Текст книги "What It Means to Stay Alive (ЛП)"

Автор книги: WordsLeftUnspoken

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Кори…

– Ты забыл, что я знал его. – Кори садится прямо, подальше от Мейсона, и, наконец, поднимает взгляд на Лиама. Становится заметно, что шрамы исчезли, но он не полностью исцелился. – Говори, что хочешь, но все в этой комнате знают, что он заботится о тебе – по-своему, но заботится. – Лиам переминается с ноги на ногу, ему неловко услышать это перед всеми, но внутри его затапливает счастье от осознания, что он это все не придумал.

– Но что, – продолжает Кори, – если это будет тот, кого он ненавидит? Что, если это кто-то, пытавшийся навредить тебе? Как он будет реагировать тогда? – он слегка сползает на своем месте и качает головой. – Он непредсказуем. Он быстро думает, а двигается еще быстрее. Почему ты думаешь, что он не вернется к прошлому и не начнет убивать, если кто-то перейдет ему дорогу?

– Потому что он этого не сделал, – тихо говорит Лидия раньше, чем Лиам успевает хотя бы открыть рот. – У него было много возможностей. – Она поднимает глаза и встречает удивленные взгляды, никто не удивлен больше, чем сам Лиам. Девушка выразительно смотрит на Кори и тихо произносит: – И потому, что мы верим во второй шанс, – она переводит взгляд на Малию, – думаю, мы все его заслуживаем.

Лиам чувствует неожиданный прилив тепла по отношению к банши, но позволяет себе лишь улыбнуться. Малия зло закатывает глаза, но молчит, что само по себе много значит. Кори тоже молчит, а Мейсон обеспокоенно смотрит на него.

– Просто будь осторожен, – наконец говорит хамелеон, смотря на нахмурившегося Лиама. – Сначала он скажет, что любит тебя, а потом попросит убить ради него.

Лиам присаживается перед их креслом, сердце бешено заходится от прозвучавшего предположения.

– Кори, это не так, – мягко говорит он. – По всем пунктам, – твердо добавляет он, когда получает в ответ скептичный взгляд. Слова ощущаются ложью. – В любом случае, это не имеет значения, – начинает Лиам, вставая. – Мы не позволим навредить невинным людям, дело касается не только Тео. Марнер ненавидит всех химер.

– Не уверена, что назвала бы Тео «невинным», – бормочет Малия себе под нос, но достаточно громко, чтобы Лиам услышал ее. Он кидает в нее смертельный взгляд, и она вскидывает руки во временной капитуляции. – Ладно! – она стискивает зубы. – Голосую за то, чтобы избавиться от этих парней. Только потому, что будет весело разорвать их на части.

У Лиама возникает огромное искушение прокомментировать то, что она звучит очень похоже на Тео, когда говорит подобные вещи, но она слишком нужна ему на их стороне, и, что нехарактерно для Данбара, он не в настроении ругаться.

Он смотрит на Лидию, которая просто улыбается в ответ и кивает, в ее чертах все еще заметна нервозность. Лиам понимает, что она доверяет его суждению, и чувствует, как на плечи ложится груда камней, потому что нужно поверить себе и правильности своего решения. Но это… он знает, что в это он верит. За это стоит бороться.

Он снова поворачивается к креслу и смотрит на Мейсона и Кори, тихо переговаривающихся между собой. Когда они поднимают взгляды, его желудок ухает вниз от выражений их лиц, но потом Мейсон успокаивающе улыбается.

– Чувак, ты знаешь, я пойду за тобой на край света. – Лиам позволяет себе вздохнуть с облечением. Мейсон снова мрачнеет. – Я не знаю, нравится ли мне Тео, – продолжает он, – и я уверен, что, черт возьми, не доверяю ему, – он прикусывает губу. – Но я доверяю тебе. Этого для меня достаточно.

Лиам возвращает улыбку и стукается кулаком с протянутой рукой, сам до этого не осознавая, насколько ему было необходимо услышать это. Кори смотрит на своего парня с неохотным обожанием – комбинация, которую Лиам до этого момента никогда не видел. Ему кажется, что он слышит, как химера бормочет: «Я делаю это для тебя» на ухо Мейсону, прежде чем взглянуть на бету.

