Текст книги "Колдовство - не грех, а средство выживания (СИ)"
Автор книги: ved'ma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
– Разбойниками не рождаются, малышка. У меня тоже была семья. Жена погибла при родах, оставив мне замечательную дочку, – лицо Дива словно потеплело от воспоминаний о ребенке, – она унаследовала от матери магический дар, – между бровями разбойника пролегла морщина, он вздохнул, – когда меня не было дома, к нам в гости заявилась Инквизиция… – он запнулся и замолчал.
Я отставила кружку и молча погладила Дива по плечу. Я знаю, как это тяжело: лишиться самых близких людей, и даже врагу бы такого пережить не пожелала. Сначала это очень больно, в разы хуже, чем когда тебя стегают плетью, а потом внутри появляется давящее ощущение пустоты, становится безразличен окружающий мир со всеми его красками… Тогда я пообещала себе выжить, несмотря ни на что, чтобы быть твердо уверенной в том, что столько жизней отдано за меня не зря.
– Ты очень на нее похожа, Элис, – тихо произнес Див, опуская голову мне на колени, – нет, не внешностью, а своим поведением, характером, такая же маленькая и хрупкая.
Я перебирала тронутые сединой волосы и размышляла о том, что в этой жизни все происходит совсем не так, как нам хотелось бы. Но все же, несмотря ни на что, она прекрасна и удивительна. В ней даже обычные разбойники с большой дороги могут оказаться великодушными людьми…
Снаружи заскрипел снег, сминаемый под чьими-то торопливыми шагами. Див поднялся и выжидательно уставился на дверь. Мгновенье спустя в комнату влетел запыхавшийся Билл:
– В лесу стража. И с ними несколько Ловцов. Они взяли след по остаточной магии, Элис нужно уходить. Немедленно.
Див коротко выругался. Я метнулась в нашу с Айзой комнату, запихала в сумку запасную одежду, обулась, натянула полушубок, схватила метлу и вернулась в комнату. Ловцы. Это плохо, очень плохо. Они легко вычисляют магов, а потом направляют на них Инквизицию, ну или «любезно» доставляют в камеру, а там уже… Так что вариант тихонечко отсидеться неподалеку, а потом преспокойно вернуться обратно отпадает. Они вычислят меня по ауре. Разбуженная суетой Айза собирала для меня узелок с едой, Лис сунул мне оружие и мешочек с деньгами:
– На первое время должно хватить, – парень на мгновенье прижал меня к себе и сразу же отпустил.
Я коротко обнялась с остальными членами команды.
– Спасибо, я вас никогда не забуду, – я резко развернулась, чтобы никто не заметил выступивших на глаза слез, и побежала к лестнице, ведущей на чердак.
– Поторопись, лети в Шангрув, в городе проще затеряться, в противоположную от задней стены сторону, первая дорога за лесом – твоя, двигайся на восток, – понеслось мне вслед, – удачи, малышка!
Я выбралась на улицу, покрепче вцепилась в метлу и оттолкнулась ногами от крыши, стараясь не думать, что будет, если я не смогу взлететь. Давай, миленькая, мы с тобой в одной упряжке.
И снова я лечу, и снова не знаю, куда. Ветер развевает и покрывает белым инеем брови и волосы, бьет в лицо и леденит руки. Я натянула на них рукава и съежилась, пряча нос в воротник. Сидеть на метле верхом тоже оказалось неудобно: древко – это вам не мягкое кресло, чтоб со всеми удобствами.
Ветер задул сильнее, с неба посыпались снежинки. Начиналась метель. Тьма, да вы что, сговорились все? Сначала прорыв, потом Ловцы, теперь еще и буран! Я сердито засопела, но крупным пушистым хлопьям было безразлично мое настроение, они продолжали кружиться, всё ускоряясь и сбивая меня с верного направления. Вскоре я не могла разглядеть даже деревьев под собой, не то что отыскать среди этой круговерти извилистую ленту дороги. Пропетляв еще несколько лучин, решила снижаться. «Ага, она решила», – подумала метла взмыла вверх, стремительно набирая высоту. Я лишь зажмурилась и приготовилась к бешеной гонке. Договариваться с противным транспортом было делом гиблым и безрезультатным. Скоро я была похожа на большой снежный ком, из которого с одной стороны торчит древко, а с другой – помело.
