Текст книги "Под сенью разрушенного мира 3: Раскол (СИ)"
Автор книги: Все будет уруру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Метишь меня? – пробормотал Гай, ложась рядом и поглаживая по спине.
– Угу. Мой зверь, – Ми прижалась к волосатой мокрой ноге и погладила, устало улыбаясь.
– Твой, твой, – усмехнулся Гай и сладко потянулся.
***
С излечением желудка жизнь стала налаживаться. Питательные плоды заходили хорошо, особенно с зельем, чай еще лучше. Главное глотать поскорее. Ни облизнула пальцы и подлила чай себе и Тану, мурлыча под нос.
– Жизнь наладилась?
– Вроде того, – бодро отозвалась Ни и улыбнулась.
– Больше не тоскуешь, смотрю.
– Я все равно еще пока не готова. Не хочу, чтобы он меня такой видел.
– А губы для кого накрасила?
– А, ну это на всякий случай. Вдруг придет, – Ни пожала плечами.
Тан хмыкнул и уткнулся в книги. Руна на посохе вспыхнула и Ни торопливо прикоснулась к ней.
– Учитель!
– Не, эт я. У меня выходной, принести тебе что-нибудь, Ни? – брат широко улыбался.
– Гай! – Ни обняла проекцию.
– Книг по списку, – шепнул Тан.
– Книги из библиотеки. Список отправлю, только проводник при себе держи. И еще питательных плодов из сада, – улыбнулась Ни.
– Тогда я до дома Критийре мигом и к тебе. До встречи, сестрен.
Изображение потухло и Ни обняла посох, едва не мурлыча. Тан торопливо листал каталог.
– Пиши, крольчонок. Вот эту, эту и эту, и эту…
– Постой-постой, помедленнее, – спохватилась Ни и поспешно принялась строчить.
Список вышел необычайно длинным. «Интересно, Гай столько унесет?» – задумалась Ни, но все же отправила.
– Заживе-ем, – протянул Тан, откинул капюшон и пригубил чай.
Ни удивленно уставилась на него. Бритый наголо или, скорее, лысый, на коже странные заплатки, шрамы, уха нет, вместо глаза темный кристалл…
– Эй…
– Красавчик, да? – расхохотался Тан.
– Что с тобой? – удивилась Ни.
– Что и обычно, – проворчал Тан.
– На тебе что, опыты ставили? – тихо спросила она.
– Ага. Но давно. Забудь, просто не подумал, настроение хорошее, захотелось на солнышке погреться, – Тан накинул капюшон обратно.
– Да грейся, я ж уже видела, – пожала плечами Ни.
Тан откинул капюшон и сощурился от удовольствия.
– Ну что, крольчонок, теперь у меня будет все! Я скопирую, ты не против?
– Конечно, только не говори никому, – улыбнулась Ни.
– Я и тебе могу помочь, если согласишься, – великодушно предложил Тан.
– Смотря на что, – осторожно уточнила Ни.
– Зелье могу достать и сосуд для души, вылечишься.
– Зелье? Сосуд? – растерялась Ни.
– Ну да. Вытащим дыхание, запечатаем в сосуде, душу зельем залатаем.
– Так просто? – удивилась Ни.
– Побочные эффекты могут быть – потеря памяти, некоторых чувств, почти что угодно. Но по идее должно или восстановиться полностью, или утратиться незначительно. А еще зелье и сосуд дорогие очень. Но нужен только сосуд, в принципе, я его смогу раздобыть.
– Кстати, о зелье… – нахмурилась Ни. – Я видела один чудовищный рецепт из душ, это оно?
– Скорее всего, да. Рецептов таких зелий не очень много, и во все входят чужие души, – пожал плечами Тан.
– Тогда нет, – покачала головой Ни и погрустнела.
– Как знаешь, крольчонок.
– Тан, а есть какой-нибудь другой способ?
– В теории, наверное, есть. Но чтобы его найти, придется рисковать. Если ты настолько заботишься о душах других, лучше уж зелье, меньше жертв.
– И как я буду жить с этим? Знать, что ради моей жизни кого-то зверски убили и разобрали на части, – поежилась Ни.
– Это сделали не ради твоей жизни, а ради денег. Все имеет свою цену, и твоя жизнь – не исключение.
– Я не хочу жить, если это столько стоит.
– Странная ты. Я вот хочу.
Тан помолчал, а потом указал на искаженных.