– Ты веришь Тео, – мягко начинает Кори, и Лиам затаивает дыхание. – И я считаю, что это ошибка. – Он поднимает обе руки, когда Лиам открывает рот, чтобы запротестовать. – Но Мейсон верит тебе, а я доверяю ему во всем. Так что я в деле, – он мрачно усмехается. – И я очень хочу надрать задницы этим парням за то, что они сделали со мной и Мейсоном.

– Ну да, – на автомате отвечает Мейсон, словно они продолжают спор. – Ты никому не надерешь задницу, тебе едва хватает сил, чтобы двигаться!

Кори выглядит преданным и пытается встать, чтобы доказать обратное, но теряет равновесие. Лиам хватает его под руки раньше, чем тот успевает лицом встретиться с полом, и смотрит ему в глаза.

– Ты не должен что-то кому-либо доказывать, Кори, дай своему телу исцелиться, – произносит Лиам и усаживает его обратно к пытающемуся не смеяться Мейсону. – К тому же, я надеюсь, мы сможем отделаться минимальным насилием, максимально по-человечески.

– Скорее, по-нечеловечески, – усмехается Лидия.

– Но какое в этом веселье? – ворчит Малия, и она действительно звучит как копия Тео.

Лиам улыбается, понимая, что несмотря на все разногласия, стая – его стая – будет стоять рядом с ним, защищая Тео. Просто зная, что они вместе и объединены одной целью, он чувствует, что снова может дышать. Все, что он знает, – нужно убедиться, что Тео будет в порядке. Ему необходимо, чтобы Тео был в порядке. Смешно понимать, что в последнее время это единственное, что его беспокоит, но думать о другом он просто не может. Он даже себе не может объяснить это, но, просыпаясь больше трех дней подряд не видя и не слыша Тео, в груди начинает что-то ныть. С этим уже нужно было что-то сделать, хотя бы когда понял, что в следующий раз, когда увидит Тео и его защитную улыбку, которая не дает заглянуть дальше, будет пытаться выбросить ее из головы. Тео издевался над Лиамом, подшучивал, словно тот не слышал учащенного сердцебиения химеры. Лиам всегда объяснял это тем, что парень до этого бежал или что-то делал, или что-то еще менее правдоподобное, но всегда было проще придумать оправдание, чем позволить себе думать, что причина ускоренного пульса что-то – или кто-то – еще. А сейчас? Он не знает, что думать.

– И каков наш план, о непоколебимый лидер? – дразнит Мейсон, возвращая его в настоящее.

Лиам вспыхивает. Он, честно говоря, не думал, что получится уговорить стаю на собрании, не говоря уже о составлении плана.

– Ууух, – неуверенно тянет он. – Ну, мы могли бы…

– О, замечательно, – произносит Малия, падая обратно в кресло. – У нас нет плана, да?

– Не знаю, что касается вас, ребята, – Мейсон потирает руки. – Но это, вроде как, моя стихия. И у меня есть план.

Лиам ласково качает головой. Конечно, у него есть план. Что Лиам делал бы без него?

– Окей, во-первых, нам нужно еще раз пройтись по видению Лидии.

В груди становится тесно, и Лиам почти закрывает глаза, словно это позволит не слышать. Пожалуйста, не снова.

– Что Лидия смогла нам рассказать: комната с картами и бумагами, где она видела Марнера, Ясмин и дохрена оружия, так? И они говорили о химерах и о том, что их надо уничтожить, верно?

– Да, – подтверждает Лидия, пытаясь вспомнить, не упустил ли он чего. – И очевидно, они говорили о том, что Тео стал катализатором. Что он был их первой целью – и первым, кто умудрился сбежать. Что они дважды не повторят одну и ту же ошибку.

Лиам чувствует, как в груди зарождается рычание и борется с ним, пытается подавить ярость. Сконцентрироваться, ему нужно сконцентрироваться. Солнце, Луна, Истина. Почему Тео продолжает делать это с ним?

