Текст книги "Любимый сэнсэй (СИ)"
Автор книги: Ваша Ева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)
– Итак, – начал говорить Учиха, предпочитая не комментировать то, чему я только что стала невольным свидетелем. – Тебе повезло. Твои тесты пропали, но мне, Конан и Обито удалось донести до Мадары, что всё было сдано и проверено. – Немного странное определение слова «повезло».
– Пропали? – в недоумении переспросила я, проигнорировав вторую часть предложения, на что Итачи сосредоточенно кивнул.
– Я определенно вкладывал их в твоё личное дело, но когда оно дошло до секретаря, заполнявшего базу, там ничего не было. Мы пытаемся разобраться, что произошло, но пока безуспешно. – В голосе сэнсэя чувствовались отголоски вины за произошедшее, но винить его я не могла. Да и не хотела. Разве мог он предугадать, что кому-то придет в голову воровать мои контрольные? Это даже звучит абсурдно. Наверняка они просто случайно выпали и скоро найдутся. – Скажи, Нами… – сделав паузу, Учиха посмотрел мне прямо в глаза, и я непроизвольно задержала дыхание. Он всего лишь произнес моё имя, а я уже едва могла концентрироваться на том, что он говорит. – Может, ты с кем-то не в ладах, в ссоре? У тебя есть предположения, кто бы мог вставлять тебе палки в колёса?
Не в ладах, как выразился Итачи, я только с Карин. Вот только навряд ли она бы стала заниматься подобной ерундой. Она заметно меньше стала меня беспокоить после того случая на физкультуре. Может, потому, что на соревнования Кисаме в итоге отправляет её, а не меня, и Узумаки решила, что в полной мере показала своё превосходство. К тому же, я даже в теории не имею ни малейшего представления, как ей в руки могло попасть моё личное дело.
– Ни единой мысли, – покачала головой я.
Итачи продолжал пытать меня взглядом, и мне удавалось с завидной стойкостью его выносить, но я уже знала, что это означает – он мне не поверил.
– Ты ведь понимаешь, что тебе придется всё переписывать, если тесты не найдутся? – с нажимом спросил сэнсэй.
Я горько усмехнулась. То есть мне придется сдавать всё по новой потому, что кто-то не уследил за дверью в учительской? Беспощадная школьная справедливость в действии.
– Как вообще кому-то в руки могло попасть то, что считается конфиденциальным? Разве вы не запираете учительскую, когда в ней никого нет?
Я понимала, что Итачи ни в чем не виноват, но, несмотря на это, мой вопрос сочился обидой и негодованием.
– На днях здесь стеллажи передвигали, и все папки с полок какой-то умник разместил на подоконнике в коридоре.
Дела даже хуже, чем я думала. А действительно: почему бы не оставить суперважные документы, содержащие всю личную информацию об учениках без присмотра?! Ох уж эти учителя. Вроде, взрослые люди, а лажают не хуже первоклашек.
– Прекрасно, – только и выдохнула я и уж было развернулась, чтобы уйти, но Итачи схватил меня за запястье. Несильно, но достаточно, чтобы я остановилась и обернулась. Больших трудов мне стоило сосредоточиться, и не думать, что от прикосновения сэнсэя по всему телу побежали мурашки. Учиха чуть поддался вперед и, все так же внимательно глядя мне в глаза, произнес:
– Я правда хочу помочь. Но я не смогу ничего сделать, если ты будешь отмалчиваться.
Захотелось съязвить, произнеся дерзкое «а я не просила тебя о помощи», но я промолчала. Да и, если задуматься, просила. И не единожды. А разрыдавшись тогда в классе, я сама же и навязалась к нему под крыло окончательно и бесповоротно. Так с чего теперь удивляться, что сэнсэй добросовестно выполняет данное обещание?
– Я вовсе не отмалчиваюсь. Просто не думаю, что объявлять охоту на ведьм из-за моих безосновательных предположений – хорошая идея.
Ответ Итачи не заставил себя долго ждать.
– То есть догадки, кто это может быть, у тебя всё-таки есть?
