Текст книги "Под сенью разрушенного мира 3: Раскол (СИ)"

Автор книги: Все будет уруру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Ох уж этот древний язык! Этот старейшина не просто глубоко изучал процессы, но смог изящно и емко изложить свои мысли. Что-то это отдаленно напоминало, но Критир никак не мог вспомнить, что именно.

– Действительно здорово. Здесь описаны и средства восстановления души, но… – Критир вздохнул и потыкал пальцем в рецепты снадобий.

– Да-да, я видела. Это однозначно недопустимо – использовать души и тела живых существ для излечения себя. Но написано впечатляюще, правда?

– Да, – Критир устало потер лоб. – Ни, я подумал и решил, что нужно все-таки обратиться в общину Архи. Скажем, что на очистке заразилась. Пусть хотя бы попытаются извлечь дыхание своими техниками.

– У тебя будут проблемы, если очистку признают опасной, – возразила Ни.

– Пусть думают, что хотят. Ни, я не вижу другого выхода: мы уже перерыли все, но не нашли иного способа извлечь дыхание без повреждений души. Может быть, если они его упокоят, то получится вытащить без сопротивления. Я приглашу целителя.

Ни кивнула, ощущая, как дыхание Иста, будто понимая, о чем идет речь, больно цепляется изнутри. Найти способ безопасно избавиться от него насильно никак не получалось, уговорить выбраться самостоятельно – тоже. А дыхание с каждым днем приживалось все сильнее: теперь гниль вызывали не только ее дыхание и слюна, но и другие выделения тела. Всю одежду пришлось расписать защитными заклинаниями и на всякий случай в доме носить повязку, чтобы окружающее не гнило.

Для очищения от посторонних душ существовало несколько техник Архи. Но Критир и Ни не решались обратиться к квалифицированным целительницам, раскрыв связь с Истом. Способностей Ни не хватало: она могла использовать только начальные техники Архи, изучению более сложных и некоторых специфичных мешало покровительство Кона. К тому же, проведя эксперимент, они выяснили, что дыхание Иста отличается от простой души. Оно было абсолютно невосприимчиво ко всем использованным ими низкоуровневым техникам, поглощая их без остатка.

Хотелось обнять Иркрина и поддержать – решение точно далось нелегко. Да и в целом ужасно хотелось прикосновений. Листать книги приходилось энергией или рукой, обернутой тканью. Нельзя было трогать еду, никакие предметы, не покрытые защитными заклинаниями – всюду оставалась отвратительная гниль. Даже мыться теперь получалось только энергией или снаружи дома, чтобы сразу прижигать мерзкие следы.

Но больше всего Ни мечтала прикоснуться к любимому хотя бы разок без повязки. Томительно-тягостное чувство преследовало Ни. Не спасали ни короткие объятия сквозь одежду, ни прикосновения своей энергией. Хотелось ощутить его суховатую прохладную кожу рукой. И его ладонь на своей спине.

А еще печалило, что Иркрин казался хмурым и будто что-то скрывал. О чем они так плохо поговорили с Карном? Но в его поведении появились и приятные перемены: теперь он чаще был рядом и обнимал ее. Пусть пока нельзя было большего, но это успокаивало. Он любит ее, несмотря на то, что она ядовита. Несмотря на то, что посерела и осунулась, растеряв прежнюю красоту.

Вот очистится от дыхания и заживут! У нее столько планов! В последние дни Ни все чаще перелистывала перед сном подаренную старшими адептами книгу и мечтала о том дне, когда наконец-то сможет порадовать любимого, стерев тревогу с его лица.

***

Ни сидела за столом в гостиной и разглядывала служительницу храма Архи в непорочно-светлом закрытом одеянии. Целительница с безупречной осанкой и манерами приняла от нее чай дрожащими руками. Она что, тоже из тех, кто боится репутации Учителя?

Целительница поставила трепещущими руками чашку на стол, чудом не расплескав, и замерла. Ни озадаченно посмотрела на нее – неужели для старшей служительницы Архи настолько страшно оказаться здесь? И она-то будет лечить? Учитель как назло утром спустился в мир пополнить запасы трав – целительницу ждали вечером, после закрытия храма.

