Текст книги "Плутовка против некроманта. ( Не) желанная для ректора (СИ)"

Автор книги: Юэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава двенадцатая – Странные люди

«Люди кажутся странными, когда в мире лжи и фальши говорят правду».

– Это нечестно – лишать меня одних занятий во благо других.

– Полностью с тобой согласен.

– Так отмените наказание.

– Так не жертвуй всеми предметами во благо одного.

Уже набрала полную грудь воздуха, как осознала, что меня в очередной раз переиграли. Я попыталась обвинить ректора в том, что он лишает меня занятий по боевой магии, а он взял и упрекнул меня тем, что я делаю то же самое.

Так бы и придушила. Руки сжались в кулаки, но на этом все закончилось.

Уже неделю я каждый вечер посещаю вечерние занятия у ректора и каждый вечер пытаюсь всеми возможными и невозможными способами, уговорить его позволить возобновить занятия по боевой магии. Все попытки не возымели успех. Этот мужчина просто непробиваем. Поначалу я пыталась его разжалобить. Но куда там. Вернулось непробиваемое безразличие ко всему, что происходит в мире.

На вторую ночь решила убедить некроманта, что без знаний я бессильна, и мало ли что мне, бедной и беззащитной, предстоит пережить. Что ж, пробить непроницаемую магию безразличия я смогла, а вот достичь результата нет.

Левая бровь ректора изогнулась, и, подумав, он выдал.

– А ты расскажи им, насколько огромны блохи в твоих волосах, и о том, что ты охотно делишь постель… С кем там я спал, согласно твоим слухам?

Пришлось замять разговор. Мало ли каким будет его следующее наказание.

На пятый день я попыталась напомнить некроманту, что мне известен его маленький секрет, но на меня никак не отреагировали. В этот вечер Гекат Соун был молчаливее обычного.

Он заставил меня протирать книги от пыли в книжном стеллаже за его спиной. Сам же мужчина сел в кресло с бокалом крепкого алкоголя и, закинув ногу на ногу, погрузился в раздумья.

Я решила не тревожить его покой, а вот на следующий день, с самого утра заявиться к нему в покои и, пока он будет мучиться похмельем, потребовать необходимое мне. С отцом легче всего было договориться именно тогда, когда он мучился головными болями от выпитого вечером.

Наш ректор, похоже, головными болями не мучался. Да и выглядел он намного лучше любого из тех, с кем долгими ночами делил бутылку отец.

– Верните мне занятия по боевой магии, – начала я с порога разговор, который закончился тем, что я же и виновата. Некромант отодвинулся в сторону, предлагая пройти в помещение. Пытаясь придумать другое решение, я прошла внутрь и осознала, что сделала лишь после того, как дверь захлопнулась, а мужчина произнес.

– Сегодня ты протираешь книги, которые скрыты стеклом. С ними надо быть поосторожнее. Это ценные…

– Хватит!

Гекат Соун медленно развернулся ко мне. Темно-синяя рубашка обтягивала могучую грудь. В памяти всплыли воспоминания о полуголом теле. Тряхнув головой, перевела взгляд на серые глаза. В них не было и намека на злость. Казалось бы, именно это и должен испытывать ректор, которого не только перебили, но и чьим указаниям отказались следовать. Лишь левая бровь, неизменно изогнулась в вопросительном жесте.

– Я не прислуга и не обязана убираться в Ваших покоях.

Было до слез обидно, что единственный предмет, по которому у меня хорошие оценки, мне недоступен. Единственный предмет, из-за которого меня, вероятнее всего, не отчислили. Неожиданно я осознала очевидное.

– Вы нарочно лишили меня занятий, чтобы иметь полное право на отчисления без объяснения причин.

– Прости что?

– У меня лучшие оценки по боевой магии, и Вы решили, что если я не получу проходной, то в новом семестре после зимних каникул, меня можно будет без объяснения причин отчислить. – Не заметила, как повысила голос и начала кричать на некроманта.

– Эль, ты…

– Ничего у Вас не получится. Я выпущусь из академии, займу место подле короля и стану главой его стражи.

