Текст книги "Обещание (ЛП)"
Автор книги: ZairaAlbereo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Эти мысли прокручивались в мозгу Ремуса без остановки. Волнение, тоска и вина душили его, не давали покоя…
Его размышления прервала огромная сова, которая кучей упала возле его чашки с чаем, сбила её и разлила напиток по всему полу, по одежде Ремуса и по письму, привязанному к её левой лапе. Как только он оправился от удивления, он потянулся за вымокшим письмом. Птица дёрнулась – к счастью, она была жива, но измотана долгим перелётом. Ремус распечатал письмо и вгляделся в уже расплывающиеся на мокром пергаменте слова.
Дорогой мистер Люпин,
просим прощения за беспокойство, но мы просто в отчаянии и не можем придумать ничего другого. У Гарри сегодня утром случилось то, что я иначе как припадком не могу назвать. С тех пор он бьётся в истерике, довольно внятно требует вашего присутствия и отказывается успокаивается, не поговорив с вами. Я знаю, что технически вам запрещено с ним встречаться, но раньше Гарри всегда вёл себя тихо и робко, поэтому мы очень за него волнуемся.
Если вы считаете, что сможете чем-то ему помочь, мы будем рады видеть вас в Норе как можно скорее.
Искренне ваш,
Артур Уизли.
Прочитав письмо, Ремус даже не усомнился в дальнейшем плане действий. С Гарри что-то было не так, и большего ему знать не было нужно. Он схватил свою мантию, пулей вылетел на улицу и прямо с крыльца аппарировал.
***
Сегодняшний день был ужасным для семьи Уизли. Молли устала, вконец замаялась и потихоньку теряла терпение. Артуру, вызванному взволнованной женой, пришлось рано уйти с работы. Даже Фред и Джордж прекратили шутить после того, как Гарри прорыдал два часа напролёт.
Сначала Молли была уверена, что истерика Гарри стала результатом ещё одного «эксперимента во благо человечества» её абсолютно сумасшедших сыновей. Они яростно отстаивали свою непричастность, но она слишком часто выслушивала их протесты, чтобы купиться на это. Но когда спустя час рыданий и вскриков ни Фред, ни Джордж не сломались под угрозой жёсткого наказания и забеспокоились о поведении мальчика, Молли начала верить, что они говорили правду.
Она попыталась дать Гарри Успокоительное зелье, но ребёнок отказался его пить. Она пробовала привести его в чувство объятиями, но тот упорно вырывался. Сперва крики состояли по большей части из «Нет!» и «Сириус!», но после они сменились на истеричное «Ремус!» Тогда-то он и начал бешено её умолять:
– Пожалуйста, надо его позвать, пожалуйста, пусть он придёт, Ремус, пожалуйста, он его спасёт, он обещал, пожалуйста, пожалуйста, позовите Ремуса, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, УМОЛЯЮ, Ремус, РЕМУС, пожалуйста, Ремус, пожалуйста, позовите Ремуса, ПОЖАЛУЙСТА!..
Молли быстро поняла, что Ремусом мальчик называл мистера Люпина. Лично ей довольно нравился тихий вежливый маг, но она знала, что министерство сейчас вело расследование на предмет его связей с Блэком, и поэтому ему было запрещено видеться с Гарри.
– Гарри, милый, мне очень жаль, но сейчас он не сможет сюда прийти. Я уверена – что бы ты ни видел, это был всего лишь кошмар. Это нормально, особенно после всего, что ты пережил. Ты можешь рассказать мне всё, Гарри. Я рядом. Мы все рядом.
Но Гарри не обращал внимания, даже, казалось, не слышал её. Он продолжал кричать, плакать и умолять позвать Ремуса. Когда Молли вконец отчаялась, она сделала кое-что очень нетипичное для себя – вызвала своего мужа через каминную сеть. Все попытки успокоить истеричного мальчика провалились – когда его голос сел, он просто продолжил плакать и стонать, что просто разбивало Молли сердце. Джинни, не понимавшая, что происходит, тоже начала рыдать, сочтя, что уже произошло или точно произойдёт что-то ужасное.