Ни вздохнула. Служительница Архи казалась ей странной, но нужно было как-то начинать разговор, для осмотра явно не нужно ждать Учителя.

– Я Ни. Как вас зовут?

Женщина удивленно посмотрела на нее и с натянутой приторной улыбкой из-под капюшона ответила:

– Дайнар, зайчик.

– Приступим? – робко спросила Ни, проигнорировав фамильярность в свой адрес.

– Я не могу осматривать тебя без документов из заповедника, – коротко пояснила целительница.

– Документы? Из заповедника? – удивилась Ни.

– Бумажки такие, только зеленые. Может быть, хозяин оставлял тебе перед уходом? – ласково уточнила целительница, показывая на стопку листов на столе.

Ни посмотрела на Дайнар с укором.

– Я полукровка. На меня нет документов из заповедника, только из общины Кона, – пояснила она, протягивая приказ о назначении старшим адептом.

– А ты, оказывается, умненькая. Что тебя беспокоит? – Дайнар откинула капюшон и улыбнулась.

У Ни сложилось впечатление, что ее рассматривают, как зверька. Стало неприятно.

– Заразилась на очистке, – буркнула она, показывая базовыми техниками Архи притаившееся в ней существо.

Дайнар удивленно приподняла брови, впрочем, не особенно приглядываясь к существу.

– Ты такая миленькая! Точно нет документов из заповедника? – уточнила она все с той же улыбкой, с которой смотрят на забавных животных.

– Нет… – вздохнула Ни.

– Тогда ждем владельца, – покачала головой Дайнар и уже спокойно отпила чай.

Ни захотелось вылить остатки напитка в чайнике за шиворот наглой сестричке Архи.

– У меня нет владельца. Как и у почтенной Дайнар. Я свободная.

– Конечно-конечно, – натянула улыбку целительница и кивнула.

– Старейшина будет недоволен, что тянут время вместо того, чтобы помочь мне, – нахмурилась Ни.

Дайнар покачала головой.

– Понимаешь, милая, таковы правила. Я бы хотела, но нельзя. Тебе же тоже, наверное, нельзя многое, вот и мне, – все тем же противным ласковым голосом пояснила она.

Ни вздохнула и достала из-под стола книгу о ядах на древнеэлькринском, которую читала до прихода целительницы. Она невольно загляделась на иллюстрацию – кажется, в те времена лунные слезы были еще прекраснее, чем сейчас – цветок крупнее и с золотистыми прожилками, листья тоньше…

– Нравятся цветы? – послышался фальшиво-заботливый голос служительницы Архи.

– Да, – кивнула Ни.

– Они очень ядовиты, паралич вызывают. Даже обезболивающее не делают из него, слишком опасно, – покачала головой Дайнар.

Ни покосилась на нее, как на дуру.

– Ну да. Зато красивый и пахнет вкусно. Раньше был популярен среди охотников снежных эльфов – хорошо рос в ледяной пещере, яд быстро действует и распадается до безопасного состояния тоже. Один укол – и готово. Шкура цела, мясо есть можно, – поделилась Ни прочитанным.

– Сейчас в тепле его днем с огнем не сыщешь, и слава Ловам. Раньше столько отравлений было, слишком красивый, еще и «поет», – вздохнула целительница.

– Нигде больше не растет? – удивилась Ни.

– Может быть, где-то и растет еще, – пожала плечами целительница.

Ни перелистнула страницу, и еще одну, и еще. Красивый справочник. Жаль, она не умела составлять комплексные противоядия, и у Учителя тоже пока не получилось подобрать рецепт. Сегодня он вернется с травами и попробуют снова, если эта бесполезная сестричка Архи не справится.

Шло время. Иркрин никак не возвращался. Дайнар надоела страшно: все время лезла с нелепыми вопросами и восторженными комментариями к картинкам, видимо, считая своим долгом позаботиться о неразумной лесной деве. Хотя, по мнению Ни, скорее Дайнар вела себя глупо – ну кто ж в разумном возрасте так восторгается картинкам в книге? А еще ошибается в значениях древних рун, комментируя, совершенно безграмотная! Сама не помогает, и ей вникнуть не дает…

Ни листала книгу, односложно отвечая, и отмечала места, где попадались оригинальные противоядия, как и просил Иркрин. Она уже сильно сомневалась в том, что эта целительница сможет ей помочь, и мечтала поскорее выпроводить ее. И что же Иркрин так долго?!