– Смотри, вот такого можно использовать. Все равно никогда полноценно жить не сможет. Усыпить, разобрать, занести в статистику тех, кто не пережил очистку.
Ни посмотрела на искаженного, корчащегося в схеме, но промолчала. Тан рассуждал так убедительно! Не все искаженные переживают очистку. Не все возвращают разум. Они даже на элькринов-то уже не слишком похожи! Но так нельзя-нельзя-нельзя, это же… Нельзя и все!
Ни вцепилась в посох и через силу отвернулась от искаженных. Тан хмыкнул и накинул капюшон.
***
К вечеру Гай притащил все, матерясь на чем свет стоит. Он согласился, не прочитав список, и немало удивился вкусам своей сестренки. Большая часть книг была из запретной части библиотеки, к тому же посвящена проклятиям, работе с душой и ядами. Интерес к ядам он еще мог понять, но к остальному… Это никак не укладывалось в его понимание своей сестры. А еще список оказался внушительным, еле дотащил.
Зона Изоляции выглядела кошмарно – кругом густой смог из скверны, вопли искаженных, откровенно неблагополучные ребята, запретные вещи, крепкие словечки…
Гай встревожился и отложил связки с книгами, ища глазами Ни. Та нашлась быстро – выбежала навстречу и бросилась на шею. Хотя и бодрая, но исхудала жутко, на скелет похожа. Дыханием Иста от нее разило похлеще, чем от закоренелого сектанта, и руна на посохе, которую та даже не пыталась скрыть, неприятно цепляла взгляд. Это тревожило настолько, что даже мысли о дурных литературных пристрастиях Ни отошли на второй план.
Она выдала ему защитную повязку, но он не стал задавать вопросов, отшутившись близостью к искаженным.
Разговор не клеился. Ни налила чаю, но в ее комнате стояла такая вонь, что кусок в горло не лез. Гай с тревогой вглядывался в лицо сестры, а та болтала обо всем и ни о чем. В основном спрашивала о том, о чем Гай не знал. Например, где Критийре. До зоны Изоляции новости о проекте безопасных зон почти не доходили, община не отвечала, Ни волновалась. Но Гай тоже не знал, где искать друга отца. В Гнилом лесу Критийре не было, а больше Гай нигде и не появлялся толком. Темы кончились быстро, и Ни притихла.
Хотелось спросить ее, что она вообще делает в этом месте, как планирует жить дальше, как связана с Истом. Но разве можно, да и ответит ли честно? Остальное волновало мало, и Гай молчал.
Он погладил ее по голове, вздохнув про себя. Ни сильно выросла, уже руководит пунктом в ее-то возрасте. Главное, что она в порядке, только скучает по Критийре, но в целом бодрая. Вот только на сектантку слишком похожа. Как же спросить ее? Надо бы все-таки, как брат, он должен знать.
– Ни, ходят слухи о твоей помолвке с Истом.
– М-м… Просто он один раз меня публично назвал невестой. Похоже, я ему нравлюсь. Но никаких помолвок не было, да и не может быть: есть же правила о невмешательстве, – рассмеялась она, легонько щелкнув его по лбу.
– Точно, – смущенно почесал нос Гай.
Похоже, она действительно не беспокоится, и ему не стоит. От дыхания они с Критийре точно найдут способ избавиться, как только появится время, умные. Нашли же способ как-то до сих пор выжить с ним.
Именно так он и хотел думать, но глаза говорили ему: перед тобой настоящая сектантка, ты что, ослеп? Нормальные девушки с Истом не путаются! Чутье опасности молчало – сестра, очевидно, не несла в себе никакой угрозы, тем более в повязке. Но все нутро противилось, и Гая разрывало противоречиями.
Какой же он дурень! Не верит собственной сестре и пытается размышлять о том, в чем ничего не понимает! Вот Ни умная и образованная. Не то что он.
Вот бы рассказать сестренке, что отец жив и нашел подходящий для переселения огромный мир. Но нельзя раскрывать тайны общины. Хорошо, что Ни не спрашивает о нем. Видимо, понимает, что он рассказал бы, если бы знал и мог.
Неудобное молчание прервал вызов Главы. Опять что-то срочное разнюхать! Этот хитрый лис его эксплуатирует, как только может!