Господин Соун сделал шаг в мою сторону, но я отступила. Обида за несправедливое отношение, душила. Из всех студентов академии он решил, что именно я должна быть отчислена. Неужели я действительно единственная, кто так плохо учится? Не может этого быть.

– Эль, – в голосе ректора послышалась грусть вперемежку с чем-то, чего я не поняла. – Ты никогда не будешь главой стражи короля. Ни действующего, ни следующего. Смирись с этим и скорректируй планы.

– А вот и стану! – Топнув ногой, как маленький ребенок, я высоко подняла голову и посмотрела в темнеющие глаза.

– Эль, – прорычал ректор, которому договорить я не позволила.

– Еще как стану. А как буду подле короля, заставлю его казнить Вас за убийство невинного человека.

С меня хватит! Моей жизнью распоряжались с самого моего рождения. Я должна была забыть, что у меня была мать. Должна была молча терпеть унижение тетки. Должна была выносить оскорбление тех, кто считал меня ведьминым отродьем. А затем должна была молча выйти замуж. Я достигну всего, чего желаю. Я буду подле короля, даже если мне придется идти по головам.

– Вы не сможете меня остановить, даже если заставить перечитать все книжки в этой, никому не нужной, библиотеке.

– Я тебя уже остановил, малышка, – снова прорычал мужчина. – Просто ты об этом не знаешь. – Он подошел вплотную, сократив разделяющее нас расстояние в два шага, обнял за талию и, протянув руку в сторону, произнес. – Что же касается невинного… – в его глазах зажглись сиреневые огоньки. – Destinauit* Эва.

Неожиданно резко земля ушла из-под ног, и я провалилась в никуда. Вокруг растекалось серебряное полотно, которое волнами растекалось под ногами, над головой, по правую и по левую руку от меня. Попытавшись сделать вдох, осознала, что в этом тягучем серебряном нечто нет воздуха. Единственной опорой был мужчина, что крепче сжал в объятиях.

Не помню, что произошло раньше, я вцепилась в его рубашку мертвой хваткой или потеряла сознание, но очнулась я от фразы:

– Какие люди и без охраны…

*место назначения

* * *

Я очнулась оттого, что что-то сдавливало грудь. Было тяжело дышать. Вспомнила серебряное нечто и решила, что все еще плыву в неизвестном направлении, непонятно куда.

– Р-р-рмяу, иди скажи им, что она проснулась.

Если в серебряном нечто не получается дышать, то вряд ли получится говорить. Значит, я уже не плыву.

Открыла глаза и огляделась. Очередная библиотека или кабинет. Высокие стеллажи с книгами, под стеклом, большой стол, на котором стояли непонятные предметы. Софа, на которой лежала я. И черный кот с красивыми зелеными глазами, который сидел на моей груди и мешал вздохнуть.

– У тебя кр-р-расивая магия, не такая, как у Алекса.

Я дернулась от неожиданности и сбросила с себя кота, который РАЗГОВАРИВАЛ. Коты не говорят.

– Чего такая нер-р-рвная?

Черное говорящее существо изящно перевернулось и встало на все четыре лапы. Я же подтянула на софу ноги и обхватила их руками. Мало ли, может, он опасный.

– Ты говоришь? – сообщила я очевидное.

– Конечно, говорю. Как и многие фамильяры.

– Фамильяры?

Я порылась в уголках памяти и вспомнила что-то подобное из лекции на первом курсе. Меня очень заинтересовала история о том, что когда-то у магов были фамильяры. Это могли быть любые животные. Самых разных форм и размеров. Но самое интересное то, что все фамильяры обладали магическим даром. Все разным, но обладали. Вот только фамильяры вымерли очень давно.

– Но вас не существует.

– Тогда можешь предположить, что я тебе приснился.

Для послушного фамильяра он был слишком наглым. Протянув руку, чтобы погладить черную шерстку, наткнулась на недовольный взгляд зеленых глаз, на этот раз с вертикальным зрачком.

– Никак не могу понять, почему твоя магия меняет цвет.

– О чем ты?

В дверях, сложив руки на груди, стоял Гекат Соун, которому я тут же сдала кота.

– Он говорит.

