Текст книги "Тайная беременность. Девочка Громова (СИ)"
Автор книги: Виктория Вишневская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Глава 7
Телефон звонит совсем рядом. Всего лишь телефон. Обычный рингтон. Но я дёргаюсь так, будто рядом со мной раздаётся канонада выстрелов. После вчерашнего я так реагирую на каждый звонок.
В душе понимаю, что вряд ли у того мужика есть мой номер телефона, но подсознание играет со мной, каждый час подкидывая новую фантазию с тем, что он сделает со мной, когда найдёт.
Пытаюсь утешить себя, убеждая, что я нафиг ему не сдалась.
Подумаешь, капот ему приукрасила.
Подумаешь, плюнула в лицо.
Подумаешь, укусила за палец до крови.
Дура… Пыл поутих, я вернулась в стабильное состояние и понимаю, что натворила. Радует одно – он не знает, кто я, где живу.
Осталось уговорить саму себя поверить в это.
Беру телефон в руки и шумно сглатываю, завидев неизвестный номер. Тело тяжелеет от одной мысли, что звонит кто-то страшный. Подо мной даже пружинит матрас. Я инстинктивно дёргаю за халат, прикрывая обнажённые бёдра.
Прислоняю телефон к уху.
– Да?
– Ярослава Максимовна, мы ждём вас у подъезда.
А… Это же свита моего опекуна, да?
Одно слово – и хочется заржать вслух.
Опекун!
В двадцать лет!
Идиотизм!
Прислали сегодня с утра сообщение о том, чтобы я была готова в семи. За мной приедет личный водитель и отвезёт в ресторан, в котором я и познакомлюсь со своим надзирателем.
Но! Я тысячу раз сказала. Клала я на этого мужика! Деньги мне его не нужны, ничего мне от него не надо!
– Ждите. Завтра, может, выйду, – язвлю в трубку. Что они мне сделают? Выбьют дверь? Пф! Они же всего лишь охранники, а не бандиты. – Надоедать будете – через балкон. Думаю, не нужно объяснять вам, что случится со мной, если я выйду с четвёртого этажа, да?
Я не самоубийца и, конечно, не собираюсь этого делать.
– Ярослава, это можно расценивать как отказ?
– Дядь, это он и есть.
– Хорошо, я передам господину Громову.
Громов, Громов.
Задрала меня уже эта фамилия!
– Передайте, – поддакиваю. – И скажите, что я не желаю с ним знакомиться. Могу фотографию отослать. Пишите, если надо, до свидания.
Отключаюсь, отбрасывая телефон на кровать. Что-то мне всё это не нравится.
Подпрыгиваю с постели, снимая халат. Быстро переодеваюсь, намереваясь смыться по-тихому.
А эти дураки не сдаются. Опять звонят.
Я отвечаю уже на рефлексах, будничным тоном проговаривая:
– Да-да? – мои слова вылетают игриво. – Вы замёрзли? Сделать горячего чая? Или кофе? Пара капель виски прилагается в комплекте.
– Шеф дал последнее предупреждение.
Говорит серьёзно. Я будто даже вижу его напряжённое лицо.
– А что будет, если я его проигнорирую? – не хочется мне испытывать судьбу, но…
Я. Не. Собираюсь. Играть. В. Их. Тупые. Игры.
– Вам лучше не знать.
Отключаюсь первая, бросая телефон в сумочку.
Перед тем, как уйти из дома, смотрю на себя в зеркало. Джинсовые шорты, белая футболка с котиком и фразой «бесите» полностью отображает мой внутренний мир. Сверху длинный кардиган на случай, если будет холодно. Вчера я вот замёрзла… Зубы стучали до самого дома. Или это было от животного страха? Я мало что помню.
Только то, как было страшно и горячо одновременно. Безумно злилась на себя, кроя матом за то, что вчера словила первый в жизни оргазм от мужчины. Ни один меня там не трогал!
А тут… какой-то ублюдок!
Ярость одолевает с каждой секундой всё больше. Перехватив ремешок сумки, вылетаю из квартиры и закрываю её на ключ. Спускаюсь вниз по лестнице, проигнорировав лифт. Выхожу на улицу через чёрный выход. У парадного стоял какой-то джип. Уверена – моего нового опекуна.
Он богатенький, судя по всему.
