Текст книги "Дом Уродов (СИ)"

Автор книги: walka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Зато у него необычные зеленые глаза, короткие мягкие волосы, милая улыбка, да и, вообще, чего греха таить, он самый привлекательный и красивый мужчина в Доме Уродов. Виктор улыбается отражению и подмигивает сам себе. Он не нарцисс, но иногда любит полюбоваться собой. В одни дни он признает себя Богом красоты, а в другие – ненавидит каждый сантиметр себя.

Виктор цокает языком, когда видит через зеркало мусор на полу. Придется все-таки убраться. Он не любит это занятие, но зато убьет время.

Первым делом тащит экран и руль к двери, открывает ее и выкидывает барахло. Экран бьется об стенку коридора и покрывается трещинами еще больше, руль ломается на лету. Одна из деревянных ставок ломается из-за удара. Адам убьет Виктора, поэтому последний вновь закрывает дверь, но теперь оставляет ключ в скважине. На всякий случай.

Вешает картину на стену и секунды две любуется ею. Когда-нибудь он обязательно увидит Волгу-реку.

Для начала Виктор решает, что необходимо привести в порядок все раздвижные ящики. Он не открывал их примерно два года. Его потрепанная толстая тетрадь для учебы лежит на столе вместе с ручкой. Виктор переворачивает все содержимое ящиков и садится на пол. Около получаса он разбирает хлам от нужных вещей и собирает один ящик. Когда он смотрит, сколько остается ему еще сделать, он приходит в отчаяние. Его терпения хватает еще на пятнадцать минут, но в одно мгновение оно лопается, и Виктор неряшливо складывает остатки неразобранного в пустые ящики и возвращает их на место.

Хватит его с этих ящиков. Виктор решает переключить внимание на верхушку шкафа, где любит спать Прах и, конечно, гадить мимо латка. Он выгоняет Праха из излюбленного места, тот взлетает к потолку и ругает его на русском. Виктор оглядывается в поисках чего-то. Не может ведь он вымести помет руками. «Прости, тетрадь для учебы, но ты отлично подходишь». Виктор надеется ее не сильно испачкать. Если что, протрет глянцевую обложку влажной салфеткой.

Встает на стул и начинает мести помет на край. После сделает какой-нибудь кулек из бумаги, куда выкинет все фекалии, но случайно все роняет на себя. Виктор чертыхается. Отряхивается, откидывает тетрадь. Спускается со стула. Хватит его на сегодня уборки.

Ложится на кровать и пытается заснуть, но живот не дает ему покоя. Все оставшееся время он лежит с закрытыми глазами и пытается не обращать внимание на Праха, который уже около пяти минут не может удобно устроиться на нем, чтобы заснуть.

С самого детства он мечтал о собственном вороне, которого обязательно назовет Прахом несмотря ни на что, и сотрудники Дома Уродов исполнила его мечту. Правда, пришлось ждать очень долго. Прах появился у Виктора в двадцатипятилетнем возрасте, почти сразу же после объявления гибели всех людей Исландии и закрытии его границы.

В один из обычных дней Иса постучалась к Виктору, зашла в его комнату и опустила на пол железную клетку с белой вороной. Огляделась, нахмурилась и поругала за беспорядок. Виктор только закатил глаза и подскочил к клетке.

– Прах! – изрек радостно он.

– Это самка, – сказала Иса.

– Да мне все равно. Еще она белая и совсем не похожа на прах, но это меня не останавливает.

Прах была уже взрослой птицей, поэтому долго привыкала к Виктору. Все руки Виктора были в ранах. Впрочем, сейчас ничего не изменилось. Прах не перестала кусать его.

Наконец-то постояльцев приглашают на ужин. Виктор бежит самым первым, быстро моет руки и уже хочет занять любимый столик, как два повара его останавливают. Они указывают на одноместный столик где-то в углу, чтобы он не воровал еду у друзей. А еще говорят, что его уже ждет его порция овсяной каши.