Я уж было открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что теперь отпираться бесполезно. Стоит тщательнее следить за языком, когда перед тобой не абы кто, а очередной гениальный Учиха. Не найдя, что еще добавить, я поспешила высвободить запястье из хватки Итачи. Само собой, он и не подумал меня удерживать и разжал ладонь.
– Ну когда ты уже прекратишь попадать в истории? – сэнсэй устало покачал головой, а мне только и оставалось неопределенно пожать плечами. Видимо, я попала под классное руководство к бывшему соседу, чтобы ему жизнь медом не казалась. Эдакая кара небесная. Иных объяснений своему тотальному невезению и его магической способности узнавать обо всех моих казусах я не нахожу.
Дейдара не появляется в школе третий день, решив, что после сдачи всех контрольных ему здесь делать нечего. Я знала, что это не истинная причина его прогулов, но всё так же держалась в стороне и не пыталась выяснить, что с ним происходит. В ответ прозвучало бы стандартное «Да всё нормально, м!» или «А что, волнуешься за меня, м?», и ничего дельного и вразумительного.
«У тебя 256. Поздравляю, прогульщик» – отстучали пальцы по кнопкам телефона и нажали «отправить». Ответ Тсукури пришёл через минуту. «А у тебя что, зануда?» У меня не было ни малейшего желания объяснять, что со мной приключилось на этот раз, поэтому я ничего не ответила, и уж было хотела отправиться искать Ино, но, как оказалось, не судьба.
– На-ами-чан! – окликнул меня незнакомый голос, и на плечо легла чья-то рука, отчего я вздрогнула и в недоумении обернулась.
Худого парня с выбеленными волосами я, кажется, видела в коридорах пару раз, но знакома с ним лично определенно не была, поэтому его поведение с нарушением личного пространства показалось мне абсолютно диким. Как и его улыбка с белыми заостренными зубами.
– Тебя кое-кто хочет видеть. Идём?
Не успела я и опомнится, как незнакомец, обступив меня, пошел вперед. Даже не стал дожидаться моей реакции и вопросов. Я же лишь озадаченно смотрела ему вслед, до того момента, как он не обернулся:
– Не люблю обижать девочек, так что не заставляй тащить себя силой, – и он снова уверенно двинулся по коридору.
Его реплика поселила во мне страх вперемешку с беспокойством, и я крепче сжала телефон в руке. Не хотелось этого признавать, но догадка, кто так жаждет со мной встретиться, уже успела меня посетить.
– Ты вообще кто? – только и спросила я, догнав незнакомца, а он улыбнувшись, отсалютовал от головы двумя пальцами и бойко представился:
– Хозуки Суйгетсу. 2-С. По гороскопу водолей. Группа крови вторая. Люблю море, пускать небесные фонарики и удон с лососем. – Слишком. Много. Лишней информации.
– Что? – мои брови в недоумении поползли вверх. Уж точно не это я ожидала услышать.
– Да, с лососем, – кивнул он. – Хотя с угрем тоже вкусно, особенно когда…
– Куда мы идем? К кому? – нетерпеливо выпалила я, игнорировав попытку поделиться со мной гурманским опытом.
Суйгетсу снова улыбнулся и остановился возле торгового автомата.
– Секунду, – он вскинул ладонь в останавливающем жесте, а затем, как ни в чем ни бывало, принялся шарить в кармане мелочь.
Кто это, черт возьми? И почему он ведет себя так, будто мы с ним старинные приятели? «Где-то было еще десять» – пробубнил он, запуская руку во второй карман, а я, стоя в сторонке, в полнейшей растерянности наблюдала за его действиями. Кажется, Дейдара как-то здоровался с ним в коридоре. Или я снова что-то путаю?
– А! Вот! Набрал! – торжествующе объявил Суйгетсу и принялся начинять автомат звонкими монетами.
Достав из лотка выпавшую бутылку воды, он ловко вскрыл её и принялся жадно пить из горлышка. Залпом. Когда в бутылке осталось заметно меньше половины, он со смачным звуком оторвался от неё и, сглотнув, протянул мне:
– Будешь? – Я отрицательно мотнула головой. Только я не предлагаю левым людям попить, или это реально странно? Похоже, у меня появилась новая планка на личной шкале чудаковатости, которую я бы подписала как Хозуки Суйгетсу. – Ну ладно, – пожал он плечами, а затем закончил начатое и выбросил совсем пустую ёмкость в ведро. – Тогда пошли.
