Текст книги "Плутовка против некроманта. ( Не) желанная для ректора (СИ)"
Автор книги: Юэл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
– Во-первых, – Гекат с болезненным рычанием подтянулся, усаживаясь поудобнее, – я уже говорил, что надеру тебе задницу даже без рук и ног. Следи за языком. – Глаза сверкнули сиреневым светом и тут же погасли. – Во-вторых, теорией можно овладеть, если долго быть возле того, кто применяет подобную магию.
Мои пальцы вспыхнули и погасли.
– Элис? – спросил кот.
– Элис, – ответил некромант, а затем посмотрел на меня. – Малышка, не пали дом. Он нам еще пригодится. – Его взгляд переместился на Стэллу. – Я буду говорить, что надо делать. Следуйте моим указаниям. А ты – серые глаза стрельнули в сторону рыжего, – фиксируй все, что я говорю в промежутке обучения юной леди. Если вырублюсь, возьмешь на себя остальное. – На меня ректор даже не взглянул. – Господин Лерим, наверху четыре свободные спальни. Та, что находится на левом крыле, остается за Микаэлой. Все, что в правом крыле в вашем распоряжении.
– Вы прощаетесь с нами? – мой голос неожиданно дрогнул.
– Не дождешься, – прокряхтел ректор и закашлялся. – Я заставлю тебя ответить за все пакости. – Он попытался улыбнуться, но улыбка сразу погасла.
– Я не…
– Не переживайте, мисс Самарин, я помогу. – мужчина сделал глубокий вдох и начал объяснять. – Для начала подумайте о самом светлом воспоминании.
– Что?
– Что было самым ярким? Закройте глаза и вспомните об этом. Представьте тепло, которое разливается внутри, и заставьте его перетечь в руки. Чувствуете?
– Да.
Я ждала, затаив дыхание. Стэлла закрыла глаза и пыталась выполнять все указания. Я знала точно, что она приложит все усилия, чтобы достичь результата. Они с Рэмом всегда выкладывались до последней капли. Я боялась только одного – не успеть.
– А теперь попробуйте передать желание получить ответ на самый желанный вопрос.
Мы ждали, и ждали, и ждали. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем на пальцах Стэллы вспыхнули голубые всполохи, которые менялись на красные и снова становились голубыми.
– Хорошо. – Я пыталась вспомнить, что означают цвета при сканировании тела больного, но не смогла. – Эль, тебе следует проверить, все ли в порядке в гостевых покоях. Леди Самарин позаботится обо мне.
– Что? – Я с недоумением уставилась на мужчину.
– Леди Самарин справится куда лучше при меньших свидетелях. – Я отшатнулась от мужчины, который даже не смотрел на меня. Стэлла, конечно, полезнее при сложившихся обстоятельствах, но зачем прогонять меня?! – Господин Лерим, проводите Микаэлу, чтобы она не вляпалась в неприятности.
Я вскочила и дернулась от протянутой руки Агата. Страх за мужчину начал перерастать в злость. Злость, которая требовала выхода. Развернувшись на каблуках, зашагала в сторону двери. Не хочу его видеть. Королева академии обязательно спасет ректора, а затем я подожгу его кровать. Нет, кресло. И сожгу весь ром.
– Кот, – услышала я позади себя слова, когда уже покинула, видимо, кабинет, – держи язык за зубами.
– Он прогнал меня!
– Да.
– Хоть я никак не мешала.
– Да.
– Даже придерживала его голову, пока он был в обмороке.
– Да.
– А-а-а…
Я рухнула на постель. Чистую, выглаженную, прекрасно пахнущую постель. Дом разрушен, а спальня, в которую я открыла дверь ногой, – идеальный порядок. Раздражающий идеальный порядок.
Агат, который следовал за мной по пятам, исчез, стоило мне ударить ножку кресла. Они у ректора все как на подбор. Совершенно одинаковые.
Как смел некромант прогнать меня? Конечно, когда подле тебя столь талантливые студенты, как Рэм и Стэлла, я лишнее звено, но…
– А-а-а, – подушка заглушала крик, – Ты знаешь, где мы находимся?
– Нет.
