Текст книги "Клетка. Грудная клетка (СИ)"

Автор книги: Vilen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Не смей больше оскорблять меня, ты понял? – прошипела я.

Но, конечно, куда уж мне со своей хлипкой силенкой. Я и пару книг поднять не могу, не надрываясь. Понятное дело, что Стальцеву ничего не стоило просто отпихнуть меня. Но нет, он поступил изощреннее: как-то быстро перехватил мои руки и развернул меня так, что теперь это в мой затылок и спину впивались острые края вензелей. Сука, он, что, “Жажды” обчитался?

– Я буду называть тебя так, как сочту нужным. И ты так и не ответила на мой вопрос, – процедил он.

– Какой вопрос? – попыталась вырваться я.

– Ты нашла второй пакет?

Моим ответом должен был послужить удар этому гаденышу между ног. Но Артем сжал мои ноги между своих, как только моя коленка двинулась в интимную зону. Браво, блять, премия “Оскар” за лучшую эротическую сцену.

– Ты не поняла ещё? Это все очень серьезно! – он так вдавился в мои плечи, что на глаза навернулись слезы.

– Мне больно.

– А мне плевать. Слушай, я понимаю, что ты у нас главная тупица универа, но включи мозги или хотя бы инстинкт самосохранения...

– Да пошел ты!

Я снова попыталась вывернуться, и Стальцев, видимо, расслабившийся на минутку, не смог удержать меня. Правда, вырваться я так и не смогла: он навалился на меня. Мне понадобилось всего пару секунд, чтобы отойти от шока – я ведь не сразу догнала по поводу того, что он говорил раньше.

– Зачем тебе надо завоевывать мое доверие? Это же просто смешно, – прошептала я.

Взгляд бегал по его лицу. В этих серых глазах можно утопиться. И я понимаю, что я уже там тону. Надеюсь, меня сожрет какая-нибудь акула, потому что навсегда оставаться под притяжением этого ублюдка я не собираюсь. Конечно, я знаю, что этот гад красив, и даже очень, но от его характера все внутри бесится, и главным желание до сих пор остается врезать по этой самодовольной роже.

– Ты меня уже ударила. Теперь моя очередь, верно? – на своей волне сказал он.

Выбить тебе все зубы. Размазать твою кровь по этой ебаной решетке, от которой будут синяки по всей спине.

– Нет, ты не ударишь меня, – нахально улыбнулась я.

– Проверим?

– Не собираюсь проверять, – все сжалось от внезапного страха. – Отпусти меня.

– А ты обещаешь быть хорошей послушной девочкой и принести то, что мне так надо?

– Катись к черту!

– Тогда я просто должен тебя проучить.

Он вздохнул так, словно сожалеет о том, что собирается сделать, но я-то знала, какое удовольствие он получит от того, что сейчас вмажет мне. Это похоже на плохое кино. Блять, где все? Почему никто не пройдет по этому вонючему коридору и не спасет меня? Мы с ним одни. Я прижата к стене, и эта тварь так близко, что я просто кожей чувствую его дыхание. Это слишком похоже на мой любимый фанфик...ТОЧНО!!!

Его улыбка превратилась в оскал, когда он слегка ослабил хватку, чтобы замахнуться на меня. И я сделала то, что, как я посчитала, спасет меня. Я схватила его за тонкую ткань и притянула к себе. О да, он не ожидал подобного. Я как-то слишком зло, слишком остервенело поцеловала его. Я не думала ни о чем, мысли просто разбивались в голове, и я уже начала бояться, не услышит ли этот звон Артем. Уверенность, что он с омерзением отпихнет меня и уйдет исчезла в тот момент, когда его язык скользнул ко мне в рот. Грубая мужская хватка в волосах, и мой стон прямо ему в губы, когда он прижимает меня к себе. Кровь в голове пульсировала, я не могла мыслить четко. Картинка перед глазами стала размываться. Он больно сдавил руку мне на талии и снова вдавил в решетку.

– Довольна, успокоилась? – ухмыльнулся он, резко отстранившись.

– Ублюдок!

Я подхватила сумку и побежала к лестнице. Голова все ещё дико раскалывалась, губы пылали. Я бежала, не замечая ничего, постоянно спотыкаясь. Зацепилась за что-то лестнице...Блять, как же больно.

POV Я

Наша ругань продолжалась в этом гараже больше часа. Сначала я набросилась на него с кулаками, потому что он воспользовался наручниками. Большего извращения я, наверное, не видела, если исключить один случай пару лет назад.

