила я. Он коротко хмыкнул.

– Хорошо, что спала. У тебя снова будет долгий день…

– Что ты имеешь в виду?

Энтир не ответил, потому что в Арканеум зашел Арнел Гейн, и Толфдир поднялся с кресла, начиная Совет. Мастер по древностям занял место чуть в стороне, а сидящие в круге маги притихли.

– Что ж, полагаю, все в сборе. Начнём с главного… С новостей, которые принес Финис Гестор, – голос старого наставника стал звучать взволнованно и печально.

Финис Гестор, лысеющий бретонец средних лет, встал со своего места, и устало оглядел собравшихся. Его чересчур бледное лицо резко контрастировало с темными кругами под глазами и делало его отдаленно похожим на призрак. Я знала, что он мастер Школы Колдовства и открыто занимается некромантией. И возможно, поэтому большинство учеников не горели желанием учиться магии именно у Финиса. Мало кто мог признать, что заинтересован в таких тёмных искусствах, даже несмотря на отсутствие прямого запрета в Коллегии.

– Был в городе вчера и местные охотники, у которых я покупаю некоторые… материалы для исследований, сообщили, – колдун прервался, взглянул на меня и продолжил. – Что нашли странное место… Выжженную землю на несколько метров в поперечнике… а в центре обугленное тело. Уцелело только серебряное ожерелье, и мне удалось определить, что оно принадлежало нашей ученице. Изре.

Я сразу вспомнила редгардку, которая отправлялась в Морфал, чтобы передать весточку из Коллегии Фалиону, и не поверила в услышанное. Неужели она погибла?! Продолжать изучать магию разрушения мне резко перехотелось.

– Она вернулась из Морфала больше месяца назад, – вмешалась Фаральда, не вставая с кресла. – С тех пор она под моим руководством изучала заклинание Огненный Плащ. Но она хотела совершенствоваться, пыталась сделать так, чтобы он согревал в морозы.

– Кажется, ей не удалось, – подытожил Финис Гестор, вытаскивая из кошеля на поясе амулет и оставляя его на столе.

– Печальные новости, – нахмурился Толфдир и повернулся ко мне. – Джулия, ты должна ещё раз напомнить всем ученикам, что практиковаться вне Коллегии с новыми чарами нежелательно и даже опасно!

– Боюсь, мастер, вынужден снова вас прервать, – отрывисто заговорил Финис, – это не все новости. В город вчера принесли не только добычу, но и тело аргонианина, в котором я с трудом опознал Илас-Теи. Не знаю, что произошло с ним, но… судя по многочисленным следам укусов на теле и лице, его ели…

Толфдир отошел из центра круга к своему креслу и медленно сел, не сводя взгляда с Финиса Гестора.

Пока я осознавала информацию и воображала себе культистов Намиры, поселившихся на севере, слово взял Древис Нелорен.

– Илас-Теи пытался совершенствовать чары иллюзии. Он ставил опыты на животных. Кому принадлежат следы укусов, удалось выяснить?

– Полагаю, лисы или злокрысы, – отозвался колдун. – По крайней мере, так предположили охотники.

Двое погибших от собственных чар – удручающая статистика для Коллегии. Я во всем, так или иначе, винила Око Магнуса. Если бы не нашла его, то Зал Стихий не был бы разрушен, а ученики не стали бы экспериментировать без наставников.

– Борвир и Рунди, кстати, тоже не вернулись, – добавил Финис Гестор, садясь обратно в кресло. – Никто не знает где они…

Выходило так, что под моим началом теперь остались только Дж’зарго, Онмунд и неофит, имя которого я так и не удосужилась узнать. Зачем его вообще приняли после всего что произошло? Но мастерам виднее…

– Я же говорил, что новости важные, – наклонившись ко мне, прошептал Энтир. – И это ещё не всё, – босмер вдруг встал и заговорил: – Прошу дать мне слово!

Толфдир сделал приглашающий жест рукой, а я подняла глаза на эльфа. Он достал из кошеля сложенный вчетверо пергамент.

