Текст книги "Клетка. Грудная клетка (СИ)"

Автор книги: Vilen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Ну, тогда садись, – бодро произнес парень.

Я, дрожа от холода (ноябрь на дворе, ребята), устроилась позади Андрея. По правде, я чувствовала себя неловко, потому что никогда на таких мотоциклах не сидела. Видимо, я себя чем-то выдала, потому что он усмехнулся, чуть повернувшись ко мне, а потом поднял голову и помахал кому-то. Я тоже подняла голову и мысленно выругалась: Вика с самым няшным взглядом махала нам из окна кухни и что-то говорила, наверняка комментировала происходящее. Ей точно конец.

– Хорошая у тебя подруга, – улыбнулся Андрей. – И почему она отказалась?

– Отказалась от чего? – я непонимающе посмотрела ему в спину.

– Ну, стать актрисой. Она ж хотела.

Моя челюсть проломила дыру в асфальте и рухнула прямо в недра ядерной оболочки Земли. ОТКУДА ОН И ОБ ЭТОМ УЗНАЛ??? Мы с Викой только недавно говорили об этом, но дело было ночью. Он же не поставил жучки в нашей квартире? Хотя, зная Волди, она могла трепаться о своих стремлениях на каждом углу.

– Она уже передумала, – фыркнула я. – Другие планы, знаешь ли. Так что, мы едем или нет?

– Поедем, когда ты меня обнимешь, – не уступал мне Андрей.

– Ещё чего!

– Ну, ладно. Если ты хочешь свалиться с байка и расфигачить себе голову, то...

Я быстро обняла его за пояс и насупилась от негодования. А вот “дворник” наоборот, был, похоже, в восторге. Он завел мотоцикл, и мы поехали.

Я была уверена, что мы будем трястись первые десять метров из-за убогой дороги. Но Андрей умело маневрировал между пробоинами, порой так лихо, что я думала, мы рухнем с байка прямо в огромную лужу. Когда мы выехали на шоссе, у меня просто снесло крышу. Бешеная скорость, и ты слышишь только шум ветра. Андрей что-то кричал мне, но слов было не разобрать. Колкий воздух сушил глаза, и я моргала так часто, что глаза начали слезиться. Только бы косметика не растеклась.

Дорога, дорога, дорога. Это казалось нескончаемым. Мне даже показалось, что мы выехали за черту города. Но нет, я краем глаза заметила знакомое здание автовокзала. Ну, значит, до черты города осталось недалеко. Вдруг Андрей резко повернул, и я сжала руки у него на поясе максимально сильно. Надеюсь, он не начал задыхаться в этот момент.

– Ну вот мы и на месте, – мягко сказал он, останавливаясь у каких-то гаражей.

– Если хочешь меня изнасиловать и убить, то у тебя ничего не выйдет, – быстро слетев с байка, сказала я. – На твоем месте для ритуала принесения жертвы я бы выбрала что-нибудь более заброшенное.

– Ну, пока что мне везло и в обезьяннике я не побывал.

– Ты это про зоопарк или про милицию?

– Глупый вопрос, про зоопарк, конечно. В милиции меня в лицо знают, у меня там скидки, – открывая самую навороченную гаражную дверь, говорил он.

– Мм, круто тебе. А ты в милиции в качестве заключенного был или в качестве стража порядка?

– Все тебе надо знать, – прищурился Андрей, подходя ко мне.

– Я сейчас с тобой в каком-то гараже. Я тебя совсем не знаю, но ты знаешь меня. Поэтому такие вопросы вполне нормальны.

– Тебе лучше не лезть в мою жизнь.

Я развернулась и хотела уйти, но в мою руку крепко вцепилась его ладонь.

– Что? – не глядя на него, высокомерно спросила я.

– Тебе лучше не лезть в мою жизнь, потому что если узнаешь все раньше времени, сюрприз перестанет быть сюрпризом.

– А можно как-то без загадок? – нетерпеливо сказала я, все же повернувшись к нему.

– Загадки – это мой конек, Гарри.

Моя челюсть второй раз за этот вечер упала до ядерной оболочки Земли. Об этом знала только Вика. Нет, он точно маньяк.

– Я, конечно, на самом деле удивлена, – я вырвала свою руку из его хватки и вошла внутрь, осматриваясь, – но почему именно какой-то запыленный гараж? – хотя тут не было ни пылинки.

