Текст книги "Обещание (ЛП)"
Автор книги: ZairaAlbereo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Я пришёл к тебе с просьбой, Ремус. Не для того, чтобы бередить старые раны, а потому, что ты знаешь его лучше всех, – мягко сказал Дамблдор.
– Думаю, я вообще не знал Сириуса, – называть когда-то дорогого друга иначе, чем по имени, Ремус себе не позволял. Это имя напоминало ему о собственной глупости, о собственных пороках, растравляло душу ненавистью к этому человеку.
– Неважно. Ты – тот, кто может предположить, куда он пойдёт, где он спрячется.
Дамблдор пытливо его оглядел, и Ремус понял, что настал момент истины. Он никогда никому не рассказывал. Да и был ли смысл признаваться в том, как ещё мальчиком он предал доверие Дамблдора, подтолкнул своих друзей к преступлению, когда все они были мертвы – кроме одного, отбывавшего пожизненное заключение?
Только вот преступник больше не был взаперти. Теперь Сириус украл Гарри, а безопасность Гарри была превыше всего. Кто знает, что Сириус способен сделать с ним, с сыном Джеймса?
Ремус сглотнул, но взгляда не отвёл, и произнёс:
– Сириус – незарегистрированный анимаг.
***
Гарри уснул, как только они расположились за мешками с зерном в одном из вагонов. Должно быть, бедного ребёнка доконало потрясение, физическое и эмоциональное напряжение. Однако сам Сириус не осмеливался даже вздохнуть с облегчением, пока поезд не тронулся, не застучал колёсами, не двинулся на север. Он оттуда и пришёл, поэтому вряд ли его бы там активно искали.
Он всё ещё не знал, куда податься. Ему нужно было хорошее место, чтобы спрятаться. Чтобы залечь на дно и заботиться о Гарри. Когда он был один, можно было бежать, постоянно куда-то двигаться. Просто очередная уличная собака, которую никто не замечает. Но теперь с ним был Гарри. И дело было не только в том, что маленький мальчик без взрослых привлечёт внимание. Гарри нужен был дом. Место, где он будет чувствовать себя в безопасности…
В детстве Сириус жил в доме, который для него таким местом не был. Он никогда не знал, за что его накажут в следующий раз, когда вновь побьют. Позволят ли ему позавтракать, или пообедать, или поужинать – в зависимости от времени суток – или его запрут в комнате и заставят много раз писать идиотские слова о чистоте крови или учить наизусть слова великого Салазара Слизерина… В плохие дни его ненавидели и унижали. В хорошие – игнорировали. Но самым ужасным всегда была эта неизвестность. Не было никакого свода правил, которому он мог бы следовать. Он никак не мог предугадать наступление «плохого дня». Он жил в постоянном страхе – до того, как наконец поступил в Хогвартс.
Он не хотел этого для Гарри. Он желал, чтобы тот испытывал чувство этой безопасности, надёжности. Чтобы он чувствовал себя любимым и желанным. Если бы он только знал, куда идти…
Свою старую лондонскую квартиру он даже не рассматривал, даже если она на данный момент пустовала. Дом его родителей – площадь Гриммо 12 – сейчас, скорее всего, был пуст, но возвращение туда было последним, чего ему бы хотелось. Кроме того, это было слишком очевидно. Дом принадлежал ему – значит, именно там министерство станет искать его, беглого преступника, в первую очередь.
Его отец умер в год, когда он окончил школу, и один раз, когда он ещё сидел в Азкабане – в котором году, он сказать не мог – его проинформировали о смерти матери. Таким образом, он остался единственным наследником древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Его младший брат, Регулус, погиб много лет назад – на войне. Он остался последним. Последним из рода Блэк.
Возможно, кому-то могло показаться странным, что он ничего не чувствовал по поводу смерти своих отца и матери. Да, они были его родителями, но никогда не были его семьёй. Смерть брата ударила по нему сильней, чем он ожидал. Они не разговаривали годами, но некогда были близки – пока он не уехал в Хогвартс. Пока Регулус не разделил взгляды родителей.
Свою настоящую семью – не кровную – он создал сам. Джеймс, и Ремус, и Лили, и… Нет, не думай о нём. Подумай о более важном. У тебя всё ещё есть семья. Тебе следует думать об этом.
