Текст книги "Любимый сэнсэй (СИ)"
Автор книги: Ваша Ева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)
С самого утра в нашем лагере завелась новая мода – игра «Правда или ложь». Смысл довольно прост: подходишь ко всем интересующим людям и задаешь свой вопрос в утвердительной форме, начиная с вышеупомянутых слов. Отвечать нужно честно одно из двух. Не знаю, кто это всё начал, но к одиннадцати часам игра приобрела пугающие масштабы. Правда, меня она коснулась далеко не сразу.
Мы уже начали потихоньку собираться по командам из трёх человек возле палаток сэнсэев. Вот-вот Хошигаки, сидевший по-турецки в проходе своего временного жилища, должен был начать выдавать нам необходимый для соревнований инвентарь, но отчего-то медлил. Шикамару чуть до инфаркта меня не довёл, резко подойдя со спины и положив руку на плечо, да ещё и посмеялся, сказав, что это был почти что прыжок испугавшейся огурца кошки. Впрочем, я оказалась не из обидчивых, и потому ему быстро наскучило подтрунивать над моими нервами, и он перешёл к делу:
– Правда или ложь.
– И ты туда же? – я вопросительно приподняла бровь. По правде говоря, мне было приятно, что и меня включили во всеобщее веселье, ведь пока с вопросами ко мне никто не подходил. Пожалуй, только поэтому я сделала вид, что мне это и не интересно. Типа «ну нет, так и не надо».
– Туда же, да. Пользуюсь возможностью, пока есть. – Шика криво усмехнулся. – Правда или ложь: когда ты обещала, что покажешь мне толстушку Нами, ты соврала, чтобы меня тактично послать.
Не знаю, что за нездоровый интерес у Нары к моему нелестному прошлому, но он уже не раз пытался выяснить, насколько всё плохо было с моей фигурой. Хотя кое-какие предположения у меня всё-таки есть: думаю, это как-то связано с Чоуджи. Может, он пытается проводить параллель между мной и своим… полноватым другом. Решив, наконец, раз и навсегда покончить с этой недосказанностью, я достала из кармана телефон и принялась щёлкать по кнопкам, загадочно поглядывая на Шикамару.
– Ложь, никто тебя слать не собирался. Вот, держи, – с показной небрежностью я протянула ему мобильный, на экране которого красовалось фото годовалой давности. По правде говоря, в мои планы действительно не входило показывать его Наре. Да и вообще кому бы там ни было. – Познакомься. Хигураши Изанами, пятнадцать лет.
На фото я в кедах, джинсах и майке стою на фоне токийской светящейся карусели и искренне улыбаюсь от уха до уха. Отлично помню тот день. Мы с мамой с утра до вечера были только вдвоём, и она показывала мне город, который с этими командировками едва ли не стал для неё вторым домом. Метро, небоскрёбы, сияющие вывески… Я то и дело дышать переставала от восторга и волнения. За день мы сильно вымотались и конец вечера решили провести в номере за просмотром мелодрамы с вишнёвым попкорном. Джек и Роза даже не успели взойти на борт «Титаника», а мама уже посапывала, прикорнув у меня плече. Зато я посмотрела всё от начала до конца и даже немного всплакнула… Ладно, каюсь, я наревела целый Байкал.
Нара вглядывался в изображение на мобильном молча и слишком внимательно, отчего я изрядно перенервничала и начала жалеть о своём поступке. Он первый из нового окружения, кому я осмелилась приоткрыть дверь в свой шкаф со скелетами, и я понятия не имела, чего можно от этого ожидать. Однако все мои опасения и нервные переминания с ноги на ногу оказались совершенно напрасными.
– Ого, какие милые щёки! И куда ты их дела? – буднично усмехнулся Шика, возвращая мне телефон. – Я разочарован. Пятнадцатилетняя Нами какая-то обычная, а должна быть пухлой, как Тоторо.
– Мне бы всё равно не удалось быть такой же очаровахой, – я с улыбкой развела руками, ощущая, как беспокойство меня отпускает, а затем совершенно серьёзно добавила: – Спасибо тебе.