– Ты полный придурок!

Не знаю, сколько раз я уже это сказала, но мне эта фраза не надоедала. В отличие от Андрея, которому я уже опротивела до невозможности. Отлично, миссия выполнена. Ну, а теперь давай, мой милый, пошли меня нахер и выпусти отсюда. Мне твои извинения и объяснения режут слух.

– Ладно, хорошо! – сдался Андрей, подходя к гаражной двери.

Заржавелый металл со скрипучим треском повернул в сторону, открывая мне дорогу на свободу. И я поняла, что ещё не достаточно над ним поиздевалась.

– Я не говорила, что хочу уйти, – я спокойно бросила на диван сумку и расстегнула пальто.

– А чего ты хочешь?

– Я просто хотела напомнить тебе, что ты полный придурок, – умилялась я.

– Ты это уже говорила.

– Повторение – мать учения.

Я сняла пальто, шарф и шапку, бросила вещи на диван и стала расхаживать по...назовем это комнатой. Убедившись, что углы, заваленные всякими инструментами, это не совсем то, что я ожидала увидеть, я повернулась к Андрею, который в этот момент решил, наверное, что пошла-я-все-таки-нахер, и прошел куда-то дальше, скрывая свое офигенное существо за холодильником.

– Ну, самое время рассказать мне что-нибудь трогательное из своей жизни, – заметила я, подходя к нему.

– Что, например?

– Например, почему ты живешь в гараже.

– Потому что если что-то случится, они не смогут меня найти.

– Они – это кто?

– Те, кто стоит выше меня.

– А ты не думаешь, что эти люди могут вычислить про тебя все с такой же легкостью, как и ты узнал про меня?

– Ну, узнать что-то про тебя было гораздо легче, ты шифроваться не умеешь, – он усмехнулся, медленно шурша подошвами по пыльному полу.

– Вообще-то, я экшна не ждала, поэтому и не вооружилась, уж извините.

Я хмыкнула и прошла в тот угол гаража, где свет горел ярче всего. Это значит, что там Андрей зависает чаще всего: одинокий стол, ещё больше выделяющий всю наготу стены, на столе навороченный ноут, о котором я могу только и мечтать, рядом какие-то непонятные штуковины, похожие на белиберду для слежки из известных фильмов. Возле открытого монитора фотография в обшарпанной рамке.

– Кто это? – спросила я, взяв в руки фотографию.

– Почему тебе надо лезть в чужие дела? – разозлился Андрей, пытаясь отобрать у меня снимок.

– И кто мне это говорит.

На фото была изображена довольно красивая молодая женщина. Высокие скулы, бледная кожа, пронзительные зеленые глаза...

– Твоя сестра? – участливо спросила я.

– Моя мама. Она умерла, когда мне было 12.

– Прости.

– Вот поэтому больше не лезь в мои дела, – быстро проговорил Андрей.

Он вытащил из холодильника бутылку пива и повернулся, оперевшись одной рукой на обеденный стол.

– Я не лезла бы в твои дела, если бы они меня не касались!

– Они тебя не касаются, – бесцветно бросил он, делая очередной глоток.

– Да ну? Ты это сейчас серьезно?

– Я же тебя просил успокоиться.

– Знаешь что, ты мне не мамочка... – я резко осеклась.

– Не упоминай это слово даже как нарицательное, – прорычал парень.

Я подошла к нему, вырывая бутылку из рук и запуская её в дальний полет, куда-то в угол.

– Почему я должна делать то, что ты мне говоришь, а ты нет?

– А ты мне что-то говорила? – с усмешкой наблюдал за мной Андрей.

– Ой, да иди ты...

Я даже не успела повернуться, чтобы уйти. Он схватил меня за запястье и притянул к себе.

– Это единственный способ меня остановить, да? – я уперлась руками ему в грудь.

– Да, ты ведь и сама этого хочешь.

– Нет, – я помотала головой. – Ты просто не понимаешь, ты не представляешь, что со мной творится...

– Просто признай. Скажи это.

Я была готова поклясться своей жизнью, что ничего ещё так не хотела, как его. Всеми силами я пыталась сопротивляться этому желанию, но оно как будто душило меня, приказывало отдаться. Ты же не шлюха, Вик, и ты не станешь делать этого с парнем, которого совсем не знаешь...

– Я должна идти, – я слабо оттолкнула его.

