Текст книги "Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ)"

Автор книги: Векша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– От одной из моих прихожанок, сударыни Леники.

– Той, которой везде мерещатся ангелы? – хмыкнул кондитер.

– А также от двух её соседок, с которыми у неё как раз на рассвете вышел небольшой спор по поводу сбежавшей козы, съеденной капусты и пожёванного, но недоеденного белья.

– Это уже серьёзно, – признал Карэле.

– Вот видите! – просиял священник. – Тройное свидетельство, от этого так просто не отмахнёшься. Подумайте как следует: в вашем доме не происходило никаких чудес?

– Она прожгла дырку в двери, – шепнул невидимый Ланс над ухом у Карэле. Отец Лебре вздрогнул.

– Простите?

– Я ничего не говорил, – отозвался кондитер, ища глазами саламандру.

– Должно быть, послышалось, – пробормотал священник.

Карэле наконец заметил беглянку: золотистая саламандра скользила вдоль стены, неотвратимо приближаясь к столику госпожи Фели. Та ничего не замечала, увлечённая чтением. Отпив из чашки, госпожа Фели поставила её мимо блюдца и перевернула страницу. Саламандра вздёрнула сияющую головку, привлечённая шорохом бумаги.

Отец Лебре деликатно кашлянул, пытаясь привлечь внимание собеседника, но тот даже не повернул головы. Тинки затаилась у стены, полускрытая ножкой стола, и уже приготовилась к прыжку. Карэле отчётливо увидел, что перехватить её не удастся: пока он будет тянуться за саламандрой через стулья, та уже прыгнет на книгу – в точности, как в прозрачной сфере Ланса, показывающей будущее. Он почти ощутил волну жара от скользнувшего мимо пальцев огненного тельца, и в глазах потемнело – всего на секунду. А в следующую секунду он уже понял, что нужно делать.

Бросив короткое «извините», Карэле поднялся, шагнул к соседнему столику и неуловимым движением вынул из рук госпожи Фели книгу в жёлтой обложке, подняв её на уровень глаз.

Саламандра разочарованно обмякла – прыгнуть так высоко ей бы не удалось, и она это прекрасно понимала.

– Господин Карэле! – воскликнула поражённая его самоуправством владелица книги.

– Прошу простить моё любопытство, – улыбнулся он ей самой бархатной из своих улыбок. – Вы столь увлечённо читали, что, я уверен, даже не распробовали вкуса наших новых конфет. Я просто не мог не выяснить, какая книга настолько вас захватила.

Госпожа Фели озадаченно взглянула на маленькую тарелочку, совершенно пустую.

– Я и не заметила, как их съела, – пробормотала она немного виновато. – Но конфеты были очень вкусные. Что-то такое с ягодами…

– С орехами, – поправил её Карэле, улыбаясь ещё шире и переворачивая книгу обложкой вверх. – Амандина Дюпен! Что и говорить, прекрасная писательница. «Невидимые» – это что-то новенькое?

– Продолжение «Полины», – объяснила госпожа Фели.

– Вот как! – отозвался кондитер, возвращая книгу владелице. – Но что я вижу! Наша саламандра сбежала.

Он отодвинул пару стульев и наклонился к Тинки, но она отпрянула от его руки, забившись за ножку стола. Госпожа Фели тихонько взвизгнула, подобрав юбку.

– Не волнуйтесь, она совершенно ручная, – успокоил её Карэле. – Юта! У тебя найдётся клочок бумаги?

Девушка вытащила из кармана какой-то листок, наскоро оглядев его с обеих сторон, признала ненужным и, скомкав, бросила Карэле. Тот ловко поймал бумажный шарик в воздухе.

– Тинки, бумага, – позвал он, наклонившись к саламандре. – Ну-ка иди сюда!

Соблазнённая лакомством, Тинки выбралась из убежища, и Карэле ловко перехватил её под брюшко. Оно оказалось слишком горячим, и кондитер пересадил саламандру на локоть, сунув ей в рот бумажный шарик. Светлые чешуйки пепла осыпались на рукав его рубашки.

– Какая прелесть! – восхитилась госпожа Фели.

– Мы планируем устраивать с ней небольшие представления для детей, – пояснил Карэле.

