Текст книги "Тайная беременность. Девочка Громова (СИ)"
Автор книги: Виктория Вишневская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 34
Его ладонь оказывается на ручке двери. Один поворот, щелчок.
Дверь открывается, и я замечаю большую двуспальную кровать. Сглатываю при виде неё. И от толчка в спину.
Машинально переступаю порог, оказываясь в комнате Громова.
– Я… – в горле опять першит, будто и не пила вовсе, – за водой вышла.
Боюсь оборачиваться. И не хочу.
Я и так знаю, что он стоит позади. Близко. Непозволительно близко, буквально дотрагиваясь голым торсом до моей спины. Обжигает через тонкую ткань халата. И резко становится не по себе, когда вспоминаю, что вышла сюда без белья. Мамочки… Надеюсь, мой визит закончится благополучно. Для меня.
– А перед моей дверью зачем стояла? – усмехаясь, напирает и продолжает смещать меня ближе к кровати. Каждый его шаг двигает моё ватное тело вперёд. И я невольно иду сама, боясь сделать что-то лишнее.
– Хотела пожелать спокойной ночи, – обманываю. Не знаю, чего я встала там, как дура.
– Спокойно я буду спать после одного, – бархатистый и вибрирующий голос отдаёт где-то в центре груди.
Неожиданно обхватывает меня своей рукой. И одним резким движением поворачивает к себе лицом. Упираюсь ладонью в грудь и снова сглатываю, когда он прижимает меня к себе.
Да что с ним происходит?..
Кажется, я переборщила. Опять.
Последняя выходка была лишняя.
Но она же случайно вышла. И я же не знала, что всё так получится, когда пойду в бассейн поплавать… Да, ему назло, но… Я же не специально себе трусы резала и с Дамиром обнималась.
Случайно!
Поднимаю взгляд вверх, всматриваясь в ледяные карие глаза. В них сегодня что-то не то. До этого они горели ярким адским пламенем, разжигающим в груди невероятный огонь.
А теперь…
Хочется укрыться одеялом и спрятаться под ним с головой. Только бы перестать дрожать.
– После чего? – хрипло спрашиваю.
– Надоела ты мне, Державина, – вдруг выдаёт, удивляя. – Всё. Вывела. Долго я терпел твои выходки. И раз ты до сих пор не попрощалась с детством в жопе, я из тебя его выбью.
Ладони, как доказательство, скользят на ягодицы. Горячие и грубые пальцы сжимают оба мои полушария, прямо как час назад.
Боже мой. Он что, мой зад хочет?..
– Лучше ремень, – быстро выпаливаю, представляя, как его огромный бугор… Не-не-не! В зад не дам! Никуда не дам! – Не пугай меня, Эмин.
Пытаюсь его успокоить. Плохо получается. По глазам вижу.
– Поздно, Яра, поздно, – чеканит каждое слово. – Я хотел по-хорошему.
– Верю! – выпаливаю и выбраться пытаюсь. И кажется, моё сопротивление только заводит его. Касаюсь невольно его паха, чувствуя каменное возбуждение. И замираю, не зная, что делать. Выбраться не могу! Он как бетон. Тело, хватка.
– Поставлю мозги тебе на место. Раз не понимаешь, как себя вести со взрослым мужиком.
Да знаю я! Но не специально же! Какая одежда есть, такую и ношу! В трусах по дому не щеголяю! Лифчики чётко сушу в своей комнате! Я привыкла ходить по дому голая! А тут постоянно в одежде! Не он один страдает! Но и специально его не провоцирую! И купальник сегодня порвался случайно…
Но Эмину плевать.
Отпускает меня, бьёт несильно по плечам, из-за чего утыкаюсь ногами в кровать и падаю прямо в мягкую постель, теряя равновесие.
– Опять урок? – шумно выдыхаю, касаясь головой подушки, пропитанной его запахом. Умопомрачительным. – Учить будешь?
– Ага. Практические занятия, – чересчур серьёзно отвечает. И это пугает. Не шутит. Жалит взглядом сверху, осматривая меня от шеи до лодыжек.
А я невольно отодвигаюсь от него, поправляя халат. Привстаю и рассматриваю его в ответ. В душе недавно был, волосы чуть влажные. И в одном полотенце.
И это я ещё косячу?
За собой бы смотрел!
Внезапно подаётся вперёд. А я с испугу назад.