Ближе к вечеру дверь тихо хлопнула, и сердце Ни радостно дрогнуло. Она подскочила по былой памяти, желая выбежать навстречу, но голова внезапно закружилась, а ноги подогнулись от слабости, и Ни едва не упала, вовремя оперевшись на стол. Эх, все-таки на одном зелье хоть и голод меньше чувствуешь, но сил совсем нет…

Ни досадливо выпрямилась и спокойным шагом вышла навстречу, стараясь не выдавать, что перед глазами еще все плывет от резкого движения. Иркрин уже снял сапоги и теперь искал что-то в плаще на крючке.

Она хотела было поприветствовать его, но ее опередила Дайнар, лебезя и почтительно кланяясь. Ни отметила, что просторные рукава одеяния подрагивают – у целительницы снова тряслись руки.

– Почтенный старейшина, старшая сестра Дайнар к вашим услугам.

Критир сложил что-то в карманы и коротко кивнул.

– Приветствую. Как осмотр?

– Приступим н-немедленно, – та зачем-то поклонилась еще раз и развернулась к Ни. – Пойдем, моя хорошая.

Ни очень хотелось съязвить и уточнить, почему Дайнар стали вдруг не нужны документы из заповедника, но посмотрела, как колотит целительницу, и решила не пугать ее еще больше. Вдруг перепутает что со страху? Она покорно прошла за Дайнар в гостиную, и, следуя ее указаниям, легла на ковер.

– Может, лучше в сад? Сгниет тут все, – предложил Критир.

– Конечно, старейшина, – пролепетала Дайнар.

Трое перебрались на свежий воздух, и Ни легла на траву.

– Может, лучше надеть повязку? – предложил Критир.

– Да-да, спасибо, – закивала Дайнар, поспешно завязала ткань вокруг лица и попыталась применить заклинания для осмотра на Ни.

Она пыталась снова и снова, но никак не получалось даже самого простого. Ни едва удержалась, чтобы не съехидничать, и с удовольствием наблюдала, как целительница пытается применить техники сквозь защитное заклинание на платье. На лбу от напряжения выступил пот, и к нему прилипли темные прядки, выбившиеся из прически.

– Может, раздеться? – предложил Критир.

Дайнар перевела на него взгляд, полный немого отрицания. Ни не удержалась и хохотнула в кулачок, читая эмоции. Для осмотра души обычно не требовалось снимать одежду, потому что не мешала. Вот глупая сестричка, даже защитных заклинаний не видит! Ни не стала ждать, пока тугая Дайнар сообразит, развязала пояс и стянула платье.

Целительница наклонилась над ней, и Ни прочитала явное облегчение на лице. Видимо, рада, что заклинания работают, как и положено. Обнаружив дыхание, Дайнар кивнула и прочитала базовый Покой Архи. Реакции от дыхания не последовало, и целительница применила Упокоение помощнее. Но и оно поглотилось без остатка. Целительница заерзала и попробовала снова.

Ни смотрела на эту дуру, и гадала, способна ли она вообще на высшие заклинания. Впрочем, спустя несколько безуспешных попыток, Дайнар действительно успешно извлекла мелодичный звук и сложила молочно-белую энергию в форму высшего заклинания Архи. Вот только дыхание с предвкушением потянулось к руне, и Дайнар, запаниковав при виде гнилого тумана, высунувшегося из тела Ни, потеряла контроль.

Остатки руны дыхание с удовольствием поглотило и теперь вилось вокруг, с нетерпением ожидая еще. «Нравится энергия Архи?» – мысленно спросила его Ни. Но дыхание не обратило на нее внимания, возбужденно клубясь в поисках вкусного.

Дайнар попятилась и применила заклинание еще раз, но от волнения сорвала контроль. Третье далось тяжелее, но все же сработало, мягко вспыхнув и растворившись в ядовитой дымке. Дыхание Иста зашевелилось, как показалось Ни, смакуя.