Виктор ругается с поварами. Мало того, что его накормили пшеничной кашей на обед, и сейчас хотят подсунуть овсяную, которую он не переносит. Он требует вкусной еды, но повара, как мантру, повторяют, что у него диета. Виктор горячится не на шутку и объявляет голодовку. Проходит за одиночный столик, скрещивает руки на груди и всем видом показывает, что он намерен серьезно.

Постояльцы лакомятся любимыми блюдами в свое удовольствие, переговариваются, смеются и шутят. Виктор чувствует себя одиноко, изредка он поглядывает на друзей. Он сидит один, совсем как Рик. Даже Бакстер садится с Кери, Энди и Стрикеном. Специально занимает место Виктора, прекрасно зная, что он все видит и злится.

Виктор не притрагивается к еде. Совсем даже на нее смотрит, хоть и безумно хочет есть. Ничего страшного, ему стоит еще немного потерпеть, и повара вынесут ему вкусных блюд. Ведь они не оставят его голодным. Но неожиданно слышится звонок, предупреждающий о окончании ужина.

Неужели поварам все равно, что Виктор объявил голодовку? Вот же ублюдки! Виктор молниеносно заглатывает порции отвратительной каши, запивает чаем и выходит с постояльцами из столовой. Поднимает на третий этаж, уже хочет спрятаться в комнате, как Бакстер его ловит.

– Не бойся, бить не буду, – смеется Бакстер, когда Виктор приготовился к самообороне. – Просто хотел спросить, как протекает твоя диета.

– Поиздеваться решил?

– Не мог упустить момента.

– Ничего, когда-нибудь и у тебя появится пищевая аллергия, мой дорогой сердцу товарищ.

Бакстер только улыбается, шутливо бьет его по плечу и уходит.

Виктор усмехается. Он же сказал, что он остынет и простит все его проделки. Заходит в комнату и вновь закрывается на ключ. Не стоит забывать про Адама. Экран и руль исчезли из коридора, а значит Адам уже знает, что наделал Виктор.

Вновь свободное время и вновь нечем заняться. Виктор решает все-таки хоть немного прибраться, но теперь он не будет выворачивать ящики и вычищать помет. Выкинет просто весь мусор с пола и повесит обратно картину, которую Прах вновь уронил. После покормит питомца, протрет салфеткой учебную тетрадь.

Когда все задание сделаны, Виктор садится на постель и задумывается над тем, чтобы подшутить над Белыми Людьми. Он прикинется умирающим и засечет время, за сколько минут ему придут на помощь. Но Виктор быстро отгоняет эту идею. Белые Люди не оставят его в покое, пусть он даже пошутит над ними. К тому же не нужно привлекать внимание, когда собираешься красть кухню. Если повара не покормили его, он сам себя накормит.

Виктор дожидается отбоя, ждет еще немного, чтобы все крепко заснули. Встает с постели, открывает дверь. Но перед тем, как выйти из комнаты, смотрит на Праха. Она мирно спит на шкафе. Вновь нагадит мимо лотка, чертовая птица.

Виктор тихо прикрывает дверь и бесшумно, благодаря ковру, устремляется к лестнице и спускается на первый этаж. Тяжелые двери столовой плохо подаются, но Виктор все же пробирается внутрь. Не сильно темно благодаря панорамным окнам, поэтому Виктор прекрасно ориентируется в пространстве. Заходит в маленькую кухоньку. Полноценно поесть не получится, холодильник стоит на замке, а вот украсть маленькую коробку вкусных, пусть и фабричных, вафель, пучок мяты и одну, нет! две плитки горького шоколада еще как удастся. В планах не было последнее, но повара ему надоели с этой диетой.

Без шума выходит из столовой и идет к лестнице, как неожиданно слышит приближающиеся шаги и чьи-то голоса. Кто-то спускается на первый этаж. Виктор прячется за винтовой лестницей и затаивает дыхание.

– Кто будет следующим? – спрашивает анестезиолог у Тинна Фаллова.

Какого черта они здесь делают?

Белые Люди стоят у лестницы, и Виктор тихо чертыхается. Придется ждать, когда они уйдут.

– Думаю, Виктор Зеленов.

Сердце уходит в пятки, когда Тинн Фаллов произнес его имя. Что они хотят сделать? Неужели они придумали, как бороться с его несовершенным геном?