Потом в одно мгновенье всё кончилось: видимо, я плохо восстановилась после утренних происшествий, так как опять почувствовала головокружение, и довольно стремительно рухнула вниз, не было даже странных зигзагообразных завихрений, я просто почувствовала, что ветер дует из-под меня и увидела летящие вверх снежные хлопья. Так, только не отключаться! Нельзя! Но перед глазами уже все плыло. В этот раз падение было менее удачным. Одна из колючих веток царапнула по лицу и оставила в волосах кучу иголочек. А еще я, кажется, вывихнула ногу. Резкая боль слегка отрезвила, но лучше от этого не стало. Сугробов намело по пояс, и я почти утонула в снегу. Внизу метель зверствовала не так сильно, деревья служили мне защитой, а потому я имела возможность двигаться и не врезаться лбом в неожиданные преграды. Я шла, не особо заботясь о том, куда, просто чтобы двигаться и не закоченеть окончательно. Неожиданно лес оборвался, и я вывалилась на дорогу.
Куда там мне нужно? На восток? А это где? Там, где встает солнце. А где оно встанет? Вот этого я не знала, а потому попятилась обратно, спеша укрыться за широкими стволами деревьев. Тут хоть нет пробирающего до костей ветра. Я выбрала ель со свисающими почти до земли лапами и заползла под нее, решив подождать до утра здесь. Главное, не отморозить себе конечности. Я пошевелила больной ногой. Двигается, поэтому буду надеяться, что перелома нет. Я разулась и осторожно пробежалась пальцами по опухоли. Закусила губу, взялась за пятку и резко дернула, как учила Айза. Боль на мгновение помутила рассудок, но потом начала потихоньку отступать. Теперь бы зафиксировать чем-нибудь. Не придумав ничего лучше, я пожертвовала одной из двух рубах, соорудив из нее бинт. Подула на замерзшие пальцы, потом выпила из фляжки травяной отвар и закусила пирогом. Распихала часть денег по карманам, рассмотрела собранные мне в дорогу зелья: одно на время лишало магических способностей – чтоб не засекли, второе – от простуды, а третье – мазать спину. Я сделала пару глотков из пузырька и привалилась спиной к стволу. Засыпать было страшно: все же лес, как никак, и волков никто не отменял. Ну и что, что метель? Может, какой-нибудь особо ретивый выйдет подышать свежим воздухом, учует не слишком свежий запах от меня, придет выяснять, кто тут загрязняет атмосферу, увидит, что я бессовестно сплю, расстроится и съест. Волки – народ впечатлительный.
Я поджала ноги и обхватила их руками. Сколько осталось до рассвета? Лучина? Две? Я на мгновенье прикрыла глаза, а затаившийся на задворках сознания сон улучшил момент и совершил свой выстрел, поразив меня проникающим ранением в голову.
Просыпалась я медленно, тело затекло и не слушалось. Но я все равно выползла из-под ели и выволокла оттуда метлу и свою сумку. Нога все еще болела, но не так сильно, как вчера. Я разогрелась, как могла, доела пирог, снова оседлала метлу и полетела навстречу восходящему солнцу, немного вдали от дороги, но не упуская ее из виду.
Метель, вдоволь набушевавшись ночью, покинула это место, оставив после себя лишь вдвое увеличившиеся девственно-чистые сугробы. Спустя полдня впереди замаячил какой-то населенный пункт. Я благоразумно спешилась. То есть, попыталась спешиться. Метла вильнула в сторону, но траектории движения не изменила. И что мне теперь, ждать, пока запас энергии закончится?
– Значит так, ты, палка с ветками! – тихо прошипела я, – если сейчас же не приземлишься, я тебя на дрова пущу, усекла?
То ли подействовал мой командный тон, то ли я что-то колдонула, но метла начала стремительно снижаться. Не прошло и щепки, как я на полном ходу влетела в сугроб и по инерции проехала вперед, оставив за собой довольно длинную борозду в снегу. Села, отплевываясь и мысленно костеря вредное транспортное средство. Потом поднялась, огляделась, убедившись, что свидетели столь позорного приземления отсутствуют, облегченно выдохнула, отряхнулась и бодрым шагом направилась в сторону городской стены. Первый десяток шагов дался мне особенно сложно, так как затекшие ноги пронзили тысячи иголочек, а снегу намело по пояс. Но потом я выбралась на дорогу и дело пошло веселее. Я хромала уже жизнерадостнее, а метла волочилась по земле с каким-то даже приятным звуком.