– Потом снова появляется эта же комната, но в ней около дюжины вооруженных солдат, Марнер и Ясмин впереди, а Тео в самом центре. В воздухе дым. Пушки направлены на Тео. Затем, – голос Мейсона немного вздрагивает, и он кидает взгляд на Лиама, – выстрелы. Много выстрелов.

Лиам думал, что слушать это все второй раз будет проще, но оказалось наоборот. Он пытается не представлять это. Он не хочет, чтобы эта картина была выжжена у него с обратной стороны век, как клеймо, но вот оно.

– Потом все стихает. Они наводняют улицы в поисках химер. Игра окончена.

Лиама трясет. Ему нужно успокоиться. Солнце, Луна, Истина. Снова и снова. Это не работает. В отчаянии он представляет, каково ему было, когда они с Тео просто расслаблялись вместе, играли в видео игры, поедали обед в кузове его пикапа в лесу, лежали на земле между драками и слушали звуки текущей воды и чириканье птиц, читали в одной комнате, когда Тео с ухмылкой смотрел на него, потому что Лиам, забывшись, начинал читать вслух. Это похоже на мир. Мир и теплые искры, которые ласково щекочут кожу.

Лиам улыбается. Его больше не трясет.

– Итак, как мне кажется, – продолжает Мейсон, тактично игнорируя отвлеченность Лиама, – они думают, что если смогут уничтожить одного недосягаемого человека, то смогут справиться с кем угодно. Они думают, если Тео умрет, то у них будет полная свобода для убийства остальных химер.

– Ну, – Лидия мрачно усмехнулась, – похоже, они не рассчитывают на нас.

Знаешь, подумал Лиам, всего секунду назад я тоже не думал, что могу на вас рассчитывать.

***

Небо уже потемнело, когда Тео снова чувствует это. Сильное, настойчивое напряжение на задворках сознания. Словно что-то надвигается. Оно не уходит после произнесенных Марнером слов.

«То, что ты повторял мне снова и снова той ночью? Теперь они обращены к тебе. Ты знаешь, где меня найти, если хочешь знать, как это остановить».

Он солгал, когда сказал Лиаму, что не помнит, что говорил Марнеру, что шептал на ухо снова и снова, пока ломал кости одну за одной и покрывал кожу шрамами. Это его вендетта. Сообщение только для Тео.

«Я хочу, чтобы твои люди были мертвы. И я убью всех, чтобы добраться до тебя».

Тео закрывает глаза и впивается ногтями в ладони от этих воспоминаний. Никогда, никогда, он не предполагал, что такое произойдет. Он должен был догадаться. Тео как никто другой знает, на что способен сломленный, подвергшийся пыткам ум.

Более того, он никогда не думал, что эти слова когда-нибудь смогут быть обращены против него. Он стратегически выстраивал свою жизнь и отношения, чтобы их не использовали против него. Он не учитывал Лиама Данбара. Этого приводящего в ярость, вредного, упрямого, почти умного, сильного, обладающего интуицией, теплого, остроумного, забавного…

Тео зло трясет головой, в итоге откидывая ее на подголовник. Дерьмо. Он пытался думать об оборотне в негативном ключе. О причинах, по которым он должен перебраться на заднее сиденье, поспать и убираться отсюда как можно дальше в одиночку. Очевидно, у его сознания есть другие, более саморазрушительные идеи. Он тяжело вздыхает и смотрит на звезды сквозь лобовое стекло. Лиам изменил все. Он сделал Бейкон-Хиллз домом Тео, хотел тот этого или нет. Он заставил его захотеть избавиться от наклонностей убийцы, чтобы стать лучше. Он сделал взаимодействие со стаей почти терпимым – до такой степени, что Тео будет чувствовать себя плохо, если с кем-то из них что-то случится. Это… нереально. Это безумие. Это нелепо. Но это реальность. И теперь он знает, чему угрожает Марнер. Он сказал Тео, что уничтожит не только химер – всех. Всех, кого понадобится, чтобы добраться до него. Это слова самого Тео. Это порождает ярость в животе, вязкую и токсичную. Это все из-за него.

Это нужно прекратить. Ставки становятся слишком высоки. Он заводит пикап, прежде чем может себя остановить, разворачивается и исчезает в ночи. Марнер прав в одном: Тео знает, где его найти.

