Текст книги "What It Means to Stay Alive (ЛП)"

Автор книги: WordsLeftUnspoken

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Этого достаточно.

Тео разворачивает пикап и начинает долгий обратный путь в Бейкон-Хиллз, игнорируя предупреждающий гул опасности на задворках сознания. Он заляжет на дно и будет начеку. Он будет сражаться, если придется. Он надеется, что придется; прошло слишком много времени с тех пор, как он позволял себе раствориться в охоте. Он остановится на окраине города, найдет укрытия, о которых никто не знает. Будет наблюдать. Ждать.

Но не уедет. Он не знает, сможет ли когда-нибудь.

***

Уже около восьми вечера, и Лиам готов буквально биться головой об стену. Это его обычное состояние, когда он делает домашнюю работу, пишет Мейсону, прося о помощи, потому что его мозги вот-вот превратятся в кашу. К сожалению, Хьюит задерживается в школе с Кори, поэтому Лиам обречен на страдания от своего невежества в одиночку. Он проверяет телефон на наличие смс от Тео, теряя счет тому, сколько раз за день он повторяет данное действие. Это становится наваждением. Он не слышал ни слова после их последнего разговора прошлой ночью (или очень ранним утром), и сейчас пытается позволить своему гневу задушить беспокойство, зарождающееся в груди. С гневом легче работать в отношении Тео, все остальное вызывает лавину мыслей, о которых Лиам не хочет думать. Он пытается сосредоточиться на том, что перед ним. Алгебра. Он стонет. Телефон в руке звонит, привлекая внимание.

Входящий звонок Мейсон.

Лиам усмехается от облечения, потому что они были друзьями так долго, что Мейсон мог буквально читать его мысли.

Он принимает вызов и понимает, что что-то не так. Потому что все, что он слышит – крик.

Он пулей поднимается со стула и сбегает вниз по лестнице, благодаря кого только можно за то, что отчим сейчас на ночной смене, а мама ушла с ночевкой к подруге. У него нет времени отвечать на их вопросы.

– Мейс? – кричит он на бегу в сторону школы. – Мейсон, что происходит? Что случилось?

Он мало что может разобрать, но отчетливо слышит крик Кори, а потом в трубке раздается дрожащий голос лучшего друга.

– Лиам, они здесь. Прямо сейчас, ты нам нужен…

– Я иду, – он пытается успокоить друга, но его голос куда мрачнее слов.

– Я не знаю, как они узнали, что мы будем здесь, я вышел раньше Кори, и они преградили мне путь, спрашивали о нем и Тео, я ничего не сказал им, но потом вышел сам Кори и…

– Дыши, Мейсон, – напоминает ему Лиам и слышит вздох. – Я почти на месте, все будет хорошо.

Он не может идентифицировать все звуки, доходящие до слуха: несколько голосов, которые, казалось, ругаются. Адреналин волной проходит через него, и он переходит на бег больше в темпе волка, чем человека.

– Нет, нет, нет, – Мейсон заикается от ужаса, а его сердечный ритм ускоряется.

– Что? – отчаянно спрашивает Лиам, он должен быть там прямо сейчас, прикрывать их спины. Они не должны проходить через это одни. Он так близко, всего несколько кварталов. – Мейсон? – зовет он, но не получает ответа и почти роняет телефон. – Мейсон, что происходит?

– Стой! – он слышит крик, но знает, что он не для него. А потом он слышит выстрел.

– Кори!

Крик такой громкий, что Лиам может слышать его и из телефона, и на улице. От него кровь холодеет, а ноги несутся еще быстрее. И вот он видит школу, видит, что на парковке что-то происходит. Машина Мейсона на дальней стороне, а большой черный внедорожник – рядом с въездом. В нескольких метрах от машины он видит двух людей, один из них стоит с большой пушкой лицом к другим двум… один из которых на земле.

– Нет! – Лиам рычит и бросается к своим друзьям. Как только он фокусируется на них, то сразу же желает не видеть ничего из этого. Кори, задыхаясь, лежит на земле, мышцы сведены болью, большой дротик торчит из его ноги, а все его тело кровоточит. В этом нет никакого смысла.