Чтобы не было сомнений в том, о ком идет речь, я ткнула в черное существо.

– Знаю, – мужчина вздохнул. – Порой даже слишком много.

– Вот сейчас как обижусь и вообще ничего не скажу.

Видимо, он действительно обиделся. Развернувшись к нам хвостом, он запрыгнул на огромный стол и начал умываться.

– А я тебя собакам на растерзание отдам. – без каких-либо эмоций уведомил ректор.

– Эва, р-р-рмяу, Гекат меня собакам хочет отдать, – крикнул кот.

– Гекат, милый, не обижай Барсика.

Пока я недоуменно следила за черным котом, в кабинет вошла женщина. Истинная леди. Аккуратно уложенные волосы, подчеркивали скулы о тонкую шею. Идеально белоснежная кожа, как и подобает дамам из высшего общества. Простое, но изящное и определенно дорогое платье. Эталон изящества и красоты. И она позволяет себе говорить моему спутнику: «милый».

Несмотря на высокий рост, она была ниже ректора на голову. Непроизвольно поставила себя подле него и поняла, что я смотрюсь рядом с некромантом, как безобразный, неухоженный ребенок. Резко опустила ноги и поправила подол платья.

Рядом с такими женщинами хочется выглядеть лучше.

– Гекат, а ты видел, как моя девочка умеет давать пять?

– Нет, – ответил некромант мужчине, который стоял вне поля моего зрения, не сводя с меня заинтересованного взгляда.

Почему-то я смутилась, наткнувшись на серые глаза, и быстро перевела взгляд на женщину, которая подошла и присела рядом. Только сейчас я заметила, что она была беременна. Срок не очень большой, но животик уже округлился. Я захотела потрогать его.

– Как ты себя чувствуешь? – Ее рука легла на мой лоб. – Мы впервые использовали перенос более одного человека. Это было рискованно.

– Перенос? – спросила я.

– Да, – нежно-розовые губы растянулись в улыбке, – мы с мужем смогли создать зеркало переноса. Гекат взялся тестировать перенос. Но он впервые вошел в переход вместе с кем-то.

– Мы вошли в зеркало в академии, а вышли здесь?

С каждой минутой я все больше сомневалась в адекватности ректора. Даже я, со своими скудными знаниями понимала, насколько тяжелы переносы даже на небольшое расстояние. Последствия таких переносов слабо изучены. Чаще всего люди исчезали. А в те дни, когда получалось совершить переход, маги возвращались без какой-либо конечности. Он мог убить нас. Я вскочила высказать ректору все, о чем думала, когда кот на столе сообщил.

– Вот опять, р-р-рмяу. Ее магия поменяла цвет.

– Объясни.

Гекат Соун вырос между мной и котом. Вместо гневных речей, касательно его необдуманного поступка я сделала шаг в сторону ректора и сравнила наш рост. Он был почти на две головы выше меня. Не оборачиваясь, он посмотрел в мою сторону, и мне даже показалось, что мужчина ухмыльнулся.

Я отпрянула от него и посмотрела сначала на женщину, что продолжала сидеть на софе. Затем на мужчину, что продолжал стоять в дверях.

Это был самый необычный человек, которого мне доводилось видеть. А мы с друзьями были частыми гостями в местах, в которых не стоит появляться приличным людям. Его кожа была цвета очень светлого каштана, что мы собирали в детстве. Ярко выраженные скулы, казалось, высечены из камня. В отличие от аристократического прямого носа, его был немного закругленный на конце. Но больше всего мне понравились большие черные глаза, которые не имели второго века.

– Красивый, да?! – прошептала та, которую звали Эва, подмигнув мне.

– Ее магия нестабильна, – вещал кот, которого не должно быть в природе. – Ей бы больше тренироваться.

О, какой хороший кот! Я обогнула широкую спину и встала лицом к ректору. Прекрасная возможность, которую надо использовать.

– Вот видите, – руки указали на черное нечто. – Даже кот говорит, что я должна больше тренироваться.

– Эль, – устало прорычал некромант, а затем вообще выдал. – Скройся с глаз.

Вот те на. Сам меня притащил куда-то, коту всучил, а теперь скройся.

