Текст книги "Прачка. История попаданки (СИ)"

Автор книги: Юки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 41

Прошел почти месяц с тех пор, как я стала полноправной ученицей Академии – официально. Баронесса. Маг разума. Подопечная самого Ордена. Громкие слова, за которыми скрывалась ежедневная усталость, тревога и почти постоянный страх – ошибиться, подставить кого-то или себя, не справиться.

Я училась много. Слишком много. Лекции с утра до вечера, практики, зачеты, упражнения.

Эшер помогал. Он был строг, но справедлив. Порой, когда я забывала, что он преподает, он просто напоминал мне это – взглядом, командой, молчанием. Он никогда не позволял себе лишнего. Даже когда я ловила его взгляд на себе дольше, чем стоило бы. Даже когда в комнате становилось слишком тихо, а его пальцы, поправляющие мой захват во время тренировки, задерживались чуть дольше.

Я думала, что со временем все уляжется. Что мое сердце привыкнет, перестанет сжиматься, когда он рядом. Но все становилось только хуже.

Я знала, что он не сделал выбора. Аннет все еще была где-то на горизонте – красивая, подходящая, аристократичная. А я... Я была всего лишь девчонкой из прачечной с опасным даром и слишком живыми воспоминаниями.

Он не делал шагов навстречу, но и не отдалялся. Просто держал дистанцию, будто не решался, или не имел права. А я… я сама не знала, чего хочу больше – его или свободы от него.

Уроки с Мавером продолжались. Он проводил их все в той же аудитории, где пахло пылью и магией. Его методы были другими – жесткими, требовательными. Он заставлял меня влезать в мысли иллюзорных противников, внушать им страх, убеждения, образы.

– Ломай их. Иначе они сломают тебя, – говорил он. – Ты должна понимать, где твоя сила.

Я понимала. Но каждый раз чувствовала, будто внутри меня растет тьма. Будто я теряю часть себя. Я старалась помнить, для чего это все. Ради кого и чего. Ради того, чтобы разрушить ту самую организацию, частью которой был Мавер, и что угрожала всему миру.

Он ничего не рассказывал – ни о целях, ни о том, кто состоит в Ордене, ни о том, сколько их. Он просто говорил: в нужный момент ты узнаешь. И это «в нужный момент» напрягало меня больше всего.

Эшер все сильнее торопил. Мы с ним общались только наедине, коротко, но напряженно. Он говорил, что я должна выведать у Мавера хотя бы намеки на то, кто стоит за Орденом, кто хочет раскачать королевство изнутри, кого они ищут.

Что агенты и шпионы короля тоже работают в этом направлении, но пока результатов нет – члены Ордена соблюдали почти параноидальную осторожность, и даже пойманные шестерки ничего не знали о своих хозяевах. Будто… им промыли мозги.

Я обещала, что приложу все усилия. Но пока все, что у меня было – обрывки слов, подозрения и ощущение, что я хожу по тонкому льду, который вот-вот проломится, и я упаду в бездну.

Однажды вечером, вернувшись в общежитие, я поймала себя на том, что просто стою у окна и смотрю на темнеющее небо, щуря глаза от света фонарей и вглядываясь в блеклое отражение на стекле. И там я видела себя, уставшую, с потухшими глазами, огонь в которых едва теплился.

Дверь позади тихо скрипнула, и я вздрогнула, оборачиваясь. Эшер. Тоже утомленный и ссутулившийся, но взгляд полон тепла.

– У тебя был сложный день, – сказал он, не спрашивая, а утверждая.

– Как и у тебя, наверное, – ответила я, стараясь говорить спокойно.

Валморен подошел ближе, встав почти вплотную. Почти – словно между нами был невидимый барьер, не позволяющий коснуться друг друга.

– Линн, ты не обязана все тянуть одна.

– Я и не тяну. У меня есть ты, – вырвалось из меня признание.

Я замолчала, отводя взгляд.

– Прости, – добавила я. – Я просто устала.