Как будто мы и не останавливались вовсе, он двинулся в прежнем направлении, а я, едва поспевая и пытаясь заглянуть ему в глаза, наконец, озвучила свои предположения:
– Ты от Карин, да? К ней ты меня ведешь?
На меня упал столь задумчивый взгляд, что я уж успела распрощаться с надеждой получить вразумительный ответ и на этот раз, но Суйгетсу кивнул. Сердце в груди на секунду замерло. Что ей от меня нужно? Неужто действительно существует связь между пропажей моих тестов и Узумаки?
– Да ты не бойся, – усмехнулся Суйгетсу, спускаясь к запасному выходу, ведущему на задний двор школы. На ту сторону выходят только окна раздевалок и актового зала. Я в дерьме. – Карин не станет тебя бить, если будешь следить за языком. – Точно в дерьме.
Закралась мысль набрать кого-нибудь по телефону и включить громкую связь, чтобы, в случае чего, ко мне пришли на помощь, но я быстро оставила эту затею. В случае неудачи я сама вырою себе яму, и Карин совсем сгноит меня за трусость.
Фигуру Узумаки, прислонившуюся к холодной бетонной стене школы, было видно издалека. Как и здоровенного рыжего парня рядом с ней. Трое. На меня одну. Я даже убежать не смогу, если Суйгетсу и этот амбал будут стоять рядом. И что-то мне подсказывало, что они будут.
– Чего так долго? – возмутилась Карин, скрещивая на груди руки. Мой сопровождающий что-то ответил, но я его уже совсем не слышала. Моим вниманием всецело овладела Узумаки, которая приторно улыбнулась, когда наши с ней взгляды встретились. – А, Рыжуля! – как будто вовсе не меня она ожидала увидеть. – Какая встреча!
– Очень неожиданная, – согласно кивнула я, на что Суйгетсу за моей спиной издал неопределенный смешок.
Лицо Карин так и сияло притворным добродушием, вот только двое её парней, вставших от нас по разные стороны, совсем не добавляли обстановке миролюбивого настроения. Молчание, висевшее между нами, морально давило и выматывало, но я не решалась начать задавать наводящие вопросы. В конце концов, хозяйкой положения была совсем не я.
– Давай начистоту, – цокнув, заговорила Карин, наконец, прервав тишину и заставив меня замереть и напрячься всем телом. Улыбка в одно мгновение стерлась с её лица, и голос засочился сталью. – Ты мне не нравишься. Совсем не нравишься. Но об этом, я так полагаю, ты и сама знаешь.
Я не понимала, с чего вдруг Узумаки перешла в столь открытое наступление, но нетрудно было догадаться, что совсем не о своих чувствах она хотела со мной поговорить.
– Допустим, – согласилась я и с удовлетворением заметила, что мой голос не дрожит и звучит спокойно. Всё, о чём я молилась, так это о том, чтобы у меня не отнялся от страха язык, как тогда в туалете.
– Тебе что же, даже неинтересно, почему? – усмехнулась Карин.
«Потому что ты стерва, пытающаяся везде показать своё превосходство», – подумалось мне, но озвучивать мысль я не стала. В слова Суйгетсу, что Карин не станет меня бить, если я буду следить за тем, что говорю, я охотно верила.
– И почему? – мой вопрос прозвучал без особого энтузиазма, но Узумаки этого, похоже, не заметила.
– У нас с тобой гораздо больше общего, чем ты думаешь, – с усмешкой произнесла она и, оторвавшись от стены и выпрямив спину, стала подходить ближе. – Ну, помимо способностей к бегу, разумеется. – Она подошла почти вплотную, а я почувствовала, как моё сердце опустилось в пятки. Я снова ощущала себя загнанной в угол, но на этот раз пыталась сохранить остатки лица и достоинства. – Так он тебе не рассказывал, да?
Кто и что мне не рассказывал? Замешательство, должно быть, настолько явно отразилась на моём лице, что Карин не стала меня мучить и, сделав шаг назад, увеличила между нами дистанцию.
