Текст книги "Тайная беременность. Девочка Громова (СИ)"

Автор книги: Виктория Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 55

Морально устав, со спокойной душой еду до дома на такси. Я сдала клуб администратору, успела глянуть, как работают ребята, всё ли идёт отлично. Поэтому довольная потягиваюсь на сиденье и думаю о том, куда мы с Громовым пойдём.

Он написал мне сообщение, сказал, чтобы я надела что-то вечернее. И я уже знаю, что именно.

Было у меня там одно красное короткое платье…

Знаю, что стоит воздержаться, выбрать что-то очень приличное, но… Чего мне бояться? Эмин будет рядом.

Да и к тому же – у меня сегодня праздник. Первый самостоятельный рабочий день… Считаю, что могу побаловать себя. И его тоже.

Не поняла только одного…

Он ревнует, что ли? Или мне показалось, и я вижу то, что хочу?

Нет, человек этот ревновать не умеет. А вот беситься из-за того, что трогают что-то, принадлежащее ему – это да. Честолюбивый мальчик же.

Да подонок он. Вот и всё.

Запрокидываю голову и прикрываю глаза, задремав.

* * *

Я выхожу из подъезда с облегчением. Эмин решил не подниматься в квартиру, лишь позвонил, сказал, чтобы я выходила.

И для меня это плюс.

Завидев моё короткое красное платье, не отправит меня переодеваться. Или отправит. Мне предстоит это узнать…

Мужчина стоит у автомобиля, скрестив руки на груди и смотря вдаль на дорогу.

Профиль у него красивый. Идеальный. Словно сделанный руками искусного мастера. Вычерченный до мелочи.

Даже после работы выглядит свежо и сексуально.

Судя по всему, в клубе он и переоделся. Белая рубашка сменилась на чёрную. Брюки другого кроя, обувь…

Только дорогущие часы остались прежние.

Или он где-то был? Не дома?

У своей мымры?

Опять внутри колет. Обидно.

Надеюсь, что накручиваю себя, и всё не так.

Вот же попала, влюбилась в… опекуна. Для которого такая, как я – временная.

Больно до одури.

Слышит цокот моих шпилек и поворачивает голову, молниеносно въедаясь взглядом в моё платье.

Осматривает цепко, жадно. Пальцы сжимаются в кулаки.

Недоволен.

Переодеваться, что ли? Не дождётся!

Отрывается от машины, открывает пассажирскую дверь. И, ничего не сказав про мой внешний вид, вроде без агрессии, кидает:

– Залетай.

Когда он не злится и такой добрый, бабочки в животе поднимаются в вихре, закручиваются в восторженный рой и рассыпаются по всему телу, охватывая каждый удалённый уголок.

Прохожу мимо него, улавливаю крышесносный запах его одеколона. Хочется повернуться, податься вперёд. Провести носиком по шее, потереться. А потом впиться зубами. Для остроты.

Чёрт-чёрт-чёрт.

– Куртку в следующий раз надень, – слышу от него поучающие слова. – Не лето уже. Задницу простудишь.

О ней я не подумала. Совершенно. Машина же, печка.

Ничего не отвечаю, сажусь в салон. Громов садится рядом, за руль, спустя несколько секунд. Заводит мотор, трогается с места.

Одёргиваю юбку, хотя мне, наоборот, хочется задрать её. Чтобы животное это смотрело и хотело.

Твою мать, это ненормально.

И нравится он мне, и хочу позлить, поиграть с его нервами.

Дурочка….

Нельзя играть со зверем.

– Куда мы едем? – спрашиваю, наблюдая за дорогой. Пока только выезжаем со двора.

– Сюрприз, – сухо и чётко.

– Не люблю я сюрпризы… – выдохнув, отворачиваюсь. До неизвестного мне места мы едем минут двадцать, иногда перекидываясь некоторыми фразами.

И он ни разу не вспомнил о том, что сегодня был мой первый рабочий день без него. Мог бы и похвалить. Сказать, что я молодец и со всем справилась.

Но…

Мы же об Эмине говорим.

Останавливаемся у красивого здания с золотистой вывеской. Подсвеченная тропинка из камней, ещё зелёные кусты и деревья. Красиво здесь… И судя по всему, мы приехали в ресторан.

Ого!

Приоткрываю рот от такого известия.