Женщина за спиной ректора разразилась заразительным смехом и выдала:

– Все дело в изменившемся взгляде, да, Гекат?

Ответом на это была тишина, за которой последовал тяжелый вздох и закрывшиеся глаза некроманта.

– Не знаю. Он постоянно на меня рычит. Ни на кого больше не рычит, а на меня рычит. А я вообще ничего плохого не сделала.

Меня оставили на попечение кота и покинули кабинет. Он решил спросить, что я такого сделала, заставившего Геката – непробиваемую крепость спокойствия и рассудительности, еле сдерживать эмоции.

– Да ты мелкая лгунишка, – выдал ухмыляющийся кот, чем удивил меня. – Так складно строишь из себя дурочку.

– Ты читаешь мысли? – Сделала я заключение из его наблюдательности. Других вариантов просто не может быть.

– Нет, я вижу ауру.

– Не понимаю.

В этом доме все было слишком… странное. Странный говорящий кот, странная хозяйка, которая подхватила за локоть злобного некроманта и, улыбаясь, увела из кабинета. Странный мужчина с необычной внешностью. Их малышка, которая умудрилась унаследовать лучшие черты родителей: большие голубые глаза матери, с разрезом глаз отца, русые волосы и немного вздернутый нос. Будущая красавица.

Но самым странным был Гекат Соун, который внешне оставался глыбой льда, но внутренне… Что-то изменилось после слов Эвы. Вот только что?

– Я вижу ауру магии и могу определить, какой силой владеет колдун. – Кот мне, кстати, понравился. Особенно после того, как он сообщил ректору о необходимости тренировок, и после того, как я смирилась с тем, что он разговаривает. Он оказался жутко интересным собеседником. – А еще я вижу, что ты врешь.

– А как ты это видишь?

Пальцы тянулись ко всему, что находилось на столе. Больше всего меня привлекли серебристые шарики, висящие на серебристых же веревках. Стоило оттолкнуть один, как он ударял соседний, а откликался дальний. Затем они по очереди раскачивались и, ударяя друг друга, пускались в пляс, пока не останавливались, возвращаясь в исходное положение.

– Аура колеблется или меняет цвет.

Я посмотрела в зеленые глаза с вертикальным зрачком и задала следующий вопрос. Кот был очень умным.

– Почему моя магия нестабильна?

– Думаю, ты еще не определилась с тем, каким пламенем будешь владеть?

Взяв очередной предмет – деревянную палку с заостренным концом и покрутив ее в руке, положила на место. Может, оружие какое-то?!

– Это как?

– У любого пламени есть свой цвет. От желтого – самого слабого, до почти белого – самого сильного. Классический вариант – красный. Но в мире магии цветов огня бесчисленное множество. Ты еще не знаешь, какого цвета твое пламя, поэтому оно меняет цвет, как и твоя аура. Пока твой огонь реагирует на настроение, но в будущем, ты должна управлять им, а не он тобой.

Я внимательно слушала кота, понимая, что мне что-то не договаривали.

– И что это значит?

Зрачки фамильяра вернулись в обычную форму, и он перевел взгляд на дверь. Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто там стоит.

– Это значит, – сказал тихий ледяной голос, – что если ты не научишься владеть огнем, он сожжет тебя изнутри.

Кот спрыгнул со стола и скрылся за приоткрытой дверью, не удостоив нас вниманием. Трус! Я же начала выходить из себя.

– Вы знали об этом, но запретили мне тренировки? – моему возмущению не было предела.

– Эль, проблема в том и заключается, что ты не знаешь, как овладеть силой. – Я двинулась в сторону ректора, намереваясь поджечь его синюю рубашку, но остановилась, когда он закончил свою мысль. – Тренировки только вредят. Из-за пробелов в теории ты рискуешь умереть.

Неужели он запретил мне заниматься, чтобы спасти? Неужели все эти пять месяцев нравоучений, намеков, требований и наказаний – это способ защитить меня от меня. Мои сжатые в кулак пальцы разжались, я поднятые для удара руки безвольно опустились вдоль тела. Я должна быть благодарна ему за заботу, но в душе одна лишь злость.