– Потому что я тут живу.

– А на квартиру денег не хватило?

– Ты единственная, кто знает об этом моем доме, – просто сказал он.

– Я польщена до глубины души.

– Не веришь?

– А должна?

– Ну да, тебе же всегда нужны доказательства. Прямо, как Артему.

Андрей снял куртку и прошел куда-то дальше. Он щелкнул выключателем, и над ним загорелась одинокая лампочка. Я тоже подошла поближе и убедилась в том, что парень на самом деле тут живет: в углу стоял разложенный диван, рядом тумбочка со всяким барахлом, дальше – стол, на котором валяется неоткрытая пачка чипсов, возле стола холодильник, дальше смотреть я не стала.

– А кто такой Артем?

– Ты его знаешь, – направляясь к холодильнику, лениво проговорил Андрей.

– Знаю?

Я стала прикидывать в голове, какого же Артема я могу знать. На моем факультете это было только куратор от лица студентов, вальяжный такой четверокурсник, засматривающийся на каждую юбку. Ну, был ещё один Артем, староста Викиной группы, замкнутый симпатичный придурок, ненавидящий меня и саму Вику. Но ни один, ни другой, мне казалось, не подходили на роль знакомого этого байкера.

– Эм, а подсказку не дашь?

– Ты всегда такая нетерпеливая? – вернувшись с двумя бутылками светлого пива, ухмыльнулся Андрей.

– Ну, ты же обо мне знаешь больше, чем я, так что можешь ответить на свой вопрос сам.

Я не люблю спиртное, запах пива ненавижу, но я взяла одну бутылку из его рук. Мм, а довольно неплохо на вкус, не как обычное вонючее пиво, у этого какой-то особый фруктовый привкус.

– Я хочу, чтобы ты сама рассказала, – пожал плечами парень.

– Это будет уже не так интересно.

– Для тебя – возможно, но не для меня.

– Неужели? – лживо удивилась я.

– Ты меня плохо знаешь.

– Это неудивительно, учитывая, как много ты о себе рассказываешь, – вспомнила я фразу из фильма.

– Хочешь, чтобы я вот так сразу раскрылся какой-то незнакомой девушке? – с сарказмом произнес он.

– Я же тебе открылась.

– Я сам про тебя узнал. Это разные вещи, – склонился надо мной Андрей.

– А я разве просила про себя узнавать?

– Такие, как ты, по-другому не раскрываются, – ещё ближе подался он.

– Такие...такие, как... как я?

Совершенно неудивительно, что он меня поцеловал. Стоя в паре сантиметров друг от друга, довольно сложно удержаться. Ну, я пыталась контролировать себя как могла. И все равно не выдержала, когда он провел языком по нижней губе. Простым поцелуем это перестало быть уже в тот момент, когда Андрей прижался ко мне, швырнув бутылку с пивом куда-то в сторону. Мозг взорвался, услышав ужасный звук разбивающегося стекла. Моя же бутылка непроизольно упала на пол, потому что его рука легла мне на зад и с силой сжалась. Испуганный крик превратился в стон и растворился на его губах. Бешеная пляска языков кружила голову, в голове вместе с пульсом жутко билось его имя. Мне стало невыносимо жарко, дыхание было частым и рваным. От какой-то злости, что сдалась ему так быстро, я запустила руку ему в волосы и притянула к себе маскимально близко. Андрей больно прикусил мне губу, до крови, которую быстро и часто слизывал с мелкой ранки. Одна его рука все ещё была на талии, а вторая постоянно передвигалась с моего бедра на пятую точку. Не знаю, почему я ему не сопротивлялась, ведь должна была. Он спустился вниз, к шее, проводя влажную дорожку языком, прямо к пульсирующей жилке под кожей, и чуть прикусил тонкую плоть, сразу впиваясь туда губами, как будто пытался загладить вину. Внизу живота всё начинало медленно, но верно закипать, посылая в мозг пошлые просьбы о том, чтобы избавиться от одежды.

Я резко отпихнула Андрея, когда он расстегнул мою куртку и положил одну руку на грудь. Что-то щелкнуло в голове, что заставило меня остановиться. Наверное, это была совесть. Я выскочила наружу и побежала прочь. Я ничего не слышала, кроме пугающего ритма собственного сердца. Губы все ещё пылали, руки дрожали. Он не побежал за мной, не поехал, да и слава Богу.