Впрочем, и с сестрой, и с зоной Изоляции Гай попрощался с явным облегчением. Хуже Гнилого леса! Там хотя бы не так густо скверна, а мертвяки явно посговорчивее мутных типов и воняют поменьше искаженных. Он ума не прилагал, как сестра здесь живет и даже сохраняет бодрое расположение духа. Из этого места хотелось сбежать как можно скорее.
Комментарий к 28. Долгожданный отпуск
Глава общины Эйрола с уточками от Марины Ветер
https://vk.com/photo602951280_457241897
========== 29. Все имеет свою цену ==========
«Так, заказать реагенты, отправить кого-то понадежнее за продуктами… Что там еще? Искаженных проверить, чтобы покормили и помыли… И все-таки почему же не хватает реагентов, где просчиталась?»
– Эй, крольчонок!
– Что? – Ни удивленно оторвалась от бумаг.
– У нас тут свадьба, глянь.
Ни обернулась и увидела как девушка в молочно-белом плаще откинула капюшон, открывая изящно заплетенные черные волосы, и адепт в темном опустил обруч ей на лоб.
– Смотри-ка, быстро поладили! – подмигнул Тан и захлопал.
Ни удивленно смотрела на нежно целующихся влюбленных и сжимала посох все крепче. Вдруг картинка расплылась и гнилая капля упала на землю. Ни утерла слезы и отвернулась. «Что это со мной? Расчувствовалась вдруг…»
– Ты такая сентиментальная, – хмыкнул Тан и уткнулся в книги.
– Тоже хочу, – вздохнула Ни.
– Обратить тебя в нежить, чтобы смогла поскорее свадебку справить? – съязвил он.
– Да не за Иста же, – с досадой отмахнулась Ни.
– А за кого, за старейшину? Он о тебе нечасто вспоминает, смотрю. Да и поженитесь, допустим, а дальше что? Последний поцелуй?
– Эй, ты не мог бы помягче! – возмутилась Ни.
– Дай мне искаженных на опыты, и я тебя очищу, нацелуетесь на несколько жизней вперед. Почитал твоих книжек, получше способ нашел, нормально должно получиться.
Ни опустила взгляд. Так хочется закончить работу и к Иркрину! Но будет ли у нее еще шанс очиститься? Иркрин точно не будет использовать зелье. Безумно хотелось согласиться на предложение Тана и излечиться. Всего лишь одна цифра в отчете, одна маленькая жертва безнадежного бедняги – и она сможет целовать Иркрина, сколько захочет. А еще попробовать то, что в книгах! И Тан будет осторожен, ничего сверх необходимого… Но так нельзя, нельзя, нельзя!
– Давай не томи, скоро уже искаженные кончатся. Сколько там по твоим планам чистить осталось?
– Меньше недели, – нехотя отозвалась Ни.
– Крольчонок, сдались они тебе? Вон выпущенные ни на что не годятся, только детей пугать.
– Многие могут почти нормально жить и даже работают, – возразила она.
– Работа у них – закачаешься просто, говно за себе подобными выгребать. Живут полноценно, ага, прямо как ты. Ешь с тонной специй, потом бегаешь животик лечить. Ходишь в повязке, комната вся в защитных заклинаниях. А уж как от тебя гнильцой несет, у-у-у…
– Но они-то почти нормально живут! – возмутилась Ни.
– О, пробуешь кричать? Попробуй еще, у дев такие голоса потешные, – умилился Тан.
– Перестань меня злить. Я упрямая, – вздохнула она.
– Все имеет свою цену.
– Элькрины не продаются, – Ни сжала кулаки.
– Все продается и все покупается. Что ты как маленькая, – пожал плечами Тан.
– Я не торгую элькринами, – она качнула головой. – Ой, что там?!
Ни широко распахнула глаза в ужасе глядя за барьер. На переливчатую границу серебристо-фиолетовой волной нахлынула скверна. На земле появились тонкие серебристые трещинки, и Ни в панике попыталась заткнуть их своей энергией. Но скверна схлынула. Барьер выдержал.
– Жуть какая, – выдохнула Ни и отозвала золотистые искры.
– Кажется, у тебя еще есть время подумать, крольчонок, – Тан похлопал ее по плечу.
Ни смотрела, как все, что еще не догнило за барьером до этого, обратилось ровным серебристым ковром. «Как же хорошо, что зону Изоляции перевели!»
– Мы могли быть там…
– Видишь, твой старейшина думает о тебе, а ты не…
– Вот только не надо, хватит на сегодня! – перебила его Ни.