Фамильяр на удивление отвечал односложно. Его вид не выражал никаких эмоций. Мог бы хоть немного посочувствовать. Я, между прочим, защитила его от гнева некроманта.
– Значит, будем решать по мере поступления.
– Стоп, стоп! – Оживился-таки. – Ты чего удумала?
– Собираюсь уйти из этого дома и найти дорогу домой.
– Эль, – фамильяр спрыгнул со стола у окна и запрыгнул на кровать, – не глупи. Ты понятия не имеешь, где мы находимся. Это определённо горные поселения. Только там снег весной. Глупо из-за раздражения лишиться конечностей, если не жизни.
– Я не собираюсь ничего лишаться.
– Дорогая, ты выйти на улицу не можешь так, чтобы не вляпаться в неприятности. Если бы не Гекат, ты уже давно была бы мертва.
Руки вспыхнули огнем и мгновенно погасли. Я должна держать себя под контролем. Достаточно сожженных платьев из-за раздражения, которое возникает при присутствии ректора.
– Малышка, не жги дом.
Он стоял в дверях, прислонившись левым боком к косяку. Левая же рука удерживала перебинтованный бок. Он вообще весь был перебинтован.
– Что хочу, то и делаю, – упрямо вздернув нос ответила мужчине. – Тем более дом и так разрушен. Зачем вообще в подобном месте пытаться что-то восстановить?
– Здесь прекрасная детская комната, – ответил некромант. А затем посмотрел на кота. – Сгинь с глаз моих.
– Ты еле стои…
– Уходи!
Барсик сверкнул зелеными глазами и, спрыгнув с кровати, направился к выходу, продолжая бубнить.
– Одна как упрямый баран, и второй такой же. Уму непостижимо.
Некромант хмыкнул, переступил порог комнаты и захлопнул дверь.
– Знаешь, я хотел вернуть этого кота Кристиану, но он решил остаться с тобой.
Хотела ответить, что кот бесполезен, но это было бы ложью. Благодаря Барсику я узнала многое. Не говоря о том, что буквально час назад, он спас жизнь ректору.
Мужчина, прислонился к двери и засунул руки в карманы. На лице ни одной эмоции. Разорванная рубашка, на котором застыло запекшаяся кровь. Видимо, Стэлла справилась. Лучшая студентка академии. Умница. Красавица.
– Ты легко справляешься со стрессом, когда злишься.
– Что?
Некромант оттолкнулся от двери и направился в мою сторону. Медленно не спеша. Как хищник перед прыжком. Еще час назад, от подобного было бы одно желание – бежать. Бежать как можно дальше и как можно быстрее. Но сейчас меня переполняла ярость. Искреннее желание помочь, поддержать, было встречено холодным отказом. Меня разве что не за дверь выставили.
– Когда нас отсюда заберут?
– Ночь мы проведем в замке.
– Вы называете замком эти развалины? – очень хотелось причинить ему боль. А что мне одной страдать? Ну уж нет.
– Я так и предполагал, что курсы по целительству ты пропускала так же усердно, как и все остальное?
На кончиках пальцев вспыхнули огоньки и погасли. Нарочно игнорирует мои вопросы?!
– До Вашего появления в академии у меня не было проблем.
– До моего появления, малышка, у тебя многого не было. Впрочем, как и у меня.
Ректор остановился в трех шагах от меня. Серые глаза излучали усталость и тепло. Во мне же закипал огонь. Острое желание схватить что-нибудь и бросить в ректора не давало покоя.
– Голубые всполохи означают высокую тяжесть повреждений. Красные – ознаменуют приближающуюся смерть.
Хотела ехидно поблагодарить за поучительный урок, когда вспомнила, какого цвета было сияние под руками Стэллы и поняла то, что от меня решили скрыть.
Гекат просто решил избавиться от моего присутствия на смертном ложе?
– Вы были на шаг от смерти и решили, что самое разумное – выгнать меня из кабинета? – Огонь вспыхнул, и я не прилагала усилия, чтобы его погасить. – Оставили возле себя Рэма и Стэллу, а меня прогнали. – Голос сорвался. – Я хуже Стэллы? – Слова слетали с губ до того, как приходило осмысление озвученного. Я злилась, что мне предпочли кого-то? Или, может, злилась на то, что меня прогнали. А, может, проблема в том, что он признался мне в любви, а затем прогнал?! Видимо, причина была в Стэлле. Кто захочет видеть подле себя такую, как я, когда есть «королева». – Неужели желание увидеть перед смертью красивое личико – это причина прогнать меня?