– Эва зовет к ужину.

– Я не хочу есть.

На самом деле есть очень хотелось. Живот урчал последние полчаса, но признаться в этом не позволяла гордость. Почему я так зла на ректора? Почему?

– Пи-пи-пи… – что за мерзкий звук? Может, показалось? – Пи-пи… – не показалось.

В поисках источника звука я посмотрела по сторонам. Что-то определенно пищало. На фоне моей злости по отношению к некроманту звук выводил из себя.

– Внизу, – любезно подсказал мужчина.

Я опустила глаза в пол и, вскрикнув, бросилась в сторону ректора. За его широкой спиной вообще хорошо. Я, как мы уже определили, малявка, по сравнению с прекрасной Эвой, меня и не видно вовсе.

– Пи-пи-пи… – продолжала мышь.

– Убейте его! – Очень быстро определилась я с решением проблемы.

– Пи-и-и?

Неужели в голосе мыши послышалось удивление. Она что, тоже фамильяр? Не многовато ли для одной семьи. Но эта не говорит, в отличие от кота. Мужчина развернулся ко мне, заставляя отпустить рубашку, в которую я вцепилась мертвой хваткой.

– Говорил же, я не убиваю без повода. А за убийство этого мышонка, Эва сожжет нас ударом молнии. Она в гневе не контролирует себя, тем более сейчас. Беременных лучше не нервировать.

В крови снова начал закипать огонь. Конечно же, мы не нервируем красивых леди с нежной улыбкой. Интересно, а она знает, что ее «милый» безжалостно убил человека?! Вот расскажу ей, и перестанет быть «милым».

– Конечно, защитить эту женщину от переживаний важнее, чем спасти жизнь студенту своей же академии. Вы правы!

Левая бровь мужчины изогнулась в вопросительном жесте, но я не стала ничего объяснять. Меня, между прочим, к столу позвали. А я голодная и злая. Непонятно почему.

Найти место ужина было несложно, надо было просто идти на звуки голосов. Хоть я и была уверена в том, что некромант следует за мной по пятам, но оборачиваться не стала. Сама не знаю, что на меня нашло. Одинаково сильно раздражает и его забота, и его безразличие. Может, магия огня управляет мной намного сильнее, чем я могу представить?

Добравшись до источника всеобщего ликования, я открыла двери и застыла как вкопанная. В украшенной цветами, магическими шарами и живыми, летающими бабочками помещении, были: виновница торжества, которая задувала магическую свечу; отец, державший малышку на руках, и мать, державшая красивый торт; Алексан Фоер в обнимку с Элизабет Дэлин (я бы сказала, что в этот момент моему удивлению не было предела, но было еще два человека); король Уолтер Рагаф, видимо, со своей женой. Видеть леди Аришу мне не доводилась, но о ее красоте и сильном духе, благодаря которому была выиграна битва, ходили легенды.

– Вы как раз вовремя, – сообщила Эва, – проходите, присаживайтесь.

Неужели такими бывают праздники, или это просто странная особенность этой необычной семьи. Правда, у меня никогда не было праздника, и я не знала, каково это, что-то праздновать толпой.

Мужская ладонь легла на талию и подтолкнул к столу. Я прошла на негнущихся ногах и села на выдвинутый стул.

Отлично, просто отлично. Я здесь совершенно не к месту. Но, видимо, ректор решил, что мне недостаточно неуютно, и обратился к правителю.

– Уолтер, моя студентка жаждет рассказать, как я убил твоего брата.

– А-а-а? – протянул король, медленно усаживаясь напротив. – Ну, хорошо. Что Вас беспокоит, юная леди?

Беспокоит? БЕСПОКОИТ? Даже не знаю, с чего начать?! Может, с того, что в ректоры нам назначили УБИЙЦУ…

Глава тринадцатая – Чужая жизнь

«Легко обвинить человека в плохом поступке, не зная причин этого поступка».

– Что именно ты хочешь узнать?

– Уже и не знаю.

