Текст книги "Плутовка против некроманта. ( Не) желанная для ректора (СИ)"
Автор книги: Юэл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава двадцать шестая – Ревность
«Лишь то, что затронуло струны души, имеет для нас значение».
– Ах ты мерзкая нищенка.
То, что слова адресовал мне, а не кому бы то ни было, поняла, только когда мне на голову вылили тыквенный сок. Не люблю тыквенный сок. Липкий, сладкий и цвет отвратительный. Но больше всего разозлило то, что это единственное платье в моем гардеробе. А точнее, то, что вместо нижней сорочки моего (на самом деле Стэлинного) платья, я надевала белую рубашку ректора.
В кулаках разгорелось пламя. В конце концов, я маг огня, со мной шутки плохи. Луиза сделала шаг назад и призвала свою магию. Водяной шар повис между нами. Осталось только узнать кто быстрее. Я, которая тренируется уже два месяца и, кстати, достигла больших высот. Или маг воды, который должен перехватить.
Огонь разговорался и в кулаках, и в груди. Появилось ощущение, что полыхают даже глаза. Но стоило языкам пламени двинуться в сторону локтей, где начинались закатанные рукава все той же, испачканной тыквенным соком рубашке, как я выдохнула и потушила огонь. Единственный наряд. Это был мой единственный наряд.
Господин Соун гордился бы мной. Потушила пожар собственными силами. Без его сиреневого дыма и переноса меня в другие страны. На душе заскребли кошки. Его не было в академии почти месяц. Со слов Алексана он появлялся каждую ночь, но я не видела. И никто не видел. Один только Барсик пробубнил: «Шарахается тут под утро». Где это таинственное «тут», он не поведал.
– Что, струсила?
– Драгоценная, но не очень, Луиза – за моей спиной вырос Агат, – мы так НЕ рады тебя видеть. Чем обязаны?
– Свалил с моего пути Лерим, иначе я тебя снесу.
– Серьезное заявление, учитывая, что магом воздуха являюсь я.
Могучие мужские руки сложились на не менее могучей груди. Благодаря бесконечным тренировкам и он, и Рэм с каждым днем увеличиваются в размерах. Еще немного и эти двое будут входить в двери боком. Стэлла считает, что это красиво. А мне больше нравится, как выглядят Кристиан и ректор. Они высокие, широкоплечие, жилистые, но не с горой мышц. Правда, в отличие от некроманта, чужеземца полуголым я не видела, но уверена, что они примерно одного размера.
– Угрожаешь мне?
– Драгоценная, но не очень, – Стэлла за спиной Агата хмыкнула. Думаю, она счастлива, что язвит он не ей. – Зачем же мне тебе угрожать. Просто забочусь о твоей безопасности.
– Что здесь происходит?
Рэм был на личной тренировке с Алексаном. Рыжий, как и я, замахнулся на место в личной страже Его Величества. Преподаватель взялся дополнительно тренировать его.
– Вот объясни мне, – Луиза так и прыскала ядом, – ты из богатой, уважаемой семьи, а якшаешься с этими отбросами.
– Следи за языком.
Рэм не влезал в перепалки, если этого не требовали обстоятельства. Защита друзей была исключением.
Девушка чуть ли не плюнула в его сторону и вернулась ко мне.
– Думаешь, раз наврала с три короба, то тебе это сойдет с рук! Отец рассказал мне о том, что Гекат Соун – один из богатейших лордов нашей страны. Уважаемый маг, правая рука Его Величества, один из тех, кто сверг правителя-тирана. – Ого, как много сделал один человек! – Признайся, ты уже давно с ним спишь.
Рэм зло сверкнул почти синими глазами в мою сторону, но быстро переключился на Луизу.
– Что за бред ты несешь? Угомонись уже.
На довольно простом лице растянулась кровожадная улыбка.
– А ты что не знал? Не знал, что она почти каждый вечер проводит в ректорских покоях? Не знал, что порой выходит оттуда с мокрой головой. Не знал, что рубашка, в которой она прямо сейчас, именно та, в которой был Гекат Соун в момент вхождения в должность?
Мои глаза переместились на белые завернутые рукава. Вот это наблюдательность. Я такие вещи не замечаю и не запоминаю. Среди всего, что висело в гардеробе некроманта, это была приятнее всех на ощупь. Поднимая голову, я намеревалась послать Луизу в далекое путешествие в ночной период, но столкнулась с чернеющими глазами Рэма. Одним резким движением, он подхватил меня под локоть и повел вон из столовой, в которой остались друзья и одна мерзкая змея.
