Текст книги "Дом Уродов (СИ)"

Автор книги: walka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Сейчас предоставляется огромная возможность разрушить маски каждого из сотрудников Дома Уродов прямо на глазах Грегера Гао. Стрикен способен защитить сразу множество жизней, спасти всех постояльцев, но он не может двинуться с места. Разум говорит бежать к представителю правительства и рассказать все, что он знает, но тело не слушается. Его словно парализовало точно, как вчера. Стрикен пытается бороться с самим собой, но ничего не получается. Страх овладевает им с ног до головы.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Виктор, возникший справа от Стрикена из неоткуда.

– Если бы ты знал, какое решение сейчас я принял, то ты бы меня побил.

– О чем ты?

– Я видел кое-что вчера.

– Это как-то связано с Хворостом?

– Да. Я видел… – но Виктор не дает договорить Стрикену, затыкает ему рот рукой. Может быть, со временем он пожалеет об этом. Услышав его сон, он бы непременно вырвался из толпы и рассказал бы всем, какую на самом деле преследуют цель сотрудники Дома Уродов. Он бы не упустил эту возможность. Он доверяет Стрикену, как никому другому.

– Отныне мы приложим еще больше усилий, чтобы поскорей вылечить вас, – заканчивает свою речь Грегер Гао. – Сейчас вы можете попрощаться с вашим другом.

Второй этаж мгновение приближаются к телу Хвороста, но не стоят у гроба больше минуты. Безусловно, им глубоко жал его, но они толком его не знают. Видели во время приема пищи и во время обследований, и всё. Второй этаж и третий особо не контактируют. Только Виктор и Стрикен перекидываются пару словами с некоторыми постояльцами из второго. Первый с детства до подросткового возраста содержался на втором этаже, пока его несовершенный ген не начинал мутировать, а последний учится с девочкой в классной комнате на втором.

Постояльцы второго этажа расступаются перед третьими, образуют дорожку к гробу. Рик приближает Кери к Хворосту. Она смотрит прямо на умершего, словно видит его. Все молчат. Хворост одет в самую новую чистую одежду в оранжевых тонах. Цвет траура и смерти. Цвет, не сулящий ничего хорошего. В оранжевом костюме когда-то умер правитель, который восстал против двух государств, который начал Ядерную Мировую войну, который остановил за собой ужасные разрушительные войны. С тех пор цвет солнца несет в себе печаль и страдание. «Огонь» распространился по всей земле. Умирали все: люди, животные, леса. Оранжевый цвет несет в себе ужас, смерть.

Кери подносит ладонь к лицу Хвороста. Расставляет в стороны средний и безымянный пальцы (другие прижаты друг к другу), смотрит между ними.

– Что ты делаешь? – вопрошает Рик.

– Я глубоко верю, что норвежцы делали именно так, когда умирал один из их людей. Этот жест говорит о дани памяти.

Все внимательно слушают Кери. Смерти ее глубоко трогают. Рик уносит Кери обратно. Третий этаж возвращается на свое место.

– Если все уже попрощались с нашим товарищем, можете возвращаться в комнаты. Прозвенит обычный звонок на завтрак, – говорит уже Симона, и все послушно слушаются ее веления. – Стрикен, я попрошу тебя остаться, – повышает голос, чтобы он смог ее расслышать. Услышав свое имя, Стрикен напрягается и замирает на месте. Мимо него проходят постояльцы. Виктор что-то говорит, но он не слышит. Второй этаж гудят, как пчелы. Постояльцы скрываются в столовой, железная дверь за ними закрывается. Стрикен остается один на один с сотрудниками Дома Уродов.

Он оборачивается назад в надежде, что хоть кто-нибудь остался, но никого не замечает. Не может скрыть своего волнения и страха. Дышит тяжело, рвано, будто пробежал ни один километр.

К нему приближается Грегер Гао. Стрикен немного успокаивается.

–Не бойся, Стрикенфинд Бастьен, я тебя не обижу, – изрекает Грегер Гао с серьезным лицом. Он смотрит на него как-то странно, строго что ли, будто Стрикен в чем-то провинился. Он почти никогда не глядел на него так, кроме одного случая. Он всегда радушно улыбался ему.