– Вытащи его! – говорит он Мейсону, замедляясь и присаживаясь рядом с ними, чтобы перевести дыхание. Мейсон целует Кори в голову и шепчет извинения. – Мейсон, – зовет Лиам, – чем дольше он внутри…

– Я знаю, – Мейсон всхлипывает. – Я не могу.

Лиам подается вперед, шепчет: «Прости, Кори» и тянет за дротик, содрогаясь от хлюпающего звука. Кори кричит, а Мейсон, держащий его за руку, смотрит на Лиама большими от ужаса глазами. Дротик вытаскивается с трудом, и, увидев множество шипов на его кончике, Лиаму становится плохо. Они впивались в плоть, не давая вытащить орудие, и выделяли токсин в организм. Это не обычный отравленный дротик, его проектировали специально.

Лиам смотрит на источник выстрела, очевидно, это все те же визитеры, и не может остановить ненависть и желание убивать, стремительно пустившиеся по венам. Мужчина перед ним высокий, сильно за тридцать. Темные волосы падают на глаза, кожа смуглая, а мускулистое телосложение добавляет угрожающего вида. Женщина менее пугающая – стройная, невысокого роста, но пистолет у бедра и острый взгляд зеленых глаз, выделявшихся на карамельной коже, заставляли думать, что внешность может быть обманчива.

Кори все еще истекает кровью у его ног. Он выдыхает имя Мейсона и откидывает голову на землю, закрывая глаза от боли. Его начинает трясти, а место, где был дротик, опухает с пугающей скоростью, и кожа вокруг чернеет. Лиам смотрит на Мейсона в поисках идей, но тот смотрит на своего парня с дикой болью в глазах, выглядя таким же беспомощным, каким себя чувствует Лиам. Есть только два человека, которые знают, что происходит.

Лиам находит взглядом незнакомцев, которые смотрят на них невозмутимо. Длинные темные волосы женщины развеваются на ветру, и она хищно улыбается ему, обнажая зубы.

Эта насмешливая улыбка становится последней каплей, и Лиам поднимается на ноги, вставая перед друзьями.

– Что вам нужно от него? – рычит он, позволяя своим глазам опасно сверкнуть золотом, и незнакомцы замирают, уставившись на него.

– Что ты? – выплевывает женщина, ее голос сочится ядом и ненавистью.

– Тот, с кем вы не хотите связываться, – рычит Лиам, – особенно после того, как ранили дорого мне человека. Это моя стая.

Мужчина, кажется, полностью игнорирует бурлящую под кожей Лиама ярость и делает несколько шагов вперед, чтобы поближе его рассмотреть.

– Нет, – бормочет он. – Что ты? Оборотень? Койот? – он делает паузу, а затем добавляет: – Химера?

– Какая разница? – резко спрашивает Лиам, косясь на Кори, у которого около рта начинает собираться пена. Они теряют время.

– Ох, большая разница, – женщина холодно усмехается, и Лиам чувствует, как по коже бегут мурашки.

– Я оборотень, – говорит он, потому что понимает, что сначала нужно ответить на их вопросы, прежде чем задать свои.

Люди перед ним заметно расслабляются, и мужчина улыбается.

– Тогда тебе повезло, – его голос странно легкий для ситуации. Это нервирует. – Это значит, что ты останешься в живых.

– Что, черт возьми, это должно значить? – выплевывает Лиам, и в этот момент Кори издает стон, который граничит с криком. Данбар слышит, что его сердцебиение слишком быстрое. Все стремительно выходит из-под контроля.

– Лиам.

Руки Мейсона беспомощно бродят по телу хамелеона.

Данбар принимает решение за секунду и поворачивается спиной к неприятелям, вставая на колени перед друзьями. Кожа Кори уже даже не белая. Она вся в крови. Все тело покрыто темными линиями, обрамленными оранжевым, словно тлеющие угольки, и кожа в этих местах медленно шелушится. Каждая линия приносит новую волну боли. Лиам едва может смотреть на это, но приходится. Кори не исцеляется. Как тело должно исцелиться от чего-то подобного? Место ранения дротиком опухло. В центре бывшее маленьким отверстие расширилось, и теперь из него сочится черная жидкость, пахнущая смолой. Смолой и смертью.