– Я всегда получаю то, чего хочу, – улыбка стала слишком злой, как будто он сейчас убьет меня.

– Ну, все бывает в первый раз.

– Тебе ли не знать об этом, – снова зло усмехнулся Андрей.

Да, я девственница. И это доводит меня до мурашек на спине ещё больше. Я должна уйти отсюда.

– Признай, ну что тебе стоит?

– Признать что? – мое лживое спокойствие с каждой секундой теряло свой лоск.

– Признай, что хочешь остаться. Чтобы я уложил тебя на диван, а лучше – взял прямо тут, на этом столе. Чтобы стянул с тебя джинсы и...

– Пошел ты!

– А потом целовал, пока ты не станешь задыхаться. Дотронулся до тебя там...

Это смахивало на ужасно-развратный фильм ужасов. Я была права, он точно маньяк. Да, так говорил мой разум. Вернее, мой разум тихонько пищал под мощным грузом желания. Да, блять, сделай уже всё это, а не доводи до предела. Хочешь, чтобы я признала сама? Не дождешься.

– ...чтобы двигался в тебе медленно и осторожно, – сладко шептал он прямо мне в губы.

Я смогу, я смогу. Я себя контролирую.

Я слабо шевельнулась, предпринимая новую попытку уйти. И всё, вот она, точка отсчета моего поражения. Можете повесить на меня ярлык, признать меня официально зависимой от этого типа. Андрей прижал меня к себе и поцеловал.

Какая-то странная боль, смешанная с чувством вины. Я подалась вперед и запустила руку ему в волосы. Дикое желание, внутри все кипит, плавится, я не знаю, как ещё назвать это. Когда дыхания нет, его катастрофически мало. Его кожа, его горячая плоть прижимается к твоей. Руки скользят по талии ниже и ниже, медленно пробираясь сквозь одежду, по задним карманам джинс и...Он поворачивает меня, резко приподнимает над землей и усаживает на стол, раздвигая ноги и прижимаясь между ними. И я уже знаю, что сдалась, готова умолять его, просить. Давай же, я хочу, я согласна.

Он стянул с меня тонкий джемперок, пока я расстегивала пуговицы на его рубашке. Бог мой, как же горячо. Я уже не чувствую губ, поцелуев так много и они такие частые, что сносит крышу. Он прикусывает губу, проникает языком в мой рот, почти съедает меня, забирает остатки смущения с собой. Страха больше нет, я тянусь в пряжке его ремня, не прерывая зрительного контакта.

– Погасите свет, – между поцелуями шепчет он и хлопает в ладоши.

Теперь я не вижу ничего. Только ощущение, чувство того, что он рядом. Это заводит ещё сильнее. Я понимаю, что уже задыхаюсь в этом желании. Оно опутывает с головы до ног, добавляя ещё больше жара в общее безумие. Я действую наугад, полностью отдаваясь эмоциям. Он мне нужен, весь, полностью. И внезапная потребность почувствовать его, его губы, руки, где угодно.

– Дотронься до меня...

Мой голос как будто звучит со стороны. Я могу не закрывать глаза, но это чувство заставляет откинуть голову назад и лечь на спину, чувствуя под собой ровную древесину. Я осталась только в одном нижнем белье, как и он.

Взрыв эмоций. Это накрывает с головой. Сердце сейчас пробьет грудную клетку. Я ещё никому такого не позволяла, и это чувство гложет меня. Я хочу и стыжусь этого одновременно. Девичья неловкость рассеивается в тот момент, когда я больше не чувствую на себе трусиков. Ноги разведены так далеко, что осознание этого уже заставляет стонать. Не делай этого, остановись, дай мне уйти со своим позором просто так, не...О, Господи.

Стон вырвался из груди прежде, чем я успела что-то понять. Отчаянно вцепившись ногтями в его спину, я что-то шептала, кричала, стонала. Он припал губами к шее, и по телу прошелся электрический разряд.

– ...медленно и осторожно... – кажется, он прошептал что-то подобное.

Это омерзительно. Это прекрасно. Это ненормально до такой степени, что я бесстыдно хочу ещё. Нужен мне, он нужен мне. Тело проникается инстинктами раньше, чем я успеваю понять. Это не я, это мое тело двигается в одном ритме с ним. Ощущение сводит с ума, заставляя в беспамятстве вновь и вновь повторять его имя. Его чертово имя...Андрей...которое я ненавидела...и ненавижу...но это меня возбуждает...шепот похож на шуршащий гравий, и он забирает этот шепот у меня с губ новым поцелуем. Эту похоть можно прощупать, она уже въелась в кожу. И кажется, что запах секса я не смою с себя никогда. Но это потом, а пока – не останавливайся. Сильнее. Быстрее. Глубже. Бешеный язык скользит по подбородку, дальше к шее, его руки сжимают грудь, и новый электрический импульс проходит через тело. Внизу живота все содрогается уже который раз. Ещё...