– Рэм, не… – пыталась было сказать Стэлла, но ее голос потонул в стуке моих (а точнее, Стэлинных) каблуков. К счастью, у нее было две пары обуви, на размер меньше. В противном случае ходить я бы не смогла.
Мы шли по пустым коридорам академии, пока не добрались до кабинета зельеварения. Самая пустая аудитория учебного заведения. Уже все академия знала, что если надо пошушукаться, то это в кабинет с серо-зелеными стенами. У этой аудитории есть два весомых преимущества. Во-первых, удаленность от общей территории, так как большая часть зелий при приготовлении, откровенно говоря, воняют. Во-вторых, шумоподавление. Неправильно приготовленные зелья взрываются.
Рэм почти втолкнул меня в кабинет и с грохотом закрыл дверь. Я уже хотела спросить, что происходит, когда он двинулся в мою сторону с криком:
– Ты что, спишь с ректором?
Никогда бы не подумала, что Рэм способен на подобный гнев. Если поднести лист пергамента к коже рыжего, он полыхнет под цвет волос. В очередной раз поняла, что гнев я чувствую всем своим существом.
В отличие от Стэллы, что впала в депрессию от сплетен, я не боялась разговоров за спиной. «Ведьмино отродье», слишком часто было предметом всеобщих обсуждений. И все лишь потому, что я дочь своей матери. Стойкий иммунитет к болтовне таких, как Луиза, у меня выработался. Видимо, Рэм пока еще на пути к пониманию ничтожности чужого мнения.
– Отвечай, – закричал друг, чем привел меня, сначала в замешательство, а затем во мне начало разрастаться раздражение.
– Ты чего на меня кричишь?
Я, конечно, не спала с ректором. Но даже если бы спала. Ему какое дело?
– Чего я кричу? Ну, не знаю… – молодой человек ударил кулаком в стол, отчего я вздрогнула. После того как отец влепил мне пощечину, мир изменился. Мир, в котором никто не причинял вреда, наполнился сильными мужчинами, которые физически превосходили меня. – Может, – продолжал рыжий – проблема в том, что моя девушка спит с кем попало.
На кончиках пальцев вспыхнули красновато-оранжевые язычки пламени, которые тут же погасли. До меня дошло то, что предшествовало фразе «спит с кем попало». Его девушка? Когда я стала его девушкой?
– Что, сказать нечего?
Мне было что сказать. Определенно было что сказать, но я промолчала. Промолчала, потому что поняла, где совершила ошибку. Согласилась выйти на новый уровень отношений, не понимаю значения этой фразы. То, что я приняла за крепкую дружбу, считалось отношениями. Да если бы не Стэлла и Агат, я бы не поняла этого никогда. Их быстроразвивающиеся отношения были странными (если учитывать прошлое), но позволили мне понять, какими бывают чувства, отличные от дружбы.
– Мики?
– Привет, поджигательница. А что это за смертник навис над тобой?
В дверях, со сложенными на груди руками, прислонившись к косяку, стоял мужчина с кожей коричневого цвета.
– С этим ты тоже спишь?
Каждое слово Рэма отзывалось в самом сердце очередным болезненным ударном.
– Не-е-е… – протянул чужеземец, – я сплю только со своей женой. Люблю ее, что прям не могу. Барсик, что с этим пареньком не так? Кукухой тронулся от ревности?
Возле мужчины появился кот, которому, как и всегда, было скучно.
– Этот дурак решил, что у них с Эль отношения, но упустил одну маленькую деталь.
– Моего друга?
– Две детали, – подумав немного, поправил себя кот. – Рыжий забыл спросить у малышки, о ее чувствах.
– Слышь ты, крыса облезлая…
Договаривал Рэм уже около дальней стены. Его снесло непонятно откуда взявшимся песком.
– Слышал фразу: «За маму и двор, стреляю в упор»? – Вместо ответа Рэм вскочил на ноги, и не стряхивая с одежды песка, бросился в сторону Кристиана. Добежать не успел. Песок вцепился мертвой хваткой в запястья и лодыжки друга. – Вижу, что не слышал. – Сам себе ответил мужчина. – Я не гордый, объясню. Ты мне кота не обижай. Барсик мне друг. А за друзей я убиваю. Не хотелось бы конкретно тебя трогать. Алекс, говорит, ты нормальный пацан, но с катушек слетел, потому что считаешь, что влюблен.