Он спустился в подвал, на ходу скармливая Тинки ещё один листок бумаги, взятый у Юты. В двери у самого пола чернела небольшая выжженная дыра – как раз по размеру саламандры.

Роним, сжав руками голову и покачиваясь, сидел на кровати. При появлении Карэле он попытался встать, но безуспешно.

– В твоём возрасте не стоит пить с утра, – строго сказал кондитер. – Надеюсь, теперь ты это понимаешь.

– Простите, господин Карэле… И про кусты я помню, честное слово. А что с Тинки?

– Сбежала, – ответил тот, отправляя саламандру в печь и прикрывая дверцу. – Оказывается, она уже выросла настолько, что может самостоятельно выбраться в зал. Поэтому сегодня заниматься кустами мы не будем. Вместо этого достань пару листов железа и вечером, как закроем кондитерскую, обей ими свою дверь изнутри. Надеюсь, это поможет.

Роним снова обхватил гудящую голову, в которой и без того стучали молотки, но возражать не рискнул.

– Всё сделаю, господин Карэле, – уныло отозвался он.

– И присматривай за саламандрой, – бросил кондитер, взбегая по ступенькам.

Отец Лебре ждал его со смешанным выражением недовольства и удивления на лице.

– Простите, что был вынужден вас покинуть, – улыбнулся ему Карэле. – Всё-таки саламандра, разгуливающая без присмотра, довольно опасна.

– Мне говорили, что вы достаточно эксцентричны, – проворчал священник, решив не вспоминать про странную выходку с книгой. – Но саламандра – это уже чересчур. К тому же до сегодняшнего дня я считал, что их не бывает.

– О, это отнюдь не – как вы выразились? Фольклорное существо? – рассмеялся Карэле. От облегчения у него слегка кружилась голова.

Вдали, на ратуше Пата, главные городские часы пробили полдень, подтверждая, что опасность миновала.

– Послушайте, – кондитер поднял на отца Лебре смеющиеся глаза. – Мне пришла в голову одна идея.

Тот заинтересованно взглянул на него.

– Как я понял, вы человек мыслящий, любопытный и склонный к науке, – продолжил Карэле. – К тому же вам наверняка присущи доброта и терпение. Мне кажется, вы не упустите случай сделать благое дело, а заодно и приобрести новые знания.

– Звучит интригующе, – признался священник.

– К сожалению, ангела я вам достать не могу. Но что вы скажете насчёт брауни?

– Их не существует, – неуверенно ответил отец Лебре. Похоже, саламандра изрядно поколебала его представления о границах возможного.

– Пойдёмте со мной, – улыбнулся Карэле.

Он провёл собеседника за стойку, откинув доску, чтобы тому не пришлось наклоняться.

– Нанне, мы пройдём через пекарню? – крикнул он, приоткрыв дверь.

Возникла небольшая пауза – Лине обычно требовалось некоторое время, чтобы вытереть руки и поспешно сесть на уступленное Ивером место, создавая видимость работы. Спектакль для случайных гостей был отработан давным-давно.

Наконец дверь распахнулась.

– Проходите, господин Карэле, – тётушка Нанне убрала под косынку выбившуюся прядь волос. – Только осторожнее.

Они со священником пересекли жаркую, гудящую пекарню и вышли в садик.

– Думаю, вам лучше присесть, – предусмотрительно сказал кондитер.

Он оглянулся по сторонам, пытаясь понять, куда делся Ус.

– Выходи и покажись, – негромко велел Карэле.

Брауни возник перед ним, смущённо переминаясь с лапы на лапу.

– Я же не знал, что с малиной так выйдет, господин Карэле! Откуда ж мне в ней разбираться? Велели рвать, ну я и рвал!

Отец Лебре тихонько охнул.

– Кто это? – спросил он, разглядывая незнакомое существо, покрытое коричневым мехом.

– Это и есть брауни, – пояснил Карэле. – Домашний дух – впрочем, в данном случае скорее бездомный. Он остался без крыши над головой и попал в плохую историю, а теперь нуждается в помощи и в мудром руководстве. Насколько я знаю, вам надлежит проявлять милосердие к заблудшим душам.

– А у брауни есть душа? – осторожно поинтересовался священник.

– Никто не проверял, – пожал плечами Карэле. – Вы можете это выяснить и стать первооткрывателем.

Ус деликатно кашлянул.