Сириус прислонился к мешкам с зерном и улыбнулся спящему у него на руках крестнику. Его крестнику. Его крестник… Эта мысль по-прежнему внушала ему восторг. Думаю, ты не так представлял себе это, когда сделал меня его крёстным, да, Джеймс?
Нет. Тогда он был весёлым безалаберным парнем. Когда он сбежал от своей безумной семейки, он даже улыбаться начал чаще, шире, искреннее. Он не был богат, но был обеспечен – благодаря тому золоту, что оставил ему дядя Альфард.
Дядя Альфард.
Кажется, у него появилась идея…
Комментарий к 9. И охранять тебя от врагов
Насчёт вы/ты между Ремусом и Дамблдором. Я считаю, что взрослые люди, которые не общались семь лет и ведут деловой разговор, будут обращаться друг к другу на “вы”. Если же разговор переходит в эмоциональное русло, Дамблдор обращается к Ремусу на “ты” – учитывая, что это бывший ученик, что он намного его младше, это немудрено.
========== 10. Я буду носить тебя на руках ==========
Гарри не мог понять, отчего его чулан качается. Поборов сон, он заметил ещё кое-что странное. Его голова лежала на подушке. Не особенно мягкой, но тёплой подушке. Он сонно моргнул, открыл глаза и увидел пару довольно длинных ног в рваных брюках и грязные, кровоточащие босые ступни. Вокруг были кучи коричневых джутовых мешков. Гарри нахмурился. А затем он всё вспомнил. Сириус. Дядя. Их побег. Грузовой поезд.
Гарри снова закрыл глаза и постарался не двигаться. Он не хотел думать, не хотел беспокоиться. Он желал оставаться так, как сейчас, когда его голова лежала у Сириуса на коленях, и чувствовать тяжесть руки волшебника у себя на плече. Сейчас ему было очень хорошо. На секунду перед глазами Гарри предстала яркая картина – мать и сын, бросающие крошки птицам в парке, за которыми он наблюдал несколько дней назад. Гарри никогда не обнимали, к нему никогда не прикасались в манере, даже отдалённо похожей на любящую. Класть голову Сириусу на бедро казалось почти дерзостью, но он ужасно хотел лежать так и дальше. Хотел верить, что всё в порядке. Хотел делать вид, что кто-то его любит, немного дольше. Так что он оставался неподвижным, стараясь не разбудить мага.
Через несколько минут Сириус внезапно дёрнулся, и Гарри услышал сдавленный стон. Он замер в ожидании момента, когда его оттолкнут. Но вместо этого Сириус задрожал и забормотал что-то. Слова были такими тихими, что Гарри их едва расслышал.
– Нет… нет, пожалуйста… не надо…
Сириус напрягся и всхлипнул.
– …больно… умоляю, хватит! Нет!.. Не надо!.. Отец!..
Почти выкрикнув последние слова, Сириус подорвался и осмотрелся ошалелым взором.
Гарри присел рядом с ним и испуганно на него смотрел, скорее всего, неосознанно сжимая грязную одежду Сириуса своими кулачками.
– Тебе приснился кошмар? – шёпотом спросил Гарри. Сириус поглядел на него как-то удивлённо, будто он раньше не замечал, что Гарри здесь.
Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и дрожаще улыбнулся Гарри.
– Да, – ответил он мягко.
– У меня они тоже бывают, – тихо прошептал Гарри, словно боялся, что кто-то его подслушивает. – Что тебе снилось?
– Я… я не помню, – пробормотал Сириус, отводя взгляд.
Гарри слегка наклонил голову, что, как ни странно, напомнило ему о Ремусе.
– Ты звал своего папу!
Сириус сдвинул брови, и Гарри закусил губу, стараясь смотреть куда угодно, только не на него. Он не знал, зачем сказал это. Зачем он это сказал? Теперь Сириус на него злился.
Но Сириус только вздохнул и прикрыл глаза.
– Он не был хорошим человеком, – отчеканил он.
– Он… бил тебя? – спросил Гарри, всё также не глядя на Сириуса.