POV ВОЛДИ

Откуда тут столько света? Черт, как же болит голова. Я пытаюсь подняться, но понимаю, что не могу. Глаза пока не привыкли к свету, и я прищуренно пытаюсь различить тут хоть что-нибудь. Постоянно повторяющийся сигнал над ухом заставляет повернуться на шум. Кардиоаппарат? Какого...Голова болит ужасно. Хочу убрать волосы с лица и вижу, что у меня в руке шнур от капельницы. Белая дымка перед глазами растворяется окончательно. Да, я в больнице. Одноместная палата со всякими навороченными штуковинами, евроремонт...На какие же деньги я оплачу эту палату? У меня до конца месяца не кот, а просто хомячок денег наплакал.

Хочу приподняться хотя бы на локти, чтобы что-то осмотреть. Надо найти врача. Ну, для начала бы не помешало подняться с постели...

– И не пытайся, – пресекает меня мужской голос.

Я поворачиваю голову, и моя ненависть начинает душить меня изо всех сил.

– Ты сюда зачем пришел?

– Вообще-то, именно я тебя сюда и отвез, – хмыкнул Артем.

– Я бы пала тебе в ноги, но мне сейчас как-то неудобно, – фыркаю я, предпринимая ещё одну попытку подняться.

– Блять, ты тупая?! Я же сказал, и не пытайся, – рыкнул он, подлетев ко мне.

С силой уложив меня обратно на кровать, он отошел на безопасное расстояние, потому что я потянулась за хоть чем-нибудь на тумбочке, чтобы запустить в этого козла.

– Не советую влезать сейчас в драки, – усмехнулся он, глядя на то, как я морщусь от боли: даже повернуться было больно. – У тебя сотрясение небольшое и сломано ребро. Про кучу синяков я вообще молчу.

Я помню только, как мы орали друг на друга. Потом эта блевотная ненависть под названием “страстный поцелуй”. А потом...я помню, что я бежала...кажется, зацепилась на лестнице...НЕУКЛЮЖАЯ ОВЦА.

– Я тронута твоей заботой, – окинув палату взглядом, сказала я, – но как я расплачусь за всё это?

– Просто заткнись. Тебе вроде как отдых нужен, а мне нужен отдых от тебя, разберемся потом.

Ну ахиреть теперь. Пиздец как трогательно, он сериалы по ночам случайно не смотрит? Что-то на подобие “Обручального кольца” или “Ефросиньи”. Уверена, что смотрит. Если бы я могла подняться, клянусь, так бы и расфигачила его мерзкую рожу.

– Ах да, – держась за дверную ручку, он даже не повернулся ко мне, – ты целоваться не умеешь. На воздушных шариках, что ли, училась?

– Проваливай уже, спаситель, – сдерживаясь от матов, процедила я.

– Надо будет как-нибудь повторить. Вдруг ты за это время научишься чему-нибудь?

Очень жаль, что он ушел в этот момент. Потому что я, пересилив дикую боль, приподнялась на кровати и, резко схватив с тумбочки рядом какую-то кружку, запустила её в то место, где секунду назад стоял Стальцев.

– Где Вика? – глядя в потолок, обессиленно прошептала я.

====== Эти шелковистые волосы на ногах ======

Не признать, что мне было хорошо, было бы кощунством. И признать, что мне было хорошо, тоже было бы непростительно. Потому что мне было не просто хорошо: мне было великолепно. Особенно, если исключить тот факт, что это произошло на кухонном столе. А ещё, по правде, тело немного болело, и, что стыдно признавать, каждый шаг отдавался болью между ног.