– В «Замерзший Очаг» доставили письмо, адресованное нам, – выдал он. – И не знаю, как верно интерпретировать написанное, – босмер развернул пергамент и начал зачитывать. – «Я пишу в Коллегию Винтерхолда, потому что не знаю, к кому ещё обратиться. Я молилась Малакату, но он не указал пути. В нашем племени беда, и я не знаю, как быть. Видимо, Малакат сам проклял нас за недостойные деяния. Крепость Нарзулбур стоит недалеко от Виндхельма, в горах. Я – шаманка, моё имя Болар. Вождь крепости – мой брат, и он проклят. Его жены умирают одна за другой… Он похоронил уже четверых, и никакие гадания и магия не могут помочь выяснить причину их гибели. Я ищу помощи, не откажите в ней, и Малакат вознаградит вас! Пусть прибудут целители и проследят за тем, что происходит. Вчера брат женился вновь на девушке из Мор-Казгура. Её жизнь в опасности».

Пока Энтир зачитывал письмо, мне хотелось кричать. Только не от счастья, что выпал шанс попасть в орочью крепость. От ужаса, что даэдра ни на секунду не оставляют меня одну. Не успела смириться с Боэтией и необходимостью выполнить её испытание, Эдриан принес мне куб и передал «привет» от Хермеуса Моры. Не успела осознать, как правильно поступить с кубом и решить, что делать с Принцессой Интриг – получила письмо от Малаката! Конечно, я понимала, что не он сам писал его, но призыв приехать в крепость для меня звучал недвусмысленно. Покровитель отверженных не просто участвует в игре даэдра. Он зовёт меня, чтобы испытать и помочь!

– Я поеду к оркам! – подскочила с места, невзирая на мастеров и не спросив разрешения говорить. – Я целительница и попытаюсь разобраться, в чём дело!

Комментарий к Глава двадцать вторая. Наследие Малаката

При написании этой главы ни один каджит не пострадал.

========== Глава двадцать третья. Холодный приём ==========

Мои кошели были под завязку забиты лечебными зельями, в рюкзаке лежало несколько книг по исцелению женских недугов и советы по уходу за роженицами. Пока тряслась в повозке, следующей до Виндхельма, я внимательно прочла, ужаснулась и лишний раз поблагодарила богов, что целители в Легионе занимаются в основном ранами и лихорадками. Роды никогда не принимала, доводилось только помогать повитухе в качестве ассистентки. Приносила воду, слушала вопли женщин, перерезала пуповины младенцам и мыла их. Иными словами, старалась не лезть под руку повитухе. Да и в женских недугах понимала не так много. И зачем только вызвалась? Неужели Малакат награждает кого-то артефактами за глупость и поспешность в принятии решений?!

Когда днём первого числа месяца Руки Дождя мы, наконец, добрались до Виндхельма и отправились по дороге до Рощи Кин, я решилась поинтересоваться у Эрандура, лечил ли он когда-нибудь женщин от особенных, исключительно женских, недугов.

– Я был целителем в одном форте в Сиродиле, где располагалось святилище Вермины, – признался он, ничуть не смутившись.

– Ты жил в Сиродиле? – удивлённо воззрилась на него, позабыв всё, что прочитала по дороге. Даже подробные анатомические картинки из головы выветрились. Новая дорога – новые факты о друге, которого я почти не знаю. Но иногда он делится откровениями, приподнимает завесу над своей жизнью, позволяет недолго посмотреть в его прошлое и отступает, осознавая, что воспоминания возрождают в нём осколки тьмы.

– Да, недолго, всего пару десятков лет… – удивительно, но в этот раз, Эрандур не прервал рассказа на самом интересном месте.

– Пара десятков лет это почти вся моя жизнь! То же мне, недолго! А где находился тот форт?

– В лесу, недалеко от Чейдинхола. Там ещё есть озеро.

– И в чем заключалась твоя работа? – я не отставала. Надо ловить момент, пока он начал делиться увлекательными историями о загадочном прошлом.

– А ты чем занималась, когда была целителем в Бруме? – он обернулся, а у меня задергалось веко. Почему всегда вопросом на вопрос?!

– Были раненые, просто больные. Припарки, мази, перевязки и зелья… Я лечила легионеров. И иногда местных.

– Ну вот, добавь к этому отравления от неверно изготовленных снадобий и получишь то, что тебя интересует. Единственное, что могу сказать – женщины, поклоняющиеся даэдра, обычно не стремятся выйти замуж и нарожать побольше детей… – добавил жрец, отвернувшись с кислым выражением лица.

Поняв, что откровения на сегодня закончились, я не стала продолжать расспросы и погрузилась в глубокие думы о тяжёлой жизни женщин-даэдропоклонниц. И сразу поняла, чем именно Эрандур занимался. Выходило так, что в прошлом году мне не обязательно было ехать к Ботеле. Рядом со мной был специалист, который мог всё сделать сам. С другой стороны, он бы ни за что не стал, да и я бы со стыда сгорела.

