Текст книги "Клетка. Грудная клетка (СИ)"

Автор книги: Vilen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Аркаша!

Я уворачиваюсь от падающей со второго этажа картины. Это была мамина любимая композиция, даже жаль немного. Ещё пару прыжков, чтобы не провалиться в тоже горящие подвалы. Впереди меня, в паре долбанных метров от меня лежит кто-то. И я знаю, но не хочу, чтобы это было правдой. Сжимая нужным мне…нужный нам…тот диск, что мы с Аркашей должны были найти после нудных объяснений с Андреем и Викой…В светлом запыленной костюме, весь покрытый сажей и копотью… и штанины уже начинают загораться…

– НЕТ!!!

Я подбежал к нему, падая на колени. Быстро примял ткань штанов, чтобы огонь не пошел дальше. Тут слишком много дыма. Он не шевелится. Он не дышит.

– Аркаша… ВСТАВАЙ, ДАВАЙ ЖЕ!!! Немедленно!!!

Я бью его по щекам, колочу по груди. Про правила первой помощи при пожаре я забыл. Ебаный идиот. Почему все так плохо? И девчонок рядом нет, вечно все знающих. Никого. Больше нет никого.

– Аркаша!!! Черт…

Я пытаюсь поднять его, но не получается – он тяжелее меня во много раз. В голову приходит глупая мысль о том, что надо поменьше есть. Господи, о чем я думаю. Пожалуйста, вот сейчас он встанет и пойдет со мной на улицу. Почему не сработала сигнализация? Это же не Кирилл. Он же мертв. Я же видел, я же сам видел…

– ДАВАЙ ЖЕ!!!

Пытаюсь сделать непрямой массаж сердца. Давлю на грудную клетку со всей силы. Мне кажется, что надо ещё пару секунд, чтобы он очнулся и мы бы выбрались отсюда. Ещё две секунды. Но этого не происходит.

– Артем… Блять… Артем!!!

– Андрей, сюда, скорее!!! – что есть силы верещу я. – Помоги мне поднять его!!!

Он подбежал ко мне, минуя очередное горящее рушащееся что-то. Опустился рядом с Аркашей, напротив меня, и положил его руку себе на плечо.

– Хватай его!!! – проревел Фейт. – А это что? Забирай, если это очень важно! – орет он, махая на руку Аркаши.

Я вырываю диск из цепкой стальной хватки и засовываю во внутренний карман кофты-куртки. Обхватываю Аркашу, перекидывая вторую руку на себя, и вместе мы пытаемся поднять его. Тяжело и жарко. Кострище становится слишком огромным вокруг нас, осталась всего одна небольшая лазейка, через которую мы сможем выбраться на улицу, и этого слишком мало, чтобы вытащить и Аркашу.

– Скорее!!! – ору я, подтаскивая его на пару сантиметров дальше.

– Мне кажется или… У него нет пульса?! – удивленно восклицает Андрей, отпуская его.

– ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ, БЛЯТЬ? ТАЩИ ЕГО СКОРЕЕ!!!

– АРТЕМ, У НЕГО НЕТ ПУЛЬСА!!! ОН МЕРТВ, ПОНИМАЕШЬ?

Я мотаю головой и отступаю назад. Воспоминание съедает меня, оно пожирает мой мозг. Вина. Огромное чувство вины и стыда. И чего-то ещё. Что-то ужасное, чуткое, стойкое, что заставляет меня рухнуть на колени и прижаться головой к груди Аркаши. Сдавить пальцами его запястье. Надавить на сонную артерию на шее. И заплакать.

– Мне жаль, но… Черт, нам надо выбираться, Артем!

– Я не оставлю его!

– Что?

– Я НЕ ОСТАВЛЮ ЕГО!!!

– Ты с ума сошел?

– Андрей, это мой единственный родной человек, понимаешь?

– Я понимаю, и мне, правда, жаль, но…

– МОЙ ОТЕЦ МЕРТВ, ТЫ СЛЫШИШЬ?

– Отец…?

– Это был мой отец.

Балки все падают. Дышать невозможно, и мои слезы превращаются в пар. Жар опаляет кожу. У меня уже дымится одежда, когда мы бежим – Андрей тащит меня – к выходу. Тонкие женские ручки цепляются в меня почти на пороге.

– Там… Я потеряла Вику… – плачет голос, обладательницу которого я узнаю с закрытыми глазами. – Всего секунду назад… А теперь она не отзывается… Помогите…

– На улицу. Живо! – скомандовал я, перехватывая её руку и толкая к дверному проему.