– Что ты несешь?
Вздох Кристиана пронёсся в кабинете зельеварения.
– Как тяжело с вами говорить. Даже на десять процентов не используете могучий и великий. – Затем он обернулся в мою сторону и спросил. – Чего молчишь, словно воды в рот набрала. На Геката ты кричишь, что весь дом на ушах стоит. А этот почти драться полез, и хоть бы хны.
Понять все озвученное мужчиной не получилось и у меня, но суть стала ясна.
– Это я виновата, что Рэм считает меня своей девушкой. – Голова опустилась к груди, стоило заметить удивление во взгляде друга. – Я неправильно поняла сказанное им. Решила, что он предлагал более тесную дружбу, тем самым позволяя довериться ему без остатка.
– Классическое женское самобичевание. Вам лишь бы пострадать.
– Мика? – выдохнул рыжий, которого отпустил песок. Не удержавшись на ногах, он рухнул на колени. Я бросилась помогать, но была остановлена выставленной перед лицом ладони. Еще несколько секунд и он нашел силы, чтобы встать и уйти, оставив меня с Кристианом и котом, который протянул:
– Весна-а-а…
– Поплачешь?
– Нет.
Я отрицательно покачала головой. Что слезы лить? Сама во всем виновата. Из-за глупости потеряла лучшего друга. Планировала же спросить у Барсика о странностях Рэма. Планировала, но не спросила. Да даже если бы спросила. Вряд ли нашла бы в себе мужества отказать Рэму. Оставила бы все как есть в надежде, что чувства угаснут и он решил оставить эту глупую затею.
– А говорила, что не будешь.
Кристиан подошел и обнял. Стало так тепло от простого объятия. Тепло, в котором я потерялась. Потерялась настолько, что не заметила ни как плачу в голос, ни как обнимаю, вцепившись в дорожный плащ.
– Что ж с вами женщинами делать-то? – говорил мужчина, поглаживая по спине. – Стоит произнести твёрдое: «моё», и вы начинаете противиться. Стоит отойти в сторону и ждать, так вы накручиваете себя на то, что не любимы. Стоит проявить участие и заботу, как вы нас в братья приписываете.
– Я…я…я не хотела его обижать. – Объятия чужеземца позволили ненадолго побыть ребенком. Разочарованным в себе же ребенком.
– Конечно, не хотела. И он поймёт это, но позже.
– Если Гекат его не убьет, – где-то сбоку произнёс Барсик. Я начала реветь еще громче. И не потому, что боялась гнева ректора, а потому что Кристиан обнял еще крепче.
– Ну вот кто тебя за язык тянул, – зло ответил мужчина коту.
Успокаивалась я долго. К счастью, у чужеземца оказался платок, которым он щедро поделился. В бытовой магии я слаба. Наколдовать тряпицу не смогла бы. Магом воды не была, а значит, заплаканное лицо умыть не смогла бы. В кабинете зельеварения вода появлялась только благодаря магическим заклинаниям, потому как любое из находящихся в аудитории трав, попавшее в воду меняла состав искомого.
– Успокоилась.
– Угу. Что мне делать?
Даже на глаза попадаться Рэму теперь стыдно. А мы учимся в одной академии. Почти все занятия сидим вместе. И поисками черного рынка тоже занимаемся вместе. Он мой друг. Друг, которому господин Соун сказал довериться. Зачем я только слушала его?!
– С пареньком-то? – Кристиан встал и начал разглядывать склянки, заполненные разноцветными жидкостями. Внимание мужчины привлекло зеленовато-голубое. Он повертел продолговатую склянку в руке и, указав на нее, предложил, – Может, отравим? – Увидев мое выражение лица, мужчина громко расхохотался. – Ты действительно, еще ребенок. Бедный Гекат.
– А разве ректор один из богатейших лордов страны? – задала вполне логичный вопрос, помятая сказанное Луизой.
– Не знаю, если честно. – Ответил чужеземец, возвращая на место зелье от расстройства желудка. Мы буквально вчера его готовили. – В чужой карман не лезу. Но только богатство человека не определяется его финансовым благополучием. По крайней мере, не всегда.