– Я не Вас боюсь!

– А кого?

Стрикен не может ответить. «Давай, это твой шанс! Ты можешь спасти многих, можешь оградить постояльцев от смерти!» Но Стрикен не может раскрыть и рта, дрожа всем телом. Что-то необычное происходит с ним со вчерашней ночи. Он не может пошевелиться или не может произнести слово, когда это так необходимо, словно кто-то управляет им.

– Приснился страшный сон? – интересуется Симона.

– Да… Нет! – мгновенно исправляется Стрикен.

– Расскажешь мне в моем кабинете? – мило улыбается она.

– Я же говорю, что ничего не видел!

– Мы просто поговорим, Стрикен, хорошо?

– Хорошо, – с дрожью в голосе соглашается он.

– Но для начала я хочу, чтобы этот мальчик проводил меня до комнаты Энди, – изрекает Грегер Гао.

–Но…

–Никаких но, психолог. Я хочу поговорить со Стрикеном, – не терпит никаких возражений. Проходит мимо Стрикена, оборачивается, подзывает его рукой. Тот с радостью подбегает к нему.

Они проходят столовую, поднимаются на второй этаж. Стрикен немного успокаивается. Грегер Гао не даст его никому в обиду. Он хранитель для всех членов СССМ. Он очень любит его.

Выдается отличный шанс, чтобы рассказать представителю правительства о его сне. Но не успевает Стрикен произнести и слова, как Грегер Гао задает вопрос:

– Как ты себя чувствуешь?

– Сегодня или в общем? Если сегодня – то паршиво, если в общем – то стабильно.

– Как это стабильно?

– Как и у всех людей: то хорошо, то плохо.

– А ты смышленый малыш! – Грегер Гао выдает подобие смеха, хоть до смеха этому смешку далеко, как Стрикену до лечения. – Но меня интересует больше всего состояние твоей силы?

– Что вы имеете ввиду?

– Растет ли она, Стрикен Бастьен, и причиняет ли она тебе боль?

– Не знаю, как насчет роста, но чужие страдания я больше не могу переносить.

–Ты привыкнешь. Все когда-то в этот жизни приедается, даже боль. Даже твои страхи. Ты очень необычный мальчик, в тебе теплится невероятная сила, но также она очень опасна.

–И чем же она опасна?

– Вместе с твоим взрослением она будет расти, и, если не помочь тебе овладевать ею, твоей жизни грозит опасность. Ты обещаешь мне полностью доверять?

– Обещаю.

– Со временем могут открыться новые способности, связанные с предвидением. Как только ты будешь чувствовать внутренние изменения, срочно сообщи об этом Симоне. Я буду рядом с тобой.

Они проходят второй этаж по лестнице и поднимаются на третий.

– Вы что-то понимаете в медицине?

Грегер Гао усмехается.

– Что-то? Помимо Дома Урода я возглавляю науку Новых людей.

Стрикен улыбается. Но после хмурится и делает недовольное лицо.

– Ладно мы, постояльцы, нам рекомендовано пользоваться лестницей, так как мы почти целый день находимся в своих комнатах, и некоторые напрочь отрицают спорт, но почему вы должны уставать? Я не понимаю, лифт здесь для украшения?

–Не беспокойся обо мне. А лифт предназначен для постояльцев, которые не могут самостоятельно передвигаться.

– Несмотря на ваш строгий взгляд, вы очень добры.

Грегер Гао улыбается. Стрикен будто видит перед собой чудо света. Он очень рад, что вызвал Грегера на эмоции, тем более на положительные.

– А знаешь, почему я так строго на тебя смотрю?

Стрикен качает головой. Он ведь ничего плохо не сделал.

– Кто дал мне обещание, что при следующей нашей встрече ты уже научишься писать?

Стрикен виновато опускает голову. Ему стыдно смотреть в глаза Грегеру Гао. Он краснеет до кончиков ушей. Алиса видит, как Грегер Гао его отчитывает, и от этого становится совсем паршиво.

– Стрикен Бастьен, напомни мне, сколько тебе лет? – вопрошает грубым стальным голосом Грегер Гао. Он располагает руки на боках и наклоняется к нему.

– Шесть с хвостиком, – отвечает со вздохом он.

