Текст книги "What It Means to Stay Alive (ЛП)"

Автор книги: WordsLeftUnspoken

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Эм, спасибо? – Лиам все еще сидит, смущенный этим жестом.

– Если у них есть сверхъестественное существо, оно могло учуять запах крови, – объясняет Тео без единой эмоции, но Лиам на это ни за что не купится. – Тот голос, который закричал первым, – продолжает Тео, – это Марнер?

Лиам отрицательно машет головой и говорит:

– Нет, он другой. Этот я не слышал раньше. – Тео кивает, он выглядит каким-то задумчивым. Лиам встает с земли, опираясь на здоровую руку, и встает рядом. – Сколько сердцебиений? – спрашивает он, пытаясь перенаправить свое внимание.

Тео закрывает глаза и прислушивается.

– Может быть, семь? Восемь? Они блуждают вокруг. Думаю, они ищут нас.

– Как ты вообще узнал, что здесь есть это место? – спрашивает Лиам, сложив руки на груди.

Тео ничего не говорит около минуты, словно решает, лгать ему или нет. Когда он в итоге начинает говорить, его голос еще тише, чем раньше, и немного грубый. Ему некомфортно. Лиам знает – это означает, что Тео говорит правду.

– Это автоматический поиск путей отступления, когда я нахожусь на незнакомой территории. Я высматриваю их, куда бы ни пошел. В этот раз это оказалось полезно, а не просто приступом паранойи.

Лиам смотрит на него несколько минут и отводит взгляд только тогда, когда Тео поднимает свой.

– Ох, – это все, что он может сказать, теребя подол футболки. Он все время забывает, как прошлое Тео влияет на его повседневные привычки. Он хочет как-то забрать все то, что испортило жизнь этого парня, но потом осознает, что тогда это был бы не Тео. Не настоящий Тео.

– Сдавайтесь, мальчики! – неловкую тишину прорезает знакомый голос, и Лиам напрягается. Он сразу понимает, кому он принадлежит.

– Выходите, выходите, где бы вы ни были, – насмехается Марнер, и Лиам едва борется с желанием выйти из укрытия и придушить его. Тео рядом с ним неестественно напряжен.

– Это он, – говорит он натянуто. – Тот же голос. Тот же человек. – Он смотрит на Лиама с почти паническим выражением лица. – Это Марнер? – Лиам осторожно кивает, и кулаки Тео сжимаются. Его немного потряхивает, а глаза вспыхивают воспоминаниями.

Одна из любимых и одновременно ненавидимых Лиамом черта Тео – его самоконтроль. Когда он присутствует, это заземляет все вокруг. Он снова и снова останавливает его от поспешных поступков, из-за которых тот бы потом очень сожалел, не дает зайти далеко. Он успокаивает, его голос кажется единственным источником здравомыслия. Но при малейшем намеке на атаку на них, пока он уязвим, Тео может просто повернуться и уничтожить нападающего, находя успокоение в том ритме, с которым кровь покидает тело. Тео может давить и давить, пока не получит желаемое. Для других может казаться, что он потерял контроль, но Лиам видит все. Потому что как только они получают то, что им нужно (обычно это жизненно важная информация), Тео останавливается, словно кто-то щелкнул переключателем у него в голове. Он бросает едва дышащее тело и снова поворачивается к Лиаму. И его лицо снова возвращается к спокойной маске с блестящими в темноте глазами. Это хорошие дни.

В плохие дни внутренний голос Тео больше принадлежит волку, чем человеку. Кровь, кажется, делает его счастливее, он упивается криками людей. Он теряет из виду то, что им нужно добыть, и просто позволяет себе потеряться в ужасе и насилии. Тогда они меняются местами, и Лиам тот, кто возвращает его к реальности. Спокойный голос не всегда работает, как с Лиамом. Нет, Тео обычно нужны действия. Лиаму приходится буквально отдирать его от подозреваемого, прежде чем он сможет убить его, и химера зачастую поворачивается к нему только из инстинкта и получает удар в челюсть. Лиам валит Тео на пол и рычит его имя на ухо, удерживает до тех пор, пока Рэйкен не берет над собой контроль. С минуту они пытаются отдышаться, прежде чем Тео тихо говорит Лиаму слезть с него. Это плохие дни.

