Текст книги "Любимый сэнсэй (СИ)"
Автор книги: Ваша Ева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)
========== Глава 1. Акатсуки ==========
В этом году весна пришла в Какурезато раньше, чем обычно. От тепла природа стремительно просыпалась, и многие прогнозировали преждевременное цветение сакур, ещё в марте, но, увы, их надежды не оправдались. Сакуры проснулись, как по будильнику, в первый день учебного года – шестого апреля. В день, когда я впервые переступила порог старшей школы «Акатсуки».
Осматривая просторный, веющей прохладой холл, я не верила, что проведу в этом неприветливом здании следующие три года своей жизни, и потому едва сдерживала порыв опрометью рвануть домой, в тепло и уют. От волнения холодели пальцы и бегали мурашки по коже, и оставалось лишь надеяться, что моё внутреннее напряжение не бросается в глаза. Мимо то и дело сновали такие же школьники, как и я, окликая друг друга по именам, и в этой обстановке немудрено было ощущать себя особенно потерянной. Я чувствовала себя совершенно чужой в этом мирке, где все уже друг друга знают.
Загнав подальше все неприятные мысли, я, наконец, решила, что пора взять ситуацию в свои руки. Для начала нужно было выяснить, в какой класс меня определили, и найти местную доску объявлений оказалось делом нехитрым: она уже успела собрать вокруг себя толпу. Недолго думая, я двинулась в её сторону, а затем, сделав глубокий вдох, нырнула в эту гущу незнакомцев. Голоса вокруг сливались в причудливый взволнованный гул, и, как ни странно, от него мне становилось гораздо спокойнее.
– Я в С классе! – девчачий голос взвизгнул у самого уха, заставив меня вздрогнуть. Кое-кто уже успел пробиться к спискам на стендах. Меня же от них еще разделяло всего пару человек, и я безуспешно пыталась высмотреть своё имя, встав на цыпочки.
– А я снова в В! Вместе с Неджи! – отозвалась девчонка, стоявшая передо мной. Она оказалась столь подвижной, что я всё никак не могла угадать с моментом, чтобы высмотреть списки за ее головой. Как бы я не вытягивала шею, я видела только её неугомонную макушку с двумя тугими пучками.
– Ну и везучая же ты, Тен-Тен!
– Смотри, смотри! Это же Учиха Саске! Помнишь? – она даже запрыгала от переполняющего её восторга, а вот я, услышав этот возглас, вздрогнула. – Такой ми-и-илый! Вот же ж повезло, что он сюда поступил! – Прекрасно. Просто прекрасно. Кое-кто из бывших одноклассников тоже решил выбрать школу Акатсуки.
Сердце глухо заколотилось о грудную клетку, когда я увидела злосчастные списки целиком. В глазах едва не потемнело, и чувство нарастающего беспокойства разлилось холодной жижей под ребрами. Себя я нашла сразу же в перечне учеников класса 1-А. Вот она, я – Хигураши Изанами. На этом я не остановилась, и глаза невольно стали выцеплять и другие знакомые имена: Учиха Саске, Яманака Ино, Тсукури Дейдара…
Дей-да-ра. И он здесь. А я надеялась больше никогда с ним не встречаться. Видимо, для такого маленького города, как Какурезато, такой расклад – непозволительная роскошь.
Со списком класса 1-В я и вовсе решила не знакомиться. Одного присутствия уже этих бывших одноклассников хватило для осознания факта, что мечты о новой жизни в новой школе полетели в тартарары и сделали на прощание ручкой.
Объявление, прозвучавшее в динамиках коридора, громогласно напомнило о большом собрании в честь начала учебного года. Оно проходило на втором этаже, и всеобщий поток, с которым в огромный зал влилась и я, быстро заполнил помещение. Мне удалось разместиться возле срединного прохода, где был неплохой обзор на происходящее. Кажется, количество сидячих мест строго рассчитано по численности учеников – свободных кресел не осталось, но и стоять никому не пришлось, за исключением учителей. Они выстроились вдоль стены в конце зала: очевидно, чтобы следить за дисциплиной. Впрочем, в контроле мы не особо нуждались – все и без того завороженно смотрели на сцену, обрамленную тяжелым чёрно-красным занавесом, и лишь изредка по помещению проносился шепот с тихими смешками.