– Нет, прошу вас. Он мне нравится. – Догадка Виктора оказывается неверной. Они что-то планируют не очень хорошее. – Давайте вживлять это устройство в него самым последним. Я переживаю за него. Разве вам его не жаль, он ведь буквально вырос на ваших глазах.

– Конечно, жаль, но рано или поздно это произойдет. Вживление устройства неизбежно. Оно будет во всех постояльцев. – Тинн Фаллов, как назло, делает небольшую паузу. Виктор боится, что его обнаружат. Он перестает даже дышать, но вот сердце слишком громко стучит где-то в висках. О чем они, вообще, говорят? Что за устройство такое? – Но ты только представь, каким он станет совершенным оружием. Виктор полностью доверяет нам, он не станет сопротивляться. Стрикен сможет без проблем управлять им. – Управлять? Что за чушь он говорит? – С Риком будет сложнее.

Молодой анестезиолог вздыхает.

– Какая же никчемная жизнь ждет Стрикенфинда Бастьена. Управлять собственными друзьями и знакомыми, разрушая города и страны.

– Его способности обязаны работать, ты так не считаешь? На его месте должен быть Гордон, но он все испортил.

Неожиданно плитка шоколада соскальзывает с коробки и падает на пол.

Тинн Фаллов и анестезиолог прекращают разговор. Все-таки услышали. Виктор забивается поглубже под лестницу. Белые Люди медленно приближаются. Если они его найдут, они, скорей всего, от него избавятся. Виктор не хочет закончить жизнь сегодня. Он еще не сел за руль электромобиля и не увидел Россию.

Виктор задумывается, чтобы кинуть коробкой в Белых Людей и броситься бежать, но внезапно, откуда не возьмись, появляется Прах и нападает на них. Тинн Фаллов пытаются от нее отбиться, но Прах не отступает. Они кричат и охают, когда Прах бьет их мощным клювом и царапает. Убегают в столовую, Прах за ними. Они, наверное, бегут к посту Псов, искать у них защиты.

Виктор мгновенно срывается с места, не забыв поднять упавший шоколад. Бежит в свою комнату, запирается, откидывает в сторону украденное. Позволяет себе отдышаться. Надеется, что Прах не станет преследовать Белых Людей до поста, иначе Псы убьют ее. Закусывает губу. А если станет?

Мысль, что он может лишится Праха, словно бьет его током. Виктор открывает дверь и уже хочет отправиться на выручку другу, как слышит тихое знакомое сопение. Оборачивается и замечает спокойно спавшего на шкафе Праха. Он в такой же позе, что перед выходом. Голова лежит на краю, крылья расставлены в стороны.

– Что за черт здесь происходит? – вслух вопрошает Виктор. Волосы дыбом стоят на руках, мурашки пробегаются по телу. – Он не мог так быстро возвратиться!

Быстро моргает, жмурится, но Прах никуда не исчезает. Нет, это не иллюзия и не галлюцинация. Он даже ущипнул себя, чтобы удостовериться в этом.

Прах не мог самостоятельно толкнуть массивные двери, чтобы выбраться из столовой, и незаметно пролететь мимо Виктора.

Тогда, как он оказался в комнате? Он будто никуда не вылетал, его сон глубок и сладок. Но на Тинна Фаллова и анестезиолога напал именно он.

Что за черт творится?

Если бы Гордон был жив, он бы подумал, что это его рук дела. Он любил всячески издеваться над ним, создавая иллюзии.

Виктору не шутку страшно. Но становится еще страшнее, когда раздается крик Кери.

========== Глава 11 ==========

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Страх.

Когда сжимают глотку, невольно раскрывается рот.