– Мы обе дружим с бывшим парнем, – заговорила Карин, еще больше сбивая с толку. – И этот бывший, кстати, у нас тоже общий.
Я ведь не ослышалась? Она правда это сказала?
– Ты о Дейдаре? – спустя паузу переспросила я, и Узумаки, усмехнувшись, кивнула.
– Бинго, Рыжуля.
Детали мозаики начали складываться в цельную картину. Дей говорил, что встречался в школе Ива со своей одноклассницей, а Карин – его ровесница. Вот только он как-то забыл упомянуть, что он с ней… дружит. Но, по крайней мере, это объясняет их странный диалог на физподготовке. Я решилась озвучить свою догадку.
– Ты… его одноклассница из школы Ива?
– Мы все его одноклассники, – подал голос рыжий амбал, и Карин бросила на него недовольный взгляд. Видимо, говорить должна была она одна, а парень нарушил уговор.
Между нами снова повисло молчание, но не сказать, что на этот раз оно меня напрягало. Скорее, наоборот. Всё, что происходило, наконец обрело стройность и ясность, и у меня была возможность еще раз найти всему объяснения. Я не нравлюсь Узумаки, потому что…
– Ты только не думай, что я хочу его вернуть, – она усмехнулась и склонила голову набок, отчего красные пряди волос как кровь поползли по её бледному плечу. – Если ему по вкусу бесхребетные анорексички, то бога ради. После такой, как ты, – она сделала ударение на слово «ты», – он мне точно не нужен.
Слова Карин сочились неприкрытым презрением, а я смотрела на неё и представляла, как Дей придерживает её за талию и целует в шею. От картин, что так живо рисовало воображение, желудок завязывался в узел.
– И ты меня вызвала, чтобы сообщить об этом? – нахмурившись, спросила я. И откуда только во мне взялось столько смелости?
Глаза Узумаки чуть расширились. Видимо, и она ожидала не такую реакцию.
– Нет, конечно нет, – она неопределенно качнула головой. – Дело есть.
Дело? У Карин? Ко мне? Остановите Землю.
– Дело связано с Тсукури? – Очевидное предположение.
– Да, с ним, – она не стала отпираться и, кажется, переглянулась с Суйгетсу. – Мы тут на прошлых выходных решили нашего Дейдару подколоть немного. По поводу тебя. – Я непроизвольно резко выдохнула. – Дескать, что же ты ему не дала до сих пор, раз он такой распрекрасный.
Осведомленность бывших одноклассников об интимной жизни Дея меня смутила, не говоря уже о том, что я была предметом их обсуждений, но виду я не подала. Похоже, меня ждет длинная увлекательная беседа с моим дорогим так называемым «другом».
– Я всё равно не понимаю, к чему ты клонишь, – нетерпеливо заметила я, когда Карин в очередной раз замолкла. Всё, чего я хотела, это поскорее разделаться с этим тошнотворным разговором, чтобы не видеть её ехидного лица.
Карин усмехнулась.
– Честно, мне даже немного тебя жаль, – она сделала паузу и добавила: – Немного. Совсем чуть-чуть.
От услышанного парой секунд позже я едва удержалась на ногах. Если бы кто-то предложил мне стереть память, чтобы я осталась в счастливом неведении и жила спокойно и дальше, я бы согласилась, не раздумывая.
– Он поспорил с нами на не хилую сумму, что завалит тебя до конца месяца, – Узумаки нанесла свой последний удар, который угодил точно, куда надо. Это… больно. Рвет на части. – Рассказываю из корыстных мотивов, так что не благодари.
Вопреки законам здравого смысла, я осталась совершенно спокойна. Из меня словно выкачали все эмоции, оставив в груди после почти осязаемой физически боли лишь щемящую пустоту. Дейдара меня предал.
– Ясно, – немного растеряно отозвалась я, уперев взгляд куда-то в сторону. Выносить то, как на меня смотрят «друзья» Тсукури, было выше моих сил. – Вы хотите выиграть спор, я угадала?
Ответом мне было гнетущее молчание. Я думала, что Карин отпустит еще пару шуток по поводу всей этой весёлой ситуации, но, похоже, о своей жалости она не привирала, и от этого было ещё противней.