Тео едет глубоко в лес, максимально приближаясь к дороге, которая ему нужна. Затем идет пешком. Он идет, по крайней мере, два часа, пока сверхъестественное зрение не становится единственным способом что-то видеть, пролетающие мимо насекомые так и норовят укусить. Его не волнует. Это его не остановит.

Внезапно деревья и простирающаяся впереди земля кажутся знакомыми, и его сердце сбивается с ритма. Это то место. Далеко впереди он видит постройку и свет изнутри. Обшивка поистрепалась, дерево обветшало и местами сгнило. На крыше начал прорастать плющ.

Там это произошло. Там он прятался давным-давно, там люди Марнера нашли его и пытались убить. Там ты убил их всех, – шепчет голос внутри, бесстыдно гордящийся пролитой той ночью кровью. Не в этот раз. Он здесь не для этого.

Он больше не может просто стоять здесь. Тео начинает двигаться, и мимолетный образ Лиама вспыхивает в голове из ниоткуда. Сердце болезненно сжимается, и он закрывает глаза. Тео не знал, как объяснить бете, что он пошел тогда на мост, потому что это его никогда не отпустит, не перестанет терзать сердце. После блаженной мирной ночи под сердцебиение Лиама ему нужно было напоминание. Напоминание о том, что он сделал, кто он. На что способен. На что не способен. Он вполне уверен, что не способен любить кого-то. Но Лиам заставляет хотеть, чтобы это было не так.

– Прости меня, – шепчет Тео деревьям, зная, что слова не дойдут до человека, который хотел бы услышать их больше всего, но ему просто нужно сказать это вслух. Он использует тоску как подпитку, открывает глаза и бежит с целью открыть дверь.

Марнер и Ясмин сидят за столом, попивая красное вино, на деревянном столе покоятся пистолеты и почти пустая бутылка. Они синхронно поворачиваются и целятся в Тео. Они ждали его. Напряжение нарастает, никто не хочет наносить первый удар. И наконец:

– Ты убираешь когти, мы – оружие, – осторожно говорит Марнер, Тео принимает это, но сначала делает шаг назад и занимает место у закрытой двери. Охотники опускают оружие, и наступает напряженная тишина.

– Наконец-то ты пришел, – отмечает Марнер, а Тео не утруждает себя подтверждением очевидных вещей.

– Что остановит это? – спрашивает он, не желая терять время.

– Твоя жизнь, – просто отвечает Ясмин, и Тео фыркает.

– Это пустая трата моего времени, – презрительно говорит он и делает вид, что собирается уйти.

– Ты не хочешь этого делать, – голос Марнера разрезает тишину, и Тео поворачивается с насмешливым взглядом.

– И почему же? – спрашивает он. – У вас, очевидно, нет ничего, что меня волнует, ты не сказал ничего, стоящего моего внимания. У тебя был шанс сказать что-то интересное, но ты его упустил. Мы закончили.

– Ты хочешь что-то интересное? – спрашивает Ясмин, приподнимая брови. – Мы можем это устроить. Я знаю, что ты слышал о том, что наш яд может сделать с такими искусственно созданными тварями, как ты, но я могу раскрыть тебе больше подробностей.

Тео с отвращением качает головой. Эта женщина безумна и одержима. Он поворачивается, чтобы на самом деле уйти, но она повышает голос.

– Или я могла бы рассказать о новом яде, который действует и на оборотней.

Тео замирает, тут же мысленно пиная себя за то, что выдал эмоции. Идиот. Брось это. Тебе все равно. Тебе все равно, напоминает голос глубоко внутри. Он не уверен, что все еще верит ему.

Пытаясь показать беззаботность, он оборачивается.

– Обычно я бы потребовал от тебя доказать свои слова, но…

– О, мы собираемся это доказать, Тео, – мурлычет Ясмин. – Но степень доказательства зависит от тебя.

– Прости, но что именно это значит? – резко спрашивает он, скрестив руки на груди.

– Это значит, – продолжает Марнер, его глаза блестят жаждой крови, – что если ты не будешь сотрудничать, мы придем за твоими друзьями.