– Нет, я не уйду без…

– Живо! – снова пихаю я Вику. – Андрей, давай туда! – кричу я другу, когда девичья ручонка вцепилась в меня.

– Я могу помочь! – давится рыданиями Волди.

Теперь уже я тащу к выходу, а не меня тащат. Буквально швыряю её, так, что она почти падает на землю, но в последний момент выравнивается и сохраняет равновесие… А потом резко прижимаю её к себе, как маленькую дочь, и глажу по голове, прикрыв глаза.

– Я не хочу, чтобы ещё кто-то умер из-за меня, – шепчу я, с забытым восторгом переживая по новой весь этот трепет, только лишь от того, что он прижимается к моей груди и давит на ребра распластанной ладонью. – Прошу, оставайся здесь.

И пока она не ответила – а Вика может развести душевный разговор, пока идет ужасное важное событие – я отстраняюсь и бегу обратно в дом. Горящий, дымящийся… Этот огонь значит что-то ещё. Больше, чем я могу понять.

– Артем! – зовет меня Фейт где-то из дыма. – Я видел его! Я видел Кирилла! Это он…

– Я понял уже, – вытаскивая из кармана складной ножик, пробормотал себе под нос я.

====== Жаропонижающее. Сага. Рассвет ======

Поликарп Поликарпович Гагиш,подойдите к зданию радиоузла.

Дым обволакивал со всех сторон. На горло давила сильная большая сухая ладонь, провонявшая землей и углем. Я пыталась вырваться, но моих усилий было недостаточно. Нога все ещё болела, и я не предпринимала попыток ударить по коленям маньяка. В сознании застыли его слова.

« Вы убили меня, сейчас моя очередь».

Я упорно, упрямо отказывалась верить, что это Кирилл. Он должен быть мертв. Артем же сам проверил, он же сказал мне. Мерлин, я только сейчас понимаю, что нельзя быть такой доверчивой. Конечно, что Стальцеву стоило наврать мне? Вот только… Не так, не такой ценой. Это всё… На горло давят с удвоенной силой, волоча меня второй рукой за волосы назад, подальше от огня. И эта мысль должна меня, конечно, радовать, я точно не сгорю в этом доме, но, блять, меня тащат за волосы, душат, разодранная под горящей балкой нога противно ноет и – самый главный фактор – меня тащит маниакальный убийца, который, похоже, восстал из мертвых.

– Как тебе удалось? – прошептала я, когда эта скотина бросила меня на землю.

Мы на заднем дворе. Мм, тут есть задний двор? Ну, круто, мне эта информация сейчас в самый раз вот, поможет нереально просто. Я осмотрелась в поисках лазейки, чтобы сбежать, но в ограде из высоких кустов можжевельника, никакого хода не заприметила. Я обернулась. По спине пробежали мурашки. Прямо на меня смотрел обезумевший, дикий…озверевший…парень, а за ним ярко и символично сгорает огромный особняк. Почему никто не вызвал пожарных? Неужели никто не додумался позвонить? Я в страхе отползла назад, с невероятным ужасом глядя на Кирилла.

– Ну, что же ты, красавица, – утешительно произнес парень, подходя ко мне. – Не бойся, я тебя не обижу.

У него в руке нож. При свете огнища за поясом виден ствол пистолета. Мне до жути страшно. Сердце упало куда-то на уровень колен, ну, чуть ниже, как раз там, где болела нога. А теперь там ещё и дикая пульсация. Внутренности сжались в один большой узел.

– Ты так трясешься, словно призрака увидела, – ухмыльнулся Кирилл.

– Как тебе удалось…воскреснуть? – пролепетала я.

– Воскреснуть? Дорогуша, я никогда и не умирал, – он цокнул языком.

– И… Что ты сделаешь теперь?

– Имеешь в виду, не убью ли я тебя? – снова противно ухмыльнулся Кирилл, искажая шрам на щеке. – Прости, милая моя, но я сюда за этим и пришел. Убить тебя и твоих друзей. И я уже начал.

– Но я ещё жива, – внезапно гордо ответила я. – Значит, не начал. Так и знала, что у тебя проблемы с мышлением.

– Ах, так ты не знаешь?! – наигранно удивился он. – Кто-то совершенно случайно, и это никак не связано со мной, задушил отчима твоего дружка. Так сказать, прощай, Стальцев-старший!