А Сириус смотрел прямо на Гарри с болью во взгляде – не за себя. Его шрамы были старыми, он носил их уже столько времени, что почти привык. Но Гарри был ещё таким маленьким. Таким ранимым, и – все эти годы – таким одиноким. Ему нужно было знать, что сейчас он не одинок – и никогда таковым не являлся. Сириус протянул руку, погладил Гарри по тёмной встрёпанной головке и тихо ответил:
– Да.
Гарри поднял на него измученные безнадёгой глаза.
– Потому, что ты урод, да?
Не отрывая взгляда от Гарри, Сириус помотал головой.
– Нет, не потому, что я могу колдовать. Мои родители, они… тоже были волшебниками. Они ненавидели меня за то, что я от них отличался. Они говорили, что я – их ошибка, недоразумение. Я этого никогда не понимал, но верил. Верил, что заслужил всё, что они со мной делали. А они не были хорошими людьми, Гарри. Как твои дядя с тётей. Люди часто не любят тех, кто на них не похож. Но мы в этом не виноваты. Ты не сделал ничего, чтобы это заслужить. Ты вовсе не урод. Это они плохие. Они неправы, не мы. Понимаешь?
Гарри кивнул и склонил голову. Сириус осознавал, что для нейтрализации последствий семи лет с Дурслями потребуется большее. Он сам далеко не сразу поверил Джону Поттеру*.
Вскоре поезд прибыл на место назначения – всё тем же ранним утром. Сириус выпрямился, со стоном подавляя протест собственных костей и мышц. Когда он вчера боролся с Верноном Дурслем, его рана на плече вновь открылась и теперь ужасно болела. Хорошо, что он привык к боли; с ней он провёл всю жизнь. Он протопал к выходу из вагона и выглянул сквозь щель между досками, но увидел только пасмурное небо и множество вагонов. Хоть он понятия не имел, где они находились, отсюда надо было выбираться, пока никто не пришёл выгружать мешки.
Он жестом подозвал Гарри к себе и слегка приоткрыл двери. Никого не было видно. Сириус выпрыгнул из вагона, поморщился, когда его израненные стопы коснулись земли, повернулся к Гарри и протянул руки, чтобы помочь ему слезть. Быстро осмотревшись по сторонам, Сириус присел перед Гарри на корточки.
– Окей, Гарри. Я превращусь, хорошо? Меня-человека легко узнать, а мальчика с собакой никто не ищет, – он достал из кармана маггловские деньги и отдал Гарри. – На, возьми. Нам надо позавтракать, а я, как ты понимаешь, сам не заплачу, – его последовавшая усмешка могла бы испугать Гарри, если бы тот всё ещё видел его грозным и свирепым незнакомцем, которого он встретил лишь пару дней назад. – Ах да, надень капюшон! Авроры, наверное, уже ищут тебя, – с этими словами он превратился в лохматого чёрного пса.
– Кто такие авроры? – спросил Гарри, но Сириус, уже бывший собакой, только наклонил голову. А затем привстал, вильнул хвостом и тыкнулся носом ему в руку.
– Ладно. Только показывай дорогу.
Маленький мальчик и его огромная чёрная собака поплелись по путям, оставляя позади грузовые поезда и неподвижные вагоны, к неизвестному городу.
Они зашли в уже открытую кофейню, и Гарри попытался понять, чего Сириус хочет купить. Так как вышеозначенный был псом, это оказалось нелегко. Сириус остановился перед кексами, так что Гарри попросил продавщицу дать ему один. Сириус гавкнул и завилял хвостом.
– Эмм… два кекса, пожалуйста, – ещё одно «Гав» и троекратное виляние хвостом. – Я хотел сказать – три кекса… – та же реакция. – Или… думаю, шесть кексов, – на сей раз пёс молчал, и Гарри выдохнул с облегчением.
Девушка изумлённо на него поглядела, но спросила, каких именно кексов ему бы хотелось. Гарри посмотрел на Сириуса, но тот только склонил голову, не вмешиваясь. В итоге он купил шоколадных, черничных и бананово-ореховых, потому как не знал, какие любит Сириус, а они все выглядели очень вкусными. Он также взял шесть различных бутербродов и две бутылки с водой. После этого пёс, похоже, остался доволен, а продавщица глядела на него, как на сумасшедшего.