Но мне плевать.
Заказываю такси, звоню Инге. У неё сегодня смена в клубе – именно поэтому еду именно туда.
Эмин
Раздражённо барабаню пальцами по деревянному столу, чувствуя, как достигаю предела. Я нетерпеливый. Но сам виноват – приехал раньше, освободившись от дел.
И вместо того, чтобы ехать домой – сразу помчался в ресторан.
Гоша уже оповестил, что приехал за Ярославой. И про её игры – «выйду, не выйду» – тоже.
Не скажу, что мне это нравится.
Маленький, надоедливый ребёнок.
Хотя сколько ей? Лет двадцать? А ведёт себя так ужасно. Макс и Лида её разбаловали. А надо было быть жёстче.
Думает, мне нужно это опекунство? Ни хрена подобного.
Телефонный звонок заставляет прекратить избивать стол и ответить.
– Скажи, что вы уже едете, – чеканю, рассматривая официанток, снующих по гостям. Вон та тёмненькая – ничего такая. Формы аппетитные, юбка классическая зад обтягивает.
– Э, нет…
Зло выдыхаю, сжимая телефон.
– Причина?
– Отказалась выходить. Как вы и сказали, поднялись в её квартиру, открыли дверь ключами.
– И? Ты не умеешь убеждать девушек поехать с тобой?
– Да я попробовал бы, – смеётся. И гнев точным ударом грудь пробивает навылет. Гоша чувствует через телефон напряжение. Быстро меняет настрой и уже строже выдаёт отчёт: – Но её в квартире нет. Ушла.
– Найди! – гаркаю на него, на эмоциях подаваясь вперёд. Как же меня задрали эти девицы!
Одна включает ребёнка, отказываясь ехать на знакомство. И другая покоя не даёт. Которой бы шейку свернул в два счёта, а потом хорошенько трахнул её, проучив. Я как слово, нацарапанное на капоте, увидел – в бешенство пришёл. Чуть не приказал найти эту шалаву, чтобы отрабатывала своим языком. Сдержался. У меня всё же знакомство с дочерью погибших друзей.
– Чтобы через полчаса она была здесь. Я ясно выражаюсь?
– Ясно, шеф.
Отключаюсь, сдерживаясь. Телефон чуть не отлетает в стену. Осматриваю гостей ресторана и успокаиваюсь.
Терпение, Громов.
Глава 8
Я залетаю в клуб, осматриваясь по сторонам. Чувствую себя преступницей после того, как сбежала от этих дураков. И клуб – лучшее место, чтобы затеряться, здесь найти меня невозможно. Тут же темно! Свет только от диско-шара и неоновых ламп.
Подхожу под громкие басы и музыку к барной стойке. Сразу облокачиваюсь на неё, заглядываю под стол. Рыжеволосая Инга сидит внизу, дымит и ничуть не стесняется. Запивает всё вискариком.
И как её ещё не выгнали?
– Доброе утро, страна! – зову её в надежде, что услышит через не жалеющую уши клубную музыку. А мне нравится здесь! Неосознанно притоптываю ногой и пританцовываю. Настроение у меня дерьмовое! Тянет выпить, оторваться, забыть об этом инциденте.
Или хотя бы скрасить завтрашнюю встречу с опекуном похмельем.
С чего я взяла, что мы встретимся именно завтра?
Уверена.
Мужиков это раздражает. Когда действуешь не по их правилам. А если сильно взбесится – я увижу его уже сегодня ночью, когда вернусь в квартиру пьяненькая. Покажу ему, какая я плохая. Сразу получу в свою сторону пренебрежительной взгляд. Почувствую омерзение. Увидев мою «настоящую» натуру, перестанет считать за человека.
Всё продумано!
– Налей мне… – задумываюсь, после чего завтра будет не так плохо. А не плевать ли? – Только не мохито!
У меня после него противоречивые чувства.
Теперь у меня с ним чёткая ассоциация моего оргазма у того мужика в салоне. Невольно сжимаю бёдра и прикрываю лицо руками. Стыдоба. Я кончила от пальцев незнакомца. Жутко жгучего и страшного.
Приём страшный он не внешне.
Нет, с этим ему как раз-таки повезло. Не так обидно было. Первый мужчина, побывавший внутри меня, хотя бы красивый, да. Но мудак редкостный. Я без трусов до дома с трудом доехала. Ещё и с этой влажностью между ног.