Шикамару вопросительно изогнул бровь. Как будто даже не понял, за что я его благодарю. А благодарить действительно было за что. Не знаю, смогла бы я отреагировать лучше, сказать нужные слова, если бы кто-то мне так впервые открылся. Нара неопределенно вздохнул и устало размял шею, бросая на меня прищуренный взгляд.
– Балда ты, Хигураши. – Балда? – За что «спасибо»-то? Мы же друзья. Можешь хоть сейчас становиться размером с дирижабль, и ты всё равно останешься для меня прежней прикольной крошкой Нами. – Я пару раз моргнула в растерянности. На душе стало так легко и радостно, будто гора с плеч свалилась, и я даже не сразу поняла, что засветилась как начищенный пятак. Улыбнувшись, Шика совершенно бесцеремонно взъерошил мне волосы: – Толстей обратно, женщина. Тебе пойдёт.
В ответ я лишь картинно закатила глаза, но мне было приятно. К уверениям, что всё с моей комплекцией было хорошо, я по-прежнему отношусь с недоверием, но всё-таки уже по-другому. Раньше я принимала их в штыки, как бессовестное враньё, теперь начинаю думать, что это своего рода дань такту и вежливости, что само по себе неплохо. Пожалуй, хорошо, что эта странная игра поползла в массы. Без тайн, даже мелких, гораздо легче дышится. Да и узнать, что Шикамару считает меня другом, тоже дорогого стоит.
Вскоре все команды были в сборе и поляна наполнилась многообещающими воплями, кто кого обгонит. Дейдара громче всех кричал, споря с Наруто, что будет первым, а мы с Шино лишь тускло переглядывались, усиленно делая вид, что никакого отношения к этим выкрикам не имеем. Тсукури стих, только когда на горизонте показался Итачи. Что бы он там ни говорил, а при Учихе с тех пор, как нас рассадили по разным партам, он ведёт себя заметно приличней. Думаю, опасается навлечь на себя дополнительные «решительные меры».
– Ну что, все в сборе? – с ходу спросил сэнсэй, подоспев к Кисаме, и тот в ответ потряс какой-то желтоватой бумагой.
– Все, кроме Харуно.
Если подумать, Сакура частенько где-то пропадает в одиночку. Она ещё в средней школе не любила проводить время в чьей-либо компании и всегда была одна: и на уроках, и на переменах… В старшей я тоже чаще вижу её в одиночестве. Как будто ей совсем никто не нужен. Взгляд невольно нашёл в толпе Саске. Тот стоял, прислонившись спиной к дереву и скрестив на груди руки, и такому непробиваемому лицу, как у него, я могла лишь позавидовать. Вот уж кто действительно свои чувства скрывать умеет.
– Она сейчас подойдёт, я её видела, – откуда-то из-за палатки вынырнула Конан и подошла чуть ли не впритирку к Итачи.
Ну конечно, мало ей места на огромной поляне. Нужно толпиться, как в забитом донельзя автобусе в час пик. Внутри всё закипало от раздражения, и мне захотелось уйти подальше, чтобы не видеть, как она что-то шепчет ему на ухо, а Учиха что-то отвечает и едва заметно улыбается, но я даже не отвернулась. Похоже, я тот ещё мазохист. Перед глазами раз за разом мелькали моменты прошедшей ночи. Вот Итачи держит меня за руку, вот тепло улыбается и говорит, что у меня красивые волосы, а вот я смущенно отвожу взгляд, не в силах подолгу смотреть ему в глаза… Щёки моментально стали пунцовыми, а в животе снова защекотало. И всё это действительно было со мной. А не с этой… Конан. Чёртовы бабочки. Уймитесь.
Сакура действительно подоспела через минуту, и Саске, среагировав на её появление, очень театрально фыркнул. Не знаю, что между ними происходит, но то, что это непростые отношения, за расспросы о которых младший Учиха пошлёт меня нахрен, понять несложно. Это не моё дело, и я не лезу. Как там говорят? Любопытство сгубило кошку. Вот и я не буду идти по стопам несчастного животного.