Сейчас они случаются куда реже, чем раньше, но иногда в нем что-то переключается. Тео никогда не признает, но Лиам был рядом с ним достаточно долго, чтобы замечать те малейшие изменения, которые происходят, когда кто-то упоминает Бретта, его детство, Нолана. Иногда ярость и горе невозможно сдержать. Поэтому они есть друг у друга.

Прямо сейчас Тео ходит по краю, цвет его глаз застрял между золотым и ореховым, и Лиам понятия не имеет, какую сторону тот выберет. С такими сильными воспоминаниями, он не уверен, что сможет остановить Тео, если тот решит атаковать. Если это произойдет, Лиаму придется решить, останавливать ли его от убийства и, возможно, быть убитыми, или позволить Тео потерять контроль и убить всех этих монстров, которым Лиам, откровенно говоря, желает смерти за то, что они сделали с его друзьями и за то, что хотят сделать с Тео. Это до тревожного заманчиво. Но он должен сохранить свою человечность. Скотт не хотел бы, чтобы Лиам спускался в кроличью нору. Он не хочет спускаться в кроличью нору. Особенно он не хочет рисковать тем, что Тео может словить смертельный дротик.

– Тео, – выдыхает Лиам, надеясь, что его голос сможет вернуть Тео от падения в свое прошлое. – Ты со мной?

Тишина в ответ слишком долгая, и Лиам уже думает, что потерял его.

– Я в порядке, – наконец возвращается Тео, разминает шею и медленно встречается с ним глазами. Теперь они идеально ореховые, но такие же гипнотизирующие. – С тобой.

Это все, что Лиаму нужно было услышать, чтобы тиски, сдавливающие грудь, распались. Тео ни за что не ответил бы, если бы зашел слишком далеко.

Лиам улыбается ему.

– Хорошо, – мягко говорит он. – Потому что мне, скорее всего, понадобится твоя помощь.

Его осенило, что со стороны той группы нет никаких признаков того, что они слышали их разговор, а значит – там только люди. Будь у них сверхъестественное существо, оно бы с легкостью услышало их и отследило место, где они прячутся. Это имеет смысл.

– У тебя есть план? – шепчет Тео, и да, у Лиама есть краткосрочный план, но он уверен, что Тео его не одобрит, поэтому не утруждает себя тем, чтобы поделиться с ним.

– Что вам нужно? – сердито кричит Лиам из пещеры, уже зная ответ. Глаза Тео становятся неправдоподобно большими, как у сумасшедшего, его рука тянется, чтобы закрыть Лиаму рот, но ущерб уже нанесен. В конце концов, вход в пещеру будет найден, а Скотт всегда говорил, что нужно попробовать выстроить диалог, прежде чем прибегать к насилию. Лиам рассчитывает на эхо, которое даст им еще пару минут до того, как их найдут.

– Ты знаешь, что нам нужно, Лиам, – отвечает Марнер. – Дай мне это, и ты свободен.

Лиам стискивает челюсти, а Тео опускает голову и смотрит в пол. Это не что, а кто. Удивительно, но этот маньяк не хочет решить все по-хорошему.

– Вы никогда не получите это! – решительно кричит Лиам в ответ. Взгляд Тео застывает и ничего не выражает. – Они не получат это, – тихо повторяет Лиам, вместо того, чтобы сказать: «Они не получат тебя», потому что это слишком интимно и собственнически с его уст. Если он когда и скажет Тео что-то подобное, то не при таких условиях. Они не разрывают зрительного контакта, и есть в глазах химеры что-то выбивающее из колеи. Это не похоже на Тео, он никогда не действует как великомученик.

– Я не предлагаю идти мне на верную смерть, – тихо начинает Рэйкен, словно прочитал мысли Лиама. – Я могу просто…

И Лиам не выдерживает, затыкает его посреди фразы.

– Нет, – твердо заявляет он, и глаза на мгновение вспыхивают золотом от эмоций. Губы Тео дергаются в усмешке, и он закатывает глаза, предварительно взглянув на этого защитника.

– Тогда что ты предлагаешь? – его голос граничит с раздражением. – Выйти и получить пулю?