Вылетаю из салона автомобиля и быстрее хочу оказаться внутри. Чтобы убедиться, что мы пришли в ресторан! Вдвоём! Впервые!

На моём предплечье появляется мужская горячая ладонь. Мириады мурашек рассыпаются по коже, и язык прилипает от волнения к нёбу.

Иду следом за Эмином, ускоряя шаг.

Это реально ресторан.

По какому поводу?

Хочет сказать, что наши с ним отношения опекуна и подчинённой закончились?

От одной мысли ладони холодеют.

Да, я этого хотела, но…

Не так быстро, чёрт…

У меня нет других вариантов, кроме этого. День рождения у меня через несколько недель.

Мы идём к столику, и Эмин помогает мне сесть, отодвинув стул. Хватаюсь за края платья, одёргивая его.

– Надела на свою голову, – недовольно отзывается Громов. Всё ему не нравится!

Аккуратно сажусь.

Мужчина обходит стол, останавливается.

Мы располагаемся отдалённо ото всех, что странно. Вокруг нас столики пустуют, и только в другой стороне зала кто-то присутствует.

Но ладно.

Меня уже радует мысль, что мы выбрались куда-то вместе. И это так… Романтично, что ли. И даже интимно.

Внезапно в лицо что-то летит. Чуть не жмурюсь, пугаясь, но быстро понимаю, что объект моего испуга… букет красных цветов, которые Громов протягивает мне со словами:

– С первым успешным отработанным днём.

Вспомнил…

Чуть не расплываюсь в довольной улыбке.

Дура…

Сдерживаю её, принимаю букет и опускаю себе на колени.

– Спасибо, – выдыхаю в изумлении, совсем от него не ожидая. – Поэтому… мы здесь?

– Почти, – опять коротко кивает, усаживаясь на стул. – Ты наверняка ничего не ела весь день.

Есть такое.

– Заказывай. Отметим. Но много не пей.

– Завтра ведь выходной, – усмехаюсь. Пить не собираюсь, но всё же.

– Не стоит, – морщится.

– Да я и не собиралась, – хмыкаю и беру меню в руки. Бегаю взглядом по списку, сгорая от смущения. Громов умеет дарить цветы. Я в диком шоке и не могу отойти.

– Выбрала? – тихим спокойным голосом спрашивает у меня. И снова предательский огонёк в груди расплывается по всем уголкам.

Дура.

От него бежать надо…

«Зачем?» – спрашиваю сама у себя.

Он мне нравится. Очень. Впервые в жизни так сильно, что каждый вечер представляю, что мы засыпаем вместе. Да, я его ненавижу, но в то же время сильное притяжение работает к нему без перебоя.

Вот и сегодня.

Днём он был говнюком, а сейчас… Хочется податься вперёд, поцеловать его. Скинуть со скатерти эти свечи, салфетки и просто заняться сексом.

Больные фантазии.

Хочу остаться с ним, получать больше внимания.

А с другой стороны – боюсь…

Что выкинет, как только я ему надоем.

Да что уж говорить… Аборт я делаю из-за нас. Ребёнок никому не нужен. А если он узнает о беременности? Силком потащит на аборт. И тогда всё рухнет. Вся моя симпатия, вся… любовь.

Громкое слово.

Очень.

Но самое верное.

Влюбилась как дурочка и боюсь утонуть в мужчине ещё сильнее.

– Да, – с хрипотцой отвечаю и диктую официанту заказ. Когда он уходит, я перевожу взгляд на Громова.

Сука.

Долбаный Аполлон, перед которым теряю дар речи.

– Я… – набираюсь сил, собираясь сказать, что хочу переехать обратно в свою квартиру. Начать жить самостоятельно. Без него. Иначе точно свихнусь. – Хочу кое о чём поговорить.

Но Эмин не слушает. Хмурится, смотрит рядом с собой.

– Бля, забыл, – тихо ругается.

Только не это.

Неужели сейчас уедет? И мы так спокойно не поговорим?

Хотя… Чёрт. Скажу это – и вечер испортится.

Правда, этот диалог неизбежен. И неважно, когда он начнёт злиться.

Неожиданно он хватает со стола прямоугольную бархатную коробочку.

– Что забыл?

– Подарок сделать, – снова хмуро выдаёт.

– Так цветы, – киваю на свои колени.

– Это ещё не всё.

Открывает коробку, и меня ослепляет блеском сотни камней.