Мысли о собственном прошлом уволокли меня в другое русло, и я встряхнулась, продолжая переставлять ноги по обледеневшей, припорошенной снегом дороге, ведущей от Виндхельма вверх по склону. Слева высились острые отвесные скалы, справа открывался захватывающий дух вид на горы вдалеке и блеклые очертания форта, построенного прямо на склоне. Внизу гремел поток русла Чёрной Реки, соединяющейся с Белой около Виндхельма. Туманы Альто висели впереди, размазывая линию горизонта стелющейся дымкой.

К вечеру мы дошли до Рощи Кин. Сквозь плотный слой облаков, сулящих скорый снегопад, проглянул оранжевый круг закатного солнца.

Если Ураг дал нам верную информацию, крепость Нарзулбур располагалась выше, в горах, и лезть туда в темноте, мы не рискнули. Знающий повадки саблезубых тигров, Эрандур поспешил напомнить, что ночью они более активны и поэтому опаснее, чем в любое другое время суток. Поэтому мы решили переночевать в «Деревянном кружеве». Пришлось занять одну комнату из-за наплыва паломников богини Кинарет, направляющихся к Великому Древу, что по слухам росло где-то неподалёку. Кажется, Златолист в Вайтране после попадания молнии больше никого не привлекал.

Утром путь продолжился. Почти заметенная тропа, огибающая поселок, повела нас вверх по склону, на поиски орочьей крепости.

Среди согнувшихся под тяжестью налипшего снега кустарников шныряли обнаглевшие снежные лисы. Звери совсем нас не пугались, то и дело выскакивали на тропу и продолжали охоту за скрывшимися под сугробами мышами и шустрыми белыми кроликами. Кругом раздавались шорохи ветвей и фырканье.

Мы шли не один час. Только после полудня подлесок начал редеть и ели расступились, открывая перед нами вид на отвесную скалу и прижавшийся к ней, высокий плотный частокол орочьей крепости. Перед поселением возвышалась грубо сколоченная сторожевая вышка, на которой почему-то никого не было.

– Стойте! – прогремел грубый женский голос.

Я присмотрелась и разглядела над неровными зубьями частокола высунувшуюся наполовину орчанку с луком в руках. Наконечник стрелы уже смотрел на нас, а пальцы защитницы крепости готовились отпустить тетиву.

Мы с Эрандуром замерли, и я закричала, придавая голосу как можно больше твёрдости:

– Мы не враги! Мы пришли к Болар! Шаманке!

Орчанка нехотя опустила лук.

– Ждите! – рявкнула она и скрылась позади частокола.

Я сразу скинула на землю рюкзак, устав тащить наверх увесистую ношу, да ещё и с книгами. Эрандур быстро отвязал от пояса ножны и положил перед собой.

– Сделай так же, – сказал он мне.

– Зачем?

– Орки должны видеть, что мы безоружны.

Я спешно отвязала Сияние Рассвета и положила сверху на рюкзак. Ваббаджек воткнула в сугроб у тропы.

Ожидание продлилось совсем недолго – ворота крепости, которые я сначала приняла за часть забора, приоткрылись, и к нам вышла шаманка, закутанная в плащ из волчьих шкур. За ней следовали двое рослых молодых орков в орихалковой броне. Женщина на их фоне выглядела очень хрупкой, хотя ростом ничуть не уступала Мьол. Но она была стара. Её лицо наряду с белой боевой раскраской покрывали глубокие морщины, один клык стёрт настолько, что стал заметно меньше другого. Пучок белоснежно-седых волос, заплетенных в подобие косы на обритой голове, показался мне похожим на облезлый кошачий хвост.

– Я – Болар, – гордо представилась шаманка. – Вы из Коллегии Винтерхолда?

– Да, – подтвердил жрец и назвал наши имена. – Ваше письмо дошло несколько дней назад.

– Вы опоздали, – вздохнула Болар. – Горат умирает. Но всё равно идите за мной. Только учтите, что Махулак не будет рад вам.

Я подобрала вещи и под конвоем орочьих воинов прошла через ворота Нарзулбура.