Не похоже это на очередную пугалку. Жесть как не похоже…
– Мне бы ещё теорию подучить, – быстро выпаливаю и со спины переворачиваюсь на живот. Встаю на коленки. Уползаю по огромной кровати к изголовью, лишь бы подальше от него. Не успеваю сигануть в сторону – мужчина обхватывает бёдра руками. Возвращает меня на место одним притягиванием.
Прохладный ветерок от кондиционера проходится по попе.
Ткань халата, судя по ощущениям, задралась. И висит где-то на талии.
Боже мой… Он видит меня, да?
Только думаю об этом, как меня снова переворачивают на спину. Легко, как тряпичную куклу.
Не успеваю свести ноги вместе, как мужчина уже вклинивается между ними, прижимаясь ко мне. Утыкаюсь промежностью прямо в его тело и слышу тревожный сигнал в голове.
И внизу живота.
Растекающееся тепло появляется неожиданно. Как и першение в горле. И давление в груди.
Я сейчас сдохну. Точно помру от страха.
– Ты что делаешь? – выпаливаю и пытаюсь перехватить его ладонь, которая тянется к поясу халата. Ничего сделать не могу, как он хватает за край и дёргает за него, из-за чего пояс оказывается где-то на полу. Халат, ставший рубашкой и прикрывающий грудь, уже не служит защитой. Съезжает, показывая Громову обнажённое тело, которое я тут же пытаюсь закрыть.
Тянусь к груди руками, и тут же запястья попадают в стальные тиски.
– Я же уже говорил, – хватка сильнее становится. А тон холоднее. До мурашек. – Надоела. Все твои выкрутасы. Раз ты не понимаешь по-человечески – пусть. Но теперь я действую только в своих интересах и желаниях. И оно у меня сейчас одно.
Взгляд скользит по телу, останавливаясь там, внизу, между ног.
– Игры кончились, соплячка. Пора переставать быть ребёнком. И раз ты сама не можешь повзрослеть, я тебе помогу.
Его слова тонут в моём расплавленном мозгу. Не верю в то, что слышу.
Но Громов реально настроен серьёзно. Раз подаётся вперёд, врезается в мои губы поцелуем. И отпускает мои запястья. Для одного. Чтобы освободить свои руки. И накрыть одной ладонью треугольник между моих ног…
Глава 35
Заебала уже. Конкретно. Сил моих нет.
Я думал, что повидал в жизни всё. Но нет. Одна несносная девчонка перевернула взгляды, показала то, о чём я даже и подумать не мог. Открыла мне глаза. И позволила увидеть себя.
Сука, что ей дома не сиделось? Почему пошла в тот бассейн? Я тысячу раз пожалел о том, что сразу же не прогнал её домой. Оставил. Подумал: «Пусть повеселится». Ага, повеселилась.
Возбудила меня, ещё и разозлила.
Я из-за неё друга ударил. Ладно, хрен с ним, помиримся, а у него заживёт.
Но Ярослава…
Снова вижу её в том блядском купальнике. Эти трусы, врезающиеся в её пятую точку. И в голове мутнеет. Перед глазами только одно. Она. Её тело.
Ладонь, скользящая по изгибам.
И держаться больше не могу. Молодая, соблазнительная. Ещё никем не тронутая. Лучше бы я думал, что она проститутка. И в ней побывала сотня мужчин. Эта мысль удерживала меня, а теперь… Ни хрена.
Одного её вида в халате мне хватило, чтобы зажечься снова после холодного душа, которым пытался успокоить себя.
Понял одно. Пока не получу – не успокоюсь.
Я всё пугал её, проучивал. А теперь не могу.
Довела. До чертиков в голове, до проснувшихся бесов внутри.
Так и говорят мне: «Возьми её, возьми».
А ещё одни кричат, как же она похожа на Лиду…
Сделай она правильный выбор, я бы сейчас не пытался сдержаться, чтобы накинуться на дьяволицу с тёмными волосами. И поганым характером.
Хватит. Был добрым. Пора приструнить.
А ещё получить то, чего я так хочу. Разрядки.
Врезаюсь в её губы, несмотря на испуганный взгляд.
Меня ничего не держит. Ни глаза, полные страха, но в то же время интереса. Ни дрожащее от моих касаний тело. Ни эти ладони на плечах, толкающие меня.