Через еще четверть часа нас начали вызывать по командам, и с каждой наши сэнсэи беседовали минимум пять минут. Я стояла в стороне вместе с парнями и шёпотом на пару с Дейдарой гадала, о чём там можно так долго говорить, причём всем индивидуально. Иногда Тсукури включал режим недониндзя и пытался читать по губам. Это было неэффективно, но весьма забавно. У него аж вену на лбу раздуло от напряжения. Наконец, пятая команда в составе Ино, Шики и Хинаты выслушала свои инструкции, и Кисаме громко позвал шестую команду – нашу.
– Так-так-так, – Хошигаки прям-таки просиял, осматривая нас с ног до головы. Сейчас снова начнёт свои неуместные шуточки. – Ну что, дорогие. Довольны ли вы своим командным составом?
– Не поздновато ли спрашивать, м, – мрачно отозвался Дейдара.
– А всё-таки? – невозмутимо переспросил Кисаме, что-то отмечая у себя в блокноте.
– Да, вполне, – хмыкнул Тсукури. – У нас прям дрим-тим, как в каком-нибудь американском штамповом фильме. – Физрук, похоже, заинтересовался и вопросительно на него уставился. Дей просто обожает, когда кто-то так на него смотрит. Его начинает нести так, что не остановишь. – Ну, а что? Полный комплект, – он принялся загибать пальцы. – Во-первых, обаятельный, яркий и умный главный герой.
– И скромный, что самое главное, – со смешком добавила Конан, и наш «обаятельный», распушив хвост ещё больше, щёлкнул пальцами. Мол, «точно».
– Во-вторых, туповатая смазливая барышня, которая будет очень эффектно визжать в случае опасности.
Не глядя, я незамедлительно схватилась рукой за блондинистую прядь и дёрнула. Дейдара зашипел и тут же ответил мне тем же, потянув за волосы так сильно, что у меня голова накренилась к земле, и я жалобно ойкнула. Это оказалось действительно больно.
– Ладно, вычёркиваете слово «туповатая», – благодушно разрешил Тсукури, как будто кто-то за ним записывал. – К тому же, у нас ведь есть третий персонаж. – Выдержав театральную паузу, он кивнул головой в сторону Абураме: – Чувак, который умрёт первым, м. – Шино даже ухом не повёл, будто и не о нём шла речь.
Учителя молчали, обмениваясь какими-то лишь им понятными многозначительными взглядами, а я шёпотом подытожила:
– Ты придурок.
Дей лукаво заулыбался, опёрся локтем на моё плечо, заглядывая прямо в глаза, и ответил так же шёпотом:
– Да брось, Хигураши, не будь такой букой. Уж я найду, чем нас занять, когда Шино где-то «случайно» затеряется. – Эти кавычки возле «случайно» я слышала довольно отчётливо, и от замечания Тсукури захотелось в смущении провалиться сквозь землю. Оскорблённо фыркнув, я сбросила с себя его руку, но отвечать ничего не стала. Ещё не хватало мне при Итачи вестись на его неуместные провокации.
– Кстати, разделяться вам троим категорически запрещено. – Услышав отстранённый холод в голосе Учихи, я едва не поёжилась и даже не осмелилась на него взглянуть, сосредоточенно рассматривая чуть запачканные носки своих счастливых кед. Ну и слух у этого парня! Очевидно, что это «кстати» относилось к реплике Дея. – Каждый, кто нарушит это правило, через пару дней заберёт свои документы из кабинета Мадары-самы, и это я, как классный руководитель, вам могу гарантировать. – Всё настолько серьёзно?
– Ах, не судьба тебе, Нами, остаться со мной наедине. Какая досада, м, – громко и показушно вздохнул Дей, на что я бросила на него раздраженный взгляд и одними губами произнесла: «Уймись». Тсукури состроил смешную кислую мину, передразнивая меня, но продолжать дальше не стал.
Далее всё прошло без неловких ситуаций. Кисаме выдал нам инвентарь: компас, карту, несколько красных лент и три свистка, чтобы мы могли оповещать друг друга и, если потребуется, учителей о своём местонахождении. Конан в свою очередь у каждого измерила давление тонометром, крепившимся на запястье. У меня оказалось пониженное, и Хошигаки даже хотел оставить меня в лагере, но я лишь отмахнулась и заверила, что это моё обычное состояние. В принципе, тут я не врала. Благо, не пришлось пускаться в объяснения, что это последствия нервного голодания, которое до сих пор периодически мне аукается и передаёт пламенные приветы.