– Совсем скоро будет уже семь, а ты до сих пор не можешь писать. Дети в твоем возрасте пишут уже пусть небольшие, но сочинения.

– Грегер Гао, я могу исписать целый листок, – горделиво изрекает Алиса, привлекая к себе внимание, но представитель правительства даже на нее не посмотрел. Тогда она обиженно отворачивается, смешно надувает губки, скрещивает руки на груди.

– Иса Фрост, я предполагал, что вы высококвалифицированный преподаватель, – переключает злобу.

– Не ругайте, пожалуйста, Ису. Она ни в чем не виновата, – кричит Стрикен, начинает тихо плакать. – Это я не хочу писать. Это очень скучно.

Грегер Гао вздыхает. Садится на корточки, заглядывает в заплаканные глаза Стрикена, грустно улыбается.

– Писать должен уметь каждый уважающий себя человек.

– Давайте в следующий раз, – глупо улыбается Стрикен, чешет затылок. – Я как бы научился, но, правда, Иса ничего не понимает из моего написанного.

Грегер Гао усмехается и приглаживает волосы Стрикена.

– Вот мы и пришли.

Стрикен даже не заметил, как они подошли к комнате Энди. Он совсем забыл, что хотел сообщить о сне. Уже хочет все рассказать, но неожиданно для себя спрашивает совсем другое:

– А зачем вы хотите видеть Энди?

– А эта тайна.

– Я умею хранить секреты!

– Я в этом не сомневаюсь, но если твой друг захочет тебе рассказать, то ты обо всем узнаешь.

– Ну, Энди мне обязательно все расскажет.

– Ну вот и хорошо.

– Подождите! – Но дверь захлопывается, и ключ изнутри проворачивается два раза. Стрикен понимает, то он не должен мешать, но он не успел рассказать о сне. Ему становится страшно, когда он собирается постучать, но берет всю волю в кулак. Но, к сожалению, в последнюю секунду кулак замирает.

Стрикен не знает, когда приестся страх, но сейчас он не может перешагнуть себя.

Он направляется дальше. К лестнице на четвертый этаж. Он готов к встрече с Симоной.

Два Пса сопровождают Стрикена до ее кабинета. Четвертый этаж всегда не нравился ему своей мрачностью, холодом. Постучавшись, один из Псов открывает дверь и заталкивает внутрь Стрикена. Симона видит маленького гостя, мило улыбается, откладывает документы, которые просматривала, и приглашает его сесть.

У Стрикена дрожат коленки, подступает комок к горлу. Он готов заплакать, но, сжимая кулаки, обещает себе не разреветься ради всех остальных. У него есть еще шанс обезопасить жизнь всем постояльцам. Он найдет Грегера Гао и расскажет ему о сне.

– Стрикен, как ты себя чувствуешь? Я должна была запретить тебе прощаться с Хворостом. Ты очень впечатлительный мальчик.

– Я ведь не первый раз вижу мертвеца. – Он говорит о умершем Яне, лицо которого было синим, как один большой синяк. Этот бедняга случайно упал на свое внешнее сердце, и оно взорвалось.

– Но все же… – недолгая пауза. – Я пригласила тебя не за этим.

Симона раскрывает полку и достает оттуда пластмассового зеленого динозавра. Протягивает игрушку Стрикену, тот принимает подарок.

– Хороший?

– У меня есть уже такой, – холодно изрекает Стрикен. Игрушки его интересуют.

– И кто же подарил его тебе?

– Иса.

– Она хорошо относится к тебе?

– Конечно.

– А есть кто-то, кто обижает тебя? Ну хоть немного. Я слышала от Адама, что недавно у тебя с Риком произошел конфликт.

– И что?

– Рик ведет себя странно, Стрикен?

Стрикен не может понять цели этих вопросов. Он готовил себя к другому, но Симона интересует Риком. Может она подозревает, что тот собирается бежать?

– Он сам по себе странный.

– Но было ли что-нибудь такое, что показалось тебе непонятным? Пойми, Стрикен, это очень важно. Рик – опасный человек. В прошлый раз он чуть не убил одного из охраны, сейчас, может быть, желает взорвать нас к чертям, поэтому я и задаю тебе эти вопросы, в надежде на то, что ты ответишь на них честно.