Ёрзала на сиденье, кусала губу и желала подтереться салфетками.
Таксист постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, за что получил от меня несколько «ласковых» фраз.
– Пф, – Инга подпрыгивает с места. Достаёт стакан, какую-то синюю жижу. – Сейчас всё будет.
– Стаканчик только, – всё же решаю пожалеть свою печень. Она у меня неподготовленная.
Инга усмехается, продолжает делать коктейль, а я заворожённо смотрю на синюю жидкость, представляя, что будет дальше.
* * *
– Давай-давай, залезай, – Инга протягивает мне руку, приглашая потанцевать на барной стойке. А я после одного шота не такая уж и пьяная! Нет, что-то дало в голову, но разум-то незатуманенный!
А хотя… Не похер ли?
Завтра мы уже не встретимся ни с кем из них!
Залезаю на стойку, и вместе с барменшей этого клуба отжигаем. Без раздеваний, просто приплясывая, веселясь. Пара человек даже кинули нам деньги, требуя жаркого продолжения!
Инга, которой точно не влетит за этот трюк (она делает нехилую выручку, иногда устраивая такие концерты), начинает снимать кофточку.
Вот это она даёт!
Замираю и через секунду чувствую хватку на запястье. Молниеносно, ничего не понимая и затаив дыхание от страха, лечу вниз. Попадаю в грубую хватку какого-то мужика. Выбраться не могу.
Как закинул на плечо, так и несёт через протестующую толпу, кричащую и требующую вернуть меня на место.
А этому плевать!
– Эй, ты! А-ну, отпусти меня! – брыкаюсь, чувствуя прилив крови к голове. Ой, мамочки… У меня сейчас этот один-единственный шот вылезет наружу… От этого выворачиваюсь, кусаю мужика за спину. Он кряхтит, отпускает меня прямо возле Хаммера и замахивается на меня рукой.
Жмурюсь, боясь, что ударит.
Меня никогда не били.
Но, видимо, пришло время. Только за что? Кто эти люди?
Удара не следует.
– Блять, почему именно я должен носиться с тобой? – открываю глаза, отмечая, что мужчину я уже этого где-то видела.
Озарение и хорошая память дают о себе знать.
Он караулил у подъезда. Значит, это… Человек моего надзирателя.
Хах…
Какая у меня проницательность. Всё же не дождался утра, решил не спускать всё так просто с рук ночью…
Плохо дело. Значит, там сидит жутко злой мужик.
Дёргаюсь в сторону, и тут же меня останавливает рука, перекрывающая путь.
– Ещё раз дёрнешься – поедешь в багажнике.
Сглатываю, останавливаясь. Я жутко боюсь тёмных и замкнутых мест. От одного представления лёгкие жжёт, и дыхание спирает. Покорно останавливаюсь, чувствуя недостаток кислорода.
Часто дышу, глядя на действия брюнета. Достаёт телефон.
– Шеф, нашёл, – обозлённо выплёвывает. – Сейчас привезу. Она у вас дикая какая-то.
Даже через отключенный динамик слышу тихие, но чётко отбивающие слова:
– Вези. Выбью из неё всю дурь.
Глава 9
И так мизерное терпение на исходе. Ресторан пустеет, а я, как лох, продолжаю сидеть и ждать эту несносную девчонку. Уговариваю себя не доставать ремень. Сейчас бы малолеток пороть. На глазах у людей…
Надо бы. Чтобы знала, что последует, если не идти со мной на контакт.
Вскинув руку, гипнотизирую стрелку фирменных наручных часов. Если не лгут – они должны вот-вот подъехать.
Помещение ресторана пустеет на глазах. Остаются несколько гостей, и входная дверь наконец открывается. Девчонка на входе мило щебечет:
– Добро пожаловать в наш ресторан!
Достаю сигарету, прикуриваю. Успокоиться надо. Для её же блага.
Вдыхаю никотин и поднимаю испепеляющий взгляд на молчащую девчонку. Блять, хотел добреньким побыть, не получится.
Но радует одно – она замолкла.
Стоп.
Какого хрена?
Почему вместо дочки друзей передо мной стоит проститутка, расцарапавшая мою машину?