– Какими друзьями? – фыркает Тео, старательно держа сердцебиение ровным. – Если вы встречали меня раньше, а я уверен, что встречали, – он делает паузу и выразительно смотрит на Марнера, просто чтобы насыпать соль на старую рану, – тогда вы знаете, что я не тот тип людей, который заводит друзей.

– А что насчет Лиама? – спрашивает Ясмин, и кровь в его жилах холодеет. Сердце пропускает удар, дюжина эмоций угрожает погрести его под собой. Брось это, напоминает он себе. Дистанция. Апатия.

– Бета Скотта? – спрашивает он, сморщив нос.

– Да, бета Скотта, – Ясмин пародирует его тон. – Но он не просто бета, верно?

– Он не химера, – отвечает Тео, возможно, слишком быстро, и снова дает себе мысленный пинок. – Он даже не может хорошо сражаться. – Ложь. – Он просто оборотень, – добавляет он, стараясь звучать как можно презрительнее.

– Но он твой оборотень, – тихо из тени произносит Марнер, и что-то в Тео встает на место на этих словах, а его животная сторона урчит от того, как блядски верно это звучит. Мой. Что-то разворачивается внутри него. Необходимость защищать. Притязания. Принадлежать и обладать. Он не может сосредоточиться, утонув в мыслях об их запахах, смешанных настолько, что трудно отличить, где чей. Так и должно быть. Он думал, что глубоко запер эти эмоции там, куда не позволяет себе залезть.

– Он не мой, – предпринимает попытку Тео, но слова получаются тихими, без страсти, словно теперь, услышав мысль о том, что Лиам принадлежит ему, его голос отказывается отрицать это в следующую же секунду. Это действительно неудобно.

– Весьма убедительно, – насмехается Ясмин, и Тео очень хочется ее убить. Медленно. Ему понравится. Он почувствует себя гораздо лучше. Она встает и начинает расхаживать перед ним, продолжая говорить медленно и безжалостно. – Но раз тебе все равно, то неважно, какие у нас планы на него в случае, если ты откажешься сотрудничать.

Тео сглатывает. Он знает, что Марнер и Ясмин не сверхъестественные существа, но уверен, что они слышат, как заколотилось его сердце. Самоконтроль потихоньку ускользает.

– Планы? – спрашивает он, и его голос звучит так, словно во рту у него пустыня, потому что это действительно так.

– Я знаю, что ты слышал о том, что наше изобретение делает с такими, как ты, – ее голос болезненно сладок, за исключением последнего слова. Его она выплевывает. Тео кивает, не доверяя собственному голосу. Женщина возвращается к своему насмешливому и надменному тону. – Мы взяли на себя смелость создать то, что так же подействует и на оборотней. Те же мучения и кровь, тот же результат. А еще мы добавили волчий аконит – просто потому, что можем. – Тео чувствует зловещее, затапливающее чувство в животе. Он даже не хочет понимать, что это. Он старается сохранить нейтральное выражение лица, но оно становится все более ожесточенным от гнева. – Дело в том, – Ясмин вытаскивает из кармана флакончик с переливающейся синей жидкостью, – что мы любим действовать продуманно – у нас есть противоядие.

Он действительно готов покончить с этим разговором.

– Поздравляю, – огрызается Тео. – Может быть, я даже куплю вам торт, когда уйду отсюда. Мне нужен только почтовый адрес.

– Не думаю, что ты понимаешь, – ее голос внезапно становится мрачным, и она смотрит прямо ему в глаза. Тео подавляет дрожь. – Это значит, что мы можем подстрелить его. А потом вылечить его. – Желудок Тео падает вниз, а дыхание замирает. Ясмин улыбается, показывая зубы. – Затем мы можем снова его подстрелить. А потом вылечить. А потом…

– Я понял, – злобно рычит Тео. Его разум начинает судорожно метаться, паниковать, а грудь переполняется эмоциями. Он чувствует, как его лицо становится пустым, опасным. Он знает этот метод запугивания людей до такой степени, что они начинают кричать, моля о пощаде. Тео кричать не будет. Он знает, что оперся на стену, но все, что его волнует, – не допустить, чтобы это случилось с Лиамом. Он сделает все, что понадобится.