Пытается оттолкнуть. А я глубже проникаю в её рот. Дотрагиваюсь пальцами до впадины между её ног. Делаю механические движения, чтобы разогреть её, возбудить.
Показать ей, что я терплю каждый день.
За-е-ба-ла.
Конец выдержки.
Не вижу я в ней подопечную.
Не вижу в ней дочь первой любви и лучшего друга.
Плевать, кто она. Лишь объект моего вожделения.
И пока своё не возьму – не успокоюсь.
Завожусь сильнее, когда её колени обхватывают меня, сжимаясь. Не нравится, что я её там трогаю. Стесняется, бесится.
И я отрываюсь от её манящих пухлых губ. Совсем немного. Заглядываю в медового цвета глаза, искрящиеся злостью. И похотью. Где-то там. Вдалеке. Но я её вижу. Отчётливо и хорошо.
– Громов, ты…
– Давай я кое-что напомню тебе, куколка, – чеканю в губы, перебивая её. – Строишь из себя недотрогу. А сама недавно просила меня тебя трахнуть. Не помнишь? Я напомню.
Этого не нужно.
Она сглатывает, тяжело дыша. Грудь вздымается рвано, быстро.
– В отличие от тебя, я была под препаратами, животное!
– Животное, – не отрицаю. Оправдать это не могу. С самой первой встречей сучку эту хочу. – А ты – лживая девчонка. Ты же хочешь.
Молчит.
Опять сглатывает, не мигая.
Хочет.
– Если сделаешь это… – кидает угрозу. Но на неё совсем не похоже. Скорее уговаривает себя. – Я…
– Что? – спрашиваю и дотрагиваюсь пальцами до входа. Влага вытекает на пальцы, и я усмехаюсь. Веду вдоль складок, размазывая её возбуждение, и внимательно слежу за каждым действием Ярославы. Как приоткрывает губы. Совсем немного – выпустить воздух из лёгких.
И ничего не отвечает.
– Продолжай, – приказываю.
Её лицо мгновенно меняется. С растерянного выражения на злое.
А меня это сильнее заводит.
Открывает рот, чтобы что-то сказать.
Но я опережаю её, вхожу одним пальцем, растягивая тугие стенки. Снова. И это до одури нравится. Никем не тронутая. Девственница. Моя и только моя.
Чистая девчонка, нарвавшаяся на беду. На меня.
Искала приключений? Нашла.
Я терпеть больше не намерен. Ничего и никому не обещал.
А судя по тому, что она молчит и не знает, что сказать, ни хрена она не против. И это радует. Вон течёт. И на мгновение прикрывает глаза, когда оказываюсь в ней и делаю несколько нетерпеливых толчков.
Мысленно представляю, как заменяю эти пальцы на полыхающий член.
– Ты больше не будешь моим опекуном, – кидает странную фразу. – Никогда. Секс рушит всё. Все взаимоотношения. Всё.
– Ты уже сама всё разрушила. В тот день, когда испортила мою тачку.
Делаю ещё один упрямый толчок. Мне нужно каких-то полминуты, чтобы заставить её мучиться, ёрзать на простынях и просить добавки.
Я могу войти хоть сейчас. Полотенце оттопырилось так сильно, что утыкается в её бедро.
Головка члена уже полыхает, хочет оказаться в разгорячённом теле. Но я терплю. Боюсь её порвать. Быть первым – нести некую ответственность. Чтобы не больно было. Оргазм получила. Насчёт второго – не сомневаюсь.
А вот первое…
Могут быть проблемы.
Не представляю, как помещусь в неё. Но предстоит узнать.
Девчонка закусывает губу, запрокидывает голову назад. И уже не сопротивляется ритмичным ударам моего пальца внутри неё. Присоединяю второй.
Сжимается, чуть кривясь.
Да она издевается!
– Не зажимайся, – шиплю на неё, – иначе будет больно.
– Мне уже больно. От тебя. Что ты такой… Мудак. Бесишь меня. Всё мне запрещаешь. А я…
Поджимает губы и вдруг сводит вместе колени. Бёдра трясутся, а пальцы сковывают мышцы.
Кончила. Уже.
Буквально через минуту.
Пиздец…
Мне что с ней делать?
Остановиться?
Хрен там!
Выхожу из неё и пожираю молодое, красивое тело. С загорелой кожей, бархатной на ощупь.