От одного воспоминания крепко сжимаю челюсти до скрипа. Она испортила мою малышку. Теперь несколько дней я её не увижу из-за этой, мать его, придурошной истерички с проститутским биполярным расстройством. То отбивается, как дикая кошка, не желая приручаться, то кончает от пальцев.
Сука!
Нахрена они её привели? Чтобы я злился?
Тупорылые!
– Вы кого мне притащили? Я сказал им привезти девчонку, за которой должен присматривать после смерти родителей, а не ту, что расцарапала мне тачку, возбудила меня одним только видом и еле ушла живая.
Клянусь – знал бы тогда, что именно она нацарапала на моей машине, заставил бы её сомневаться в том, что я гей. И как женщин люблю. Так бы отлюбил, что потом встать бы не могла. Чёрт. Я хотел её забыть. Хотя порывался найти. Получить своё. Всё же мне немного, но понравилось. Но характер блядский.
Смотрю в медового цвета беснующиеся глаза и начинаю раздражаться.
Что-то они мне напоминают.
Чёрт.
Лицо Лиды. Глаза светло-карие.
– Ярослава? – цежу сквозь зубы, надеясь, что мои догадки не верны.
Хотя вряд ли.
Девчонка обескураженная стоит. Пыл угас. Не сопротивляется, пялится на меня своими огромными глазами. Плохо. Плохо дело. Только не говорите мне, что эта девчонка – Державина. Дочь друга, за которой я должен присматривать после его смерти.
– Я тебе ничего не скажу, – лепечет тихо безжизненным голосом. Следующее слово выплёвывает с неприязнью и ненавистью: – Маньяк и насильник!
Что?
Я маньяк и насильник?
А не эта ли куколка вчера тряслась в оргазмах, м?
Раздражает.
– Садись, – цежу сквозь зубы.
Терпение, Громов, терпение.
Ярослава, если это она, конечно, даже не шевелится. Но Гриша ей помогает. Надавливает на плечи, сажает за стол. Та руку вырвать пытается, а он крепко держит, не давая снова встать.
– Отпусти меня, скотина, я кричать начну, – ого, в ход пошли угрозы!
– Кричи, – усмехаюсь, вспоминая вчерашние мычания и один протяжный стон. Член в штанах от одного воспоминания дёргается и вызывает ещё одну волну гнева.
Чёрт, пусть мои люди ошиблись. И всё-таки притащили мне проститутку, а не дочь друзей.
– Вряд ли тебе кто поможет.
Конечно, крики нежелательны. В ресторане есть ещё люди. Но хоть девица и отбитая на голову, кричать не станет. Если голова на плечах есть, то поймёт: что бы она ни делала – я всё равно впереди и потом найду её.
– Если ты тот опекун… Мне уже девятнадцать, и ничья помощь мне не нужна!
Думал, она старше.
Чёрт. Имя не говорит, но если знает о такой детали, как «опекунство», значит…
Твою мать!
Это что, получается, я вчера чуть не трахнул…
Твою мать дважды!
Подаюсь вперёд через небольшой столик. Пытаюсь рассмотреть тщательнее. Может, я свихнулся? Поэтому вижу в ней свою первую любовь, которую уступил другу?
Или, точнее сказать, она выбрала его, а не меня. – Перестань глазеть на меня, озабоченный.
– Следи за языком, соплячка, – пальцами касаюсь подбородка. Чёрт, как она похожа на свою мать… – Иначе мне придётся найти ему более правильное занятие, чем твой галдёж.
Распахивает ресницы.
Прекрасно помнит, что вчера было.
И самое, твою мать, поганое в этой ситуации, я хочу повторить.
– Что, потухла? – язвлю.
– Но ты же не будешь этого делать, – на её очаровательном лице расплывается победная улыбка. – Или совести нет? Плевать, кого нагибать, даже дочку… М-м-м, а кем тебе были мои родители? Друзьями?
Тихо выдыхаю. Горячий воздух выходит изо рта. Сдерживаюсь.
– Неужели ты так низок? Или тебе вообще плевать, кого трахать? Могу позвать одного своего дружка. Игорем звать. После вчерашнего ты стал самым натуральным пидо…
Осекается, услышав мой тихий выдох через нос. Клянусь, стул подо мной горит и вот-вот сломается от моего напряжённого тела.