С остальными командами учителя провозились ещё полчаса, и всё это время мы изнывали от скуки. Да ещё и Шино всё время жёг какую-то зелёную хрень, за которой вился жутко вонючий дым. От этого запаха в конце концов разболелась голова и начало подташнивать, но на мою скромную просьбу потушить эту штуку, Абураме пояснил, что у него страшная аллергия на укусы пчёл и прочую дрянь, а она их отпугивает. Людей, по-моему, отпугивает ничуть не хуже.
Наконец команды разошлись по стартам – точкам на карте, удаленным от лагеря метров на тридцать. Нам было велено дождаться сигнала и только после него бросаться в лесную пучину: в объятья неизвестности, опасности и кровососов. Прошло минут десять, и к нам под треск веток подоспел Кисаме, чтобы дать, как ответственный организатор курсов, последние напутствия. Он проследил, чтобы каждый надел по свистку на шею, затем похвалил Шино за вонючку в руках, а после попросил меня «приглядывать за этими оболтусами». Я насилу улыбнулась и пообещала, что буду стараться. Мрачно взглянув на Тсукури, Хошигаки кивнул, на что Дей ответил тем же. Мне показалось, что у этих кивков есть какая-то особая предыстория, которой я не знаю. Как будто они о чём-то договорились накануне, и теперь сэнсэй об этом напомнил. «Встретимся на финише» было последним, что мы от него услышали, а затем он поспешно двинулся в сторону следующей команды.
И вот долгожданный гудок.
К соревнованиям парни отнеслись со всей серьёзностью. Поиски предметов, отмеченных на карте, превратились в настоящую охоту за сокровищами, в которой я была, скорее, зрителем, чем участником, и потому старалась просто не лезть под руку. Впрочем, долго оставаться в стороне не получилось. В одной из контрольных точек Дей подсадил меня на плечи, чтобы достать с высокой ветки ещё молодого клёна белую кепку – очередной найденный предмет. Несчастное дерево пополам бы сложилось, если бы кто-то попытался на него взобраться. Кепку так высоко явно разместил Кисаме. Только он мог со своим ростом так хорошо её закрепить. Неловкости от рук, придерживающих меня за голые ноги, я, как ни странно, не испытывала. Наверное, слишком Дейдара успел стать для меня… своим. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к кому-либо на столько же?
– А на кой-чёрт ты везде таскаешь с собой эту банку, м?
Кажется, мы немного заплутали и вышли к озеру не там, где нужно, но Дейдара предложил пойти вдоль берега. Очередное сокровище должно было быть спрятано где-то неподалёку.
– Коллекционирую насекомых я. Увижу вид редкий вдруг здесь, а нет сосуда.
Тсукури насмешливо хмыкнул и, взглянув на меня, кивнул в сторону Абураме:
– Видала, м? Ты бы дала парню, у которого по всей комнате сушенные насекомые на стенах висят?
Мой вопросительный взгляд «ты идиот?» говорил сам за себя. Поддерживать эти издёвки в адрес Шино у меня не было ни малейшего желания. Тем более, что Дей извратил всё так, что камень полетел ещё и в мой огород.
– Живые они. В аквариумах, – резонно поправил одноклассник, на что Дейдара иронично усмехнулся:
– Ого, это ж всё меняет! Как тебе, Нами?
– А навозные жуки у тебя есть в коллекции? – невинно поинтересовалась я, подчёркнуто игнорируя насмешливый взгляд Тсукури. Абураме, на секунду задумавшись, кивнул и добавил, что целых три. – Тогда не зови в гости Дея, а то они непременно укатят его к себе в нору. – Ну как тут было удержаться?
Тсукури плотоядно прищурился и зашипел:
– Ах ты ж мелкая…
После нелестного прозвища, которым он меня назвал, я уже была готова броситься спасать свою неугомонную задницу и девичью честь в чащу леса, но напряжение заметно сбило характерное покашливание Шино. Он бы явно не оценил, если бы умчались с визгами и руганью, как дети малые. Наша парочка всё так же продолжала буравить друг друга взглядом. Кто первый отвернется – тот и проиграл.