– Ладно-ладно, уже не к спеху. Сейчас работенки привалит, – Тан похрустел пальцами и принялся что-то подсчитывать на листке.
Трещинки на земле нервировали. «Надо реагентов добавить и еще на слой укрепить, наверное. И снаружи теперь больше скверны, и зона Изоляции нагрузки добавляет…»
***
– Принимайте.
Ни потерянным взглядом обвела огромную толпу искаженных, конца и края которой видно не было, и потрепанных сопровождающих, которые выглядели ненамного лучше. Сколько же тут! Она передала бумаги Тану.
– Пересчитай. Э-э, только без фокусов, я проверю!
Тан хмыкнул и вышел навстречу замученным отловщикам.
– Там моя мать! Помогите ей! – взмолилась молоденькая девушка, бросаясь к Тану. Но потом, кажется, заглянула под капюшон и притихла.
– Мы понимаем и скорбим, – потусторонним голосом начал Тан. Выходило настолько жутко, что те, кто мог попытаться услышать в голосе искренность, наверняка забыли об этом. – Чем раньше начать очищать, тем эффективнее и меньше последствий. Идите к старшей, составьте с ней списки на приоритетную очистку, внесите тех, кого заберут, и укажите размер залога за срочность.
Ни открыла было рот, чтобы возразить, но ее окружило слишком много желающих. Ну и ладно, никто ж не говорил, в каком порядке чистить, верно? Они помогут, за это заплатят. Она усилила магией голос:
– В очередь! И пройдем за стол.
Очередь никак не заканчивалась. Ни только и успевала писать, наносить метки на искаженных, слушать, утешать и снова писать-писать-писать…
– Старшая, пришли на усиление!
– Разместите в пункте, уплотнитесь, – отмахнулась Ни.
– Уже нет мест!
– Кто говорит? – Ни устало повернулась на голос.
– Старший адепт Яр!
– Яр, если ты не найдешь места новичкам, они займут твое, а ты пойдешь ночевать ко мне, – с угрозой предложила Ни.
Старший адепт хотел было что-то сказать, но покосился в сторону зоны с искаженными, где хозяйничал Тан, поклонился и ушел.
После обеда «приоритетный список» был завершен. Ни не без помощи Тана разогнала страждущих родственников и легла грудью на стол.
– Ничего накрыло…
– Слабоискаженных много в этот раз. Эвакуировали хорошо, но расстояния не хватило, видать, или беспечно отнеслись. Я отселил тех, кто получше, и «приоритетных» отдельно.
– Спасибо. К вечеру реагентов из общины привезут и еще на усиление отправят. В основном младших, ума не приложу, что они тут начистят… – Ни отодвинула серые бумаги.
– Научатся.
– Ага…
– Ты отдыхай, крольчонок, я приму, – заботливо предложил Тан.
– Ага, щас, тебя и к реагентам. Потом не досчитаюсь.
Тан расхохотался.
– Искаженных пойдешь пересчитывать?
– Если кого-то не хватит по тем бумагам, что у меня, вычту из твоей зарплаты. И реагенты тоже… – зевнула Ни.
– Да-да, конечно, – хмыкнул Тан. – Эх ты, крольчонок!
– Спасибо за помощь. Много не воруй, надо, чтобы по отчетам все сошлось.
– Само собой, – кивнул он. – Всегда знал, что с тобой можно договориться. О, друиды идут.
– Сегодня не день очистки. Дев, что ли, привели? – удивилась Ни.
– Кстати, да, там же был заповедничек в зоне риска, – припомнил Тан. – Нет, дев с ними нет, как обычно. А жаль!
– Пойду встречу, – поморщилась Ни.
Троица друидов в богатых изумрудных плащах навевала тоску. Напыщенные, брезгливые, цены ломят и личное мнение высказывают по поводу и без… И на Иркрина как братья похожи еще, будто назло. Таких кос, правда, ни у кого нет, стриженые, кроме того, что пониже.
– Приветствую, уважаемые.
– Приветствую. А почему не размечено до сих пор? Расширяться не планируете? – проворчал средний из них.
Ни хотела было возразить, но решила не спорить.
– Не успели еще, только толпу приняли… – устало ответила она.
– На глаз тогда расширим, в пару раз хватит? – предложил тот, что пониже, с хвостиком.