Собака издала хрип, напоминающий смешок. Лицо Гарри было ярко-малиновым, и он не смотрел девушке в глаза, пока рассчитывался.
Когда они вышли на улицу, пёс схватил Гарри зубами за рукав и затащил в подворотню. Когда Гарри оторвал взгляд от ботинок, он уже видел бледно-голубые глаза Сириуса, мага. Те выражали волнение.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего… – промямлил Гарри. – Я… я просто думаю, что я идиот. Я не знал, чего ты хочешь.
Сириус встал перед ним на колени и положил руки ему на плечи.
– Гарри. Ты не идиот. Это я тупица. Я должен был объяснить тебе, что купить, а уж потом трансформироваться. Хотя, должен признать, это было забавно, мы, наверное, были самыми странными покупателями, которых только видела бедная девушка… – он хохотнул.
Гарри поражённо взглянул на него.
– Ты… ты считаешь это смешным?
Сириус нахмурился.
– Ну да… а ты – нет? – Гарри не ответил тотчас же, и Сириус понурился. – Прости, Гарри, это и вправду было для тебя неловко. Я действительно должен был обсудить с тобой, что взять, прежде чем мы туда пошли. Извини меня.
Оказалось, глаза Гарри способны расширяться ещё сильней.
– Ты изви-…? – непонимающе посмотрел он на Сириуса. – Ты разве не злишься? – шёпотом спросил он.
– А за что мне злиться? – настал черёд Сириуса удивляться.
– За то, что я не знал, чего тебе хочется, и всё сделал неправильно… – промямлил Гарри, не глядя на него.
Это была чисто инстинктивная реакция, Сириус не знал, своевременна ли она, но притянул мальчика к себе и обнял его.
– Ты превосходно справился, Гарри, – заверил он. – Ты понял, что я имею в виду, несмотря даже на то, что я не мог это сказать. А ведь ты никак не мог узнать, что мне нужно, если я тебе не сказал, верно? Я на тебя не злюсь. Я бы не злился и в том случае, если бы ты меня не понял. Это была бы не твоя вина.
Сперва Гарри напрягся, а потом расслабился и прильнул к крёстному. Он был не просто удивлён – он был ошеломлён. Сириус его обнимал! Он почти не слышал, что тот говорит.
– Дядя Вернон всегда говорил, что я должен знать, чего им надо. Если я не знал, он говорил, что я идиот, – пробормотал он Сириусу в грудь.
– Ну, значит, твой дядя – тупой мерзавец, – постарался беспечно сказать Сириус, когда на самом деле вновь пожалел, что не причинил Вернону Дурслю ещё больше боли. Намного больше. А потом он почувствовал, как на лице Гарри появилась улыбка, и перестал думать о Верноне. Он был просто счастлив, что теперь Гарри с ним.
***
– Здравствуйте. Это полиция? Я нашёл этот номер в газете. Я хотел кое-что сообщить… Думаю, я видел беглого преступника – да, здесь, в Манчестере. Я работник железной дороги, и мне показалось, что он был здесь с маленьким мальчиком… Так я получу вознаграждение или ещё что-нибудь?
В министерстве магии звонил фиолетовый телефон. В этом здании он был единственным и стоял на столе Руфуса Скримджера, главы Аврората.
Человека среднего возраста, сидевшего за этим столом, часто описывали как «похожего на льва». Его каштановые волосы действительно походили на гриву, а острые глаза за очками в проволочной оправе были желтоватыми. Он обладал неким изяществом и производил впечатление человека умного, проницательного и властного.
Услышав звон фиолетового телефона, он приподнял кустистую бровь.
Это изобретение магглов звонило только в одном случае – когда шеф маггловской полиции оповещал о чём-то, что затрагивало законы магов. Так как основное сотрудничество Аврората и маггловской полиции заключалось в игнорировании друг друга, такое случалось весьма редко. Но за последние несколько дней фиолетовый телефон звонил больше раз, чем за все годы его служения вместе взятые. Всё-таки не каждый день враг общества №1 сбегает из камеры повышенной безопасности.
Скримджер поднял трубку и прижал к уху.
– Да? – спросил он.
– Его заметили. В Манчестере. На железнодорожной станции. С маленьким мальчиком.