Я даже не помню, как мы оказались на разложенном диване и то, как мы уснули. Но зато отчетливо помню, как, сгорая от стыда, спешно одевалась и убежала оттуда. В шесть утра троллейбусы ещё практически пусты, но на этот раз я не нашла этот факт успокаивающим. В голове все перемешалось, и я не могла сосредоточиться. Телефон в руках блаженно молчал, на дисплее не высветилось ни одного пропущенного звонка, ни одной смс. Это всё, конечно, очень мило, но мнимое непонимание постепенно затопило меня – почему Волди мне не позвонила? Вернее, хорошо, что она не позвонила мне, пока мы...эм, пока я была занята, но не звонить мне вообще – это как-то... Что-то тут не так. Я долго спорила со своей гордостью в уме, и гордость лидировала, пока я не проехала остановку своего университета. Оттуда до дома оставалось ехать ещё минут 20, но я уже не могла терпеть. Возмущение и любопытство голыми руками придушили гордость, как раз в тот момент, когда я хотела положить телефон обратно в карман.

Блять. Долгие, слишком долгие и нудные гудки, а потом голосовая блядопочта. Ррр. Она, что, опять отключила звук в телефоне?

...

Что за хер?! Вики не было дома. Обычно в половине седьмого эта ленивая жопа ещё обнимала подушку, а тут... Книги, которые она должна была взять сегодня, стопкой лежали на столе, постель была так же коряво заправлена, как и вчера, и даже признаков того, что Вика была дома, я не наблюдала (холодильник был по-прежнему полон). Не найдя никакой записки или что-то в этом роде, я позволила панике заполонить мой мозг.

– Возьми трубкууу... Возьми трубку... Да возьми же ты трубкууу!!! БЛЯТЬ, ЕБАНАЯ ПОЧТА, ИДИ НАХЕР!!!

Я не на шутку разволновалась. Так, где она может быть? Вариантов было только два, и это были самые ебануте варианты: либо она у Оксаны, своей одногруппницы, либо зависает с Ником, но она бы в любом случае мне сказала.

Дыхание стало тяжелым, под ложечкой засосало, и на языке чувствовался какой-то стальной привкус. Так обычно со мной бывает, когда мне страшно... Спокойно, все хорошо, я не волнуюсь... БЛЯТЬ, ПОДНИМИ УЖЕ ТРУБКУ, ОВЦА!!!

Естественно, я перебрала в голове кучу разных вариантов того, что могло произойти, и версии были не самые радужные. На долю секунды у меня даже защипало в глазах с сопровождением в виде всхлипывания. Ну уж нет! Я из-за такого плакать не собираюсь! Собрав книги и по-быстрому приняв душ, я снова хотела выскочить на улицу... Так, стояночка. И куда я пойду? В универ? Тупо бегать по улицам и кричать: “Волди, ау!”? Поехать к Оксане или Нику и поискать эту дуру под кроватью? Ладно, спокойно. Я решила им позвонить. Где-то в Викиной записной книжке их номера должны быть, так-так...

– Алло!

– Мфрг...

– Оксана, это Вика, Викина... Блять. Ты не знаешь, где она?

– М...кто?

– Оксана, очнись! Вика, Левчук Вика не с тобой сейчас?

– В шесть...хр..утра?...мрг...нет...

– Ладно, спасибо.

Блять, один из самых оптимистичных вариантов только что канул в лету.

– Алло!

– Д-да...что такое?

– Это Викина... блять, ладно... Вика не с тобой?

– Какая Вика?

– Ник, проснись, уже без двадцати семь! Вика не с тобой?

– Сегодня же суббота...аа...ты про Вику с лечебного? И ты кто вообще?

– На мой вопрос ответь!

– Нет, не со мной, а должна? Я её со вчерашнего дня ещё не видел...

– Всё, ладно, пока.

Второй по оптимистичности вариант буквально смылся в унитазе моего воображения. Оставалась ещё тупая надежда, что ей просто взбрендило в голову заняться спортом, и она отправилась на пробежку. Ну а что, Волди всегда была немного непредсказуема. Я нервно рассмеялась, вспомнив, как она из-за бессонницы в три ночи рисовала на запястьях ручкой. Где тебя носит, Вик?

Я ждала и ждала, упираясь мыслями в эту надежду. И хотя кроссовки и спортивные штаны покоились в пакете, ожидая выхода на физкультуру, я убеждала себя, что она сейчас вернется с этой блядской пробежки. Вот сейчас дверь откроется, она войдет, и тогда я как следует наору на неё. На часах половина восьмого.

По щеке предательски скатилась слеза, когда в папке “Исходящие” я отметила, что набирала Викин номер 34 раза. Эта дубина не боялась ходить мимо непонятных пьяных компаний поздно вечером. Она в последнее время зависала в универе допоздна, говорила, что занимается вокалом. И потом, когда в часов десять моя подруга приползала домой, увлекательно рассказывая о всех хачах, которых встретила по дороге, я была готова её придушить. А если она... Нет, я не допущу такой мысли. Минутная стрелка уже сделала полный оборот – половина девятого. Надо звонить в милицию.