– Я тоже, – тихо ответил мужчина. – Иногда я думаю… что если бы все было проще…

– Но проще не будет, да? – горько усмехнулась я.

Эшер ничего не сказал. Просто кивнул и вышел. А я стояла у окна и смотрела, как его силуэт исчезает в коридоре. И поняла, что мы оба боимся одного и того же – если сделаем шаг, то не сможем вернуться. Только вот у меня не было времени, чтобы раздумывать. Потому что моя игра с огнем только начиналась. И слишком скоро мне придется сжечь мосты. Или спасти то, что еще можно.

Глава 42

В один из дней осени в Академии что-то будто изменилось.

Это чувствовалось в разговорах в столовой, в оживленных взглядах, в кучках адептов, сбившихся в коридорах с расписаниями и свитками. В воздухе повисло напряжение – но не тревожное, а какое-то другое. Словно все были в предвкушении чего-то грандиозного.

Я терялась в догадках, но сразу после завтрака по всей Академии развесили красочные объявления с мерцающими золотыми буквами:

«МАГИЧЕСКИЙ ТУРНИР – через три недели. Участие обязательно для старшекурсников, добровольно – для всех прочих. Главный приз: Эссенция Усиления, дарующая повышение магического ранга».

Я прочитала это объявление равнодушно. А вот сотни глаз адептов, бегающих по тем же строкам, сияли восторгом. Кто-то радовался, кто-то начал собирать команду, кто-то хвастался, что в прошлом году дошел до финала. Я же только пожала плечами и пошла дальше.

Турнир? Это явно не для меня. Я и так вечно на виду. Не хватало еще красоваться на арене, где каждый маг старается впечатлить не только преподавателей, но и потенциальных покровителей из числа аристократии. Им, конечно, интересно смотреть, как мы бросаем друг в друга огненные шары и выстраиваем стены из магии. А для меня это – возможность опозориться перед всей Академией. Потому что я не боевой маг, как бы Эшер не пытался меня тренировать.

На обед я не пошла. Забралась в библиотеку, устроилась между стеллажами и начала читать старый труд по защите от ментального воздействия, пока не задремала прямо на раскрытой книге. Когда открыла глаза, в помещении уже сгущались тени вечернего света. Зевнув, я потянулась и закрыла книгу, понимая, что так ничего толком и не прочла. А когда поплелась к выходу – едва не врезалась в Эшера.

– А я ищу тебя по всей Академии, – сказал он, глядя на меня с прищуром. – Ты читала объявление?

Я кивнула неохотно, догадываясь, что он тут не просто так:

– Да. Но я не участвую.

– Почему?

– Издеваешься? Я не боевой маг – зачем мне это? У меня просто нет никаких шансов. У остальных хотя бы есть стихии, заклинания. А я... – я пожала плечами. – Магия разума не лучший инструмент для зрелищных боев. И я не хочу становиться посмешищем перед пол-Академии.

Эшер молча посмотрел на меня. А потом достал из-за пояса свиток, развернул и протянул мне.

Я взялась за него с опаской. А когда прочла то, что написано там, не сдержала обреченного стона.

«Участница: Линн Эдвайр. Индивидуальный зачет».

Я подняла на Эшера глаза, испепеляя его взглядом.

– Ты… Ты меня записал?! Зачем!

– Да потому что, Линн, тебе надо развиваться, – усмехнулся мужчина. – Ты обязана расти. А ты топчешься на месте. И сама не пойдешь – я знаю тебя. Поэтому я сделал выбор за тебя.

– Это… – я не знала, что сказать. – Это подло.

– Это правильно. – Он подался ближе, и у меня дыхание перехватило. Разумеется, от злости. – Я сам буду готовить тебя дополнительно вплоть до турнира. Каждый вечер, после занятий. Мы доведем тебя до того уровня, когда ты сама поверишь, что способна победить.

Я нервно фыркнула:

– Мне кажется, ты используешь турнир как предлог, чтобы почаще меня видеть.