– А это не больно? – поинтересовался он с некоторой опаской.

– Вовсе нет, – после некоторой заминки отозвался отец Лебре, смущённый скорее фактом разговора с «фольклорным» существом, чем самим вопросом. – Как правило, достаточно наблюдений и разговоров.

– Я предложил вам приютить это создание, поскольку точно знаю, что собственного брауни в вашем доме нет. Они обычно избегают служителей новой религии. Но, с одной стороны, деваться ему больше некуда. С другой стороны, вы, как священник, сумеете проявить терпение и понимание, поскольку характер у этого существа непростой. Мне кажется, что эта сложная, но интересная задачка вполне может прийтись вам по вкусу. Кто знает, какие новые открытия вы сумеете сделать? – Карэле лукаво улыбнулся.

– Признаться, я мало знаком с брауни, – растерянно сказал священник. – Не причинит ли он мне вреда?

– Если вы оба согласны на этот эксперимент, я назову вам его имя. И не возражай, – осадил он возмущённо вскинувшегося брауни. – Сам знаешь, ты не очень-то хорошо зарекомендовал себя в начале нашего знакомства.

Ус смущённо потупил глаза.

– Зная имя брауни, вы получите власть над ним, – продолжил Карэле. – Но имейте в виду, отец Лебре: эта власть не вечная, в один прекрасный день он от неё освободится. Точного срока я не знаю, это может произойти завтра или вообще не случиться при вашей жизни, брауни живут очень долго. Как бы то ни было, в ваших интересах привязать его к себе любовью и заботой. А я буду время от времени проверять, всё ли у моего протеже в порядке. Впрочем, вам я доверю его без особого беспокойства, вы кажетесь мне хорошим человеком.

– Спасибо за доброе мнение, – смущённо улыбнулся священник. – Но где же я его поселю?

– О, брауни сам найдёт себе уголок. И будет делать домашнюю работу за небольшое ежедневное угощение – верно я говорю?

Ус истово закивал.

– Ну как? Согласны? Брауни, как я вижу, готов перебраться к вам на постоянное жительство, но что скажете вы сами?

Отец Лебре в задумчивости погладил серебряную рыбку на груди, затем решительно поднял глаза на Карэле.

– Согласен, – твёрдо ответил он. – Если окажется, что у этого существа есть душа, не следует пренебрегать возможностью её спасения.

Кондитер кивнул.

– Ты тоже должен подтвердить своё желание пойти к отцу Лебре, – сказал он брауни.

– Да я со всем удовольствием! – заторопился тот. – Желаю, в смысле согласен, и работать буду, и всё, что скажете!

– В таком случае, запоминайте имя, – сказал Карэле священнику, – его зовут Ус. И не сообщайте это посторонним.

Отец Лебре поднялся со скамейки.

– Ну что же, Ус, пойдём домой.

– Прошу простить, но придётся выйти через калитку, – кондитер пропустил священника вперёд. – Чужой брауни в доме мне не нужен.

– Как же мы пройдём по улице? – запоздало встревожился тот.

– Его никто и не заметит, вот увидите, – отмахнулся Карэле.

Проводив обоих гостей, кондитер вернулся в сад и упал на скамейку под яблоней, вытянув ноги. Ну и денёк!

– Здорово это вы устроили, хозяин, – цокнул языком Брас где-то над головой у Карэле. Тот открыл глаза и увидел белого брауни, сидящего на яблоневой ветке. – Надо же: обещали ровно в полдень пристроить куда-нибудь этого дурня, и так и сделали!

Кондитер хотел было возразить, что всё было совсем по-другому, но понял, что у него нет сил вступать в дискуссию.

– Надеюсь, они с отцом Лебре найдут общий язык, – лениво пробормотал он. – Ты не мог бы время от времени проверять, как у них идут дела?

– Сделаю-сделаю, – пообещал брауни. – Очень уж вы добрый, хозяин, вот что я вам скажу!

Брас, оттолкнувшись от ветки, прыгнул на окно второго этажа. Царапнул когтями по подоконнику и исчез в доме.

На скамейке материализовался Ланс.

– Я не на шутку переволновался, – признался он. – Хорошо, что ты не растерялся.

– Слушай, – Карэле повернул к нему голову, – а может, по такому поводу останешься хотя бы до вечера? Я же тебя знаю, ты у меня ещё полтора года не появишься.