– Меняем наш выигрыш на твои бумажки. Что скажешь? – наконец, заговорила Узумаки, и, когда я осмелилась на неё взглянуть, у неё в руке уже была небольшая стопка листов. Воровкой действительно была она, кто бы мог подумать.
– Не обязательно было красть мои тесты. Этого рассказа было бы вполне достаточно, – сухо произнесла я, недоверчиво смотря на то, что так хотела вернуть еще полчаса назад, но совсем не такой ценой.
Карин пожала плечами.
– Вдруг ты вступишь с нашим общим бывшим в сговор. Мне нужны гарантии. Так что, сделка?
– Сделка, – нахмурилась я и, рывком забрав листы, устремилась обратно к черному ходу, откуда мы и вышли с Суйгетсу. Однако, не дойдя всего пару метров, я обернулась и окликнула так и оставшуюся стоять на месте Узумаки:
– Карин! – Она посмотрела на меня с плохо скрываемым удивлением. – Ну и какова моя цена?
«Какова моя цена». Вопрос, который до крови разодрал внутренности, когда до меня дошёл весь глубинный смысл его формулировки. На меня поспорили. На меня навесили ценник, как на занятную побрякушку.
Стопку листов я пропихнула под дверь учительской, чтобы не было лишних вопросов. Больше всего я боялась, что по дороге мне встретится Итачи, но судьба была благосклонна. Ну… насколько она вообще может быть благосклонна в такой день. Сидя с щебечущей в костюме чирлидерши Ино на скамейке возле школы, я даже находила в силы улыбаться, но после мы с ней распрощались, и я отправилась домой. В автобусе написала Тсукури сообщение, что у меня двести шестьдесят баллов. «Моя умница». Захотелось выбросить телефон в приоткрытый люк, но я сдержалась.
Открыв входную дверь ключом, с грохотом швырнула сумку в другой конец коридора. Из меня бы вышел отличный метатель гневного молота. И всё бы ничего, но оказалось, что моя вспышка эмоций не осталась незамеченной.
– Нами. Ты чего буянишь? – усмехнулась мама, выходя из кухни и вытирая руки клетчатым полотенцем. Такая домашняя, немного растрепанная, в белом переднике. От родной уставшей улыбки в груди защемило с новой силой. Мы ведь так и не помирились с её отъезда, и она это помнит. И я это помню. Но всё это вдруг стало мелочным и неважным, и я почувствовала, как по щекам градом покатились слезы.
– Мама, – беззвучно произнесли губы, и моя потешная женщина расплылась в стремительно приближающееся пятно. Всего через мгновение я уже рыдала навзрыд, сидя на коленях на полу в прихожей, а она прижимала меня к груди и баюкала, как маленького ребёнка. Похоже, я сломалась. Снова.
========== Глава 16. Поездка ==========
Курсы по спорт ориентированию оказались не простой экскурсией на природе, а настоящим походом с ночёвкой, о чём я узнала только когда удосужилась отдать маме разрешение на подпись. Такой поворот событий меня, мягко говоря, удивил и не обрадовал. Провести два дня в глухом лесу бок о бок с Дейдарой – совсем не предел моих мечтаний. Тем не менее, ранним субботним утром я была готова отправиться в путь, набив рюкзак под завязку. Лямки от тяжести больно впивались в плечи, и оставалось лишь надеяться, что к этим неприятным ощущениям я скоро привыкну. Как и к мысли, что весь этот дурдом нужно просто пережить. Глядишь – и втянуться получится.
В прихожей навязчиво пахло свежесваренным кофе. Раньше мне не нравился этот запах, просачивающийся с кухни, но с тех пор, как он стал ассоциироваться с так редко обитающей дома мамой, я полюбила его всей душой. Моя потешная женщина не ходит на работу уже третий день. Говорит, что просто решила немного отдохнуть, но я-то знаю, что это всё из-за меня. Она боится, что её слабонервная дочь, как год назад, перестанет есть, замкнется в себе, и снова придется бегать по врачам и мозгоправам. Вот только на этот раз всё идёт по-другому. Я держусь. Вот, смотрите, даже собираюсь из дома выйти!