Я хотела, чтобы это прозвучало как шутка. Но Эшер посмотрел на меня почти серьезно. Почти – потому что уголки губ все же дрогнули.

– Да, – сказал он. – Именно так. А еще – потому что на арене ты не сможешь прятаться. Ни за моей спиной, ни за своими страхами. Там ты действительно поймешь, на что способна.

И, несмотря на злость и обиду, я поняла, что он прав. Я столько времени убегала. Пряталась. Делала вид, что не слышу, когда кто-то говорил, что я сильная, потому что сама не верила. А теперь у меня не осталось отговорок.

Я взяла свиток и снова вгляделась в свое имя. Линн Эдвайр. Маг разума. Участница. И впервые за долгое время почувствовала не страх, а вызов.

Глава 43

Вечера перестали быть временем для отдыха, ведь мне надо было готовиться к турниру. Каждый день после занятий я шла на полигон, где меня ждал Эшер ждал. Не только как преподаватель или наставник. Но теперь еще как мое личное наказание.

– Еще раз, – произнес он, стоя в центре тренировочного круга.

Я еле держалась на ногах, рука дрожала, как и магический импульс, который я пыталась сформировать. Потому что шел второй час тренировки

– Ты медлишь. Если бы это был настоящий бой – тебя бы уже десять раз убили.

– У меня нет лишних десяти жизней, – раздраженно парировала я, стараясь не упасть. – А ты мог бы быть помягче, – сквозь зубы пробурчала я.

Эшер вскинул бровь:

– Ты хочешь победить или получить от меня извинения за каждое падение?

Я поджала губы, ведь ответ был и так ясен. Я же сама согласилась, хотя могла бы прийти в турнирную комиссию и попросить исключить себя из участников. Но то ли гордость, то ли желание доказать Эшеру, что я способна на что-то, не позволили этого сделать.

И Валморен не щадил меня ни на миг. Он заставлял держать щит в напряжении подолгу – пока мышцы не сводило судорогой, а вредное плетение раз за разом выскальзывало из рук. Но я хотя бы научилась это делать, пусть мой щит можно было пробить с одного удара.

Он учил правильно двигаться – отточенные шаги, увороты, перекаты, уклонения. Показывал, как ставить защиту, и видеть то, что не показывают глаза – малейшие движения противника, колебания его магической ауры.

Иногда мы сражались без магии, с деревянными мечами. И это было еще хуже.

– Да, магия почти всесильна, – говорил он, – но и она может не сработать. Тогда останетесь только ты и противник. И сражаться без магии тоже надо уметь.

Я не хотела говорить ему, как обидно было каждый раз получать этим чертовым мечом по ребру. Или по ногам. Или, что хуже всего, – когда он одним движением выбивал у меня оружие из рук, а потом ждал, пока я поднимусь.

Он не старался задавить меня силой и опытом. Но и не жалел.

Каждая тренировка заканчивалась тем, что я выходила с полигона, как выжатый лимон, и весь мир плыл перед глазами. Пару раз я едва не падала, и тогда он просто брал меня под руку, помогая дойти до общежития. Или – в его кабинет, если было совсем плохо. Он не отпускал меня, пока я не выпивала травяной чай с медом. Или не съедала парочку карамелек, которые он прятал в верхнем ящике стола.

– Это против правил, – хрипло смеялась я однажды.

– Что? Подкуп студента сладостями?

– Подкуп разбитой, взмыленной, злой студентки, которая хочет тебе воткнуть твой же меч в спину.

Он рассмеялся громко, искренне. И я почувствовала, как в груди что-то екнуло, а щеки загорелись огнем.

Внутри все сладко сжималось от того, как он смотрит на меня. От того, как молчит, когда я не выдерживаю и швыряю меч в песок. От того, как всегда знает, когда мне нужно просто молча посидеть рядом с ним.