– Спасибо.
***
Спустя некоторое время Сириус отстранился от крестника и вопросительно его оглядел.
– Порядок? Вернёмся на станцию. Я всё ещё думаю, что там можно спрятаться, к тому же мы можем поймать попутный поезд.
Из табличек на улицах Сириус понял, что они в Манчестере. Он никогда раньше не бывал в этом городе, но он знал, что они идут в правильном направлении.
– Куда мы идём? – спросил Гарри, застенчиво взглянув на Сириуса.
– На север, – ответил он и улыбнулся. – В последний раз я был там в твоём возрасте, но, если это хоть немного напоминает то, что я помню, тебе там понравится.
Комментарий к 10. Я буду носить тебя на руках
* – волей автора фанфика Джон Поттер – имя отца Джеймса.
========== 11. И всегда о тебе заботиться ==========
По дороге к станции настроение Сириуса оставалось хорошим. У него был план – что, как всегда, успокаивало. Ну… на самом деле, план не был детально продуман. Он никогда не раздумывал над мелкими деталями. Это всегда было по части Ремуса.
В школьные годы именно в голове Сириуса обычно рождалась сумасшедшая идея для очередного эффектного розыгрыша. И, когда он делился этими идеями с друзьями, Ремус начинал задавать скучные вопросы. «Как именно ты проберёшься в гостиную Слизерина?» «Как ты отвлечёшь Филча?» «Как ты собираешься заставить Снейпа выпить Оборотное зелье?» «Детали, детали…» – пренебрежительно говорил Сириус, а после садился и вместе с Джеймсом – весьма часто и с самим Лунатиком – искал решения всем проблемам, которые Ремус обнаружил. Правда, когда на пятом курсе Лунатика назначили старостой, вся его помощь стала ограничиваться лёгкими намёками.
Мысли о Ремусе испортили его хорошее настроение. Он безумно желал поговорить с единственным оставшимся другом. Или не оставшимся – тогда с бывшим другом. Он не мог винить Лунатика за то, что тот считал его предателем. Он понимал, как всё выглядело с точки зрения Ремуса. Всё-таки это именно Сириус не сказал другу о смене Хранителя Тайны. В те тёмные времена, когда вражеские атаки стали почти ежедневными, его подозрения максимально возросли, и он перестал доверять Лунатику. Но это была не просто паранойя. Лунатик отдалялся от старых друзей. Да, он был рядом, но ото всех вопросов о личной жизни (за пределами Ордена Феникса) уклонялся. Постоянно переезжал и перестал делиться адресом. Пропадал на долгое время, не рассказывая ни ему, ни Джеймсу, куда. Сириус не мог обвинять друга в том, что тот о нём так плохо думал – он в своё время делал то же самое. Сириус думал, что Ремус может быть предателем. Не хотел этому верить, но тихий голос в голове нашёптывал: «Не рассказывай ему о смене, зачем тебе это, никто не должен знать, вы ведь даже Дамблдору не собираетесь говорить». Да, он создал восхитительную ловушку самому себе. Питеру оставалось только захлопнуть её.
Так Сириус и утратил всех друзей в одночасье. Джеймса и Лили забрала смерть, Питера – если считать этого ублюдка – предательство, а Ремуса – его собственное дурацкое недоверие. Он был сам во всём виноват, и он это знал.
Когда они добрались до станции, погруженный в свои мысли чёрный пёс внезапно тревожно замер, и Гарри чуть в него не врезался. Секунду собака стояла, подёргивала ушами и принюхивалась, а потом ткнула Гарри в бок и провела в какую-то лачугу, заполненную пустыми ящиками и вагонетками. Сириус трансформировался и присел перед Гарри.
– Наверное, я параноик, но я чувствую – что-то не так, – настойчиво произнёс он, выглядывая из-за плеча мальчика. – Стой здесь и жди меня, хорошо? Я превращусь в Бродягу и схожу осмотрюсь.
Гарри кивнул и взволнованно проследил, как Сириус в виде собаки выбежал из хибары. Сам Сириус не знал, что случилось, но у Бродяги было иное, возможно, лучшее восприятие мира. Пёс понимал – что-то было не так. Что-то неправильное витало в воздухе. Он будто чувствовал некие отголоски магии – если таковые, конечно, существовали. Как только он очутился на станции, он ощутил, что оказался в волшебном месте – чего не чувствовал уже много лет.