Достав из глубины шкафа «счастливые» голубые кеды, я непроизвольно усмехнулась. Всегда берегла этих ребят для особых случаев, свято веря, что они приносят удачу, и если бы кто-то сказал мне неделю назад, что я надену их в лес, где они наверняка порвутся, испачкаются и потеряют вид, я бы не поверила. Но сегодня тот самый особый случай, когда мне нужна их волшебная сила и поддержка, так что в своём решении я не сомневалась.
– Солнышко. – Отвлекшись от сосредоточенного шнурования кед и подняв голову, я встретилась с полным беспокойства родительским взглядом. Я уже знала, что последует за ним. – Может, всё-таки останешься? Давай, я записку напишу, что ты заболела? На имя Итачи-сана или кому там это нужно?
– Да всё нормально, честно, – я насилу улыбнулась, но сразу же отвела взгляд, не в силах поддерживать собственное враньё. Остаться дома – совсем неплохая идея, но кой-то веки я решила встретиться лицом к лицу со своими проблемами и сделать то, чего никогда не делала – расставить все точки над «i». И на этот раз я не сбегу.
– Мне тебя не переубедить, да? – столько искренней заботы, переживаний и разочарования было в её голосе, что меня даже начала мучить совесть за собственное упрямство. Вновь посмотрев на свою потешную женщину, я лишь виновато улыбнулась и отрицательно мотнула головой, на что она тяжело вздохнула: – Иногда я жалею, что ты так быстро выросла.
В прыжке поправив тяжелый рюкзак за спиной, я усмехнулась:
– Неужели скучаешь по слюням и памперсам?
Мама слабо улыбнулась и покачала головой.
– Скучаю по временам, когда я могла от всего тебя защитить.
Хотела ответить, что у неё и сейчас это неплохо выходит, но не успела: всего через мгновение я очутилась в крепко стиснутых объятиях, и слова застряли в горле от нахлынувшего чувства любви и признательности. За всё.
Мама сама нуждается в защите, и я бы с удовольствием оградила её от горечи всех неудавшихся романов, свалившихся на её голову, если бы могла. Кто бы знал, как я молюсь, чтобы этот хвалённый Асума оказался настоящим мужчиной, на которого можно положиться, а не как все предыдущие придурки. К слову, он намеревается приехать к нам в гости через пару недель, так что мне светит знакомство с маминым бойфрендом (она сатанеет, когда я его так называю, но меня это еще больше провоцирует – чудовищная я дочь). И я бы на месте этого мужика основательно подготовилась к этой встрече. Уж на меня его обаяние так просто, как на маму, не подействует.
– Ты надела счастливые кеды? – заметила моя потешная женщина, отойдя на пару шагов, чтобы осмотреть меня напоследок. – Не жалко?
Улыбнулась, пожав плечами.
– Немного удачи мне не помешает.
В ответ она понимающе кивнула. Затем её глаза заблестели так, как всегда бывает, когда её неспокойную голову посещает очередная пугающая идея.
– Ой! – Ой? – Погоди-ка!
Мама умчалась на второй этаж так быстро, что я серьезно забеспокоилась: вдруг она там наверху не впишется в поворот и убьется, – но через полминуты моя потешная женщина сбежала вниз по лестнице целая и невредимая. Надо будет сказать ей, чтобы не носилась по дому как угорелая, а то у меня никаких нервов не хватит так за неё волноваться.
– И вот тебе ещё немного удачи от меня. – Мамин личный талисман, кулон в форме ключа на тонкой цепочке блеснул серебром в её руке и прежде, чем я успела его рассмотреть, повис на моей шее.
– Ма-ам… – растерянно выдохнула я, польщенная таким доверием, и бережно прижала его к груди ладонью. – Ты уверена?
Мама в ответ заулыбалась, довольная моей реакцией, и поцеловала в лоб, а мне всё ещё не верилось, что она доверила мне самое большое из её сокровищ. Этот ключик носила ещё бабушка, и надевался он исключительно «на счастье». И вот теперь счастливый семейный талисман попал в мои дырявые ненадежные руки.
– Вмажь там хорошенько Дейдаре и скажи, что это от меня, ладно? – с совершенно серьезным лицом проговорила мама, а я расплылась в самой искренней улыбке. Разве можно не любить эту женщину? По-моему, нет.