Лиам рычит и отворачивается от выхода, всматривается вглубь пещеры, его глаза вспыхивают золотом, на этот раз специально. В самом дальнем конце он видит небольшую точку света. Твою мать. Там есть другой выход. Он чувствует, как улыбка расползается на все лицо, и поворачивается к Тео с победным взглядом.

– Я предлагаю убраться отсюда.

Тео не скажет, что он впечатлен. Он никогда не скажет этого. Сказать – значит признать. Он никогда бы не додумался искать другой выход в пещере, которая, по-видимому, на деле является подземным тоннелем. А это он должен быть экспертом по планам отступления.

Дорога до другой стороны пещеры занимает около минуты. Они несколько раз поворачивают, поэтому сейчас должны были оказаться с другой стороны от места, откуда в них стреляли. Теперь им всего-то нужно, что уйти, не издав ни звука и не выдав своего местоположения – это при условии, что люди не знали о втором выходе. Удивительно просто.

Они прижались спинами к каменной стене и прислушались: два сердцебиения в паре метров от них и, может быть, с полдюжины на другой стороне.

– Мы можем справиться с этим, – шепчет Лиам и улыбается как идиот.

Тео вздыхает.

– Справляйся с этим тихо, – единственное, что он говорит, прежде чем они протискиваются через небольшое отверстие.

Два человека стоят лицом к ним с винтовками наперевес, и Тео быстро вырубает того, что слева, опуская его на пол без единого звука. Лиам отражает его движение, но, судя по всему, палец второго мужчины был на спусковом крючке, потому что раздается выстрел в землю.

– Проклятье! – ругается Лиам, и Тео хватает его за руку, потянув в направлении, где предположительно стоял его пикап. Они тут же слышат крики позади, бег нескольких людей и приказы стрелять. Они оба ныряют вниз и прикрывают головы, ожидая выстрелов, которые не следуют. Тео слышит голос Марнера, который отменяет приказ стрелять, напоминая что-то о «правильном убийстве». Каким-то образом эти слова делают комок в его желудке еще противнее.

Тео тяжело дышит, убеждается, что Лиам бежит перед ним, они петляют между деревьев, все же ожидая шквал пуль, несмотря на окончательный приказ. Он все еще ждет приближающуюся погоню, попытку догнать и поймать их. Но никто не торопится их преследовать. Этот факт настораживает. Это значит, что у них есть полная уверенность в том, что они могут позволить им уйти сейчас, а потом найти и убить. Почему?

– Берегись, Тео, – голос Марнера гремит на весь лес, и Тео спотыкается на своем имени. – Это ты повторял мне снова и снова в ту роковую ночь? Теперь это относится к тебе.

Лицо Тео бесстрастно. Никаких эмоций. Никакой реакции. Никаких слов. Ничего. Не давать им ничего. Не чувствовать ничего.

– Ты знаешь, где найти меня, если хочешь узнать, как ты можешь остановить это.

Вот почему, жестоко смеется голос в голове. Тео, не думая, захлопывает выдуманную дверь, заставляя голос замолчать.

Никто из них не говорит. Никто не оборачивается. Никто не останавливается, чтобы перевести дыхание. Они просто бегут.

Они добираются до пикапа, уже теряя силы, и запрыгивают в него почти синхронно. Тео за секунду вставляет ключ в стартер и выезжает на дорогу, он гонит по трассе так, словно их кто-то преследует. Потому что именно так это ощущается.

Они оба задыхаются, Лиам сгибается пополам на своем сиденье и хватается за грудь, а Тео остервенело сжимает руль до белых костяшек, откидывая голову назад. Их сердца бешено колотятся еще достаточно долго, прежде чем перейти в нормальный ритм. Лиам хватает бутылку воды и осушает ее наполовину, после передав Тео. Вода не холодная, но горло настолько пересохло, что первый глоток почти болезненный. Мозг Тео все еще обрабатывает все, что произошло, и это заставляет чувствовать себя так, словно тонешь.

– Что имел в виду Марнер? – требовательно спрашивает Лиам, заговорив впервые, как они покинули лес. – Что ты сказал ему много лет назад?

Тео не отвечает. Ему нужно принять решение. Он не может сейчас нормально мыслить, слишком много всего, что нужно понять и проанализировать. Поэтому он прибегает к тому, что получается у него естественно, к тому, что позволяло оставаться живым все это время. Он лжет.