– Нам нужно отвести его к Дитону, – всхлипывает Мейсон. – Он исправит это, он может исправить что угодно.

Лиам кладет руку на голову Кори – единственное, что не покрыто струпьями – чтобы тот знал, что он здесь, но тут же отдергивает из-за крика, полного боли.

– Не думаю, что он протянет так долго, Мейс, – шепчет Лиам, наблюдая за тем, как разбивается сердце лучшего друга. Мейсон снова всхлипывает и прижимается губами к руке Кори, пачкая их в крови. Странно, но Кори не кричит от прикосновения своего парня.

– Ты не должен всегда защищать меня, идиот, – шепчет Мейсон, и Лиам чувствует себя лишним. – Мы собирались пойти в университет, жить полной жизнью, ходить на вечеринки и быть глупыми, ты не можешь оставить меня, слышишь? – его голос становится громче. – Пожалуйста, не оставляй меня, Кори, борись.

Борись.

Это слово щелкает переключателем внутри Лиама, и он весь подбирается. Он не потеряет их. Если Кори не может бороться, будет он. Он превратит эту боль в силу.

Мужчина и женщина все еще наблюдают за этой сценой с холодной отстраненностью. Просто смотрят, почти исследовательски. Только когда Лиам полностью поворачивается к ним, они, кажется, отмирают.

– У вас пятьдесят секунд, – рычит он не совсем внятно из-за вылезших клыков, – чтобы сказать мне, кто вы такие, почему вы здесь и как спасти моего друга. Не советую терять время.

– А если мы не сделаем это? – голос женщины немного дрожит.

Лиам рычит так громко, что его, скорее всего, слышно на несколько километров вокруг. В этот оглушительный звук выливаются вся боль, беспомощность и раскаленный гнев. Птицы, вздрогнув, взлетают со своих мест на деревьях. В конце этого шума Лиам встает, выпускает когти и мрачно произносит:

– Вы действительно не захотите узнать.

Следует тишина, во время которой Лиам размышляет, действительно ли они собираются попробовать сразиться с ним. Думает, есть ли у них еще такие дротики, и действуют ли они на оборотней таким же образом. Думает, сможет ли усмирить их и все же выяснить, как спасти Кори.

Но они все же начинают говорить.

– Если мы расскажем все, что ты хочешь, мы уйдем, – твердо говорит мужчина. И это не вопрос. Это сделка, принимай или уходи. У них нет времени на переговоры.

– Идет, – говорит Лиам, не решаясь двинуться.

Мужчина кидает взгляд на женщину, которая удовлетворенно кивает головой.

– Меня зовут Марнер, а это Ясмин – моя правая рука, – начинает он осторожно и намеренно медленно.

– Мы приехали в Бейкон-Хиллз для, как бы сказать деликатно, – Ясмин хмыкает, и Лиаму хочется сказать, что с момента их прибытия они не делали ничего деликатно, но сдерживается. – Мы пришли… исправить ошибку, – продолжает она, и ее приятный голос сочится кислотой. Она смотрит на Марнера. – Ничего не хочешь добавить?

Марнер издает тихое согласное гудение.

– Мы приехали, чтобы задать вопросы о… ком-то, интересующем нас. Это, – он указывает пальцем на Кори, – дернулось при упоминании его имени. Он попытался спрятать это, но я знаю. Знаю, как выглядит узнавание.

Они оба делают шаг вперед, но Лиам даже не шелохнется. Его не запугать. Он будет сражаться. Они не доберутся еще и до Мейсона.

– Поэтому мы провели небольшое расследование, – продолжает Ясмин, – и представь наше отвращение, когда мы узнали, чем он является. Поэтому мы наблюдали за ним. И когда этот человек, – она обвинительно тыкает пальцем в Мейсона, – решил связаться с этим, он впутал себя во все это. Мы просто хотели узнать, что они знают об… интересующем нас объекте. – Она пожимает плечами, как если бы говорила о математическом уравнении. – Как выяснилось, не так много. Но мы решили не терять представившуюся возможность. Иначе были бы просто лентяями.