Он противно и громко расхохотался, и у меня хватило злости, чтобы кинуть в его мерзкую рожу мелким камушком, подвернувшимся под руку, пока я шарила по мерзлой земле в поисках защиты. Кирилл прекратить гоготать и злобно оскалился, потирая подбитый мною глаз. Он подошел ко мне и хватил за волосы, поднимая мое лицо к себе.

– Время умирать, – процедил он.

– Люблю твою решительность, – ответила я.

– А я? – севшим голосом сказал парень. – Меня полюбить ты не в силах? У меня есть деньги, у меня есть власть…

– У тебя нет души и сердца, – безжалостно произнесла я. – А ещё таких понятий, как гигиена, уважение, честь, нормальная речь… Мне продолжать?

– Сука, – бросил он, отвесив мне пощечину.

Мне было важно оттянуть этот момент, момент моей смерти. Потому что я была уверена, что Вика найдет меня сама или позовет на помощь, она меня точно не бросит. Или Артем, или Андрей, кто-то из них спасет меня, это лишь вопрос времени. Разговорить. Мне надо лишь дать ему повод.

– А как насчет тебя? – вздернув подбородок, спросила я.

– Что ты хочешь? – прошипел Кирилл, перебирая нож между пальцами.

– Ты способен полюбить кого-нибудь?

– Тебя, – едко улыбнулся он.

– Твоя любовь закончилась тем, что ты трахал меня через трусы. Это как-то… – протянула я, сгребая в ладошку катышки оледеневшего мокрого снега.

– Ты должна принадлежать мне! Хоть что-то должно быть моим по праву!

– А о моих правах ты спрашивать не собирался?

– Ты бы сказала нет.

– Ну, почему же… Я бы добавила ещё кучу оскорблений, – я швырнула в него недо-снежком.

– Хватит, – он стал похож на змею, подлетев ко мне и со скоростью кобры перехватив меня за шею и повалив на землю, – у тебя есть право. Право на последнее желание.

– А потом? – прохрипела я, придавленная его телом.

– Ты умрешь, – просто ответил Кирилл. – Могу добавить немного романтики к твоей смерти – могу поцеловать перед убийством.

Сама мысль о поцелуе, когда твоя жизнь висит на волоске, ненормальна. На мне практически лежит Кирилл. К горлу приставлен-придавлен острый нож, и я боюсь вдохнуть лишний раз, чтобы не сдвинуться. Ни на миллиметр. Я не могу больше, ну где же…

Сверху какое-то движение. Кирилла буквально срывает с меня, я закрываю глаза руками, зажмуриваюсь и отползаю назад, потому что он снова пару раз чуть ли упал на меня. Пару секунд на ориентацию и восстановление ритма сердца, если сейчас это вообще возможно. Я поднялась на ноги – подскочила после громких криков – и сквозь этот дым попыталась разглядеть действо.

Андрей с пистолетом в руках кричал что-то Артему, пока тот тыкал ножом в безоружного Кирилла. Но тот сделал неожиданный выпад и повалил Андрея на землю. Артем хотел как-то попасть в Кирилла, но те постоянно ворочались, перекатываясь по грязной земле. На кого-то из них рухнул кусок догорающей оконной рамы, и раздался затяжной ряд ругательств. Я отскочила в сторону, когда заточенный до ручки нож полетел в меня.

– Ты покойник, сукин сын! – проревел Кирилл, лупаша Артема.

– Отпусти его! – Андрей наставил на него пистолет.

– Ха-ха, только что не смог и минуты продержаться в драке со мной по-честному, а теперь угрожаешь пушкой, слабак!

– Отпусти! – повторил Андрей.

Артем пихнул Кирилла локтем под дых, но тот не расцепил хватки и по-прежнему сдавливал Стальцева за шею. Тогда Артем ударил его по голени, толкнув плечом в грудь, потом удар ещё куда-то, в челюсть, кажется, и он смог вывернуться, отобрав у сгибающегося пополам Кирилла из рук что-то блестящее. Андрей подбежал к нему и со всей силы ударил Кирилла по голове, а потом и стволом пистолета по спине, и тот упал на землю, в судорогах пытаясь подняться.

– Я… Я не могу, – выдохнул Стальцев, опуская руку, в которой сжимал какой-то нож.

– Но он же…

– Я знаю, но я… я не… – он снова занес над Кириллом руку с ножом.

– Я тоже не могу, – вздохнул Андрей, опуская пистолет. – Если мы убьем его, мы будем не лучше, – с мольбой в голосе сказал он.