Так, надо отвлечься. Проверить почту, что ли? Если эта курица онлайн, я убью её, потом воскрешу и снова убью.

...

БЛЯДСТВО САТАНЫ!!! ОНА БЫЛА ОНЛАЙН 23 МИНУТЫ НАЗАД!!! ЧТО ЗА ХУЙНЯ???

Я пытаюсь себя контролировать, но слезы предательски наворачиваются на глаза. Волди, ты последняя скотина! Я уже понапридумывала себе всего, а ты... Овца ебаная.

“Где ты, блять?”

“Я в порядке, Гарри”

“КАКОЙ НАХУЙ ПОРЯДОК??? Я СПРАШИВАЮ, ГДЕ ТЕБЯ ВСЮ НОЧЬ НОСИЛО???”

“Я в больнице”

Сердце падает куда-то под стол. Этого не может быть, она же ещё вчера выглядела такой бодрой...Просто у неё неоперабельная микроаденома гипофиза, опухоль мозга, короче. Но она меня уверяла, что это ничего страшного. А теперь, что теперь?

“ТЫ В ПОРЯДКЕ???”

Тупой вопрос, она только что написала, что она в порядке. Похер.

“Не совсем”

“Блять,да говори уже!!!”

“Меня везут в Минск!”

“ЧТООООО??? ЗАЧЕМ???”

“Я упала с лестницы вчера, два пролета проебашила. В итоге синяки, сломала ребро, и у меня сотрясение. Стальцев сказал, что всё хорошо, но ночью мне приснился кошмар, я переволновалась, и в мозгу образовалась закупорка. Тромб дошел до опухоли, и теперь её надо срочно удалять...ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ, ЧТО ТЫ ЗВОНИЛА МОЕЙ МАМЕ!!!”

Что за ебаный доктор Хаус? Так ведь не бывает у обычных людей, у нормальных...Ха-ха, смешная шутка. Я же говорю о Волди, а у неё всё, не как у нормальных людей. Я перечитала сообщение пару раз, чтобы окончательно понять, что все на самом деле довольно дерьмово.

“СТООООООППП!!!!!! ПРИ ЧЕМ ТУТ СТАЛЬЦЕВ???”

“Я поссорилась с ним вчера и расплакалась. Бежала и ничего не видела, поэтому и упала. А он был рядом, вот и привез меня сюда. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ЭТО ОН ТАК ГОВОРИТ, НО ОН МЕНЯ БЕСИТ, ПЕДИК НЕСЧАСТНЫЙ!!! ОН ОТОБРАЛ У МЕНЯ ТЕЛЕФОН, Я ПОКА У НЕГО МОБИЛУ ЗАБРАЛА, ВОТ, СИЖУ В ТУАЛЕТЕ АХАХАХА”

Я не могу не смеяться. Блять, её сейчас в Минск увезут на операцию, у неё ночью был тромб в голове, а она там ржет в туалете с телефоном Артема. Слезы постепенно засыхают на щеках, и я не могу не думать о том, что с ней, блин, не все в порядке. Все плохо. Ужасно.

“Тромб растворили?”

“Да, сразу же, теперь только башка раскалывается и во рту как будто столовая ложка крови:)”

Сука, она ещё и смайлики ставит! Совсем рехнулась!!!

“Блять, ты больная???!!! Вали обратно в палату! Переживешь и без инета!!! ВЕРНИ ТЕЛЕФОН СТАЛЬЦЕВУ И СКАЖИ ВРАЧАМ!!!”

“Ну мааааааам, мне тут скучно! Да он все равно тем более как раз с врачихой разговаривает. А я сказала, что никуда не поеду. Стальцев сказал, что всыпет мне отборных пиздюлей, если я буду геройствовать, и что с деньгами он разберется сам...С КАКОГО ОН ТАК ОБО МНЕ БЕСПОКОИТСЯ???”

“Я уже давно говорила, что ты ему нравишься. А ТЕПЕРЬ ПИЗДУЙ В ПАЛАТУ И СКАЖИ, ЧТО У ТЕБЯ КРОВЬ ВО РТУ, ПУСТЬ ЗОНТ СДЕЛАЮТ НЕМЕДЛЕННО!!!”