Лиам почти вздрагивает от их беззаботного отношения. Очевидно, Мейсон испытывает то же ощущение.

– Ну, это все замечательно, – сухо комментирует Лиам, прежде чем закричать, – а теперь – как спасти Кори?

– Его не стоит спасать, – Марнер хмыкает, а Мейсон разражается такой чередой проклятий, что Лиам даже не знал, что парень так может. В другой ситуации он бы остановил его и похлопал по спине, чтобы успокоить, но сейчас его распирает гордость, потому что все слова отдаются эхом собственным чувствам.

– У нас была сделка, – его голос низкий и опасный, он делает угрожающий шаг в направлении неприятелей. – Это были ваши условия, и мы согласились.

Мужчина, полностью игнорируя Лиама, взглядом сверлит дыру в Кори, который сотрясается в руках Мейсона.

– Посмотри на меня! – рычит бета и удивляется, когда Марнер действительно смотрит. – Как. Нам. Спасти. Его? – шипит он. Он знает, что его трясет, но ему плевать.

В следующие секунды тишины Лиам раздумывает над обезглавливанием этих людей (он знает, что позже ненавидел бы себя за это), но Марнер начинает говорить.

– Я дам тебе это по двум причинам, – его голос напряженный, он медленно запускает руку в карман. – Первая: нам нужно быстрее разобраться с этой ситуацией, чтобы продолжить работу.

– И что это за работа? – колко спрашивает Лиам. – Она связана с чем-то, кроме отстреливания подростков?

– Вторая, – продолжает Марнер, игнорируя поддевку, – вы трое отлично передадите наше послание.

– Просто говори уже, – вставляет Мейсон, и даже в такой ситуации Лиаму приходится закусить губу, чтобы не ухмыльнуться нетерпеливой натуре лучшего друга.

Марнер кажется менее удивленным, он достает маленький синий пакетик из кармана. Вытаскивает его содержимое, являя шприц, наполненный зеленой жидкостью.

– Это антидот. – Лиам слышит, как Мейсон задерживает дыхание. – Вам нужна каждая капля, поэтому даже не думайте оставить чуть-чуть, чтобы воспроизвести его. – Он рассматривает жидкость в лунном свете для, без сомнения, большей драматичности, прежде чем убрать шприц обратно. – Можете спасти это, – его голос сочится отвращением, и он кидает мешочек Мейсону, – и оберегать, пока не придет время. Очень скоро это исчезнет.

Мейсон дрожащей рукой пытается открыть мешочек, второй все еще поглаживая Кори по волосам и шепча что-то успокаивающее. Лиам не уверен, в сознании ли тот, но надеется, что хамелеон давно вырубился.

Марнер поворачивается к Лиаму с блеском в глазах.

– Сообщение, которое ты должен передать своим людям, довольно простое: Смерть Тео Рэйкену и всем химерам. Мы найдем вас. Мы будем убивать вас одного за другим, пока не очистим мир от вашей грязи.

Сердце Лиама остановилось. По крайней мере, именно так это ощущается, потому что он замирает и не может дышать. Они только что объявили войну, и Тео – в центре нее. Почему это всегда должен быть Тео? Лиам клялся убить Тео собственноручно, но сейчас все, что он чувствует – инстинктивное желание защитить его. Он пытается мыслить логически, спрашивает себя, что сделал бы Скотт, но одна мысль выскальзывает на поверхность и вырывает его из оцепенения.

– Почему? – не спрашивает, требует. – Что они вам сделали? Что заставило вас думать, что они заслуживают это?

– Это наше дело, а тебе предстоит это выяснить, – Ясмин насмехается, запрыгивая в черный внедорожник. Она поворачивает ключ в замке зажигания, и все шансы на ответы ускользают из-под носа.

– Что вы хотите сделать с Тео?! – Лиам не может остановить себя. Он не хочет, чтобы те знали, что они близки, для их же благополучия, но желание защитить оказывается подавляющим. Ответом служит тишина, и он старается не дать своему гневу поглотить его окончательно.

– Лиам! – зовет Мейсон со слезами на глазах. – Работает!