Некромант, казалось, пошатнулся, но неожиданно выпрямился, как натянутая струна. На губах появилась почти хищная улыбка, и ректор сказал.
– Три! Это был третий раз, малышка.
Он сократил разделяющее нас расстояние, схватил меня за шею и потянул на себя.
Мир ушел из-под ног.
Глава тридцать четвертая – Любовь и страх
«Любовь – это натянутая струна меж двух сердец. Бережное касание рождают музыку. Резкое натяжение может разорвать связь».
Солнце, слишком яркое для зимнего утра, пробивалось сквозь шторы слишком чистые для разрушенного дома. Под пальцами билось мужское сердце, а теплая рука обнимала за талию.
«Красные ознаменуют приближающуюся смерть». Вздрогнула, вспомнив эти слова. От одной мысли, что он мог умереть, сердце сжалось от боли.
Как?
Когда?
Почему?
Получу ли ответы на вопросы, каким образом умудрилась влюбиться в ректора? Не думаю.
Нужны ли мне эти ответы? Сомневаюсь.
Мои губы все еще хранили тепло его дыхания. Мужская грудь размеренно поднималась и опускалась. Я посмотрела на умиротворение лицо спящего некроманта.
Когда шею сжали сильные пальцы, не испугалась. Не было времени испугаться. Он склонился и прикоснулся к губам до того, как успела возмутиться. Жадно, требовательно, нежно. Колени дрогнули от нахлынувших чувств, но меня удержали все те же сильные пальцы. Некромант прижимал меня к себе так, словно отпусти он, и я исчезну.
Как обвила руками сильную шею, не помню. Как и то, что меня приподняли, заставляя ногами обхватить за талию. К моменту, как решила, что полностью растворилась в мужчине, в легких не осталось воздуха. Потемневшие глаза, нескрываемая победная улыбка и сильные руки, расположенные намного, намного ниже талии.
– Ваша рана, – попыталась оттолкнуть его от себя.
– Забудь о ней.
– Вы сказали, что чуть не умерли, – я продолжала упираться в могучую мужскую грудь, но прикасалась лишь к здоровым участкам тела.
– К чертям смерть. – Почти прорычал некромант и снова поцеловал, так, словно он был жаждущим воды путником, а я его источником. – Это был третий раз. У тебя больше не будет шанса отвертеться.
– Что… Что значит…– дыхание сбилось. – Третий раз? Что значит «третий раз»?
Победная улыбка на лице мужчины стала шире.
– Ты в третий раз приревновала меня.
– Я? – Некромант снова поцеловал, и я была готова согласится с утверждением, но внутренний протест был слишком велик. Я никогда не ревновала никого. Мне подобное чувство неведомо. – Не было такого.
– Было. – Я попыталась вырваться, но меня, удерживая на руках, прижали к стене. – В первый раз ты приревновала к Эве. – Он поцеловал в щеку. – Второй – разозлилась, что я спас Лиззи. – Поцелуй во вторую. В третий – сегодня. – Поцелуй в нос.
– Я не…
– Это чувство, что ты не понимаешь. То самое, что превращает бушующий в душе ураган в нестерпимую, рвущуюся наружу пламенную ярость, заставляющую совершать необдуманные поступки, жгучая ревность.
А это – мужчина склонился к шее и поцеловал в пульсирующую венку, заставив по телу пробежать разряд молний, – трепетное желание.
– То, что охватила все твое тело, – некромант нехотя оторвался от меня, опустил на пол и поправил платье. Я хотела было запротестовать, но он поцеловал в лоб и, взяв за руку, повел к постели, – это страх. Страх не за себя, а за жизнь другого человека.
Ты тяжело справляешься со страхом. Он сковывает тебя и заставляет сдаться. А еще, твой мозг так боится боли, которое испытывает твое тело, что заставляет забыть о случившемся. Но я нашел способ, который заставляет твой страх развеяться. Он просто вытесняется другим довольно сильным чувством.