– Я не помню, – он испытывает одновременно гордость и отвращение к тому, как искренне звучит его голос. – Я не помню многие события той ночи. Проще забыть то, что тебе не нужно помнить. – Он кривит губы в горькой улыбке и смотрит на Лиама. – Или, по крайней мере, то, что я не думал, что стоит помнить. Мне не нужно было, чтобы это крутилось в голове. Это отвлекает. – Он съеживается, потому что «отвлекает» – не самое деликатное слово, которое стоит использовать, обсуждая пытки людей. Но Лиам не вздрагивает. Может, он уже привык к жестокости химеры. Может, он просто сдался. Или, может быть, он понимает, что произнесенные слова не всегда несут именно тот смысл. В любом случае, Лиам не давит, очевидно, веря ему, и Тео ненавидит то, что чувствует себя виноватым, когда лжет ему. Искажение истины для него настолько постоянное явление, оно дается просто, словно дыхание. Но прямо сейчас он чувствует стыд, и он отравляющим сгустком оседает на дне желудка.

Некоторое время они просто едут, прежде чем Тео понимает, что едет к дому Лиама. Очевидно, он отвозит его домой. Он в любом случае сделал бы это – особенно после всего, что только что произошло – но было бы лучше, если бы Тео принял это решение осознанно, а не его тело решило за него. Его тело все больше действовало без его же ведома, и это становится тревожным. Но еще и захватывающим.

Рука на спине Лиама там, в лесу – это было запланировано. Это была необходимость, если они планировали дойти до базы… по крайней мере, это то, что он говорил себе. Ощущение спины Лиама под тонкой тканью заставило на некоторое время потерять концентрацию, а потом футболка задралась, и пальцы самовольно скользнули под нее прежде, чем Тео смог это пресечь. Один завораживающий круг по голой коже превратился в два, а затем это чувство загипнотизировало, и он уже не мог заставить себя остановиться. Незначительное движение стало необходимым для его рассудка. Он нуждался в этом. Он слушал, как их сердца ускорялись в унисон, и это подстегивало его дальше. Последнее восхождение пальцев по позвоночнику Лиама было незапланированным. Он хотел убрать руку, но что-то внутри взбунтовалось и плавно повело пальцы по нескольким позвонкам, прежде чем он спохватился. Он не привык терять контроль, но в данном случае он хотел еще, а он не привык себе отказывать. Когда он увидел лицо Лиама, это чуть не сломило его. Мальчишка выглядел таким опьяненным всего от блуждающих пальцев на спине, что это было почти слишком.

То, что между ними, становится опасным. Но это единственное, что заставляет его просыпаться. Единственное, из-за чего он остался. Единственное, что ощущается правильным.

Но это мечта, потребность в чем-то большем. Это так не работает. Не с ним. Весь остаток пути до дома Лиама Тео проводит в попытках напомнить себе, почему ему нужно взять все под контроль. Это внутреннее разделение. Когда они подъезжают к дому Лиама, он почти чувствует себя нормально. Он выпрыгивает из пикапа, как только глушит двигатель, не давая Лиаму сказать и слова. Заворачивает наконечник стрелы в какую-то тряпку и аккуратно передает Данбару, не глядя тому в глаза.

– Вот, Мейсон может выудить из этого что-то полезное. Или Лидия может отдать ее Пэришу, или Малия узнает… – он позволяет предложению остаться недосказанным и пожимает плечами. Лиам выглядит удивленным, но принимает стрелу, бормоча «спасибо».

Они молча стоят на подъездной дорожке, оба отказываются смотреть друг на друга, прохладный воздух посылает по телу мурашки. Лиам ничего не говорит больше минуты, и Тео вздыхает.

– Тогда, полагаю, спокойной ночи? – неловкое молчание – не его сильная сторона. Он предпочитает инициировать его, а не принимать участие. – Постарайся не умереть до того, как я увижу тебя в следующий раз.

Лиам резко вскидывает голову. Когда оборотень ничего не отвечает, Тео качает головой и разворачивается, чтобы уйти. Он почти залезает в пикап, когда голос Лиама останавливает его.