Голос лучшего друга прорывается сквозь пелену ярости, и Лиам поворачивается к нему. Кожа Кори больше не испещрена черными линиями. Она болезненно срастается обратно, и парень стонет, словно находится в сознании. Лиам кривится. Он даже представлять не хочет, как это ощущается. Он чувствует облегчение и поворачивается обратно к человеку.

Он слышит шаги Марнера, который тоже собирается уехать, и тут же встряхивается.

– Мы не закончили! – кричит Лиам, стараясь звучать повелительно. – Скажи, что вы собираетесь сделать с Тео.

Он мысленно пинает себя. Он должен спрашивать и про других химер, которых они хотят уничтожить, не только про него, но ничего не может с собой поделать. Он должен знать, должен знать о Тео. Чтобы помочь ему.

Темноволосый мужчина смеется и качает головой, явно веселясь поведением Лиама. От этого в животе сворачивается ненависть.

– Это не было частью сделки, – напоминает он, улыбаясь, прежде чем залезть в машину.

– Подожди! – кричит Лиам вслед, пытаясь не звучать так отчаянно, как чувствует себя.

– Ох, еще один момент по поводу того создания, что ты зовешь другом, – произносит Марнер, уже одной ногой находясь в машине, за рулем которой Ясмин. – Не беспокойся, если заживление будет идти медленнее, чем ты ожидал. – Он хлопает дверью, но тут же высовывается из открытого окна. – Мы дали ему только три четвертых дозы.

Раздается визг шин, когда машина срывается с места, скрываясь с парковки, а Лиам остается на месте с огромным количеством вопросов и почти полным отсутствием ответов, чувствуя, что тонет в беспомощности.

========== Глава 3. Выбор бежать ==========

Я должен найти его.

Эта мысль бьется в голове с тех пор, как машина Марнера и Ясмин растворилась в ночи. Мысль, от которой Лиам не может избавиться, даже когда помогает погрузить Кори в машину Мейсона, наблюдая, как тот медленно и болезненно исцеляется. Эта мысль крутится в голове на повторе, когда на следующий день он смотрит в учебник по математике, пытаясь притвориться, что слушает учителя, что все нормально, но потом сдается, потому что это не важно, ничего не важно. Ничего, кроме нахождения Тео.

После обеда он сидит на стуле и крутится вокруг своей оси, после пятой по счету переписки с Мейсоном по поводу состояния Кори. После того, как уверил, что исцеление продолжается и боль стала терпимой, Мейсон мягко попросил его отдохнуть и перестать спрашивать. И вот он один, и в голове снова раздается настойчивый шепот. Я должен найти его. Он закрывает глаза, позволяя звону в ушах поглотить себя.

Но как найти того, кто не хочет быть найденным? Единственный способ, который он знает – по запаху. Найти место, где недавно был человек, уловить его запах и отследить. Он делал это раньше, это происходит почти инстинктивно. Как только он уловит запах, он позволит волку сделать все остальное. Проблема в том, чтобы найти место, где Тео недавно был. Ты даже не знаешь, в городе ли он, насмехается внутренний голос, и Лиам трясет головой, словно пытается выкинуть его. Тео все еще в Бейкон-Хиллз, он чувствует это. Почему-то он знает это. Если Тео залег на дно, он, возможно, посещает город только из-за вещей, которые не может добыть на краю цивилизации. Лиам перестает вращаться, пальцами ног упирается в деревянный пол, замедляя движение. Думай. Что ему нужно?

Основные предметы первой необходимости человека, он почти слышит голос Мейсона в своей голове, это: еда, вода, воздух, сон, укрытие. Он хмурится. Тео может достать все в своем пикапе или вне города. Запомни, напоминает голос Мейсона, укрытие включает…

– Одежда!

Это было идиотизмом, но Лиам знал даже то, где Тео стирал. За все часы, проведенные вместе, это просто… как-то всплыло. Однажды, когда они «тренировались», он просто тупо выпалил вопрос, крутившийся в его голове несколько дней.

– Как ты стираешь, если у тебя нет стиральной машинки?

Тео замер, и Лиам, воспользовавшись этим, прижал его руки к земле, сидя на нем.