– Злость? – выдохнула я, когда поняла, что он использует этот прием не в первый раз.
– Злость, – подтвердил ректор.
– Вы манипулировали мной?
Сказать, что мое возмущение было непритворным, не могу. Как вообще можно искренне возмущаться, когда поняла, что уже довольно долго любишь человека и чуть его не потеряла, буквально час назад.
– Манипулировал, шантажировал, угрожал. Я использовал все твои приемы, но ты упорно продолжаешь мешать выполнять государственный долг. Знаешь, малышка, – он тяжело вздохнул и опустился на кровать, увлекая меня за собой, – рано или поздно, я закончу все порученные королем дела…
– Это угроза?
Гекат растянулся на кровати, продолжая не выпускать меня из крепких объятий. Разместив голову, на мужском плече посмотрела на бледное лицо и вспомнила, что он был на грани жизни и смерти. Стало стыдно за то, что повисла у него на шее. Провела рукой до перевязанной талии. Крови не было.
– Это предупреждение, – глаза слипались, а голос стал тише. – Эль, я люблю тебя!
Он уснул, как только произнес эти слова. Не удивительно, рана была серьезной. Восстанавливающемуся организму требуется сон. Я знала, что сказанное мной не будет услышано, но все равно ответила на вопрос, которого не было.
– И я люблю тебя. – А затем, словно из глубины души вырвался давно позабытый страх, который заставил произнести, – Только, пожалуйста, не умирай.
Некромант открыл глаза, стоило мне убрать руку с мужской груди.
– Вы всегда так чутко спите?
– Ты. – Поправил меня ректор, притянув к себе, поцеловала в лоб. – Сегодня я спал очень крепко. Боюсь, напади на нас кто-нибудь, проспал бы все веселье.
– Вы… – тряхнула головой и поправила себя. – Ты называешь весельем нападение на нас?
– Я давно не чувствовал себя так хорошо. Не берусь представлять то, что ждет решившего нарушить образовавшуюся идиллию.
Его глаза светились светом, от которого в душе разливалось тепло.
– Когда?
– Когда я понял, что люблю? – Удивительно, что мне не требовалось завершать мысль. Гекат словно мысли читал. – Когда среди ставших привычным, биением сердец, я обнаружил тишину, отдающую зудящим чувством в груди, осознал, что ты навечно связана со мной.
– Тишину?
– Я слышу сердцебиение всех существ. Я слышу всех, кроме тебя.
В памяти всплыли все прочитанные тексты и все рассказанные Барсиком истории.
– Истинность.
Губы Геката растянулись в улыбке.
– Истинность.
И снова волна страха накрыла с головой. Одно дело полюбить кого-то, а другое дело найти единственного человека, чье сердцебиение важнее собственного, чьи мысли схожи с твоими, чьи чувства распаляют твои с удвоенной силой.
– Эль? – Я подняла голову и посмотрела в серые глаза. – Я не слышу твоего сердцебиения, но ощущаю его как собственное. Связь между нами как натянутая струна.
– И что это значит?
– Это значит, – некромант повалил меня и навалился сверху, – что я не слышу твоего сердцебиения. Но каждый раз, когда тебя переполняют чувства, я ощущаю нестерпимый зуд и острую потребность оказаться рядом. Скажи мне, что заставляет твое сердце сжиматься?
– Что случится, если Вы умрете?
Мужская бровь изогнулась в вопросительном жесте.
– Я не умру.
– А если…
– Малышка, – Гекат склонился к губам и заглушил рвущиеся из груди слова, – я не умру.
– Но…
И снова вопрос потонул в поцелуе.
– Нет, Эль. – Неожиданно в глазах ректора появились смешинки. – Ты не дождешься моей смерти. Я справлюсь со всеми проблемами королевства, увезу тебя на море и заставлю пожалеть о каждом проступке. За все, что ты вытворяла. – Губы склонились к шее. – За каждую сплетню, что ты распустила, – я попыталась вспомнить все, чем наградила ректора. – За каждое возгорание. – И снова поцелуй. – За каждый скандал. – Я перестала соображать. Горячие губы, тихий голос и пальцы, что сжимают талию.