– Ложь или правда. Встречаетесь вы.
Дей криво усмехнулся, я же и бровью не повела. По-моему, мы больше походим на двух полудурков, которые давно уже определились, что им нравится больше всего – доводить друг друга до белого каления.
– Ложь, м, – хмыкнул Тсукури. – Но раньше было дело, если тебе это так интересно.
Я даже не разозлилась на то, что Дейдара начал болтать о вещах, о которых его не спрашивали, не говоря уже о том, что он нарушил наш с ним уговор. Вселенная будто прислала мне напоминание: «Смотри, Нами, из песни слов не выкинешь». Пожалуй, в этот момент я, наконец, поняла, отчего мне до сих пор не удалось отпустить наше с Деем совместное прошлое. Оно всё ещё шастало за нами везде и всюду вместе с этой тайной. Тайной, которая так и звучала: всё то, чего от нас ожидают сейчас, пророча будущее парочки, уже с нами было. Было и прошло. А в одну реку, как говорится, дважды не войти. Отвернулась первая. Сегодня его взяла.
– Идём, – бросила я, чуть убегая вперёд. – Мне кажется, мы уже близко.
Дей поравнялся со мной секунд через пять.
– И всё? Ничего не скажешь, м? – недоумевающе поинтересовался он, пытаясь на ходу заглянуть в лицо, но ему явно мешали это сделать мои несобранные в хвост волосы. – Где истерики, недовольства, претензии?
– Вышлю почтой. – Голос снова начал хрипеть, отчего горло неприятно защекотало. Не хватало ещё проболеть потом все каникулы. – Хватит уже. Тошнит от твоей клоунады.
Тсукури потянулся, заломив руки за голову так, что позвонки противно хрустнули, и выдохнул:
– Кажется, у меня дежавю.
Именно это я ему сказала перед тем, как мы расстались, слово в слово. «Тошнит от твоей клоунады». Тогда он взбесился. Кричал, бил в стену кулаком, просил сказать ему правду, а не эту нелепую отговорку, но я молчала, опустив голову. Было страшно. Мне даже казалось, что следующий удар прилетит мне в лицо, но нет. Дейдара оказался не из таких. Вспоминая этот эпизод, я неумолимо начинаю оправдывать поступки Тсукури. Даже этот спор, будь он не ладен. Меня гложет противная мысль, что он имел на него полное право. Нехорошо это… бросать парня без объяснений через пару дней после его первого серьёзного «люблю». За это может и расплата последовать. Во всём, что происходит, виновата я сама…
– Ты чего там бубнишь? – я перевела растерянный взгляд на Дея. Теперь ещё и вслух начала болтать? Прекрасно. Благо, вопрос был риторическим. – Это место очень похоже на то, что указано на карте. Не думаете, м? – он остановился и указал подбородком на огромный дуб, стоявший немного отдельно от остальных деревьев. Тот раскинулся по земле корнями метров на десять, отчего о них легко можно было споткнуться.
Карту нёс Шино, и он тут же зашуршал, сгибая её так, чтобы было лучше видно локации возле озера.
– Не уверен я. Одно на другое похоже. Точка дальше наша, думаю.
Абураме всегда говорит так, будто находится под кайфом – очень уж путано и витиевато выражается. За три месяца учёбы мы более-менее к этому привыкли и начали его понимать, но друзей в классе он так и не нашёл. Шикамару иногда пытается поддерживать с ним беседу, но даже его надолго не хватает. Говорит, что голова от его манеры речи трещать начинает.
Дейдара тяжело вздохнул и закатил глаза.
– Огромное отдельно стоящее дерево – есть, озеро – есть. Так чего бы не проверить, м?
Подойдя к Шино и заглянув в карту, я проследила за линией, которую очертил палец одноклассника. Абураме по-прежнему жёг свою вонючую штуку, но запах уже почти не чувствовался. Принюхалась, видимо.
– Похоже, нам правда дальше, – кивком согласилась я:
Тсукури не слушал и уже во всю осматривал крону дерева, прикрыв ладонью глаза от солнца. Ну что за упрямец.
– Смотри, – Шино слегка ткнул меня в плечо, чтобы я снова взглянула на карту. – Перепад высот перед точкой нашей резкий. Метров пять. Придется в обход идти, чтобы попасть туда.
Это окончательно убедило меня в том, что забрели мы явно не по адресу, потому что всё это время мы шли по равнине и никаких обрывов не встречали. Осталось только отозвать Дейдару.
– Здесь какая-то дырень в земле, м, – подал он голос. – Предмет может быть спрятан в ней.
Мы с Абураме вымученно переглянулись.
– Тсукури, это не то место, – вздохнула я, наблюдая, как он встает на колени и уже тянет ладонь к тому, что он там заприметил. – Ты сейчас сунешь руку в морду какому-нибудь агрессивному кроту, и потом придется лечить тебя от бешенства.
Похоже, моё предупреждение возымело эффект: Дей замер, а потом вскочил с фразой «и то верно» и стал что-то искать возле остальных деревьев.
– Болеют бешенством кроты разве? – протянул Шино, на что я слегка, по-дружески, пихнула его плечом.
– Не занудствуй. Сработало же.
…Или нет. Тсукури схватил большую ветку и устремляется по прямой несгибаемой траектории обратно. Хоть он и засомневался в верности своих действий, но явно решил от своих намерений не отказываться.
– Ты меня слушаешь вообще? – переспросила я, привлекая к себе внимание.
Дейдара перевёл на меня насмешливый взгляд, а затем склонил голову набок и хмыкнул:
– Спорим, я прав, м?
Иногда меня восхищает его баранье упрямство, но не тогда, когда двое его сокомандников в один голос твердят, что он ошибается, а Дей всё равно продолжает гнуть свою линию. Чёртов упрямец. Наверное, не стоило мне принимать всё так близко к сердцу, но я и без того едва выдерживала его присутствие, так что ядовитый ответ сам слетел с языка:
– А давай! – с энтузиазмом махнула я рукой и нервно улыбнулась: – Тоже на тридцатку, или второй раз такую сумму не потянешь?
Где-то в глубине души я надеялась, что Карин мне наврала. Что не было никакого спора, и что вредная бывшая просто решила рассорить меня с Дейдарой, как в популярном молодёжном сериале. Но стоило мне лишь увидеть, как с до боли знакомого самодовольного лица сползает вся спесь, и как Дей, пряча взгляд, поджимает губы, как все мои надежды мгновенно разбились вдребезги.
– Правда или ложь, – проговорила я, выжидающе глядя на заметно сникшего Тсукури. – Ты знаешь, о чем речь. – Не узнаю собственный голос. Он словно чужой и какой-то… опустошенный. Дей кивнул почти сразу, а затем с едва ли не осязаемым трудом взглянул мне в глаза. Кажется, в них промелькнула вина и сожаление.
По голове словно мешком пыльным ударили, и в ней не осталось ничего: ни обиды, ни злости, ни жажды узнать, зачем это всё было ему нужно. Тридцать тысяч йен – немалая сумма. На тридцать тысяч можно купить новый смартфон. Неплохой такой, средненький. Можно трижды съездить в Токио туда и обратно. Этих же денег хватит на четыре входных билета в «Диснейленд», да ещё и на мороженое останется. Немалая сумма… но я думала, что дружба стоит дороже.
– Как хотите вы, а дальше я пошёл, – протянул Шино, важно пройдя между мной и Дейдарой, что разорвало наш зрительный контакт и несколько привело меня в чувства.
– Подожди, я тоже иду, – я поравнялась с одноклассником, лишь мельком обернувшись на Тсукури. Он смотрел куда-то в пустоту, привалившись спиной к широкому дубу. Похоже, его целиком поглотили собственные мысли.
Я обещала, что не буду ничего говорить, пока мы не вернемся в город, но что-то явно пошло не так. Всё произошло слишком стремительно и иначе, чем это было в моём воображении. Думала, что буду реветь в три ручья, скандалить и, может, даже влеплю лжедругу пару пощёчин, но ничего этого не было. В последнее время я даже собственные действия не могу предугадать…
Мы с Абураме успели отойти всего-то метров на двадцать, как за спиной раздались громкие вскрики, вперемежку с противным гудением, напоминающим шум трансформаторной будки, стоявшей на школьном дворе. Резко повернувшись на звук, я в ужасе застыла. Шино схватил меня за запястье так сильно, что чуть кости не затрещали, но это меня волновало меньше всего: в воздухе дряблым дырявым комом клубился пчелиный рой, а кричащее тело Дейдары мгновение назад рухнуло с обрывистого берега в озеро.
Сердце стучало в висках, а горло удушливо и тошнотворно защекотало. Близко пчёлы не подлетали, но Абураме всё равно пятился назад, продолжая сжимать мою руку. Его пахучая дымящая штука работала. Она действительно их отпугивала.
– Их много, Нами. Много очень. Умер он? Умер? – как в бреду забормотал Шино, от чего стало жутко до дрожи, и мне захотелось его ударить, чтобы он немедленно замолк. С Дейдарой всё в порядке. С ним совершенно точно всё в порядке.
========== Глава 20. Домой ==========
Вы наверняка помните эти моменты в фильмах, где на одного из героев катится валун с горы, несется автобус, бежит свора собак или летит рояль с десятого этажа, а он просто замирает, смотря, как к нему навстречу мчится его неминуемая смерть, и ничего не предпринимает. Так вот если бы обо мне снимали фильм, то я была бы этим самым чудилой, застывшим столбом в самый ответственный момент. Страх меня парализует. Не тот страх, что я испытываю, когда меня просят рассказать невыученный параграф, когда я проливаю соус на любимую мамину скатерть, или, когда пьяный мужик в автобусе пытается бросать в мою сторону томные взгляды… Не этот. Настоящий, от которого кровь в жилах стынет. Он выбрасывает всё рациональное мышление в трубу и оставляет лишь оголенные нервы и осознание, что происходит что-то ужасное.
Там, у озера, со мной приключилось именно это. Внутри всё оборвалось и ухнуло куда-то вниз, в пятки. Время будто замедлилось, а по жилам вместо крови растёкся расплавленный холод. Он мурашками лизал мне руки, лицо и спину, а я даже моргнуть не осмеливалась, чувствуя, что ещё немного, и ноги перестанут меня держать. В голове царила такая зловещая тишина, что даже гудения пчел не было слышно, хотя они по-прежнему были рядом и взбешённо метались из стороны в сторону. Где-то на задворках сознания маячила мысль, что там, в воде, всё ещё находится Дейдара, и он наверняка нуждается в помощи, но тело упорно не желало двигаться. Не знаю, сколько я так простояла, но, когда слух мало-помалу начал возвращаться, Шино уже рядом не было: он носился вдоль отвесного берега, пытаясь помочь Тсукури. В руке я сжимала его дымящийся отпугиватель пчёл: Абураме отдал мне его, отчаявшись вывести из ступора, а себе зажёг другой.
Когда я подключилась к операции спасения, Дей уже вовсю карабкался по торчащим из склона обрыва корням и выступам, хоть видок его оставлял желать лучшего: лицо покраснело и начало опухать, да и всё остальное, кажется, тоже. А ещё я почти слышала, как стучат от холода его зубы: Итачи говорил, что озеро холодное. Дейдара с готовностью принимал нашу с Шино помощь, цепляясь ледяными пальцами за протянутые руки, а мы тянули его наверх, что есть мочи. Позднее я обнаружила у себя на запястьях страшного вида синяки и потертости, но тогда тянущая боль совсем не чувствовалась, да и мысли были совсем о другом.
Когда наша тройка совершила последний рывок, и Тсукури распластался на земле, жадно глотая ртом воздух, на него было страшно смотреть. Опухоли расползались по всему телу и сливались воедино, превращая его в одно воспаленное месиво. Абураме, борясь с рвотными позывами, спешно отошёл подальше: от вида Дейдары ему становилось дурно. На мои расспросы он лишь отмахивался, зажимая рот рукой, и кивал в сторону нашего покорителя пчёл. Намекал, что сам он в порядке, а вот Дею не помешает помощь.