– Пусть лучше с ним разбирается милиция, – отскочив от упавшей тлящейся кладки, сказал Артем.

Я подошла к ним, прихрамывая. В глазах стояли слезы. Руки дрожали. Взгляд метался с одного на другого, на Кирилла я даже смотреть не могла. Поджатые губы ужасно болели от того, что я их все время прикусывала. Ступать было больно. И душевная, и физическая боль сейчас действовали наравне.

– Вы слышите? – приободрился Артем, подняв вверх палец. – Наконец-то приехали.

Я повернула голову в бок, прислушиваясь. Да, в самом деле в километре, приблизительно, от нас слышался вой сирен. Кострище сейчас потушат. А где Вика и Аркаша? Кирилл ведь наврал про него, да? Скажите, что наврал. Я опустила голову и заметила, как противно Кирилл ухмыляется, поднимаясь и направляя на Стальцева…

– Артем, осторожно! – крикнула я.

Он отскочил как раз в тот момент, когда Кирилл нацелился. Меня передернуло от звука выстрела. Я взвизгнула, дернувшись всем телом, и посмотрела на источник выстрела. Андрей смотрел прямо перед собой, туда, куда он и прицелился секунду назад. Нижнее веко чуть подергивалось – да, нервы на пределе. Я посмотрела туда же, куда и он. На грязной земле рядом с растаявшими дорожками снега лежал Кирилл лицом вниз. Ноги и руки смешно заломаны, на коже отблесками видны блики языков пламени. Из головы струйкой на землю льется кровь. Точно в затылок.

– Т-тварь, – дрогнувшим голосом сказал Артем, на дрожащих ногах отступая назад.

– Всё кончено, – облегченно произнес Андрей, бросив пистолет в полыхающий оконный проем.

По щекам покатились слезы. Вот так просто? У меня нет ни капли сочувствия этому ублюдку, теперь уже мертвому. И я никогда бы его не пожалела. И не жалею о содеянном. Я горжусь своими друзьями. Я горжусь Андреем. А он как раз подошел ко мне и прижал к себе, поцеловав в макушку и вдохнув аромат моих волос. Вот сейчас время же для романтики. Я, вываленная в снегу и земле, пропахшая этой землей и дымом. Ну да, Адрейка, вдохни полной грудью. Я улыбнулась своим мыслям и обняла его в ответ.

– Там…кхм-кхм, – послышалось из догорающего дома, – … я видела, как они… Там есть люди…

– Ну, самое интересное начинается, – рассмеялась я вместе с Андреем.

Артем лишь устало закатил глаза и, пнув мертвое тело, пошел к пустому оконному проему.

– Мы на улице! – проорал он. – Выходите оттуда!!!

– Вы слышали… Это голос…кхм-кхм…моего друга… Давайте скорее!

– Блять… Мы на улице!!!

– Они не могут выбраться на улицу! – с истерическими нотками завопил голосок в доме.

– Девушка, это…кхм-кхм…не галерея, маарш…кхм-кхм…отсюда, – грубый бас вслед за ужасными ругательствами женского голоса. – Дальше я… Это он?

– Это… Аркаша! О, Господи… – и голосок разразился рыданиями.

– Так это правда? Он умер? – я прекратила улыбаться и посмотрела на Артема.

– Правда, – буркнул он.

– Мне жаль… Может, лучше обойдем к главному входу?

– Там сейчас все в дыму, воде и пене, – Андрей покачал головой.

– А Вика? – снова спросила я.

– Эта везде выберется, – усмехнулся Андрей.

– Что с трупом делать?

– Я его прятать не собираюсь, – твердо сказал Артем. – Великих людей должны знать все.

– Великих?

– Он дал мне 200 000 долларов, – покосился на мертвеца Стальцев.

– И за что же? – Андрей удивленно изогнул бровь.

– Я… Разбирался кое с кем, – отмахнулся Артем.

– С Поликарпом? – захохотал Андрей.

– Поликарп Поликарпович… – идиотским басистым тоном начал надрывающийся от смеха Стальцев.

– Подойдите к зданию радиоузла, – закончил Фейт, вовсю хохоча.

– Да, и помнишь, как он потом… Ахахахаха…

– А ты ему такой: « Вы ошиблись, мужчина»… А он: « Я ошибся, когда женился…»

– Да-да… «Соедините с радиоузлом»…Ахахахаха…

В кармане завибрировал мобильный. Ну, у ребят тут своя атмосфера. Я отошла от них на достаточное расстояние, по дороге вытащив телефон из кармана джинс. А вот и он, мой смертный час, он пробил. На дисплее высветилось «Мама». И это в половине второго ночи? Мам, мы же разговаривали неделю назад, ох ты… Так, мозг, придумывай отмазку.

====== Человек ======

Ох, и досталось же мне. По правде, я совершенно забыла обо всем: о родителях, об учебе, о том, что я несовершеннолетняя… Если назвать это кучей дерьма, то я увязла по самые уши.

Пришлось наврать маме с три короба и выслушать все её угрозы по поводу моего отчисления и её ко мне отношения. Сказать правду? Да вы о чем вообще?! Я же ещё хочу жить. Пробурчав в трубку что-то невразумительное, я нажала «отбой», потому что звуки сирены и крики стали слишком близкими и громкими.

– Ну, что там такое? – раздраженно начала я, повернувшись.

– Пройдемте с нами, – перекричал этот шум мужчина в форме милиционера.

Я открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать – сама не зная даже, что именно – пока он вел меня через клубы дыма к общему выходу на шоссе. Я на секунду потеряла дар речи координацию, мозг просто отключился. Знаете, порой такое бывает, когда ты поранишься, к примеру, но не чувствуешь боли, пока не увидишь рану. Так и со мной. Мы вышли из пепельной дымной завесы (эффектно было, наверное), и я увидела всё, как в замедленной съемке. Все это было слишком… ужасно. Сирены на машинах пожарных, милиции и скорой помощи, жуткий звук, бьющий по ушам. Улыбка спадает с лица, на смену радости приходит страх. Вика сидит на выдвинутых ступеньках машины скорой помощи, держа у лица кислородную маску, в то время как ей, всей в саже и копоти, обрабатывает руку суетливая медсестра. Андрей стоит у пожарной машины, активно размахивая руками, и что-то доказывал мужчине в форме пожарного. Он посекундо стряхивал с плеч невидимые и видимые пылинки и поворачивал голову к другой машине, где стоял Артем. Второй парень под суровым наблюдением милиционера давал, по всей видимости, показания, потому что милиционер все время говорил что-то Стальцеву и записывал его ответы. Всё провоняло дымом. Я внезапно поняла, что ужасно голодна. Но желание забить желудок чем-нибудь пропало, когда я увидела следующую картину. По спине пробежали мурашки, ноги стали ватные, и тошнотный ком застрял в горле. Рядом с машиной, где сидела Волди, стояла ещё одна, возле которой на земле лежало два тела, накрытых черной пленкой. Я вырвалась из хватки сопровождавшего меня милиционера и на трясущихся ногах как-то добежала до машины.

– Нет…

Это всё, что я смогла из себя выдавить, когда убрала с одного тела пленку. Я не могла видеть этого, но взгляд упорно рассматривал – словно против моей воли – лицо обгоревшего Аркаши. Кожа кое-где была выжжена до мяса, но крови почти не было, как и признаков агонии перед смертью. Я вспомнила, как Кирилл рассказал о том, что это он убил бедного мужчину. По щеке скатилась слеза.

– Поднимитесь, пожалуйста, – холодно попросил мой сопровождающий, подойдя ко мне.

– Нет, я…

– Вика! – сильные руки прижали меня к каменной груди парня, чья рубашка насквозь пропахла мокрым снегом. – Вставай, все хорошо…

– Я не… Нет…

– Прошу вас, успокойте её, нам надо ещё взять у неё показания.

– Ага… Вик, тебе надо выпить воды. Поднимайся, – ласково обратился ко мне Андрей.

– Д-да, хорошо, – дрожащим голосом произнесла я, вставая с колен.

Меня подвели к Волди, посадили рядом с ней и протянули стакан. Жидкость на вкус была ужасно горькой, меня аж передернуло. Я не могла ни о чем думать, просто сидела так, на ступеньках, тупо смотрела в землю и восстанавливала дыхание.

– Так, ты, – звенящий голос прорезал вакуум вокруг меня, – давай сюда, живо.

– Да, сейчас, – слышу я знакомый тембр Андрея, а затем его удаляющиеся шаги.

Я подняла голову и увидела перед собой сидящего на корточках Артема. Быстро они посты поменяли, однако. Или я слишком долго голову поднимала.

– Ну, как вы? – спросил он, переводя взгляд с меня на Вику.

– Все нормально, – закашлялась Волди, приглаживая взъерошенные волосы.

– Лучше не бывает, – выдохнула я, вытирая засыхающие дорожки слез со щек.

– Господи, о чем я думал?! – Стальцев сел на землю и обхватил голову руками.

– Ты о чем? – спросила Вика.

– Обо всем этом, – он развел руками, оглядывая дымящуюся местность. – Это всё моя вина!

– Мы живы – это главное, – утешительно сказала Вика.

– Но я мог всё сделать иначе! – воскликнул Артем. – Во всем этом виноват я!

– Опомнись! – фыркнула я.

– Как раз это со мной сейчас и происходит.

– Это был этот придурок Кирилл. Не ты поджег дом, не ты убил Аркадия Вла…

– Ты даже всего не знаешь!

– Так это он убил Аркашу? – выдохнула Вика.

– На шее видны отпечатки удушья, синяки и крови не было на обгоревших участках, – отрапортовал Стальцев.

– Мне жаль, – сказала я.

– Я знаю. Но это ничего не меняет.

– Почему ты вообще сожалеешь? – удивленно произнесла Волди, глядя на Артема. – Ты же всегда ненавидел его…

– Вика, ты… хоть капля понимания в тебе есть? – я покачала головой.

– Это же Левчук, откуда у неё такт и понимание? – ухмыльнулся Артем.

– Вика, тебя зовут, – сказал подошедший к нам Андрей.

– И что я должна говорить? – поднявшись на пошатывающихся ногах, спросила я с шумным вздохом.

– Правду, полагаю, – ответил Артем. – По крайней мере, мы так и сделали. Только некоторые моменты опустили.

– Например, – Вика удивленно изогнула бровь.

– Про то, как мы смеялись после убийства Кирилла…

– Кто его убил? – прошептала она.

– У меня не хватило смелости, – нервно усмехнулся Стальцев, перебирая между пальцами хрусткие комья снега.

– Т-ты? – Волди указала на Андрея.

– Тут нечем гордиться, – замялся Фейт.

– Ты спас всех нас, – с нотками обожания в голосе сказала Вика.

– Не он один, – усмехнулась я, наблюдая, как гордо Стальцев выпятил грудь. – О, черт…

– Нам надо вас всех допросить, – железным тоном сказал спешно подошедший милиционер. – И потом проедемте в участок.

– Участок? – одновременно произнесли я и Вика.

– Так, – он махнул на Волди, – вас я ещё не допрашивал и вас, – он указал на меня.

– Я… Я первая, – Вика подняла руку, как на уроке, и встала со ступенек.

– Я все никак не могу понять, – после проводов уходящей подруги взглядом подала голос я, – почему Аркаша не нажал на сигнализацию, когда увидел Кирилла?

– Если увидел, – поправил Андрей.

– Криминалист сказал, что, скорее всего, его душили, напав сзади, – добавил Артем.

– Мне жаль, – сказал Андрей, но смысл у слов был более глубокий, чем когда эту фразу произнесла я.

– Иди к нему, – выдохнула подоспевшая Вика.

– А ты почему так быстро? – удивленно спросил Артем.

– Сказала, что ничего не знаю, да и у меня полу-алиби, я же с пожарником вас искала, – проговорила она.

– Ясно, – усмехнулась я, махнув на неё. – Постараюсь подать нас в выгодном свете.

Господи, до чего же тупые вопросы задавал мне этот милиционер. Я пару раз порывалась плюнуть на него сарказмом, но, думаю, парень это и сам понял, потому что он злился все больше и больше, и к концу допроса уже весь покраснел, чтобы не сорваться на ругательства. И все же я не смогла удержаться и язвительно откомментировала его внешний вид.

– Так, – процедил мужчина, – зовите остальных, и поедем в участок.

– Участок?

– Надо нормально составить рапорт. И потом, уже полночь, или ещё больше. Меня дома ждут.

– Ну, тогда… Я сейчас вернусь, – немного замялась я.

– И скажи врачам, чтобы убрали уже эти трупы, – бросил мне вслед он.

Меня передернуло. Реальность снова обрушилась буквально из ниоткуда, словно эта печаль никуда и не уходила. Всего пять секунд назад, всего одной бы фразой меньше, черт…

– Сказали, чтобы вы убрали т-трупы, – кивнув на тела под пленкой, обратилась я к двум санитарам.

– Не хочу это видеть, – поморщилась Вика и отвернулась.

Артем рывком поднялся на ноги и отошел от нас подальше. Андрей подступил ко мне и обнял за плечи. И всё это было как-то неловко сейчас. Дверцы машины захлопнулись, и я снова вздрогнула. Во всем этом было что-то неестественное. Я убрала его руки с плеч и пошла к машине, когда патрульный позвал нас.

Дорога была долгая и, казалось, высосала из меня все силы. Не хотелось ничего, кроме сна и еды. Я перебирала пальцами пряди волос и просто смотрела в окно. Напряжение, которое нарастало с каждой секундой, можно было прочувствовать. Все чувствовали себя ущемленными. И все же я не могла не отметить очередного загонного идиотизма Волди, которая сказала, что поедет только на переднем сиденье, сославшись на то, что ей плохо. А мне-то, блин, заебись тут вжиматься в дверцу на заднем сиденье с этими двумя. Я впервые за это время чувствовала себя неловко рядом с Андреем. Да и со Стальцевым тоже. Я не могла в полной мере понять его утрату и что говорить, я не имела понятия. Наверное, этому где– то обучают. Надеюсь, Вика дойдет когда-нибудь до такой школы, чтобы не быть такой… Викой. Я перевела взгляд на сидящего рядом Артема. Кулаки сжаты, на скулах играют желваки, по лбу к переносице стекают капельки пота, несмотря на то, что сейчас декабрь. Меня заинтересовало то, что Артем на самом деле переживал за отчима. Сожалел о его смерти. И хотя я даже не могла себе объяснить, зачем при таком отношении Стальцев публично пренебрегал общением с отчимом, но… Я не знаю даже, как это назвать. Но сочувствие и некое понимание характера Артема – на ничтожную долю – появилось в душе.

– Ну что ты смотришь? – не выдержав моего взгляда, тихо прошипел он.

– Просто смотрю, – я пожала плечами и отвернулась к окну.

– Иногда мне кажется, что ты ненавидишь весь мир, – хмыкнул Стальцев.

– Ну, так тебе не кажется.

– Люди тебя избегают? По крайней мере, должны.

– Но мы же не избегаем, – на своей волне произнес Андрей.

– Хочешь сказать, что я не милая и общительная?

– Ты сама это сказала, – отозвалась с переднего сиденья Вика, и даже водитель издал смешок.

– Нет, нет и нет! Я общительна. Я общаюсь со многими, и многие тоже общаются со мной…

– Королева бензоколонки, – фыркнул Артем. – Скажи, а что-нибудь отрицательное в тебе есть? Или все летят к тебе, как пчелы на мед?

– Ты сам ответил на свой вопрос.

– Что-то не вижу меда, – Стальцев насмешливо изогнул бровь.

– Мед, – цокнул языком Андрей, – он только на губах…

– У некоторых на губах только коньяк или шоколадные конфеты, – вставила Вика, рассматривая город за окном.

– Молчала бы про шоколад уже, – пробубнел Артем.

– А я не о тебе говорила, – повернувшись к нам, ухмыльнулась Вика.

– Дура.

– Слизняк.

– Идиотка.

– Слабак.

– Как у вас тут все по-взрослому, – я закатила глаза.

– Так, соблюдайте порядок, – громко сказал водитель.

– Простите нас, – я изобразила некое подобие улыбки.

– Хоть перед кем-то извинилась, – с сарказмом произнес Артем.

– Эй, не делай ей комплиментов, – ухмыльнулся Андрей, – для неё что ни оскорбление, всё в радость.

– И это ещё один комплимент в мою коллекцию. Спасибо, Андрейка, – я расплылась в лживой улыбке.

– Мир тебя ненавидит, – прыснул Артем. – Поверь мне, все люди, которые не хотят с тобой общаться… Кстати, кто в списке людей, которые будут игнорить тебя целую вечность?

– Вот сейчас вообще без сарказма, – я покачала головой. – Нет, ну, есть такие люди, с которыми я хочу общаться, а они со мной – нет… Да… Кто эти люди?

– Я, например, – фыркнул Артем. – Фейт, ты со мной?

– Всеми руками и ногами… нет.

– Эм… Мистер Водитель, – он пихнул водителя в плечо, – не знаю, как вас по имени-отчеству, но вы же тоже со мной?

– Вы четверо меня уже порядком достали, – прорычал тот. – Вы даже в свидетели не годитесь, не то, что в подозреваемые.

– Эх, черт, а я всегда мечтала побыть подозреваемой, – театрально вздохнула Волди.

– Кстати, а вот вы подходите на эту роль, – отметил водитель в форме сержанта.

– Что?! Это ещё почему?

– Приедем – объясню. Рапорт составлю, посажу в камеру предварительного заключения, и всё объясню…

– Так-так, спокойно, товарищ…как вас там…

– Товарищ сержант, – укоризненно ответил водитель. – Аркадий Сергеевич.

– Аркадий? – переспросила Вика, с сожалением глянув на Стальцева.

– А долго нам ещё до участка ехать? – с нетерпеливым видом спросил Артем, упорно глядя вперед на дорогу.

– Почти приехали. Погибших доставят в мозг на опознание, суд.мед.экспертизу…

– Но мы уже их опознали.

– Одного. А второго? Вы только сказали, что его зовут Кирилл, а больше мы ничего не имеем, – сержант пожал плечами.

Мы обменялись многозначительными взглядами. И в этот момент в голову скользнула диковатая мысль о том, чтобы вернуть все назад и не встречать Андрея. Чтобы теперь не быть замешанной во всей этой истории, о которой в любом случае узнают мои родители. Да и Викины тоже. Вы влипли, как никогда.

Машина остановилась у мрачного серого здания, лишь в паре окошек горел свет. Мы вышли из машины и пошли за сержантом. Нас провели в маленькую комнатку, которая по своей угнетающей мрачности могла сравниться только с комнатой нашей хозяйки, Даниловны. Я кротко улыбнулась своим воспоминаниям о прежней жизни.

– Аркадий Сергеевич, – позвал сержанта Андрей и подошел к двери. – Я хотел с вами лично поговорить.

– Мы вместе хотели, – подбежал к нему Артем.

Водитель-сержант оценивающе посмотрел на парней, но после секундных раздумий кивнул, чтобы они шли за ним. Я шумно вздохнула и присела на одинокий массивный стул возле огромного фикуса. Часы с треснувшим стеклом у самой рамки показывали половину третьего.

– Никогда не видела его таким, – тихо сказала Вика, сев на другом конце комнатушки.

– Кого?

– Андрея. Он слишком… нервный, что ли.

– Он убил человека. Его друг потерял близкого человека. И нам всем грозит если не тюрьма, то суд – это точно, – раздраженно ответила я. – Твоя логика такая… Она отсутствует иногда.

– Ах, ну простите, – хмыкнула Вика. – Кроме Андрея-то никто больше не переживает.

– Тебя там просто не было.

– Да, я в этот момент бегала по горящему дому, потому что думала, что вы там. И я нашла мертвого горящего Аркашу…

– Хватит геройствовать, – оборвала я её.

– Это не геройство. Я просто говорю, что Андрей не один пострадавший. И это не делает его…

– Всё ясно, – снова заткнула я Волди.

– Ясно что?

– Что ты наконец-то нашла способ показать, что ты герой из суперфильма. Прекрати вести себя так, это ужасно.

– Да как я, черт возьми, себя веду?

– Вот так, как старый мудрец с бородой. Или как Брюс Уильюс. Всё одно.

– Я такая была всегда.

– Всегда ты простая и немного недогоняющая. А сейчас хочешь казаться умудренной опытом…

– Всё ясно, – так же она оборвала меня.

– Ну, и что ясно? – грустно усмехнулась я.

– А ты не замечаешь? Ты тоже пытаешься казаться старше и мудрее сейчас, чем есть на самом деле.

– Левчук, не неси херни, – я подняла руку в знак молчания.

– Я так больше не могу.

Она заразила меня горечью своих слов. Вика откинулась на спинку стула и закрыла ладонями лицо, что-то бормоча. И я не могла не различить между этими бормотаниями отчетливых всхлипов. Надо бы что-то сказать, слова вертелись на языке, а я всё никак не могла подобрать подходящих. Успокоить её и успокоиться самой – вот что мне сейчас было нужно. Может снаружи я и оставалась спокойной, но внутри все бушевало. Негативных эмоций хоть отбавляй. Кто-нибудь, отбавьте мне, а то я больше не могу.

Дверь в комнату открылась, и к нам зашел Андрей. С вымученной улыбкой, вытирающий со лба сальные пятна копоти. Он махнул нам руками, словно дирижер.

– Поднимайтесь, мы уезжаем, – быстро проговорил парень.

– Как? Куда? Зачем? – затараторила Вика.

– Вот так, – нехотя отвечал Фейт. – Сейчас уезжаем. Домой поедем. В Гродно.

– Что?! – в изумлении воскликнула я.