– Гекат, дружище, ты все еще жив?! – Дверь распахнулась, и в комнату вошел Партест. Кого, кого, а пирата я видеть не ожидала. – О, я не вовремя.
Ректор оставил последний поцелуй на моем плече и встал.
– Я бы сказал, что нет, но чувство благодарности не позволит этого сделать.
– Войди ты в мой дом, когда я предаюсь любви со своей женой, и я бы…
– Да-да, знаю.
Гекат исчез за дверью, которую я не видела до сих пор. Все мои мысли занимал ректор. Сначала я злилась, а после… А после губы некроманта свели с ума.
– Как Лиззи?
Мужчина вышел из, как оказалось, гардеробной, натягивая рубашку.
– Злиться на меня, злиться на тебя, злиться на отца.
– Он появлялся?
Гекат протянул мне рубашку, которую я с благодарностью приняла. Встав с постели, посмотрела на Партеста. Пират ехидно улыбнулся и подмигнул мне.
– Убью!
И вроде в голосе некроманта не было намека на злость, но гость улыбаться перестал.
– Расскажешь, что произошло?
Мы спускались по лестнице к друзьям, что ждали возле огромного зеркала. Стэлла встретила нас беглым осмотров раны ректора, а Рэм отсутствием настроения. Один Агат неизменно оставался верен сам себе.
– Партест, ты меня предал?
– Как можно, друг. Мужчины, способного пить со мной на равных в городе, нет. Но долг перед страной выше всего прочего.
И кто бы мог подумать, что самый опасный и уважаемый пират работает на государство и короля. Пока они с Гекатом обменивались информацией, я узнала, что Партест давно ведет разведку среди других стран. Пират даже шепнул мне на ухо, что это была идея некроманта. И почему я не удивилась. А еще, ректор указал на друга и сообщил: «Он муж Лиззи».
– На Эль напали, – ректор протянул мне руки и гневно посмотрел на кота, что лежал на руках. – А еще, Воут знает, что она маг огня.
– А вот это очень плохо, – сообщил Партест, прежде чем я шагнула под руку с некромантом в серебряное зеркало.
Глава тридцать пятая – Пустышка
«Нет сильнее разочарования, чем разочарование в родителях. Они даже не подозревают, какую боль наносят своими словами и поступками».
Таверна была переполнена. Я с трудом нашла место в углу и забилась туда, не забыв потушить лампу на столе. Огромный капюшон скрывал лицо. Нельзя было позволить узнать себя. Гекат сказал, что если увидит меня в городе, запрет с Эвой и детьми до тех пор, пока не закончит все дела. На мое замечание, что он меня любит и не позволит страдать, некромант ответил, что деток я люблю. С чего он так решил, не знаю. Может, и стоило бы поспорить, но ректор оказывался прав по поводу всего, что я, по его мнению, чувствовала. Вполне возможно, и в этом он окажется прав.
Как бы там ни было, осторожность была обоснованной. Еще один вечер с плачущими детьми, я не переживу. Хоть маленькая ладошка, что сжимала палец и вызвала нежные чувства, от новой встречи воздержусь.
Уже неделю некромант не появлялся в академии. Сказав на прощание: «Веди себя хорошо, никуда не ходи и ни во что не влезай. Иначе я брошу все дела, приеду, увезу и заберу то, что ты предлагала в вечер, когда мы должны были начать обучение». Когда я залилась краской, он расхохотался, поцеловал и сказал: «люблю». Уже неделю, я не нахожу себе места, так как не ответила: «я тоже».
А вот друзья, наоборот, оживились. Стэлла, что узнала о наличии у себя сил, с еще большим усердием взялась за учебу. Хотя, казалось бы, куда больше. Но оказалось есть куда расти. Для человека, что всю жизнь считал себя пустышкой, наличие магического дара оказалось подарком судьбы.
Агат не мог нарадоваться достижениям любимой. Он, втихаря от первой красавицы академии, отправил письмо ее родителям. Каково же было мое удивление, когда в столовую влетела женщина, выглядевшая как Стэлла, но немного старше. Она говорила без умолку. И как она рада, что ее дочь обрела магию. И как хорошо, что она нашла достойного парня. И как счастлива, что ее дочь оказалась полезна ректору первой академии.