С завидной пунктуальностью, ровно в полдесятого, на сцене показался статный брюнет с длинными, чуть взъерошенными волосами. Он с особой важностью убрал их назад, проведя по пробору длинными тонкими пальцами. Прямой, без намека на горбинку нос, высокий лоб, ровная линяя плотно сжатых тонких губ, безукоризненная осанка и бледная кожа выдавали его аристократическое происхождение, а дорогой деловой костюм-тройка сидел на нем идеально – слишком идеально, я бы сказала. С грацией хищного зверя пройдя к кафедре, мужчина устремил свой взгляд в зал, и в нем воцарилась та самая тишина, которую без преувеличений можно было назвать звенящей.
– Поздравляю вас с началом учебного года, дорогие учителя и учащиеся, – разлился по залу бархатный баритон, отдаваясь гулким эхом в каждом динамике. – Для тех, кто со мной еще незнаком, спешу представиться. Я – Учиха Мадара, директор школы.
И как я раньше не заметила столь очевидное фамильное сходство с моим бывшим, а теперь и нынешним одноклассником? Удивительно, что он, такой гордый и всегда добивавшийся всего сам, поступил в школу, где у него будет очевидное преимущество в лице именитого родственника. «Это не твоё дело» – скопировав манеру Саске, отрезал внутренний голос, и я, неохотно смирившись со своим неведением, попыталась сосредоточиться на словах директора. Кажется, я и без того пропустила львиную часть речи.
– Школа «Акатсуки», – директор чуть ли не щурился от удовольствия, – дарит вам большие перспективы, и вы сможете выбрать любое высшее учебное заведение в случае успешной сдачи итоговых экзаменов. Перед нашими выпускниками открыты двери и Токийского университета, и Киото, – Мадара явно пытался заверить, что «Акатсуки» – это лучшее, что когда-либо с нами случалось. Но не на всех его слова производили должное впечатление.
– Амбиций этому типу не занимать, – лениво вздохнул парень, сидящий слева, и я опасливо на него покосилась. Эта реплика в молчании аудитории буквально резанула слух своей громкостью, и, несомненно, её услышала не только я. – Что-то не верится, что из этой дыры можно вылезти так высоко.
Его волосы, убранные в высокий хвост, разлаписто торчали в разные стороны, не пряча маленькие серьги-кольца в ушах. Сосредоточенно сузив глаза, незнакомец смотрел прямо на трибуну, а его брови свелись к переносице, что говорило о его глубокой задумчивости. Едва ли этот он отдал себе отчет, что произнес часть своих размышлений вслух.
– Желаю вам удачи, и, надеюсь, «Акатсуки» станет для вас вторым домом, в который хочется возвращаться снова и снова. А теперь, прошу меня извинить. Я вынужден вас покинуть, – закончил речь Мадара, и его последние слова потонули в громе аплодисментов.
Директор сдержанно кивнул и, спустившись со сцены, проследовал по центральному проходу, так что мне удалось рассмотреть его во всей красе. Он шел легко, но в то же время стремительно, оставляя за собой слабый ветерок, наполненный ароматом дорогого парфюма. Я невольно поражалась слаженности и грации его движений, и, похоже, не я одна – Мадару провожала взглядом едва ли не вся женская половина зала.
Собрание завершалось выступлениями лучших выпускников, и они, в отличие от нашего красавца-директора, едва удерживали на себе внимание аудитории. Мой скептично настроенный сосед и вовсе мирно посапывал, сложив на груди руки и безвольно свесив голову. Я тоже не питала заинтересованности к рассказам о блестящих перспективах в стенах школы и с любопытством выискивала в множестве незнакомых лиц и макушек кого-нибудь из бывших одноклассников.
«Сакура!» – взгляд упал на затылок с розовыми волосами. Нужно быть очень смелым, чтобы придерживаться столь экстравагантного имиджа, и на моей памяти лишь Харуно Сакура легко бросала этот вызов обществу, игнорируя школьные правила. Интересно, смогут ли обуздать её нравы в «Акатсуки»?