С этим надо что-то делать. Наверняка одинокая девушка привлечет интерес стражи. А если у нее вместо лошади метла – то это выглядит, по крайней мере, странно. Я вздохнула. Вот если бы ее на время в посох переделать… И идти удобнее, и внимания такого привлекать не буду. Звук за спиной слегка изменился. Я остановилась и уставилась на то, что совсем недавно было метлой. Однако! У меня в руках была длинная отшлифованная трость. Вот бы еще набалдашник какой туда прилепить. Ну да ладно, надо довольствоваться тем, что имеется. Я расправила плечи и продолжила путь. Городские ворота приближались томительно медленно, и я изрядно выдохлась, пока до них доковыляла. Стражник нехотя выглянул из окошка, окинул меня скучающим взглядом, счел не особо платежеспособной, но до разговора все же снизошел:
– Ты что, из деревни, что ли?
Вспомнив, что действительно пролетала над скоплением домиков, я робко кивнула и шмыгнула носом, поддерживая легенду деревенской дурочки.
– Пошлина две медных монеты, – скучающим тоном сообщил он.
– Чего?! – да это чистой воды грабеж! Обманывает наивную идиотку. Только что я могу сделать? Ведь наивным идиоткам такие тонкости знать не положено. Я бы и не знала, если бы Див не рассказал, спасибо ему огромное.
– Плата за вход, – разъяснил парень, неверно истолковав мое удивление, – у тебя деньги-то хоть есть?
– Есть, дяденька, – закивала я, торопливо сунула в протянутую ладонь монетки и поспешила скрыться, пока он не спросил, как называется моя деревня и окончательно не испепелил взглядом за «дяденьку».
***
– Элис! Шевели задом и дуй к посетителям, живо, я тебе не за то плачу, чтобы ты у меня за спиной хомячила пирожки! – и в меня запустили лютней.
Да я всего один, у него все равно бок пригорел. И вообще, отдавать половину прибыли от МОЕЙ работы слегка накладно, но в городе повсюду так. Либо работаешь на поставленных условиях, либо проваливай. И это я еще торговалась: изначально мне всего тридцать процентов хотели оставить. А благодаря мне, между прочим, число пьяных драк значительно уменьшилось, но кто это оценит? Разве что расторопная Вейка, которая постоянно удаляет последствия ночных погромов.
Я уже в который раз вознесла благодарность разбойникам за вдолбленные в меня навыки, отточенным движением поймав инструмент, гордо выплыла в зал, продефилировала к стойке и, ловко вскочив на нее, легко коснулась струн. Те отозвались мелодичным звоном, подчиняясь движениям моих пальцев. Эх, недаром говорят, что мастерство не пропьешь: сколько мне было, когда я в последний раз занималась с мастером? Шесть?
Я картинно тряхнула непослушными волосами и запела, вплетая слова в незатейливый мотив. За столиками притихли. Помнится, когда я в первый раз здесь появилась, меня восприняли с огромной долей скепсиса, что неудивительно: мелкая пигалица, которая «наверняка даже правильно держать инструмент не умеет» – прямая цитата. Тогда со всех сторон полетели ехидные фразы и оклики, а я, растерянная и взволнованная, застыла перед глазами толпы, которая, подобно огромному хищнику, изучала меня с чисто гастрономическим интересом. Но сейчас даже мужик, собиравшийся вылить своему собутыльнику на голову кружку медовухи, при звуках лютни сел на место и отставил свой напиток в сторону. Мне нравилось захватывать внимание толпы, чувствовать ее настроение и подстраиваться под него, в какой-то степени даже управлять им. Сейчас я пела шуточную песенку о двух мужиках, не поделивших неизвестно откуда появившегося гуся, застрявшего в ограде, так как передняя часть птицы находилась на территории первого, а задняя, соответственно, на стороне второго. Зал заливался смехом, кто-то, кажется, делал ставки, кому несчастное существо достанется, но я их жестко обломала, так как объявился хозяин гуся, забрал птицу и тем самым избавил две семьи от кровной вражды и мелких гадостей друг другу из-за угла. Но всем понравилось, кто-то даже аплодировал стоя. Я перешла на балладу о рыцаре и драконе, потом спела еще несколько песен, благо, подзабытые слова, разученные в детстве, довольно легко всплывали в памяти, завершила концерт переливчатой мелодией без слов, отвесила грациозный поклон и удалилась. Теперь-то я точно ужин заслужила! На стойку за моей спиной дождем полетели монеты.