Я была с ним не согласна. Если бы в детстве у нас с папой был свой дом и деньги, нам не пришлось бы жить с его теткой. Слышать постоянные упреки и терпеть оскорбления тоже не нужно было бы.
– А чем определяется?
– Любимыми.
Любимыми. В моей жизни таковых нет и не будет. Не хочу пожертвовать собой, как это сделали мои родители. Лучше быть одной и в полной безопасности.
– Ты не согласна.
Подняв глаза, встретилась с черными как ночь глазами. Иногда глаза ректора становились такими. У Кристиана же, они были такими всегда.
– Я никого не люблю и не хочу никого любить.
– Боишься слабости? – Все правильно понял чужеземец. – Я тоже боялся.
Никогда бы не думала, что мужчины способны признавать свои слабости. Это был второй случай в моей жизни. Первым был некромант. Правда, чего он боялся, я так и не поняла.
– И что же случилось?
Было интересно узнать, что помогло ему справиться со страхом.
– В моей жизни появилась Эва. – Кристиан опустился на корточки, возле стула, на котором сидела я. – Боялся боли, боялся слабости, боялся умереть сломленным. Но все меняется, когда появляется тот, ради кого хочешь жить. А твой друг… – на глаза набежали слезы, – Не стоит. – Мужчина смахнул их тыльной стороной руки. – Твой друг не любит тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю.
– Но…
– Когда мужчина влюблен, его невозможно остановить. Какой бы ни была любовь, нежной, страстной, спокойной. Влюбленный мужчина без тормозов идет к своей цели. Иногда выжидательно, иногда прет как танк, но никогда не сдается. Рыжик сдался, когда отступил в первый раз. Если думал, отбить тебя у соперника, то надо было махаться сразу.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – честно призналась мужчине. Он тяжело вздохнул.
– Когда человек влюблен, все слова в книгах и песнях приобретают иной смысл. До тех пор, считай, что не влюблен. Так понимаешь? – Так понимала, поэтому кивнула в ответ. – Успокоилась? – Я снова кивнула в ответ. – Тогда пошли искать Алекса. Одна поджигательница спалила мой туалет, а чертежи сгорели с домом. К счастью, у моего друга есть копии.
– Простите. – я стыдливо опустила голову.
– Не переживай. Уолт выделил мне прекрасный дом, с большим участком. Деревенский туалет я поставил, но хочу цивилизованный сделать. Надо чертежи забрать и построить второй.
Он продолжал говорить о вещах, которые я не понимала, но слушала с живым интересом. Потому что лучше пытаться понять, что говорит чужеземец, чем думать о (почему-то) ректоре.
Глава двадцать седьмая – Бойцовские ямы
«Когда жизнь предлагает выбор между правильно и легко, всегда выбирай правильно. Вот только порой, правильно не всегда благородно».
– Уверена?
– Ты во мне сомневаешься?
– Как я смею?!
– То-то же.
На лице Стэллы отразилась счастливая улыбка, которая в точности повторяла улыбку Агата. Теперь все их перебранки выглядят подобным образом. Обычно за каждой из них следует поцелуй.
С одной стороны, я была рада за друзей, но с другой… С другой стороны, было одиноко. Я как лишняя деталь в мозаике из двух фигур.
Когда наша группа состояла из меня, Агата и Рэма все было легко и просто. Три друга, все на равных условиях, в одинаковом положении с общей целью. Затем пришла Стэлла и вскоре изменилось все. Но даже несмотря на то, что в группе образовалась любовная парочка, мы с Рэмом могли быть вместе. Наша дружба оставалась крепкой, ровно до тех пор, пока я не узнала…
Рэм в отличие от меня не считал нашу связь дружеской, и я осталась одна. Совсем одна.
Агат и Стэлла не отвернулись от меня и в отличие от Рэма, который всячески избегал встреч, продолжили и общение и общее дело. Но как бы сильно я ни была привязана к Агату, нельзя отрицать изменившиеся между нами отношения. И дело было не в Рэме и мужской солидарности. Просто Агат влюбился.
Со слов Барсика влюбленный мужчина отличается от обычного. Особенно когда влюбляется первый раз. Влюбленные вообще отличаются от остальных людей. Они настолько счастливы, что не замечают происходящего вокруг. Их счастье настолько велико, что перекрывает все плохое, что твориться в мире. А еще они не видят боли, что терзает других людей. Мир влюбленных наполнен светом, добром и любовью. В нем просто нет места печали.