Стрикен видит, как один из Псов хватает Хвороста за шкирку и приближает к себе вплотную. Хворост смотрит испуганными глазами, нервно сглатывает. Пес самодовольно улыбается, берется за горло. Стрикен чувствует боль Хвороста. Район шеи не дает ему покоя. В такие моменты Стрикену приходится только наблюдать призрачной тенью. Ведь это воспоминание Хвороста, и он ничего не может изменить. Или что-нибудь сделать. Прошлое не подвластно его силе. Временем, как источником, никто не может управлять, но «возвращаться» в прошедшие моменты жизни умеет каждый человек. Это главное различие между человеком и животным. Животные, невинные существа, не могут подвергаться такому «проклятию», но вот человек…

Существует тонкая грань между прошлым, настоящим и будущем. Люди не способны пересекать ее, но Стрикен – может. Такой силе может позавидовать любой, но Стрикен готов отдать все на свете, чтобы от него избавиться. Эта сила приносит ему очень много душевных пыток. Он больше не может переносит их.

Стрикен был рожден с такими невероятными способностями, выходящие за человеческое понимание. До четырех лет они никак не проявлялись, но однажды он увидел пророческий сон. Он видел, отчего погибнут его родители. Больше он не пересекал грань будущего.

Воспоминания в виде сна не так часто тревожат Стрикена, но, когда рядом обнажаются чьи-то страдания, он невольно липнет к ним, и они стремительно уносят его в прошлое страдальца. Сейчас он видит Хвороста, значит, он жив, но сейчас испытывает нескончаемые мучения.

Неужели над ним кто-то издевается?

Пес выливает в рот Хвороста странную густую жидкость серого цвета. Опустошает склянку до последней капли. После прячет ее в карман, чтобы не оставлять лишних следов. Откидывает Хвороста, как мешок картошки, тот бьется об стену головой и теряет сознание.

Ужасная зловещая ухмылка заставляет Стрикена проснуться и вскрикнуть. Он резко поднимает голову с подушки, затылок поражается острой стрелой. Последний отпечаток от воспоминания Хвороста.

Стрикен перестает кричать, но душераздирающий вопль заполняет его комнату. Кричит Кери. Сердце уходит в пятки от этих звуков.

«Что происходит?

Стрикен просыпается от глубокого, сладкого сна и слышит множество громких голосов. А после раздается крик Кери. Стрикен пугается, прячется под одеяло. Происходит что-то страшное. Постояльцы много ругаются, орут, пытаются куда-то ворваться, просят кого-то открыть дверь и не трогать Кери. Псы спускаются с четвертого этажа. Стрикен понимает это по тяжелому приближающемуся топоту.

Стрикен хочет выползти, посмотреть, что происходит, но страх заковывает все его тело и приказывает оставаться под одеялом. Он боится, что стоит ему подойти к двери, как кто-то схватит его и убьет.

– Гордон, прошу, не надо, – громко умоляет Кери. Стрикен слышит каждую ее мольбу, и сердце готово вырваться из груди. Он закрывает глаза и прикрывает уши. Он желает не слышать ее криков, ее просьб и мольбы о пощаде.

Стрикен плачет.

Стрикену плохо от страха.

Все происходит в точности, как три года тому назад. Он просыпается, Кери кричит, постояльцы собираются в коридоре и пытаются выломать дверь. Но теперь Стрикен не собирается прятаться под одеялом. Он должен помочь Кери. Он должен защитить своего друга.

Доконца не опомнившись от сна, Стрикен спрыгивает с постели и тут же падает. Бьется грудью, корчится от боли. Страх вновь завладевает его телом. Он не понимает, почему не может подняться на ноги. Чтобы переступить через грань между настоящим и прошлым, требуется много энергии, и после всех этих снов, Стрикен чувствует, мягко говоря, себя не очень, но у него остаются силы на передвижение. Сейчас его тело словно поражает сильная судорога. По щекам текут слезы.

– Почему я такой слабак?

Стрикен собирается силами, пытается поднять руку, но получает поднять только указательный палец. Он даже не может позвать никого на помощь. Словно проглотил язык. Но Стрикен особо не боится за себя, он почему-то крепко уверен, что скоро этот недуг пройдет. Переживает больше всего за Кери.

Неужели кто-то вновь на нее напал?

«Знаешь, что действительно делает человека слабым – мысль, что он на самом деле слаб» – Кери никогда не забудет эти слова Гордона. Они печатью выжжены на ее коже, которая ощущала его горячее дыхание. – «Не смей смирятся со своей слабостью, иначе опустятся руки. Я хочу видеть тебя сильной».

«Я буду сильной. Я обещаю».