– Лучше в пять, и чтобы рабочая зона от жилой подальше. За двойной чертой, что ли, – засуетилась Ни. – Кстати, а у вас нет искаженных разве?
– Нет, – сурово отрезал средний.
– Даже в заповеднике на границе? – удивилась она.
Трое переглянулись.
– Уже нет, – подтвердил высокий.
Ни нервно сжала посох.
– Как обычно, вылечили едой, – грустно ответил тот, что с хвостиком, и вздохнул.
– Едой? – удивилась Ни.
– Ну да, собрали всех бедняг, раздали вкусного с ядом, да и все. Целый заповедник потеряли! Так жаль… – паренек с хвостиком погрустнел.
Ни опустевшим взглядом посмотрела в сторону.
– А элькрины?
– За барьером укрылись.
– Барьером?
– У нас свой есть. Заповедник на самой границе был, поэтому и исказились.
– Пошли работать, – разговорчивого дернул за рукав мрачный коллега.
Троица ушла, а Ни вернулась за свой стол и сжала голову.
– Что случилось?
– Они всех дев с границы убили, – тихо прошептала Ни.
– Так правильно. Изолировать-уничтожить-очистить, все как положено. Товарный вид потеряли, разводить нельзя – одни убытки.
Ни застонала.
– Перестань!
– Что? – удивился Тан.
– Они же живые!
– Но они бестолковые. Их разводят, потому что Эрв любит, но в основном для дохода. Это потешные зверушки, хоть и с внешностью прекрасных дев. Уж ты-то как полукровка должна знать лучше всех.
– Моя мама умела читать и писать!
– Какая хорошая дрессировка! – похвалил Тан.
– Она нормальной была! – возмутилась Ни.
– Конечно, нормальной. Ненормальных дев не бывает, таких сразу лечат волшебной едой.
– Ты и меня считаешь животным? – прошипела Ни.
– Все мы животные, – беспечно пожал плечами Тан.
– Но почему дев убивать можно, а элькринов нельзя?
– С чего ты взяла, что нельзя? Некоторых элькринов можно и нужно убивать.
Ни послышалось в голосе Тана торжество.
– Тебя за это сослали, да?
– Ага, – легко согласился Тан.
– Того, кто ставил на тебе опыты?
– Да, и тех, кто меня продал ему, тоже. Жаль только, с дозой не рассчитал, могли бы еще подольше помучиться, – с удовлетворением потянулся Тан.
Ни опустила взгляд. И возразить-то нечего. Убивать нельзя, но и опыты на элькринах ставить тоже. Тана не защитили, и он защитился сам. Но это так жутко…
– Тебя тоже распоясали?
– Было бы что снимать, – рассмеялся Тан.
– Это что, с детства?..
– Конечно.
– Сожалею, – поежилась Ни.
– Если сожалеешь, дай мне искаженных.
– Как ты можешь делать с другими то, что делали с тобой? Ты же знаешь, как это ужасно!
– Хочу жить, только и всего. Думаешь, у меня хорошее здоровье? Я не буду делать ничего сверх необходимого.
Ни вспомнила заплатанную лысую голову Тана.
– Сильно болит?
– Напоминает о себе, – с неохотой признался он.
– А целители?
– Крольчонок, если бы все было так просто! Сходи к целителю, пусть от дыхания очистит.
– Я же хочу помочь!
– Ты не хочешь помочь. Ты хочешь успокоить совесть. Мне нужно проверять лекарства, обезболивающие, яды. Нужно извлекать органы. Нужно смотреть реакцию, наблюдать. Я чудовище, которое никогда не станет полноценным и которое очень хочет жить, – вздохнул Тан.
Ни притихла. Учитель тоже болеет, но ведь как-то проверяет лекарства? Неужели нет другого способа? То, что пережил Тан, ужасно, конечно, но нельзя же вынуждать и других мучиться. Он не прав, но и того, что произошло с ним, вообще не должно существовать в мире.
– Крольчонок, не бери в голову. Много будешь думать, еще больше похудеешь. Пойду очищенных унесу, – вздохнул Тан, похлопал ее по плечу и ушел.
Ни сидела молча. Что, если бы она жила иначе? О ней заботятся. Любят. Она и представить не могла, что такое может быть! Да, она слышала, что Глава ставит опыты, но это было чем-то вопиющим, отвратительным, исключительным, тем, что никогда не коснется. А тут… И все равно так нельзя, даже если с тобой делали такое. Но и осуждать нельзя… И что ей с этим делать?! Нет, искаженных она не даст. Пусть на себе экспериментирует.