“Да ща пойду, дай пописать, я ж в туалет не просто так пришла.

И...я ему не нравлюсь. Он сказал, что не выносит меня. И вообще, он ублюдок конченный!!! Когда мы поцеловались, он такое выражение лица сделал, словно я его трахнула, а ему противно... СУКА, БЕСИТ!!!”

Уже на словах “мы поцеловались” я упала со стула с отвисшей челюстью. Они поцеловались? Эти двое, которые блюют в сторону друг друга, стоит только увидеться? Эти два придурка, ненавидящих один одного?!

“Вы поцеловались, и ты молчишь об этом???”

“Уже сказала! Блять, он пришел и ломится в кабинку АААААААА!!! Приезжай в городскую, 4 этаж! Я не хочу никуда ехать!”

Я ничего не стала отвечать – “собеседник” через две секунды стал оффлайн. Обматерив и Волди, и Стальцева, и попутно свою хозяйку, которая сладострасно распевала какой-то бред из своей далекой-далекой-далекой-далекой-далекой молодости, я закрыла ноут, быстро собрала все необходимое и рванула на улицу.

Чертов троллейбус, ты не мог бы ехать быстрее? Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я села на нужный маршрут. То и дело поглядывая на часы, я отмечала, что напрасно волнуюсь – прошла минута, две, три, но никак не полчаса, как я себе возомнила, пока тралик застрял на светофоре. Секундная стрелка часов тикала у меня в голове, словно в мозги кто-то сунул бомбу. Я не шучу, мне серьезно было страшно за Вику. Минута и сорок четыре секунды. Сорок пять...

– Вы к кому? – окликнула меня пожилая женщина недалеко от лифта.

– Мне надо...эм, – я остановилась у лестницы, потопталась на месте пару секунд и подошла к ней, – я ищу Левчук Вику, – разматывая шарф, быстро сказала я.

– Левчук, Левчук... – она рылась в папке с какими-то бланками.

– Это 4 этаж, – дополнила я.

– А! – озарило женщину. – Это та, с опухолью? Её сейчас увозят, вон там, за углом, где скорая стоит обычно...

Дальше я не слушала. Кажется, пока выбегала из здания, задела какую-то женщину сильно. Да не важно, потом послушаю её нотацию о воспитании. Я пулей пролетела на задний двор, по неровной дороге, кудой обычно заезжают машины скорой помощи. Мда, неудивительно, что люди умирают. Ехать в такой машине по такой дороге, когда ты умираешь – не самое прекрасное для спасения. Я сначала не заметила Вику, правда. Я нашла её по голосу. Ну, по её диким крикам.

– Я не хочу операцию! Это же мозг, как вы не понимаете? – визжала она, цепляясь в поручни каталки.

– Блять, да у тебя и мозгов-то нет, уймись уже! – Стальцев обхватил голову руками и поднял глаза к небу.

– У нас полно других дел, кроме вас, – ворчал пожилой мужчина, выйдя из машины с водительского места.

– Я не хочу туда ехать, я...

– Дура ты! – не выдержал Артем. Он вцепился в её руку и посмотрел так, что даже мне стало страшновато-стыдливо. – Ты могла сразу сказать врачам, что у тебя опухоль? Эти антибиотики кровь сворачивают, а ты...

– Я не думала, что это важно!

– БЛЯТЬ, КАК ОПУХОЛЬ МОЖЕТ БЫТЬ НЕ ВАЖНОЙ?!

– Так, мы едем или нет? Я понимаю, что вы всё оплатили, но... – вмешалась молодая медсестра.

– У меня сотрясение, чего ты от меня хочешь? – она дернула рукой и тут же противно поморщилась: в её руке были по крайней мере 3 капельницы.

– Ты всегда была ебанутой, – скривился Стальцев.

Я не смогла сдержать слез, когда заплакала Вика.

– Ты думаешь, я хочу умереть? – она снова дернула рукой, и Стальцев непроизвольно нагнулся к ней. – Я просто не хочу ехать одна, мне нужен кто-то рядом, потому что мне страшно.

Ну всё, пока прекращать всю эту херню. Я вытерла слезы и подбежала к ним. Увидев меня, Артем, который уже намеревался что-то сказать, отпустил её запястье и отошел в сторону, отдавая какие-то приказы врачам. Я думаю, что мне просто показалось, но он выглядел так, словно ему жаль, словно это его вина. И с каких это пор 17-летний парень отдает приказы врачам?