– Тео?

Тео бесится, уставший от этого разговора, этого дня, этого города, этой жизни.

– Что? – он поворачивается лицом к бете, уже не заботясь о том, как измученно звучит.

Лиам тяжело сглатывает и смотрит на него, на его лице отражается та же измученность.

– Хоть раз в жизни, – начинает он и тяжело вздыхает, – не будь идиотом с непомерной гордостью…

Тео мрачно усмехается и отводит взгляд, зная, куда это ведет. У него нет ни сил, ни желания снова проходить через это.

– Тео.

Мольба в голосе Лиама заставляет Тео посмотреть на него, и взгляд, который он видит, слишком душераздирающий. Как от этого может болеть сердце? У него едва оно есть – в буквальном и переносном смысле. Как этот оборотень всегда пробирается ему под кожу и достигает невозможного? Этот взгляд бесстыдно умоляет, словно говоря: Я мог умереть. Ты мог умереть. Ты нужен мне рядом, чтобы я мог видеть тебя.

Тео затихает. Ему слишком знакомы эти чувства.

– Это все ради того, чтобы я хорошо выспался? – его голос низкий и осторожный. Он не уверен, что стоило задавать этот вопрос, потому что теперь он узнает ответ.

Лиам тут же смотрит в землю и ничего не говорит, и это все, что Тео нужно знать.

Он резко разворачивается, чтобы вновь открыть водительскую дверь, и слышит, как Лиам вдыхает, чтобы заговорить, но почему-то передумывает. В любом случае, что бы Тео не собирался делать, он больше не видит смысла спорить. Если честно, он не знает, что делать дальше. Он забирается на сиденье пикапа и смотрит вперед, бессильно опустив руки на руль. Он зашел слишком далеко и не может остановиться.

– Мне это нужно.

Шепот настолько тихий, что Тео не уверен, реален ли он. Рэйкен дергает головой в сторону единственно возможного источника звука, и Лиам в очередной раз громко сглатывает и стискивает челюсти. Тео думает, что не должен был услышать это. Но он услышал, и это отчаяние, смешанное с чем-то, что он не может идентифицировать, в сочетании с неповиновением ломает что-то внутри. Он сохраняет зрительный контакт на пару мгновений дольше нужного, едва заставляет себя прервать его, чтобы повернуться, взять свою сумку с заднего сиденья и молча выскользнуть из пикапа.

Он не может сказать, был ли донесшийся до слуха звук вздохом облегчения или листом, коснувшимся почвы в лесу – но проще думать, что последнее. Сердце Лиама то ускоряется, то замедляется, словно не может решить, что чувствует. Тео знает, что это. Удивление и паника. Потому что это не импульсивное и неосознанное действие. Это принятое решение.

Лиам безмолвно поворачивается, доходит до входной двери, тихо отпирает ее и входит, оставляя ее открытой перед Тео. Рэйкен замирает, реальность словно разом наваливается на него. Что ты творишь? – спрашивает он себя.

Лиам стоит внутри и терпеливо (впервые) ждет, прежде чем неуверенно протянуть руку. Его немного трясет. Человек этого бы не заметил, но Тео видит, и от этого внутри что-то покалывает. Он делает глубокий вдох. Что ты творишь? – снова шипит голос в голове, преданный его действиями.

Тео устал от этого голоса. Он устал просыпаться посреди ночи под сирены и стук полицейского в окно, просящего найти другое место. Он устал ждать атаки, после которой придется вытаскивать из своего тела пули. Он устал спать без единой живой души на десять километров вокруг. Он устал от кошмаров, которые с каждым разом все хуже. Он устал отказывать себе в комфорте и безопасности и…

Он в отчаянии смотрит на Лиама, даже не собираясь представлять, как сейчас выглядит с этой паникой и противоречием на лице. Одного взгляда достаточно – по груди растекается восхитительное тепло, успокаивая нервы и ослабляя давление, построенные годами боли и кошмаров. Тео чувствует, как это тепло распространяется по всему телу, а сердце успокаивается, теряет тот бешеный ритм. Губы Лиама удивленно округляются, словно он прислушивался и понял, что он та причина, которая может заставить сердце Тео биться правильно. Они неотрывно смотрят друг на друга, и от этого кружится голова.