========== 30. И вновь щедрые дары ==========
Летели дни. Очистка, очистка, отчеты, проблемы, не хватает ингредиентов на всех, их тащат, а еще нужно запросить материалы на стройку, потому что спать негде, а не дают, и спать друг на друге не вариант, и очищенных укладывать некуда, и снова очистка… Еще и из-за новичков пришлось снизить нормы. Никакущие! Контроль энергии нулевой. Как они вообще так учились?
Голова пухла. Ни уже начала подумывать, что в шуточках Тана про «девам не стоит думать много» точно что-то есть. Думать не хотелось. Хотелось покоя. А еще очиститься от дыхания и сбежать к Иркрину. Но уже не слишком – на фантазии нужны силы, а их не было.
Солнце клонилось к закату. Ни проверила табель очистки и обнаружила, что один из новичков до сих пор не отметился о выполнении дневной нормы. И где его искать?
Она пролистала документы по расселению. Двадцать человек в комнате! Там вообще кроватей-то столько влезает? Кошмар…
Ни затушила схемы, кивнула Тану, чтобы отнес искаженных, как дочистит своих, обняла папку с документами и решительно направилась в пункт.
Комната встретила смрадом немытых тел. «Надо бы завести правило – без душа не пускать никого в пункт…»
– Младший адепт Кан, – вызвала Ни.
– Что надо? – откликнулся с дальней кровати растрепанный прыщавый подросток.
– Встал и пошел работать.
– Ночь уже. Завтра.
– Смотрю, сквозь повязку слышно плохо. Ему кто-то объяснит, что делать, или мне снять и повторить? – с угрозой спросила Ни.
– Иди работать, дурень, – проворчал кто-то.
– Вали давай, если у меня что-то сгниет, я те устрою!
– Да вы с ума сошли!
Раздалось что-то совсем нецензурное, и «старички» зоны Изоляции помогли Кану найти выход.
– Там холодно!
– Надо было работать днем, – пожала плечами Ни.
– Но пункт на ночь запирают! Куда нести очищенных? И склад уже закрыт, где реагенты взять?
Ни пожала плечами.
– Ты ж самый умный, думай сам. Я всего лишь ассистентка-полудева. Я не думаю, а требую норму, которую нужно выполнить.
– Хотя бы огонь дай!
– Погреешься в бараках искаженных, там тепло.
Ни пропустила Тана и заперла дверь пункта изнутри.
– Не слишком жестоко? – шепотом посоветовалась она.
– Еще и мягко, – кивнул Тан. – Уроком будет. Где он там живет?
– В дальней комнате.
Тан кивнул и широким шагом направился туда.
– Кто впустит дармоеда, разбираться не буду. Если узнаю, что этот ночевал в пункте, всей комнатой отправитесь к искаженным. Следите за другими, они явно не против разместиться свободнее, – коварно улыбнулся он.
Ни сделала вид, что не услышала, вернулась в свою комнатку и закрыла дверь.
Заботы, заботы, заботы…
Ни умылась, легла в кровать, но все думала о том, как там этот лентяй Кан. Не выдержав, она выглянула в окно, но не увидела его в рабочей зоне. «И куда делся?»
Она прикрыла глаза и выпустила энергию в землю. Возле складов пусто. В пункте такого тоже нет. Правда, что ли, к искаженным пошел? Ни осмотрела энергией самый чистый из бараков Изоляции и действительно нашла в уголке сжавшуюся фигуру в темном.
Ну и поделом ему. Если бы хотя бы попытался очистить, подумала бы. Но раз уж вот так сразу сдался… Ни прикрыла глаза и почти сразу уснула.
Лунные слезы серебрились на болоте. Светящиеся плотно сомкнутые бутоны набирались сил. Ни сидела на кочке и любовалась, в этот раз больше не погружаясь в ледяную жижу. Как же красиво! Только нежить ползает вокруг, но вроде не трогает. И почему снова это место?
Бутоны тихо-тихо пели, убаюкивая, и Ни охотно прилегла к ним, осторожно поглаживая тонкие стебли.