– Слушай, Элис, а у тебя точно в роду эльфов не было? – изогнула черную бровь тетушка Тайла, плюхая передо мной огромную тарелку с отварным картофелем.
Я схватилась за ложку, проигнорировав этот, по сути, риторический вопрос. Да, когда эльфы жили на этих землях, не было им равных в музыкальном таланте. А сейчас… Я вздохнула и потеребила широкий металлический браслет, искажающий ауру и скрывающий мою магическую сущность. Я приобрела его у одного лавочника, торговца антикварными вещами. Я только второй день жила в городе и блуждала по его улочкам в поисках домика с какой-нибудь одинокой женщиной, чтобы напроситься к ней на постой хотя бы на первое время, жить на постоялых дворах не было ни средств, ни желания. Я уже собралась свернуть в переулок и выйти на соседнюю улицу, как мое внимание привлекла невзрачная лавочка с необычной вывеской. Руны, обозначающие лекарскую лавку, были какими-то смазанными, а стоило мне приглядеться, как они вовсе расплылись, но вскоре сложились в новую надпись. «Лавка магических артефактов и прочих полезных вещиц в помощь чародеям». Я застыла и медленно подошла к строению. А вдруг это ловушка? Глупо будет вот так просто попасться. Мне же еще жить и жить! Но если нет, то я смогу приобрести парочку необходимых вещиц. К примеру, амулет, скрывающий магическую сущность. Да ладно, один раз живем!
Я решительно толкнула простую деревянную дверь и вошла, готовая в любой момент дать деру. Внутри царил полумрак и пахло травами. Мне навстречу выкатился полный лысеющий мужчина и поинтересовался, чего желает прекрасная госпожа. Я огляделась в поисках подсказок и заметила на одной из витрин надпись «Древности», при более внимательном рассмотрении преобразившуюся в «артефакты» и ответила, что госпожа желает ознакомиться с древними вещицами. Мужчина засуетился и сообщил, что с этим вопросом мне нужно обращаться к господину Бернилю, к которому меня, собственно, и проводили. Господин Берниль, в отличие от своего коллеги, имел худое телосложение и был раза в полтора выше. Он внимательно изучал меня пару мгновений, не самых приятных, кстати, в моей жизни, а потом открыл ключом один из многочисленных шкафчиков в его кабинете, мотивировав это тем, что древности с прилавка не смогут мне помочь, мол, тут нужно что-то более мощное. Видимо, он тоже маг. Я присмотрелась к мужчине повнимательнее. Сильный, в движениях видна выверенность и гармония, взгляд цепкий, проницательный. Он разложил на столе передо мной горку украшений, совсем простеньких и незатейливых на вид. Господин Берниль прищелкнул пальцами, и комнату окутала легкая дымка какого-то заклятия. Скорее всего, защитного.
– Эти искажают ауру, эти не дают произойти спонтанному выбросу энергии, это – накопители, они помогают пополнить резерв, если он опустошен, – длинный перст по мере объяснений указывал на браслеты, кольца и даже заколки для волос, вот эти определяют яды, а эти предупреждают о приближении Ловца, – желаете что-нибудь приобрести?
Я потратила почти все имеющиеся у меня деньги на три браслета, два из которых искажали ауру (лучше перестраховаться), а третий предупреждал о приближении нежелательных лиц. На заколку-накопитель денег не хватило, но я и так осталась довольна покупкой. На выходе меня догнала тихая фраза:
– Будь осторожна, девочка, в этом городе много опасностей, а ты еще слишком молода для того, чтобы не наделать глупостей.
– Так может, – я убрала ладонь с дверной ручки и обернулась, – вы мне подскажете, по каким дорожкам ходить не следует?
Так я стала ученицей колдуна. Неофициально, конечно. Я каждый день приходила в лавку как помощница Вертера, который, кстати, оказался профессиональным лекарем и, заметив мой интерес к разного рода снадобьям, в свободное от занятий с магом время охотно объяснял их действие и состав.