Говоря по правде, после фразы: «Уолтер, моя студентка жаждет рассказать, как я убил твоего брата», – вообще ничего не хотелось говорить. Одно дело убить беззащитного, другое – тирана, истребляющего магов годами. Я-то думала, ректор – преступник, а он оказался… даже не знаю, героем?!

– Давай тогда я расскажу немного о Гекате.

А вот это мне нравилось. Король, сам того не подозревая, готов был дать мне очень важную и нужную информацию. Да, теперь, когда я знала, что запрет на посещения боевых магических искусств, был исключительно для моей же безопасности, я, казалось бы, должна быть благодарна, но… А нечего было из этого делать тайну. Мог сразу сказать: «Микаэлочка, будь осторожна, это может тебя убить», а он… Сам виноват.

– В тот день, когда мой брат сжег триста восемьдесят четыре человека в соборе, Гекат потерял самого дорогого для него человека. – В груди заныло. Я подумала, что некромант потерял мать, но ошиблась. – Ее звали Лилия Серан. Я не знаю, обладала ли она магией. Никогда не задавал вопросов. Но когда он пришел за мной в темницу, в которой я провел много лет, на вопрос, зачем меня вызволили, он сказал, что не сможет отомстить тому, кто забрал у него все, без меня.

Этой фразы было достаточно, чтобы понять: семьи у него нет. В день, когда он впервые покинул нас, чтобы продолжить поиски Корена, после моего восхождения на престол, он сказал Эве, имя своей любимой, и мы узнали, что она дочь человека, которого мы долгое время считали нашим предводителем.

– Почему: «считали»?

– Потому что нашим предводителем всегда был Гекат. Все планы разрабатывал он, он же добывал информацию, он же вытаскивал из рук стражей, схваченных магов.

Мои глаза округлились. Он еще и стратег. Отлично, просто отлично. Каким образом бороться с человеком, который смог свергнуть с престола короля?

– Ну, он нашел своего врага и наконец-то свершил месть и обрел свободу.

– Ты думаешь, убийство помогает обрести свободу?

Я посмотрела на короля, который сидел в огромном кресле хозяина дома и выводил каракули на пергаменте заостренной палкой, которую я ранее приняла за оружие.

– Ну он же убил врага.

– Смерть Корена, не вернет ему любимую.

Я не знала, что такое любовь. Отец любил алкоголь больше, чем кого-либо или что-либо в жизни, тетка любила деньги, а мама умерла так рано, что воспоминания о ней уже почти стерлись. Меня, по сути, некому было любить. Меня никто не любил, и я никого не любила.

Я не знала, что такое любовь. Что чувствует человек, потерявший любимого, мне неизвестно. Король, словно понял недоумение, отразившееся у меня на лице, и задал вопрос.

– Чего бы ты хотела больше всего на свете?

Вот он, мой шанс сказать о том, что я мечтаю попасть в его личную охрану. Но почему-то в голове лишь одна мысль: « Хочу, чтобы меня любили так же сильно, как наш ректор любит свою почившую девушку. Хоть один человек, которому я была бы нужна».

– Уолт, – «вспомни черта, он из-под земли вылезет», – тебя Кристиан ищет.

Правитель посмотрел на ректора, который так фамильярно с ним разговаривает, перевел взгляд на меня, встал, направился к выходу, продолжив свою мысль.

– А теперь представь, как это у тебя забирают, и ты понимаешь, что больше никогда не сможешь это иметь. – Затем он посмотрел на некроманта и, прежде чем уйти, похлопал его по плечу.

– Мы останемся здесь на ночь, – сообщил мужчина, стоило королю выйти из кабинета. Его лицо не выражало эмоций, а я снова начала закипать. И, похоже, ректор это заметил, потому что, вздохнув, он спросил: – Чего опять?

– Мне не в чем спать?

– Думаю, Эва поделиться с тобой чем-нибудь.

Он вообще думает, о чем говорит? Эта женщина прекрасна во всем. Как ее исподнее может мне подойти? Он просто не понимает. Решив, что с ним не о чем разговаривать, я покинула кабинет.

***

– Ты долго реветь будешь?

– Не... не... не знаю…

В выделенных мне покоях была настолько большая кровать, что в ней могло уместиться человек шесть. Не говоря уже о том, что к комнате примыкала гардеробная и собственная умывальня. Огромная лохань с нагретой водой для меня была какой-то роскошью.