Целительница утерла пот со лба, видимо, решив, что заклинание принесло эффект, и со вздохом применила Изгнание. Ни не успела среагировать. В глазах помутнело и заискрило, уши заложило, а все тело скорчило, наполняя единственным чувством, замещающим реальность. Больно. Очень больно.

Казалось, это длилось вечность. Но боль начала утихать, а сознание просыпаться. Ни вывернуло, и она попыталась отодвинуть голову от лужи рвоты, но получилось едва-едва. К счастью, помогла чья-то рука. Все тело казалось чужим, деревянным. А еще безумно ныло и покалывало.

Постепенно возвращались звуки, и Ни смутно услышала голоса Иркрина и Дайнар.

– Старейшина, нужно извлечь гниль. Повреждения неизбежны, но будет жить. Боль притупим зельем, длительными чарами сна, я оставлю готовые руны. Потом покормите вкусным, и будет почти как раньше, – успокаивающе лепетала Дайнар.

– Лечение с повреждением души не рассматривается, – прозвучало совсем близко к уху.

Желудок вновь скрутило спазмом, но сил подвинуться уже не нашлось, и щеки коснулась отвратительная лужа гнили и желчи. От мерзкого запаха затошнило еще сильнее. Суховатая холодная рука снова помогла убрать голову, а другая успокаивающе погладила по спине.

– Вот за осмотр, за руны, за зелье, и счастливо, – со вздохом сказал Иркрин, зашелся кашлем, и вновь стало темно и тихо.

========== 12. И снова Алый лес ==========

Гай утер пот со лба. Только что отправил последнего новичка на разведку, как же тяжко! Помимо приятно звучащего «старейшина Гай», повышение принесло немало проблем, о которых он раньше даже и не задумывался.

Принять все отчеты от дежурных, прочитать, подумать, где и что еще можно собрать, обсудить с Главой, получить от него в очередной раз…

Но самым сложным стало отправлять на опасные задания кого-то, кроме себя. Оказывается, так непросто – распределить всех, проконтролировать, дать советы. И все равно кто-то да не вернется. Где та улыбчивая конопатая девчонка? Он просил ее просто последить на расстоянии. Три дня… нет, уже неделя прошла, ух, целая неделя! Гай схватился за голову. А тот парень с ожогом на лице? Четыре дня, может, вернется еще. Хотя вряд ли. А мелкий? А щербатый? А те, кого нет уже три недели? А месяц?

Отчего-то сильно захотелось выпить, но было некогда – основные обязанности никуда не делись, Глава ждал новую и новую информацию о секте.

И подготовку к срыву сектантской операции никто не отменял. Разведчики из доверенного ему Алого леса и его окрестностей не вернулись. Язык не поворачивался отправить кого-то еще в жуткое место, где сам Ист временами появлялся, да и Гай чуял, что толку не будет. Нужно идти самому. Но когда?

Гай потер лоб. Все равно не уснет сейчас. Он побрел в дежурный пункт, внутренне содрогаясь. В Алый лес совершенно не хотелось. Даже уже почти зажившая метка на душе слегка заныла. Гай толкнул дверь и, наклонившись, вошел. Трое дежурных сонно подняли головы со столов. Гай сочувственно вздохнул – пока отчеты не приняли, уходить нельзя, а спать после бессонной ночи уже ой как хочется.

– Привет, братва! Присмотрите за кристаллом!

– Эй, временный хотя бы возьми! – подскочила девушка у окна, махнув красными косами.

– Не, Тая, лучше не надо. Я в Алый лес пойду. Нечисто там что-то, а кристалл как-никак выдает, – улыбнулся Гай.

– Так и скажи, что в сектанты записался, старейшина Гай! – расхохотался бритый адепт в углу.

– Конечно! Платят хорошо и молоденьких девушек приносят каждый день, – подмигнул Гай.

– Спать с ними нельзя, одна беда, – поцокал языком бритый.

– Ну хоть посмотреть можно и потрогать, – неловко захихикал молодой паренек, потирая глаза.

Тая положила руки на плечи парнишке и томно поинтересовалась:

– То есть меня тебе уже не хватает, да?

– Ну я, значится, пошел, – Гай вздохнул и, наклонившись, вышел.