Гордон, прости, но не получается.

Почему именно сегодня, именно в эту ночь, его мертвая тень решила навестить ее. Гордон навис над ней каменной стеной, всматривается в лицо Кери. Она уверена, что его ледяной взгляд застывает на ее глазах. Кери ощущает его запах, и чертовые воспоминания бумерангом возвращаются к ней.

Кажется, она сходит с ума.

В день смертной казни Гордона, Кери с большим трудом выкинула все эти дерьмовые воспоминания, но прямо сейчас они решили ее навестить. Сердце сжимается от невероятной боли, и Кери не сдерживает своего крика.

Кери тихо плачет в комнате. Прижимается спиной к уголку, поджимает ноги, руками хватается за голову. Ее никто и никогда не придет успокаивать. Потому что у нее нет родителей, нет друзей. Раньше у нее были Иса и Сарра, но теперь они почему-то отдалились от нее. Она считала их семьей, но оказалась не права.

Сегодня к Рику приходили его родители. Он чуть не расплакался перед всеми постояльцами и кинулся к ним в объятие. Долго жаловался, как ему здесь некомфортно, а они тихо успокаивали его. Кери стояла рядом и все слышала. Видеть эту душещипательную картину она не могла. У Кери отсутствуют глазницы, поэтому она и находится здесь, в Доме Уродов.

Почему у какого есть родители, а у какого – нет? Это ведь не справедливо. Каждый ребенок заслуживает быть любимым.

Кери оказалась брошенным, обреченным на смерть дитятею, но ей крупно повезло, что ее вовремя нашли.

– Эй, ты почему плачешь?

Кери всхлипывает. Как смог бесшумно пробраться тот смешной забавный мальчишка в ее комнату? Кажется, его зовут Гордон.

Он подходит к ней, садится напротив нее на корточки и устраивает ладони на ее коленях.

– Ты не поймешь! – резко отвечает Кери.

– Почему?

– Потому что у тебя есть мама. И она заботится о тебе.

Гордон хмурится. Садится возле нее, чуть наклоняется голову вниз.

– Мне обидно, что никто не думает обо мне. Даже сейчас, когда я плачу, никто не приходит меня успокаивать.

Гордон сжимает губы в тонкую линию.

– Определенно, мама обо мне заботиться, но мне кажется, она совсем меня не любит. – Голос его становится насколько тихим, что его можно не услышать. Гордон не хочет признаваться в этом, но, если это правда, почему он должен его боятся. – Она просто выполняет свой материнский долг.

– Ты хочешь сказать, что Мария Уолтер совсем нет до тебя дела? – Кери не верит Гордону. Он говорит так, чтобы она не расстраивалась и больше не плакала. «Как родная мама не может любить своего сына?» – этот вопрос не укладывается у нее в голове.

– Я получаю любовь и поддержку от сестры, Симоны. Наша мама никогда не обнимала нас и не целовала. Она холодна с нами.

Кери молчит. Она окончательно успокаивается. Вздыхает. Мария Уолтер и правда не похожа на чувственную натуру. Даже с маленькими постояльцами она разговаривает, как со взрослыми, ледяным безразличным голосом.

– По крайней мере, у тебя есть Симона. А у меня никого нет.

– Есть я! – Резко заявляет Гордон и подскакивает на месте. – Я буду твоим лучшим другом!»

«Ты на своей родной земле. Так пусть ее сила укрепляет тебя» – вспоминает она слова Гордона, сказанные неделю назад до его казни.

Но Норвегия умеет забирать силы, но не отдавать. Она разрушает каждую ее клетку, бьет безжалостно в бок, от чего Кери падает с постели на пол. Она встает на четвереньки, но Норвегия ногой пытается пригвоздить Кери к полу. Она не может сопротивляться и сталкивается лицом с холодными каменистыми плитами. Запах Гордона усиливается, будто его тень наклоняется перед ней.

– Давай сыграем в жмурки! – Гордон не предлагает, а очень хочет сыграть именно в эту игру. У него даже глаза загораются, и он подскакивает на месте. Симона не желает с ним играть, бесконечно читает и практикуется в психологии. Это скучно, но, кажется, Симоне нравится учится. Гордон считает ее очень умной, пусть мама с этим мнением и не согласна.