Мокрыми пальцами касаюсь её затвердевшего соска.
– Что ты? – допытываюсь и веду костяшкой пальца по напряжённой бусине.
Какая она красивая…
Грудь аккуратная, мягкая. Животик плоский, косточки все выпирают… Хотя ест за двоих. Но всё равно идеальная. В мать пошла. Причём всем. Даже этой родинкой у пупка…
Веду пальцем ниже, останавливаясь на тазовой косточке. Худенькая, маленькая, хрупкая… Никому не дам стать её первым. Сам это сделаю. Покажу мир наслаждения.
Блять, я схожу с ума.
Какая она соблазнительная в этом грёбаном распахнутом халате. Ничего не скрывает. Наоборот, придаёт невинности.
– Отвечай, Яра, – хрипло отзываюсь, с трудом сдерживая себя. Опускаюсь вниз, припадая губами к её плоскому животику. Втягивает его, но всё равно веду языком вниз, останавливаясь перед лобком.
И отстраняюсь, рассматривая влажные складки.
Ни одной ещё не отлизывал. Но эту соплячку с удовольствием хочу попробовать на вкус. Как-нибудь потом.
Если после сегодняшнего дня не убежит, сверкая пятками.
Хрен ей. Не отпущу.
– Не называй меня так, – длинными пальцами сжимает чёрную простыню.
– Ярой? Почему? Мне нравится, Яра, – смакую её имя на языке. Оно правда вкусное. Перекатываю на кончике каждый звук. И упиваюсь. Как алкоголем.
Кажется, я перепил.
Не понимаю, почему меня так ведёт.
– Отвечай. Как воды в рот набрала, – подшучиваю над ней. А она отворачивается. Ничего не говорит. Зло смотрит в сторону. Не от моих действий она раздражается. А потому что возбуждена. Хочет продолжения. Но и сопротивляться не может.
Читаю её как открытую книгу. Хотя для меня она полна загадок. Не знаю, какой поворот событий устроит эта девчонка.
Хватаю пальцами миловидное личико, сжимая щеки. Поворачиваю её к себе. И снова этот взгляд. Желания ещё больше. Гнева. Похоти…
– Ты мне что-то подсыпал, да? – вдруг выдаёт, кончиком языка дотрагиваясь до губ.
Как зачарованный смотрю.
Машинально, не контролируя себя и не раздумывая, срываю полотенце с бедер.
Пугается от одного невинного движения.
– Жарко, да? – продолжаю над ней издеваться. Говорю в каком-то забвении. Слова сами срываются.
Наклоняюсь к её губам, продолжая стискивать девчонку за щёки. Целую коротко, пробуя вкус её губ.
Ведёт. Как маньяка.
Я сейчас сойду с ума, если не попробую её.
Вновь вгрызаюсь в губы, проникая языком в греховный рот. Слишком много болтает им.
Все фразы до этого – голословны. Отвечает мне. Нерешительно, быстро. И сама же первая отрывается, тихо скуля:
– Очень. Лихорадит. Прямо как в те разы. Ощущение, что сейчас задохнусь.
И снова тянется ко мне губами.
Всё. Мой стоп-кран срывается. Растирается в пух и прах.
Отпускаю её личико, обхватываю пальцами худенькие бёдра.
Прикасаюсь головкой к влажному входу. И толкаюсь внутрь, чувствуя невидимую преграду. Тут же тараню её, разрывая и делая девочку своей.
Яра мычит мне в рот, но чувствую, как пытается расслабиться.
Вхожу в неё лишь наполовину. Ощущаю, как она сжимается. Пытается меня вытолкнуть. И кусает меня за губу. Дерзко, намереваясь сделать мне больно.
Мстит.
Отрываюсь, чтобы дать ей прокричаться. И увидеть её физиономию в этот момент.
– Я тебя ненавижу.
Делаю первый медленный толчок. Член скользит в ней туго, несмотря на всё её возбуждение.
Приоткрывает рот от боли, вдыхая кислорода. Грудь вздымается, подбирает и так плоский животик, отчего становится видно даже рёбра. Пересчитываю каждое, пока привыкает.
Но не могу видеть это лицо. По нескольким причинам.
Выхожу из неё, обхватываю за талию и переворачиваю на живот. Она не сопротивляется, послушно утыкаясь лицом в подушку и задирая попу. Вновь обхватываю мягкие ягодицы и вхожу.