Полчаса петляний по протухшим улочкам, и я вышла на вокзал. Ну, проведя полчаса на остановке, я все же дождалась, наконец, свой троллейбус и уже ехала домой. В тралике почти не было людей. Естесственно, без двадцати двенадцать, а у нас последний троллейбус идет в двенадцать. Я уселась на свободное место у окна и прислонилась головой к стеклу. На одном из светофоров я снова услышала знакомый громкий сигнал. Присмотревшись, я увидела, что Андрей на своем байке притормозил в аккурат рядом с моим троллейбусом. Он повернулся ко мне и помахал. Я не сразу заметила, но когда заметила...что ж, у меня был ещё один повод материться, как сапожник: я и не заметила, как он, пока целовал меня, стащил шарф. И теперь весь вид этого подонка выражал “оставлю себе, как презент”. Он ухмыльнулся, резко развернулся, намотав мой шарф себе на шею и уехал. А через пять минут мне пришла смс:

“Я всё же был не прав – ты плохо целуешься”

Ах ты ж сука! Конечно, плохо. Да я чувствовала, как его возбужденный член упирается мне в бедро, пока его руки блуждали по моему телу. Плохо целуюсь, как же. Ну, я тебя так поцелую, мальчик мой, что ты уже от этого кончишь.

– Ну, как погуляла?

Конечно, на что я надеялась? Вика не спала. Она валялась на кровати, пересматривая какие-то тупые фильмы, но, как только я вошла в комнату, подруга закрыла ноут и уставилась на меня глазами кота из Шрека.

– Нормально погуляли, ничего особенного, – держалась я.

– А, ну ясно. Ты уехала с тайным маньяком на байке хер знает куда, вернулась не на байке, с размазанной помадой, без моего шарфа... – оглядывая меня, комментировала Вика.

– Блять, хорошо, ладно, – я подняла руку в знак молчания. – Мы целовались.

– Да ладно!!! – театрально удивилась Волди. – А я-то думала, что ты просто так решила помаду размазать засос себе поставить!

– Иди нафиг, – разозлилась я. – Ничего вообще не расскажу.

– Ну ладно, прости, – успокоилась она. – Ты узнала про него что-нибудь?

– Нет, – вздохнула я. – Загадок ещё больше, чем было до этого. Он как-то связан с милицией, живет в какой-то гараже сейчас и сказал, что об этом знаю только я...А, ещё он говорил что-то про Артема.

– Стальцева? – удивленно воскликнула Вика, сразу подумав про своего старосту.

– Может, и про него. Он просто сказал, что мы с ним оба знаем Артема. Вариант Стрижа не исключается, – напомнила я ей про куратора-четверокурсника.

– А как он целуется? – быстро перевела тему Волди.

– Ну...

– Ну что “ну”? Говори уже!

– Классно он целуется, – улыбнулась я, чуть смущаясь. – Вот только, сука, шарф мой забрал. И если следовать его логике американских фильмов, то мы ещё точно встретимся, и он потребует секс за шарф.

– Эх, повезло тебе, – мечтательно произнесла Вика. – Вот бы мне так.

– Да, оприходуй Стальцева. Вдруг он и есть тот самый Артем-дружок-Андрея?

– Стальцев меня ненавидит, как и я его, – возразила Волди.

– Но он же тебе нравится?

– Давай спать.

– Я так и думала, – рассмеялась я. – Понятно всё с тобой, Левчук.

Левчук – это фамилия Викина (это была незначительная вставка, ребята).

Побросав друг в друга подушками и плюшевыми медведями, мы успокоились и легли спать. И всю ночь меня преследовало ощущение, что Андрей сейчас на меня смотрит.

====== Я пришел к тебе с приветом ======

Я гипнотизировала телефон уже битых полчаса. Ничего. Ни одного сообщения. Пробовала разговорить его в ВК – тот же эффект. Прискорбное молчания от фейка Андрея в лице Карины Фейт только подтверждало очевидность всей дерьмовости ситуации.

– Обычно парни сбегают только после секса, – пыталась поддержать меня Вика.