– Гриша, отведи госпожу Державину в машину.
На слове «госпожа» ехидно улыбаюсь.
Если раньше она такой и была – при живых родителях, богатстве, то сейчас… Обычная балованная девчонка, которую я перевоспитаю. И начну с её поганого рта.
– Покажу своей подопечной, где её место, и как нельзя говорить с человеком, от которого зависит её дальнейшая жизнь.
Глава 10
Ярослава
Оцепенение не проходит до сих пор. Тот мужчина и мой опекун – один человек. И я не представляю, как дальше взаимодействовать с ним, почувствовав фейерверк из эмоций.
Не могу.
Закусываю сильно губу, едва не до крови, ощущая скребущее чувство под ложечкой. Не смогу сидеть с ним в одной машине. Особенно с его характером. И… желанием постоянно наказать меня.
Я могу только гадать, что он может сделать. Опять залезет ко мне в трусы? А судя по тому, как он серьёзно настроен меня перевоспитать, дело может дойти и до этого.
Но клала я на него то, чего у меня нет.
По пути к машине, направляясь по коридору ресторана, поднимаю голову на своего охранника и сипло шепчу:
– А мы можем зайти в туалет? – строю из себя недотрогу. – Писать хочу.
– От страха? – конечно! Как же без язвительной шутки! Какой хозяин, такие и подчинённые! – Потерпишь, пошли к машине.
Резко останавливаюсь. И не отрывая взгляда:
– Я. Хочу. В. Туалет, – повышаю голос, привлекая к себе внимание гостей ресторана. Плевать. Кто-то улыбается, кто-то пугается. Завидев это, мужик поворачивается к моему надзирателю.
– Босс? – окликает его. – Дамская комната.
Чуть не смеюсь.
Громов поднимает сердитый взгляд. Переводит его на меня. А мне улыбнуться хочется. Не доверяет мне, размышляя. Чуть хмурит брови. И коротко кивает, возвращая всё внимание на оплату своего заказа.
Что он там ел, кстати? На столике только пустые стаканы для бухла.
Ясно.
Отворачиваюсь, теряя интерес.
Мужик ведёт меня в туалет.
– У тебя две минуты, – запускает в кабинку.
– Я не в тюрьме, чтобы писать по времени ходить, – фыркаю и захожу в кабинку. Но двери закрывать не спешу. – Эй, иди на выход. Я не собираюсь писать при тебе. Знаешь ли, девочки не такие животные, как вы, мужики, и нам важно…
– Что? Мужик в женском туалете? – рядом через стенку слышится женский голос. Хвала всевышним! Я тут не одна! – Я сейчас же пожалуюсь администратору!
Да-да, добивай его, подруга!
– Блять, – шипит говнюк. Разворачивается, чуть не сшибая своими широкими плечами, и идёт к двери. – Ушёл я.
Но не выходит из комнаты. Только спиной ко мне поворачивается, останавливаясь у выхода.
– Время пошло, пошевеливайся.
Фыркаю, закрываюсь на замок. Осматриваюсь по сторонам и делаю вид, что всё нормально.
– Вот мужики пошли, да? – обращаюсь к девушке в кабинке по соседству. – Такие ревнивцы, по пятам ходят.
Взглядом цепляюсь за маленькое окошко. Оно чуть приоткрыто для проветривания помещения. То что нужно!
Аккуратно, чтобы не шуметь, забираюсь на толчок.
– Да пиздец, – чересчур красноречиво выдаёт. – Я б валила от такого.
А я и собираюсь сделать это. Открываю тихонько окошко, поглядывая на дверь. Не смотрит.
– Я два года была в абьюзивных отношениях, – вздыхает моя собеседница. – Ничем хорошим это не кончится. До сих пор преследует меня.
Жалко. Очень её жалко, но…
Встаю на бачок, руками цепляюсь за раму. И пока этот валенок не очухался, пролезаю в окошко.
– У тебя там туалетки нет, случайно? – раздаётся глухо.
Получается!
Уже на полпути слышу, когда зад проходит через окно, а кроссовок с развязанные шнурками падает прямо на пол:
– Слышь, а ну стоять!
Да сейчас!