Я думала, что запас слов у этой женщины не ограничен. Но затем за ее спиной вырос высокий, красивый мужчина, и все изменилось. Он протянул руку и похлопал дочь по голове, со словами: «Молодец»!
Тут прорвало Агата. Он высказал, как расстроен скупостью слов будущего тестя (ох, надо было видеть лицо отца его будущей жены). Как он сочувствует будущей теще (а вот она была счастлива), что ей достался такой сухарь. Как он счастлив, что Стэлла нашла свою силу, хоть она ей совершенно не нужна. Потому как первая студентка академии НИКОМУ и НИЧЕГО не должна доказывать. Она лучшая и без целительских сил. И было бы неплохо им (в смысле ее родителям) помнить об этом.
Но отца Стеллы эта тирада никак не смутила. Он сказал дочери: «одобряю», развернулся и покинул академию. Его болтливая улыбчивая жена бросилась следом. Стоило им покинуть обеденный зал, как Стэлла повернулась к, как оказалось, будущему мужу и сообщила.
– Ты понравился папе.
– Не подпущу его к нашим детям, пока он не научится улыбаться, – гневно сообщил Агат. Но мы с Рэмом поняли, что это пустые слова. Наш друг слишком ценит семью.
Рыжий начал больше тренироваться. Он решил по завершении академии податься в приграничные войска. Сказал, что отец пророчит ему великое будущее.
Я же только и делала, что читала целыми днями под неусыпным контролем Барсика, который получил выговор от ректора. Скоро выпускные экзамены, которые я с треском провалю. Фамильяр решил, что не позволит мне этого. Если бы не Дымок, умерла бы с голоду, так как если я не отвечаю больше чем на три вопроса, меня не выпускают из комнаты.
– Гекат будет в ярости.
Вздрогнув от неожиданности, посмотрела на Лиззи. Почти два часа прошло с момента, как я попросила позвать ее.
– Знаю.
Она склонила голову к плечу, как делал некромант, и с улыбкой произнесла.
– Это хорошо. – Отодвинув огромный деревянный стул. – Партест сказал, что ты осознала свои чувства. Я рада.
Хотела бы разделить ее чувства, но не могла. Из-за осознанности своих чувств я и не могу найти места.
– Мне нужна помощь. Обратиться к Партесту не могу. Он расскажет ректору.
– А с чего ты решила, что я не скажу. – Ответа на этот вопрос у меня не было. – И о чем же ты хочешь попросить?
– Старик.
С лица девушки слетела улыбка, лицо ожесточилось, а из глаз исчезла теплота.
– Значит, тебе нужен отец?
– Отец? – Я отпрянула.
– Не переживая, – на губах девушки отразилась горькая ухмылка. – Такая пустышка, как я, ему не нужна. Ну что ж, давай поговорим начистоту. Джек, – крикнула она подавальщику, – принеси-ка рома.
Лиззи откинулась и посмотрела на меня с интересом. Она изменилась. Передо мной больше не было нежной, хрупкой и улыбчивой хозяйки таверны. Я попыталась ощутить злость, гнев, раздражение, но их не было. А что было, мне непонятно.
– Гекат сказал, что у тебя плохо с восприятием человеческих эмоций.
– Я их не понимаю.
– Любит мой старый друг чинить сломанные вещи. – Меня передернуло от этих слов, но девушка, увидев это, добавила. – Не переживай, меня он тоже чинил.
Если Лиззи думала, что после этих слов станет легче, то она сильно ошибалась. К неприязни по поводу сравнения меня с вещью добавилось чувство ревности. Благодаря Гекату я знала, что значит то, что разрывает сердце на части и заставляет закипать кровь.
– Успокойся, девочка. Мы с некромантом давние друзья. Для него много значит семья, и когда-то в силу определенных обстоятельств я стала членом его семьи. Не очень хорошим, конечно, но все же лучше, чем ничего.
Та Лиззи, что скромно бегала между столами и добродушно улыбалась всем, нравилась мне больше.