На улице разве что асфальт не плавился от жары, и изначально отталкивающая идея с походом в лес с каждой минутой нравилась мне всё меньше и меньше. Неужто нельзя было провести эти курсы в мае или отложить на сентябрь? Ах, ну да. Никто ведь не хочет забирать драгоценные дни учебы. Хотя я бы с огромной радостью загуляла бы все уроки Обито-сэнсэя. Особенно после того, как он наотрез отказался менять постановку на день открытых дверей, и роль Лиса из псевдофилософской сценки окончательно закрепилась за мной.
– Хигураши, ну наконец-то! – Только вышла на школьную парковку, а меня уже ждут и «рады видеть». Кисаме-сэнсэй, размахивая охапкой листов, сам пошёл мне навстречу, хотя я и без того намеревалась к нему подойти. Как всегда бодр и полон энергии. – Разрешение принесла?
– Да, вот. – Вчетверо сложенный лист преспокойно лежал в заднем кармане шорт, и, протянув его, я подумала, что учителю не понравится, что мы его так безбожно и целенаправленно помяли.
– И ты туда же! – Кисаме было плевать на сложенное разрешение. Его возмутило совсем другое: – Вот куда вы все такие раздетые собрались? Это лес, а не подиум! Сожрут вас местные кровопийцы! —Похоже, Хошигаки единственный учитель на всю школу, который печется о нас, как вторая мама.
– У меня спрей от комаров с собой, – зачем-то начала я оправдываться, но тут до меня дошла вся абсурдность этой ситуации: – Э-эй! Да вы ведь сами в майке!
Толпившиеся возле автобуса одноклассники и ребята из 1-В тоже были в основном в шортах, майках и футболках, чему я совсем не удивилась при такой-то жаре, так что замечание Кисаме можно было смело пропускать мимо ушей. От моей возмущенной реакции на лице сэнсэя промелькнула торжествующая усмешка.
– Зато теперь я знаю, у кого просить средство от этих мелких тварей. – Вот же ж хитрожо… – А теперь иди и отметься у Итачи-сана. Он там, в автобусе. А то всё переживает, бедняга, что мы кого-нибудь в городе оставим. Хотя по мне, так чем вас меньше, тем лучше. – Погодите-ка! «У Итачи-сана»? «Мы»? Он ведь не хочет сказать, что…
– Итачи-сэнсэй тоже едет? – Хошигаки посмотрел на меня так, будто я спросила очевидную глупость.
– И он, и Конан-сан. Классные руководители же.
Конечно, вешать четыре десятка учеников на одного Кисаме как минимум жестоко, но я думала, что к нему на помощь привлекут каких-нибудь профессионалов из спортивной академии, а не учителя истории и англичанку. И да, меньше всего мне хочется, чтобы Учиха стал свидетелем наших с Дейдарой разборок. Я и без того позорюсь перед ним раз за разом, а уж выяснения отношения с бывшим окончательно уронят меня в его глазах.
Ино оказала мне теплейший приём с истошными визгами и объятиями. На моей памяти столько страсти с её стороны выливалось только на Саске, и то по особым случаям, так что мне это даже польстило, и я с радостью обняла её в ответ. Едва отдышавшись от переполнявших эмоций, Яманака тут же начала тараторить, что выбила нам места в одной палатке, и что у неё с собой аж два вида купальников. Да, Кисаме что-то говорил про озеро.
– А ты взяла? – совершенно искренне поинтересовалась моя блондинка, на что я картинно закатила глаза, а она, без слов поняв мой ответ, обиженно надула губы. – Я тебе вчера про это напомнила, между прочим.
Ага, напомнила. Вот только это напоминание прошло мимо меня: я ни плавать не умею, ни рассекать голышом при всём честном народе не планирую. О втором пункте Ино, кстати, могла бы и сама догадаться, потому что она громче всех возмущается, когда на физкультуре я убегаю переодеваться в пустую душевую, чтобы никто меня не разглядывал. Да-да, никому я и даром не сдалась, знаю, но это сильнее меня.