– А мне обязательно закрывать глаза? – выгибает бровь Кери и улыбчиво вопрошает.

– Кери Андерссон, я даю тебе клятву, что ты увидишь мир таким, каким вижу его я.

Гордон не нарушил эту клятву, которую дал в пятилетнем возрасте.

– Чтобы ты не делала, Норвегия, я буду сильной, несмотря ни на что. Потому что я обещала одному человеку, – шепчет Кери, тяжело дыша. Чувствует присутствие Гордона, но это всего лишь его мертвая тень. И от этого Кери ломается. Из глаз текут слезы, но Кери сдерживает крик, напрягает глотку, причиняет боль колючим комом.

Неожиданно на ее висок падает капля, по всей вероятности, воды, и запах Гордона резко обрывается. Но откуда взялась она?

Гордон отталкивает Кери от себя.

– Если тебе надоело слушать легенды Норвегии, то мог сказать, и я… – Кери поднимает глаза на него и резко останавливается.

Взгляд Гордона дикий, чужой. Он словно ломается изнутри, разрушается на глазах. Хочет наброситься на нее, делает даже попытки, но с каждым шагом вперед он останавливается, дрожит всем телом. Кери смотрит на него снизу вверх и зовет его со слезами на глазах. Она не видит, как он сражается с кем-то, с другим, который поселился в нем. Он не позволяет тому другому сделать лишний шаг, иначе он бы набросится на нее. Сдерживает его, как только может.

Гордон бьет себя кулаком по плечу.

Это было за два дня до восемнадцатого дня Рождения Кери. Он не появлялся до ее праздника. Она искала с ним встречи, ждала его объяснений, но он словно сквозь землю провалился. Весь свой праздничный день она провела на подоконнике и смотрела на метель. Ей казалось, что он придет, что не бросит ее. И он пришел.

Когда она уснула.

Гордон подкрался к ней в комнату, закрыл дверь на ключ и приблизился к ее постели. Кери проснулась мгновенно, ощутила его запах, не ждала подвоха, когда он наклонился к ней. Она доверяла ему, но он кровожадно вцепился зубами в ее выпирающую ключицу. Раньше он любил ее целовать, сейчас высасывал жадно по каплям кровь, когда в воздухе застывает приятная симфония душераздирающего крика Кери.

Он напирал…

А после случилось то, что случилось.

«Слабая обнаженная кукла» – последняя его фраза. Она попалась в руки искусному любителю сломанных игрушек. Он, как хищник, выжидал удобного момента, когда жертва полностью расслабится и продолжит жевать травку, и напал одним прыжком.

Укус на ключице затянулся шрамом, воспоминания стали настоящим проклятием, клеймо пользованной игрушкой не стереть.

Ее боль останется с ней всегда.

Но плачет она не из-за «испачканного» тела, смерть Гордона пошатывает ее стержень жизни.

Кери не скрывает своей потери. Разрывает глотку, кричит. Это единственное, что может ей помочь. Пусть все знают, что она разрушается. Пусть все знают, что она не забыла. Пусть услышит Симона, что она оплакивает смерть ее брата. Ее насильника.

Кто-то ломится ей в дверь, что-то кричит, но она не перестает проклинать себя и Гордона.

Стрикен ползет. Он не может оставить Кери одну со своими страданиями. Собирает все оставшиеся силы, встает и бежит к двери на неустойчивых ногах. Вылетает из комнаты и чуть не бывает сбитым с ног Симоной с двумя Псами. Увидев последних и вспомнив сон, Стрикен застывает на месте и дает им пройти.

Симона видит несколько зевак на этаже возле выбитой двери Кери. Жестом приказывает Псам растолкнуть всех на ее пути. Псы выполняют свое задание аккуратно и быстро, и Симона видит Рика, обнимающего и успокаивающего Кери. Она не может бороться с истерикой одна.

Ради нее он выбил себе плечо. И сейчас остается рядом с ней, хоть та без умолку бормочет о Гордоне.

Обычная пешка, не представляющая угрозу раньше, сейчас готова свергнуть королеву.