В полдень Артур наконец смог добраться домой, сославшись на чрезвычайное происшествие в семье, но ситуацию это не улучшило. Гарри полностью замкнулся в себе; насколько они поняли, он думал, что некий «Сириус» умрёт. Они прекрасно знали, о ком именно волнуется мальчик. Да, Молли нисколько не сожалела о предстоящей кончине Блэка, особенно теперь, зная, насколько он запудрил её малышу мозги, но она осознавала, что так рассматривать ситуацию нельзя – Гарри это вряд ли помогло бы. Поэтому она согласилась с Артуром, что указаниями министерства можно и поступиться – мистер Люпин был их последней надеждой.
На этот раз, когда Ремус аппарировал на уже знакомый им с Гарри луг, было темно. Он поскользнулся на неровной земле, но тут же выпрямился и побежал. Он не знал, отчего так волновался; Артур не говорил, что Гарри в опасности или испытывает боль, но Ремус всё равно чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, а значит, если он хотел сохранить то немногое, что имел, он должен был убедиться, что хотя бы мальчик в порядке, что у него есть всё необходимое. И если сейчас Гарри нужен был он, Ремус, то он не собирался дважды думать о министерских приказах и запретах; он просто обязан был побыть рядом и сделать всё возможное, чтобы ему помочь.
Ремус уже подбегал к дому, когда Артур Уизли распахнул дверь. Рыжие волосы стояли дыбом на голове измученного тревогой мужчины.
– Мистер Люпин, огромное спасибо вам за то, что вы пришли. Я знаю, вам не то чтобы разрешено нас посещать, но у меня попросту закончились идеи по успокоению Гарри. Он зовёт вас уже несколько часов. Думаю, ваша встреча не причинит никакого вреда, если учесть, что я буду на ней присутствовать. Естественно, мы не станем ни о чём докладывать министерству. Просто иначе нам придётся отвезти его в Мунго – с такой-то непрекращающейся истерикой.
Артур Уизли жестом пригласил его в дом, но Ремус остановился на пороге.
– Как вы думаете, что мне сейчас делать? – спросил он.
– Ну, конкретно сейчас Гарри в гостиной… думаю, вам лучше просто подойти и поговорить с ним, – вздохнул Артур и потёр затылок. – Конечно же, один из нас останется с вами. Возможно, даже мы оба: я не думаю, что Молли готова оставить Гарри сейчас, но понимаю, что она уж очень… волнуется, поэтому мне лучше тоже поприсутствовать.
Ремус сделал глубокий вдох и кивнул. Он знал, что нарушает закон, знал, что статус оборотня не давал ему права на ошибку, знал, что сильно рискует, но не мог игнорировать всхлипы Гарри, которые слышал даже здесь, снаружи.
– Хорошо. Посмотрим, что я смогу сделать.
Он не был готов к увиденному. Гарри сидел в углу гостиной на диване, поджав колени к груди, хныкал, подвывал и хрипло всхлипывал. Его глаза были красными и опухшими, его лицо было перепачкано слезами и соплями; маленькое тельце дрожало как осиновый лист. Ремус не стал тратить время; за пару длинных шагов он пересёк комнату и заключил мальчика в объятия. Гарри напрягся и тут же начал вырываться, но после он заметил, кто именно держит его, и тогда прильнул к оборотню, вцепился в его потрёпанную одежду, уткнулся лицом ему в грудь и разразился новыми слезами.
– Ремус! Ты пришёл! – отчаянно воскликнул малыш. – Ты должен ему помочь! Пожалуйста! Он умрёт! Он сам так сказал! Пожалуйста, мы должны ему помочь! Ты же сможешь, правда? Ты же не дашь ему умереть? Пожалуйста, Ремус, спаси его!
Ремус беспомощно сжал Гарри в объятиях.
– Кто умрёт, Гарри? – спросил он. – Как он тебе это сказал? Кто это был?
– СИРИУС! – проорал Гарри имя, бывшее ответом на все вопросы.
Ремус сглотнул. Он внезапно засомневался в том, что добьётся своим присутствием большего, чем Уизли. Он понял, почему поведение мальчика показалось им таким странным. Ощущая буравящие его взгляды старшей пары, он попытался выяснить, что произошло.
– Гарри, Сириус сейчас в Министерстве. Думаю, он вряд ли мог что-то тебе рассказать. Может, тебе приснился кошмар? Это случилось, пока ты спал?