– Прости, но откуда этот вопрос? – голос Тео низкий, а глаза опасно сверкнули. – Я воняю или что?

Лиам не особо напуган смертельным взглядом химеры, потому что тот лежал на спине, пока Лиам сидел у него на груди. Он театрально понюхал воздух.

– Ну, сейчас определенно воняешь.

Чем заработал удар коленом в спину, а затем хороший удар в челюсть, когда от неожиданности ослабил хватку на запястье химеры. После этого Тео тихо признался, что не мог постирать уже неделю, потому что прачечная была закрыта на ремонт. Это вызвало волну стыда за издевку, поэтому он предложил воспользоваться его стиральной машинкой, пока они смотрели фильм. Тео смотрел на него не мигая, пока он не начал кивать, как китайский болванчик, молча принимая ответ. Они никогда не говорили об этом снова. Возможно, из-за гордости Тео, возможно, потому, что Тео обещал начинить следующий сэндвич Лиама волчьим аконитом, если это снова когда-нибудь «всплывет».

Это единственная зацепка, но он не собирается отпускать ее. Лиам два дня наведывается в единственную прачечную в Бейкон-Хиллз (и вообще на километры вокруг) в надежде уловить запах Тео. Это кажется отличным решением, место находится не близко, занимает около сорока пяти минут от его дома. Тео должен чувствовать себя здесь в безопасности и не бояться зайти. Оба дня он остается снаружи и дышит воздухом, пытаясь уловить запах, засевший в его мыслях. Оба дня он пытается игнорировать затапливающее чувство, что в этот раз Тео действительно уехал. Оба дня он пытается убедить себя, что ему все равно, даже если это так. И оба дня один и тот же голос повторяет в голове, что ему нужно найти Тео, словно все его тело напевает это сообщение.

Поэтому сегодня, когда Лиам прибывает в прачечную, он не ожидает ничего, кроме привычных неразрешимых вопросов, горького привкуса разочарования и расстройства, которое вот-вот сокрушит его. Это должно сработать, говорит он себе, потому что сегодня очередной день, как и предыдущие. Ему нужен новый план. Беспомощность, что овладевает им на этой мысли, слишком велика, потому что он не знает, что еще может сделать. Он пытается заткнуть внутренний голос, закрывает глаза и шепчет: «Пожалуйста, будь здесь», прежде чем успевает себя остановить.

В этот раз требуется всего лишь один вдох, прежде чем его тело наполняется огнем, и он чувствует, что его буквально физически что-то тянет вперед. Потому что да, там пахнет порошком и разными людьми, дешевой едой из грузовичка напротив, но так же там пахнет идеальным сочетанием теплого мускуса, корицы и резкой ноткой мяты, что почти отфильтровывают все остальное. Это то, чего он ждал. Это Тео.

Волк внутри воет, наконец найдя запах, умоляет устремиться к источнику. У тебя не должно было получиться, бормочет внутренний голос на задворках сознания, и Лиам хочет зарычать на него. Это не неправильно. Возможно, он не должен был выделить запах Тео так просто, без какого-либо триггера. Но он словно выжжен в его памяти, хватает секунды, чтобы уцепиться за него. Он мог вспомнить его так же быстро, как собственное имя. Чувствовать этот запах по-настоящему после стольких дней отсутствия – опьяняет. Он чувствует рывок в животе, словно кто-то тянет за цепь внутри него. Очевидно, другой конец цепи находится у Тео.

Лиам старается отключить разум и позволить волку вести. Они отслеживают. Он сворачивает с главной дороги на прилежащую, следует серией проселочных дорог и быстро теряет понимание, где находится и какое расстояние преодолел. Существует только одно чувство. И волк. И нарастающее чувство собственничества волка по мере приближения к объекту заставляет сердце биться быстрее. Он не хочет думать, что это значит, поэтому позволяет своему разуму вернуться, немного, достаточно, чтобы успокоить свои неконтролируемые эмоции, обычно подавляемые, а сейчас бурлящие под кожей. Он не может сделать это сейчас. Запах Тео становится сильнее и сильнее с каждым метром, пока не становится настолько крепким, как если бы парень стоял перед ним. Лиам, не задумываясь, с облегчением выдыхает от реальной близости. Он знал это. Тео не уехал.