Пёс зашёл за угол и встретился лицом к лицу с незнакомцем. Сириус уставился на его одежду и волшебную палочку в его руке. Он замер. Его шерсть от страха встала дыбом. Он никогда раньше не встречал этого человека, но точно знал одно. Мужчина был аврором.
Мужчина посмотрел на него, шумно выдохнул, хохотнул себе под нос и помотал головой. А после опустил руку с палочкой, ухмыльнулся Сириусу и скомандовал: «Брысь!».
Если бы собака могла хлопать глазами, это бы Бродяга и делал. Но он быстро вышел из ступора и побежал. Мысли в собачьем мозгу метались с бешеной скоростью. Аврор. Как они нашли его? Но ведь он его не узнал. Они не знали, что он – анимаг? Лунатик не рассказал? Он вернулся в лачугу, за пару секунд превратился в человека и сказал Гарри, что им нужно убегать.
– Извини, щеночек, но надо отсюда выбираться.
С испугом во взгляде Гарри кивнул. Он был не из тех, кто задаёт вопросы, когда получает приказ. Медленно и осторожно они вышли из хижины и, стараясь оставаться в тени, прокрались к подлеску вокруг станции.
***
Гэвин Робертс окинул взглядом своих подчинённых – Джона Долиша, Алана Уильямсона и Кингсли Шеклболта. Они встретились в центре только что обысканной станции.
– Ничего нет? – спросил Гэвин. Остальные отрицательно мотнули головой.
Долиш с ухмылкой сообщил:
– Зато меня чуть сердечный удар не хватил! Я услышал что-то с другой стороны вагона, но, к счастью, это была обычная дворняга, – рассмеялся он.
Гэвин посмотрел на него, как на спятившего, челюсть Уильямсона отвалилась, а Кингсли поднял бровь и невозмутимо спросил:
– Случайно не огромная чёрная дворняга?
– Да, ты тоже её видел? – удивлённо поинтересовался Долиш.
Кингсли мрачно поглядел на него.
– Куда она делась? – спросил он, нервно осматриваясь.
Гэвин гневно буравил Долиша взглядом. Вся его выдержка шла на то, чтобы удержаться и не заехать коллеге по лицу.
– Ты что, не в курсе? Сообщение не читал?
– Н-нет… неполадки с каминной сетью, и… – взгляд Долиша метался от одного к другому. Он пытался понять, что они имели в виду, что он такого пропустил.
– Блэк – незарегистрированный анимаг. Его форма – большой чёрный пёс. Дамблдор узнал прошлой ночью и утром доложил Скримджеру. Нам доложили этим утром, – подобрал слова Уильямсон.
Гэвин покачал головой.
– Блядь, поверить не могу! Нам за это головы снимут! Ладно, расходимся. Если он видел Долиша, он ушёл, но аппарировать он не мог. Он, наверное, где-то поблизости.
Остальные кивнули и разделились. Лицо Долиша цветом напоминало помидор.
***
Бродяга и Гарри убегали. Они прятались по углам, пытаясь оторваться от всевозможных преследователей. Станцию окружало индустриальное царство – на данный момент они неслись мимо ограды, судя по всему, грузоперевозочной компании. Несколько грузовиков отправлялись в путь, и на одном из них была надпись, которая натолкнула Сириуса на шальную мысль. Это был их шанс. Возможно, если они спрячутся внутри, а после выйдут, у них получится сэкономить время и силы. Добраться в нужное место на машине, передохнуть и не тащиться так долго пешком… Это превосходило его самые смелые надежды.
Быстро осмотревшись, Бродяга запрыгнул в кузов, превратился в человека и помог Гарри залезть. К счастью, грузовик был почти полностью забит разными коробками. Таким образом, они легко могли спрятаться за этой кучей.
– Они найдут нас? – спросил Гарри. Его голос дрожал, глаза на бледном лице походили на блюдца.
Сириус постарался выдавить из себя успокоительную улыбку.