Ланс нахмурился, потом махнул рукой.

– Ладно, что с тобой поделаешь. Всё равно от меня сегодня толку мало, можно и отдохнуть.

– Давно бы так! – кондитер широко улыбнулся. – Засядем у меня в мансарде и будем разговаривать.

– Уверен, что ты надеешься между делом выведать у меня пару-тройку потусторонних секретов, – подмигнул Ланс.

– Уверен, что ты ничего не расскажешь… напрямую. Но обязательно намекнёшь, – парировал Карэле. – Мне больше шестидесяти, Ланс, и знаешь что? Я только-только начинаю понимать, как работает этот мир. Оказывается, он не так уж плохо и бестолково устроен, как казалось мне в молодости. И если твои потусторонние секреты позволят ещё в чём-нибудь разобраться, будь спокоен, я их узнаю. Даже не пытайся сделать вид, что ты мне в этом не поможешь. А пока что скажи: как ты думаешь, существует ли хоть какой-нибудь способ напоить тебя кофе?

– Давай проверим, – Ланс легко поднялся на ноги и сурово посмотрел на Карэле, полулежащего на скамейке, с высоты своего роста. – Но чтобы никаких лимонов и соли!

XII. Летний дождь в Линери

Карэле и Алли завтракали в гостиничном номере, обставленном довольно изящно, если не считать избытка «морских» сувениров. Безделушки загромождали каминную полку, этажерку и подоконник. Даже на стенах, оклеенных розовыми обоями, висели картинки из раковин и камушков. В углу дивана красовалась подушка с вышитым парусником.

У Карэле было сильное подозрение, что большая часть этого добра осталась от прежних постояльцев, поддавшихся на уговоры курортных торговцев, но вовремя пришедших в себя и бросивших ненужные покупки в номере. Всё лучше, чем тащить ракушечный хлам через полстраны домой.

Ветер отдувал занавеску от раскрытого окна, и за ней виднелось море, слепившее глаза мелкой серебряной рябью.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила Алли, наливая себе вторую чашечку кофе. – Передай сахар, пожалуйста.

Карэле придвинул к ней маленькую сахарницу. На ней, как и на всём сервизе, был предсказуемо нарисован кораблик.

– Ко мне обещал заглянуть Джайс Сангри. На этот раз он вернулся с Хамайи раньше, чем ожидалось. Я предупредил его, что в кондитерской идёт ремонт, так что груз пока полежит на складе в порту. Но у Джайса есть ко мне небольшое дельце, так что он заедет сюда.

– Главное, чтобы на этот раз в грузе не было сюрпризов, – улыбнулась Алли.

– Ты всё не можешь забыть того зомби? – укоризненно покачал головой Карэле, но не смог удержать серьёзное выражение лица и рассмеялся. – Думаю, теперь капитан лично проверяет каждый мешок. Так что ничего, кроме какао-бобов и сахара, мы не получим.

– Оно и к лучшему, – отозвалась жена, намазывая для него бутерброд. – А я отправлюсь в гости.

– Значит, вернёшься к вечеру?

– Боюсь, что к ночи. Угадай, кто сегодня выступает в концертном зале? Альбин Малледи собственной персоной!

– Кто это? Очередная оперная знаменитость?

Алли расхохоталась.

– Да нет же! Это, так сказать, конкурент нашего Венсана. Тот самый, из-за которого произошла история с ключом.

– Забыл его имя, – признался Карэле. – Значит, петь он не будет?

– Нет, он прочтёт лекцию по астрологии. Мы с Танитой хотим пойти. Так что вернусь я поздно. Кстати, Сейли тебе вечером не нужна?

– Вроде бы нет.

– Тогда я отпущу её навестить родных. Я имею в виду – родных со стороны отца.

– Понял, – кивнул Карэле. – Конечно, пусть идёт. Кстати, ты уже нашла, к кому её можно пристроить на службу?

– Займусь этим сегодня, когда буду ходить по гостям, – пообещала Алли. – Совмещу приятное с полезным.

*

Капитан Сангри совершенно не вписывался в обстановку гостиничного номера. Может быть, потому, что при первом взгляде на него сразу становилось понятно: этот человек кое-что знает о настоящем море, не имеющем никакого отношения к ракушечным сувенирам. Высокого смуглого капитана легко было представить на палубе, через которую перекатываются волны. Но сейчас он расслабленно полулежал на диване, откинувшись на спинку и вытянув ноги чуть ли не до середины комнаты. В этом был какой-то диссонанс.

– Устал, – признался капитан Сангри, подавляя зевок. – Сложный был рейс. Да и вообще – «Катарина» в доке на ремонте, команда в кабаках, пора и мне отдохнуть. Остаться тут, что ли? Сниму комнату и буду отсыпаться.

Он подтянул к себе подушку и некоторое время с недоумением разглядывал вышитый парусник, пытаясь определить, к какому виду судов тот относится и как вообще ухитряется держаться на воде. Не преуспел, раздражённо фыркнул и подсунул плод фантазии неизвестной рукодельницы под спину, чтобы удобнее было лежать.

– Это самая тихая гостиница во всём Линери, – кивнул Карэле, сидящий в кресле. – Никаких гуляний, оркестров и цирковых представлений, как на других улицах. Так что если ты намерен впасть в спячку на три недели, она тебе подойдёт.

Капитан душераздирающе зевнул и сел прямо.

– Сначала дела, – твёрдо сказал он. – Во-первых, тебе привет от баронета Раумара Вейсс-Лихмена.

– Кто это? – поднял бровь Карэле. – Кажется, у меня нет столь высоких знакомств.

– Есть, есть, – заверил его капитан, подтягивая к себе дорожную сумку, лежащую возле дивана, и роясь внутри. – Вот, держи.

Кондитер с недоумением принял тяжёлый кожаный мешок. Развязал его и, тихонько охнув, достал из мешка большую банку тёмно-зелёного стекла. Горловина банки была плотно закрыта несколькими слоями пергамента. Карэле нетерпеливо размотал бечёвку, удерживающую пергамент, вытащил обнаружившуюся под ним широкую пробку, и по гостиничному номеру поплыл дразнящий, тёплый и сладкий запах. Он казался громким, как музыка, и ярким, как солнечный свет. В одно мгновение аромат заполнил комнату целиком. Карэле поспешно вернул пробку на место.

– Корица! – воскликнул он, блаженно прижимая банку к груди. – То есть, я хочу сказать, гина…

– Баронет просил передать, что это подарок. Твоя дверца в кондитерской ему теперь без надобности.

– Ты хочешь сказать, что тот долговязый поэт, уехавший в Ифри – это он и есть? Баронет – как ты сказал?

– Раумар Вейсс-Лихмен. Насчёт того, поэт он или нет, я ничего не знаю, мне твой приятель представился как губернатор Намби – это новая камбрийская колония.

– Рассказывай подробно, – велел Карэле, неохотно выпуская банку из страстных объятий и ставя её на стол.

Он подлил капитану Сангри пива из стоящей перед ним бутыли, а себе плеснул чаю – до пива Карэле был не охотник.

– Мы пополняли запасы пресной воды в одной удобной бухточке в Намби, как обычно, – капитан отсалютовал собеседнику кружкой и сделал большой глоток. – Там я с ним и познакомился…

*

– Такие дела, господин капитан, – молодой солдат в мундире, красный цвет которого уже изрядно потускнел от ифрийского солнца и пыли, вытер пот со лба. – Стало быть, теперь у нас туточки колония. А колония, говорит наш господин офицер, всё равно что родная Камбрия, и нечего рваться домой.

Джайс Сангри скептически хмыкнул. Он стоял у трапа, наблюдая за погрузкой бочек с водой, которые катили весело переругивавшиеся матросы. Ярко-синее море, такое же небо и, в особенности, пальмовая роща неподалёку крайне мало походили на пейзажи Камбрии. Упомянутый офицер либо не успел ещё растерять своё рвение на службе короне, либо перегрелся на солнце.

– Мы тут уже, почитай, год кукуем, – продолжал солдат. – А всё равно, повезло! Ехали-то на войну. Уж нас успели запугать змеями да отравленными стрелами… На корабле мы всякого наслушались. И на тебе: только выгрузились, выходит навстречу сэр баронет собственной персоной. Загорелый до того, что от туземца не отличишь, одет в какое-то рваньё, зато по осанке и речи сразу видно: благороднее некуда. При документах, все дела. Очень, говорит, удачно вы прибыли. Намби, говорит, как раз желает стать камбрийской колонией, а я, сэр Раумар Вейсс-Лихмен, баронет, избран губернатором. Единогласно.

– Кем избран? – не понял капитан.

– Туземцами, ясное дело. Он у них успел вождём стать, ещё до нашего приезда. Ну, не обошлось без недоразумений. Первые месяцы, пока высочайший указ из Люндевика не пришёл, мы, признаться, косо друг на друга поглядывали. Но, слава богу, в стычки ввязываться не стали, и правильно сделали. Теперь сэр баронет – законный губернатор, а мы – его законная армия. Если бы не жара, жили, как в раю. Воевать-то не с кем.

Солдаты и впрямь вели идиллическую жизнь. В их лагере Джайс Сангри уже успел побывать, с любопытством осмотрев хижины, поставленные вместо палаток по местному образцу. Рядом были развешаны на просушку сети и аппетитно булькали котлы, возле которых хлопотали лукавые улыбчивые девушки-туземки. С губернатором, который не рвался захватывать земли соседних племён, ребятам явно повезло.

– А вот и сам сэр баронет, – солдат кивнул на высокого молодого человека в поношенных штанах и синей рубашке с закатанными рукавами, направляющегося к кораблю со стороны лагеря. – Лёгок на помине, долго жить будет! Ну, я, пожалуй, пойду, пора мне, господин капитан…

«Каким бы хорошим ни было начальство, солдаты постараются не попадаться лишний раз ему на глаза», – усмехнулся про себя Джайс Сангри, учтиво снимая шляпу и кланяясь подошедшему. Молодой человек ответил небрежным, но изящным поклоном, и капитан сразу понял, что имел в виду его недавний собеседник, сказав «сразу видно: благороднее некуда». Таким поклонам можно научиться только при дворе.

– Это вы капитан Сангри, верно? – спросил баронет. Взгляд его чёрных глаз оказался неожиданно тяжёлым.

– Вы не ошиблись. Рад приветствовать вас, господин губернатор, – отозвался капитан.

– Дежурный по лагерю сообщил мне, что вы возвращаетесь в Камбрию с грузом какао-бобов.

– И сахара, а также кое-каких специй, – подтвердил Джайс Сангри.

– Специй? Отлично! – просиял молодой человек. – Простите, капитан, но могу ли я узнать, кому вы продадите их в Камбрии? Мне хотелось бы знать, как обычно происходит этот процесс – если это не секрет.

– Чаще всего груз скупают торговые дома, заранее заключая договора на поставку, – неспешно ответил капитан Сангри. Чутьё подсказывало ему, что намечается сделка. – Впрочем, в последнее время крупные компании снаряжают собственные суда, это им выгоднее. А лично у меня другой метод работы, я продаю груз напрямую нескольким надёжным клиентам. Например, известному кондитеру Карэле из Пата – вы наверняка о нём слышали.

– И даже видел, – ухмыльнулся баронет Вейсс-Лихмен, разом став похожим на проказливого мальчишку. – Значит, вы везёте какао-бобы для его кондитерской?

– В том числе, – подтвердил Сангри. Чутьё внесло коррективы: намечалась не простая, а очень интересная сделка.

– Ну, это судьба, не иначе. Вы-то мне и нужны, капитан. Как вы смотрите на то, чтобы крупно разбогатеть?

…Чуть позже, в туземной хижине, исполнявшей обязанности губернаторский резиденции, Джайс Сангри подписал документ, делавший его единственным и полноправным торговым представителем Намби. В качестве объекта торговли выступала уникальная, пока ещё неизвестная миру семьдесят девятая специя, называемая гиной.

*

– На первый раз я привёз четыре мешка, с толчёной гиной и с цельной. И вот это, – капитан кивнул на банку. – Баронет специально отложил часть тебе в подарок. Там должно быть ещё письмо от него – я сунул под банку, чтобы не потерялось.

Карэле заглянул в мешок и извлёк со дна лист бумаги, сложенный и запечатанный сургучом. Разломив печать, он развернул письмо.

«Дорогой господин Карэле, рад сообщить Вам, что дверца в другие миры мне больше не нужна. Оказывается, наш собственный мир достаточно просторен, чтобы найти своё место, даже если для этого придётся ехать на другой континент.

Вы тогда ловко меня обманули, но в итоге всё оказалось к лучшему. Даже мой отец, отчаявшийся сделать из меня государственного деятеля, наконец доволен. Теперь я губернатор колонии Намби (а также вождь одноимённого племени, о чём ему предпочитаю не сообщать). Как ни странно мне это осознавать, но Ваш покорный слуга сумел изменить ход истории. Присоединение новой колонии прошло бескровно, а благодаря связям моего отца мы сумели отстоять немалую часть свобод. И я надеюсь, что та самая гина, за которой Вы отправили меня в Ифри, обеспечит нам независимую (насколько это возможно) жизнь в будущем.

Пока что это, как Вы понимаете, единственный путь для моей новой родины.

Посылаю Вам небольшой подарок в знак благодарности.

Всегда Ваш,

неудавшийся поэт, губернатор Намби, Раумар Вейсс-Лихмен, баронет.

P.S.: Львы в безопасности. На моей территории охота на них из огнестрельного оружия запрещена – в Вашу честь».

Карэле задумчиво сложил письмо.

– Я рад, – произнёс он. – Кто бы мог подумать, что всё так удачно сложится! Ты привёз мне отличную новость, Джайс.

– Я и ещё кое-что привёз, – отозвался тот, вынимая из внутреннего кармана сюртука небольшой мешочек из плотного полотна. – Держи!

Мешочек, наполненный чем-то сыпучим, оказался довольно тяжёлым.

– Что это? Неужели ещё одна специя?

– Ну нет, хорошего понемножку, – рассмеялся капитан. – Это средство, которое позволит нам с тобой избавиться от того злополучного зомби.

– Хвала богам! Как ты его нашёл? Оно точно подействует?

Джайс Сангри рассмеялся.

– Карэле, дай мне рассказать всё по порядку. И лучше не здесь. Идём прогуляемся – это долгая история, а меня совсем развезло от пива. Не хотелось бы уснуть у тебя на диване.

– Тогда пройдёмся вдоль берега, – согласился кондитер. – Дай только убрать мешочек. Как его хранить?

– Всё равно, лишь бы в сухом месте, – махнул рукой капитан, с трудом выбираясь из мягких объятий дивана. – Основной компонент этой штуковины – соль.

Карэле кивнул, убрал мешочек в шкатулку и запер её на ключ. Затем спрятал банку с гиной в шкаф.

– Ну, я готов, – он надел шляпу и распахнул дверь. – Прошу, мой друг!

*

Зомби, которого Карэле в шутку называл своим самым неудачным приобретением, появился у него два с половиной года назад, снежным зимним утром.

Джайс Сангри привёз очередную партию какао-бобов и сахара, и возчики разгружали телеги. Мешки передавались прямо в подвальное окно. Капитан лично помогал с разгрузкой, принимая груз у возчиков вместе с Ронимом и Карэле.

Тягловые коты флегматично наблюдали за суетящимися людьми, свернувшись калачиком на подстилках, брошенных прямо на снег.

– Тут странное что-то, сударь, – озадаченно сказал молодой возчик, опуская мешок в окно. – Жёсткое, и на ощупь ровно туша какая. На барашка похоже.

– А, вот оно где! – радостно воскликнул Карэле, принимая мешок. – Это же чучело обезьяны, которое заказывал мой приятель. Почему вы положили его с грузом? Оно же могло помяться!

– Так я ни при чём, – испугался возчик, – капитан ни слова не сказал про чучело. Я не виноват!

Кондитер отмахнулся от его оправданий.

– Главное, что оно доставлено. Заканчивайте скорее разгрузку, холодно.

Возчик исчез. Карэле поспешно ощупал мешок – внутри угадывались формы окоченевшего человеческого тела. «У меня в кондитерской труп!» – понял он, и дыхание на секунду перехватило от паники, поднявшейся жгучей тёмной волной. Карэле сунул мешок в угол и обернулся к окну.

– Какое ещё чучело? – прошептал Джайс Сангри, с ужасом косясь на мешок.

– Тихо, – отозвался кондитер, не разжимая губ. – Они уедут, тогда и разберёмся.

В спешке закончили разгрузку. Карэле расплатился с возчиками и закрыл подвальное окно, плотно задёрнув занавеску. Испуганный Роним запер дверь.

Капитан вытащил мешок на середину подвала, где было посвободнее. Огонь, горящий в печи, бросал на него тревожные блики. Джайс Сангри разрезал верёвку, стягивавшую горловину мешка, и смело раскрыл его.

Внутри оказалось нечто, разделённое на две половины: синюю и чёрную. Чёрная половина была непонятной: тусклой и шероховатой. Синяя, напротив, представляла собой хорошо знакомую капитану ткань, из которой шили одежду хамайские туземцы.

Джайс Сангри моргнул и понял, что видит перед собой человеческую поясницу, а также нижележащие области, упрятанные в синие полотняные штаны. Он обошёл мешок, встряхнул его за уголки, и на пол с глухим стуком упало тело, неестественно сложенное пополам.

Все трое склонились над ним, с опаской рассматривая. Тело принадлежало невысокому темнокожему мужчине. Лица было не разглядеть – на виду оставался только безволосый затылок. Вытянутые руки касались босых стоп.

– Труп! – прошептал Роним.

– Кукла, – отозвался Карэле. – Смотрите!

Он указал пальцем на узкий зазор, отделяющий плечо от тела. Такой же зазор шёл по локтю. Этот человек был собран из отдельных деталей, как собирают подвижных кукол-марионеток.

– И верно, – отозвался капитан. – Но кому могло понадобиться делать куклу в человеческий рост и подбрасывать её в мой груз?

– Давайте распрямим её и рассмотрим внимательнее, – предложил Карэле.

Роним ухватил куклу за плечо и колено и тут же с криком отскочил в сторону так далеко, как позволила хромая нога. Кукла распрямилась сама. Секунду она смотрела перед собой мёртвыми, нарисованными глазами, а затем ловко отползла в угол, опираясь на локти и волоча за собой неподвижные прямые ноги. Наткнувшись на стену, кукла застыла, чуть покачиваясь на руках и слепо уставившись в пространство. Голову она держала неестественно прямо.

– Зомби, – констатировал капитан, доставая из ножен шпагу. – Проклятая зараза!

– Роним, где топор? – хладнокровно спросил Карэле. Старик трясущимся пальцем указал в угол.

Зомби неразборчиво замычал. Однако Карэле предпочёл сначала взять топор в руки, а уже потом прислушиваться к издаваемым звукам.

– Нее топоор, нее топоор, – пытался произнести зомби. Губы при этом не двигались, лицо так и оставалось неподвижным. Звук, казалось, идёт откуда-то изнутри.

– Он разговаривает?! – изумился кондитер.

– Чего это «не топор»? – вмешался Роним, на которого от страха часто находила болтливость. Вот и сейчас он, трясясь всем телом, норовил затеять дискуссию с зомби. – Чего «не топор»-то? Сейчас тебя хозяин упокоит, и будешь лежать смирно, как тебе и положено!

Зомби вжался в стену.

– Нее… покоит… – отозвался он, с трудом выговаривая слова. – Топоор нельзя убиить.

Карэле изумлённо хмыкнул. Дискуссия всё-таки состоялась.

– То есть ты утверждаешь, что если мы отрубим тебе голову, ты не умрёшь? – уточнил Джайс Сангри.

– Нее… умру… – подтвердил зомби. – Головаа тогда живаая… Тело тоже живоое. Нее топоор!

– А как тебя вообще можно убить? – спросил практичный Карэле.

– Нее… знааю… – пригорюнился зомби. – Каак нибудь убеейте.

Роним всплеснул руками.

– Самому надоело зомбём ходить, бедолаге!

Капитан придвинул к себе табурет, уселся и приступил к допросу.

– Как ты стал зомби?

– Нее… знааю…

– Как попал в мешок?

– Нее… знааю…

– Как тебя зовут? – влез Карэле.

Зомби дёрнулся, выпрямил спину, отчего его затылок громко стукнулся о стену, и рявкнул:

– Никли Байлис, сэр!

Карэле и Джайс Сангри переглянулись.

– Ты что, камбриец? – спросил капитан.

– Нее… знааю…

Больше Никли Байлис не ответил ни на один вопрос. Похоже, все силы ушли у него на то, чтобы вспомнить своё имя.

– Как-то не похож он на камбрийца, – заметил капитан. Карэле скептически хмыкнул.