Вот только насладиться дорогим убранством я не могла. В памяти раз за разом всплывал разговор с королем.

– Может, у тебя регулы скоро? – Я грозно посмотрела на кота, не знаю, как реагировать на столь бесцеремонный вопрос. – Не смотри на меня так. Это обычные физиологические процессы организма.

Подумала, пожала плечами, соглашаясь с утверждением кота, и ответила.

– У меня их не бывает, я пью травы, чтобы избежать этого неприятного процесса.

Никогда не видела котов, у которых увеличиваются глаза, и округляется лицо. Зрелище не самое приятно, надо сказать.

– Ты чего творишь, девочки? Так можно и бесплодием обзавестись.

– Я не планирую выходить замуж и рожать детей, – сообщила я, встав и накинув на себя очень мягкое и тяжелое ночное платье. Видимо, жутко дорогое. Как и исподнее, которое мне подарили.

– Очень сомневаюсь, что твой план осуществиться.

На этот раз мой взгляд был не самым приятным.

– Очень даже осуществиться, – прошипела, покидая комнату. Устала думать о том, насколько тяжело было ректору. Думая о его боли, я начинала вспоминать смерть мамы. А об этом я предпочитала не думать. Страх сковывал, стоило вспомнить о безмолвном мире, из которого исчезло все.

Никогда не была в замке, но дом, в который меня перенес ректор, был очень красивым. Особенно мне понравились белые колонны, которые окружали лестницу с двух сторон. Барсик рассказал, что в доме восемь спален, два кабинета, столовая, совмещенная с гостиной, и прекрасный сад. А Эва обещала провести завтра по всему дому. Сегодня было много гостей, они праздновали трехлетие их принцессы, которую, как оказалось, зовут Виктория.

– Ты думаешь, Гекат…

– Я уверена. Ты видел его взгляд… а эмоции… Он…

Из одной комнаты доносились голоса хозяев дома. Моя привычка «собирать информацию» сработала моментально. Ноги сами понесли к желанной комнате.

– А… ничего. – Кристиан говорил слишком тихо.

В приоткрытой двери я увидела мужчину и женщину, стоящих в обнимку возле маленькой деревянной кроватки. Барсик говорил, что их сыночек слегка приболел, поэтому отсутствовал на празднике.

– Боюсь, что это не взаимно.

Голос Эвы был наполнен беспокойством. Интересно, что их так беспокоит в ректоре. Как же хотелось узнать что-нибудь компрометирующее об этом противном некроманте.

– Знала бы, как сильна мужская любовь, не сомневалась бы в исходе. Они говорят о любви ректора к этой Лили?!

– Я не уверена, что законы твоего мира применимы к нашему, – женщина погладила супруга по щеке.

– Миры могут быть разные, а человеческие чувства одни и те же.

Он склонился к супруге и поцеловал ее. Это было так красиво, что я не могла оторвать взгляд. Так и стояла, согнувшись пополам и подсматривая в узкую щелочку, пока не услышала:

– Кхм-кхм…

Я сначала даже не поняла, что это за звук. Агат очень любил подначивать меня, когда ловил за подслушиванием. Я просто отмахнулась и шикнула. Я вот-вот могу узнать что-нибудь интересное про своего злейшего врага. Но, вспомнив, где нахожусь, осознала ужасное. Ледяное покашливание – это особый талант, которым никто из моих знакомых не владеет.

– Ой.

Это все, что я могла вымолвить. Ледяная глыба подошла, взяла в охапку и унесла прочь. Я даже не посмела противиться, несмотря на то, что меня несли, как мешок отрубей, ухватив за талию. Откуда у него вообще столько сил, удерживать меня одной рукой? Взял под мышку и несет, как какой-то брусок, который надо выбросить за ворота. Лично мне, неудобно. Но у меня никто не спрашивал.