Тео устал отрицать это.

Что ты творишь?! – голос в голове уже кричит, и Тео впервые в жизни мысленно говорит ему исчезнуть.

Он протягивает руку и вкладывает ее в ладонь Лиама, смущающе осторожно, цепляясь за то, как ее тут же сжимают. Лиам не тянет и не давит. Они оба знают, что Тео должен сделать это сам. Рэйкен глубоко вдыхает, потому что в этот раз эта дверь кажется чем-то другим. Это маленькое действие… оно все изменит. Лиам большим пальцем мягко гладит его руку, и Тео тут же понимает, что все кончено. Он больше не может сказать “нет”. Он сглатывает, облизывает губы. И делает шаг в дом Лиама.

Он делает то, что должен. Он делает то, что хочет. Потому что, возможно, только возможно, Тео тоже это нужно.

Комментарий к Глава 5. Не теряй контроль (Но наслаждайся, если сделаешь это)

Хочу сказать огромное спасибо Intoccabile за то, что правит мои косяки <3

========== Глава 6. Ты можешь рассказать мне? ==========

Тео ускользает сразу после рассвета. Честно говоря, он напуган тем, как расслабленно себя чувствовал, как быстро устроился и заснул. Он давно не спал так долго – точнее сказать, он вообще такого не помнит. Он спал, не ожидая, что его разбудят, не ожидая, что увидит дуло пистолета. Он спал так, будто чувствовал себя в безопасности.

Сначала тишина доставляла дискомфорт, душила. Он привык к звукам других машин или заводов, людей – не слышать ничего казалось неправильным. Он лежал с открытыми глазами, пытаясь устоять перед невероятным искушением вдохнуть запах Лиама, пропитавший все вокруг. Даже его обычно неугомонный мозг не мог помочь отвлечься: он просто слишком устал, чтобы думать. Тео заставлял себя закрыть глаза и уснуть. По привычке стал прислушиваться к потенциальным угрозам вокруг, но все, что мог услышать, – сердцебиение Лиама. Он почувствовал, как губы расползались в улыбку и повернулся на бок. Вжался лицом в подушку – в настоящую подушку – дышал и слушал. Он чувствовал, что собственное сердцебиение синхронизируется с сердцем оборотня и позволил этому быть своеобразной колыбельной, которая своим ритмом повторяла одно: безопасно. Он и сам не заметил, как уснул. Кошмаров не было. Он не просыпался с криками, задыхаясь и хватаясь за грудь, пытаясь почувствовать там то, что ему не принадлежит. Тео спал, и снилось ему блаженное ничего.

Он просыпается около четырех утра, чувствуя себя таким расслабленным и безоружным, каким не бывал долгое время. Окружающий запах заставляет голову кружиться, и ему почему-то нравится эта дезориентация. Даже если он не знает, где он или как сюда попал, но все, что он чувствует, – запах Лиама, значит он в безопасности, верно? Рассуждения части мозга, отвечающей за счастье, посылает тревожный звоночек в остальные зоны, и тогда он понимает, что нужно уходить. Сейчас.

Его пугает не то, как быстро и легко он заснул вчера, а то, как сильно ему хочется остаться. Как сильно хочет узнать, что такое завтрак в доме; как выглядит сонный Лиам, когда все, чего тот хочет, – это кофе; узнать, пахнет ли он по-другому по утрам. Он хочет узнать, каково это – принимать горячий душ без таймера, каково слышать, как Лиам произносит его имя хриплым ото сна голосом, каково смахнуть ресничку, упавшую за ночь, с его гладкой щеки. Ощущение кожи Лиама в его сознании такое яркое. Оно не уходит даже спустя часы, и желание получить хотя бы еще одно прикосновение слишком сильно. Это смешно, как мимолетное касание вчера днем побудило такое устойчивое желание. Но это веская причина отбросить его.

Тео тихо складывает одеяла и оставляет на диване, напоследок наслаждаясь ощущением невероятно мягкого материала, в последний раз прислушивается к спокойному сердцебиению, последний раз вдыхает запах Лиама. Он закрывает глаза и напоминает себе: ты никогда не получишь все это. Он должен бежать.