– НЕТ! – прорыдал Гарри. – Я ел омлет!
– Но… но как же он тогда тебе это сказал?
– В моей голове! – Гарри поднял на него взгляд заплаканных глаз. – Я увидел его у себя в голове, и он сказал, что он меня любит, извинился и попрощался со мной, потому что он умрёт! Я это видел! Я знаю, что это правда! Пожалуйста, Ремус, пускай он не умрёт! Мы должны ему помочь!
Если бы Ремус не повидал столько странных вещей за последнюю неделю, он бы просто принял слова Гарри за разыгравшееся воображение ребёнка. Но он повидал многое. Он видел Сириуса Блэка, осуждённого массового убийцу, который пожертвовал шансом избежать правосудия, чтобы спасти Ремуса, который сбежал из Азкабана, что никому раньше не удавалось. Человека, который ушёл прямиком в снежный буран, уверенный, что знает, где искать крестника, хотя он никак не мог этого знать, и вернулся с живым и почти невредимым мальчиком на руках, мужчину, который разрушил Вяжущие чары самого сильного мага современности, не имея палочки. За эти дни Ремус научился одновременно сомневаться во всём и не сомневаться ни в чём. Что, если Гарри был прав? Что, если Сириусу угрожала опасность?
– Эмм… Гарри, а ты не знаешь, что именно угрожает Сириусу?
Молли поглядела на Ремуса, недоуменно сдвинув брови, но он постарался это проигнорировать. Гарри помотал головой.
– Нет, – прошептал он. – Я только знаю, что он п-прощался, потому что он… он ум-мрёт, – заикаясь, произнёс он. Его дыхание замедлилось, всхлипы превратились в сопение. – Мы должны пойти его спасать, Ремус! ПОЖАЛУЙСТА!
– Конечно, пойдём, только скорее я один пойду, хорошо, Гарри? Я спрошу Дамблдора, а после сам схожу в министерство и проверю, всё ли с ним в порядке. Окей?
– Я хочу с тобой! – крикнул Гарри. Ремус погладил его по взъерошенной макушке.
– Я знаю, Гарри. Но, боюсь, это невозможно. Даже мне на самом деле нельзя с ним видеться. С тобой мне, кстати, по закону тоже пока нельзя встречаться.
– Но почему? Я хочу пойти! Пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста, Ремус! – взмолился Гарри.
– Гарри, мне очень жаль, но – …
В эту секунду в гостиную вбежал маленький мальчик с неизменно-рыжими волосами всех Уизли.
– Рональд! – вскрикнула миссис Уизли. – Я сказала вам посидеть наверху! Немедленно возвращайся в свою комнату и оставайся там!
– Но мам! – укоризненно посмотрел на неё мальчик. – Струпик сюда убежал! Перси сказал, что я могу его взять, только если я буду за ним присматривать! Я должен его найти!
– Не сейчас! – прошипела его мать. – Поищешь его позже!
– Но он может за это время убежать! – возразил Рональд. – Мне кажется, что он под диваном. Я только проверю и… – мальчик подошёл к дивану, встал на колени и, не обращая внимания на раздражённые слова матери, засунул под него голову. Прежде чем миссис Уизли успела сделать ему ещё несколько замечаний, он прокричал: – Поймал!
Мальчик отполз назад. В руке он держал, судя по виду, больную крысу за загривок. Когда та начала сопротивляться, он взял её двумя руками.
– Струпик! Прекрати сейчас же! Я не знаю, что на него нашло, мама, – сказал мальчик и умоляюще поглядел на извивающегося зверька.
Ремус, не особенно заинтересованный питомцем мальчика, всё же взглянул на животное, так странно себя ведущее, с праздным любопытством. Его сердце пропустило удар. Нет. Это было невозможно. Да, это была обычная садовая крыса, каких в Англии были миллионы. Большинство волшебников не стали бы держать такого питомца, а купили бы породистую крысу с широким спектром магических способностей, но, возможно, Уизли не могли позволить своим детям завести такое домашнее животное чисто по денежным причинам. И всё же… Многим эта крыса показалась бы совершенно непримечательной, но ему… ему она была отчего-то хорошо знакома. А затем Ремус увидел её левую переднюю лапу, на которой не хватало одного пальца.