Вау…

Это что, браслет?

– Красивый, – говорю первое, что приходит в голову. – Решил кому-то его подарить? Хороший подарок.

Что я несу?..

– Это тебе, соплячка, – усмехнувшись, достаёт хрупкий браслет из коробки. И приказывает: – Руку дай сюда.

Под воздействием этой магии поднимаю ладонь. Голос у него волшебный, подчиняющий. Он быстро цепляет браслет на моё запястье.

Такие подарки мне делают точно впервые.

– Молодец, – слышится первая похвала от Эмина, которую я ждала… Сколько? Долго.

Поднимаю на него взгляд, вижу его улыбку и таю, как снег на солнце.

– Хорошо постаралась.

Глава 56

Вот что он делает?

Заставляет моё сердце трепетать. Какими-то безобидными словами. Обычными, но долгожданными.

– Спасибо, – кручу запястьем, рассматривая браслет.

Подарок классный, конечно… Но хочется вернуть его обратно.

Почему я опять вижу в нем хорошее, абсолютно забывая, какой он говнюк?

Вспомни! Приди в себя!

– Я хочу переехать, – выпаливаю и поднимаю взгляд на зависшего Громова. И пока он не послал меня куда подальше, сразу это аргументирую: – Чтобы начать жить самостоятельно. Через пару месяцев мы разойдёмся, и я буду как слепой котенок. Хочу начать жить сама сейчас.

– Ты уже жила сама, – вспыхивает от одной моей фразы. И уже цедит сквозь зубы следующие слова: – И тогда я вытаскивал тебя из задницы.

Опять он это припоминает.

– Я всё переосмыслила, – на удивление спокойно произношу. Не хочется кричать, закатывать истерику. Но злоба присутствует. Большая. И я её пока сдерживаю. – В этот раз всё будет по-другому.

– Нет, – чётко и озлобленно кидает, после того как откинулся на спинку стула. – Это не обсуждается. Как только все три клуба возьмёшь, тогда и свалишь. А сейчас сидишь на жопе ровно.

Его явно выбешивает этот разговор.

Меня начинает это нервировать.

Впиваюсь ноготками в ладонь.

Чувствую вибрацию на столе и понимаю, что вибрирует телефон Эмина. Что очень странно. Он никогда не ставит на беззвучный. Особый вечер, что ли?

Ага, как же.

Отвечает на звонок.

Приоткрываю губы, чтобы возразить. Во-первых, его опекунство – на словах. Ну, и на словах мамы. Официально – я могу жить где угодно. Только осталось доказать это ему и его людям, которые в любой момент могут притащить меня обратно.

Он мечет в меня острый взгляд, словно пуля, прямо в голову.

И тут же получаю жёсткое:

– Замолчи, – и пальцем указывает на еду. – И ешь.

Поджав губы, конечно, обижаюсь.

– Да, брат. Ты немного не вовремя. У меня свидание.

Свидание…

Так вот как это называется!

Но звучит забавно. У меня впервые в жизни такое, чтобы на свидании мне говорили молчать и кушать.

Классно.

Но опять моё страдающее сердце бьётся.

Громов, какой ты козёл!

А Эмин с серьёзным видом слушает собеседника на том конце провода. Коротко кивает.

– Адрес диктуй. Сейчас подъедем.

А? Чего? Всё? Кончилась сказка, хоть и со злодеем в главной роли?

Ну и ладно. Это ожидаемо.

Мужчина подрывается с места, засовывает телефон в карман.

– Прости, конфетка, ужин не вышел. Поедем брату помогать.

Конфетка? Брат?

А можно не так много информации одновременно?

Он назвал меня конфетой!

И у него есть брат! А я узнаю об этом только сейчас! Жесть…

– Я тоже поеду? – хах. Свидание, подарки, знакомство с семьёй. Засмеяться хочется. От нервов. Необычный день с сюрпризами.

– Попробуй тебя оставь одну, – цедит сквозь зубы, задвигая стул. И кивает на стол с красной скатертью: – Убежишь, потом тебя ищи. Пирожное возьми, поешь хоть что-нибудь. Потом накормлю.

Не знаю зачем, но хватаю пирожное в картонной красивой коробке. Здесь даже она, видимо, на вес золота.

Надолго мы не задерживаемся. Быстро летим в машине. Но кусок в горло так и не лезет. Оказывается, у брата Эмина пропал ребёнок. И пока мы в пути – Громов звонит начальнику своей охраны, отвечающей за клубы.

И переживать начинаю уже даже я.

Не представляю, как ребёнок мог пропасть из дома. Похитили? Убежала? Или что?

Мы приезжаем быстро, одновременно с братом Громова. Кажется, он был в пути и сам потрясён этой новостью.

Они чем-то похожи внешне.

Интересно, характер такой же дурацкий?

– Я посижу в машине, – закрываюсь руками, не желая принимать в этом участие. Мне тут спокойнее.

– С Мирой побудь, – просит Эмин. Именно просит. – Ей сейчас дерьмово.

– Мира – это?..

– Девушка брата. Артура.

Со скрипом киваю.

Ладно.

Выхожу из машины, направляюсь следом за Громовым. Судя по столпотворению автомобилей возле ворот частника – много людей задействованы в поисках. Узнаю знакомые машины. Люди Громова уже здесь.

На территории дома замечаю молодую пару. Девушка сидит на краю песочницы, плача и закрывая лицо ладонями. Артур поддерживает её, приводит в чувства.

Блять, какой же это стресс…

Представить не могу, что будет со мной в будущем, если такое произойдёт.

Сейчас сжимается сердце. А ведь это чужой ребёнок. Чужая жизнь.

А переживаешь, как за родного.

Поэтому не хотела выходить из машины. Тема детей на данный момент болезненна.

– Не парься, сейчас найдём, – заверяет Громов Миру. Посматриваю на неё. Милая очень. И с Артуром смотрятся очень гармонично.

У меня складывается ощущение, что я её где-то видела…

Не могу вспомнить, где именно.

– У меня лучшие мужики. Комара мимо не пропустят.

Тут я бы поспорила, конечно.

Я же убежала.

Но там ребёнок – вряд ли.

Буду верить в них сама.

– Мир, я пойду камеры проверю.

– А они у нас есть? – в ступоре спрашивает девушка. Бедняжка… Не представляю, что у неё сейчас в голове и что внутри.

– Да, – мужчина заботливо гладит её по макушке. – Может, найдём что-то. Люди Эмина пока вокруг рыщут. Её точно в доме нет? Под кроватью смотрела?

– Смотрела. И в шкафу. Думала, она опять там в куклы играет…

– Ладно, – успокаивающе шепчет. – Мы пойдём. Не бойся, найдём, а потом ещё будем с улыбкой это вспоминать. Идите в дом. Тут холодно. Заболеешь ещё.

Он встаёт, переводит взгляд на меня. Коротко кивает.

Понимаю, время не для знакомств.

Мира соглашается с ним, встаёт с песочницы. И, обхватив себя руками, переводит внимание на меня:

– Пойдём, тут холодно, – безжизненным голосом обращается ко мне. И снова становится не по себе. Не представляю, что она чувствует. Но это капец как больно. Огромный ком из напряжения, страха, боли тянет тебя вниз.

Господи, пусть всё решится…

Глава 57

– Чай? – Мира, несмотря на своё состояние, проявляет гостеприимство. Но мне оно сейчас не нужно. Не чаем это всё глушить надо, точно не им.

– Чего покрепче бы, – вздыхаю. И, так сказать, даю нужный совет. Чёрт знает, что в таких ситуациях делать. Её, наверное, разрывает изнутри. Алкоголь – отличное лекарство в таких случаях.

– Тебе разве можно? – вдруг ниоткуда взявшаяся агрессия летит прямо в меня. Девочка-то не овечка, когда захочет… А почему мне нельзя? На восемнадцать не тяну? – С ребёнком.

А… Беременность.

Поглаживаю плоский живот через ткань красного платья.

– Так я и не себе, – скучающим тоном отзываюсь. И тут же поджимаю губы, ощущая подступающую тошноту от одного представления алкоголя во рту. – Тебе. Обычно алкоголь в таких ситуациях помогает.

Стоп.

Поднимаю взгляд на неё.

Я заговорилась. Случайно. Я обсуждала это с Ингой, а теперь… Эти слова вылетели молниеносно. Но пугает не то, что я говорю об этом с незнакомой девушкой так просто.

А другое….

– Стой. Ты откуда знаешь? – я напрягаюсь. Эмин узнал? И уже кому-то рассказал? Да нет… Он бы разгромил всё в щепки, а потом принялся за меня.

– Я видела тебя сегодня в женской консультации. Ты на…

– А, – доходит до меня. – Помню. Ты пялилась на меня.

Я думала, это негодование от занятой очереди.

– Раз уж ты там тоже была… – догадываюсь следом. И смотрю на её свободную майку. – Беременна?

– Да, – кивая, сжимает пустую чашку в руках.

– Тогда виски отменяется, – пожимаю плечами.

– Отменяется, – безжизненно отзывается.

На пару секунд мы обе замолкаем. И отчего-то взявшееся волнение заставляет сказать следующие слова:

– Эмину не говори, – предупреждаю её. Я, конечно, ничего ей не сделаю. Просто просьба.

– Это не моё дело, – девушка разливает кипяток в чашки и одну из них ставит передо мной. Хватаюсь за неё пальцами и греюсь. Мира садится напротив. – Не скажу. Сами разберётесь.

Да как же, не разберёмся…

Отворачиваюсь, пью чай. И, честно, теряюсь от понимания того, что у них… Двое детей будет. Вместе с потерявшейся. А я одного боюсь. Жалкая трусиха…

– Кто у тебя будет? – непроизвольно спрашиваю.

Интересно, а кто у меня?

Я ведь и не знаю. Завтра судьбоносный день, после которого должна позабыть об этом. Сделать вид, что всё происходящее – просто сон.

– Мальчики.

Не один…

Два пацана… Прикольно. Двойняшки или близняшки. Всегда представляла, что у меня в будущем родятся именно они. Хотела «королевскую двойню». Чтобы девочка и мальчик.

– Справишься? Их ведь трое, а ты одна.

– Справлюсь, – чересчур уверенно выпаливает, постукивая ноготками по керамике. Мне бы такую уверенность… – Дети – лучшее, что есть в нашей жизни. Просто ты пока не поймёшь.

Пока?

Осматриваю Миру, прикидывая, сколько ей лет. Ну, явно старше меня.

– Повзрослеешь – поймёшь.

Все всегда так говорят. И это раздражает. До этого «повзрослеешь» ещё дожить нужно.

Я просто боюсь чего-то нового. Ответственности и всего остального, что будет после рождения ребёнка. Я и одиночества боюсь. Боюсь остаться одна с разбитым сердцем. И постоянно думать о Громове. Проклинать его.

Боже, одна и та же шарманка в голове. Дни напролёт. Постоянно ищу аргументы себе в поддержку, что всё делаю правильно. Оправдываюсь. И бешусь от этого. Даже не могу представить другого варианта. Исход один.

Пока мозговой штурм опять приливает к башке, возвращается Артур. Спрашивает у Миры про какую-то девушку. И ничего больше не сказав, уходит. Поиски продолжаются, но безуспешно.

Воздух в кухне будто наэлектризовался. Напряжение растёт с каждой секундой ещё больше. Не только от нервов девушки.

Меня задели её слова.

Про «вырасту и пойму».

Может, всё я понимаю и сейчас, но…

Есть один факт, перечёркивающий всё.

– Знаешь, – отодвигаю от себя чашку чая и встаю, поправляя красное облегающее платье. – Дело не в моём возрасте. А в этом мужчине. Он детей не хочет. И на аборт пошлёт. Либо я сама пойду, без позора и ругани, либо он поведёт меня за ручку.

Я хотела бы его оставить. Хотела бы… Если бы у меня было плечо, на котором я могла бы порыдать. На которое могла бы опереться. И спина, за которой я могла бы спрятаться со своим ребёнком.

А я – одна.

И буду дальше одиночкой.

У меня даже родителей нет. Только дурная тётка, которой я не нужна.

– У меня было так же, – говорит печально. – Но теперь у меня есть семья. Дочь. И скоро появятся два любимых сына. Попробуй, может…

Да ничего не получится!

Я услышала чёткую позицию! Настолько чёткую, что его не переубедишь! Дети для него – обуза. И он сделает всё, чтобы от них избавиться.

Она не знает о двух таблетках подряд. А я помню. Как боялась последствий, а в итоге…

Не дослушиваю её и ухожу. Не хочу.

Мне надо было поддерживать её, а в итоге…

Вскрыла сама себе только зашитую рану. И теперь она кровоточит, пока я иду на выход с территории участка. Конечно, бугай на входе меня не выпускает.

Ага, спасибо, Эмин. Даже без своего присутствия мне всё испортишь.

Боишься, что сбегу? Правильно делаешь.

Разворачиваюсь, гордо взмахивая волосами. Захожу за дом, спокойно перелезаю через забор. Случайно задеваю ветку, за которую цепляется платье. Слышится треск, и я громко ругаюсь. Купила его на распродаже! И оно было единственным в магазине!

Чёртов охранник!

Почувствовав снова ногами землю, шагаю по асфальтированной дороге. Найти бы в этом посёлке адрес и вызвать такси. А потом… не знаю. Хочется побыть одной, поплакать и взбунтоваться против Громова.

Несносный характер меня точно когда-нибудь погубит.

Прохожу несколько домов и включаю геолокацию.

Где хоть один адрес?

Останавливаюсь посреди дороги и выдыхаю. Погружаюсь в телефон, молюсь на него, чтобы это умное создание нашло, где я.

И неожиданно слышу всхлип.

Поднимаю голову, осматриваюсь, прислушиваясь к тишине.

Шмыганье носа.

И снова всхлип.

Похоже на плач.

На… Детский плач?

Прислушавшись, пытаюсь понять, откуда идут звуки. Рядом с каким-то домом, ограждённый каменным забором, вплотную стоит огромное дерево. Вдоль него растут кусты, к которым и подхожу. Из-за мощного ствола виднеются детские девчачьего цвета ботиночки.

Блин, Яра, тебе уходить надо. Громов вернётся, увидит, что тебя нет – и кранты.

Чёрт.

Как я могу оставить плачущего ребёнка одного и просто уйти?

Глава 58

Падаю рядом со светловолосой девчонкой на траву и ёжусь от прохлады. Зря я всё же кофточку не надела… Не май месяц, в конце концов.

Обхватываю себя руками и демонстративно кашляю, привлекая к себе внимание ребёнка. Девчонка быстро поднимает взгляд ярких глаз и испуганно смотрит на меня.

Хоть и темно, всё равно вижу этот яркий голубой огонёк.

Какие красивые у неё глаза… Я хотела бы себе такие же.

– Что, родители отругали? – улыбаюсь и легонько бью её по плечу. Помню, как пряталась от папы во дворе, когда он, придя с работы, уделял мне мало внимания.

И от обиды, после того как мама укладывала меня спать, я вылезала в окно, благо жила на первом этаже, и пряталась в мамином прекрасном саду.

Хотела, чтобы меня нашёл папа. Немного поволновался обо мне. А найдя, взял на руки и отнёс в мою постель. Ага, только это делали либо мама, либо охранник Саша.

– Нет, – насупившись, девочка снова утыкается лицом в коленки. – Не наругали. Но я им больше не нужна!

Ох, детский возраст…

Узнаю в ней себя. Такая же была.

– Они что-то сказали тебе? – придвигаюсь ближе. И неосознанно обнимаю её за плечики и прижимаю к себе.

Блин. Холодная. Продрогла вся. Сколько же она тут сидит, а?

Малышка не отстраняется, наоборот, прижимается ко мне и утыкается холодным носом в кожу.

Нет, так дело не пойдёт. Замёрзнем ещё сильнее. А она и заболеть может.

– Давай прогуляемся? Согреемся? Как раз и расскажешь, что случилось, хорошо?

Она шмыгает носом и скромно кивает.

– Как тебя зовут? – начинаю издалека.

– Слава.

Встаю с травы, утопаю каблуками в земле и на секунду желаю снять туфли, но держусь. Поднимаю девочку следом за собой. И вывожу из кустов и деревьев. Везёт, что в элитном посёлке хорошие асфальтированные дороги. А не как у тех, к которым я однажды ездила на дачу.

– Приятно познакомиться, девочка Слава. Меня зовут Ярослава. Но для друзей – просто Яра.

– И мне, – скромно, но мило опускает голову, – Яра.

– Так что случилось? – хватаю её за прохладную ладошку и спокойно вышагиваю по дорожке недалеко от того здания и забора. Выводить её отсюда смысла нет, особенно когда она может жить рядом.

– Я маме с папой больше не нужна.

– И почему же? – я впервые говорю так мягко.