– Что ты истеришь? – я обняла Вику и тут же набросилась на неё. – Хватит корчить страдания! Я поеду с тобой, я... кто будет тебя оперировать, и вообще, когда будет операция?

– Меня некому отвезти, поэтому повезут на этом, – быстро говорила Волди, – оперировать будет не знаю кто и не знаю когда, но он, – Вик кивнула на Стальцева, который всучил водителю ещё пару купюр, – сказал, что всё устроит.

– Я ему не доверяю...

– А я и не собирался втираться тебе в доверие, – констатировал рядом с нами внезапно вернувшийся Артем. – Давайте, – он махнул водителю и какому-то санитару.

– Что? Сейчас? После тромба? Ты рехнулся? У неё же только сегодня разрыв...

– Со мной всё нормально! – оборвала меня Вик уже из кабины машины.

– Ты не сказала ему? – воскликнула я.

– Сказала о чем? – вклинился Стальцев, тоже залезая в кузов.

– Блять, Левчук, ты ебанутая, – я присоединилась к парню.

Врачей наши маты не смущали. Видимо, за те деньги, которые им давал Стальцев, они готовы были стерпеть всё. Интересно, откуда у него столько денег? И зачем столько...жертв...ради Вики? Хотя не надо расспросов сейчас. Потом, когда всё это закончится.

Мы только отъехали. Мобильник Артема запиликал стандартной мелодией.

– Да... Да... Ну, ты же получил мое смс... Да, они обе со мной... Хорошо... Да ты же помнишь, как обычно их открывать?... Не скажу... Бля, Андрей, давай быстрее... Окей, пока.

Если вы слаживаете в уме два и два, то непременно получается четыре. Рассчитать это уравнение для меня не представляло труда.

– Когда он приедет? – осведомилась я.

– Приедет кто? – одновременно спросили Артем и Вика.

– Когда приедет Андрей. Стальцев, я всё знаю, – (хотя я ничего не знала особо), – не прикидывайся.

– А на кой черт тут Андрей? – не понимала Вика, впрочем, как и я, только я не подавала виду.

– Увидишь его уже в Минске... Так что она должна была сказать? – он кивнул на Волди.

– Кажется, у неё внутреннее кровотечение, – громче Викиного шипения сказала я, невербально предоставляя следующее действо врачам.

Я пересела на другую сторону каталки, рядом со Стальцев, чтобы врачам было удобнее. Молодой мужчина и средних лет медсестра, если быть точнее, готовили аппарат для УЗИ и “зонта”.

– Повернитесь и согните ноги в коленях, подожмите их под себя, – спокойно проговорил врач.

Мне никогда эту процедуру не делали, поэтому я понятия не имела, каково это. А вот Вика, похоже, имела, потому что она снова была готова заплакать. Волди повернулась к врачу, все сделала так, как он сказал, и я услышала её всхлипывания. Она беспомощно протянула руку назад, пытаясь ухватиться за мою руку, но дотянулась лишь до Артема. Наверное, сейчас ей было просто страшно, потому что наши ладони со Стальцевым были заметно различимы в размерах, но ни Вика, ни сам парень не расцепили хватки. Я посмотрела на Артема – он был слишком странно-задумчив, слишком для человека, который выражал моей подруге и мне свое омерзение больше двух месяцев, и теперь держит её за руку.

Послышался слабый писк, и Викина рука сжала его ладонь так, что побелели пальцы. Я невольно напряглась, вглядываясь в монитор: будет ли там видно кровотечение?

– Вот, вижу, – через минуту отметил врач. – Так, прижигаю... Всё в норме.

Вика вырвала руку из его ладоней и уткнулась лицом в подушку, как будто ей было стыдно. Надо как-то отвлечь её, разрядить обстановку, наверное.

– А что мы скажем в универе?

– Правду скажем, – Артем просто пожал плечами, доставая из кармана телефон.

Телефон, точно!

– Расскажи про Андрея.

– Что рассказать?

– Откуда ты его знаешь?

– Это долгая история...

– Я не тороплюсь, – я цокнула языком, поворачивая к нему голову.

– И не в такой атмосфере, – закончил Артем.

– Слушай, Стальцев, можешь опустить те...детали, – я кашлянула, глядя ему в глаза: он не дурак, понял, что я о наркотиках, – детали, о которых я знаю, и рассказать всё остальное.

Даже Волди перестала всхлипывать в подушку. Она чуть повернулась к нам, показывая на свет опухшее лицо: