Текст книги "Любимый сэнсэй (СИ)"
Автор книги: Ваша Ева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)
Целый час я корпела над чистотой помещения под тяжелым взглядом географа и черной завистью завидовала Карин, которой достался надсмотрщик в лице благородного Итачи. Матсураси-сэнсэй больше развлекался тем, что ставил меня в неловкое положение, чем действительно следил за качеством уборки: заставлял взбираться на стул для протирки шкафа, ползать на четвереньках по полу, вымывая грязь из-под поставленных друг на друга парт. При этом я прекрасно видела, что ему просто нравится смотреть, как я проделываю всё это в юбке, и потому старалась лишний раз не идти у него на поводу. Но стоит отдать Хидану должное. Он несколько раз ходил менять воду в ведре, когда та становилось слишком грязной, хотя и не должен был. А еще пытался поддерживать отстраненные беседы, расспрашивая, что мы сейчас репетируем, кто из моих близких придет на день открытых дверей, и чем вообще живет нынешняя молодежь.
В коридоре затрещали и заскрипели динамики. «Всех учителей просьба явиться для совещания в кабинет директора».
– Ну начинается, – буркнул сэнсэй и, хлопнув себя по коленям, поднялся со стула. – Вечно ему неймется под конец рабочего дня, – окинув придирчивым взглядом оставшийся объем работы, он достал из внутреннего карман пиджака фляжку и, сделав большой глоток, поморщился. Неужели всё так плохо? Вроде, только пол домыть осталось. – Короче. Если закончишь раньше, чем я вернусь, то закрывай кабинет, сдавай ключ в пункт охраны и вали домой. Поняла?
Я с готовностью закивала, закусив губу, чтобы не выдать радость, пробивающуюся наружу улыбкой. Без его пристального надзора я определенно управлюсь быстрее – мне ведь не придется думать, насколько непристойно я выгляжу, да и перспектива сбежать из школы, не пересекаясь с Карин, меня безусловно радовала.
Мои надежды оказались чересчур наивными. Ведь на совещание позвали всех учителей, а значит, не я одна осталась предоставлена самой себе. Узумаки навестила меня уже через пять минут.
– Кажется, мы не договорили, – от звука знакомого голоса по телу пробежал испуганный импульс, теряясь где-то глубоко внутри. Титанических усилий мне стоило сохранить внешнее спокойствие и закончить начатое – отжать мокрую тряпку до конца и аккуратно повесить ее на бортик ведра. Обернувшись, я окинула Карин тяжелым взглядом. Она прикрыла дверь, пристально глядя мне в глаза, как дикая кошка, готовая вот-вот наброситься и перегрызть четким отточенным движением горло.
– Пришла снова рассыпать по полу монетки и начать бои без правил? – с вызовом спросила я, скрещивая на груди руки. Сердце в панике забилось о ребра, а разум завопил: «Ты что творишь, Нами? Извинись за тот толчок, хватай вещи и уноси ноги!»
– Я смотрю, гонора у тебя поприбавилось, – губы Узумаки дрогнули в пренебрежительной ухмылке, и она решительно подошла ближе, не дойдя всего пару-тройку шагов. Тело забила мелкая дрожь. – Но я-то вижу, что ты ровным счетом такая же забитая соплежуйка, как и в первый день нашего знакомства. Небось ждешь, что сюда снова ворвется Харуно и встанет на твою защиту всем своим огромным лбом и плоской грудью.
– Не жду. С Сакурой тоже бывшего поделить не можешь, или ты ее просто так решила обосрать?
– Считаешь, я с тобой Тсукури делю? – глаза Карин превратились в две злобные щелочки. Она больше не играла – от ухмылки не осталось и следа, а брови опасно свелись к переносице.
– Скорее, просто бесишься, что он вчера тебя отшил, – парировала я, невольно приковав взгляд к сжимающимся в кулаки ладоням Узумаки. Похоже, целой и невредимой мне покинуть школу сегодня не удастся.
– Не подождешь? – сладкоголосо спросила Узумаки, растягивая слова. – Хочу очки снять, прежде чем мы приступим… К разговору.
Это было своего рода предупреждение, услышав которое я еще могла пойти на попятную и попросту сбежать. Или принести извинения. Или придумать хоть что-то, чтобы исправить ситуацию. Но я не стала. Руки похолодели и задрожали. Чтобы скрыть это позорное действо от Карин, я спрятала их за спину.
– Снимай, – с напускным безразличием кивнула я. – Будет обидно, если разобьются.
Как бы соглашаясь, Карин, поджимая губы, кивнула. Было странно наблюдать за тем, как она отходит, снимает очки, аккуратно их складывает и кладет на стульчик. Как будто мы не собирались вцепиться ногтями друг другу в лица, а готовились к честному поединку на ринге: с судьями, зрителями, и поджарыми моделями в бикини, выносящими таблички «раунд».
– И чур не кусаться, – Узумаки на выдохе резко развернулась, выставив вперед указательный палец. – Это отвратительно.
Её действия усыпляли бдительность, как бы говоря, что не больно-то она и хочет со мной драться, но потемневшие от расширившихся зрачков глаза кричали об обратном – она в бешенстве и определенно хочет порвать меня на лоскуты. За секунду оказавшись рядом, Карин наотмашь ударила меня по лицу, предоставляя возможность полностью осознать смысл выражения «посыпались искры из глаз». В ушах зазвенело. Действуя по наитию и ощущая, как неистово горит щека, я схватила ее за волосы и потянула вниз, зарядив коленом куда-то в живот. Взвизгнув, Узумаки пнула меня по ноге.
Потеряв равновесие, я завалилась на пол, утянув за собой и орущую от боли Карин – я так и не отпустила ее волосы. Это было моей ошибкой – она оказалась сверху, а, значит, обрела очередное преимущество. Следующий удар пришелся мне в нос. Я вскрикнула. Из глаз непроизвольно брызнули слезы, а в горло хлынула кровь, но рук я по-прежнему не разжала. Напротив – вцепилась еще сильнее, пытаясь вырвать себе трофей в виде расчудесных ярко-красных прядей.
– С-сука, – зашипела Узумаки, ударив меня кулаком под ребра. Из легких со свистом вылетел воздух. Пальцы разжались, а Карин, воспользовавшись моментом, попыталась встать. Тогда я пнула по лодыжке, и она с громкими отборными ругательствами и смачным шлепком рухнула обратно.
– Что тут… – голос был мужским. Это единственное, о чем я успела подумать перед тем, как попыталась ударить Узумаки в бок. – Да вашу ж мать! На пять минут оставить нельзя!
Чьи-то руки оттащили ее, а затем я увидела смертельно бледное, практически сливающееся с потолком лицо Итачи. Он сразу же схватил меня за плечи и помог принять сидячее положение, бережно придерживая рукой за пояс. Странное дело – боли я больше не чувствовала. Я думала лишь о том, что кровь из носу пачкает мне футболку. И теперь ее придется замачивать в холодной воде, а то не отстирается.
– Полагаю, нужно вести этих красавиц в медпункт, – громко прокомментировал Хидан – это он снял с меня Карин. Учиха приложил к моему носу платок, одними губами прошептав “держи”. – А что с ними дальше делать, пусть решает Мадара.
========== Глава 27. Нии-сан ==========
Молчание длилось долго. Слишком долго. Держа коробку с щенком на коленях, Итачи мрачно вглядывался в тень надвигающихся туч, а я сидела рядом, натянув капюшон чуть ли не до самого кончика носа, и нервно теребила краешек толстовки. С минуты на минуту должен был подъехать Шисуи, чтобы мы с нашим крошкой-псом отправились к Яхико и Нагато – они согласились взять его к себе, а меня терзало беспокойное чувство, что что-то непременно пойдет не так.
– Я могла бы и сама отвезти Чиби, – тихо проговорила я и вынула щенка из коробки, сразу же прижимая его к себе и чувствуя успокаивающее тепло на груди. С невнятным счастливым скулежом Чиби принялся вылизывать мне подбородок, хотя явно метил при этом в губы. – Тебе, наверное, хочется отдохнуть после работы, да и Шисуи…
– Пожалуйста, не начинай, – вздохнул Итачи и приветственно кивнул какому-то мужчине, вышедшему из подъезда. Наверное, очередной сосед. – Мы же уже всё решили.
«Мы»? Да он сам всё решил на пару со своим неугомонным другом, хотя я изначально настаивала, что со всем справлюсь сама. Ну и что, что автомастерская нии-сана находится на другом конце города? Пятнадцать минут до автобусной остановки, а там уж можно и за полчаса без пересадок добраться, но нет – «ты же возвращаться будешь поздно, а Амэ – район неблагоприятный», и всё в таком духе. И, казалось бы, чем я недовольна? У меня появился шанс побыть со своим парнем еще пару-тройку часов, познакомить его с братом… Но больше это походило на то, что вчерашние слова, случайно брошенные мамой, Итачи принял слишком близко к сердцу.
Кажется, внутри что-то оборвалось, когда она, немного запыхавшаяся, в туфлях на каблуке и в деловом костюме, явилась в кабинет директора и на пару секунд замерла в дверях, вцепившись взглядом в мое лицо. Чего только не было в ее глазах: страх, волнение, шок, растерянность… И ее реакцию можно было понять – красотка из меня после стычки с Узумаки получилась еще та.
Горящая щека распухла и налилась синевой по контуру скулы. Нос, к которому я прижимала уже полностью пропитавшийся кровью кусок марли, по-прежнему кровил, хоть и – слава богу! – сломан не был. И всю эту картину эффектно довершала запачканная одежда и пугающе огромный фиолетовый синяк в районе берцовой кости. Пиная меня по ноге, Карин сил не жалела.
Следом зашла и Узумаки-сан – невысокая, чуть полноватая, но довольно симпатичная женщина с непроницаемо серьезным взглядом. Она могла бы показаться менее взволнованной, чем моя мама, если бы прекратила крутить обручальное кольцо на пальце хоть на полминуты – но она не прекращала. До меня ей особого дела не было – ее внимание всецело было направлено на дочь, которая выглядела немногим лучше меня. Лицо не пострадало совсем, но вот ухо… Как оказалось, я случайно потянула ее за сережку, когда схватила за волосы, и неслабо надорвала мочку, так что Карин усиленно прижимала к уху что-то замороженное, завернутое в перепачканное кровью вафельное полотенце. А еще она прихрамывала, чего Узумаки-сан, конечно, знать пока не могла.
Ни мама, ни Узумаки-сан не проронили ни слова, пока Мадара с пугающим спокойствием едва ли не открытым текстом заявлял, что они – ужасные родители, раз они к старшей школе так и не вдолбили своим детям, как взрослые люди должны разрешать между собой конфликты. А нелестных эпитетов в наш адрес он не жалел. Крепче всего прошелся по Узумаки, потому что статус старосты по вторым классам обязывал ее быть примером для подражания, а от меня, плебейки, вроде как, можно было ожидать чего угодно. Честно говоря, я уже морально готовилась к исключению, да и Карин, судя по искусанным до крови губам, тоже, но в конечном итоге директор ограничился лишь предупреждением. И угрозой, что любой последующий залет и косой взгляд в сторону друг друга захлопнет перед нами двери Акатсуки навсегда.
Путь от кабинета Мадары до выхода из школы мы с мамой преодолели молча. Она летела впереди, я же – плелась сзади, с маниакальным рвением трогая языком щеку изнутри и пальцами снаружи. Горячо и больно. Так я пыталась абстрагироваться от мысли, что это еще не конец. Будут еще последствия, и следующее меня настигнет, когда эта очаровательная женщина, чью спину я так настороженно сверлю взглядом, наконец, решит заговорить. И ведь как в воду глядела. Ее прорвало на школьном крыльце.
– Серьезно, Нами? – мама развернулась на каблуках так резко, что я едва не впечаталась в её лоб своим. – Вот так ты теперь решаешь свои проблемы? Рукоприкладством?! Что на тебя нашло?! – голос сорвался на крик, а во взгляде застыла обида, смешанная с разочарованием. Не нужно было читать мысли, чтобы знать, о чем она думает: она не так меня воспитывала, не этому учила и ждала от меня куда более мудрых поступков.
– Прости, – пристыженно блеяла я, пряча взгляд. – Я не хотела.
Не хотела ее втягивать. Не хотела, чтобы она прибегала в школу и слушала речь о моем вопиющем поведении вперемешку с упреками в свой адрес. Не хотела, чтобы ее глаза смотрели на меня… вот так.
Главные двери за спиной торопливо скрипнули и хлопнули, оповещая, что больше мы не одни, и из груди против воли вырвался вздох: не то облегчения, не то досады, что ответа на свое «прости» я так и не получила.
– Куренай-сан, – этот голос я бы узнала из тысячи. Итачи не было в кабинете директора, но я не сомневалась – ему тоже прилетит пара-тройка неласковых от Мадары из-за драки с моим участием, если еще не прилетело.
Обычно всегда приветливая мама оказалась настолько морально выжата, что все, на что у нее хватило сил, это перевести на него смертельно уставший взгляд. Как будто и от него она ждала шквала претензий. Я же, обернувшись, недоуменно приподняла брови, не имея ни малейшего понятия, что сэнсэй собирается ей сказать.
– Нами не виновата, – выдохнул он, отчего в груди разбрелось тепло глубочайшей признательности. Итачи пришел, чтобы за меня вступиться. – Вы же ее знаете, она бы не стала…
– Прости нас за весь этот балаган, Итачи, – спешно перебила она, всплеснув руками. – Моя дочь, по-видимому, забыла, что такое воспитание, но я приложу все усилия, чтобы это исправить. – Исправить, продолжая жить на два города? Ну удачи, мам. – И нечего так пыхтеть и закатывать глаза! – нетрудно догадаться, в кого полетела следующая возмущенная реплика. – С тех пор, как объявился этот Яхико, ты совсем от рук отбилась!
И вот так мой ни в чем неповинный брат стал воплощением зла, сталкивающим нерадивую Нами с верного пути под названием «ударили по левой щеке – подставь правую». Я успела лишь выкрикнуть, что он ни при чем, но мама, казалось, вообще меня не услышала. Лишь кивнула Итачи на прощание и, развернувшись, уверенной походкой двинулась к воротам. В ответ на мой потерянный взгляд, сэнсэй приблизился и, на мгновение сжав мою руку, прошептал «я позвоню». И от этого доверительного жеста мне стало намного легче.
Шорох шин только что подъехавшего к подъезду белого седана вырвал меня из не самых приятных размышлений, а уже через пару секунд из него выскочил улыбающийся во все тридцать два Шисуи. «Карета подана!» – провозгласил он, шутливо раскланиваясь в реверансе и распахивая заднюю пассажирскую дверь, а мы с Итачи, переглянувшись, встали со скамейки и направились в его сторону.
– Здравствуйте, – приветственно пролепетала я, невольно вспоминая этого развеселого парня, с серьезным видом восседающего в кресле психоаналитика, на что Шисуи с театральным вздохом воззрился на Итачи:
– Господи, я так и чувствую, как начинаю лысеть, отращивать пузо и покрываться сединой, – а затем перевел взгляд на меня и снова улыбнулся: – Давай уже на ты. Не вгоняй меня в краску – не такой уж я и старый.
– А сколько ва… тебе лет? – запнувшись, спросила я, запрыгивая с щенком в машину и сразу же двигаясь к противоположной двери, чтобы освободить место для сэнсэя. Как только Итачи снова оказался рядом, Чиби засуетился, пытаясь перемахнуть с моих коленей к нему, и не успокоился, пока Учиха не потрепал его по мохнатой макушке.
– Мне двадцать шесть, – бросил Шисуи, усаживаясь в водительское кресло. На год младше Яхико, стало быть. – Ты только следи, чтобы этот негодник не испортил мне салон.
– Я его, вроде как, крепко держу.
– Да я про Итачи, – Шисуи тихо засмеялся, трогаясь с места, а сэнсэй закатил глаза, словив мой вопросительный взгляд. – Он что, не рассказывал тебе эту историю?
– Это неинтересно, – поспешно прервал его Учиха, чем только подогрел моё любопытство, и поспешил сменить тему: – Ты вообще знаешь, куда ехать?
Если подумать, я так мало знаю об Итачи, а он так немного о себе рассказывает, что после всех моих откровений впору чувствовать себя немного… обманутой.
– Да знаю, – отмахнулся Шисуи, – это где старые заводские постройки. Далековато твой брат забрался, а! – он заговорил громче, как бы напоминая, что отмалчиваться всю дорогу мне не удастся, даже если очень захочется, ну, а я пожала плечами:
– Там аренда дешевле.
Да и, как мне объяснял нии-сан, легче привлечь клиентов. Автомастерская «Ханзо», до недавнего времени единственная в нашем городе, расположена на севере, и с этим расчетом Нагато и Яхико открыли своё детище на юге.
Юг у нас привыкли называть промышленным районом, хотя единственное его предприятие – лесоперерабатывающий завод «Хаширама» – разорилось еще лет двенадцать назад, погрузив город в страшную безработицу. Тогда многие из бывших работников покинули город, чтобы попытать счастья в другом месте, как это сделал, например, мой дядя. Но еще больше оказалось тех, кто из кожи вон лез, чтобы остаться. Дей как-то говорил, что его мама – одна из этих отчаянных, и я могу только представить, через что ей пришлось пройти, чтобы не оказаться с маленьким сыном без крыши над головой.
– Слышите, как что-то стучит в двигателе? – как бы между прочим заметил Шисуи. – Вот потому я с вами и еду. Заодно, так сказать, испробую новую автомастерскую.
– По мне, так все тихо, – хмыкнул Итачи и, словив мой заинтересованный взгляд, едва заметно подмигнул.
– По мне, так тоже, – поддакнула я, и едва не расхохоталась от осуждающего прищура, высматривающего нас в зеркале заднего вида.
– Уж не намекаете ли вы, что я всё придумал и из простого любопытства за вами увязался?
– Да что ты? Нет, конечно, – сарказм, смешанный с притворным удивлением, прозвучал в голосе сэнсэя столь отчетливо, что мои брови невольно поползли вверх. Не знала, что он так умеет.
Шисуи засмеялся, даже не пытаясь скрыть, что стук под капотом действительно надуманный повод, а затем, окончательно расслабившись, больше не смолкал ни на секунду. Сначала он рассказывал какую-то историю в тему – на самом деле, не очень – о своих университетских друзьях, чьи имена, похоже, даже Итачи ни о чем не говорили. Потом принялся рассуждать, какое премерзкое нынче лето: невыносимо жаркие июнь и июль, и август, сразу же окунувший в дождливо-холодную осеннюю погоду. Затем Шисуи, видимо, надоело болтать в одиночестве, и он решил разузнать, как у меня складываются отношения с моим новоявленным братом. Честно говоря, желания откровенничать, как на очередном сеансе психоанализа, у меня не было, так что отвечала я скупо и общими фразами. Мол, хороший, внимательный и любит долгие разговоры по телефону. Сказать Шисуи, что всё это, мягко говоря, его не касается, язык не поворачивался – как-никак, он лучший друг сэнсэя, а я слишком хорошо воспитана.
– А ты собираешься ему говорить, что у тебя, вроде как, роман с учителем? – непроизвольно вздрогнув от его очередного вопроса, я непонимающе взглянула на Итачи. Мирно дремавший на моих коленях Чиби недовольно заерзал – моё дерганье не осталось незамеченным. Не то чтобы меня как-то покоробило, что Шисуи в курсе наших отношений. Он ведь не мог оставаться в неведении вечно, так что месяцем раньше, месяцем позже… Но в голове не укладывалось, что сэнсэй даже не обмолвится о своем решении всё рассказать другу. – Я сам догадался, – предостерегающе добавил Шисуи, будто расслышав каждую мою мысль. – Итачи молчал, как партизан, пока я не спросил его об этом в лоб.
– И это было сегодня, – словно получив безмолвное дозволение больше не прятаться, Итачи взял меня за руку. – У меня еще не было возможности тебе сообщить.
Ага, а как насчет той кучи ужасно длинных молчаливых минут, пока мы сидели у подъезда? Хоть он и пытался сделать вид, что между нами ничего не изменилось, но я чувствовала, что он не в своей тарелке и из-за той драки с Карин, и из-за Дейдары, который непозволительно много уделял мне внимания в классе перед репетицией. Тсукури чувствовал себя виноватым, и вид налившегося синяка, почти нескрываемого зачесанными набок волосами, заставлял его чуть ли ни ковром передо мной расстилаться, что, конечно, сэнсэй не мог не замечать. И пусть на лице его не дрогнул ни один мускул, его полный стали и холода взгляд говорил куда о большем.
– Думаю, Яхико лучше пока ни о чем не знать, – нерешительно заметила я, возвращаясь к вопросу Шисуи и обращаясь при этом больше к Итачи. Честно говоря, после того случая, когда он чуть не размазал Дея по школьному ограждению, я вообще не знала, что от него можно ожидать. – Сначала просто познакомитесь, а там видно будет.
В ответ он лишь пожал плечами и отметил, что это, пожалуй, оптимальное решение, на чем мы и порешили.
Наконец, мы подъехали к невысокому зданию – бывшему заводскому складу, подъезды которого теперь были переоборудованы под боксы. Я сразу догадалась, что мы на месте, заметив уже знакомую худощавую фигуру с красными волосами возле самого дальнего открытого бокса. Нагато флегматично курил, привалившись к фасаду, и даже головой не вел в сторону подъезжающего автомобиля, и лишь когда мы припарковались, в последний раз глубоко затянулся и отбросил сигарету в сторону.
Я выскочила из машины первой, предварительно подхватив щенка подмышку. Завидев нового человека, Чиби сразу оживился и завилял крошечным хвостом, и парень, оттолкнувшись от стены, сделал пару шагов нам навстречу.
– Я ждал вас раньше, – вместо словесного приветствия Нагато протянул мне руку. Это немного странная манера здороваться с девушками. Может, так ему легче справляться с неловкостью, может, это просто привычка – кто его знает? Тем не менее я протянула свободную ладонь в ответ, через пару мгновений ощутив холодное, немного липкое, но цепкое прикосновение. Тем временем подоспели и мои сопровождающие и, представившись, тоже обменялись с Нагато рукопожатиями. Представлялись они больше ради приличия – он определенно был в курсе, в каком сопровождении я приеду.
– А это Чиби, – скованно улыбнулась я, передавая Нагато щенка, – но вы можете дать ему любое другое брутальное имя. – Едва оказавшись в его вытянутых руках, Чиби взялся за старое и возобновил попытки облизать все, до чего можно дотянуться языком. У бедного Итачи вообще заслюнявлено все, что находится ниже тридцати сантиметров от пола: углы шкафов, дверей, ножки столов и стульев, обувь… а когда он приходит с работы, в этот список попадают еще и штанины его брюк.
– Яхико говорил, что пёс будет сторожевым, – и это сомнение в голосе Нагато можно было понять. Эта мелочь в его руках явно в концепцию «Осторожно! Злая собака!» не вписывалась. – А этот что сделает? Залижет противника до смерти?
– Так он сторожевой, – шумно глотнув воздуха, отозвалась я, – просто еще маленький. – На самом деле Чиби едва ли вырастет выше колена в холке, и в разговоре с Яхико я, кстати, об этом упоминала, но я не думала, что он так будет настаивать на версии, что звереныш будет что-то там охранять.
– Кажется, меня где-то провели, – обреченно вздохнул Нагато куда-то в пустоту, наконец, прижимая Чиби к себе и почесывая его за ухом, а затем окинул взглядом всю нашу компанию: – На чай-то зайдете? Яхико меня закопает, если я вас так быстро отпущу.
– А где же он сам? – как бы между прочим поинтересовался Итачи, опередив меня на какие-то две сотых секунды. Кажется, его действительно заинтересовал нии-сан, и это только подтвердило мои мрачные догадки. Это не просто красивый жест «я не отпущу свою девушку одну в опасный район». Это проверка.
– Да он там, – кивнул Нагато куда-то в недра огромного помещения, виднеющегося из открытого въезда в бокс. – Сидит уже полдня у себя, не спускается, и настроение у него, честно говоря, прескверное.
Я не успела даже спросить, в чем причина, потому что откуда-то изнутри послышались торопливые шаги, а уже через три секунды из мастерской вырулил и сам Яхико.
– Какие люди! – широко улыбаясь и зачесывая пальцами волосы назад, он первым делом двинулся ко мне. Я успела только заметить, как Итачи переменился в лице, прежде чем оказалась стиснута в крепких объятьях. Ребра едва не затрещали, а из груди вырвался непонятный свист. – Ты со своими репетициями совсем про меня забыла!
Затем Яхико чуть отстранился и, по-свойски приобняв меня за плечо, махнул рукой моим сопровождающим.
– Хигураши Яхико. Брат вот этой вот малявки, – и на последней фразе он хохотнул, натягивая мне капюшон чуть ли не до самого подбородка. Это изрядно задело мое самолюбие, так что я с возмущенным «эй!» отскочила от него на добрые пару метров, поправляя толстовку и волосы. И было в поведении нии-сана что-то… настораживающе-напряженное. Как будто он из кожи вон лез, чтобы показать, как ему весело.
– Учиха Итачи, – сэнсэй кивнул, с отстраненным интересом изучая брата с ног до головы. Наверное, стоило заранее предупредить, что Яхико больше походит на члена уличной банды, чем на приличного молодого человека.
– Спасибо, что приглядываете за Нами, – подойдя, нии-сан подал ему руку, а Итачи, на короткую долю секунды поджав губы, твердо пожал ее в ответ. Да уж, не так учитель должен приглядывать за ученицей, и уж кому, как ни Учихе, должно быть это известно. – Она мне много о вас рассказывала.
– Что, правда? – с сомнением переспросил сэнсэй, пряча руки в карманы.
– Ага, все время о вас вспоминает, – на голубом глазу признался Яхико, сразу же получив за это мой предостерегающий тычок в спину, а затем с ехидным смешком добавил: – Я даже немного ревную.
Даже не представляю, что бы со мной было, если бы мы с Итачи не были вместе, а нии-сан огорошил его таким вот признанием. Наверное, в ту же секунду сгорела бы со стыда. Даже сейчас я чувствовала себя неуютно, а щеки предательски пылали, хотя сэнсэй определенно в курсе, какие чувства я к нему испытываю.
– А я Учиха Шисуи, – поспешил сгладить неловкость второй Учиха. – Пригнал вам своего железного коня на осмотр.
– Эй, Нами! Это же этот чувак так маньячно рассматривал нас в автобусе! – обрадованный собственной догадкой, Яхико хлопнул в ладоши, на что получил согласный доброжелательный кивок и широкую улыбку:
– Да-да, это был я, – Шисуи капитуляционно вскинул ладони на уровень груди. – Простите, что так пялился. – Спрашивается, что он вообще делал в автобусе, если у него машина есть?
После всех этих обменов любезностями внимания брата, наконец, удостоился и Чиби, и тот, перевозбужденный таким изобилием новых знакомств в очередном приступе радости едва не протер хвостом кофту Нагато до дыр. Словом, новая семья пришлась щенку по душе, и сэнсэй, кажется, выдохнул с облегчением. Для педантичного и чистоплотного Итачи возвращаться с работы домой и видеть, что вся обувь растаскана по квартире, стулья повалены на пол, а в середине единственной комнаты лежит инсталляция из собачьих какашек – это тот еще стресс.
Далее нии-сан подтвердил приглашение на чай, предложив Шисуи предварительно загнать машину внутрь. Он по-прежнему выглядел немного взвинченным, но, по крайней мере, вел себя гостеприимно и больше не пытался поставить меня в неловкое положение.
– Яхико кажется довольно… открытым, – шепнул Итачи, немного отстав от основной процессии и поровнявшись со мной, плетущейся последней.
– Только дерганный немного, – закономерно заметила я, в попытке оправдать его странное поведение. – Обычно он ведет себя совсем иначе.
Хотя откуда мне знать, как он ведет себя обычно? Я виделась с ним всего ничего, а общались мы в основном по телефону и изредка по видеосвязи. Может, Яхико точно так же скрывал от меня своё «прескверное» настроение, а я ничего не замечала.
В небольшом помещении, которое и кухней-то назвать было сложно, нас усадили за накрытый протертой клеенкой стол. Нагато принялся намывать грязные кружки, потому что чистой посуды на всех не хватало, а Яхико начал рыскать по шкафам в поисках мифического печенья, приговаривая, что оно определенно должно было остаться. В какой-то момент наши взгляды встретились, и он резко замер, вскинув брови, и не успела я даже обдумать, что не так, как прозвучал не терпящий неопределенных ответов вопрос:
– Кто тебя ударил?
Сердце, кажется, так и подскочило к горлу. В помещении воцарилась звенящая тишина – как назло, именно в этот момент Нагато разделался с мытьем посуды и выключил воду. Итачи нашел мою руку под столом и бегло сжал внезапно охладевшие пальцы. Шисуи, кажется, только теперь решил взглянуть на меня повнимательнее. Вот только таких новостей моему психоаналитику сейчас и не хватало. Теперь мне точно светит десяток дополнительных сеансов.
– Да это ерунда, – со смешком отозвалась я, насилу растягивая губы в непринужденной улыбке. – С девочкой в школе сцапалась. Итачи-сан вот второй день уже эту кашу расхлебывает.
Недоверчивый взгляд Яхико мгновенно метнулся к сэнсэю, ожидая подтверждения. Вымученно прикрыв глаза, Учиха кивнул – мол, так оно и есть, – и этот ответ нии-сана вполне устроил, судя по облегченному вдоху.
– Я уж было подумал, что это твой патлатый снова берега попутал.
Захотелось хлопнуть себя рукой по лицу. Вот обязательно сейчас было вспоминать о моем бывшем парне? Нужно было срочно уводить тему в другую сторону, но Итачи, как назло, эхом переспросил:
– Снова?
А Яхико только повод дай поболтать. Едва Нагато расставил перед всеми кружки, как он тут же плюхнулся за стол напротив сэнсэя и, поддавшись вперед, начал в красках и не стесняясь в выражениях описывать, как ему пришлось отбивать меня из цепких лап Дея после похода.
– И рожа еще такая бандитская, распухшая, – с омерзением морщась, добавлял он. – Ума не приложу, как такой урод мог подумать, что у него с имото…
– Его пчелы покусали, вообще-то, – буркнула я куда-то в кружку, отпивая пару глотков. Не то чтобы мне жизненно необходимо было встать на защиту Тсукури, но и не хотелось, чтобы Яхико как-то так представлял человека, с которым у меня целых полгода были отношения.
– Да один хрен – придурок, – от души отмахнулся нии-сан. – И ссыкло, к тому же. Уж ты-то заслуживаешь парня получше, чем этот… Дудара.
– Дейдара.
– Да всё равно.
Затем разговор плавно вернулся к моей не самой удачной школьной драке.
– Надеюсь, вы были в бикини и в масле, иначе я вообще не понимаю, зачем девчонкам нужно драться, – хмыкнул Яхико, с громким хрустом откусывая черствое печенье, которое он пять минут назад высыпал в вазочку. Остальные от столь щедрого угощения решили отказаться. Нагато смущенно кашлянул в кулак, пихнув друга локтем.
– Не-не, ничего такого, – мрачно покачала головой я. – Мы просто метелили друг друга на полу, пропахшем ссанными тряпками.
Уж не знаю, чем так повеселила всех присутствующих моя фраза, но далее последовал сбивший меня с толку приступ сдавленного смеха, который разве что Учихи, видимо, из чувства такта, тщательно пытались скрыть. Нии-сан так вообще поперхнулся, едва не окатив сидящего напротив Итачи фонтаном из чая. Вскоре напряжения за столом не осталось совсем, и взрослые парни нашли куда более серьезные темы для разговора, вроде аренды жилья и трудового рынка. Почувствовав себя немного лишней на этом веселом собрании и не дожидаясь, когда речь зайдет о политике, я отправилась составлять компанию заскучавшему в гаражном боксе Чиби. Однако недолго мы пробыли с ним вдвоем.