***

Эрвилессин встретил Гая ярким дневным солнцем, и он сощурил глаза. Все же в междумирье свет помягче.

Вдалеке виднелась роща деревьев Кона с черными стволами и желтыми листьями. Алой дымки больше не было видно, и Гай неловко хмыкнул. Какой же этот лес теперь Алый? Но все же неприятное предчувствие чего-то гаденького сохранялось. Гай нехотя применил Сокрытие и зашел в сектантский лес.

Хотя странная дымка исчезла, все вокруг казалось пропитанным отголосками древнего безумия и силы. Гай прикоснулся к одному из могучих стволов и будто услышал шум битвы. Иллюзии?

Но рун нигде не видно. Больше напоминало врезавшуюся память о прошлом. Гай покачал головой и побрел, стараясь не шуршать.

Все так же прибрано – под ногами нет веток, только янтарный ковер из узорчатых листьев. Все так же пусто – ни рун, ни иллюзий, ни храмов, ни сектантов. Неужели этот лес настолько ценен только пустой могилой? Надо бы зарисовать древние руны в этот раз, узнать хоть, кого тогда раскопал.

И все же подозрительно – никаких приготовлений. Пустой лес. Гай нахмурился, припоминая все, что знал об операции. Ответственный за ритуал здесь – трясучник Айар. Этот идейный, уж он-то точно исполнит все лучшим образом. Но необходимых рун и атрибутов Гай не видел, хотя тщательно обыскивал деревья и землю в их поисках. Чутье соглашалось с глазами – здесь ничего нет.

Но Алый лес – одна из ключевых ритуальных точек! Гай в очередной раз осознал, что ему не хватает ума, чтобы раскусить, в чем подвох, и хотел было от досады пнуть листья, но заметил перед надгробием молящуюся на коленях фигуру в серебристо-сером сектантском плаще.

Гай замер и усилил Сокрытие. Сердце, сорвавшееся было на бешеный темп, привычно быстро затихало. Наблюдать и запоминать. Сектант ростом ниже среднего, худой, даже слишком. Рядом связки веток, ведра с водой, надгробие влажное, надпись яркая, будто только обвели. Только не видно отсюда все равно, что написано.

Сектант протянул крупно дрожащие узловатые руки к надгробию, и Гая пробил холодный пот. Трясучник Айар, точно он! Гай невольно осмотрелся. Нет, вроде бы один. Прирезать? Слишком опасно. Да и если осквернить сектантскую святыню, обязательно найдут, из-под земли вытащат. К тому же сам Айар осторожен, коварен и силен. И ловушки на поляне наверняка есть.

Гай вслушался в фанатично-восторженную молитву, но разобрал только обрывки – «Покровитель», «лучшим образом», «благодарю за милость»… Словом, обычный сектантский бред.

Нужно было проследить за трясучником, но Гай чувствовал, что это ему не по силам. Этот коварный сектант слишком осторожничал – даже сейчас Гай чувствовал разложенные на поляне хитрые заклинания, а уж путь возвращения тем более не будет прост. Но делать нечего, остается только надеяться на чутье и ждать.

Сектант молился долго. Гай успел устать, все тело сводило от бездействия. Вот ведь фанатик! Есть ли толк от этих молитв?

Наконец Айар поднялся. Воду из ведер он слил тут же, рядом, очень осторожно, и Гай про себя отметил это место – под землей что-то есть, вокруг могилы совсем не топко. Айар поклонился до земли в последний раз, спрятал под просторный плащ выбившийся алый медальон, взял связки веток, ведра и побрел прочь, прихрамывая.

Чутье подсказало, что магические ловушки на поляне отменены, к тому же сектанта явно мучила отдача… Рука сама собой потянулась к ножу. Нет, слишком заманчиво. Гай тихо выдохнул. Это еще одна ловушка. Так и попались прошлые разведчики, это ясно как день.

Он побрел за Айаром, стараясь ступать в его темпе, чтобы не выдать себя шумом. Отдача от длительного Сокрытия уже давала о себе знать, все кости ломило. Гай запоздало сообразил, что Айар не просто так молился долго! Сектант, несмотря на хромоту и ношу, шел подозрительно быстро, и Гай начал отставать. О Ловы!