Я старалась держать дистанцию. Но в тесной комнате, где он сидел на подоконнике, потягивая чай, а я – на диване по пледом, и мои пальцы случайно касались его, когда он передавал мне кружку – это становилось почти невозможно.

– Ты справляешься, – сказал он однажды. – Лучше, чем я думал.

Я уставилась в пар над чашкой:

– Это комплимент?

– Это факт. Но можешь думать как хочешь.

Я не ответила. Только кивнула. Потому что знала – если скажу хоть слово, голос дрогнет. И я не хотела, чтобы он догадался о моих настоящих чувствах к нему. Пока еще – не хотела.

Глава 44

Я никогда не видела Академию такой.

Полигон был не узнать: магические знамена развевались на ветру, над трибунами порхали светящиеся шары, повсюду слышался гомон, смех и разговоры. Казалось, весь город – и даже больше – собрался на это зрелище. На ежегодный праздник, где будущие маги королевства сталкивались лбами друг с другом.

Трибуны гудели от восторга. Воздух вибрировал и магия струилась, пронзая пространство искрами. А я то и дело ловила себя на том, что хочется просто уйти – или, наоборот, броситься на арену, сразиться, проиграть и уйти. Сердце колотилось не от страха, а от нетерпения.

Первый бой начался почти сразу, и на арену вышли старшекурсники.

Огневик против мага льда. Их магия сталкивалась с яростным свистом, превращая воздух в кипящее марево. Пламя вспыхивало, лед рассыпался осколками. Зрители охали и аплодировали с каждой атакой. Я же сидела на краю скамьи, не в силах оторваться.

Следом сражались воздушник и друид.

Тот, что управлял ветром, будто танцевал, а друид отзывался на его выпады плетениями корней и листьев, образующих вокруг него защитный купол. Весь бой был похож на танец стихий, и внутри меня сжималось что-то от восхищения.

Все они были могущественными. Приручившими свои стихии до уровня искусства. И мне было далеко до этого. У меня не было стихии, только разум. Сила, скрытая внутри, и почти бесполезная в прямом столкновении. И я завидовала им.

Подняв взгляд на верхнюю трибуну напротив, я нашла там преподавательскую ложу. И вгляделась в сидящих там людей. Ректор, мастера, преподаватели. И среди них Эшер.

Он сидел прямо, спокойно глядя прямо на меня. Будто был абсолютно уверен, что я справлюсь. Я не отвела взгляда, пусть меня и трясло всю.

Бои продолжались, но я почти не слышала оваций. Мой взгляд зацепился за табло, где зажглись имена следующего круга. Второкурсники. Моя группа.

Имя Линн Эдвайр вспыхнуло ярко. И рядом – Кессер Вейн.

Я выдохнула.

– Конечно, – прошептала я. – Разумеется, ты. Кто ж еще…

Он был там, стоял у арены – огненная мантия распахнута, руки в перчатках, поза расслабленная. И его улыбка – хищная, холодная вызвала дрожь. Кессер ждал этого боя. Он мечтал о реванше.

Но он не учел одного – я училась у лучшего огневика в Академии. Я тренировалась каждый вечер, пока ноги не переставали слушаться. Я знала, как пульсирует их магия, все их слабые места и уловки. И страх потихоньку отступил

Я подошла к краю арены, а когда назвали наши имена, невозмутимо ступила внутрь, ощущая песок под ногами, почти оглохнув от рева трибун.

Взгляд Вейна был полон злобы, но я была спокойна. Может, впервые за все время.

Кессер не стал ничего говорить, хотя я была уверена, что он начнет злорадствовать или оскорблять меня.

Но он предпочел сразу атаковать, едва судья крикнул: «Начинайте!», будто желал как можно быстрей со мной расправиться. И целая связка огненных шаров, освещая все вокруг ярким, зловещим светом, стремительно понеслась на меня.

На миг меня накрыло паникой, но я не поддалась ей. Потому что знала: сегодня он проиграет. И это – мой бой.