Но это всего лишь Шах, Кери Андерссон. Мат обязательно будет за Симоной.

========== Глава 12 ==========

Постояльцы до конца не оправляются от вчерашней ночи, как их огорчают печальной новостью о смерти Хвороста с раннего утра. Звонок на подъем дают на час раньше. С опухшими глазами и сонными лицами постояльцы выходят в коридор, не соображают, что происходит.

Кери подбрасывает в сторону от этого тревожного звонка. Она буквально вырывается из крепких объятий Рика, со страхом огладывается. Прошлое словно захватило настоящее: четыре года назад таким образом сообщили о смерти Гордона.

Рик просыпается и с трудом раскрывает веки. Он почти не спал целую ночь, беспокоился о самочувствии Кери. Он смотрит на часы, понимает, что что-то произошло. Помогает Кери выйти с ним коридор. Именно здесь четкий голос Адама объявляет о кончине Хвороста.

Стрикену становится не по себе. Его сон, воспоминание Хвороста… Его страдания были предсмертными. От этого понимания пробуждаются мерзкие мурашки и волосы встают дыбом. Хворост, наверное, корил себя, что все это время доверял страшным бессердечным людям всю сознательную жизнь. Он грезил о скором выздоровлении, мечтал выйти на свободу: на чистый свет. Хворост никогда не отличался непослушанием. И в нем не бурлил бунтарский характер, как у Рика. Так почему его убили? За что?

Всех постояльцев просят спуститься на первый этаж, попрощаться с Хворостом. С Гордоном такого не было. Тело его, как преступника, мгновенно сожгли. Такие люди не достойны слез и страданий, но Симона и Кери до сих пор чувствуют себя ужасно после объявления его расстрела. Говорят, Симона видела, как расправляются с ее братом. Она уверенно держалась на ногах, хоть и коленки немного подрагивали. Выражение лица излучало безразличие, когда внутри буквально все переворачивалось. Таким образом, она облегчила мучения Гордона. Если бы она рыдала и кричала, он бы тяжело умирал. Симона разделила его страх, «перестала жить» вместе с ним.

Помимо Симоны за расстрелом наблюдали некоторые постояльцы. Все происходило глубокой ночью, но совы, окна которых выходили на внутренний двор, видели все.

Рик наблюдал с четвертого этажа, как Роберт направлял автомат на Гордона. Под преступником была постелена прозрачная кленка длинной в два метра, чтобы кровь не пачкала снег и не тревожила некоторых впечатлительных постояльцев.

Кери не видела расстрела, но отчетливо слышала глухой звук дроби автомата. Она схватилась за голову и забилась поплотней в угол. Слез не было. Была только невероятная слабость и дикое чувство голода. Кажется, она не ела около двух дней.

На протяжении года Кери насильно кормили. Она отказывалась от еды, выплевывала ее, мотала головой из стороны в сторону, плотно сжимала губы, когда видела перед собой блюдо. Даже порой вызывала рвоту, чтобы все проглоченное вышло наружу. Доходило до случаев, когда ее кормили из трубочки, привязанную к кушетке.

Симона активно с ней работала, но Кери упорно не принимала психологической помощи. При каждом удобном случаи Кери пыталась убить себя. Больше пяти раз она пыталась умереть, пока не приняла того факта, что она должна жить. Мучится. Испытывать только отрицательные эмоции: боль, отчаяние, одиночество. Весь тот тяжелый год она не проронила ни слова. Но однажды к Кери ворвался Стрикен и обвинил ее источником всех его дурных снов.

Несмотря на свой явно юный возраст, пятилетний Стрикен перестал что-то более говорить, хоть Кери очень сильно его разозлила. Он увидел перед собой исхудавшую осунувшуюся фигуру, белую, как чистый лист, забившийся в любимый угол. Без всяких слов и колебаний он пролез через скрещенные руки на ее коленках и обнял ее. Кери не оттолкнула малознакомого Стрикена. Его тепло успокаивало ее. А после произошло невероятное. Перед ней расстелилось воспоминание. Она видела маленького Гордона, не желающего умываться и чистить зубы. Воспоминание принадлежало не ей, а Симоне. Стрикен ухватился за ее страдания и разделил непростую участь с Кери.