Он следует за запахом на пустую парковку заброшенной фабрики и видит знакомый синий пикап, припаркованный так, чтобы было проще выехать. Легко и быстро сбежать, догадывается Лиам, и заталкивает волка обратно глубоко в себя, оставляя на фоне, как всегда. Он останавливается среди деревьев, чтобы перевести дыхание после бега и решить, как и что делать дальше. Уже почти вечер, поэтому нужно начать раньше, чем стемнеет еще сильнее – его ждет долгая и запутанная прогулка домой. Тем не менее, единственные визитеры, которых ожидает Тео – люди, которые хотят его убить, поэтому подкрадываться к нему, возможно, не самая лучшая идея, хоть и заманчивая. Лиам проверяет свой телефон, связь еле ловит, но все же она есть. Должно сработать.

Не то чтобы Тео был расположен отвечать на его сообщения, в которых он просил сказать, где, черт возьми, тот был (а так же сообщения, где он просил сказать, что с ним все в порядке и он в безопасности – отправленные в момент слабости после нападения на Кори). Но, возможно, пришло время для другого подхода.

Исходящие (Тео): Не психуй, но прямо сейчас я стою примерно в трех метрах от тебя.

Лиам ухмыляется. Психовать – именно это он захочет сделать, увидев это сообщение. Провокация – единственный верный способ добиться от Тео реакции. Телефон Лиама вибрирует в руке почти сразу же. Вот так вот.

Входящие (Тео): Я не верю тебе.

Лиам недоверчиво сморит на пикап и подавляет инстинкт в гневе бросить что-нибудь в машину. Он будет играть умно. Он тихо передвигается вдоль края парковки так, чтобы получить лучший угол обзора и заглянуть в боковое окно. Он приседает за бревном и, честно, чувствует себя немного криповато, стараясь увидеть, чем занят Тео. Он мало что может разобрать даже отсюда, но без труда узнает черную толстовку, накинутую на спинку пассажирского сидения. Идеально.

Исходящие (Тео): Тебе следует надеть свою черную толстовку, на улице становится холодно.

Водительская дверь резко открывается, и Лиам не очень-то тихо хихикает, вставая на ноги и выпрыгивая из своего укрытия.

– Как ты вообще нашел меня? – Тео рычит и скрещивает руки на груди. Он прислоняется к пикапу, и Лиам подходит ближе, вставая прямо перед ним. Он чувствует, как сердце подпрыгивает при взгляде на идеально уложенные каштановые волосы, спускается на глаза, потом на угрюмо поджатые губы. Он смешон. Прошло всего четыре дня. Четыре дня, которые, как ты думал, могли превратиться в четыре года, тут же напоминает голос в голове. Как вовремя. Возвращаясь в реальность: он не собирается объяснять Тео, что потребовалось, чтобы отследить его, на случай, если когда-нибудь понадобится сделать это снова.

– Полагаю, я всегда могу найти тебя, как Мейсон всегда находит Кори, – самодовольно отвечает он, думая, что умно уклонился от вопроса, прежде чем осознает то, что сказал. Встревоженное лицо Тео ускоряет процесс. – Я не это имел в виду, придурок, – огрызается Лиам, хмурясь из-за забавляющегося выражения лица, что появляется у химеры. Лиам фыркает и пытается скомпенсировать прошлый комментарий, выпаливая: – Может, ты просто теряешь свою хватку.

– Мою хватку? – бровь Тео ползет вверх.

– Не важно, – бормочет Лиам, разочарованный в себе и привычке Тео избегать темы, которую нужно обсудить. Он просто позволяет Лиаму самому себе вырыть яму. Пришло время выползать обратно. – Я бы предпочел обсудить убийц, которые появились тут, чтобы убить тебя, если ты не возражаешь.

Тео только и успевает, что открыть рот, когда Лиам перебивает:

– И мне плевать, если возражаешь.

Тео закрывает рот и просто смотрит.

Лиам рычит, вторгается в его личное пространство. Воссоединение или нет, но он теряет терпение.

