Текст книги "Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ)"

Автор книги: Векша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Ничего страшного, – махнул рукой хозяин. – Мы всё равно зашли в тупик.

– Это ты так думаешь, – фыркнул Альбин. – Лично для меня вполне очевидно, что мы должны учитывать планеты высшей октавы. Но мы можем обсудить это и позже.

– Да уж, пожалуйста, – согласился Карэле. – Алли это, наверное, было бы очень интересно, но мы с Эйнеле вряд ли что-то поймём. Тем более, что нам нужно узнать ваше мнение совсем по другому вопросу.

Венсан заинтересованно поднял глаза от колоды, которую он собирал.

– Ну так рассказывайте! Или, может, сначала чаю? Сестрёнка, распорядишься?

– Ох, нет, – рассмеялась Алли, удерживая Эйнеле за руку. – Мы уже пили и чай, и кофе. Кроме доброго совета, ничего не нужно.

И она рассказала про Риту Шинбер и (после некоторого колебания) про зеркальный ключ. Впрочем, Альбин Малледи совершенно не удивился – похоже, он уже успел узнать у Венсана, чем закончилась эта история.

– Так вот как работал Гауэр… – задумчиво протянул он. – Двухсторонний транс… Видимо, дело в форме ключа – он даёт двойную вспышку с определённой частотой, и это активизирует какие-то новые возможности мозга. Если это так, то эффект можно повторить, сделав копию ключа. Как ты думаешь, Венсан?

Маг не успел ответить – возмущённая Алли стукнула пухлым кулачком по колену.

– Какой ещё эффект?! Я пришла сюда, чтобы вы мне сказали, можно ли как-то помочь этой несчастной женщине. А вам интересно только, как работает этот проклятый ключ?

Венсан примиряюще поднял широкие ладони – вид у них был совершенно не оккультный, машинально отметил Карэле. Карты и хрустальный шар в этих лапищах всегда смотрелись как-то странно – лопата была бы куда уместнее. Венсан Анс выглядел вызывающе неволшебно, особенно по контрасту с бледным и мрачным красавчиком Малледи, в котором мага не признал бы только слепой. И, тем не менее, Карэле знал, что его друг – один из крупнейших оккультистов Камбрии. И его жена это тоже знала.

Венсан выбрался из-за стола и присел перед диванчиком, заглянув Алли в глаза, словно ребёнку.

– Прости, – мягко сказал он. – Ей никак нельзя помочь. Я объясню…

Он на минуту опустил голову, собираясь с мыслями.

– Понимаешь, Алли… в этом мире живут люди, и призраки, и Добрые Соседи, и брауни… Всех не перечислишь. И мы худо-бедно ладим. По крайней мере, места нам хватает. Но есть и ещё кое-кто. Мы зовём их Едоками.

– Кажется, я уже знаю, кого они едят, – безрадостно отозвалась Алли.

Венсан кивнул.

– Конечно, знаешь. Они едят нас – не тела, а нашу силу и энергию. Ты ведь наверняка про них слышала раньше?

Алли с некоторым раздражением пожала плечами.

– По-моему, нет человека, кому не попадались бы всякие статейки и брошюрки о чём-то похожем.

Венсан довольно улыбнулся и сел прямо на ковёр.

– Отлично! – заявил он, хлопнув ладонями по коленям. – Может, ты даже запомнила что-то из того, что там было написано?

– Я не очень внимательно читала, – сказала Алли, нахмурившись. – Примерно то же самое, что говоришь ты: Едоки нас едят, а мы все – беспомощное стадо.

Венсан кивнул, вполне удовлетворённый ответом.

– Прекрасно, прекрасно! А теперь скажи мне: ты не хотела бы почитать что-нибудь ещё про Едоков? У меня тут есть несколько хороших книжек.

– Нет, спасибо, – сухо отказалась его собеседница. – Не думаю, что мне это интересно.

Маг торжествующе оглядел тех, кто был в комнате. Карэле слушал с внимательным и заинтересованным видом, Эйнеле – с непонимающим. Альбин развлекался тем, что листал какую-то книгу, но, почувствовав взгляд Венсана, поднял голову.

– Классический сценарий разговора о Едоках, – резюмировал он.

– Именно! – воскликнул Венсан. – Алли, сама подумай: как тебе может быть это неинтересно? Ты сегодня своими глазами видела, что осталось от несчастной женщины, которую они сожрали. Ты пришла сюда узнать, что это за напасть и что с ней делать. Но стоило мне только объяснить тебе, что дело в Едоках, как ты потеряла всякий интерес. Ты чувствуешь, насколько это странно?

Алли медленно кивнула. Ей было явно не по себе.

– Я не понимаю, как так вышло, – сказала она.

Маг заглянул ей в глаза.

– На самом деле понимаешь, – мягко возразил он. – Едоки способны частично контролировать наши мысли, и этого хватает, чтобы не позволять нам задумываться о них. Ты знаешь, что мы постоянно пытаемся рассказать людям об этих тварях? И ничего не получается. Лекции никто не желает слушать, книги никто не желает читать. Как ни смешно, наибольший эффект дают именно статьи в развлекательных газетах: прежде, чем включается механизм отторжения, человек всё-таки успевает прочитать пару абзацев. Всё это интересует только магов, да и нам приходится непросто. Когда мы обращаем внимание на Едоков, то и они обращают внимание на нас. И при этом мы понятия не имеем, что они из себя представляют – даже не знаем, разумны они или нет! Только строим гипотезы, которые никак не проверить, и ничего не можем им противопоставить!

Венсан вскочил на ноги и принялся ходить по комнате.

– Рите Шинбер ничем не поможешь, Алли. Я даже родную сестру не способен заставить поверить в существование Едоков. Сколько раз я рассказывал тебе про них, Эйнеле?

– Два или три, – пожала плечами его сестра. – Точно не помню.

– Ровно двадцать пять раз. У меня даже записи есть. Я проводил эксперимент – надеялся, что со временем у тебя появится иммунитет к их воздействию и ты начнёшь воспринимать то, что я говорю. И ничего не получилось. Ты даже не помнишь об этом!

Он в отчаянии стукнул кулаком по столу.

– Венсан, – негромко сказал Малледи. – С этим ничего не поделаешь.

– Неужели нет никакого способа сделать так, чтобы человек тебя выслушал? – спросила Алли.

Венсан тяжело опустился на стул и опёрся локтями о колени.

– Даже если он будет слушать, что толку? Для того, чтобы избавиться от Едоков, нужны годы работы. Маги проходят через это в юности, когда менять себя проще, и им помогают учителя. Взрослому человеку проделать такое почти нереально. Ты представляешь себе, что вдова Шинбер возьмётся за сложные и скучные упражнения или хотя бы поумерит своё недовольство всем на свете?

– А мы? – прямо спросил Карэле. – Я и Алли?

– А вам незачем беспокоиться, – улыбнулся Венсан. – Вас обоих обычными людьми не назовёшь, Карэле. Может, вы и не обучались в Академии, но всё-таки вы с Алли тоже маги, каждый на свой манер. До тех пор, пока вы живёте, как живёте, Едоки не видят вас и не трогают. По крайней мере, не едят регулярно, как всех остальных. Главное – не лезьте к ним сами.

– Уже легче, – пробормотал кондитер, откидываясь на спинку стула.

Алли молчала, вертя в руках ремешок сумки. Видно было, что она сильно расстроена услышанным.

– Я всё-таки принесу чая, – решительно сказала Эйнеле, поднимаясь с места. Венсан проводил её грустным взглядом.

Тёплый ветер всколыхнул занавеску у раскрытого окна, где-то далеко крикнула чайка.

– Нельзя ли мне взглянуть на ключ? – спросил Малледи. Алли достала из сумочки бархатный мешочек и протянула ему.

– Ты же его уже видел, – поддел Венсан. Молодой человек покраснел и бросил на него возмущённый взгляд.

– И ты всю жизнь будешь мне об этом напоминать, – фыркнул он. – Между прочим, в тот раз я ничего особенного не заметил. Может быть, госпожа Карэле покажет нам, как работает ключ? Мне бы очень хотелось испробовать метод Гауэра.

– Это несложно, – пожала плечами Алли без особого энтузиазма. – Карэле, ты позволишь себя загипнотизировать?

– Не позволю, – отрезал тот, мотнув головой так резко, что карамельная косица взлетела в воздух. – Прости, но я не согласен.

– Но почему? – воскликнул Венсан. – Это ничем тебе не навредит, честное слово!

– Не хочу, и всё, – для надёжности кондитер даже закрыл глаза.

Экспериментаторы переглянулись, слегка удивлённые таким бескомпромиссным отказом.

– Господин Карэле, – укоризненно сказал Малледи, – но загипнотизировать можно и ритмом речи. И даже прикосновением, было бы умение. Поэтому вы совершенно напрасно зажмурились. Если вам настолько неприятна эта тема, мы, конечно, не будем настаивать. Так что можете спокойно открыть глаза.

Карэле бросил быстрый взгляд из-под ресниц. То, что он увидел, ему явно не понравилось: хотя Алли и делала вид, что всё в порядке, она определённо была обижена. Да и Венсан недовольно хмурил брови. Ему не меньше, чем Альбину, было интересно, как работает зеркальный ключ Гауэра.

Кондитер вздохнул. День сегодня явно не задался.

– Ладно, я объясню вам, в чём дело, – неохотно сказал он. – По крайней мере, мы закроем тему раз и навсегда.

Он переплёл длинные пальцы, раздумывая, с чего начать, но тут на лестнице послышались шаги. В кабинет вошла Эйнеле с подносом.

– Я не вовремя? – спросила она, взглянув на лица гостей и брата. – Похоже, у вас какой-то серьёзный разговор. Не буду мешать…

Эйнеле оставила поднос на столе и шагнула к двери, но Карэле мягко удержал её.

– Всё в порядке, – сказал он. – В конце концов, никакой тайны тут нет. Я просто не очень люблю вспоминать то время, только и всего.

Пока Эйнеле разливала чай по чашкам, Карэле молчал, собираясь с мыслями.

– Вы же наверняка знаете историю о том, как я тут появился? – спросил он наконец. – О том, как я пробрался в крошечную дверцу в кондитерской на глазах у отца Алли?

Венсан кивнул.

– Вообще-то я всегда полагал, что это… э-э-э… художественное преувеличение.

– Вовсе нет, – сказал Карэле, едва заметно улыбнувшись. – Мне тогда было около одиннадцати. Дверца слишком мала, но я всё-таки сквозь неё пролез. Дело в том, что меня загипнотизировали.

Малледи заинтересованно подался вперёд, но промолчал. Карэле сделал глоток из своей чашки.

– В том месте, где я тогда жил, был… один человек, – продолжил он, тщательно подбирая слова. – Так получилось, что он услышал о гипнозе и вздумал попробовать, просто для смеху. И загипнотизировал именно меня. Как ни странно, у него всё получилось с первого раза – то ли он оказался прирождённым гипнотизёром, то ли я был восприимчив. В конце концов, после нескольких других опытов, он предложил мне пролезть в маленькую дверцу печи – она была примерно такого же размера, что и дверца в нашей кондитерской. То есть пробраться сквозь неё было невозможно. Но он сказал, что за дверцей будет… ну, словом, будет то, чего мне больше всего тогда хотелось. И велел лезть.

– И ты… – ахнула его жена.

– И вот я тут, – подтвердил Карэле. – Может оказаться, что я до сих пор под гипнозом, и все эти пятьдесят лет мне просто примерещились. Но если даже и так, приходить в себя я пока не желаю. Поэтому лучше мне обойтись без новых экспериментов. Кто знает, чем это закончится.

– Да уж, – потрясённый Венсан залпом выпил остывший чай. – То есть то, что мы тебе просто мерещимся – это полная ерунда, но гипноз в этом случае явно противопоказан. Лучше уж мы отложим эксперимент.

Эйнеле осторожно постучала пальчиком по его плечу.

– Если нужно кого-то загипнотизировать, то у вас есть я. Может, этот опыт окажется удачнее, чем тот, с Едоками. Что нужно делать?

*

Поздним вечером, на ступеньках лестницы, ведущей к морю – уже не в городе, ещё не на берегу, ни тут и ни там, – Карэле сидел в одиночестве, глядя на скалы и звёзды. Крупная луна, слегка надкушенная с левого бока, висела над уходящим летом. Внизу, подсвеченные её бликами, ворочались сонные волны.

Стоило только прищуриться, и эти блики расплывались между ресниц – тогда на месте скал и волн можно было увидеть странный сияющий город из камня и стали, где в ущельях между домов, под электрическим блеском, сновали люди и экипажи. Карэле знал, откуда взялась эта картина. Он видел её во сне – всего несколько месяцев назад, а казалось, будто прошли долгие годы.

И всё-таки волны толкались в берег тяжёлыми и упругими телами, а наверху, в засыпающем Линери, ещё горели последние лампы в окнах. Камни лестницы, нагретые солнцем за долгий день, были тёплыми, воздух пахнул солью, водорослями и чабрецом. Всё это было реально. А видения другого мира и память, источенная пятью десятилетиями, весили не больше, чем сухой лист. Подует ветер, смахнёт его в море, и лист исчезнет без следа.

Карэле подхватил подвернувшийся под руку камушек и зашвырнул его в воду. Вот так, пусть тонет.

– Славный бросок, – произнёс женский голос, и Карэле, обернувшись, увидел за своим плечом Нелиду.

Он подвинулся, освобождая для неё место на ступеньке, но Нелида присела прямо на лунный луч, и он слегка прогнулся под её призрачной тяжестью. Некоторое время оба молчали.

– Объясните мне, что это такое – другие миры? – наконец попросила Нелида. – Морские рассказывают о дивных местах. Они говорят, что нам с Тодашем попасть туда будет несложно. А я даже не знала о том, что кроме нашего мира есть что-то ещё.

Карэле улыбнулся.

– Забавно, – тихо сказал он. – Года не прошло, как я отвечал на этот вопрос в последний раз. Тогда я сказал, что миры похожи на стопку салфеток, а мы проходим сквозь них, как игла. Поднимаемся вверх, к волшебным странам, или спускаемся вниз, к сумеречным, где о волшебстве и не слышали. Но теперь, конечно, я бы ответил совсем иначе. Сейчас мне думается, что разные миры – это стопка книг. И в каждой сотни страниц. На каких-то написано о красоте и магии, на других – о несчастьях и страданиях. Перелистывать эти страницы нам трудно, но всё-таки возможно. Для вас же и вовсе нет никаких преград, призракам несложно перебираться со страницы на страницу или даже из книги в книгу.

Он взглянул на Нелиду. Та слегка покачивалась на луче, отталкиваясь от земли прозрачной туфелькой, и смотрела на тёмное море.

– Раньше я боялась, – призналась она. – Даже в смерть не решилась зайти слишком далеко. Осталась призраком, хотя ничто меня здесь не держало. Сотню лет не покидала родного дома. А теперь… Где только мы ни побывали! Я и не думала, что наш мир такой огромный. Но я знаю Тодаша – когда-нибудь он захочет пойти ещё дальше.

Карэле кивнул. Он помнил, что в посмертье бывшего контрабандиста ждали Гончие – его же собственные угрызения совести, – и эта дорога была для него закрыта. Похоже, при жизни Тодаш Ласлен натворил немало дурных дел. Но даже призрак может измениться, особенно если для этого есть веская причина. Когда-нибудь Ласлен станет совсем иным, и Гончие потеряют его след. А до тех пор…

– Идите и ничего не бойтесь, – уверенно сказал Карэле. – Со временем и мы, люди, научимся путешествовать между мирами так же легко, как между разными континентами. Иначе для чего мы знаем о них и иногда проскальзываем сквозь границы? А пока – пользуйтесь своим преимуществом.

*

Утро началось с визита Джайса Сангри. Алли ещё не выходила из спальни, делая какие-то заметки в тетради, поэтому в гостиной капитан застал только Карэле, ожидающего завтрака.

– Здравствуй, Карэле, – сказал Джайс, придерживая за локоток открывшую ему дверь Сейли. – Не уходите, юная барышня. Я как раз хотел с вами кое о чём потолковать.

Кондитер удивлённо приподнял карамельную бровь.

– А я-то думал, что ты пришёл ко мне.

– К тебе и твоей девочке, – подтвердил капитан. – Сегодня ночью мне пришла в голову отличная мысль. Что, если мне заключить договор с Морским Народом?

Карэле взглянул на Сейли, та ответила ему таким же недоумевающим взглядом.

– Рассказывай по порядку, Джайс, – велел кондитер. – О чём ты намерен с ними договориться? И сядь, пожалуйста, а то у меня шея заболит смотреть на тебя снизу вверх.

Капитан Сангри выдвинул из-за стола стул, развернул его к собеседникам и уселся.

– О чём – это самый сложный вопрос, – признался он. – Ну, скажем, так: о помощи, когда она мне понадобится. Вся штука в том, что я не знаю возможностей Морских. Но ведь наверняка они смогли бы отогнать акул от матроса, упавшего за борт? Или вывести судно из полосы штиля? Или очистить его днище от ракушек?

Сейли уверенно кивнула.

– Да, всё это они вполне могут сделать. Если захотят.

– Вот! – торжествующе хлопнул ладонями по коленям капитан. – А с другой стороны – наверняка ведь существует что-то, что им нужно. Я понимаю, что золото Людям Моря ни к чему. Но должны быть какие-то вещи, которые они сами не могут достать, а я могу.

– Так и есть, – подтвердила девочка. – Они очень ценят фрукты и сладости. А ещё – молоко и сливки. Но всё это достаётся Морским крайне редко, потому что они не отходят далеко от воды.

– Об этом я и толкую! – воскликнул Джайс. – Осталось только договориться. Это, конечно, самое сложное. Я понимаю, что они мыслят совсем иначе, и вполне можно ожидать, что возникнут недоразумения. Мы можем попросту друг друга не понять. И для переговоров мне нужна Сейли.

Он порылся в кармане и выудил оттуда мешочек из плотной серой ткани – небольшой, но, похоже, тяжёлый.

– Я тебя нанимаю, – заявил он девочке. – Держи. Тут двадцать ренов.

Молоденькая горничная отступил на шаг назад и спрятала руки за спину, бросив испуганный взгляд на Карэле.

– Нет-нет, мне ничего не надо! – воскликнула она. – Я поговорю с ними и так.

– «И так» дела не делаются, – покачал головой капитан. – Работать посредником всегда непросто, даже с людьми. А если Морские согласятся, то работы у тебя будет много, придётся обговаривать всё до мелочей. Поэтому не отказывайся.

– Он прав, девочка, – вмешался кондитер, с интересом слушавший Джайса Сангри. – Конечно, если твои родственники не захотят иметь дело с людьми, то и говорить не о чем. Но если захотят… Собственно говоря, это будет означать начало новой эпохи. И совершенно новые возможности, в том числе и для тебя. Ты единственная, кто может стать посредником между людьми и Морскими. Конечно, профессия довольно необычная для молодой девушки, но всё же попробовать стоит. Так что бери свой первый гонорар, и удачи вам обоим!

В дверь постучали, и растерянной Сейли не осталось ничего другого, как спрятать мешочек в карман и пойти открывать. Пока она помогала горничной, работающей при гостинице, накрывать на стол, друзья молчали – им было о чём подумать.

Алли вышла из спальни в тот момент, когда обе девушки выскользнули за дверь: горничная отправилась за завтраком для капитана, Сейли – за своим собственным.

– Почему у вас такой торжественный вид? – удивилась Алли.

– О, в этой гостиной буквально пять минут назад был изменён ход истории человечества, – рассмеялся Карэле. – Или не был – всё зависит от решения, которое примут родственники нашей Сейли. В любом случае, такое происходит не каждый день. Не хмурься, дорогая моя, сейчас мы всё расскажем!

*

Завтрак прошёл в обсуждении возможных деталей договора. Мужчины так увлеклись этой темой, что не обратили внимания, как Алли, допив кофе, вышла из номера, бросив на прощание «Я к подруге, ненадолго». Карэле только рассеянно кивнул.

Алли шагала быстро и целеустремлённо – чтобы не передумать. Ей было страшно, к тому же она сомневалась, что поступает правильно. Но остаться в номере было бы ещё более неправильно. Или нет?

Алли направлялась к Рите Шинбер.

Она понятия не имела, как той можно помочь, хоть и ломала над этим голову со вчерашнего вечера. И даже сейчас, щурясь от яркого солнечного света, заливающего улицы Линери, всё ещё пыталась найти решение. Но вариант, судя по всему, был только один.

«Расскажу ей всё, как есть, – думала Алли. – А не захочет слушать, загипнотизирую. Самое плохое, что может случиться – она сочтёт меня сумасшедшей и выгонит. Это я определённо переживу, невелика беда».

Невозможно было ничего не делать, видя, что рядом с тобой поедают заживо душу человека, которого ты знаешь. Даже если этот человек тебе совершенно несимпатичен, как Рита Шинбер.

Поэтому Алли шла вперёд, не глядя на чисто вымытые с утра витрины, пересекая мостовые прямо под носом у запряжённых в коляски котов и иногда кивая знакомым. Она опасалась, что не запомнила дорогу с первого раза, но, как выяснилось, напрасно. Знакомый поворот на улицу с платанами обнаружился легко, и Алли, не сбавляя шага, направилась к нему. Однако тут её кто-то окликнул.

Оглянувшись на голос, она увидела Альбина Малледи. Тот в несколько шагов догнал её, приподняв шляпу.

– Доброе утро, госпожа Карэле!

Алли ответила, постаравшись вложить в своё приветствие равные доли учтивости и равнодушия: так, чтобы не показаться невежливой, но дать понять, что она не желает вступать в долгие разговоры. Однако молодой человек, судя по всему, решил проявить непонятливость.

– Вы куда-то торопитесь? – спросил он. – Могу я вас проводить?

– Не стоит, господин Малледи, – мягко отказалась Алли. – Я иду к подруге, которая живёт неподалёку, буквально в паре переулков отсюда. Спасибо за предложение.

Она сделала шаг в сторону, однако Альбин Малледи тут же оказался рядом, поддерживая Алли под локоток. Он неспешно повёл её по тротуару, слегка наклонившись к уху своей спутницы – невысокая женщина едва доставала ему до плеча.

– Тогда позвольте мне раскрыть карты, госпожа Карэле. Я всё-таки настаиваю на том, чтобы вас проводить. Посудите сами! Вы шагаете по улице с весьма решительным выражением лица, судорожно сжимая в руках сумочку, и направляетесь при этом куда-то к окраинным районам, где вряд ли живут люди вашего круга. Зато для женщины, о которой вы рассказывали нам вчера, там самое место. И я не могу отделаться от подозрения, что вы собрались её спасать. Не знаю, правда, как – до сих пор такие вещи не удавались даже профессионалам.

Алли на мгновение заколебалась – она не любила врать. Но и возмутиться Малледи ей не дал. Короткой заминки ему хватило, чтобы сделать правильные выводы.

– Ну так и есть, – обречённо резюмировал он. – Даже не отрицайте. А что в сумочке? Вряд ли пистолет, хотя избавить эту вдову от мучений, пристрелив её, было бы, на мой вкус, довольно гуманным вариантом. Но леди такое не к лицу, так что вы, скорее всего, прихватили зеркальный ключ. Неужели вы всерьёз собираетесь загипнотизировать старуху?

– Я вижу, вы просто на редкость наблюдательны, – с досадой бросила Алли, недовольно взглянув на спутника. Смысла отпираться уже не было.

– Это профессиональное, – отозвался Малледи, внезапно заинтересовавшийся чем-то в конце улицы. – Когда работаешь с людьми, приходится держать всё под контролем, иначе… Прошу прощения, но нам лучше свернуть в этот переулок.

Он решительно направил свою спутницу влево, в заросший зеленью проход между домами. Быстрым шагом пройдя мимо двух калиток, он отворил третью и пригласил Алли войти в небольшой запущенный сад.

– В чём дело? – запротестовала она, но молодой человек прижал палец к губам.

– Есть кое-кто, с кем я не хочу встречаться. И он как раз идёт в эту сторону.

Малледи, укрывшись за большим кустом давно отцветшей сирени, указал на улицу, с которой они свернули. Из сада в глубине переулка был виден только небольшой её участок. Там то и дело проходили беззаботные приезжие и деловитые местные жители, даже на взгляд случайного зрителя отличавшиеся друг от друга так же сильно, как, к примеру, отличаются коты разных пород.

– А вот и он! – негромко произнёс Альбин Малледи, и Алли с удивлением узнала того высокого молодого человека в чёрном, от которого ей уже довелось прятаться вчера, хоть и в другой компании.