Бля, а то я не знаю. Но мы-то не переспали, у нас вообще ничего не было такого. Просто поцелуй, и то, этот поцелуй показался ему не слишком возбуждающим. Но тогда зачем догонять меня на байке, показывая свою крутость, и намекать на то, что мы снова встретимся? Ааа, это сводит с ума.

В универ вообще не хотелось идти. Я чувствовала себя какой-то слишком уставшей и разбитой. Утро казалось слишком отвратительным, а может, я просто себя накручиваю. Стоило подняться с кровати, все кости начало жуть как ломить. Ощущение, словно на мне потанцевала злая толстая кондукторша.

На улице было слишком ярко, слишком солнечно для восьми часов ноябрьского утра. Свет уже резал глаза, хотя солнце только-только показалось над крышами домов, преследуемое розовым рассветом. Я вооружилась книгой по анатомии и с видом сурового суслика ждала троллейбуса на остановке. Вике повезло, она типа болеет и до пятницы может валяться дома без дела. Но, думаю, я скоро составлю ей компанию в этом деле, потому что смутные сомнения по поводу того, что я заболела развеял мой же жуткий кашель, который не прекращался весь день.

Преподавательница по биологии сочла моё состояние “совсем никудышным” и отправила домой. Довольная этим фактом, я забрала вещи и спустилась вниз. Возле гардероба, как всегда, было не пропихнуться, несмотря на то, что пара ещё не закончилась. Пытаясь пробиться в этой бесконечной толпе за своим пальто, я почувствовала, как меня тянут за сумку назад. Может, случайно? Хотя навряд ли, я же ещё даже не пролезла в общую кучу. Я внимательно огляделась. Хотите что-то украсть, господа? Ни хрена у вас не выйдет. Никого подозрительного не приметив рядом, я пожала плечами и повернулась обратно, и на секунду, на долю секунды мне показалось, что в дальнем углу стоит Андрей. Я уже совсем сдурела. Подошла поближе к стойке, когда через пару секунд народу стало поменьше, оглянулась ещё раз – никого. Это паранойя, наверное.

Наведавшись к врачу, я не была удивлена тем, что у меня простуда. Конечно, а как иначе, если я, блять, тупая, гоняла по городу ночью в тонкой курточке? Лекции, фиг с ними, но на пары я все равно решила ходить, чтобы потом не волноваться по поводу отработок. Прикупив в аптеке нужные лекарства, я поехала домой.

Троллейбус был практически пуст, свободных сидений хоть отбавляй. Я втыркнула наушники в уши и врубила на всю веселую музычку, чтобы как-то отвлечься. Просто любоваться видом из окна – это слишком скучно, ехать мне полчаса, и я решила поиграть в “Шерлока”, пытаясь узнать о человеке как можно больше, только посмотрев на него. Я посмотрела на парня, что сидел через пару сидений от меня. Так получилось, что мы сидели лицом друг к другу. Я подняла голову и с улыбкой посмотрела на него. Моя улыбка преобразилась в усмешку, когда я узнала в незнакомце Артема Стальцева, старосту из Викиной группы.

Вообще, я его недолюбливаю. Он, конечно, красивый и одеваться умеет, но слишком самолюбив и зазнается постоянно тем, что он из Гродно, а мы с Викой нет, указывает нам на наши недостатки и говорит, что мы ведем себя, как гопницы. Дружок, ты, видимо, ещё гопниц не видел настоящих. И потом, то, что он называет недостатками, лично мне нравится.

Но меня сейчас заботила не личная неприязнь. Стальцев живет совершенно в другой стороне от универа, какого фига он едет в сторону моего дома? Насколько мне известно со слов Вики, он ни разу не ездил в наш район. А если ему надо к кому-то из однокурсников, то этот вариант тоже не самый надежный, потому что все, с кем он общается (по крайней мере те, с кем я его постоянно вижу в универе) живут возле анатомического корпуса, что тоже в другом отсель направлении. Парень был одет, как обычно, только ехал без сумки, где обычно таскал книги. В разгар учебного дня. Ещё страннее, ведь у Вики пары заканчиваются в четыре, а сейчас только два. Стальцев, неужели ты прогуливаешь занятия?