Всё же с ребёнком общаюсь…

Блин, она такая милая! Как такой ребёнок может быть не нужен родителям?! Дайте мне их, я воткну им вилку в глаз.

– У них скоро родятся свои детки, и они вернут меня в детский дом!

Резко замедляю шаг, слыша эти слова.

Слава сжимает своими крохотными пальчиками мою ладонь. От шока чуть не чертыхаюсь вслух. От понимания того, кого веду за руку.

Это ведь сбежавшая дочка Миры и Артура, да? У них пропал ребёнок. Мама беременная.

Нет, я могу ошибаться, но разве вот так наткнёшься на плачущую малышку, а тем временем – у семьи пропала дочка?

Так, надо всё выяснить.

Но я потихоньку веду её к дому, откуда сбежала пару минут назад. Чтобы время не терять, если это не она.

– Они не могли сказать таких жестоких слов, – уверенно заявляю. Мира так говорила о детях… Любит она их. Да и слёзы её были настоящими.

– Она и не сказала. Её подружка сказала!

Хм… А ведь если подумать, когда мы пили чай, Артур ворвался на кухню и спросил, не приходила ли какая-то Даша к ним в дом. Неужели ревнивая баба, у которой не состоялась личная жизнь, решила нагадить хорошим людям?

Классика. И гадать не надо.

Мусор в голову ребёнка вбила.

Не верю я, чтобы те люди так сказали маленькому ребёнку.

Было бы им плевать, они бы не бегали по округе, думая, что она потерялась ночью в небольшом лесу у них за домом. А Мира бы так не переживала.

Гнида чёртова та, кто так сказала.

Наверняка била по самому уязвимому, чтобы нагадить. По ребёнку.

Вот она и убежала… Нервы треплет родителям. Неосознанно, конечно.

– Но я точно стану им не нужна, когда братики родятся…

И опять поджимает свои крохотные губки.

– Знаешь, – пытаюсь её успокоить, – верить кому-то вот так сразу нельзя. В мире куча злодеев и людей, которые не следят за словами. Та подружка всего лишь оказалась очередной злодейкой, – улыбнувшись, свободной рукой треплю её по макушке.

– Правда? – поднимает голову и смотрит на меня своими голубыми глазами. В свете фонарей теперь вижу отчётливо миловидное лицо ангелочка. – Они меня не разлюбят? Не вернут никуда? Я не хочу обратно. Там мальчики злые…

– Нет, конечно, – слегка смеюсь, чтобы расслабить её и не задеть уязвимых детских чувств. – Скажи, они тебе сказали хоть что-то плохое за всё время?

Угрюмо кивает.

– Мама сладкое запрещает много кушать. Какой-то кабриес будет.

Я легонько смеюсь.

– Это мама правильно делает, – успокаиваю малышку. – Сладкого много есть нельзя. Вредно. Это всё?

– Вроде да…

– А теперь вспомни, что родители делали для тебя хорошего и что говорили. Помнишь?

– Помню… – виновато утыкается взглядом в землю.

– Они ведь говорят тебе, что любят тебя?

Опять угрюмый кивок.

– Папа или мама укладывают спать?

– Да-да, – она радостно кивает головой, будто вспоминает всё хорошее. Все радостные впечатления и счастливые воспоминания перекрывают плохие. – А папа косички делает.

Свободной ладошкой гордо ведёт по светлым волосам.

Папа косички делает…

На секунду я представила, как бы мой папа заплетал мне волосы, но…

Слёзы на глазах выступают. У меня никогда такого не было. И в чём-то я завидую маленькому ангелочку.

– Тогда у тебя самые лучшие родители, – стараюсь не расплакаться. – Пока ты веришь злодейкам, мама и папа ищут тебя.

– Да? – я вижу, как ей становится не по себе. И где-то внутри меня всё скручивает от долбаной вины. Я сказала что-то лишнее? – Они меня любят? И никому не отдадут? Не вернут дяде Лёше?

Я не знаю, кто это такой, но…

– Не-а, – радостно сообщаю ей. – Представь, как папа сейчас волнуется? Он стал седым! И на новый год у тебя будет собственный Дед Мороз!

Кажется, она пропускает глупую шутку мимо ушей. Сильнее стискивает мою ладонь.

– Тогда надо быстрее вернуться! – она мигом загорается, но тут же тухнет, чуть не плача. – Но я потеряла-а-ась и не помню дорогу домо-ой…