Питер! О-он знает?
– Мне так жаль, Ремус. Должно быть, он услышал об этом и… и решил выследить его. Блэк… ну, ты же сам знаешь, Питер никогда бы не одолел его на дуэли. Питер… они нашли только его палец.
Они нашли только его палец. Его палец. Только палец, ничего больше. Один лишь палец… Нет, он не мог, не стал бы…
Ремус тяжело прочистил горло.
– Это твоя крыса? – прокаркал он.
– Моего брата, – ответил Рон.
– Можно… можно я взгляну на неё на секунду? – прошептал Ремус, игнорируя направленные на него взгляды всех присутствующих и особенно – сдвинутые брови четы Уизли.
Рон пытался удержать в руках вырывающееся животное.
– Зачем вам крыса Перси? Этот зверёк ничего не умеет. Перси нашёл его в саду, когда был маленьким. Он живёт у него уже целую вечность! И он никогда не делал ничего классного. Он только ест и спит.
«Мерлин, Питер, неужели ты только и умеешь, что есть и спать?»
Дрожащими пальцами Ремус потянулся за палочкой.
– Мистер Люпин? – обеспокоенно спросил Артур Уизли. – Вы в порядке?
– Да-да, – рассеянно ответил Ремус, подняв взгляд на мужчину. – Я… я просто… думаю, я знаю эту крысу.
Миссис Уизли нахмурилась ещё отчётливее и в замешательстве посмотрела на него.
– Вы думаете, что знаете крысу моего сына? – с подозрением в голосе переспросила она.
– Ремус? – жалобно, испуганно обратился к нему Гарри. – Теперь мы можем пойти спасать Сириуса?
– Да, Гарри. Если я прав, то теперь мы точно спасём Сириуса, – он нервно, почти истерично хохотнул, продолжая глядеть на крысу в руке Рона, которая всё более неистово дёргалась. – Мне нужно только взглянуть на эту крысу.
В эту секунду Рон вскрикнул и отпустил питомца.
– Он меня укусил! Струпик, дурацкая крыса! Он никогда раньше так не делал!
Крыса побежала по полу. Ремус выхватил палочку, направил её на животное и вскрикнул:
– Ступефай!
Крыса резко упала на бок и осталась неподвижно лежать.
– Вы убили его! – заорал Рональд. – За что вы его убили?!
– Я не убил его, а только обездвижил, – пояснил Ремус. Его пульс зашкаливал, голова кружилась.
– Во имя Мерлина, зачем вы обездвижили питомца моего сына? – вскрикнула миссис Уизли. – Вероятно, он укусил Рона потому, что тот его слишком крепко держал.
– Нет, не думаю, что в этом дело, – медленно начал Ремус, переведя взгляд от зверька к удивлённым лицам вокруг. – Это… это не крыса. Это волшебник, Питер Петтигрю, – прошептал он.
========== 24. Обещаю тебе ==========
«Это… это не крыса. Это волшебник, Питер Петтигрю».
Момент тишины. Нет, несколько моментов тишины. А потом два маленьких мальчика, очевидно, не так удивлённые словами Ремуса Люпина, одновременно заговорили:
– Ремус! – Гарри слегка дёрнул волшебника за робу. – Что насчёт Сириуса? Можно мы теперь пойдём его спасать? – почти прошептал он. – Пожалуйста? – добавил он секундой позже.
– Так Струпик не умер? – с подозрением спросил Рон, переводя взгляд от Ремуса к отцу. Его мать инстинктивно придвинулась ближе к сыну и притянула его к себе.
Мистер Уизли нервно прочистил горло. Видимо, он начинал сомневаться в разумности решения пустить подозреваемого в преступлении в свой дом.
– Мистер Люпин, боюсь, мне придётся попросить вас объясниться, – сказал он куда более сухо, чем обычно можно было услышать от Артура Уизли.
Ремус вздрогнул и поднял взгляд, до этого направленный на неподвижное животное, на серьёзное лицо мужчины. Острый взгляд Артура, казалось, пронизывал его насквозь. Он сглотнул.
– Да… да, вполне ожидаемо, – он не то хохотнул, не то всхлипнул и запустил ладонь в свои уже подёрнутые сединой вихры. – Извините. Я понимаю, как это, должно быть, выглядит… – Гарри снова потянул его за одежду, и он на секунду умолк, глядя на, похоже, позабытого мальчика. – Я помню, Гарри – просто – одну секундочку, ладно? Я думаю… думаю, всё просто… мы принесём доказательства, а потом поможем оправдать Сириуса. Мы спасём его, я обещаю тебе, мы спасём его! Всё… всё будет хорошо!..
Он не знал, кого именно хотел успокоить этими словами, но на Гарри они точно не сработали. Мальчик помотал головой; из его глаз по-прежнему лились слёзы.
– Нет! Нет! Надо спешить! Ремус, пожалуйста, скорее!
Но пусть Ремусу было невыносимо больно игнорировать детские мольбы, он понимал, что сперва нужно убедить в правильности его действий Уизли.
– Мистер и миссис Уизли, – неуверенно начал Ремус, – я искренне прошу прощения за своё странное поведение. Это действительно сложно объяснить, но, если вы позволите мне применить к вашей крысе одно заклинание, всё, возможно, прояснится, – он оглядел нахмурившиеся лица вокруг и спешно продолжил: – У меня есть все причины подозревать, что крыса, найденная вашим сыном в саду много лет тому назад, на самом деле является волшебником-анимагом. Я знаю, это звучит невероятно! Но существует заклинание, способное заставить анимага превратиться из формы животного в человека. Настоящему животному оно не причинит никакого вреда. Мне… нужно ваше разрешение применить это заклинание, – он умоляюще посмотрел на чету магов, ожидая ответа.
– Н-но… Петтигрю? – переспросила миссис Уизли, глядя на Ремуса и явно сомневаясь в его психическом здравии. – Разве это не его Блэк убил вместе с теми магглами? Он ведь мёртв, не так ли?
– Я считал так все эти годы, – торопливо объяснил Ремус. – Да все так думали! Но большинство людей не знает, что Питер Петтигрю был анимагом, и его формой была крыса. Он, Джеймс Поттер, я и… и Сириус Блэк – мы были лучшими друзьями, когда учились в Хогвартсе. Пожалуйста… Я знаю, вы наверняка думаете, что я сошёл с ума, но это может быть недостающая частица головоломки. Вы должны позволить мне применить это заклинание!
Мистер и миссис Уизли с сомнением в глазах переглянулись.
– Ну, это действительно звучит невероятно, – осторожно начал мистер Уизли, – но, думаю, это не принесёт никакого вреда. Поскольку профессор Дамблдор, похоже, вам очень доверяет, мы последуем его примеру, мистер Люпин. На этот раз. Рон, – он повернулся к сыну, – ступай наверх. Забери с собой Гарри.
Услышав это, Гарри только крепче вцепился в Ремуса, не сдвинувшись ни на дюйм.
– Если ему можно остаться, я тоже никуда не пойду! – упрямо заявил Рон.
Но миссис Уизли надоело пререкаться.
– Рональд, иди наверх сейчас же, или, клянусь Мерлином, ты об этом пожалеешь! – пригрозила она, глядя на сына.
– Это несправедливо! – заныл Рон, но знал, что матери не стоит перечить, когда её лицо становится таким грозным.
Мальчик покинул комнату. Миссис Уизли попыталась оттащить вырывающегося Гарри от Ремуса и обездвиженного зверька, что закончилось неудачей. Молодой волшебник снова перевёл взгляд на лица старшей четы, чтобы убедиться в их согласии, сделал глубокий вдох и повернулся к крысе. К Питеру. Его собственное сердцебиение глухо отдавалось у него в голове. Всё происходило так быстро, что казалось нереальным. Что, если это был не Питер? А что, если был? Что ему делать? Что он скажет? Было ли объяснение? Могло ли существовать приемлемое объяснение, почему Питер годами жил в форме крысы, если он невиновен? Объяснение тому, что он попытался сбежать, едва завидев Ремуса? Может, он думал, что… Нет! Сейчас не было времени на это. Заклинание. Наложи заклинание, и получишь ответы на все свои вопросы. Хотя, возможно, именно этого он и боялся.
***
Когда министр, глава Аврората и третий, довольно пугающий человек ушли, миссис Брисби поспешила назад в подземелья, к камерам задержания. Её слегка тошнило; дыхание было затруднённым. Глупо было привязываться к преступнику, особенно к осуждённому убийце и последователю Всем-Известно-Кого, но она ничего не могла с собой поделать. Он так напоминал ей Дэвида… А теперь его подвергнут Поцелую, и он будет хуже, чем мёртв. Миссис Брисби ненавидела дементоров, этих кошмарных созданий; так больно было думать, что один из них станет последним, что увидит этот молодой человек, прежде чем его душу высосут из него, уничтожат навсегда…
Измотанная целительница замерла, не дойдя до камеры пару шагов, и прислонилась к холодной жёсткой стене, пытаясь восстановить дыхание и побороть тошноту. Поговорив со Скримджером, она собиралась присмотреть за узником. Она пообещала ему вернуться и проверить, выпил ли он зелье, посмотреть, могла ли она ещё что-нибудь для него сделать. Но она уже не могла, верно? Теперь не было разницы, что она сделает… Она сделала глубокий вдох и мысленно себя отругала. Конечно, была. Она хотя бы могла скрасить его последние часы. Целительница пригладила робу, отстранилась от каменной стены и решительно подошла к камере узника. Охранники приветствовали её коротким кивком. Когда они открыли ей тяжёлые двери, она молча проскользнула внутрь.
Единственным источником света – и то тусклого – в тесной камере было маленькое зарешеченное оконце в двери. Узник лежал на спине на своей койке, всё ещё дрожа от холода, несмотря на согревающие чары, которые она втихаря наложила на его мантию. Длинные чёрные локоны неряшливо разметались по его лицу; ей пришлось подавить в себе желание убрать их нежным движением.
Её взгляд пал на Бодроперцовое зелье, которое она ему оставила. Он его не выпил. Наверняка он был не в том состоянии, чтобы вообще его заметить.
На секунду целительница заколебалась, а после быстро наложила разогревающие чары на зелье и подняла чашу. Миссис Брисби осторожно присела на койку рядом с трясущимся, неразборчиво бормочущим в бреду преступником, вынула из карманов своей мантии два флакона и добавила в чашу пару капель двух зелий: Сна без Сновидений и Обезболивающего. Поддерживая одной рукой его голову, она поднесла лекарство к его губам. Его глаза широко распахнулись; глотая жидкость, он закашлялся, но всё же смог выпить зелье полностью. Их взгляды встретились, и ей показалось, что серые глаза наконец её увидели – впервые.
– Спасибо, – прошептал он.
Она ничего не могла с собой поделать – на секунду перед её глазами предстал другой хрупкий юноша с такими же серыми глазами.
Дверь глухо стукнула, закрываясь. Покинув камеру, миссис Брисби пришла к неплохому решению. Сейчас ей нужно было тихо уйти, чтобы никто не заметил, куда именно она пошла – в совятню. Возможно, это было бесполезно. Может быть, он уже обо всём знал, но она не могла просто стоять в стороне и смотреть. Только не в этот раз.
***
Держащая палочку рука тряслась, пальцы казались деревянными, но у него всё же вышло сделать правильное движение рукой. Заклинание попало прямо в пушистый комочек – в крысу. Прямо перед четырьмя парами глаз: удивлённых – Артура, шокированных – Молли, перепуганных – Гарри, озлобленных – Ремуса облезлая крыса превратилась в плюгавого человечка. Он был низкий, полный и явно начинал лысеть. Маленькие глазки на круглом лице лихорадочно метались от одного лица к другому. Выявляющее анимага заклятие разрушило наложенные Ремусом Обездвиживающие чары, и волшебник поднялся на ноги, нервно, испуганно осматриваясь.
Он был так похож на Питера и в то же время совершенно непохож на него. Ремус подумал, что он выглядел куда более по-крысиному, чем тогда, много лет назад. Возможно, это были последствия пребывания в анимагической форме такое долгое время. А может быть, теперь Ремус просто знал, что Питер был крысой даже в облике человека. Вероятно, именно эти перемены подавили всяческое возможное желание Ремуса восторженно прокричать «Питер! Ты жив!» и заключить вновь обретённого друга в крепкие объятия. Он начинал ощущать нечто другое, весьма обескураживающее – сожаление, что его друг не умер тогда на самом деле.
– Здравствуй, Питер, – наконец нарушил воцарившуюся в комнате тишину Ремус. – Давно не виделись.
– Ремус! – пискнул Питер. Действительно пискнул. Возможно, Питер уже отвык разговаривать по-человечески. – Какая неожиданность! Дружище! Старина Ремус! – он заламывал руки, отчего почему-то казался ещё похожим на грызуна.
– Представь себе, как я удивлён, Питер. Всё-таки последние семь лет я считал тебя мёртвым, – Ремус задался вопросом, как его голос мог быть таким спокойным, когда он направлял палочку на друга детства, который был объявлен погибшим, но стоял перед ним целым и невредимым – не считая одного пальца. На секунду Ремусу стало почти любопытно, как будет выкручиваться Питер. Любопытно, какие логические – и/или выдуманные им на ходу – причины могли привести к тому, что он стоял посреди гостиной ничего не подозревавших Уизли, прожив до этого семь лет в облике питомца их сына. Когда Питер ничего не ответил, Ремус вопросительно приподнял брови. – Не желаешь ли объяснить, что ты здесь делаешь, Питер? – тихо спросил он.
Но следующие слова принадлежали Артуру Уизли.
– И хорошо бы у вас было приемлемое объяснение. Особенно если учесть, что вы жили в моём доме и спали в постели моего сына с тех времён, когда он был чуть ли не младенцем! – яростно выплюнул он.
Молли ничего не говорила. Она была слишком шокирована; её челюсть отвисла, но лицо быстро приобретало опасный для маленького толстого волшебника цвет.
– Ну, я… мне нужно было прятаться! – заикаясь, пояснил Питер.
– Почему? – поинтересовался Ремус безжизненно-спокойным голосом. – Во имя Мерлина, почему ты счёл нужным прятаться от всего магического мира семь лет в облике домашнего животного, когда все вокруг – и твои друзья тоже – считали тебя покойным?
– Он хотел меня убить! – воскликнул Питер. – Он уже однажды попробовал, он точно попытался бы снова!
– Кто хотел убить тебя, Питер? – уже более нетерпеливо спросил Ремус.
– Сириус! – вскричал Питер, вполне убедительно вздрагивая.
– Но почему ты боялся Сириуса, если он был в Азкабане? – Ремус холодно уставился на коротышку. – Он сидел в Азкабане как раз за убийство, судя по всему, живого тебя.
– Он убил всех тех магглов! Он почти прикончил меня, Ремус! И он сбежал, не так ли? Я всегда знал, что однажды он до меня доберётся!
– Ты знал, что Сириус сбежит из Азкабана? Совершит то, что раньше никому не удавалось?
– Он очень сильный! Он знает тёмную магию, Ремус, он опасен!
– Я по-прежнему не понимаю, почему ты не обратился к нам, ко мне или к Дамблдору, почему ты выбрал семь лет жить в форме крысы вместо того, чтобы попросить помощи у друзей или даже министерства.
– Мне плевать, почему вы это сделали, – прокричал внезапно новый голос. Молли Уизли выступила вперёд, направив на Питера палочку. – Вы забрались в наш дом! Вы маскировались и проводили ночи в одной постели с моим несовершеннолетним сыном. Не знаю, какие извращённые желания вы так удовлетворяли, но я этого так не оставлю! – Молли медленно подошла поближе к перепуганному волшебнику, почти тыча ему в лицо волшебной палочкой. Её муж удерживал её от необдуманных действий, крепко взяв за плечи.
Питер бешено выкручивал руки.
– Я боялся! Я не знал, кому доверять! Один из моих лучших друзей предал нас всех, а потом попытался меня убить!
– Но ведь ты точно мог доверять такому человеку, как Дамблдор, Питер. Всё это какая-то бессмыслица, – сказал он, похоже, правду. Это могло иметь смысл в случае с кем-нибудь другим, не с Питером, который всегда рассчитывал на друзей во всём: от защиты от хулиганов до помощи с домашним заданием. Чёрт, да он даже девушку на Рождественский бал сам не мог пригласить – Мариан МакАллистер за него в своё время позвал Сириус. Девушка, естественно, не отказала очаровательному Сириусу в просьбе, скорее всего, забыв, что он был просто «почтальоном», а не её будущим мужем. Сириус… Он должен был спросить.