Как только наши взгляды встретились, он сначала нахмурился, видимо, пересчитывая в голове, сколько раз он мог бы за это время назвать меня овцой – ах, какая жалость, что у него не было такого шанса – а потом изобразил на лице дружелюбную улыбку и пересел ко мне. Что ж, я скрывала свое удивление, как могла.

– Привет, – начал он.

– Эм, привет.

– Ты же домой сейчас?

– Да, а ты?

– Тоже. Ну, в смысле, к тебе домой.

– Ну классно, я уже открываю шампанское по этому поводу. Что ж ты раньше не сказал? Я б ковровую дорожку расстелила, – съязвила я.

– Очень мило, но это Витя сделает.

И вот ещё одна деталюшенечка: Стальцев называет Вику Витей, и я не помню уже почему. Постоянно называет, и только он один со всего курса.

– А ты зачем едешь к нам домой?

– Уже не еду, – он пожал плечами.

– В смысле?

– Она просила передать ей это, – с этими словами Артем протянул мне что-то, завернутое в пакете, что он только что вытащил из кармана, – но раз ты едешь туда, то передай ей сама. А то у меня дел по горло.

– Не задохнись, – фыркнула я, забирая вещь из его рук.

– Спасибо за заботу, – он поднялся, осматриваясь. – Всё, отдай ей, только обязательно, и сама раньше времени не смотри.

– Да надо больно, – безразлично бросила я, провожая парня взглядом, когда он вышел на первой же остановке.

Во мне боролись совесть и любопытство. С одной стороны, было бы прикольно испытать это чувство удивления или радости – зависит от того, что в этом пакете, но с другой стороны...БЛЯТЬ, А ЧТО ТАМ??? Вдруг, бомба? Нет, нет, нет, я не стану.

В пакете лежала коробка конфет и записка к ней: “Прости, что я был идиотом”. Да, я не выдержала и посмотрела.

– Что это за...

Викина реакция была немного не такой, как я предполагала. Я думала, что она хотя бы обрадуется, но Волди рассеянно переводила взгляд с конфет на меня и обратно.

– “Прости, что я был идиотом”, – с нотками сарказма перечитала она. – Я с ним не разговаривала уже больше недели, как я могла у него попросить такое? Наверное, кониина мне подсыпал туда, – принюхиваясь к сладостям, проговорила она.

– Ну...он ехал в нашу сторону, – невпопад сказала я.

– О да, это многое объясняет.

– Ну откуда я знаю? Позвони ему да спроси сама.

– Не буду я ему звонить! И есть мы их тоже не будем, – накрыв коробку крышкой, она бросила на меня предупреждающий взгляд, – это же Стальцев, он не мог мне просто так конфеты прислать.

– А если он изменился? – все ещё надеялась я.

– Я тебе сама лучше конфет куплю...

– Отлично, беги.

– Нет, ты сама сходишь.

– Ещё чего! – обычно “королевой” была я.

– Ну, Гаррииии, ну пожалуйстаааа, – принялась ныть она.

По правде, мне самой хотелось купить себе чего-нибудь вкусненького. Так что я оделась обратно, взяла деньги и вышла в коридор, по пути надевая шапку. Чтобы убедиться, не затопило ли город ещё дождем, я выглянула в окно. Черный “Харлей” с оранжевыми полосами огня только что скрылся за поворотом. Это ж не Андрей, я надеюсь? Ха-ха-ха будет, если это он. Ладно, наводить про меня справки, но следить за мной – это уже перебор, малыш. Так, может, мне просто показалось? Что-то слишком много Андрея на сегодня. Но какое-то странное чувство не покидало меня. Чувство страха.

– Я передумала, я не пойду, – скидывая сапоги, прокричала я.

– Ну, Гарри, блять, я ж тебя попросила!

– А я передумала, сходи сама, если так надо.

– Не, мне лень, – пробормотала Волди, переворачиваясь на другой бок.

Соня. Спящая красавица. Хотя, лучше называть её просто Спящая, как сказал бы Харламов.

Ладно, не буду распинаться по мелочам. На этой неделе ничего дельного не случилось, кроме того, что я постоянно замечала Андрея в толпе. То его самого, то его байк. А пару раз даже мелькнул перед глазами мой клетчатый шарф. И не смейте говорить мне после этого, что я помешалась. Я не псих, и у меня нет галлюцинаций, я в самом деле видела его. А что до Вики и Стальцева, то она пока не ходила в универ. Но я всеми способами пытаюсь выпроводить её. Интересно же узнать отмазку, которую придумал этот полоумный, чтобы не признавать...что бы он там не планировал с этими конфетами, он это не признает, я уверена.

Ох, кажется, я опять видела Андрея, возле кинотеатра, когда зашла купить билеты на выходные. Мы с Волди хотели снова увидеть на большом экране “Ледниковый Период 4”, это один из наших любимых мультов. И, захватывая для Вики флаеры (эта дурная их коллекционирует), я почувствовала на себе пронизывающий взгляд. Обернувшись, я сразу узнала его, по глазам, по этим ярко-зеленым глазам, даже не смотрела на одежду. Он улыбнулся мне, и это не могло не возмутить. Скотина, чуть не трахнул меня в каком-то гараже, потом исчез на пока-что-четыре дня, а теперь стоит тут и улыбается. Ну, сейчас я тебе устрою. Я на секунду отвернулась, чтобы захватить последний флаер со стойки, а когда повернулась обратно, его уже и след простыл. Я осмотрела все помещение, потом выскочила на улицу, ища взглядом черно-оранжевый мотоцикл, но улица была тиха и пустынна. Я могла поклясться, что видела его, а может...Может, все-таки сходить к психологу?

====== Не сдавайтесь, сэр, всем пофиг ======

Что ж, новость...даже не знаю, к какой категории определить это событие. Пиздец пробирает меня до глубины моей гребаной душеньки. Но, надо, наверное, не сразу с эпилога, а как-то подготовить публику. А, похуй, сразу к кульминации этой херни перейду.

Всю эту неделю, вплоть до пятницы, мой мозг выпал из реальности, полностью погруженный в воспоминания об Андрее. Я изо всех сил старалась выбросить его из головы, но получалось как-то фигово, потому что чем больше я сосредотачивалась на мысли “пошел вон, Андрей”, тем прочнее его образ обосновывался у моем сознании. Я даже могу сказать, что его образ снял в моих воспоминаниях себе квартиру и расплачивался за неё натурой, попутно сводя меня с ума своим волшебным взглядом.

Конечно, учеба была, я получала свои незаслуженные 7 и 8, хотя ничего не делала на занятиях. Но мыслями я была далеко отсюда. Когда одногруппники пытались поговорить со мной, я на все их фразы выдавала только бессвязное “ага”, снова погружаясь в свой мирок.

– Керимова... – позвала меня Василиса.

Я не отреагировала. С тех пор, как она назвала меня подзаборной забитой шлюхой, у меня как-то не возникало желания наладить общение снова. А вот Вася сыпала извинениями как из рога изобилия, закидывая меня сообщениями в ВК по штук 20 в день. Я отвечала односложно, давая понять, что не намерена притворяться, будто всё нормально.

– Вика, – уже тише позвала девушка.

– Что? – нейтральным тоном спросила я.

– Мы можем поговорить?

– Ну, говори, – я назло ей вытащила наушники и с важным видом принялась их разматывать.

– Я хотела извиниться, – так, чтобы никто не услышал, сказала она.

– Рада, что мы поговорили, – хмыкнула я, включая музыку.

– Блять, Керимова, ну я же извинилась, чего ещё ты хочешь? – я слышала, как дрогнул её голос.

– Я от тебя ничего не хочу, – вытащив наушник, отрезала я. – Просто я не Ваня, и со мной такой номер не пройдет. Это на него ты могла нагнать с три короба, а потом просто извиниться – и он у твоих ног. Я похожа на Комельского, что ли?

В этот раз промолчала она. Я видела, чувствовала, что она ужасно злится. И пусть это слишком пафосно звучит, но я хотела, чтобы эта ненависть затопила её с головой, до самого конца, до предела, чтобы она поняла, какая она тварь.

– Привет, – жизнерадостно отсалютовал нам Ваня, заходя в кабинет.

Василиса грустно улыбнулась ему и поспешила взять за руку, опять демонстрируя таким образом своё...превосходство, как ей кажется.

– Мы же уже разобрались с этим, – почему-то резко сказал ей Комельский, выдергивая руку обратно.

Вася, видимо, не ожидала от него такой грубости, потому что не выдержала и заплакала. Она подхватила свои вещи с парты и выскочила из кабинета. Ох, ну прям как я несколько недель назад. Ах, эта молодость...

– А с чем вы разобрались? – я подсела к Ване ближе.

– С нашими отношениями, – добродушно ответил он, глядя мне прямо в глаза.

Эти глаза были цвета грозового неба, серых туч, окутанных пеленой. Вот это состояние перед бурей, когда немного страшно, но все равно ты ждешь этого, потому что аромат в воздухе после дождя – лучший на свете.

О, нет, я вовсе не влюбилась в Комельского, мне просто нравились его глаза. Знаете, как-то даже до жути, ну, потому что нравились только глаза. А вот от этого характера хочется блевать. Хотя, если он смог сказать Василисе “нет”, то, может, не всё потеряно? Он же говорил раньше, что у него был характер и всё такое. Да, вот только раньше он свой характер не по делу демонстрировал и не с теми людьми.

– Что после занятий делать будешь? – во время очередного перерыва поинтересовался Ваня.

– Да не знаю даже, пятница же. Уроками заниматься так точно не буду, – усмехнулась я. – А что?

– Может...я хотел спросить...Ты не поможешь мне с информатикой?

Или у него проблемы с памятью, или он просто “пик-ап мастер”. Потому что даже мой препод запомнил, что я и информатика – это абсолютно несовместимые вещи.

– У меня просто та программа как-то не открывается на компе, и я подумал, может, ты мне поможешь? – поправляя рюкзак, предложил он.

– Ну ладно, – тупо ответила я, роясь в сумке.

Дать ему шанс ко мне подкатить или не давать? Решение этого вопроса я бы доверила ромашке, потому что людям доверять уже нельзя.

Бесцеремонно пялясь на Комельского остаток учебного дня, я пришла к выводу, что ничего страшного не будет, если я по-дружески загляну к нему. По-дру-жес-ки.

– Мне надо с Викой встретиться, ключи ей отдать, и потом ещё в деканат за допуском. Так что ты пока иди домой, приберись, – улыбнулась я, – а я тебе позвоню потом, ладно?

– Хорошо, – просиял Ваня.

Василиса до конца дня не появилась.

– Ну где ты? – нетерпеливо орала я в телефонную трубку.

– Да иду я, иду, – заливаясь смехом на другом конце провода, говорила Вика.

– Бля, мне идти надо уже, давай быстрее, или домой придешь только вместе со мной!

– Да отключай ты уже мобилу и иди ко мне! – приглушенный мужской голос я четко различила в общем шуме.

– Эм, Волди, дорогой, а с кем это ты там? – лживо-ласково спросила я.

– Ни с кем, ни с кем, – затараторила она, попутно шикая на кого-то: – Бля, Ник, я же просила...

– Ты с этим придурком? – взбесилась я.

– Ты о ком? – прикинулась Вика.

– Бля, ты с Ником, когда я опаздываю! Ещё пососитесь там!

Походу, они там реально поцеловались, потому что через пару секунд запыхавшайся Вик уже стояла возле меня с самым виноватым выражением лица. Я её предупреждала по поводу этого дибила, почему ей вечно надо наступать на самые тяжелые ебаные грабли?

– Держи эти ключи, – вздохнула я, протягивая связку.

– Мы не целовались, – попыталась оправдаться Волди.

– Ну да. Конечно. Хорошо. Окей. Ладно, – цинично отвечала я.

– Бля, хорошо, мы поцеловались, но это случайно вышло!

– Ну да, у тебя все случайно. Это же вообще извращение какой-то! Он даже ниже тебя ростом!

– Мы просто друзья!

– Это видно, ты ж по этому так покраснела, – закатила глаза я. – Ладно, иди уже к своему Нику.

– Так а ты сейчас куда?

– Да Комельскому с информатикой помогать, – отмахнулась я.

– Что? Ты ж сама в этом не просекаешь, – прикусывая один из ключей, удивленно сказала Вика.

– Ой, да поговорим по душам с ним. Они же с Василисушкой расстались, ага, – самым сочувствующим тоном произнесла я.

– Ааа, от оно че, – подыграла мне Волди. – Ну, изольет тебе все свои сопливые проблемы, ты ж психолог будущий так-то.