Но денег катастрофически не хватало, а потому приходилось подрабатывать корчмовым менестрелем. Я доела, поблагодарила повариху, забрала у корчмаря свою долю и через черный выход выскользнула во мрак ночи, прихватив свой «посох». Метлу я таскала с собой почти всегда. Как средство самозащиты и для моральной поддержки. Заскрипел снег, сминаемый моими сапожками, полетел парок легкого дыхания, я торопливо зашагала в сторону дома, в котором я снимала комнату у пожилой вдовы. Плата была довольно маленькой для такого большого города, поэтому я благодарно помогала доброй женщине с домашними делами. Идти было лучины две-три быстрым шагом. Прохожих встречалось мало, все торопились поскорее попасть домой, в тепло. Несмотря на то, что заканчивался третий месяц зимы, стояли жгучие морозы. Я надвинула шапку на лоб и спрятала нос в воротник куртки. Браслет на запястье внезапно ожил и сжался. Я продолжила шагать, стараясь унять бешено заколотившееся сердце.
– Госпожа Элис, позвольте проводить вас до дома, а то на улице темно, негоже молодой девушке ходить без сопровождения, – от знакомого голоса по спине прокатилась волна холода, а сердце застучало где-то в горле.
– Право слово, господин Шайен, благодаря вам в этом городе не осталось ни одного существа, способного безнаказанно обидеть молодую девушку, – натянуто улыбнулась я, оборачиваясь.
Как и следовало ожидать, сын главного городского Ловца, проглотил мою лесть и расплылся в ответной улыбке. Когда мы встретились в первый раз в лекарской лавке, я подумала, что парень с красивым породистым лицом и вышитым белым мечом на плаще в чем-то меня подозревает, но вскоре поняла, что он просто за мной ухлестывает. Легче от этого не становилось. Красавчик-Шайен был довольно скользким типом и не привык получать отказов, и мне постоянно приходилось быть настороже.
– Позвольте предложить вам руку.
Я обреченно положила ладошку на сгиб его локтя и мысленно посетовала на то, что смена господина Шайена закончилась именно сейчас, и с него станется напроситься на чай.
– Просто здорово подышать морозным воздухом после тяжелого трудового дня, не находите, Элис?
Только не в вашей компании, господин Шайен, только не в вашей компании. Вместо вертевшейся на языке фразы я выдала другую:
– Предпочитаю наслаждаться огнем в камине.
– А насчет опасностей… я серьезно, будьте осторожны, говорят, в городе объявилась нечисть, ее почувствовала стража. Но я сегодня никого не нашел, а между тем за стеной нашли убитого человека.
– Я приму к сведенью эту информацию.
Дальше мы шли в полном молчании, так как я полностью игнорировала попытки парня завести светскую беседу. Бессмысленное и вредное для здоровья дело. Домой я Ловца не впустила, самым наглым образом захлопнув дверь у него перед носом и пробормотав: «доброй ночи, господин Шайен, благодарю за прогулку». Вокруг столько фигуристых девушек, вешающихся на него толпами, с чего парень выбрал меня? Худенькую, невысокую, явно небогатую…
Я вылезла из ванной, замоталась в халат и тихонько выскользнула в коридор. Прошла в отведенную мне комнату, стараясь не разбудить хозяйку. Огонек свечи тихонько трепыхался в такт шагам, то и дело норовя потухнуть. Наконец, я поставила подсвечник на стол, задула свечку и скользнула под одеяло. Широкая, рассчитанная на трех меня постель была холодной, но я все равно заснула довольно быстро.
***
Я поставила на стол дымящийся горшочек с кашей и вытерла руки полотенцем.
– Уже встала? А вернулась поздно, я не слышала, как ты вошла, – хозяйка укоризненно покачала головой, входя в кухню.
– Доброе утро, Ларина! – поздоровалась я.
– У тебя вкусно выходит, – похвалила меня женщина.
Я польщенно улыбнулась.
– Элис, я уезжаю на седмицу, – возобновила разговор вдова, когда с завтраком было покончено, – дом остается на тебе, будь добра сохранить его до моего приезда. Ты хорошая девочка, справишься.
– Но сейчас такие морозы, – возразила я, – разве не лучше будет поехать, как только потеплеет?
– У меня срочные дела, Элис. В полдень меня уже здесь не будет, – женщина поднялась.
– Удачной поездки. И берегите себя, – пожелала я, покидая дом.
Ближе к обеду по городу разнеслась весть о том, что в лесу беснуется какой-то монстр, и уже обнаружены останки двух человек, еще трое пропали без вести (правда, двое из них нашлись ближе к вечеру в одном из городских игральных домов, но это выяснилось гораздо позже). А тому, кто найдет тварь и сдаст Инквизиции, полагалась сотня золотых монет. Довольно большие деньги. Даже не так. Очень большие деньги.
Люди потихоньку начали паниковать, в лавку снежной лавиной повалил народ. Успокаивающие зелья расходились с неимоверной быстротой, мы с лекарем едва успевали варить новые. Мой наставник опять куда-то исчез, что случалось с ним довольно часто, причем он мог пропасть как на полдня, так и на всю седмицу, а потому я полностью погрузилась в приготовление снадобий, сочтя переживания по поводу его отсутствия пустой тратой времени. А под конец дня, когда поток посетителей прервался и я уже собралась уходить, в лавку завалился довольно потрепанного вида худощавый мужчина и попросил укрепляющую силы настойку. Часто посещающих лавку горожан я уже выучила, и этот был явно не из их числа. Начать хотя бы с того, что вид он имел довольно измученный и усталый: отросшие до плеч волосы были взлохмачены, из-за чего напоминали стог свалявшегося сена, посеревший от времени, скулы заострившиеся, лицо бледное, а подбородок оброс щетиной. Надо признаться, я была приятно удивлена, принюхавшись и не уловив даже малейшего намека на дурманящие рассудок напитки. Одет он был в выцветшую от времени и местами потертую кожаную куртку, под которой угадывалась мускулатура. Единственное, что привлекало в этом человеке – необычный взгляд янтарного цвета глаз, ярко выделявшихся на худом лице. И хотя он не выражал ничего, кроме дикой усталости, где-то в глубине я разглядела твердую решимость и готовность бороться до конца. А может, это мне просто показалось.
Я по привычке тряхнула головой, откидывая с лица отросшие, но все еще не желающие собираться хоть в какое-то подобие прически волосы, и вежливо сообщила, что заказ будет готов через пару лучин. Улыбаться не стала. Во-первых, мы не в ювелирной лавке, где нахваливают товар и льстят покупателям, а во-вторых, улыбка бы все равно вышла бы фальшивой, а на такие только уверенный в своей неотразимости Шайен и клюет. Я предложила мужчине присесть, а сама удалилась в комнату, где, собственно готовились лекарства. Он плавно опустился на один из стульев для посетителей и замер. Лекарь незадолго до прихода странного клиента отправился «размять кости», то есть прогуляться и разнести заказанные снадобья тем, кто не в состоянии забрать их сам, поэтому никто не заставил меня плотно закрыть дверь, и я исподтишка изучала позднего посетителя сквозь щель между дверью и косяком. Определить его возраст я так и не смогла: мужчине можно было дать от двух с половиной до четырех десятков лет. Он сидел, облокотившись на спинку стула и прикрыв глаза, но иногда поднимал голову и настороженно оглядывался, крылья носа при этом слегка раздувались, словно он к чему-то принюхивался. Наконец, я разлила готовое снадобье по пузырькам, вышла, плотно закрыв за собой дверь, протянула один пузырек посетителю, остальные расставила по полкам.
– Возьмите плату, – на протянутой ладони лежало три медяка.
Судя по тому, как их вытряхивали из мешочка, последние.
– Оставьте, это подарок от заведения, – я отвернулась к полкам. За спиной раздался стук монет, оставленных на лавке. Пришлось резко обернуться, ловко схватить мужчину за крепкое запястье, вложить монеты в ладонь и мягко согнуть холодные пальцы, – я же сказала, что не стоит, приходите еще.
Он, не меняя выражения лица, высвободил руку и вышел. Я, испытывая странное облегчение, задумчиво глядела сквозь оконное стекло вслед удаляющейся фигуре. Отчего меня его присутствие так напрягало? Мужчина шел так, словно скользил, да и в лавке я почти не слышала его шагов, но между тем было видно, что он с трудом переставляет ноги. Этот явно не из обычных людей. Скорее всего, маг. Или кто-то иной расы. Без разницы, все равно спокойно здесь не жить, хотя трогать такого я бы не решилась. Словно в ответ на мои мысли, по улице появилась фигура в черной мантии с вышитым на ней белым мечом и поплыла вслед за незнакомцем. Браслет на запястье сжался. Я выскользнула на улицу и позвала:
– Господин Шлейден, – выпалила я, – уже темнеет, не проводите ли меня?
– Извините, госпожа Элис, служба, – с сожалением ответил парень. О, дело-то и впрямь серьезное, если даже этот тип не отлынивает от работы.
– Понимаю, – покивала я, – служебный долг. Нашли что-нибудь?
Ловец развел руками и посоветовал мне зайти в помещение, а то совсем околею. Я последовала его совету, пожелав успехов в поисках. Высокая широкоплечая фигура уже исчезла в другом конце улицы, а я только сейчас почувствовала пронизывающий холод. Ух! И лавку, небось, выстудила.
Дождавшись возвращения лекаря, я оделась и отправилась в корчму, морально готовясь ко взбучке за опоздание. Но зал был полон посетителей, и хозяин заведения решил, что отчитать меня можно и после, а сейчас надо собирать денежку. Я привычно повязала на шею голубой, в цвет глаз, шарф из газовой ткани, добавляя яркости своему образу и отправилась покорять сердца людей. Гул, как обычно, затих, и я почувствовала, как на мне скрестилось множество взглядов. Полилась песня, за ней другая. Я внимательно следила за посетителями, улавливая малейшие изменения в их настроении и в зависимости от него то повышая, то понижая голос.
Звякнул колокольчик, в корчму вошел новый посетитель. Я обратила на него свой взор и с трудом дотянула ноту до конца. Какое мне до него дело, в конце концов? Хочет попасться, да и ладно, только обидно, что зря из-за него на морозе торчала и с Шайеном разговаривала. Я продолжила петь, стараясь не косится на нового посетителя корчмы, но, тем не менее, постоянно ощущала кожей его присутствие. Слова лились потоком, цепляя людей, заставляя их тонуть в моей песне, они трогали чужие души, теребя в них невидимые струны чувств. Голос зазвенел и на последней ноте оборвался. Звенящая тишина через пару мгновений заполнилась звуками аплодисментов и гомоном голосов, я встретилась с оранжевыми глазами, но быстро отвела взгляд, раскланялась, расслабленно спрыгнула со стойки и метнулась на кухню. Взяла с собой узелок с остатками еды, прихватила метлу и выскользнула наружу. Браслет предупреждал о приближении Ловца, а мне с ним сталкиваться не особо хотелось.
Уже на подходе к дому я услышала шаги за спиной. Амулет молчал. Я медленно обернулась и замедлила шаг. Цепляясь за забор и делая вид, что он тут просто воздухом дышит, шагах в десяти от меня стоял прямо-таки преследовавший меня мужчина. И, кажется, ему было плохо. Очень плохо. Так, что аж ноги подкашивались. Еще шагов десять я проделала, постоянно прислушиваясь к тяжелому дыханию за спиной. А если ему совсем худо станет? Помощь предложить я не осмелилась, просто шла, все замедляя темп. Вскоре раздался звук сминаемого падающим телом снега, а тот, кто упал, не произнес ни слова. Я развернулась и быстрым шагом направилась к мужчине. Янтарные глаза были полуоткрыты, но потеряли осмысленное выражение. На темные брови и ресницы, резко выделяющиеся на бледном лице, тихо ложились редкие снежинки. Я нащупала на запястье рваный редкий пульс, помянула лешего и, подхватив под мышки бессознательное тело, волоком потащила его по направлению к дому. До места моего проживания оставалось не более двадцати шагов, но это был самый трудный и долгий путь в моей жизни. За это время я успела обругать свою ношу в частности и всех мужчин в целом, особое внимание уделив одному небезызвестному красавчику, чьи коллеги рыскали где-то неподалеку. Я от этого жутко нервничала и не сразу догадалась нацепить непослушными пальцами на мужское запястье один из своих браслетов, маскирующих ауру и мысленно похвалила себя, любимую, за практичность и предусмотрительность.