Кессер атаковал первым – и я знала, почему. Его огненный шар был не просто атакой, а вызовом. Он не просто хотел победить – он хотел уничтожить меня.

Я прыгнула в сторону, и жар пронесся мимо, опаляя лицо. Песок под ногами вспыхнул, и я услышала восхищенный рев толпы. Конечно. Эффектно выглядит со стороны.

Но я не собиралась устраивать для них зрелище. Мне просто, черт возьми, нужно победить этого засранца!

Вдохнув поглубже, я сконцентрировалась, краем глаза видя, как в мою сторону летит очередной фаербол. Я вытолкнула волну силы вперед – она ударила, сбивая огонь с траектории, не давая пламени обжечь меня, но и не навредив Кессеру. Он усмехнулся, обнажая зубы, и атаковал снова – два удара подряд, быстрые, яркие.

Я укрылась волной воздуха, полной сырой силы, и огонь, зашипев, бессильно стек на землю. А я пошатнулась, чувствуя, как стремительно просел резерв маны.

Я видела злость парня, чувствовала, как ему не нравилось, что я до сих пор держусь. Что его фокусы не действуют на меня. И это стало для меня знаком.

Я призвала магию, формируя мысленный посыл, вкладывая в него как можно больше энергии:

«Ты уже проиграл, Кессер. Просто еще не понял этого».

Мой противник замер. Всего на мгновение – но этого было достаточно. Я рванулась вперед, вложив все в один, сырой, мощный удар.

Сила сорвалась, как молот. Она не была изящной. Не была чистой стихией. Но удар вышел мощным.

Кессер отлетел назад, волочась по песку, словно его снесло поездом. Толпа ахнула. Кто-то вскрикнул. А парень поднялся спустя пару секунд, оказавшись крепким орешком. Однако его шатало, а на губах запеклась кровь, и улыбка с его лица пропала.

– Мерзкая дрянь, – выдохнул он и начал плести новое заклинание.

Я содрогнулась – то, что он готовил для меня – было запрещенным плетением. Грязным трюком, вплетенным в огненный снаряд. Он хотел меня опалить до ожогов. До госпиталя. А может и до смерти

– Нет… – прошептала я и вызвала силу, как щит. Но неудачно – магия перестала слушаться, и плетение сорвалось.

Я бросилась перекатом вбок, и пламя ударило вскользь, задев лишь плечо. Я стиснула зубы, шипя от боли. И вгляделась в Кессера, лихорадочно выискивая трещины в его обороне.

«Ты боишься поражения. Боишься, что я сильнее тебя, и все это увидят. Жалкий трус!»

Почувствовав, как он дрогнул, я снова ударила – но не по телу, а по разуму. По его главной слабости. Парень пошатнулся, сделал неверный шаг, и тогда я послала в него всю магию, черпая ее до дна.

Кессер упал, как подкошенный, и на арене повисла тишина.

Я кое-как встала, тяжело дыша. Сердце стучало набатом, в ушах стоял гул. Песок скользил под ногами. Все тело болело, в плече стреляло огнем, а голова пульсировала болью.

Кессер не поднимался, и судья медленно поднял руку:

– Победитель – Линн Эдвайр!

Гул трибун и аплодисменты с криками накрыли меня с головой. Мир поплыл, колени подогнулис, и я тоже рухнула на песок. Глаза закрылись сами собой, но в последнюю секунду я увидела, как Эшер срывается с трибун, словно на крыльях ветра. Прыжком преодолевает перила, и его плащ развевается за спиной, а голос уже рядом:

– Линн!

И я позволила себе отключиться – зная, что он будет рядом.

Глава 45

Я пришла в себя не сразу – сначала вернулся звук. Шорох ткани, приглушенные шаги, тихое посапывание соседей по лазарету. Потом – свет. Мягкий, не слепящий. Потом – запахи: целебные мази, сушеные травы, и… малиновый пирог?