– Твоя неспособность скрывать чувства довольно забавная. Гекат в этом безумно хорош, а вот ты полная противоположность.
Как же мне хотелось, чтобы она не называла моего некроманта по имени. Ревность – отвратительное чувство.
– Гекат, – пусть знает, что я тоже называю его по имени, – хорош во всем.
– Это, да-а-а… – не стала спорить Лиззи.
Почему-то от этого, стало еще хуже. Кажется, я жаждала скандала. Тогда можно было бы запустить в нее огненный шар и поджечь паршивке волосы. Тот, кого звали Джек, поставил на стол бутылку рома и два стакана.
– Будешь? – Я отрицательно покачала головой. – Зря! В такие вечера, как сегодня, алкоголь – единственное спасение. – В подтверждении своих слов она наполнила кружку и в три глотка опустошила ее. – Я была рождена магом, но оказалась пустышкой. – разговор неожиданно перешел в другое русло. – Первенец влиятельной семьи и такое разочарование. Отец был в бешенстве. Подобного в его роду не происходило никогда. Обвинив мать в измене, он выгнал ее из дома и взял себе новую жену. К несчастью отца, второй ребенок тоже оказался девочкой. Вот только в отличие от меня, которую не отдали матери в качестве наказания, она обладала магическими способностями.
Лиззи, в очередной раз наполнила кружку, опустошила ее и наполнила повторно. Я молчала. Барсик учил слушать, когда говорят.
– Я так хотела ненавидеть сестру. Желала этого всем сердцем, но не могла. Лилия была самым милым ребенком и выросла самой прекрасной леди. Единственная, кто любил меня до тех пор, пока не появился Гекат. – Лиззи посмотрела на меня и спросила. – Он рассказывал тебе про мою сестру?
– Нет. – не уверена, что хотела бы слышать о первой любви ректора.
– Он очень любил ее. Вместе с Лили, в свою жизнь некромант пустил всех, кто был ей дорог. Я в то время уже была довольно неприятной личность. Бунтарка, покорившая море.
– Вы много плавали?
Лиззи улыбнулась.
– Я была первой в истории пираткой. – Мои брови полезли на лоб. – Да, да. Тогда-то мы Партестом и встретились. О нашем противостоянии ходили легенды. Стоило ему последовать за каким-нибудь кораблем, и я уводила его из-под носа. А стоило мне выбрать цель, как она попадала в лапы молодого пирата. Однажды мы встретились на нейтральной территории, чтобы выяснить, кто сильнее и… После трех довольно бурных ночей, мы уже не расставались.
Партест каждую ночь спит с новой женщиной. Интересно, Лиззи знает об этом?
– О, я знаю это взгляд. Нет, дорогая, ты ошибаешься.
– Я ничего не сказала.
– Мой муж, много говорит, так как и он и я сейчас на службе у короны. Я работаю на пристани, так как пьяные путешественники – кладезь знаний. Партест поддерживает связь с прочим миром, выходя в море. Но, слова, это просто слова. Когда муж в городе, он каждую ночь проводит в моей и только в моей постели.
– С чего Вы решили?
– Я его знаю. И я ему доверяю. – Она отсалютовала мне и опустошила кружку. – Кстати, тебе с этим тоже повезло. Гекат никогда не станет изменять. Он слишком верен самому себе, в первую очередь.
Вспомнив крепкие объятия и жаркие поцелуи, улыбнулась.
– Вижу, что и ты его любишь. – Лиззи понимающе улыбнулась. Ну так скажи мне, Микаэла, зачем тебе отец? Зная Геката, почти уверена, что он запретил тебе появляться в поле зрения Воута. А зная отца, уверена, что ваша встреча ни к чему хорошему не приведет.
– Ваш отец знает, что я носитель магии огня.
– И ты решила найти его для того, чтобы…
Новые чувства, которые меня обуревали, не давали спать. Вспоминая наш давний разговор, помнила и то, что некромант не хотел убивать отца своей любимой. Сейчас же, выбора у него не осталось. Я была обязана решить проблему, которую сама же создала, поэтому закончила мысль Лиззи.
– Чтобы Гекату не пришлось его убивать.