– Мика, ты с нами?
– А? Да, да.
Барсик сказал, что меня терзает чувство вины. Неприятно. Мне никогда не было стыдно за то, что я делала. Даже когда приходилось откровенно врать, угрожать, манипулировать. Не было чувства вины за поступки, которые совершала. Не терзали сомнения. Но то, что Рэму пришлось из-за меня страдать, выбивало почву из-под ног. Другу причинять боль не хотелось. Со слов кота, это показатель большого сердца и дружеской любви. Предпочла бы не иметь ни первого, ни второго. Не хочу, чтобы было больно.
– Ты уверена?
Во взгляде друга, который стоял, обнимая свою девушку, было столько сомнения, что я задумалась. Видимо, в очередной раз что-то прослушала.
– Я сказал, что Рэм точно пойдет с нами.
А вот и то, что упустила. Конечно, он пойдет. Мы так долго искали бойцовские ямы. Потратили время на продумывание всех деталей начиная с легенд, заканчивая одеждой. Загвоздка заключалась именно в легенде. По ней Рэм и Агат – богатые игроки, которые любят делать ставки. И чем больше ставки, тем лучше. Мы со Стэллой должны были быть легкодоступными женщинами, которых привели с собой молодые люди. Громкие, веселые, в откровенных нарядах спутницы великих лордов. Тем самым сформировалось две пары Стэлла и Агат, я и Рэм.
– Думаю, мы можем перераспределить пары. – Стэлла ухватила меня за ладонь. – Я буду с Рэмом, а ты пойдешь с Агатом. Хорошо?
Я благодарно улыбнулась девушке. Каким-то непонятным для меня способом, Стэлла не просто легко вошла в наш коллектив, но и умудрилась стать подругой, о наличии которой я давно перестала мечтать. Особенно ценны были ее советы по поводу регул (я стеснялась советоваться с Барсиком), ухода за волосами и кожей, нарядов. А еще, в отличие от меня, Стэлла тонко чувствовала эмоции окружающих. Она могла предотвратить конфликт в зародыше, тогда как я шла на конфликт или отмалчивалась.
– Им придется рано или поздно… – Начал Агат, но был остановлен поцелуем в щеку.
– Конечно. И они обязательно поговорят, когда оба будут готовы.
«Спасибо», – одними губами поблагодарила я, когда белокурая красавица развернула парня и двинулась в сторону столовой. В ответ она лишь подмигнула. Следовать за парочкой я не стала, так как точно знала – в столовой будет Рэм. Он не пропускал ни одного приема пищи, но садился поодаль, если за столом находилась я. Кушать хотелось, но лишать друга ужина перед ночной вылазкой показалось неправильным. Тем более у меня есть Дымок, а у него почти всегда виноград. Да и вообще, мне надо нацепить на себя платье с корсетом и нескончаемым количеством завязок. Ничего страшного, если поголодаю.
О своем решении я пожалела, как только под толстым корсетом заурчал живот. Произошло это в момент, когда мы с Агатом под руку прошли в темный заброшенный сарай.
* * *
– Темно, – услышала я сбоку.
– Сейчас бы огонь разжечь, – мечтательно произнесла я.
– И запороть все дело, – закончил Агат
– И запороть все дело, – повторила я.
Тьма действительно была непроглядная. Мы зашли в сарай, примерно три минуты назад. Преодолев небольшое расстояние, я ощутила, что нас ведут вниз. Спуск был мягким, и если бы не проблемы с координацией, преследующую меня всю жизнь, могла и не заметить необычное расположение бойцовских ям.
Спустя примерно минут семь-десять, мы услышали отдаленные голоса. Еще спустя минуту к звукам добавились ароматы. Запах пота и испражнений бил в нос. Стоило нам выйти на освещенную территорию, как я заметила Стэллу, прикрывающую свой милый носик голубым, под цвет платью платком. Несмотря на отвращение, держалась она молодцом.
Кто бы мог подумать, что высокомерная королева может опуститься до сборища насильников и головорезов. В памяти всплыли слова ректора и его запрет на ночные вылазки в город. Хорошо, что его уже несколько недель нет в академии. И снова на душе заскребли кошки.
– Мика, сюда.
Мысли о некроманте отвлекли от происходящего вокруг. Я даже не заметила, как отпустила локоть спутника. Он уже занял купленные за деньги Рэма места и махал мне рукой. Я огляделась.