Наконец, нас отпустили, и вся масса незнакомых мне людей с говорливым гулом начала разбредаться по кабинетам. Чувство беспокойства снова захлестнуло с головой. Ноги, точно ватные, несли меня в поисках кабинета с табличкой «1-А», но мне страшно хотелось, чтобы она вовсе не сыскалась, и тогда я с чистой совестью смогла бы пойти домой, забыв про новых одноклассников, как про страшный и нелепый сон. Стоило лишь представить, как я побегу из школы по аллее, покрытой кружевом из лепестков сакур, как надпись «1-А» врезалась в глаза яркой вспышкой, и живот свело от завязавшихся в узел нервов.
Коридоры уже успели опустеть, и это означало только одно: мне предстоит зайти в кабинет в числе последних, и все мои знакомые уже внутри. Рука сжала дверную ручку так сильно, что костяшки побелели, но я так и не решалась её повернуть. Особенно теперь, когда до слуха долетали веселые возгласы по ту сторону двери.
– Ну, ты заходишь или нет? – вздрогнув от неожиданности, я обернулась. За моей спиной стоял тот самый парень, что сидел рядом со мной на собрании, и он с откровенно скучающим видом вглядывался в моё лицо. Это было немного неловко, но я терпеливо вынесла его взгляд, после чего незнакомец, чему-то усмехнувшись, таки решил представиться: – Нара Шикамару. Могу я открыть, если боишься.
– Я не боюсь, – кажется, прозвучало не слишком убедительно. Думаю, со стороны я действительно выглядела стеснительной трусихой, уже минуту не осмеливаясь войти. – Хигураши Изанами. – Нара кивнул, а я, задержав дыхание, отворила дверь. В лицо сразу же дыхнул жар переполненного людьми помещения.
На мгновение показалось, что время остановилась: настолько подробно за считанные секунды я смогла рассмотреть обстановку. Большинство лиц было мне незнакомо, но взгляд ловко нашел среди них Саске, сидящего на подоконнике с привычной показной небрежностью. Холодный взгляд черных глаз, взлохмаченные на затылке смольного цвета волосы, правильные, почти идеальные черты лица – таким я его помнила, и такой Учиха Саске был звездой школы «Коноха». Несомненно, в «Акатсуки» его ожидает та же участь. Рядом с ним весело щебетала Яманака Ино, лучась счастливой белозубой улыбкой. Она никогда не держала в секрете чувства, что питает к Саске. Наверняка и школу Ино выбирала, исходя из того, куда пойдет учиться он. Золотисто-пшеничные волосы, её гордость, стали еще длинней с тех пор, как я видела ее в последний раз, и они, собранные в высокий хвост, красиво опускались по плечам до самой талии. Её глаза с нескрываемым обожанием смотрели на Учиху, но тот выглядел так, будто мечтает скорее избавиться от столь навязчивой компании. Я не сдержала улыбки. Хоть что-то в этом мире остается прежним.
– Хигураши, ну наконец-то! Я уж подумал, что ты заблудилась, и придется искать тебя по всем коридорам, м, – резкий, насмешливый голос принадлежал Тсукури Дейдаре, и я безошибочно определила его обладателя, едва с ехидного языка сорвалась моя фамилия. Дейдара, скрестив руки, сидел на гладкой поверхности парты, стоявшей всего в паре метров. Ухмыляясь, он чуть исподлобья рассматривал меня не закрытым прядью белокурых волос глазом. Растерянность на моем лице быстро сменилась снисходительной усмешкой. Я ни в коем случае не должна была показать, что меня хоть как-то беспокоит его присутствие.
– Нами? Это правда ты? – не поверила своим глазам Яманака, и я, порадовавшись шансу отвлечься от Дея, непринужденно махнула ей рукой.
Я так и не поздоровалась с Тсукури, и наверняка он почувствовал укол ущемленной гордости оттого, как быстро моим вниманием завладела Ино. Уж я-то его знаю. Яманака разглядывала меня с неподдельным изумлением, граничащим с шоком, и мне едва удавалось пересилить желание пуститься наутек. Я ожидала такую реакцию, но все-таки выносить её воочию было гораздо сложнее.
– Здравствуй, Ино, – я выдавила из себя улыбку. Нужно держать себя в руках.
– Господи, что с тобой стало? – подойдя ко мне, Ино принялась ощупывать мои предплечья, запястья, состриженные до лопаток вьющиеся волосы, словно не веря, что это именно я. Мне стало дурно. «Молчи, Ино, молчи». – Ты такая…
– Бледная, – Саске резко оборвал её, спрыгивая с подоконника. В тот момент я была готова кинуться со словами благодарности ему на шею. Яманака недоумевающе взглянула на предмет своих воздыханий. Ну конечно, совсем не это она собиралась сказать. – Тебе стоит чаще бывать на солнце, Нами. – К слову, я всегда была бледной, как и все счастливые обладатели рыжих волос.
Благодарно улыбнувшись, я кивнула в знак приветствия. Саске всегда отличался проницательностью и был готов прийти на выручку, как сейчас. Еще с тех самых пор, как мы, девятилетние, стали жить в соседних домах.
Моя встреча с бывшими одноклассниками не вызвала повышенного внимания остальных, и я могла выдохнуть с облегчением: все прошло лучше, чем я ожидала. Найдя пристанище за партой у окна, я водрузила на нее сумку, уже давно до рези стягивающую плечо, и удобно разместилась на стуле. Одиночеством, однако, насладиться не успела. Рядом сразу же разместился Дей и развернулся на стуле в мою сторону, бесцеремонно опершись локтем о стол. На его лице заиграла бесстыдная до неприличия улыбка, будто он только и ждал, когда я на него среагирую.
– Чего тебе? – нахмурилась я. Еще не хватало сидеть с ним за одной партой.
– Ты такая холодная, Нами, – наигранно надув губы, промурлыкал Тсукури. – А я соскучился, между прочим.
Я внимательно взглянула на него, пытаясь прочесть в таких знакомых глазах мотивы его доброжелательности. С ним всегда нужно держать ухо востро.
– Мне казалось, я довольно ясно дала понять, что не желаю находиться в твоем обществе.
– Как видишь, судьба распорядилась иначе, и мы снова в одном классе, м, – Тсукури склонил голову набок и снова улыбнулся. Все так же вызывающе.
Я тряхнула головой, пытаясь смахнуть с себя сказанные им слова. Мне не хотелось слушать его речи, не хотелось находиться с ним рядом: одно лишь присутствие Дейдары выкачивало из воздуха весь кислород и сдвигало вокруг стены, но с ним нужно было сосуществовать, особенно с учетом того, как много он обо мне знает, и как много нас связывает.
– Я надеюсь, ты понимаешь, что последние месяцы моей жизни не нуждаются в огласке, – прошептала я, поддавшись вперед и придержав свое раздражение до лучших времён. Мне было важно, чтобы он внял моей просьбе. – Не хочу, чтобы все смотрели на меня, как на чокнутую.
– Обижаешь. Я бы не стал трепаться, – заверил он, на что я неопределенно хмыкнула. Дейдара был слишком непредсказуем, и, если сегодня он был на моей стороне, то на следующий день все могло измениться. Так кто тут должен обижаться? – Но не забывай, что за молчание Саске, Ино и Сакуры, я не могу ручаться.
Я закусила губу от досады. Тсукури прав. Тысячу раз прав. И если Учиха не вызывал опасений, то с девчонками дело обстояло иначе: вопрос не в том, узнают ли в новой школе о нелестных фактах моей биографии, а в том, когда это произойдет.
Дверь в класс громко хлопнула, что заставило нас с Дейдарой синхронно обернуться. Наши взгляды устремились на нарушителя спокойствия, и я не поверила своим глазам, едва удержав свою челюсть на прежнем месте. Это был мой бывший сосед, старший брат Саске. Он же – Учиха Итачи. В темно-синих, чуть потертых джинсах, белоснежной рубашке навыпуск, незастегнутой на последнюю пуговицу у самого ворота, и черном, идеально выглаженном пиджаке он выглядел просто безупречно. Его угольного цвета волосы были убраны в аккуратный низкий хвост, но несколько коротких прядей, когда-то принадлежавших челке, обрамляли лицо с красивым острым подбородком. Ни слова не сказав, он свободно прошел между рядами и разместился за учительским столом.
Мой новый класс в гробовом молчании наблюдал за молодым учителем, но ни один не стремился начать с ним разговор. Он что-то записывал в классном журнале, а я с бесстыдным интересом изучала знакомые черты лица: тонкие губы, изящный профиль, чуть прикрытые длинными пушистыми ресницами глаза, как всегда, темные и спокойные. Не верилось, что брат Саске уже учитель. Мне казалось, что он совсем недавно поступил в институт. Видимо, времени с тех пор прошло гораздо больше. Рука Итачи перестала писать, и он, шумно отложив ручку в сторону, наконец, взглянул на нас, учеников:
– Меня зовут Учиха Итачи. Я – ваш классный руководитель и преподаватель истории, – его голос зазвучал мелодично и завораживающе, он точно убаюкивал своей уверенностью и гармоничностью.
По классу разнесся завороженный девичий вздох, и лишь за моей спиной послышалось недовольное цоканье в контраст этому щенячьему восторгу. Обернувшись, я обнаружила сидящего позади Саске. Он картинно закатил глаза и небрежно развалился на стуле, скрестив на груди руки. Мне оставалось лишь сочувствующе улыбнуться: должно быть, это действительно непросто – попасть под опеку старшего брата еще и в школе.
– Сегодня занятий нет, как вы уже догадались, но нам предстоит решить ряд организационных вопросов, – продолжил говорить сэнсэй. – Для начала нужно выбрать старосту. Есть добровольцы?
Итачи пристально окинул класс взглядом и даже привстал, пытаясь увидеть чью-то робко поднятую руку, но никто не хотел связываться с этой должностью. Кто вообще в здравом уме на такое пойдет? Быть старостой в старшей школе – сплошной ад, и об этом давно всем известно.
– Повезло же этому Саске, – прошептал мне на ухо Дейдара. – С такими родственными связями он будет как сыр в масле кататься! – Ему и без того Учиха никогда не нравился, а теперь он и вовсе грозился позеленеть от зависти.
Итачи так и не дождался рук добровольцев, посему заговорил вновь:
– Ладно, – голос его звучал нарочито равнодушно. – Тогда посмотрим, у кого были самые высокие баллы при поступлении, – Итачи пальцем прошелся по списку фамилий и остановил его на одной из них. – О, вот! Кто из вас Учиха Саске? – Боже, он спрашивает так, будто и впрямь понятия не имеет, кто скрывается под этим именем.
– Да твою-то мать! – тихо выругался младший Учиха, поднимаясь с места. «…Или не повезло» – закончил Тсукури недавнюю мысль и ухмыльнулся. Год обещает быть веселым.
– Где вы учились, Саске-сан? – отстраненно поинтересовался Итачи, с завидным спокойствием вынося испепеляющий взгляд младшего брата. Несомненно, если бы глаза могли убивать, сэнсэй бы уже бился в конвульсиях. Эта сцена вызывала у меня весьма противоречивые чувства. Мне было и жалко одноклассника, и смешно от этого спектакля.
– Коноха, – процедил Саске. – Все три года.
– Почему выбрали Акатсуки?
Младший Учиха багровел от лопающегося терпения на глазах, но, в конечном итоге, он сделал глубокий вдох и, кажется, взял себя в руки.
– Есть ряд причин, которые я бы предпочел с вами не обсуждать.
– Что ж, ваше право, – терпеливо кивнул Итачи. – Так как вы смотрите на то, чтобы быть старостой?
– У меня есть выбор? – усмехнулся Саске.
– Выбор есть всегда.
Параллели умели проводить все, и, похоже, в классе быстро догадались, что и речи быть не может о том, что на их глазах произошла встреча двух однофамильцев – по кабинету покатилась волна заинтересованных перешептываний. Однако насколько близка степень их родства оставалось загадкой для всех, кроме меня и Ино.
– Я согласен.
На лице Итачи проскользнула тень изумления, которая, впрочем, быстро скрылась за все тем же выражением самурайской невозмутимости. Действительно было, чему удивляться. Зная Саске, я ожидала, что он будет возмущаться и спорить, но никак не покорно соглашаться. Что за игру ведут между собой эти братья?
– Вот и отлично, – учитель сделал пометку в журнале. – Вы можете сесть. – Едва младший Учиха скрылся от пристального внимания, он обмяк на стуле, будто все силы спустил на то, чтобы не высказать все, что думает. Я сочувствовала Саске. Мне всегда казалось, что Итачи – хороший старший брат, но то, что я видела только что, было похоже на издевательство. – Кто хочет быть замом?
В воздух взметнулась рука Ино. Судя по растерянному выражению лица, это случилось прежде, чем блондинка успела до конца осознать, во что ввязывается. «Лишь бы быть рядом с Саске» – этот подход и впрямь можно было сделать её девизом по жизни. Яманака не стала дожидаться, когда её попросят представиться, и сама поднялась на ноги.
– Яманака Ино.
– Вы тоже из Конохи, – Итачи даже не спрашивал, он утверждал. Ну конечно, он уже ее знал. Ино просто магическим образом всегда оказывалась там же, где и Саске, еще с начальной школы.
– Да, училась там все три года, – Яманака кивнула.
– Ничего не имею против вашей кандидатуры.
Далее сэнсэй называл каждого ученика по списку, и все коротко рассказывали ему, где обучались до этого. Итачи кивал, но не было понятно, действительно ли он вслушивается в то, что ему говорят.
– Тсукури Дейдара.
Мой сосед по парте вальяжно поднялся и засунул руки в карманы.
– Два года учился в школе Ива, но в третьем классе перешел в Коноху, – Дейдара загадочно улыбнулся, чуть склонив голову набок.
– И в чем причина?
– Не поладил с руководством Ива.
– Неужели?
– Да. Меня, вообще-то, исключили в начале третьего класса, а потом я ждал до весны, чтобы перепоступить в другую школу, м, – Тсукури пожал плечами.
Я заметила, как ученики переглянулись. Видимо, их заинтересовала реплика Дейдары – она означала, что он старше нас всех по крайней мере на год.
– За что?
– Взорвал унитаз. – Учиха вопросительно взглянул на Тсукури, и тот, усмехнувшись, продолжил: – Вообще-то я просто смыл подожженные петарды в учительском туалете, выбежал и… «Бум!»
Итачи даже не сразу нашелся с ответом. Наверное, эта история показалась ему полнейшим абсурдом, как и мне, когда я впервые ее услышала.
– Остается надеяться, что вы учитесь на своих ошибках.
– Безусловно, сэнсэй, – с наигранной почтительностью отозвался Дейдара, садясь на место.
Учиха неопределенно хмыкнул и снова заглянул в журнал.
– Хигураши Изанами.
От звука своего имени я вздрогнула и поспешно встала на ноги. Когда взгляд Итачи метнулся в мою сторону, мне показалось, что он не узнает меня. Будто он ожидал увидеть бывшую соседку, но его обманули и поставили перед ним совершенно другого человека.
– Коноха, – коротко объявила я и нехотя договорила: – Но последние два триместра была на домашнем обучении.
Я молилась, чтобы большинство пропустило эту фразу мимо ушей. Еще больше я боялась, что Итачи начнет задавать мне вопросы о причинах, по которым я не доучилась в стенах школы. Но он просто кивнул и что-то отметил в журнале. Меня посетило гадкое чувство, что сэнсэй испытывает ко мне глубокую жалость. Иначе почему он не стал допрашивать меня, как Дейдару? Впрочем, если все так, то я сама виновата в таком отношении. Я хорошо помню нашу последнюю встречу, и при воспоминании о ней меня пожирает стыд. Господи, и Учиха Итачи теперь будет моим учителем? Первый день в школе просто не мог стать еще хуже.
Едва дождавшись решения всех формальностей, я помчалась домой, ловко улизнув от расспросов Ино и компании Дейдары. Позже. Я расскажу все позже, а пока… Гори оно все синим пламенем.