Плюхаюсь прямёхонько на набитые мусорные мешки. И быстро вылезаю из бака, пока охранник не нагнал. Забегаю за угол дома и натыкаюсь на машину Громова. Стоит ко мне спиной, переговариваясь с тем амбалом вчерашним.
Вот чёрт!
Резко разворачиваюсь и бегу как угорелая в сторону остановки.
Зачем я бегу? А это уже дело принципа!
Заявился в мою жизнь, решая за меня, что буду слушаться его и играть по правилам. Но чёрта с два! Я – свободная и независимая. И всё это делаю ему назло. Прибавлю ему головной боли. Чтобы скучно не жилось.
– Босс! Она убегает! – слышится за спиной. Я не оборачиваюсь, вылетаю на проспект и осматриваюсь по сторонам. Без понятия, где нахожусь. И куда бежать – тем более не понимаю.
– О, чикуля! – я оборачиваюсь на оклик и едва сдерживаю крики радости. Передо мной останавливается пикап. Грузовой отсек полностью заполнен толпой знакомых Инги. Мы как-то познакомились в клубе. Они – алкаши да наркоши. Но ребята хорошие. – Мы тусоваться едем на дачку. Поедешь с нами?
Смотрю назад через плечо и вижу за собой самого Громова.
Надвигается на меня волна в океане во время шторма. Я не думала, что такие мужики вообще умеют бегать! А он припустил так, будто ему не… А сколько ему лет?
Короче, будто он не старик, а как минимум только взял кубок по спринту!
Поэтому без раздумий, пока меня не настигла ужасная участь, залезаю в пикап. И плевать, что ездить так нельзя. Но эти – отбитые. Думают, что раз ночь, останутся безнаказанными.
Оказываюсь в машине. Мы трогаемся с места, и я поворачиваюсь в сторону Громова. Шкодливая улыбка всё же появляется на моём лице, и я игриво машу ему ладошкой, видя свирепый взгляд карих безумных глаз:
– Пока-пока! Увидимся завтра! Не волнуйся, я поужинаю и лягу спать ровно в десять!
Посылаю ему воздушный поцелуй.
– Люблю! До встречи, дядь!
Глава 11
Ярослава
– Чикуля, а что за мужички за тобой бежали? Мусора?
Хех. Не мусор, но они мне тоже не понравились. Особенно Громов.
– Тайный поклонник, – щебечу, улыбаясь. Откидываюсь на спинку сиденья. И сползаю вниз – если вдруг нас увидят, спрячусь потом под лавочкой. Мне проблемы не нужны. – А что за дача, куда вы едете?
– Да тут недалеко, – хохочет один из них. – Полчаса езды.
Нормально. Переночую там, а утром поеду домой в объятия своего опекуна. А там мы поговорим. Я посмотрю в его разъярённые глаза, порадуюсь за свой успех и пошлю его на небо за звёздочкой, как однажды спела Лолита.
Укутываюсь в кардиган и на пару секунд прикрываю глаза.
Не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от гогота и от пинка по ноге.
– Ой, чикуль, прости. Вставай, мы приехали.
Разлепив глаза, поднимаюсь со своего места и изучаю местность. Какая-то дача. Не обманули. Толпа народа в доме, громкая музыка. В надувном бассейне сидят человек девять, еле помещаясь в него.
Мне бы тоже искупаться. Особенно после мусорного бака.
Обнюхав себя, кривлюсь.
Я бы давно выкинула себя из машины. Но эти ребята – добрые.
Перехватив сумочку, иду в дом. Он большой, двухэтажный, наверняка найдётся место. Нет – я могу поспать и на полу, не гордая.
Оказавшись в гостиной, тут же слышу поток приветствий. Угашенные все. Они так же радостно встретят и полицейского, который заберёт их и увезёт в участок.
Помахав дружелюбно рукой, замечаю одну смазливую рожу – в хлам бухого Артёма. Этот ублюдок подсыпал мне возбуждающего в стакан, из-за чего тогда произошёл тот конфуз с Громовым…
Чёрт.
До сих пор трясёт.
Быстро отворачиваюсь, пока этот гадёныш меня не спалил. Поднимаюсь на второй этаж, ищу свободную комнату. Первая занята трахающимися студентами, во второй воняет так, будто там жили сорок кошек одновременно. Выбрав скромную, а главное – пустующую комнату, захожу внутрь.