– Хорошо, – снова раздается голос Марнера, его темные волосы спадают на глаза. – Я рад, что ты осознал ситуацию. Следует полагать, что мы договорились.

– Пока нет, – отрезает Тео. Он будет сражаться до последнего вздоха за возможность перехитрить. Сопротивление и хитрость у него в крови – буквально. – Если вы получаете меня, я хочу доказательства того, что вы не станете охотиться на стаю. На них, на их семьи, в любом варианте. И вы не тронете Лиама. – Тео не волнует, насколько он откровенен, он должен убедиться, что его слова не смогут интерпретировать как-то по-другому. Он делает шаг вперед, заставляя Ясмин отступить, и угрожающе улыбается. – Вы не говорите с ним, не преследуете, не отслеживаете местоположение, не появляетесь там, где он может быть, вы не тронете ни единый волосок с его головы, даже дышать в одном направлении не будете. Вы дадите ему жить его нормальной жизнью. – Он слышит, как собственный голос нехарактерно вздрагивает на последнем слове, мимолетно задумываясь, найдет ли Лиам эту свою нормальную жизнь без Тео в ней. Он сглатывает, загоняя эти мысли подальше, и громко добавляет: – Это касается всей его стаи. Мне нужно доказательство, что вы не станете снова стрелять в них, когда я исчезну.

– И как, по-твоему, мы должны это доказать ? – спрашивает Ясмин, ее голос дрожит от нетерпения.

– Уничтожив яд для оборотней, – заявляет Тео. – Всё. Каждую ампулу, каждую формулу, каждый дротик, все предварительные отчеты о тестировании, каждую каплю – сжечь всё. Это мои условия.

Тишина. После которой Ясмин начинает гоготать.

– Он безумен! Он реально сумасшедший!

Тео позволяет появиться улыбке, когда смотрит на Марнера и видит осторожный взгляд. Тот обдумывает это. Ясмин замечает направление его взгляда и едва не задыхается от возмущения.

– Ты не можешь на самом деле…

– Это стоит того, – грубо прерывает ее Марнер, и мрачная улыбка Тео становится шире. Это было проще, чем он думал. Старая вендетта непреодолима. Потому что всё, чего действительно хочется Марнеру, – уничтожить всех химер. Разработка яда для оборотней была лишь смертоносной и, без сомнения, дорогостоящей подстраховкой.

– Нет! – вскрикивает Ясмин. – Мы убьем их всех…

– Мы делаем, как я говорю, – Марнер прерывает ее второй раз. Он медленно и угрожающе подходит к ней. Голос низкий и опасный. – Или ты забыла, кто здесь главный?

Ясмин колеблется лишь секунду, опустив глаза в пол. Она отрицательно качает головой и отходит, углубляясь в комнату, стук ее каблуков по деревянному полу разносится по всему помещению.

– Теперь мы договорились? – холодно спрашивает Тео, больше чтобы оставить последнее слово за собой, даже если этим роет себе могилу. Власть всегда остается властью.

Марнер смотрит на него с отвращением, отросшие волосы спадают на глаза.

– Приходи завтра в пять вечера на заброшенный склад к западу от Национального Парка. Приходи один. Безоружным.

– Я всегда вооружен, – напоминает он Марнеру, сверкнув радужкой и наслаждаясь тем, что все еще видит вспышку страха. Но он быстро сменяется ненавистью и кривой улыбкой Марнера.

– Мы это исправим. – Тео старается не реагировать. Никогда не показывай свой страх. Он поднимает голову и смотрит вызывающе. – Если ты не появишься, – предупреждает Марнер, – мы посчитаем это за отказ, и тогда сделке конец. На стаю откроется охота, мы убьем их, а Лиама будет ждать особый прием, медленный и болезненный, такой, чтобы он начал молить о смерти. Я лично позабочусь об этом.

Тео резко кивает, игнорируя крик в голове, который призывает позволить остальным умереть и просто сбежать. Он больше не может так жить, не то чтобы он проживет достаточно долго, чтобы увидеть, какой эта жизнь могла бы быть. Его голос до странного спокойный, когда он произносит: «Я понимаю» – и это действительно так. Это ради Лиама.