Если я что и помнила о действиях при укусах пчёл, так это то, что нужно поскорее извлечь жала, все до единого. Этим я и занялась, когда Тсукури стянул с себя мокрую одежду и, наконец, перестал так пугающе стучать зубами. Он не говорил ни слова, но следил за каждым моим движением, а мне оставалось лишь делать вид, что я слишком сосредоточена на своём занятии и не замечаю этих пристальных взглядов. Не вовремя я сообщила, что знаю о его предательстве. Совсем не вовремя. Я должна была отложить свои признания в долгий ящик. Должна была настоять на своём, оттащить дурного Дейдару за руку от ненужного нам дерева и со смешками потянуть за собой, и всё бы обошлось, никто бы не пострадал. Понимаю, что всего я не могла предугадать, но эти «должна была» и «не вовремя» не выходят у меня из головы.
Конан была первой, кого мы встретили, вернувшись в лагерь и, кажется, порядком её напугали, потому что она, едва выслушав наши объяснения, сразу же засуетилась и куда-то убежала. А пугаться, пожалуй, было чего: Дейдара к тому времени распух так, что начал походить на болотного огра, и лишь раскрасневшаяся кожа мешала ему до конца быть в образе. Картину дополняли звуки театрально блюющего среди деревьев Шино. Таки не выдержал бедняга. Всю дорогу Абураме то бледнел, то зеленел, но, тем не менее, упорно поддерживал Дея под локоть, чтобы тот со своими оплывшими глазами-щелочками никуда не впечатался.
– Теперь людей тошнит от меня ещё и в буквальном смысле, м, – Дейдара попытался улыбнуться, но с его надутым лицом вышло не очень. Да и вообще выглядел он ужасно. Будь я чуть менее благородна, непременно сфотографировала бы и залила это чудовище во все соцсети.
Обеспокоенная Конан вернулась быстро, но не с пустыми руками. Её аккуратные длинные пальцы сжимали небольшую сумку наподобие косметички, на которой красовалась нашивка в виде красного креста. Янтарные глаза светились заботой и искренним сочувствием. Она смотрела на нас, как на детей, по неосторожности разбивших коленки об асфальт, и всё равно, что перед ней было два здоровых лба. Ну ладно, один здоровый лоб и я, всё ещё надеющаяся прибавить в росте хотя бы пару сантиметров.
– Нужно обеззаразить места укусов, – участливо пояснила она, протягивая мне аптечку и явно намекая, что эту почётную миссию должна взять на себя именно я. – Сами справитесь? – Я коротко кивнула, лишь мельком взглянув на Тсукури, но этого хватило, чтобы наши взгляды встретились. Или мне так только показалось, потому что чёрт разберет, куда Дей смотрит этими щелями на месте глаз. Конан подбадривающе улыбнулась, – Я попрошу Кисаме-сана, чтобы несильно на вас ругался, но ничего не обещаю.
О-о-о… А у неё ничего и не выйдет. Кисаме-сэнсэй придёт в бешенство, когда вернется в лагерь и прознает о наших приключениях. Хошигаки здесь главное ответственное за безопасность лицо, а один из его подопечных чуть не отправился к праотцам – та ещё радость. Мадара в порыве гнева из бедного физрука всю душу вытрясет за то, что тот не досмотрел и не предупредил учеников обо всех возможных опасностях. Именно с него спустят три шкуры, а Итачи и Конан эта история вообще никак не коснется. Думаю, что для следующего поколения первоклассников в инструктаж по технике безопасности обязательно включат пункт «Ничего не засовывать в сомнительные отверстия. Ни руки, ни палки (как это сделал Тсукури), ни…». Хм. Знаю-знаю, звучит двусмысленно, и мне бы с такими формулировками лекции по половому воспитанию писать, но зато теперь вы понимаете, почему меня никогда не возьмут в редакторы школьной газеты.
Дейдара молча запустил меня в палатку, где ему нужно было переодеться, а мне – покончить на сегодня с медицинской помощью. Ровно на двух третьих её площади царил бардак и хаос из вываленного на пол имущества и разложенных спальных мешков, а на оставшейся трети лежал аккуратно сложенный мешок рядом с безукоризненно застегнутой спортивной сумкой. Саске и его соседи. Картина маслом.