– Нет, если мы будем сидеть очень-очень тихо, – заверил он и несколько неловко сжал плечо Гарри.
Тогда, в подворотне, они обнялись спонтанно – просто потому, что Сириусу это показалось правильным – но теперь в уместности физического контакта он уверен не был. В детстве родители редко прикасались к нему, и то по большей части для того, чтобы унизить или причинить боль. Поэтому лично он не любил, когда его трогали даже собственные друзья. Правда, после он стал расслабляться, по-дружески обнимая Джеймса или чувствуя руку Лунатика на плече. Прикосновения Питера ему никогда особенно не нравились. Если подумать, это должно было что-то да значить. Хотя сейчас, если подумать, многие незаметные вещи из прошлого становились очевидными. Привязанность Питера к людям сильнее и популярнее его самого. Его уверенность, истоками которой были его связи. Его способность прикидываться невинным ягнёнком, чтобы избежать наказания. Как он мог быть так слеп? Лишь потому, что Питер был беспомощным неудачником? Неужели у него хватило высокомерия считать, что маленький Питер Петтигрю будет настолько благодарен им за дружбу, что никогда от них не отвернётся? Возможно. Но как он мог подозревать честного, достойного, верного Ремуса? Неужто мелочная обида за нежелание делиться событиями своей жизни разрушила его доверие к Ремусу? Прости, пожалуйста, Луни, прости меня. Я бы так хотел вернуть всё назад…
Измученный маг и напуганный мальчик съёжились в дальнем углу кузова, не осмеливаясь издавать какие-либо звуки. Вместо этого они слушали разговор двух магглов-рабочих, загружавших коробки.
– Так ты сразу домой?
– Да, ещё пару штук, и пойду домой к жене. К вечеру успею.
– Ну, осталось всего пару коробок.
А потом раздался третий, знакомый Сириусу голос.
– Извините, джентльмены. Я ищу маленького восьмилетнего черноволосого мальчика с большой чёрной собакой. Вы нигде не видели его сегодня?
Кингсли Шеклболт. Много лет назад он учился на аврора вместе с ним и Джеймсом. Хороший парень, который сейчас, однако, был угрозой. Сириус неосознанно прижал Гарри к себе, и тот уткнулся личиком ему в плечо.
– Ребёнок, говорите? С собакой? Нет, мы следим, чтобы посторонние сюда не заходили. Мы за это отвечаем.
Кингсли поблагодарил мужчин и, судя по всему, ушёл. Но следующие полчаса Гарри и Сириус боялись не то что говорить – дышать слишком громко, пока рабочие не закрыли кузов, а водитель не направился в свою кабину. Грузовик подался назад.
– Кто это был? – прошептал Гарри.
– Аврор, – ответил Сириус. Снова это странное слово.
– Кто такие авроры?
– Это что-то вроде полиции для волшебников, – объяснил Сириус. – С тех пор, как я сбежал, они ищут меня. И тебя теперь тоже. Скорее всего, они думают, что я похитил тебя. Они хотят вызволить тебя из моих грязных лап, – ухмыльнулся он.
Гарри растерянно на него посмотрел.
– Но… но я не хочу, чтобы меня спасали! Я хочу быть с тобой. Я не хочу назад! Меня заставят вернуться?
Сириус одарил его твёрдым взглядом.
– Только через мой труп. Обещаю.
Когда кузов перестал трястись от постоянных остановок и поворотов и наконец поехал вперёд с постоянной скоростью, Сириус решил, что они выбрались из города и, если надпись на брезенте была правдивой (на что он очень надеялся), направлялись на север.
Сириус поставил перед ними сумку с едой и вопросительно глянул на Гарри.
– Проголодался, щеночек?
Гарри пожал плечами. Сириус вытащил пакет с кексами и заглянул внутрь. Его живот заурчал. Он давно не видел, тем более – не ел что-то настолько вкусное.
– И что же ты выбрал себе? – спросил Сириус, глядя на разнообразные сладости. Гарри непонимающе посмотрел на него. – Какой ты будешь? – перефразировал он.
Гарри, продолжая неуверенно пялиться на него огромными зелёными глазами, спросил:
– А мне можно?
Сириус уставился на него, как на сумасшедшего. Неужели Дурсли были такими жестокими?