Так или иначе, завтра все закончится.

========== Глава 8. Где разверзается ад ==========

Собрание стаи, кажется, длится вечность, но это необходимо. У Мейсона есть план, и он хорош (будто у него бывают другие), но есть все еще одно препятствие, о котором Лидия не упоминала. Для начала нужно найти Тео.

– Ладно, – начинает Лиам, стараясь скрыть нетерпение, скидывая на кофейный столик все карты Бейкон-Хиллз, которые только смог найти в кабинете родителей. – Должна быть по крайней мере дюжина заброшенных зданий, соответствующих видению. Нужно как-то сузить поиск.

– О, я точно знаю, где это, – обыденно говорит Лидия, перебирая бумаги перед собой. Подняв взгляд, она обнаруживает, что все присутствующие смотрят на нее. – Что? – спрашивает она в замешательстве.

– Ты гуляешь по заброшенным зданиям в свободное время? – любопытствует Мейсон. – Потому что это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.

Лидия вздыхает, откидывает волосы с лица и терпеливо поясняет:

– Я ходила туда, когда была младше.

Словно это все объясняет.

– Почему? – давит Лиам, и она кидает на него убийственный взгляд.

– Когда я была ребенком, незадолго до того, как моя бабушка стала одержима, наша семья отправилась в Национальный Парк. Мы остановились на поляне у дороги, чтобы поесть. Был хороший день. Никто не ругался, было мирно, – она замолкает, очевидно, предаваясь воспоминаниям. – Потом она попала в Дом Эха, я выросла и нашла то место. Полагаю, оно просто вызывало положительные ассоциации. Я исследовала прилегающую территорию и нашла здание, скорее всего заброшенный склад. Там было тихо и уединенно, а если расположиться на первом этаже, то солнце светило так, что можно было читать, – она пожимает плечами. – Никто не мог найти меня там. Я могла спокойно учиться и заниматься исследованиями, не встречая осуждения. – Она рассматривает еще пару карт, прежде чем выбрать одну и указать место – очевидно, она так внезапно закончила свой рассказ.

Лиам продолжает безмолвно смотреть на нее, хотя остальная стая вернулась к делу. Сложно представить прелестную, идеальную «старую Лидию» прячущуюся на заброшенном складе. Проснувшиеся силы банши изменили ее, но он догадывался, что она всегда была гением. Возможно, тогда это было неприемлемо для ее стиля.

– Так же только там можно было найти некоторые редкие виды растений и насекомых, – не поднимая взгляда, комментирует Лидия.

– Ладненько, – Мейсон нарушает тишину комнаты, стараясь скрыть заинтересованность. – Это… помогло?

Лидия вздрагивает.

– Должна признать, что это не помогло мне, учитывая случай с родителями. Особенно включая то, что произошло с бабушкой. Игры на заброшенном складе – не совсем то, что можно назвать нормальным.

Кори весело фыркает.

– Не сказал бы, что хоть кого-то из нас можно назвать нормальным.

Лиам улыбается. Нет. Стаю МакКола можно охарактеризовать разными словами, но нормальность не одно из них.

– Значит, ты знаешь, как выглядит это место изнутри? – спрашивает он, и почти физически чувствует поощрение с ее стороны. Если Лидия знает структуру здания, то у них будет преимущество. – Ты знаешь, в какой части склада они были?

Она вертит карту, наклонившись к ней ближе.

– В видении было темно, и на первый взгляд сложно сказать, но в подвальном этаже есть такие же стеллажи и такая же огромная комната. Я совершенно уверена, что они там. Уф. Нам сюда, – она указывает на непомеченное на карте здание, и все придвигаются ближе, чтобы посмотреть. Оно не огромное и определенно в стороне от дороги. Единственные, кто услышит выстрелы – олени и койоты. Лиам сглатывает и напоминает себе, что все хорошо. Теперь у них есть все, что нужно. Все, чтобы предотвратить смертельный исход.

Остальные начинают договариваться, во сколько встретятся и поедут туда, но он слушает вполуха. Он чувствует, как его внимание притупляется, мозг слишком переутомился.