Я моргнула и медленно повернула голову. На стуле рядом, ссутулившись и облокотившись локтем на край койки, сидел Эшер. Его темные волосы были чуть растрепаны, ворот рубашки расстегнут, в руках – мятая тетрадь.

Он вроде бы читал, но глаза не скользили по строкам. Они были прикованы ко мне. И когда я зашевелилась, он резко поднялся.

– Ты очнулась.

– Вроде бы, – прохрипела я, потом попыталась улыбнуться. – Только не говори, что снова пришел с домашним заданием.

Он издал хриплый смешок, сев обратно, и протянул мне чашку с водой.

– Ну, не совсем. Хотя я и принес тебе конспекты. И малиновую булочку. С сахарной пудрой.

– Щедро. Что, совесть замучила?

Я отпила глоток и попыталась сесть, поморщившись от боли в плече.

– Скажу честно, – продолжила я, – если так пойдет дальше, я просто переселюсь сюда. С таким наставником, как ты, мне явно прямая дорога в лазарет.

Он хмыкнул, но в его взгляде промелькнула тень вины.

– Я не дал бы тебе погибнуть, Линн.

– Я знаю, – тихо ответила я, не сразу отводя глаз. – Но ты не мог не знать, что Кессер не остановится.

Эшер поморщился и отвел взгляд.

– Поэтому он уже наказан. Его бой признан нарушающим правила. Он временно отстранен от занятий, с него сняли баллы, наложили штраф, и, если Академический совет не передумает – он будет отчислен.

– Сражается он, конечно, умело. Но проигрывать не умеет, – буркнула я, устроившись поудобнее. – Хотя… в тот момент я была зла даже на тебя.

– Знаю. Ты, кажется, мысленно пыталась поджечь меня. Хорошо, что не всерьез, – усмехнулся он.

Я невольно улыбнулась, но сразу ощутила усталость. Тело словно весило вдвое больше, мышцы ныли даже после исцеления.

– Ты… долго спала, – сказал он мягко. – Маги говорят, твой организм и магический резерв истощен. Мало кто умеет управлять магией разума в таком объеме – и одновременно использовать ее как сырую силу. Ты выжала себя досуха, Линн. Поэтому три дня минимум ты проведешь в лазарете. И это не прихоть, а необходимость.

Я только вздохнула.

– А кто победил-то?

Эшер усмехнулся.

– Старшекурсник, разумеется. Эдвард Шейлон, маг молнии, ранг мастер. У тебя против него не было бы ни единого шанса, так что хорошо, что ты раньше сошла с дистанции.

Я кивнула. В кои-то веки я была с ним согласна.

Первые два дня пролетели в полудреме, как в тумане. На третий мне стало немного легче, но разрешения на выписку никто не давал.

Эшер приходил каждый день. Сначала с едой. Потом – с конспектами и учебниками. А иногда просто, чтобы посидеть рядом.

И, откуда бы ни начинался наш разговор, он всегда заканчивался на чем-то теплом, почти домашнем. Он мог читать мне теорию чар, а потом вдруг спросить, что я люблю больше – лимонные или мятные леденцы. Или начинать рассказывать о боевых техниках, а в итоге вспоминать, как в детстве таскал пироги с кухни и прятался от отца.

Я таяла. С каждым днем. Не от заботы, не от конфет. А от самого Эшера. И каждый раз, когда его пальцы случайно касались моих, я чувствовала, как внутри дрожит все.

Но потом – как удар ножом по сердцу – вспоминалась она. Аннет. Его невеста. Та, с кем у него должно быть будущее.

И я снова отстранялась. Говорила резче. Смеялась громче. Делала вид, что не замечаю его пристальных взглядов.

– Линн, – сказал он однажды, задержавшись на дверях. – Ты не должна все держать в себе. Помни, я рядом.

Я не ответила. Только кивнула. А потом, когда он ушел, отвернулась к окну и закрыла глаза.

Потому что я знала: если он сделает шаг ко мне, хоть один – я сорвусь.