Мы были в обычном помещении, находящееся глубоко под землей. В самом центре, обнесенным сеткой-рабицей, возвышался ринг. По кругу от него расположили три ряда обычных деревянных скамеек. Остальное место занимали толпы, которые выстроились вокруг ринга и активно делали ставки. Несмотря на полное отсутствие природного света, в помещение было очень светло. В каждом углу было по меньшей мере по шесть факелов. Помимо этого, на равноудалённом расстоянии друг от друга были расставлены глубокие широкие чаши, в которых разгоралось пламя.
– А что это за красотка? – обилие юбок смягчило удар по пятой точке. – Похоже, я сегодня проведу прекрасную ночь с юной девой.
Медленно развернувшись, посмотрела на хама. Это был огромный, во всех смыслах этого слова, мужчина. На две, если не на три головы выше меня, шириной с два ректора. С засаленными волосами, зачесанными на правый бок. Определенно прикрывает лысину. В поселении один из пастухов подобным образом скрывал рано образовавшуюся проплешину. Широко распахнутый в приступе гортанного смеха рот показал отсутствие больше половины зубов.
Яркий представитель безмозглых вышибал. Руки сжались в кулаки. Так и хотелось бросить огненный шар в остатки волос. Посмотрела бы с удовольствием, как он будет улыбаться, когда увидит, на что способен маг огня, обучаемым лучшим воином страны. Ответить я не успела, так как локоть схватила огромная рука, и потянула в сторону.
Это был Рэм. Он молча тянул меня в сторону Агата и Стэллы. Это первый раз с неудавшегося разговора, когда он не избегал моего присутствия.
– Следи за ней, – рыкнул он, почти скидывая в объятия друга. – Знаешь же, что она талантливо влезает во все дерьмо.
Мои глаза округлились, а затем, я это почти почувствовала, зажглись красным огнем.
Нет, я, конечно, понимаю, что сама виновата в его поведении, но это перебор. Гнев был направлен в сторону рыжего, который встал по правую руку от Стэллы. Тем самым мы были отделены друг от друга двумя друзьями, которые удивленно переглядывались.
– Сегодня нас ждет грандиозный бой. Финальная битва, между сильнейшими воинами чьи имена навсегда потонут среди прочих и чьи достижения не признает страна.
Я слышала, как прямо передо мной, за сеткой-рабицей объявляют участников поединка, но уже не обращала внимания на это. Меня интересовало только одно – Рэм. – Не признает страна, – продолжал кричать мужчина, – но признаем мы.
Толкнув в сторону Агата, попытался удержать за локоть, но был обожжен пламенем, которое вспыхнуло и погасло за долю секунды, я стрельнула в сторону белокурой красавицы и преградила обзор рыжему.
– Что за?
– В правом углу, непобедимый разрушитель домов, метатель камней и трехкратный чемпион «Валун».
– Прекрати себя так вести, – перекричать выступающего оказалось непростым делом.
– Мика, ты не понимаешь…
– В левом углу тот, что разбил не одно женское сердце, и не одну мужскую морду. Впервые в финале «Заклинатель душ».
– Не понимаю чего? – Гнев растекался по венам, как ректорский туман стелился по земле. Медленно, но уверенно. Тренировки позволили держать под контролем все происходящее с магией. Но проблема заключалась в том, что сдерживаться я не хотела. – Того, что причинила боль своим молчанием? Очень даже понимаю. А вот ты не хочешь понимать того, что я не хотела этого.
– Мика…
– Не умею я любить и никогда не умела. Не хочу и не буду извиняться за это. В мои планы не входит ни любовь, ни брак. Я стану начальником личной охраны Его Величества. – На кончиках пальцев зажигались и гасли огоньки. – Ты был моим лучшим другом, но решил, что ненавидеть меня за отсутствие любви лучше.
– Мика…
На этот раз звала Стэлла, поэтому я оглянулась, но столкнулась не с ней, а с вцепившимся в рабицу мужчиной, чьи глаза светились сиреневым светом.
– Ой-ё-ёй…
Пальцы вцепились в сетку, которая сгибалась под тяжестью мужчины. Похоже, с нашей последней встречи, ректор стал еще больше. По крайней мере, вздымающаяся от гнева грудь показалась огромной.
Ох и достанется же мне. Почти уверена, что расслышала рык: «Эль», за секунду до колокольного звона, означающего старт битвы.