Лиам сосредоточенно жует свою губу, его разум в миллионе других мест, но не здесь, когда кто-то осторожно трогает его за руку, и он поднимает испуганный взгляд. Все смотрят на него, и он моргает, немного дезориентированный.

– Эй, – мягко зовет Кори, – ты в порядке? Кажется, ты не с нами, и ты слишком спокойный. Ты даже не кричал на Малию, когда она назвала Тео угрозой.

Лиам улыбается.

– Он и правда угроза, – соглашается он мягко. А затем трясет головой и прочищает горло. – Я все еще не могу понять кое-чего. Как группа людей смогла поймать и обезвредить Тео? Не замечал, чтобы он стремился к своей смерти, – он пожимает плечами. – Может, нам стоит искать его?

– Возможно, уже поздно, – тихо говорит Лидия, и глаза Лиама вспыхивают. Девушка вздрагивает от выражения его лица и перефразирует. – То есть, возможно, его уже поймали. К тому же, если мы уже знаем, где он будет, зачем тратить время на поиски и упускать возможность?

Лиам вздыхает. Его очень раздражает, когда у других есть «железная» логика.

– С ним все будет в порядке, чувак, – успокаивает Мейсон, с улыбкой похлопывая его по плечу.

Лиам фыркает и сбрасывает его руку.

– Меня не нужно утешать, – он говорит твердо, стараясь сохранить голос ровным.

– Серьезно? – скептично спрашивает Малия. – Потому что ты хреново выглядишь.

Лиам смотрит на каждого в комнате и обессиленно падает на пустой диван.

– Думаю, у нас есть все, что нужно, – быстро произносит Мейсон, и Лиам чувствует прилив любви к другу за то, что он так тонко чувствует его состояние.

– Ага, – соглашается Малия, поднимаясь и потягиваясь. – Операция по спасению беспомощного кровожадного убийцы начинается. Звучит нелогично, но что поделать. – Лиам показывает ей средний палец, и она улыбается. – Теперь ты больше похож на себя.

Все покидают комнату, бросая «пока» и «увидимся завтра», на что Лиам вяло машет в ответ. Мейсон, будучи последним, останавливается в дверях, колеблясь.

– Хотя бы попытайся поспать, – просит он в итоге.

Лиам улыбается, надеясь, что вышло ободряюще.

– Я в порядке, Мейс. Просто устал. Я напишу тебе утром, ладно?

Мейсон кивает и закрывает за собой дверь.

Лиам не может заставить себя встать с дивана – здесь слишком комфортно, а кровать слишком далеко. Он достает одеяло из-за спинки и заворачивается в него, уже смирившись с тем фактом, что собирается провести тут ночь.

Его тело полностью выдохлось, но мозг все еще работал в полную силу. Он пытается разобраться со всем, найти смысл. Почему сейчас? Как можно поймать Тео? Почему он не сражался в видении Лидии? Какого черта Лиам чувствовал физическую боль только от мысли, что химеру застрелят?

Конечно, он знает ответ на последний вопрос. Он просто не хочет об этом думать. Особенно сейчас, когда все висит на волоске. Лиам сворачивается калачиком и внезапно понимает, что двадцать четыре часа назад Тео лежал на этом самом месте. Он тут же утыкается носом в ткань, надеясь почувствовать запах, который магическим образом успокаивал его. Но все, что может почувствовать – он сам, Лидия и его родители. Он в надежде натягивает одеяло и закрывает глаза, но запах остается прежним – стиральный порошок и его семья.

Лиам откидывает голову на подлокотник так сильно, что чувствует боль и клацает зубами. Словно его здесь никогда не было. Он чувствует, как глаза начинает жечь, и пытается перебороть непрошенные слезы, задаваясь вопросом: неужели сегодня он в последний раз чувствовал запах Тео?

Когда Лиам просыпается, уже наступил обед; его ресницы слиплись от эмоций, затопивших его накануне вечером. Он впал в забвение только под утро, его сны были яркими, наполненными кровью и потерями. Возможно, ему совсем не стоило ложиться спать. Он наскоро умывается теплой водой, почти на автопилоте хватает еду и ставит телефон на зарядку, потому что, очевидно, не позаботился об этом, прежде чем уснуть на диване.