– Инспектор Рорг? – воскликнула она.

Чёрный силуэт исчез за углом, и Малледи повернулся к спутнице.

– Он же мог услышать, – сказал гипнотизёр с упрёком. – Стало быть, вы его знаете?

– Не то чтобы знаю. Просто он заходил к мужу по какому-то делу, – пожала плечами Алли. – А что? Неужели вы и его пытались загипнотизировать?

Альбин высокомерно хмыкнул.

– Почему «пытался»? Загипнотизировал, и довольно успешно, когда этот господин явился вербовать меня на службу некой государственной организации. Насколько я знаю, он пришёл в себя только по ту сторону пролива, да и то не сам, а с помощью коллег из Армори, которые изловили его через пару недель и вернули на родину. С тех пор у нас несколько натянутые отношения.

Он махнул рукой туда, где под старой сливой, усыпанной уже созревшими плодами, стояла грубая скамейка.

– Пойдёмте, присядем.

– Вряд ли хозяева нам обрадуются, – возразила Алли.

– А куда они денутся? Я, между прочим, тут живу. Снимаю вон ту комнату, – и Малледи кивнул на открытое окно на первом этаже. Второе окно, как и дверь чёрного хода, были закрыты, в доме стояла такая тишина, что он выглядел необитаемым. Только в ветвях сливы монотонно насвистывала какая-то невидимая с земли птица.

Алли присела на скамейку, сжимая в руках сумку – внутри и вправду лежал зеркальный ключ. Молодой человек опустился рядом.

– Оставьте эту затею, госпожа Карэле, – серьёзно сказал он. – Или хотя бы отложите. У меня с собой неплохая книга о Едоках – хотите, дам вам почитать? По крайней мере, вы будете знать, с чем имеете дело и какие способы однозначно не работают. Неподготовленный человек не должен с ними связываться.

– Я не успею, – неохотно ответила Алли. – Через три дня мы уезжаем домой.

– Да нет же, послушайте меня. Вы успеете. Вам некуда торопиться, это совсем небольшая книга. Времени на то, чтобы прочесть её, у вас достаточно. Послушайте меня, ведь вам и самой это…

– Господин Малледи! – возмущённая Алли вскочила со скамейки. – Вы пытаетесь меня гипнотизировать?! Вот уж не ожидала от вас такого!

Она только теперь поняла, что последние фразы Альбин произносил совершенно особым образом: медленно, ритмично и успокаивающе, глядя ей прямо в глаза. Если бы не уроки Венсана, она бы и не поняла, в чём дело… На всякий случай Алли отвернулась.

– Простите, – вздохнул за её спиной Малледи. – А что мне оставалось делать? Вы же не понимаете, что вас ждёт. Как только та тварь, что кормится вашей подружкой, почует вашу силу, она выпьет её досуха. Вы и понять ничего не успеете. До сих пор вас спасало только то, что вы были, грубо говоря, на другом уровне, куда Едоки не любят забираться – им там неуютно. Спуститесь на ступеньку ниже, и вас тут же обнаружат.

Алли тоже вздохнула. Как будто у неё был выбор.

– Ладно, – сказала она, – несите вашу книжку.

– Неужели я вас убедил? – удивлённо, но и обрадованно спросил Малледи. – Сейчас отыщу её, одну минуту!

Он быстро прошёл к дому, однако вместо того, чтобы подняться на крыльцо чёрного хода, перемахнул через подоконник и оказался сразу в своей комнате. Та чем-то напоминала кабинет Венсана: хотя книг Альбин привёз с собой немного, зато рукописи лежали повсюду. Бумаги занимали стол, стулья и даже кровать, в изголовье которой, прислонившись к подушке, сидел потрёпанный плюшевый мишка – вещица, которую не ожидаешь увидеть в мужской спальне.

Молодой человек перетряхнул две или три бумажные стопки, затем хлопнул себя по лбу и полез под кровать. Книга, которую он читал вчера перед сном (что, надо сказать, не способствовало приятным сновидениям), обнаружилась именно там. Альбин Малледи сдул с тёмно-коричневого томика пыль и повернулся к окну, собираясь выбраться в сад тем же путём, что и пришёл.