***
Ни чувствовала себя отдохнувшей, как никогда. Она, напевая, распахнула окно, отодвинула шторы и вдохнула почти свежий воздух. Хорошо…
Правда, безумную очередь в уборную ждать не хотелось. Ни приподняла подол, размотала повязку и наполнила пузырь из энергии тем, что держать в себе уже не было сил. «Готово!» Ни выглянула в окно, украдкой осмотрелась и отправила шар за барьер безопасной зоны. Она рассмеялась от шалости, которую позволяла себе каждое утро, пользуясь тем, что только ее окно выходило к барьеру. Большая уже, конечно, но все равно весело! И удобно. Все-таки хорошо быть эньекой!
Она встала перед зеркалом, умылась энергией и подкрасила губы. Не то чтобы надеялась увидеть Иркрина, просто вошло в привычку, да и серые губы портили настроение.
Ни поправила одеяние и довольно покрутилась перед зеркалом. Кожа серовата, но в целом ничего. И былые формы почти вернулись. Жаль только, без пояса фигура кажется шаром, но можно будет дома сшить что-нибудь нарядное вместо пояса. Или цепочку поискать в комнатах тех, кому украшения уже больше не нужны. И очиститься бы. Но даже если не очистится, можно и энергией сделать Иркрину сюрприз, как в книжках. Главное мерзкого тела не показывать. А вот поцеловаться… Ни прикрыла глаза и покачала головой.
Внезапно она ощутила смрад разлагающегося тела, почти не перебитый ароматом пряностей, и увидела в зеркале гнилого старика с пылающими алым глазами позади себя. Ист обнял ее ледяными костлявыми руками. Желудок подступил к горлу. Опять в этом страшном облике! Ни вцепилась в гнилые руки на своем животе, не понимая, что делать. Рот открывать не хотелось. Дышать тоже, но приходилось. Над ухом раздался булькающий хриплый шепот:
– Красавица, я скучал по тебе…
Она сглотнула и облизала пересохшие губы. Затошнило сильнее.
– Отпусти. Воняешь.
– Я принес тебе подарок.
Объятия разжались, и гнилая рука вытащила из рваного рукава широкий серый пояс, расшитый серебристыми древними рунами. Он повязал его ей, закрепив пышным бантом позади, обнял еще раз и поцеловал в щеку холодными губами. Над ухом раздался его шепот:
– На днях узнал, что община старика Кона отреклась от тебя. Будешь моей принцессой.
Ист растворился в воздухе. Ни вдохнула свободнее. Страх пропал. Она посмотрела в зеркало и стала с любопытством разглядывать широкий расшитый древними рунами серебристо-серый пояс. Еще и пышным бантом таким завязал, будто кукле. Кто ж так носит?
И вообще, разве так можно? Заколки ладно, но пояс – статусная вещь, а общину она не меняла. Так-то это прямое вмешательство в дела Кона – дарить его служителям пояса. Вот наглость! Может, Кон Иста отвадит?
Ни смотрела в зеркало с сожалением. Красивый, конечно, пояс, пусть и сектантский. Правда, на его фоне одеяние старшего служителя выглядит неуместно бедно.
Пояс не показывал стандартных принятых статусов ученика, младшего, среднего или старшего служителя, старейшины или Главы. Подобные этому пояса обычно использовали женщины с особым статусом: дочери и жены знатных семей. Он прямо не означал причастность к делам общины, но все же выражал принадлежность к ней.
«Однозначно вмешательство в дела Кона! Но как правильно нажаловаться? Да и вообще стоит ли привлекать к себе внимание, вдруг Кону не понравится эньека? Засунуть подальше подарочек, да и все…»
«А если найдут? Быть причастным к секте намного хуже, чем распоясанным адептом общины Кона». Ни задумчиво смотрела в зеркало, когда в дверь торопливо постучали и вошли.
Ни запаниковала: не покрыта, не завязала лицо защитной тканью, а самое главное – подпоясана этим!
Она повернулась к двери вполоборота, сохраняя спокойное выражение лица и уже готовясь объяснить адептам, как надо себя вести, но застыла, увидев вошедшего.
Иркрин! Иркрин пришел к ней, не предупредив. Стало неважно все, что волновало мгновение назад. Ни подхватила защитные повязки со стола, одну протянула ему, другую надела сама и прижалась к любимому, крепко обхватив руками.
Он пришел. Остальное неважно.
Они стояли в объятиях друг друга, и Ни вдыхала легкий запах пота с примесью листвы и горечи лекарств. Открыв глаза, Ни заметила, как от ее слез начала расползаться гнилыми пятнами рубаха, и поспешно отстранилась, тихо сказав:
– Я ждала.