Почему бы мне вообще его тут не бросить? Хороший вопрос, и хотя конкретного ответа на него я не знала, все равно упорно продолжала свой нелегкий путь, только теперь ощутив все прелести, которые чувствует лошадь в упряжке, и поклялась никогда не ездить в санях. Самым трудным было затащить тело в дом, но я справилась. Размяла закоченевшие пальцы, разогнула спину и с наслаждением застонала, чувствуя, как восстанавливается кровообращение. Потом выскользнула обратно и тихонько дунула, легкий ветерок пролетел по улице, разрушая сугробы и заметая наши следы. Скорее всего, это было излишне, так как снежинки западали чаще, постепенно увеличиваясь в размерах. Думаю, начинается буран. Я вспомнила свою ночевку в лесу под вой ветра и скрип деревьев, поёжилась и скорее заскочила в дом. Уже второй месяц пошел, а я все порой не могу отделаться от ощущения леденящего холода. Задвинув два засова и повесив на дверь замок, я перешагнула через валяющееся посреди коридора тело. Пришлось позаимствовать у хозяйки канделябр, так как одной свечки тут явно было мало. Я обошла весь дом, плотно захлопнув все ставни и опустив шторы, и только потом с облегчением выдохнула. Расправила плечи и вошла в комнату, где жила. Оставив на столе канделябр, я вернулась сени и, посетовав на свою судьбу, снова подхватила бессознательное тело подмышки. Пробормотала заклинание и зажгла маленький огонек. Такое колдовство вряд ли засекут, а все окна я закрыла. Вообще-то, магией я практически не пользовалась, только в исключительных случаях. Шажочек. Ещё шажочек. И почему бы ему не очнуться наконец?!
Я, пятясь, вошла в комнату, расслабленно разжала пальцы и досадливо закусила губу. До меня только что дошло, что мою ношу можно было хоть чуть-чуть облегчить, хотя бы стащив с нее обувь и сняв со спины котомку. А ведь этот человек вряд ли ходил по без оружия. Я ринулась проверять свою догадку. Ну конечно! Какая же я идиотка! Через лучину на столе в комнате валялось пять ножей разной величины и стиля, обнаруженных в самых неожиданных местах, одно лезвие, пара дротиков и даже небольшой арбалет. Глядя на груду этого хла… дного оружия, я уважительно присвистнула и представила, насколько легче бы мне было, додумайся я вынуть все это, втащив незнакомца в дом. Да. Вот я молодец, а? Затащила незнакомого мужчину в чужой дом, за которым мне поручено следить, так ко всему прочему, этого мужчину сейчас разыскивает стража. Тут я запоздало вспомнила о найденных в лесу трупах и настороженно покосилась на не подающее признаков жизни тело. Да ну, вряд ли он на такое способен. Тем более, обычный человек может быть куда опаснее и хуже мага. Прикинув, что выбрасывать мужчину обратно в пургу у меня нет ни сил, ни желания, я еще раз внимательно осмотрела своего ночного гостя с ног до головы. На нем осталась только рубаха и портки. Проверка на наличие серьёзных ран, к моему несказанному облегчению, положительных результатов не дала. Так, имелась пара царапин на руках, ссадина на виске, которую я сначала не разглядела, и куча синяков по всему телу, как будто его долго и со вкусом с приличной высоты швыряли на землю. Пульс бился, но по-прежнему слабо, лицо оставалось бледным, а щеки, казалось, впали еще сильнее. Рассмотрев его физиономию повнимательней, я поняла, что это скорее парень, чем мужчина, и на самом деле он гораздо моложе, чем показался сначала. Отсутствуют морщинки вокруг глаз, здоровая молодая кожа, пусть и худое, но тренированное тело. То есть, кости, обтянутые мышцами и кожей. Но я все равно в полтора раза уже буду. И что теперь делать? Искупать бы его по-хорошему, но я реально оцениваю свои силы. В итоге вытерла тело, где это было возможно, мокрой тряпкой, смоченной в теплой воде, с интересом изучила болтающийся на шее парня простенький деревянный медальон на тонком шнурке, натянула на него рубашку и перетащила на кровать. Куртку повесила на спинку стула, котомку оставила там же, вытащив из нее запасную одежду и отправилась делать постирушки, благо горячая вода текла из крана в любое время. А вот с освещением было туго. Давно уже пора бы изобрести что-то наподобие моих светлячков, только немагического происхождения. Когда вещи были перестираны и развешаны, я залезла в ванну сама и просидела там довольно долго, отогревая продрогшее тело. Почему я так сильно мерзла с тех пор, как оказалась в лесу, убегая от Ловцов, для меня оставалось загадкой.