Хватаюсь за щеколду, чтобы закрыться, но не успеваю. Дверь слишком резко открывается снова, и на пороге появляется Артём.
Чёрт, заметил!
– Тебе чего на…
Он наваливается на меня, прижимает к себе и дышит перегаром.
– Ярочка, солнышко, ты пришла-а-а. Ко мне? Ты меня простила?
Не понимаю, что этот придурок там себе надумал. Но не сопротивляюсь, когда он тащит меня к кровати. Нет, не из-за того, что мне нравится. Просто… Такое уже было.
Артём любит сопротивление. Обожает, когда девушка отбивается, поэтому принуждение в сексе для него как наркотик. Не может без этого. Пока он доминирует, а ты вырываешься – для него только на руку.
В таком состоянии так вообще… непонятно, что будет.
Нет, я знаю. Поэтом позволяю ему слишком много.
Мы оба заваливаемся на кровать.
– Я так хочу трахнуть тебя, малыш, – опять из его горла вырываются мерзкие слова. Стояк упирается в бедро. Но не больше. Парень придавливает меня своим спортивным, но никакущим из-за спиртного телом. – Так хочу…
Голос всё тише, а руки слабеют.
Всё. Свалился. Даже пристать не успел. Только на кровать упал – вырубился уже.
М-да, точно перепил.
Такое уже было. Он приставал ко мне по пьяни, в моём подавленном состоянии. Это был первый раз, когда хорошенькая девочка Яра пошла в клуб гасить себя после утраты родителей алкоголем. В белом сарафане, с наивными взглядами на жизнь. А Артём… Чуть не изнасиловал меня. А я бревном лежала. Потом он потерял интерес, просто ушёл. Сказал, что со мной скучно.
Он – говнюк, каких поискать.
Я даже думала накатать на него заяву в полицию. Но на тот момент мне было так хреново, что я желала умереть.
При следующей встрече он извинился. Чувствовал свою вину. Сказал, что я ему понравилась. Но всё равно получил от меня хлёсткую пощёчину.
И только потом Инга рассказала мне о его вкусах.
После того раза мне и пришлось наращивать панцирь, менять имидж, чтобы больше никто не обращал внимания на паиньку. Таких там любили портить.
Целый месяц Артём был хороший. Не приставал, был заботлив. Видела, что ему искренне жаль. А тут этот коктейль.
И сейчас…
Всё повторилось. Только мои решительные – пусть не особо умные, но рискованные действия привели меня к этому. Скидываю с себя безжизненное тело. Пьяный, отрубился быстро.
Хмыкнув, беру полотенце, иду в душ. Быстро купаюсь, заматываюсь в это самое полотенце и не знаю, что делать дальше. Одеваться в вонючие шмотки? Или есть что-то в шкафу? Я забыла глянуть и сразу помчалась в душ.
На всякий случай хватаю отвалившуюся от стиральной машинки трубу. Я не знаю, что она тут делает, но дом не новый, в ванной потрескались потолки, а голубая плитка, превратившаяся возле швов в жёлтую, говорит об отсутствии ремонта. Да и уборки тоже.
Собравшись с мыслями, выхожу из комнаты.
И не зря взяла эту трубу!
Артём хватается за дверь и снова летит на меня.
– Сучка, а ну иди сюда. Я ж тебя всё равно трахну!
Я никогда такого не делала. Но сейчас, в панике и от страха, замахиваюсь трубой. Думала, что он уже не проснётся, но нет.
Попадаю ему прямо в лоб. И он тут же падает мешком на пол у моих ног.
Сильнее стискиваю трубу в руках.
С ним же всё в порядке, да?
Он очухается?
И эта красная жидкость, вытекающая из-под его головы – всего лишь краска?
Боже, я же его не убила?
Смотрю на грудь. Вроде дышит.
Чёрт, надо валить. Вряд ли кто-то поймёт, что это я с ним сделала.
Только хочу кинуть трубу в сторону, как дверь открывается, и в комнату заваливаются девушка и парень. Весёлые до одури, пьяные. Но быстро замечают меня, улыбаясь.
– Третьей не хочешь? – двусмысленно играет бровями пацан.
Взгляд их скользит вниз.
И дикий крик девчонки мигом распространяется по всей комнате, заставляя от страха выронить орудие из рук…