Внутри крепость чем-то мне напомнила обстановку Форта Треснувшего Бивня, где обитал наш старый знакомый, тан Гунзул. Огромный длинный дом со сводчатой крышей занимал примерно четверть территории крепости. Вдоль частокола стояли растяжки с тушами добытых охотниками оленей и волков, дубильные станки с растянутыми шкурами и несколько отдельных круглых домиков.

Во дворе около набитого сеном манекена размахивала изогнутым топором юная орчанка в кожаной броне, и кроме нее больше никого не было.

– Так пустынно… – вполголоса проронил Эрандур.

– Днём все работают в шахте, – у Болар оказался очень хороший слух. – Махулак вместе с умирающей женой…

Шаманка поманила нас к длинному дому и потянула на себя добротную деревянную дверь. Мы вошли за ней, столкнувшись на пороге с огромным клыкастым жутким орком, лицо которого ещё суровее делала боевая раскраска. Он был уже немолод, но выглядел внушительно – мы с Эрандуром потерялись на фоне его широченных плеч, закованных в орихалковые наплечники. Чёрные глаза оценивающе и неприязненно осматривали нас, изо рта, приоткрытого в угрожающем оскале, торчали огромные клыки.

«Интересно, а этот Махулак, вообще знал, что мы придем? Или его воины нас топорами порубят?» – пролетело у меня в голове. Я отступила на шаг назад, неловко столкнувшись с одним из провожающих нас орков и пробормотала неуверенное:

– Здрасьте…

– Чужаки! – шумно втянул носом гигант.

– Махулак, выслушай меня! – заговорила Болар. – Это я позвала их. Твои жены страдают! Ты мечтаешь иметь сильных сыновей, но этого не случится, если ты позволишь своим женам умирать! Моя магия не принесла спасения, Малакат глух к моим мольбам, но, быть может, эти целители смогут выяснить, в чём дело!

Вождь что-то неразборчиво прорычал, потом снова выдохнул и рявкнул:

– Ладно! Только ради тебя, сестра. Пусть осмотрят её, но после уходят! Они не орки и не братья по крови!

Он отошел в сторону, открывая моему обзору потрескивающий очаг, над которым висели пучки пряных трав, тушки кроликов и фазанов. На разделочном столе лежало несколько кочанов капусты. Пахло на этой кухне весьма приятно, но атмосфера вокруг меня сгустилась до отталкивающих запахов страха и смерти, которые не перебить травами.

Понятно было, что у этого очага нас с данмером никто видеть не желает. Но раз уж мы пришли, то разворачиваться у порога и спешно удирать, мне показалось неприличным. Особенно учитывая габариты хозяина этого дома и суровые взгляды его воинов.

– Она здесь, – Махулак развернулся и пошел направо. Неторопливо, будто не хотел, чтобы мы увидели его жену.

Хрупкое печальное безмолвие просторной спальни разрушали тихие болезненные стоны. Укрытая волчьими шкурами орчанка тряслась от лихорадки.

– О, Мара, надеюсь это не заразно… – пробубнила я и, подойдя ближе, положила руку на лоб несчастной. Она вся пылала, а моя ладонь прилипла к потному лицу.

– И вот так почти с каждой женой… – вздохнула Болар. – Обычно за несколько суток умирают. Я полностью осматривала их, но… ничего не заметила. И ни одно лекарство не помогло.

– Отравление? – Эрандур скинул шкуру со страдающей орчанки. Полуголое, лишь в нижнем белье, мускулистое тело жены вождя было сплошь покрыто испариной. Оставшись без покрывала, она затряслась сильнее и заметалась по кровати.

Махулак с рыком дернулся вперёд, но Болар удержала брата от скорой расправы над жрецом, встав между ним и постелью Горат. Я, пристально осмотрев орчанку, заметила несколько синяков на ногах и животе и ссадины на руках. Никаких серьёзных ран, только белесые тонкие полоски давно заживших шрамов.

Горат вдруг закашлялась, и на её губах выступила кровь.

Я скинула вещи в углу, возложив руки на живот несчастной, начала призывать целительный свет. Эрандур, шепча молитву богине, наклонился, чтобы помогать мне.

Горат задышала чуть ровнее и приоткрыла глаза. Взгляд её был ясен и в то же время абсолютно пуст. А я чувствовала, что исцеление идет неправильно, словно внутри неё нечто впитывает мои чары и вновь начинает пожирать женщину.