– Я тоже, – ответил он таким любимым, таким долгожданным глубоким мелодичным голосом.
Ни хотелось спросить, почему он не выходил на связь, но, заглянув в его лицо, не решилась. Иркрин осунулся, под глазами залегли непроглядные тени. Похоже, работал до полного изнеможения. Как и обычно.
– Отдохни немного. Сейчас сделаю чаю, – засуетилась она.
– Извини… Я ненадолго зашел по пути, – он покачал головой.
Ни вздохнула и опустила взгляд.
– Пожалуйста… выходи иногда на связь.
– Постараюсь. Остался один барьер. Извини, я большую часть времени работаю в запретной зоне прорыва, где нет связи, а беспокоить тебя по ночам не хочу, – пояснил он.
– Ого, ты запустил барьер третьей и четвертой безопасной зоны! А новостей не было никаких, вот это да. Береги себя. Если захочешь поговорить, я отвечу в любое время.
– Да, мы сильно ускорились. Надеюсь, скоро будет больше времени. Как ты?
– Все хорошо, Иркрин. Соскучилась только сильно.
– Рад, что у тебя все хорошо. Извини, но мне пора, – он грустно улыбнулся и погладил ее по голове, потом не удержался, наклонился и поцеловал сквозь повязку в лоб.
– Я буду ждать, – стараясь удержать слезы, пробормотала она.
Ни проводила его до границы зоны Изоляции и смотрела вслед, пока он не пропал из виду, скрывшись в высоких посевах. Она постояла еще немного, вздохнула и повернула обратно. Поймав на себе несколько странных взглядов служителей, отводящих глаза быстрее обычного, Ни вдруг осознала, что вышла непокрытой и с поясом секты Иста.
Но делать нечего, теперь уже об этом знали. «Изгонят? Может быть, пожаловаться на вмешательство? Но кому? Пора готовить сменную одежду, а то мало ли, форму заберут, а в шкафу только одеяния старшего адепта общины Кона…»
Ноги сами собой принесли к рабочему месту, и Ни села за стол, хмурясь.
– Эй, крольчонок, а ты красавица, оказывается. Думал, под плащом полумертвое тело прячешь, а у тебя и личико живое, и фигурка отличная, не висит еще ничего. И нарядная сегодня.
– Лучше никому и никогда не пытайся делать комплименты, Тан, – вздохнула Ни, утирая выступившие от смеха слезы.
– Так ведь по делу. Даже рост незаметен, как чистокровная. Беру назад свои слова про пропуск в заповедник, я б не отличил от настоящей. По крайней мере, если б здоровая была, и не знал, что полукровка.
– Спасибо. Заповедник – действительно лучшая цель в жизни. А вкусным с ядом накормил бы, если исказилась?
– Лучше бы на опыты забрал. Но тебя все равно яды вряд ли возьмут, если с дыханием в теле живешь.
– Спасибо за заботу, – расхохоталась Ни.
– Тебя наконец-то в секту продали? – деловито спросил Тан.
– Что? – растерялась Ни.
– Ну о выкупе договорились. Пояс новый.
– Я сама не поняла. Но Учитель бы не продал меня, ты что!
– Ловы не вмешиваются в дела друг друга. Девушкам без согласия отца статусные вещи других общин не дарят.
– Старейшина бы не дал согласия.
– А отец?
– Отец тоже! Да и не видела его с детства, ушел и пропал, – округлила глаза Ни.
– Ты уверена? Не Кону же тебя продавать.
– Кону?..
– Ну ты ж служительница Кона. Его пути следуешь, поклоняешься, в общине числишься. Ты его собственность с точки зрения Лова.
– Кон… – Ни нервно сжала посох.
– Крольчонок, я в твои секреты, конечно, не лезу, но до жути любопытно, чем ты Исту интересна. С виду дева девой, а от дыхания не умираешь. Так и хочется разобрать, посмотреть, что там у тебя.
– Я и сама не знаю, – пожала плечами Ни.
– Может, Исту тоже лесную деву захотелось? С Эрвом не договорился, а с Коном запросто. А что, вполне вариант! Тебя, наверное, старейшина уже хорошенько обучил всем премудростям. У него на благородном личике вся его родословная написана и горячая юность! Хотя если Ист нежить, то ему другое нужно, наверное…
– Тан, я вообще-то здесь, – кашлянула Ни.