– Теперь дело не только в тебе. – Тео хмурится, и Лиам продолжает с гневом, кипящим в каждом слове. – Они снова пришли в школу поздно вечером несколько дней назад, каким-то образом узнав, кто все еще будет там. Начали расспрашивать Мейсона о тебе и Кори. Кори увидел, вмешался, и они почти убили его. Ввели какой-то модифицированный яд, и теперь он едва может ходить, не говоря уже о невидимости. Они сказали, что оставят его в живых, чтобы он передал сообщение: Смерть Тео Рэйкену и всем химерам.

В какой-то момент рассказа Тео закрывает глаза, глубоко вздыхает и откидывает голову на пикап, обнажая горло. Лиам сглатывает от открывшегося вида и пытается сохранить ярость, но не может унять небольшую дрожь в голосе.

– Что скажешь на это?

– Это прискорбно, – ровно отвечает Тео, снова открывает глаза и опускает голову, чтобы установить зрительный контакт. Он абсолютно отстранен, словно отключил что-то в себе. Но Лиам еще не закончил.

– Так откуда, черт тебя дери, они знают кто ты? – резко спрашивает он и добавляет: – И что ты?

Тео выглядит скучающим, но Лиам полностью осознает, что тот просто пытается заставить его бросить это дело. Это не работает. Вот совсем. Лиам резко разворачивается, обходит пикап, открывает пассажирскую дверь и залезает внутрь. Он откидывается на спинку сиденья и смотрит в окно.

– Какого хрена ты делаешь? – медленно, низким голосом спрашивает Тео, едва сдерживая рычание, и сверлит взглядом дыру в черепе Лиама сквозь открытое окно со стороны водителя. Лиама пробирает дрожь от металла в его голосе.

Наконец-то, хоть какая-то эмоция. Миссия номер один выполнена. Он поворачивается, пытаясь скрыть ухмылку.

– Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь. Все.

Тео кровожадно смотрит на него, прежде чем заскрежетать зубами и, очевидно, принять решение не убивать Лиама. Бета действительно впечатлен (и, к своему стыду, немного разочарован) тем, что его еще не ударили. Он мог бы использовать прилив эндорфинов, который всегда приходит в драке с Тео.

Рэйкен одним движением запрыгивает в пикап, заводит его, резко выезжает с парковки и едет вниз по дороге. Лиам шипит и тянется за ремнем безопасности.

– Что ты творишь?!

Тео ухмыляется, и Лиам хочет пнуть себя за то, что почти улыбнулся на это. Он злится, черт возьми!

– Ты не можешь получать все, что хочешь, – непринужденно комментирует Тео, и это преуменьшение года. – Если я должен тебе все объяснить, чего я не сделаю, – он чувствует необходимость прояснить это и кидает раздраженный взгляд, – значит, тебе придется отправиться куда-то еще.

Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь.

Лиам недоверчиво смотрит на химеру.

– Ты настолько ребенок?

– Что я могу сказать, Лиам, – говорит Тео, поворачивая голову, чтобы ухмыльнуться ему. – Ты пробуждаешь это во мне.

– Для справки, – быстро вставляет Лиам, – я имел в виду, что не покину машину, а не то место на дороге.

Окей, может быть, он просто такой же ребенок внутри, как и Тео. Все равно.

– Не имеет значения, что ты имел в виду, – улыбка возвращается на лицо Тео, – я выиграл.

Лиам пытается не смотреть, но воздух в пикапе такой жаркий, а мир за окном пролетает так быстро, они смеются, и смотреть на Тео – это все, что он хочет на данный момент. У Тео всегда такое лицо, словно он пытается контролировать счастье и заталкивает его обратно, но иногда он смотрит на Лиама и позволяет ему проявиться. Словно сдается, потому что не может остановить это. Словно напоминает себе, что рядом с Лиамом безопасно быть счастливым. Лиам хочет, чтобы эти моменты длились вечно, вытесняя все плохое, что пытается вторгнуться в их жизни. Но потом он вспоминает.

– Никто не выиграет, если те люди убьют тебя и других химер в Бейкон-Хиллз.