Спорить или выступать не было смысла. Сама виновата. Сейчас дойдем до покоев, он еще и лекцию читать начнет. Смирившись с неизбежным, начала смотреть по сторонам. Выложенный черным мрамором пол был очень красивым, но безумно холодным. Только сейчас поняла, что вышла из покоев босая. Пока подслушивала, не заметила, как ноги окоченели, а в покое это ощущалось остро. Я потерла пятки друг об дружку, но это не особо помогло.

– В следующий раз будешь умнее.

Заметил. Так бы и придушила его.

– В какой следующий раз? Вы чего? Я же совершенно случайно.

– Угу.

И столько сарказма в его «угу», что придушить захотелось еще больше, раз уж сжечь не получается.

– Пи-пи-пи…

Писк мышонка, которого, как мне сообщили, тут принято считать членом семьи, отвлек от планов мести противному ректору. Серое пятнышко бросило свою ношу и бросилось за нами. А ноша, надо сказать, была не маленькая.

Огромный, по его размерам платок, связанный по краям, был набитым чет-то, что создавало впечатление пожитков, собранных на скорую руку.

– Не обращай внимания, она наказана.

– Вы понимаете, о чем он говорит? – моему удивлению не было предела. Сколько талантов у этого мужика.

– Для того чтобы его понять, достаточно считывать эмоции. – Меня подбросили, перехватывая покрепче, прежде чем продолжили. – В данном случае это беспокойство.

– Еще бы, – пробубнила в ответ, когда мы вошли в мои покои. И вскрикнула, когда меня бросили на кровать.

– А можно потише? – некромант не заботился о сне бедного котика. Меня, если честно, тоже не особо волновало его благополучие, но лучше поговорить с умным Барсиком, чем со злым некромантом.

– Вы разбудили кота!

Я вскочила с кровати и встала напротив ректора, совсем забыв, что я не Эва, и очень уступаю ему в росте.

– Solem amplectere – произнес мужчина. Мои ноги тут же обдало теплом. Словно языки пламени заключили их в нежные объятия. Надо будет выучить это заклинание. – Эль, – устало протянул он, – ложись спать. Приличные леди не шастают по чужим домам и не подслушивают хозяйские разговоры.

– Да не подслушивала я, – лучшая защита-это нападение – Я просто заблудилась, хотела постучать и спросить, куда идти. А Вы бессовестно на меня напали.

– Довольно сложно заблудиться в доме, комнаты которого соединены общим коридором.

А вот об этом я не подумала. Ректор устало потер виски, когда в комнату, пища, пытался пробраться мышонок. Его удивленным возгласов встретил Барсик.

– Что, опять?

Черная тень спрыгнула с кровати и прошла к Дымку, который пытался тянуть за собой ношу. Видимо, не решившись оставить носовой платок, забиты чем-то в коридоре, он притащил его с собой.

Барсик взял в зубы баул мышонка и вернулся на кровать. Мы с ректором следили за происходящим молча. Это было довольно умилительно. Черный кот помогает мышонку нести нечто, тогда как сам малыш, быстро перебирая лапками, бежит следом. Практически выплюнув платок, Барсик сообщил:

– Это тебе. Ешь!

– Мне?

Мышонок все это время нес что-то, что предназначалось мне. Я развернула белый платок с вышивкой из лесных грибов и обнаружила виноградную гроздь. Так вот почему кулек был такой странной формы.

– О-о-о, – слезы набежали на глаза. Этот малыш решил обо мне позаботиться, несмотря на то, что наше знакомство было не самым приятным. Я бы не стала заботиться о том, кто предложил мое убийство, как средство решения проблемы.

– Ну вот, – недовольно протянул Барсик. – Опять слезы. И все из-за какого-то винограда. – Я не слушала нытье кота, переключив все внимание на Дымка. Протянув руку, я погладила мальца по головке. – Не знаю, какие ты принимаешь травы для того, чтобы избежать регул, но на твою психику они не действуют.

Слезы высохли мгновенно, и я уже было сжала кулаки, намереваясь высказать коту все, что я думаю о его замечаниях, как услышала ледяное, сказанное по слогам:

– ТЫ…ПРИНИМАЕШЬ…ЧТО?

А чего это он на меня так смотрит? Как будто я его собаку убила. Ну, принимаю и принимаю, в чем проблема-то?!