Нет, торопиться нельзя. Там точно полно ловушек. Гай выровнял дыхание и охладил голову, как учил отец, и пошел следом за ускользающим сектантом. Тот, похоже, собирался к выходу в междумирье, там и встретятся.

Гай ослабил Сокрытие, рассчитывая силы, и пошел спокойнее. Айар тоже замедлился. Чует, что ли, как за ним идут? Гая охватило нехорошее предчувствие. Что в той стороне? Сектантского логова, насколько он знал, нет, но вдруг засада?

Трясучник остановился, поставил ведра, отложил ветки и сел на землю. Ему больно? Гай усилил Сокрытие и подкрался ближе.

Айар тяжело дышал и бормотал что-то про милость, хватаясь за грудь. «Гнилая руна болит», – безошибочно определил Гай. Но чувствовал, что ближе подходить нельзя, уязвимость Айара обманчива. У Гая руки чесались убить сектанта, но изменять привычке доверять чутью он не планировал.

Наконец трясучник отдышался, поднял ношу и резко пропал, оставив гнилую дымку после себя. Гай выругался про себя. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть сквозь Сокрытие Иста, и ближе подойти не мог – вдоль леса поднялась запущенная невинно хватающимся за грудь сектантом проклятая оповещающая черта.

Гай был готов взвыть – вместо положенного сна он посмотрел, как убирается в лесу и молится Покровителю мерзкий сектант!

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая в теплый рыжеватый цвет все вокруг. Гай уныло брел вдоль оповещающего заклинания, и все сильнее осознавал, что наглухо заперт в проклятом лесу, и при любой попытке выйти его встретят сектанты. А если и не встретят, то узнают об этом. Даже если сбежит от сектантов, то отмываться от следящего заклинания придется, а это ой как больно и вредно. Он видел «отмытых» бывших разведчиков, которые после этого справляли нужду не иначе, чем под себя, и годились только на простейшую работу за еду…

От досады хотелось плакать. Какой же он тупой!

Айар ушел. Оповещающее заклинание наверняка спадет нескоро. Гай почесал в затылке и вспомнил, что хотел зарисовать руны с надгробия и осмотреть место вокруг могилы. Делать было нечего, и Гай побрел обратно в сердце леса.

Но вот руны зарисованы, таинственное место, куда сектант слил воду, осмотрено, а гнилая черта все так же светилась серебром в ночи. Руны непонятные, древние, а место оказалось простой подземной речушкой. Чутье подсказывало, что пить из нее воду не стоит – слишком подозрительно пахнет, будто незнакомыми цветами. А пить хотелось. И есть. И спать.

Смеркалось. Гай лег в сухую листву рядом с надгробием и обнял бурчащий живот. Даже сумку второпях не взял! Когда-нибудь он научится думать, а потом делать? Алый лес ему не нравился все больше. Сколько бы раз он здесь ни появлялся, столько же раз попадал в неприятности.

На небе появились первые звезды, и незадачливому разведчику показалось, что они складываются в знакомые лица. «Сестренка, Ми, как вы там? Ваш глупый Гай вляпался в историю, но у вас все должно быть в порядке. Я тоже выберусь, не волнуйтесь. Эйрол благословил мои чувства».

От порыва ветра зашелестели листья. Отголоски магии в тишине леса все сильнее давили на уши, и теперь в лязге оружия и криках древней схватки Гай начал различать обрывки фраз. Вот только говорили на древнем. Ничегошеньки не понятно.

Гая начало клонить в сон. Не первый раз спал в запретном месте, конечно, но здесь даже и спрятаться негде. Можно ли доверять чутью?

Листья зашелестели снова, и Гаю померещились шаги. Он применил Сокрытие и дернул ухом, вслушиваясь. Чутье опасности молчало. Послышалось? В этом лесу не разберешь – то ли иллюзия, то ли ветер…

Глаза слипались. Но едва он начал дремать, как снова услышал шаги, в этот раз совсем близко.

– Старейшина Гай, какая встреча! – вкрадчиво прошептал Айар, расстилаясь по земле.