– Ладно, я пошла, и...не сосись больше с Ником, если реально хочешь остаться с ним просто друзьями, – чуть брезгливо заметила я.

– Окей, – она опустила голову, снова краснея, как рак.

Я помахала ей на прощание и ушла, полностью уверенная, что Вика все равно побежит целоваться к этому эгоистичному попугаю. Ох, ну ладно, потом поймет, какое он дерьмо.

– Привет!

– Ты...ты как-то быстро, – нерешительно пробормотал Комельский, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты какой-то нервный, – отметила я, стягивая пальто.

Я хотела повесить одежду на крючок, и уже протянула руку, но застыла в изумлении: на крючке, на куртке Вани, уже висело пальто. Женское пальто, блядского бордового цвета, с убогими цветочками на плечах. Это было пальто Василисы.

– Ну, что нового случилось, пока ты был один? – я сделала вид, что ничего не заметила.

– Эм, понимаешь, тут такое дело...

Из гостиной донесся шум. Я, с видом мужа, который только что вернулся из командировки, быстро прошла туда, не разуваясь и все ещё держа пальто в руке.

– Ну ясно всё, ребят, понятно, – истерически рассмеялась я.

Василиса нервно перебирала пуговицы на своей кофточке, застегивая последнюю. Её взгляд метался по полу, и я приметила то, что она искала, раньше.

– Розовый – это слишком...слишком шлюшно, – отпихнув ногой её лифчик, выплюнула я.

– Я... – подал голос Комельский, но тут же замолчал.

– Что “Я”? Ты не можешь даже нормально с девчонкой разобраться в отношениях, – без тени ревности сказала я.

– Он говорил мне, что любит... – начала Вася, но я её оборвала.

– Любит кого? Тебя? Комельский может любит своих родителей, свою будущую работу, свою страну, секс, еду, что угодно и кого угодно, но...Вась, я тебе говорю – перестань под него стелиться. Рездвигание ног тут не поможет, если речь идет о Ване, – я махнула на него рукой.

– Вообще-то...

– Вообще-то, Комельский, не отрицай, ты и сам это прекрасно знаешь, даже лучше меня, – с улыбкой проговорила я. – Так что разберитесь тут уже, в этих своих...кхм, отношениях, а меня больше не трогайте.

Надо отметить, что большей эпичности в любовных разборках мне ещё не предоставлялось. Вот она, моя минута славы. Я не хлопала дверьми и не закатывала истерик. Зачем? Если у них все равно ничего не выйдет потом, и они это понимают, если у меня с Комельским точно ничего не будет, потому что он не способен измениться, то зачем выяснять отношения? Проще оставить всё, как есть, зарыть эту связь ещё в зародыше, чтобы потом не упасть в грязь лицом. Я уже поставила себя как умную и понимающую девушку, так что с этими людьми связываться себе дороже.

Свободная и счастливая, я спешила домой, поделиться новостями с Викой. Но дома я буду только через час, а сохранять спокойствие как-то нет желания. И я уже взяла в руки телефон, чтобы написать Волдюше о случившемся, как мой видавший виды телефон сам оповестил меня о том, что мне пришло сообщение.

“Только не садитесь на последний ряд. Мало ли, какие призраки в этом кинотеатре могут проходить сквозь стену;)”

Андрей, ты был прав. Загадки – это твой конек. Потому что я, мало того, что не на шутку взволновалась, озадачив свой мозг по максимуму, так ещё и несколько раз обматерила парня. Получается, он на самом деле был тогда возле кассы, видел меня. Но не подошел, зараза. А почему не подошел? Что, любовался издалека, тварь? И что значит “проходить сквозь стену”? Двусмысленность этого сообщения понятна и так, но вот конкретно смысл этой двусмысленности не ясен. И смысл двусмысленности этого смысла в том, что он двусмысленнен смыслом...бля, ну и накрутила я себя. Ясно только одно: поскольку любопытство во мне, да и у Волди, стоит превыше инстинктов самосохранения, это значит, что в это ебнутое кино мы точно пойдем.

====== Следствие ведут Колобки ======

– Ну, блин, ты идешь там или нет? – ныла я, теребя заклепки на пуховике.

– Иду, – невнятно пробормотала Вика, и судя по шуму, она, наверное, прятала трупы под кровать.