Взорвать? Что за чушь? Неужели Симона считает его настолько маленьким и глупым, чтобы он испугался этим байкам и все ей рассказал.

– Я всегда честен с вами, но ничего не видел. Я и остальные не дружим с ним, иногда переговариваемся. Единственная, кто с ним общается, это Кери. Но она навряд ли что-то видела.

– Это точно, – разочарованно вздыхает Симона.

Она заметно расстраивается. Прояснить для себя один вопрос ей не удается.

Неожиданно слышится дикий крик Карлоса Гарсия, беспокойство сотрудников. Что-то происходит из вонь выходящее. Симона уже хочет выскочить в коридор и проверить, что творится, но вспоминается о Стрикене.

– Не волнуйся, – успокаивает она Стрикена, который заметно обеспокоен. – Карлос, видно, вновь разбушевался, но наши люди контролируют ситуацию.

Она должна поскорей выпроводить Стрикена. Находится на четвертом этаже опасно. Симона могла бы подобраться к мальчику с другой стороны. Она точно знает, что ему что-то известно. Но допрашивать его придется не сегодня.

– Спасибо тебе, что пришел ко мне. Когда Рик будет вести себя странно, сообщи об этом мне. Стрикен, помни, это очень важно.

– Хорошо. Я могу теперь идти?

– Да, конечно. Охрана проводит тебя.

Стрикен выходит из комнаты, но не видит двух Псов. Они куда-то ушли. Он оглядывается. Начинается явная борьба. Слышатся удары, а после на пол что-то падает железное со звоном. Стрикен пугается. Собирается укрыться в комнате Симоны, но рядом показывается фигура Адама.

– Скорей, малыш, тебе необходимо уходить.

Стрикен бежит к нему. Он чувствует приближающую беду. Ощущает сильное страдание Карлоса Гарсия. Оно пытается его поймать, захватить его тело и причинить невыносимую боль.

Но внезапно из одной из комнат выскакивает виновник всего этого шума, Карлос Гарсия, или просто Бодди, как прозвал его Виктор. Он замечает Стрикена, нападает на него, отбивает руку Адама, кусает его за локоть, хватает Стрикена и скрывается в темной прачечной.

Отпускает испуганного пленника (тот незамедлительно отступает к стене) и запирает плотно дверь. Надвигается на Стрикена, тот кричит от испуга, но Бодди не трогает его. Берет стиральную машинку и опрокидывает ее набок. Царапая плитку, подставляет к двери. Это хоть ненадолго, но задержит Псов.

Бодди начинает мычать, издавать нечленораздельные звуки, явно что-то хочет сказать, но Стрикен не понимает его, да и толком не слышит ничего, кроме стука сердца, который заглушает абсолютно все посторонние звуки.

Бодди приближается к Стрикену. Только сейчас Стрикен замечает, что на шее у Бодди весит фотоаппарат Яна Мирра. Говорят, это его любимая вещица. Тот еще сильней прижимается к стене, выдвигает вперед руку, словно это остановит его.

– Не трогай меня! – кричит он. – Помогите!

Бодди наваливается на него, затыкает рот. В дверь пытаются вломиться. Бодди хватает насильно руку Стрикена и прикладывает к своему сердце.

Стрикен сгибается пополам. Боль в груди нестерпимая. Она лопает все ребра, повреждает мышцы. И он чувствует… как внутри что-то меняется.

И все плывет перед глазами, а после он видит маленького Карлоса. Он бежит по квартире на четвереньках, смеется. Ему весело, что отец гонится за ним и просит быть его потише. Он забирается на подоконник и пытается бросится из окна. Не может находится больше в доме. Огромный город и Новый мир зовут каждый день. Карлос смотрит из окна, как дети развлекаются на детских площадках, не понимая, чем он отличается от других. Отец запрещает ему сидеть на подоконнике, обклеивает все окна непроницаемой пленкой, и теперь Карлосу невероятно душно.

Отец делает все, чтобы никто не заметил Карлоса. Если это произойдет, его обязательно заберут. И он больше не увидит его. Но Карлос не может этого понять. Он рвется на свободу, он не хочет мириться со своим несовершенным геном.