Гай сгруппировался. Сердце стучало, как бешеное, и не успокаивалось. Вдох. Выдох. Нет, что это за безумие?! Почему ему кланяется какой-то сектант? Точно. Он наверняка привел других, и его утащат в секту! Гай уже незаметно нащупал рукоять ножа, как осознал, что чутье опасности молчит. Он привык ему доверять, да и жить хотелось…

И проводящего кристалла, как назло, не взял! Если и узнает что, то не передаст уже. Гай смотрел на преклонившего колени Айара, цепляющегося трясущимися руками за его плащ, и не мог ни о чем думать – распирало от омерзения.

– Что тебе нужно, трясучник? – он брезгливо выдернул полу плаща.

– Ничтожный служитель хотел выразить почтение отмеченному самим Покровителем, – залебезил Айар.

Гай нахмурился. Сектант неустанно кланялся, полз к нему на коленях и все тянул свои узловатые трепещущие руки, неразборчиво шепча что-то про любовь и почтение к Покровителю, про благословение, про ничтожного служителя… Гай приметил, как из просторного рукава сектанта будто случайно выпал и затерялся в листве сложенный листок. Вот оно что! Трясучнику что-то нужно от него.

– Отмеченный самим Покровителем доволен, можешь идти, – хмыкнул Гай, подыгрывая сектанту, и легонько пихнул его сапогом в плечо. Айар был настолько мерзким, что даже убивать его расхотелось.

– Покровитель оценил вклад ничтожных служителей и скоро придет к нам! – Айар фанатично воздел скрюченные трясущиеся пальцы к небу и безумно улыбнулся.

Гаю от взгляда водянистых глаз вдруг стало совершенно нехорошо, и в животе шевельнулось отдаленное гадкое предчувствие.

– На ритуал, что ли, спустится? – уточнил он.

– Воистину! Покровитель любит нас! Покровитель придет! Ничтожный служитель все сделает лучшим образом! – Айар подобострастно закивал, и Гаю захотелось отвернуться. Мерзко, как мерзко!

– Хорошо, когда чувства взаимны. Постарайся там. Иди, да. Готовься, все такое… – Гай зевнул.

Айар проворно отполз, все так же молясь и кланясь, и быстро скрылся в темном лесу. Серебристая черта следящего заклинания вокруг леса погасла. Гай пошарил в листве и поднял оброненный листок. В темноте не разобрать, и волшебный огонь остался в сумке… Гай спрятал записку за пазуху и торопливо побежал прочь из проклятого леса. Мало ли что этому безумцу взбредет в голову!

========== 13. Дела не ждут ==========

Критир встревоженно вглядывался в посеревшее лицо Ни. Дыхание Иста вилось едва заметной дымкой по коже, сдерживаемое золотистым узором нарисованного на одежде изолирующего заклинания. Ни спит. Уже не морщится. Внешне казалось, что повреждений души нет, но Ни первый день отчего-то кричала в магическом сне, а потом долго еще стонала и хмурилась. Но сегодня выражение лица было спокойным, благостным. Можно ли уже снять чары?

Он перебрал листки с рунами, оставленные целительницей. Та сказала, что нужно до недели продержать во сне. Как сон станет спокойным – еще день или два. Но неделя вчера подошла к концу, а морщиться Ни перестала только утром. Будить или ждать еще день?

Кристалл на поясе вспыхнул темным, и Критир, с беспокойством оглянувшись на Ни, торопливо зашел в дом. Он плотно прикрыл дверь, накинул плащ с капюшоном и потер кристалл, проявляя изображение.

– Приветствую, Глава.

– Изучили твой шедевр, Критийре. Придется провести курс молодого бойца. Или, скорее, начертателя.

Критир незаметно поморщился под капюшоном.

– Когда?

– Завтра утром ждем. Послезавтра начинаем строить. Откладывать нельзя.

Связь прервалась, и Критир схватился за голову. И что делать? Ладно, если что доверит Ни целителям. Отправить запрос или подождать до вечера? Он стянул плащ, повесил и вернулся в сад.

Ни спала. Он поправил повязку на лице и наклонился, прислушиваясь. Дышит ровно. Критир обмакнул расшитый защитными рунами платок в воду и смочил губы спящей. Чары скоро спадут, но все равно непонятно, сможет ли она пить и есть. Лучше уж хоть так.