Уже не так медленно.
Узость её лона просто сносит крышу.
– Скажешь мне это, когда в очередной раз я буду наказывать тебя за твою оплошность.
Она слишком много косячит. И выводит меня из себя.
Толкаюсь. Уже настойчивее, резче. Размазывая кровь по собственному члену.
Блять… первый…
Не обманула…
Кровь приливает к мозгам, к члену. Возбуждение доходит до пика.
И я как придурок вдалбливаюсь в податливое и давно желанное тело. Получаю своё.
Сука, полторы недели… Маленький срок. Но она вытянула из меня всю душу.
Так, что не могу себя сдержать.
Помимо грубых ударов тянусь к её клитору. Слегка массирую, слыша тихий, но отчётливый стон, который она прячет в мягком матрасе.
Сучка…
Гуляю свободной ладонью по её телу.
И с каждым толчком становится легче.
Она принимает. Стонет. Выгибается сильнее. Оттопыривает попку, которую дико хочу укусить. Как животное – кусок мяса.
И это раззадоривает. До такой степени, что я уже не сдерживаю себя, вколачиваясь в миниатюрное тельце. Завтра я буду жалеть об этом. Наверное. Я скот ещё тот. И мне плевать, что я трахаю дочь друзей, которым обещал присмотреть за ней.
Присмотрел.
Стал её первым.
Попала в руки мне, а не непонятно кому.
И стонет сейчас она от меня.
– Ты… Подонок… – шепчет прерывисто. – Чтоб ты сдох.
Мне ещё никогда не желали такого во время секса.
Вызывает улыбку.
Как и её потуги выбраться. Скоро подойдёт к кульминации. И теперь пытается отстраниться. И тянет свою ладонь к моей на её клиторе. Чтобы самой сделать себе приятно. Но я ловлю её, грубо откидываю.
И останавливаюсь сам, не давая ей желанной разрядки.
Мычит там что-то. Встаёт.
– Чтоб тебе стыдно было, – выпаливает опять. – И мучился ты до конца своих дней.
– За что стыдно, куколка? – усмехаясь, выхожу из неё, снова рассматривая кровь на налитой головке. Переворачиваю девчонку на спину. Не сопротивляется. Как кукла тряпичная. Но отчётливо тянется руками к себе между ног.
– Девочек хороших развращаешь, – выдаёт своими розовыми искусанными губами. Я обязательно увижу их на своём члене. Завтра. Я же сказал ей не выходить из комнаты. И предупредил, чем это закончится.
Я собирался сделать это сегодня. Но увидев её – сорвался.
Вот и сейчас. Вновь обхватываю её бёдра и вхожу, вколачиваясь как одичалый. Грязные шлепки только заводят, как и её вырывающиеся стоны.
Драная кошка даже закрывает рот рукой.
Но мне уже плевать. Всё горит внутри. В груди, на душе, в паху.
Член дубовый. А яйца ноют от того, что хотят опустеть.
Блять, я мечтал об этом столько времени…
Замираю под громкий крик и шиплю, когда стенки её лона обхватывают мой член, а я кончаю прямо в неё, позабыв о презиках.
Твою мать… Дебил…
Голову потерял.
Придурошный.
Ты ведь не хочешь детей. И всегда следил за этим.
Они – главная ошибка в этой жизни. И я их не хочу. Особенно от той, кто один в один похожа на Лиду… Женщину, что разорвала моё сердце, кинула собакам на корм.
Я собирал его долго, по частям.
И не для того, чтобы вырвать его снова и покромсать на куски.
Об этом я позабочусь завтра. А сегодня… Пока не высушу её до конца – не утихну.
Мне мало. Хочу ещё.
Девчонка знатно меня накалила.
Присматриваюсь к её закрытым глазам. К чуть приоткрытым губам. Прислушиваюсь к дыханию, которое с каждой секундой становится ровнее.
Не понял…
Она что… уснула?
Впервые девушка в постели со мной уснула!
Выхожу из неё, всё ещё недоумённо пялясь на Яру. Она в сознании, дышит. Просто… вырубилась. Как младенец.
Смотрю на свой стояк, на вытекающую из её лона сперму. Сглатываю от красоты. Грязно, порочно, но красиво. Никогда не думал, что это так завораживающе.
Мотаю головой.