Испугаться за сохранность ректора не успела, так как он увел голову в сторону (продолжая смотреть исключительно на меня) заставляя противника попасть в рабицу. Некромант, нехотя отвел глаза в сторону и сосредоточился на огромном волосатом мужике перед собой.
– Валун наносит свой первый удар и не попадает в противника.
Бежать. Срочно бежать. Я всегда могу сказать, что ректору показалось. Меня вовсе не было в грязном подвальном секретном помещении, где потные, грязные, пьяные мужики делают ставки на других потных, грязных мужиков. Сомневаюсь, что некромант поверить моим словам.
А если заручиться поддержкой Барсика? Фамильяр обещал прикрывать нас. Правда, он сказал, что это будет только до тех пор, пока ему ничего не угрожает. Вряд ли разъяренный ректор – это безопасно.
– Очередной удар камнеметателя, на этот раз магией, и снова мимо.
Господин Соун легко уворачивался как от кулаков противника, так и от его магии. А магия, надо сказать, была сильной. За спиной Валуна лежала гора камней разных форм и размеров. Из них и формировались снаряды, летящие противника. Некромант не применял магию.
Для ректора одолеть подобного противника, как яблоко надкусить. Если он до сих пор не предпринял попыток победить, значит, цель заключалась в другом.
– Опасный момент! И снова мимо. Валун подводит всех, кто сделал на него ставки. И меня, между прочим, тоже.
Присутствовавшие остро реагировали на каждый промах своего фаворита. Я их понимаю. В конце концов, победа Валуна сулила им денежное вознаграждение. Пока Гекат Соун побеждает, они теряют финансы.
– Слева. – Оглянувшись на голос, и увидела Агата, который, сжав кулаки, с азартом, наблюдал за боем. – Что? – развел друг руки в стороны, – Я на него поставил.
Сын лесничего не относился к тем, кто упускает хорошую возможность подзаработать и завести новые знакомства. Думаю, Агат далеко пойдет.
Прежде чем вернуться к бойцам, я краем глаза посмотрела на Рэма. Он стоял с непроницаемым лицом и следил за каждым движением ведущих бой.
– Да-а-а! – взревела половина присутствовавших. Я же перестала дышать, так как ректор упал на колени и тяжело дышал, упираясь в землю сжатыми в кулаки руками, которые, между прочим, были перевязаны серыми бинтами.
– Ногой бей!
– Уничтожь его!
– Используй магию!
А что, если господин Соун, НЕ легко уклоняется от ударов? А что, если он в плену? В академии ректор не появлялся давно. Где он был и что делал, никто не знает. Что, если он нуждается в помощи?
Не уверена, что сетка, которой обнесена арена, не защищена магией. В противном случае некромант уже выбрался бы. Надо найти вход и помочь ему. Мои глаза начали искать то, что напоминало бы дверь.
– Мы здесь для того, чтобы выйти на работорговцев – услышала я слова Рэма, когда занесла ногу для шага. Желание спасти мужчину заставило забыть то, зачем мы сюда пришли. – А он здесь по собственной воле.
– С чего ты решил?
Причина, по которой мы пришли, изначально не имела значения, если надо спасать ректора. А вот если его спасать не надо, то… спасать надо меня.
– Он держится из последних сил, чтобы не врезать этому гиганту и не заняться тобой.
Отлично. Рэм наконец-то решил заговорить со мной. А с чего лучше всего начать дружескую беседу? Конечно, с обозначения скорой кончины.
– Что вы здесь делаете?
Перед нами выросла высокая фигура в черном капюшоне. Голос был знаком, но лицо скрывала маска, что мешала опознать говорившего.
Передо мной вырос Рэм, компанию ему составил Агат, а Стэлла потянула меня за плечи.
– Что, поджигательница, обзавелась личной охраной?
– Кристиан?
Только чужеземец называть меня поджигательницей. Справедливо, надо сказать. Я спалила его дом.
– Живо, ноги в руки и за мной. – мы непонимающе переглянулись, пытаясь понять, как взять ноги в руки. Мужчина остановился, тяжело вздохнул. – Просто идите за мной.
Мы и пошли. Напоследок я оглянулась на арену. В ней огромный волосатый мужик несся на ректора. Я уже хотела броситься на помощь, но огромная дверь захлопнулась, и Кристиан сообщил:
– Тебе достанется.