– Питер, ты был Хранителем Тайны?
Уголок глаза коротышки едва заметно дёрнулся, но Ремусу и этого хватило, чтобы понять – его следующие слова будут ложью.
– Н-нет! Сириус был Хранителем Тайны! Мы все знали, что это был Сириус. Он предал Джей-…
– Даже НЕ ПРОИЗНОСИ их имена! – взорвался Ремус. В животе его всё бурлило. – Возможно, пока я не могу это доказать, но я знаю– ты лжёшь, Питер. Сейчас мы пойдём в министерство, и ты поможешь мне спасти Сириуса. Это как минимум должно обеспечить ему справедливый суд. А потом посмотрим, согласится ли Визенгамот с твоими убедительными доводами, почему ты сфальсифицировал собственную смерть!
– Я пойду с вами, – объявил Артур Уизли, который уже несколько успокоился, но продолжал гневно смотреть на Питера. – Мне надо сказать ребятам Скримджера пару слов.
Питера обездвижили полными Вяжущими чарами, после добавили на всякий случай несколько обычных верёвок. Ремус пообещал себе, что разорвёт его на куски, если он только попробует превратиться.
– Я не позволю тебе сбежать, Питер. Я скорее убью тебя. Твоё тело тоже будет интересным доказательством, – пригрозил он с рыком, который прозвучал весьма по-волчьи. Питер вздрогнул.
Единственным препятствием оказался именно тот, ради кого Ремус и навестил Уизли. Гарри отказывался отцепиться от Ремуса, одежду которого испуганно сжимал кулачками во время всего происходящего.
– Нет! НЕТ! Я должен пойти к Сириусу! Я ему нужен! Пожалуйста-пожалуйста, Ремус, надо идти, я знаю, что надо идти сейчас, а то мы опоздаем! – вновь запричитал мальчик. В итоге Ремус и мистер Уизли согласились, что проще взять Гарри с собой, чем провести ещё час, пытаясь оторвать его от одежды мага и рискуя вероятностью сердечного приступа у восьмилетнего ребёнка.
***
Они ему сказали. Его ожидания подтвердились. Поцелуй. Оборвётся не только его короткая жизнь – оборвётся всё, закончится само его существование. Всё будет так, словно он никогда и не рождался – что было бы, наверное, лучше: ему не пришлось бы мучиться от безмерной боли и тоски. Но последствия его существования не исчезнут разом с ним, они останутся, они будут причинять боль другим. У Гарри по-прежнему не будет родителей. У Ремуса по-прежнему не будет друзей. Регулус по-прежнему будет мёртв. Хотя последнее едва ли зависело от факта его существования. Несмотря на это, он должен был быть лучше, делать больше. Всё ломали его собственные ошибки. Он должен был быть лучшим братом, лучшим другом, лучшим бойцом, лучшим отцом… Нет, неверно. Он никогда не был отцом. Он сжал руки в кулаки; серебристая фигурка больно уткнулась в кожу. Но он мог им стать. И с этой ролью он справился бы лучше всех. Потому что он делал бы это для Гарри.
Дверь камеры со скрипом отворилась. Вошли трое мужчин в однотонных чёрных робах.
– Пора, Блэк, – сказал один из них, но никто к нему не подошёл. Дрожа, Сириус поднялся на ноги. Его колени подгибались под собственным весом, но он был рад, что пришедшие не стали ему помогать. Свои последние шаги он хотел сделать сам.
Он почувствовал, как его запястья и щиколотки сковали цепи. Его руки по-прежнему были сжаты в кулаки, и он чувствовал нагретый теплом его ладони подарок Гарри в одном из них.
А затем он, спотыкаясь, побрёл вперёд, к двери, затем в подземный коридор, тускло освещённый факелами, слишком яркими для его привыкших к темноте камеры глаз. Вот и всё. Это были его последние секунды. Ему даже и не снилось, что они станут такими, что его жизнь закончится… так. Скоро от него не останется ничего – ни мыслей, ни страхов, ни чувств, ни воспоминаний, ни души. Будто испугавшись своей участи, воспоминания ураганом нахлынули на него.