За эту неделю он ничуть не продвинулся в поисках способа избавиться от дыхания Иста. Все его выводы сводились ровно к тому, что сказала целительница – можно вытащить с повреждением души. Критир все чаще поглядывал на рецепты запретных зелий. Неправильно, конечно, оценивать, чья жизнь и душа дороже. Но если не пожертвует кто-то другой, то рано или поздно умрет от истощения Ни. На черном рынке можно купить многое, наверное, есть тяжелобольные, кто и сам хотел бы умереть…

Критир сжал кулаки. Найти бы другой способ, но времени уже нет. Или есть? Не стоит торопиться с подобным. Сейчас магия спадет, проснется, попробует противоядия, может, с ними пища будет меньше гнить. Да и раньше Ни ела потихоньку. К тому же Источник защищает. Да. Время есть. Душу повреждать ни в коем случае нельзя, он видел, что произошло просто от попытки что-то чужеродное вытащить.

Будто услышав его мысли, Ни приоткрыла глаза и заморгала, щурясь с непривычки от света.

– Как самочувствие?

– Лучше. Перед глазами все плывет только, – тихо ответила она.

– Это от голода и чар сна. Пройдет скоро, – Критир погладил ее по голове, перебирая мягкие волосы. – Пюре будешь?

Ни помолчала немного, раздумывая, и вздохнула.

– Угу.

***

Слабость давила, и мысли путались от чар. Непослушной рукой Ни вытащила из сумки бутылку и глотнула. Специи обожгли горло, и она закашлялась. Ох. Зато сразу тепло разлилось по телу, и сил прибавилось.

Ни осторожно села. Голова уже кружилась меньше, но слабость раздражала. Хотелось лечь снова, но Ни глотнула еще острого зелья и поднялась. Сколько времени потеряла из-за этой дуры Дайнар! Кстати, сколько?

Она спрятала зелье в сумку, добрела до окна кухни и села на подоконник.

– Учитель, как проект?

– Завтра пойду в общину показывать, как чертить.

– Там что, совсем построению плоскостных заклинаний не учат? – проворчала Ни.

– Пригласили – значит, надо идти. Ты лежала бы лучше, я целителя позову, последят за тобой.

– Я в порядке. Пойду с тобой, – возмутилась Ни, едва шевеля языком.

Иркрин не стал спорить, только вздохнул и потрогал ложкой плод в горшке.

Любимый не кашляет. Оправился немного. Ни улыбнулась. Хотелось помочь с проектом безопасных зон, а для этого нужны силы. И Иркрина как ассистент хотела поддержать, и, как хотя бы и бывший, но все же друг Иста, чувствовала ответственность за ошибки Покровителя секты. Нужно хоть как-то смягчить последствия сотворенного им и попробовать отговорить его. Почему Карн так упорствует в совершенно ужасных вещах?

***

Ни затянула пояс на мешковатом одеянии старшего адепта, подкрасила посеревшие губы алым и улыбнулась отражению. Ну и что, что похудела. И так хороша. В конце концов, даже если и не удастся избавиться от дыхания Иста, она все равно сможет быть рядом с Иркрином и вместе с ним защитить их мир. Губы можно накрасить, а платье подшить. А остальное… Хочется, конечно, но и так жить можно. Да и не до этого пока. Она решительно выпила острого зелья столько, что даже выступили слезы. Зато силы приятно разлились по телу.

Позавтракав или, скорее, попив чай вместе с Иркрином, она ободряюще улыбнулась и накинула плащ. Любимый казался хмурым, как и обычно по утрам. Впрочем, с учетом, что ему предстояло объяснить последний результат исследований всей жизни совершенно неподготовленной толпе, настроение у него наверняка действительно хуже некуда. Даже читая теорию комплексных заклинаний одной общины единственном адепту, лучшему среди сдавших экзамен, он традиционно сталкивался со множеством вопросов и тратил порядка месяца. А сейчас надо было обучить в сжатые сроки комплексным заклинаниям нескольких школ сразу многих. Хотя Ни это не особенно смущало: нужно же только построить заклинание, не применять. Если теорию и не поймут, то смогут попросту срисовать с чертежа.

Критир со вздохом поднялся, накинув плащ:

– Пойдем.