========== Глава 2. Бывшие ==========
– Хватит уже от меня убегать! Когда ты все расскажешь? – звонкий, возмущенный возглас Ино прозвучал чересчур громко посреди погрязшей в тишине раздевалки. Большинство одноклассниц уже переоделось и убежало щеголять в новой форме по школьному стадиону, а вот мы еще не были готовы. И да, Яманака была права – я действительно только и делала, что пыталась от нее улизнуть. Она никогда не была моей подругой в прежней школе, и мне совсем не хотелось пускаться с ней в откровения в этой.
– Скоро, – отмахнулась я, покосившись на еще не ушедшую девушку, которая старательно зашнуровывала кеды, сидя на скамейке. Ино, проследив за моим взглядом, лишь хмыкнула – это была Хьюга Хината, девочка-тихоня. Хината могла бы более умело пользоваться своей внешностью, но она упорно этого не делала, пряча необыкновенно серые глаза в тени иссиня-черных волос с прямой челкой. Стройные ноги скрывались за юбками по колено, а большая грудь, способная вызвать зависть у сверстниц и повышенное внимание извращенцев, пряталась под мешковатой одеждой, которая явно была больше по размеру, чем требовалось. Для Яманака такое поведение было равносильно преступлению против женской привлекательности, так что Хьюга ей уже не нравилась, хотя учились мы всего второй день.
– Когда «скоро»? – надула губы Яманака, отворачиваясь от не представляющей интерес одноклассницы. – Сейчас последний урок, и ты после него сбежишь сломя голову, я уверена.
Я демонстративно захлопнула шкафчик и, убрав волосы в хвост, загадочно улыбнулась.
– Кажется, опаздываем. – Игра в «догони меня, Ино» начинала доставлять мне удовольствие.
– Эй, ты снова это делаешь! – блондинка нагнала меня уже в коридоре. – Снова уходишь от ответа!
Я невольно рассмеялась. Да, мне определенно нравилось дразнить ее. Она сразу же начинала краснеть от возмущения и до ужаса мило хмурить брови. Но Яманака славилась своим упорством. Не даром же она столько лет продолжала добиваться расположения Саске, игнорируя косые взгляды общественности. Так что мне все равно придется когда-нибудь сдаться под ее напором и раскрыть все карты. А пока… Пусть образ загадочной Хигураши Изанами останется при мне.
Учитель физкультуры произвел неизгладимое впечатление, едва появившись на школьном дворе. Двухметровая широкоплечая фигура сразу же привлекла к себе внимание, а когда сэнсэй еще и громогласно рявкнул, чтобы мы построились в шеренгу, никто и не посмел замешкаться – столь грозно он выглядел. Учитель, несмотря на еще прохладную весеннюю погоду, был одет в черную майку, которая плотно облегала мускулистое, атлетически сложенное тело. На руках, скрещенных на груди, отчетливо проступали взбухшие вены, еще больше акцентируя внимание на рельефе накаченных мышц. Темные волосы, торчавшие вверх, визуально делали его еще более высоким, но он, похоже, и добивался такого эффекта, потому как прическа явно была сдобрена гелем. Маленькие глаза придирчиво осматривали нас, застывших в молчании, и, честно говоря, наводили ужас, но когда мужчина широко улыбнулся, обнажив заостренные зубы, он показался вовсе не таким суровым.
– Моё имя – Хошигаки Кисаме, – заговорил сэнсэй. – По-видимому, я буду вашим учителем, – сделав паузу, он стал медленно прохаживаться вдоль шеренги, чему-то ухмыляясь.
Дейдара, стоявший справа, неожиданно активизировался и ткнул пальцем мне в бок, прямо меж ребер. Ненавижу, когда он так делает. От щекотки я при этом не загибаюсь, но все-таки есть в этом что-то… неприличное.
– Эй, Хигураши, – блондин будто и не заметил, сколь колючий взгляд я на него бросила. – Ты хоть знаешь, кто это? – Я почувствовала, как от него исходит стойкий запах сигарет и неприятно щиплет ноздри. С каких это пор он курит?
– Даже не знаю. Может, он… физрук? – сарказм так и бил из меня ключом, но у Тсукури уже выработался к нему иммунитет.