Поэтому он делает то, что получается лучше всего. Он уходит, подавляя желание подняться по лестнице и получить хотя бы один перехватывающий дыхание взгляд, пересиливая желание приблизиться, еще с одним напоминанием, что он не может позволить себе этого. Ради них обоих он должен держаться подальше. Дверь дома тихо хлопает за его спиной, но ощущается это так, словно он захлопывает дверь в свое сердце.

***

– Ты позволил ему спать в твоем доме?!

Лиам морщится. Да, возможно, стоило сообщить об этом мягче.

– Не то чтобы он был в моей постели! Он спал внизу на диване. – Мейсон кажется еще более напуганным этим предположением, и это не очень хорошо. – Слушай, – снова пытается Лиам, – он был истощен. Нам надрали задницы, мы пытались спастись от этих маньяков-убийц, поэтому я подумал, что будет лучше просто…

– Привести их к своей двери? – саркастично предполагает Мейсон, и Лиам с укором смотрит на него.

– Нет. Привести его в безопасное место. Это была всего лишь одна ночь.

– Так ли это? – странный тон Мейсона заставляет вновь взглянуть на него. В этих словах столько двусмысленности, что не распутать. Поэтому Лиам затыкается и смотрит в окно. Он облокачивается на спину, сидя на кровати, и чувствует на себе неодобрительный взгляд со стороны стула. – Что происходит между вами двумя? – осторожно, мягче обычного спрашивает Мейсон. Будто он старается.

– Ничего не происходит, – говорит Лиам, и даже он не поверил бы сейчас собственному дрожащему голосу.

– Лиам, – тихо зовет Мейсон и ждет, пока тот посмотрит ему в глаза. – Он опасен. Он убийца. Более того, он использует людей, чтобы добиться желаемого. Часто. – Лиам хочет прервать его после первой фразы, но взгляд Мейсона останавливает его. – Откуда ты знаешь, что ты не просто его очередная мишень?

– Потому что это больше не тот Тео, – выпаливает Данбар, но Мейсон не выглядит убежденным. – Он все еще хитер, – Лиам активно жестикулирует руками, – но он использует это, чтобы помочь нам и оставить всех в живых. Он мог бы убивать копов, которые будили его, но делал то, что они хотели. Теперь он предпочитает держаться подальше от людей, а не использовать их и переступать через них. Это сдержанность и контроль, это не то, что ты ожидаешь от кровожадного убийцы.

Мейсон странно смотрит на него, от этого хочется заерзать на месте.

– Он уже влияет на тебя, – решительно заявляет он. – Раньше ты бы не стал анализировать такого человека.

– Я не знаю, – Лиам пожимает плечами, пытается подобрать подходящие слова. – Я просто понимаю его.

Мейсон усмехается.

– Разве хоть кто-то может понять Тео? – спрашивает он скептически.

Лиам осторожно улыбается и признается:

– Я пытаюсь.

– Но зачем ты вообще пытаешься? – глаза Мейсона становятся круглыми от удивления. – Это Тео!

– Ага, – тихо произносит Лиам, глядя в пол. Почему-то этот аргумент не кажется таким существенным, как полгода назад. – Это то, что я говорил себе.

Они молчат около минуты, прежде чем Мейсон снова подает голос.

– Что изменилось?

Лиам пожимает плечами. Нет такого момента, который стал переломным. Это просто случилось.

– Время, инстинкты? – предполагает он. – Я не знаю. Я просто чувствую что-то очень сильное. Словно знаю, что не могу ошибаться. Я вижу это. Не важно, что мы делаем, но мы проводим вместе так много времени, что я чувствую, что знаю его. Мы разговариваем, пока я делаю домашнюю работу, а он читает или готовит, и это кажется нормальным. Все время, что мы проводили вместе, я просто…

Рядом раздается удивленный вздох, и Лиам замолкает. Возможно, он рассказал слишком много о том, сколько времени они проводят вместе.

– Ты говоришь о нем так, будто он твой друг, – Мейсон говорит резко, звучит это как обвинение.

Лиам снова лишь пожимает плечами.