– Ну конечно! – воскликнул он. – Это же наш завтрак! А ты, должно быть, голоден.
Гарри кивнул, но выбор не озвучил и за пакетом не потянулся. Но Сириус помнил, что сам любил, будучи ребёнком, и протянул ему шоколадный кекс с шоколадной глазурью и шоколадной стружкой сверху.
Он мысленно улыбнулся, когда Гарри почти с вожделением вгрызся в лакомство. Похоже, у них с Гарри было больше общего, чем можно было предположить с первого взгляда. Сам он тоже взял кекс, и, когда во рту разлился сладкий вкус бисквита, на секунду поверил, что было ещё в этом мире что-то хорошее.
А время шло. Уже два раза грузовик останавливался, и рабочие выгружали несколько коробок. Спрятаться ещё удавалось, но Сириус понимал, что скоро им придётся незаметно вылезать. Солнце уже опускалось, и становилось холоднее. Сириус нежно прижимал накрытого теперь-уже-собственной курткой Гарри к груди и рассеянно гладил мальчика по голове, любовно отодвигая чёрные прядки со лба и медленно пропуская пальцы сквозь по-детски мягкие волосы, стараясь не разбудить его.
К сожалению, его старания оказались напрасными – грузовик вновь повернул и через несколько минут резко затормозил. Водитель заглушил двигатель и, судя по звуку захлопнутой двери, ушёл. Были слышны его шаги, но он точно удалялся, а не обходил машину. Сириус немного подождал в тишине, нарушаемой лишь шумом проезжавших мимо автомобилей, а потом поднялся и высунулся из кузова. Похоже, они были на СТО. Золотисто-оранжевое солнце проглядывало через кроны украшавших улицу деревьев.
Сириус повернулся к Гарри.
– Вставай, щеночек. Мы приехали.
Они вылезли. Предварительно осмотревшись на предмет лишних глаз, Сириус трансформировался. Кингсли спрашивал о мальчике с собакой, значит, его тайна была раскрыта. Он почувствовал прилив злости на Лунатика за раскрытие секрета, но осознавал, что это несправедливо. Если бы всё было наоборот, если бы это он сам считал, что Гарри в опасности, он бы рассказал, не раздумывая. А Ремус Люпин, естественно, так и думал. Естественно, он считал, что Сириус предал своих лучших друзей и теперь похитил их сына, собственного крестника. Конечно же, он плохо думал о нём. Логично. И очень больно.
***
Ремус Люпин понятия не имел о сожалении бывшего друга. После разговора с Дамблдором прошлой ночью он не смог заснуть. Вместо этого он сидел сначала на кухне, затем – в саду за домом и размышлял. Куда пойдёт Сириус? Что он будет делать? Зачем он забрал с собой Гарри? Он зациклился на этих вопросах. Ремус был человеком рациональным. Он предпочитал мыслить логически. И даже зная, что Сириус был другим, что его действия всегда были более спонтанны и подвержены эмоциям, он его не понимал.
Ремус никогда не был в Азкабане, но многое о нём слышал. Тюрьма должна была изменить Сириуса в худшую сторону, ослабить его. В таком состоянии, в бегах и без палочки, разве есть смысл сразу врываться к Дурслям и хватать Гарри? Почему бы не залечь на дно, не спланировать похищение, не приобрести новую палочку перед тем, как что-то предпринять? На свободе оставалось много Пожирателей Смерти, скорее всего, готовых помочь соратнику. Но, возможно, слухи о том, что Азкабан лишает людей разума, были правдивы. Ремус вздрогнул, представив маленького Гарри в руках безумного убийцы. Если Сириус, даже будучи психически нормальным, был способен на совершённые им злодеяния, что же он сделает с Гарри теперь, в невменяемом состоянии?
На этом его рассуждения были прерваны появившейся среди языков пламени головой Альбуса Дамблдора. Его попросили немедленно переместиться в кабинет директора. Когда Ремус вышел из камина в кабинете Альбуса и отряхнул свою потрёпанную одежду от сажи, он заметил, что был здесь не единственным гостем.
Он уже видел Кингсли Шеклболта несколько раз, вместе с Джеймсом и Сириусом, но после смерти Поттеров они не пересекались.