В тот момент душа Кери окончательно приняла смерть Гордона.

Виктор, Энди и Стрикен, члены Четверки Глупцов, помогли Кери победить тот мрак, которым она обволокла свое тело и окутала все пространство вокруг себя. Возвратили ей стимул жизни.

Рик буквально несет Кери на себе. Она хватается за его руку и висит на ней. В ней почти не осталось сил, да и в нем тоже. Но Рик счастлив, что ночью она не оттолкнула его. И выбрала именно его, а не какого-то там Бакстера. Этот дурак убивал Рика взглядом и долго не уходил, пока не понял, что Кери не нуждается в его помощи, что она находится в надежных руках.

Постояльцы входят в столовую и выходят. Их кухни доносился такой приятный запах вкусной еды, что живот Виктора сильно заурчал. Он так и не притронулся к вафлям вчера, все думал о произошедшей чертовщине. Постояльцы второго этажа останавливаются, и людям третьего приходится сделать тоже самое.

– Что ты видишь, Рик? – вырывается тихий, хриплый голос Кери. Последствия от вчерашних криков не заставляют себя ждать. Чудом, она не потеряла голос.

Рик щурится и приподнимается на носочки. Вздыхает.

– Поставлено что-то вроде гроба. Прямо у главной двери. Вижу бледное лицо Хвороста.

– Это все?

– Впереди стоят из второго. К тому же Псы пока не подпускают к телу Хвороста. Они явно кого-то ждут.

– Ты поднесешь меня к нему? Хочу попрощаться с ним. Я почти его не знала, но одно знаю точно. Он был хорошим человеком.

– Не сомневайся во мне.

Роберт громко просит всех собравшихся подождать, но ждать приходится недолго. Не проходит и минуты, как к ним из Центра Здоровья направляется весь персонал Белых Людей, но впереди всех шагает не Тинн Фаллов, как главный врач, а верховный представитель правительства, Грегер Гао. Его приход несколько смущает постояльцев, но они рады его видеть. Он появлялся несколько раз в этих черных каменистых стенах, когда Эмма Миллер никогда не навещала их. Белые Люди останавливаются напротив постояльцев, Грегер Гао подходит к гробу.

Рик замечает среди сотрудников уставшую фигуру Симоны. Синяки под глазами говорят о бессонной ночи. Ладно он, но почему она не спала? Она перехватывает его взгляд, но тут же отводит его.

– Пришел Грегер Гао, – сообщает Рик Кери. Сегодня он станет ее глазами. Он крепко сжимает ей руку.

– Что это все значит?

– Пока не знаю. Но он явно не пришел, чтобы оплакивать смерть Хвороста.

– Откуда ты знаешь? Вдруг каждый постоялец для него дорог?

– Тогда почему он не приперся на прощание Яна?

Кери нечего сказать. Рик загоняет ее наивность в тупик. Сейчас она, как и он, задается вопросом истинной причины появления Грегера Гао в стенах Дома Уродов.

Грегер Гао среднего возраста мужчина, невысокий и не толстый, с короткими тонкими волосами цвета белого золота. Чуть узкие темно-карие глаза словно вечно щурятся, смотрят на каждого с подозрением. Взгляд холодный, строгий, но добрый. Все знают, что этот человек делает многое для процветания СССМ.

– Дорогие друзья, товарищи, члены великого государства СССМ, не думал я, что первая моя речь в стенах лечебницы для несовершенных генов имени Миллера, будет печальной и прискорбной. Вчера ночью умер один из наших братьев по непонятным нам причинам, но доктора вскоре выяснять это…

«Сказать или нет?»

Стрикена бьет в дрожь. Только ему известно настоящая причина смерти Хвороста. Его убил один из Псов. И навряд ли Белые люди в этом не замешаны, ведь Пес чем-то напоил Хвороста. Рик абсолютно прав. Никому нельзя доверять. Они не лечат постояльцев и не собираются, они им нужны… Пока Стрикен не знает для чего, но со временем эта тайна раскрывается. Он уверен в этом.