Поэтому отцу ничего не остается, как приковать единственного сына к цепи. Первые дни Карлос боролся, но после выдохся. Он громко плакал и не подпускал к себе отца, но через время сам обнял его за ногу и промямлил слова любви.

Отец ухаживает за сыном, но он не может предоставить всего себя только ему. Долг каждого члена СССМ звучит именно так: «Можешь работать – работай. Бездельникам не жить». Жители готовы помочь нуждающимся, но никто не станет помогать лентяю. Это считается позором.

Все проходит в норму. Отец решает, что через неделю освободить Карлоса от цепи. Он наконец-то успокоился. Но в один из дней он возвращается из работы с вкусностями для Карлоса и застает круг людей-зевак, соседей. На входе стоит один из охраны, вооруженный и серьезный тип, и отец понимает, что они пришли за его сыном. Он не двигается с места, не показывает видом злость и негодование.

Не проходит и трех минут, как из здания показывается Грегер Гао с тремя вооруженными. Они несут огромную черную коробку с дырками, запрыгивают в фургон.

– Я спасу твоего мальчика.

Голос Грегера Гао заглушается ударами об дверь. Псы почти пробрались в прачечную.

Стрикен видит синие метки от жестких ремней на руках Бодди. Смотрит на его измученное, но довольное лицо, обтянутое царапинами. Понимает, что не только он один видел это воспоминание.

Бодди устроил весь этот шум, учуяв запах Стрикена. Ему нужен был именно он, чтобы вспомнить самое необходимое.

Сейчас Бодди крепко обнимает его и прижимает к сердцу, будто любимую игрушку, и Стрикену больше не страшно. Но грудь не прекращает разрываться от боли. Страдания Карлоса обволакивают все его тело, ломая и терзая.

– Меня бросила мама. Я хотел ее увидеть, – с трудом, но Стрикен понимает, что мычит и бубнит Карлос.

Оборона Бодди прорвана. Адам с двумя Псами врываются в прачечную, отбрасывают в сторону несопротивляющегося Бодди, бьют по щекам. Адам хватает Стрикена и выбегает из помещения.

– Не трогайте его! – кричит Стрикен. – Он ничего плохого не сделал.

– Ах ты, щенок, проклятый! – последнее, что слышит Стрикен и видит, как жестоко обращаются с Бодди. Он пытается вырваться, но Адам не дает ему это сделать.

Адам открывает дверь ногой в комнату Стрикена, запирает его на ключ. И убегает на четвертый этаж. Когда Стрикен успокоится, он его откроет, но только не сейчас, когда за ним охотится опасный постоялец.

Стрикен кричит и ломает дверь. В ход идет все, что попадается под руки: стул, книги, ручки и карандаши. На его звук собираются все постояльцы третьего этажа.

Виктор пытается открыть дверь, но ничего не получается.

– Кто тебя запер?

– Рик прав, Дом Уродов – зло. Белые люди и Псы убьют нас, как убили Хвороста. Я видел, как Пес влил ему что-то в глотку, после которого случился приступ. Сейчас на четвертом этаже избивают Бодди. Он выкрал меня, чтобы увидеть свою мать, которую никогда не видел. На его руках, и скорей всего, и на ногах синяки от ремней, лицо в царапинах. С ним жестоко обращаются, а нам говорят, что каждый постоялец для них дорог. Они обманывают нас, обманывают!

– Что этот мальчик кричит? – вопрошает Дис, сосед справа от Рика, – Я его не понимаю.

Но Четверка Глупцов с Риком понимает все четко. Что все бы это не значило, это – правда.

И в правоту слов Стрикена, слышится душераздирающий крик Бодди, звуки удара, а после раздается выстрел.

И тишина.

========== Глава 13 ==========

– Спасибо всем, кто пришел на тренировку, – добродушно благодарит Иса всех постояльцев третьего этажа, словно у них был выбор. – Вы можете быть свободными.

Дальше по плану учеба.

– Встречаемся у меня, – сообщает Стрикену и Бакстеру Виктор. Эти оба отшиваются возле него. – Передайте Кери. Я должен кое-что вам рассказать.