– Малакат не принял меня, – прошептала орчанка. – Не старайтесь, я не достойна…

– Продолжай! – заметив моё смятение, негромко приказал Эрандур. Именно приказал, потому что с таким твердым тоном я не посмела спорить и продолжила держать целительный свет.

Орчанка закрыла глаза.

– Но теперь не так больно… – последний вздох сорвался с её губ. – Спасибо.

Поняв, что она умерла, я опустила руки. Даже отравленному Эрандуру после моих чар становилось лучше тогда в Виндхельме, а с Горат всё было не так. Совсем не так.

Жрец накинул на тело покрывало и отошел на шаг от постели.

– Пусть Малакат примет тебя, – прошептала Болар, склонив голову.

– А что она имела в виду, говоря, что Малакат её не принял? – задумалась я.

– Это уже не ваше дело, чужаки, – прогремел вождь. – Убирайтесь!

– Подожди, Махулак, – вновь остудила его шаманка. – Пусть останутся до завтра. Я хочу поговорить с ними.

Орк глухо рыкнул и исторг недовольное согласие.

– Только не в этом доме. Посели их в хижине. Им не место у нашего очага.

Я про себя отметила, что слова Болар очень эффективно действуют на вождя. Он к ней не просто прислушивался. Он её слушался!

– Идемте, – сказала Болар. – Я провожу вас в хижину.

На выходе мы столкнулись с вооруженной луком орчанкой, лицо которой было почти неразличимо за слоем белой краски. Я узнала в ней ту самую стражницу крепости, что целилась в нас.

– Она умерла? – спросила стражница у шаманки.

– Да, Йатул. Мы не успели, – пространно ответила Болар.

– Так и знала, – фыркнула она, обходя громил, замерших в дверях спальни, и устремляясь к вождю.

На пороге я обернулась, но столкнулась взглядом с орками и спешно покинула дом, облегченно вдохнув холодный горный воздух.

– Сюда, – окликнула шаманка, проходя вдоль длинного дома направо и подводя нас к небольшому круглому домику с конусообразной крышей. – До завтра вас никто не выпустит. Не трогайте зелья.

– В смысле никто не выпустит? Мы пленники? – испугалась я.

– Пленники? Нет. Вы мои гости. Но только мои, – орчанка сняла с пояса ключ и открыла нам вход в тёмную хижину без единого окна.

Над столом висело два светильника из козьего рога, а свечи были потушены. Ветер свистел, проникая сквозь щели между неплотно подогнанными досками. На полках вдоль стен стояли неровные ряды зелий и банки с ингредиентами. Полом в хижине служила промёрзшая чёрная земля.

– Можете развести огонь, только следите, чтобы ничего не сгорело. Я пришлю к вам Урог, чтобы принесла пару шкур и соломы.

– Зачем мы остались? – прямо спросил Эрандур. – Женщина умерла. Чем ещё мы можем помочь?

Болар впилась в жреца яростным взглядом.

– Вы же тоже увидели, что это не простая хворь. Это проклятье! Но я не могу понять почему. Мы чтим Кодекс Малаката, живём в соответствии с традициями… – она резко опустила взгляд. – Я подозреваю, что в этом замешан кто-то из наших, но не могу никого обвинить. Иначе мне придётся платить цену крови. А нас и так слишком мало. Вы чужаки, не следуете Кодексу, а значит, можете помочь мне выяснить, кто за этим стоит!

– Ты думаешь, что женщин мог кто-то отравить?! – приглушив голос, опешила я.

– Я боюсь этого, – Болар развернулась на пятке. – Поговорим позже. Я должна начать подготовку тела Горат к погребению.

Мы с Эрандуром остались вдвоём и обменялись встревоженными взглядами.

– Странно, да? – поставив рюкзак под стол, спросил жрец.

– Что именно? – я магией зажгла светильники над столом и прикрыла дверь.

– Всё в этой крепости. Но самое удивительное – это исцеляющие заклятия, которые не принесли никакого результата…

– Ну, глаза-то Горат открыла и даже сказала, что недостойна… – не согласилась я. – Так что результат был. Интересно, чего недостойна? Быть женой? А потом эта странная Йагул или Йатул, как её там. Как будто обрадовалась смерти жены…

– Итак, странность места подтверждена, – Эрандур поставил Маску Вайла на стол. – Осталось пролить ясность на наше задание и развести костер.

– И дождаться Болар, – проворчала я, кутаясь в плащ. В продуваемой всеми горными ветрами хижине было ничуть не теплее, чем на улице.