– Может быть и так, – тихо замечает он, смотря перед собой. – Да, у него большой послужной список дерьма, но пребывание в аду изменило его. Сейчас он старается. Конечно, в своей идиотской манере, но все же. Он никого не убил. Он помогает нам. Он помогает мне. Много. Такими способами… – он изо всех сил пытается найти слова, не раскрывая слишком многого. – Он помогает мне такими способами, которые ты и остальная часть стаи не всегда видите. И да, возможно, я хочу убить его половину времени, но то, что у нас есть… – Лиам беспомощно всплескивает руками. – Это работает. Думаю, это работает в обе стороны, и я очень, очень не хочу все испортить. – Некоторое время он молчит, а потом горячо добавляет: – Это не значит, что он не полный мудак.

Они не говорят пару минут, и Лиам уже начинает спрашивать себя, не выгонят ли его из дома. Но затем Мейсон вновь произносит его имя в равной степени ласково и раздраженно. И только это побуждает его посмотреть на лучшего друга и увидеть улыбку.

– Ты ненормальный, ты же знаешь? – спрашивает Хьюит, и Лиам фыркает.

– Должно быть, – соглашается он, и они стукаются кулаками.

– Ты же знаешь, что если он навредит тебе, я убью его?

– Мейс… – предостерегает Лиам, а Хьюит заливается смехом и кидает в него контроллер от XBOX.

***

Возможно, немного безответственно тратить несколько часов на игры с другом, когда вокруг творится кромешный ад, но этот разговор назревал уже давно. Лиам не знает, почему ему нужно одобрение от кого-то, чтобы иметь какие-либо отношения с Тео, но где-то внутри все еще сидит юный мальчик, которого обходили стороной из-за его гнева и который не хочет терять единственного друга. Не то чтобы Мейсон согласился быть другом Тео, но он определенно обдумает мысль и даст ему шанс. Это только начало.

Лиам уходит от друга и пытается избавиться от повторяющихся в голове слов.

«Ты же знаешь, что если он навредит тебе, я убью его».

Словно Тео его парень. Это смешно, он ведь хорошо знает, что Мейсон не это имел в виду, но почему-то это первое, что пришло в голову. Лиам решил не думать об этом. А теперь фокусируется на этой фразе прямо сейчас. Полуденное солнце еще высоко на небе, и на самом деле у него есть только один вариант препровождения оставшейся части дня. Лиам смиренно вздыхает, а волк внутри прибывает в нетерпении.

Он снова возвращается к этому. Выслеживает Тео, отпуская внутреннюю ищейку. Замечательно. Сначала он хочет отследить запах из своего дома, но парень давно его покинул, как Лиам и ожидал. Он делает глубокий вдох у дивана, на котором спал Тео, пытаясь взять его след, но его переполняет переплетенными ароматами их двоих. Сосредоточиться. Ему нужно сосредоточиться. Лиам, очевидно, знает, что ему не нужен триггер, но желание слишком сильно, чтобы сопротивляться. Он уже наизусть знает запах Тео – это отпечаталось в его мозгу, нравится ему или нет – но запах их обоих, вместе? Это что-то новое, и он не может избавиться от этого. Ноги несут его прочь из дома, он позволяет запахам улицы заполнить свой нос, пока идет, очистив свой разум и возвращая внимание поставленной задаче.

Он бродит по городу, надеясь, что Тео прихватил что-нибудь в магазине после того, как ушел от него рано утром. Лиам шел по городу уже минут двадцать, прежде чем остановиться около сада. Здесь. Прямо… здесь. Запах едва ощутимый, но его достаточно, чтобы развернуться и почти снести с ног женщину, шедшую позади. Он петляет между людьми, ведомый идеальным запахом, приносимым ветром; мускус, мята и корица – настолько отличающиеся от всего, что он удивляется, как кто-то может пропустить его. Большой сад пуст, за исключением нескольких детей, играющих на дальней стороне под высокими деревьями. Он осторожно продвигается вперед, пытаясь понять, какого хрена Тео нужно было здесь. Он приближается к яркой цветочной клумбе, где запах гораздо сильнее, словно Тео задержался тут не некоторое время. Наклоняется, следуя дикой интуиции. Среди ярко-красных цветов – лилии, возможно? – отсутствовал цветок на самом высоком стебле. Лиам хмурится. Зачем ему красть лилию? Зачем Тео понадобился цветок?