– Собираться будем у меня, – заявляет Бакстер и шутливо бьет локтем в бок Виктора. Последний закатывает глаза. – У тебя не убрано.

Но перед учебой постояльцы должны переодеться в чистую одежду. Стрикен аккуратно складывает грязные вещи в корзину, открывает раздвижной ящик, вываливает на стол все самое необходимое: две ручки, черную и синею, толстую тетрадь. Сегодня по расписанию запланировано чтение и чистописание. В первом уроке ему нет равных, в последнем он полный лузер.

Стрикен спускается на второй этаж, здоровается с Никелем, стариком лет шестидесяти. Говорят, месяц тому назад Белые Люди победили его несовершенный ген, и совсем скоро он пройдет операцию на территории Ватикана, где специалисты удалят ему третью ногу, а после Грегер Гао поселит его в Великобритании, предоставит ему жилье и работу. Несмотря на свой возраст, этот старичок очень подвижен и энергичен. Раньше Стрикен верил этому слуху, но сейчас очень в нем сомневается.

Заходит в учебную комнату.

– Привет, Алиса, – приветствует Стрикен рыжеволосую девочку. Та оборачивается к нему, обводит его презрительным взглядом и отворачивается. Отношения их, к слову, никчемные. Они толком не общаются, а точнее, Алиса не хочет с ним говорит. Высокомерная выскочка, завистливая и грубая. Она не всегда была такой, но резко изменилась, когда узнала, как очень сильно она нравится Стрикену.

Это все уловки. Она просто набивает себе цену, поделился с ним Виктор. А еще он сказал, что такое поведение свойственно, наверное, всем женщинам, потому что девушка-повар, которая три года украдкой смотрела на него, отвергла его, когда он признался ей в симпатии. Но Виктор особо не расстроился. Эта девушка-повар особо не нравилась ему. Виктор просто всегда желал иметь себе людей на кухне.

Стрикен хмыкает совсем как взрослый. Закатывает глаза, как Виктор. Присаживается на свое рабочее место и упорно не глядит на Алису, хоть очень хочется.

– Дорогие мои ученики, сегодня на уроке вы будете читать на скорость. Вам предоставлена одна минута, – объявляет Иса и раздает каждому учебники. – Кто хочет первым начать?

Алиса мгновенно поднимает руку, и Иса улыбается ей.

Стрикен не удивлен такому порыву Алисы. Она всегда стремится быть первой, правда, особо не получается. Она хвастается, что лучше него пишет, но Стрикен считается лучшим в чтении и в истории.

Минута истекает. Алиса довольно быстро читала и показала довольно хороший результат. Но Стрикена это никак не напрягает. Он уверен в том, что он будет лучше ее. Стрикен не самоуверенный, как любит называть его Алиса, он просто трезво оценивает свои способности.

Подходит его очередь. Он читает текст без единой запинки, выговаривает слова четко и понятно, не съедает окончания. Иса очень довольна им.

– Твой результат феноменальный, – восхищается им она. – Он выше, чем у твоих сверстников. Скажу честно, он выше четырнадцатилетнего Виктора. Этот мальчишка не любит учится.

Алиса от слов Исы совсем пухнет и демонстративно отворачивается от Стрикена, который говорит ей не расстраиваться.

– Мне все равно, – изрекает она. – Я все равно лучше тебя умею писать.

До конца урока они еще немного читают по очереди. Стрикен иногда так увлекается, что порой не слышит того, как Иса останавливает его. Он читает и читает. Проглатывает глазами слово за слово, строчку за строчку, страницу за страницу.

Наступает время перемены, которая длится десять минут. Стрикен делает вид, что продолжает читать книжку, а сам украдкой поглядывает за Алисой. Ему интересно, кого она рисует на этот раз. Ее картинам пусть далеко до идеала, но у нее есть огромный потенциал и талант. Говорят, сам Гордон обучал ее этому искусству. Алиса замечает, что за ней наблюдают, отворачивается, прикрывает рисунок рукой, а когда начинается следующий урок, вообще, прячет его в тетрадь.

– Сегодня вы должны переписать текст, который недавно читали.