Хрень. Какая-то хрень.
С каких пор я стал эстетом?
Падаю рядом с соплячкой на кровать.
Пытаюсь утихомирить барабанящее сердце, тяжёлое дыхание.
На душе становится спокойней. Хоть и всё горит. Всё тело.
Поворачиваюсь на бок, обхватываю девчонку. И прижимаю к себе. Горячую, обнажённую и мокрую. Сопит себе миленько. А я не могу найти себе места. Как долбаный хищник, которого закрыли в маленькой клетке.
Всё так и есть. Она – кусок мяса, который мне подкинули.
И который я надкусил.
И теперь нужно сдержаться, чтобы не сожрать её целиком.
Но поздно. Я хочу. И не остановлюсь. Больше – не смогу.
Глава 36
От неудобной позы поворачиваюсь на бок. Блин, надо вставать… Мочевой пузырь вот-вот лопнет.
Черт, а чего так между ног болит? Я вроде вчера пришла из бассейна. Громов дико злой. Я пошла в душ, а дальше…
Резко распахиваю глаза от воспоминаний прошлого вечера.
Твою мать…
Подрываюсь с кровати, осматриваясь по сторонам. В комнате я одна, вторая половина постели пуста. Но отчётливо помню, как вчера мы…
Веду ладонью по чёрной простыне. Вспоминаю, как было больно, и как врезалась в ткань пальцами. Правда, потом я делала это не от боли, а от накатывающего оргазма.
Взгляд натыкается на пятно на тон темнее, чем простынь.
Кровь моя…
Не девственница больше.
Нет, убиваться я не собираюсь, просто… не думала, что это будет так. С ним. Хотя иногда по ночам воображение загоняло меня в эту сторону, иногда пробуждая воспоминания тех вечеров. Сумасшедших вечеров, когда поцарапала ему машину. Когда просила его помочь мне.
Боже…
Ладно, плевать.
Я сделаю вид, что ничего не было.
Сама дура, говорила себе, что этого допустить нельзя. А в итоге что? Сдалась. Сопротивлялась где-то внутри, понимала, что это недопустимо. А потом растаяла. И отдалась.
Я начинаю вспоминать всё до мельчайших подробностей. И между ног покалывает, как сигнал.
Я даже вырубилась. От долбаного и красочного оргазма, забирающего силы в одну секунду. Когда Инга говорила, что он помогает ей уснуть, я не верила. А тут… Думаю, ещё сыграли нервы.
А чего теперь переживать? Поздно. Сделано уже всё.
Я не жалею о том, что моим первым мужчиной стал опытный Громов.
Просто… не знаю, как теперь себя вести рядом с ним. И лучшее решение – сделать вид, что ничего не было.
Встаю с кровати, собираю волосы в гульку на голове. Так. Мне неважно, где он, мне плевать, что будет дальше.
Уговариваю себя, а сама надеюсь, что он не придёт именно сейчас.
Надо перевести дыхание, успокоиться.
И сходить в душ.
Обматываюсь одеялом и аккуратно, почти беззвучно выхожу из его комнаты. Добираюсь до своей спальни и направляюсь в свою ванную. Не смогу мыться его гелем для душа. Его запах и так стоит в ноздрях, хотя его нет рядом.
Скидываю одеяло на свою кровать.
Оказавшись в ванной перед большим зеркалом, рассматриваю невольно своё тело. Губы чуть припухли, грудь… Соски словно горят, пребывая в возбуждённом состоянии. Ниже боюсь даже смотреть. На внутренней части бёдер кровь. Как и между ног.
Отвратительно…
Прикрываю глаза и лезу в душ. Купаюсь, смывая кровь и прикосновения Громова со своего тела. Перекрываю его запах своим гелем для душа. И с облегчением выдыхаю.
Блин.
Сжимаю пальцы в кулаки, врезаясь ногтями в нежную плоть.
Что я наделала? Нужно было сказать чёткое «нет». Воспротивиться. А вместо этого… совершила ошибку. Почувствовала такое наслаждение, которое не испытывала никогда в жизни…
Я не жалею… Просто сомневаюсь.
Не знаю, как себя вести.
Он – друг моих родителей.
А мы… так поступили.
Мотаю головой, и капли от мокрых волос летят во все стороны. Уже прохладные, попадающие на грудь. И твёрдые соски отзываются на прохладу. Прямо как на вчерашние касания Эмина.