– Ты не слышала об Акуле из Какурезато?
Я определенно не понимала, о чем он, и уже намеревалась переспросить, но не успела. Кисаме-сэнсэй заметил, что мы переговариваемся, и довольно выразительно откашлялся, привлекая наше внимание.
– Начну с приятного, – пробасил Кисаме. – В июле перед каникулами вы пройдете курс по спорт ориентированию, и вашему классу представится уникальная возможность пойти под моим командованием в лес и постараться не заблудиться и не сдохнуть.
Спорт ориентирование с толпой школьников? Смело, смело… Обычно школы не проводят внеклассные мероприятия подобного рода. Никому не хочется нести ответственность в случае, если что-то пойдет не по плану, и кто-то из учеников пострадает. Видимо, нашего физрука такие мелочи не пугали.
– Боже, он сказал это так, будто лично будет добивать тех, кто случайно собьется с маршрута, – шепотом отозвался Дейдара, и мне пришлось поджать губы, чтобы с них не сорвался смешок. Моё воображение меня не жалело, и перед глазами живо возникли нарисованные парнем картины.
– Тише, Тсукури, – шикнула стоявшая слева от меня Ино, и все её шиканье стрельнуло мне в ухо. – Твои дурацкие комментарии сейчас совершенно неуместны.
– Спокойно, Барби. Я обязательно спрошу твое мнение, если оно вызовет у меня интерес, м. – Господи, только не снова. Перепалки этих двоих еще в прошлой школе заставляли учителей нервно заикаться, а одноклассников сбегать куда подальше. Если они еще и в Акатсуки будут себя так вести, то…
– Так! Кто из вас Яманака Ино? – Дейдару от праведного гнева спас оклик Кисаме, державшего в руке журнал. Я кожей ощутила, как вздрогнула девушка от неожиданности.
– Я… – растерянно отозвалась она, и взгляд учителя устремился в нашу сторону.
– Здесь есть пометка, – сэнсэй ткнул длинным пальцем в журнал, – что ты была капитаном команды по черлидингу в прошлой школе. Это так? – Хошигаки не утруждал себя вежливым обращением к ученикам, сразу же переходя к пресловутому «ты».
Любопытные взгляды новых одноклассников устремились на Ино, но она молчала. Видимо, растерялась от столь пристального внимания, что было совсем для нее несвойственно. Однако неопределенное фырканье Дейдары быстро привело её в чувства.
– Да, было дело, – ответила Яманака и гордо скинула за спину покоившийся на плече хвост, а он едва не угодил мне в полете прямо в глаз.
Дальнейший разговор учителя с блондинкой всех не касался, так что Кисаме подозвал ее к себе, а остальных отправил наворачивать бегом круги вокруг стадиона. Впрочем, он не особо следил за прилежностью выполнения своего задания, так что некоторые школьники проделывали путь пешком. Я тоже довольствовалась прогулкой и периодически оглядывалась, чтобы проверить, не освободилась ли Ино. Мне совершенно не хотелось оставаться с Дейдарой наедине, но он все не отставал, возвращаясь к начатой теме.
– Он – пловец. – Я вопросительно взглянула на парня. – Наш учитель. – Пловец? И что в этом такого, что Тсукури так переполошился. – Хошигаки хотели отправить выступать за страну на олимпиаде. Его техника и скорость не знали равных, его ждали величие и слава. Так писали в газете, – парень дернул плечами, словно оправдывался за столь высокую оценку из своих уст.
– А потом? – История меня действительно заинтриговала и заставила взглянуть на Кисаме-сэнсэя по-новому. Меня всегда восхищали талантливые люди, ведь сама я никакими выдающимися способностями не обладала. Хотя… Притягивать неприятности – это ведь тоже талант, да?
– А потом он угодил в аварию и получил травмы, несовместимые со спортивной карьерой.
В голове прозвучал визг тормозных колодок и звон бьющегося стекла. Так бы я описала звук, с которым умирают человеческие мечты. Это… Это действительно ужасно. Уж наверняка сэнсэй не мечтал стать физруком в школе. Выходит, Кисаме – человек с поломанной жизнью, который застрял в Какурезато волей случая.