Стрикен совсем расстраивается. Он громко вздыхает и облокачивается головой об руку. Он, конечно, обещал Грегеру Гао, что при следующей их встрече научится понятно для всех писать, но он так ленится. Одна только мысль, сколько предстоит переписать, приводит его в уныние. Алиса довольно улыбается его реакции.

Проходит минут десять, а Стрикен уже устает.

– Почему писать так трудно и скучно? – жалуется Стрикен, тяжело вздыхает. Его кисть уже начинает побаливать, буквы выходят кривыми, непонятными, и Иса, как строгий учитель, заставляет его писать снова и снова одно маленькое простое предложение.

– Все дети твоего возраста уже пишут по две страницы сочинения, учась в школе. Ты немного от них отстаешь, – отчитывает его Иса.

– Он сильно отстает от них, – вставляет свои пять копеек Алиса.

Стрикен злится в душе. Он хочет сказать ей что-то колкое, от чего ей станет также дурно, но не может произнести и слова, которое способно ранить ее. Не хочет ее обижать.

– Я ненавижу писать. Это глупое занятие! – восклицает Стрикен и отбрасывает ручку в сторону. Отворачивается от Исы, скрещивает руки на груди. Почему он должен заниматься тем, что ему не нравится?

– Ах так? – восклицает Иса, приближается к нему и приглаживает волосы Стрикена. Он любит, когда она так делает, поэтому пытается извернуться, но ничего не получается. – Значит, сегодня история отменяется.

–Что? Это как?.. – недоумевает он. – У нас по расписанию нет никакой истории.

– Я хотела рассказать тебе, что же произошло в Исландии. – Глаза Стрикена тут же ярко загораются. Он так давно просил ее об этом, что это почти превратилось в мечту. – Я подумала, что будет здорово порадовать тебя, как ты меня своим послушанием и упорством, но, увы, сегодня ты меня огорчил.

– Нет! – возмущается Стрикен. – Вот, Иса, посмотри, я уже пишу. – Он подбирает с пола ручку, кладет палец на нужную строку и усердно начинает выводить буквы. – А пока я переписываю, ты можешь начинать.

Иса прыскает в кулак. Широко улыбается. Гладит по голове Алису, которая сжирает Стрикена недовольным взглядом. Она вспоминает те дни, когда она обучала Гордона с Кери, которые так мило переглядывались на уроке, которые перекидывались записочками, которые помогали друг друг другу на уроке. Когда они сдавали экзамены, будучи взрослыми, шепотом подсказывали друг другу ответы на языке Виктора, а она делала вид, что не понимает, что происходит. Но самым любимым ее учеником являлся Виктор, великий лентяй и бездельник, который часто не выполнял домашнее задание и умудрялся прогуливать уроки, но чудесным образом запоминал всю информацию на лекциях.

Иса обучала Виктора три года. Когда она прибыла в Дом Уродов, ему уже исполнилось одиннадцать лет. Стрикен похож с Виктором в одном: такой же смышленый, который любит добиваться своего.

– Что ты знаешь сейчас про Исландию?

– Что ее не существует. Остров есть, а людей там нет. И границы закрыты. Но что там произошло, я могу только догадываться.

– Катастрофа, случившаяся в Исландии, произошла относительно недавно. Три года тому назад. Взорвалась электростанция. СССМ пытался помочь людям, но было поздно. Взрыв был сильный, да и сама электростанция была огромной. Люди гибли тысячами каждые два часа из-за высокой радиации. Это была великая потеря для целого мира. – Иса выдерживает недолгую паузу. О чем-то задумывается. Говорит ему или нет? – Правда, выжал один молодой мужчина. Он пересек воды Атлантического океана на доске, которая держала его на плаву. Приплыл к берегам Фарерских островов, пробежал три километра до одного маленького городка, каким-то образом забрался на крышу невысокого дома и начал кричать. Он говорил, что на границу Исландии высадились Белые люди, врачи, развернули палатки и обязали прийти всех на вакцинацию от какого-то опасного вируса. Те, кто шел туда, больше не возвращались. Этот мужчина до жути боялся крови и боли, поэтому остался дома. И несколько десятков человек не соизволили тоже появиться, тогда Белые люди схватились за оружия и начали стрелять по ним. Он чудом выжил.

– Но этого не может быть. СССМ никогда не станет стрелять в людей, государство заботится о нас.