Да твою мать!
Зло вылезаю из ванной, одеваюсь. Надеваю трусы, решив, что больше никогда не сниму их в этом доме. Буду купаться в них! Но ни за что не останусь без!
Посматриваю на свою домашнюю одежду из розовых шортиков и майки. И уже сомневаюсь, чтобы это надеть. Да мне просто нечего! Почему я вообще должна страдать из-за того, что он член в штанах держать не может?
Просовываю ноги в шорты, накидываю майку. Сушу волосы полотенцем и выхожу из комнаты. Останавливаюсь у тумбочки, беру любимое масло. Натираюсь, всё ещё чувствуя на себе ЕГО запах.
Массирую шею и буквально на секунду теряюсь, вспоминая, как он держал меня за неё, чуть придушив.
Знаю, что играть с ним нельзя, но…
Не понимаю, что со мной.
За спиной внезапно раздаётся щелчок, и я вздрагиваю. Поднимаю взгляд в зеркало и натыкаюсь на фигуру Громова. Конечно, он проснулся раньше. Искупался, судя по свежему виду. Уже куда-то съездил.
И теперь грозной походкой идёт в мою сторону.
От нервов поворачиваюсь к нему, боясь стоять спиной.
И быстро, уверенно выпаливаю:
– Мне надо полчаса, чтобы высушить волосы, и мы можем ехать в клуб.
Я помню, что мой срок заканчивается.
Эмин ничего не говорит. Подходит ко мне, вновь окутывая своим терпким, приятным ароматом. Я не знаю, чем он пахнет. Несколько раз пыталась прочитать этикетку на его одеколоне. Но там настолько мелкий шрифт…
Сглатываю, когда его ладонь поднимается. В руках у него коробочка с каким-то лекарством.
– Пей, – летит требовательно и сухо.
Я хмурюсь, но принимаю её из рук.
– Знаешь, как-то после двух раз, когда меня пытались опоить, я всё же рискну спросить… – прокручиваю её в руках. Мне название ни о чём не говорит. – Это что?
– Абортивные.
Поднимаю взгляд вверх, на его напряжённое лицо. Челюсти сжаты, глаза не выражают ничего. Обычно в них желание, горит какой-то огонёк, а сейчас… Ничего.
– Ты что? В меня?.. – выпаливаю, хотя не хотела говорить об этом вообще.
– Да, поэтому пей.
– Ты серьёзно? – всё ещё недоумеваю.
Почему из-за его ошибки я должна травиться?
– Ты взрослый мужчина, Громов. Почему из-за твоей ошибки я должна?..
Не договариваю. Внутри злость кипит.
Нет, я тоже дура, виновата… Но блин! У меня первый раз был. Больно, потом приятно. Я после первого оргазма уже как в пелене была. А он нормальный?! Сам хоть понимает, что натворил?
Я выпью. Сама знаю, что надо. Лучше сейчас, чем потом идти и делать аборт. Я уже наслушалась, что после него можно и никогда не забеременеть.
Я хоть и не планирую детей, но… Это ведь не сейчас!
Шелест упаковки и его пальцы на моих губах приводят в чувства.
Нажимает на мою нижнюю губу, протискивает палец к зубам. Я не сопротивляюсь, открывая рот. Чувствую на языке таблетку.
– Я знаю. Если не хочешь в двадцать стать матерью – пей.
Стискиваю зубы прямо на фаланге. Делаю больно.
Бесит.
Отстраняюсь от него, выпускаю палец изо рта. И отворачиваюсь к зеркалу, чтобы взять бутылку воды.
– Яр-ра, выкинешь что-то – пожалеешь.
Он говорит грозно, устрашающе. Так, что ноги на мгновение слабеют. Но я хватаю бутылку, откручиваю крышку. И демонстративно показываю язык с таблеткой. Быстро всё запиваю, проглатываю.
– Показывай рот.
Господи… Дотошный.
Он не доверяет мне?
Или так сильно не хочет детей? Ему уже тридцать пять. Пора бы.
Ладно, чёрт с ним.
Приоткрываю губы, показываю, что ничего нет.
Так и хочется напугать его, сделать вид, что выплёвываю. Пусть катится опять в аптеку. Но ладно. Я не хочу становиться матерью.
– Боишься стать папочкой? – всё же лезет из меня.