Но Алли в саду уже не было.

*

Десять минут спустя она сидела перед Ритой Шинбер, которая смотрела на неё холодно и неприязненно.

– Если бы я знала, что вы из этих проповедников, не стала бы вас принимать, – наконец сказала вдова. – Имейте в виду, это бесполезно, у меня нет денег. Я ничего не дам.

Алли устало вздохнула.

– Я же только что вам всё объяснила. При чём тут деньги?

Гостиная, в которой они разговаривали, сегодня казалась ещё более тёмной, пыльной и душной. Может быть, оттого, что на сей раз Алли знала, что за драма разыгрывается в этих декорациях. Окно, из которого падал тусклый свет, было закрыто и наполовину задёрнуто занавеской. Нестерпимо хотелось распахнуть его настежь, но Алли сдерживалась. И так всё было непросто.

– А зачем тогда вы пришли? – вдова Шинбер резким птичьим движением склонила голову набок. – Рассказывать мне свои сказки?

– Да, – легко согласилась Алли, – именно рассказывать сказки. И показывать.

Её пальцы нашли замок сумки, скользнули внутрь, проворно перебрали содержимое, наткнулись на бархат мешочка. Алли на ощупь растянула его горловину и вытащила гладкий, холодный ключ.

– Послушайте меня, – уверенно сказала она, поднимая зеркальный ключ так, чтобы Рита Шинбер его видела. – Слушайте меня, то, что я скажу, очень важно…

Блики, вспыхивающие на кольце ключа, мелькали на самом краю поля зрения, перед глазами покачивалось лицо вдовы, постепенно теряющее выражение недоверия и настороженности. Теперь Рита Шинбер выглядела расслабленной и сонной, за минуту помолодев лет на десять. Алли судорожно пыталась понять, что делать дальше, но её голос звучал всё так же твёрдо и плавно – уроки Венсана не пропали зря.

«Прикажу ей захотеть освободиться от Едоков», – решила Алли. – «И пусть уже перестанет ныть по любому поводу, это пойдёт ей на пользу».

Но прежде, чем она успела додумать мысль, мир сместился. Словно бы до того Алли смотрела на него расфокусированным взглядом, а теперь наконец, сморгнув, сумела взглянуть в упор. И оказалось, что приказывать некому – на месте Риты Шинбер была только жадная и голодная пустота, которая задумчиво глядела на Алли с каким-то нехорошим, оценивающим интересом.

Алли резко закрыла глаза, разрывая контакт, но ничего не получилось. Она попыталась моргнуть второй раз, но уже не смогла. Невозможно было пошевелиться – только пальцы всё продолжали прокручивать зеркальный ключ, словно бы сами по себе.

Пустота потянулась к Алли. Ей нечем было это сделать, и она тянулась всем своим ничем, тоскливым голодом, желанием прикоснуться хоть к чему-нибудь. Но от прикосновений любой предмет, любое существо рассыпались невесомым пеплом, неспособным её насытить. Чешуйки бессмысленности, бесцветный прах памяти... Пустота тянулась всё дальше и дальше, пытаясь найти хоть что-то, что её заполнит, разрушая всё встреченное, тоскуя по разрушенному. Она смотрела на Алли.

Алли закричала бы, если бы могла.

*

Инспектор Юлиус Рорг был заинтригован.

Дважды за два дня эта невысокая полная женщина пыталась скрыться от него. Один раз – в компании гипнотизёра Малледи, у которого были давние нелады с Агентством. Другой раз – вместе с Карэле Карэле из Пата, который, несмотря на производимое им впечатление, был не так-то прост. К тому же она знала имя инспектора.

Рорг дошёл до парикмахерской, куда направлялся, развернулся у самых дверей и отправился назад.

Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, как эта женщина выбегает из сада – по-видимому, она навещала Малледи, снимающего здесь комнату. Женщина свернула за угол, и Рорг последовал за ней.

Два или три переулка, и вот уже незнакомка стучится в двери запущенного одноэтажного дома. С того места, где за стволом старого дерева притаился инспектор, расслышать её разговор со служанкой не удалось. Женщину впустили внутрь. Спустя несколько минут из двери вышла служанка и поспешно пошла вверх по улице. Рорг предположил, что её отправили за покупками.