– Конечно, Стрикен. Этот мужчина подвергся радиации, которая вызвала галлюцинации, к тому же, как выяснилось, с рождения он был… как бы это сказать тебе, – задумывается, скривив губы, – он состоял в больнице для слабоумных. Например, в свои десять он не мог говорить и писать. Прямо как ты, в свои семь лет не можешь написать элементарное предложение.

Стрикен опускает голову, смотрит на свои руки.

– Неужели я слабоумный?

– Ты невежа и лентяй. Вот ты кто! – восклицает Иса. – Продолжай писать.

– Хорошо, – вздыхает Стрикен. – Но все равно, это так скучно.

Он пишет молча недолго, примерно пять минут. Задается вопросом:

– А где теперь обитает этот мужчина из Исландии?

– В Норвегии.

– Что? – громко изумляется Стрикен. Разве Норвегия пригодна для жизни ддля людей?

– Он решил отдалиться от общества, и глава территории Великобритании не мог противиться с его решением. Он построил ему маленькую хижину и подарил снегоход. И раз в месяц снабжает его всем необходимым.

– СССМ очень добор.

Стрикен тратит двадцать минут, чтобы буквы были похожи на буквы и чтобы Иса одобрительно кивнула и погладила его по голове. Кисть правой руки настолько болит, что Иса жалеет его и оставшиеся десять минут позволяет отдохнуть, но с одним условием: он должен будет до завтрашнего дня переписать весь запланированный текст.

– Завтра увидимся, дети! – машет рукой, лучезарно улыбается, когда заканчивается учеба.

– Ты ведь расскажешь мне немного про Старых людей? – вопрошает он, излучает огромную просьбу.

– Расскажу, но на уроке истории.

– Ну, это мы еще посмотрим, – тихо хихикает Стрикен. Он прощается с Алисой и вылетает из классной комнаты, бежит в свою.

До обеда остается немного времени. Самое время, чтобы преподнести подарок Бакстеру, который он делал на протяжении двух дней на совместном времяпрепровождении. Стрикен слышит, как Бакстер и Кери переговариваются за стенкой (их комнаты соседние).

Он молниеносно хватает подделку и выбегает из комнаты. Останавливается напротив двери Бакстера, стучится, заходит. Бакстер опирается о подоконник, на кровати располагается Кери. Они перестают разговаривать. Бакстер недоумевает, чем вызван такой яркий блеск в глазах Стрикен. Тот не может спокойно стоять на одном месте. Его рвет от нетерпения. Переступается с ноги на ногу на месте, будто стоит на раскаленных углях.

– Почему ты такой возбужденный? – недоумевает Бакстер, приподнимает удивленно бровь.

– Ты ненавидишь солнце, потому что оно тебя убивает. Но, если тебя будет согревать ненастоящее, мое, ты полюбишь его! – на одном дыхании выдает Стрикен, подбегает к Бакстеру и вкладывает в его ладонь самодельную плоскую модель солнца на веревочке. Бакстер может повесить его на лампу и любоваться им.

Бакстер смотрит ошарашенно на подарок, после его взгляд смягчается. Он завлекает Стрикена в объятия и благодарит его. Кери улыбается.

– А о чем вы говорили? – интересуется Стрикен.

– Нас до сих пор беспокоят твои слова. Стрикен, пойми, это очень важно. Ты ведь не лжешь на счет Белых людей?

– Я всегда говорю то, что вижу и никогда не лгу! – уверенно заявляет Стрикен, несмотря на то, что он соврал им, когда сказал, что читал письмо Яна Мирра.

– Нам еще что-то хотел рассказать Виктор, – напоминает Кери. У нее очень дурное предчувствие. В последнее время они собираются, не чтобы дружески пообщаться, а чтобы обсудить что-то очень серьезное, касающиеся сотрудников Дома Уродов. – Собираемся у Бакстера.

– Я знаю, после обеда, – говорит Стрикен. – Интересно, не поменяется ли погода сегодня, как вчера?

Норвегия очень редко радует отличной погодой. Ей по душе метели, вьюги, но сегодня солнце насильно прорывается через пелену тяжелых туч. Солнечные лучи пробивают сквозь замершие окна.