– Не видела Тсукури? – как можно небрежней спросила я в попытке сменить тему. На самом же деле у меня ноги подкашивались от мысли, что я увижусь с Дейдарой с минуты на минуту, но Яманака об этом знать совершенно необязательно.
– Так вон он идёт, кажется, – Ино кивнула куда-то в сторону, а мне внезапно стало дурно. Нет, я ещё не готова встречаться с ним лицом к лицу. Так! Хошигаки просил отметиться у Итачи? Этим и займусь!
Яманака, кажется, еще что-то говорила, но мне словно уши заложило, и я её больше не слышала. Промямлив что-то вроде «прости», я ринулась к дверям автобуса и едва не сбила с ног вставшего на пути Шино. Со стороны могло показаться, что у перегревшейся на солнце Нами внезапно крышу снесло, но мою дурную голову это мало волновало. Важнее было скрыться до того, как Тсукури меня приметит. Если он еще этого не сделал, конечно.
Из автобуса послышался женский смех, а я так и замерла на верхней ступени рядом с местом водителя. Итачи меня не заметил, да и не собирался замечать, и правильно: у него было занятие поинтересней. Стоя в проходе напротив Конан и улыбаясь, он что-то рассказывал ей вкрадчивым полушепотом, а она едва ли не на каждое его слово прикрывала рукой рот, чтобы подавить прорывающийся смешок. «Он так ей улыбается… И стоят они так близко… Слишком близко». В груди сдавило лёгкие так, что я не смогла вдохнуть, сердце неприятно затрепетало, и я уж было собралась выбежать из автобуса, чтобы больше не видеть эту намечающуюся чету учителей, но не тут-то было.
– Вот ты где, м!
Дейдара стоял на ступеньку ниже, отчего мы сровнялись в росте, и смотрел мне прямо в глаза, привычно улыбаясь той самой улыбкой, в которую я когда-то без памяти была влюблена. Вот только больше мне её видеть не хотелось. Как и её обладателя. Мой план ускользнуть незамеченной безнадежно прогорел.
– Ага, отмечаюсь вот, – буркнула я, поворачиваясь обратно к учителям, чтобы прервать неприятный зрительный контакт, и тут же попала под заинтересованные взгляды Учихи и Тенши. Да, мне стыдно, что прервала вас, голубки. Прошу великодушно меня простить, я ненадолго.
– А то мне уж показалось, что ты от меня бегаешь, – усмехнулся Тсукури мне в самое ухо. – Так драпанула к автобусу – аж ветер свистел. – Я шумно выдохнула носом от досады. Нами – госпожа Беспалевность. Всё как обычно.
– Ну… Похоже, только Сакура еще не пришла, – заметил Итачи, переглянувшись с Конан, а затем посмотрел на меня, да так пристально, что мне стало не по себе, и я, поспешила ретироваться. Как третья лишняя.
– Пойдём поищем её. Кажется, я её видела, – бросила я, не глядя хватая Дейдару за руку и выволакивая за собой из автобуса.
Разумеется, никто искать Харуно не собирался. Просто мне на секунду показалось, что Учиха хотел от меня именно этого. Чтобы я забрала с собой Тсукури и дала ему остаться с идеальной во всех смыслах Тенши наедине. Хороший выбор, Итачи. Такая красивая, умная и утонченная женщина действительно тебе подходит. Гораздо больше, чем неуклюжая бывшая соседка-малолетка. И почему меня это задевает?
– Не объяснишь, что происходит, м? – поинтересовался Дей, когда мы оказались снаружи, а я разжала пальцы. Захотелось вытереть ладонь о шорты, чтобы не чувствовать сохранившееся на ней тепло руки Тсукури, но я сдержалась.
– Мы там лишние, – я старалась не встречаться взглядом с Дейдарой. Боялась, что окончательно рассохнусь, глядя на него, и буду выглядеть жалкой. – Ты что, не заметил?
Тсукури что-то задумчиво промычал, а затем с его губ сорвался смешок:
– Да плевать мне на их престарелые брачные игры. Я спрашивал не про них. – Значит, он тоже заметил. Мне не показалось. – Ты третий день мои сообщения игнорируешь, между прочим, м.
Его сообщения я даже не читала. Они так и висят под значком конверта и числом пятнадцать у меня в телефоне. Стоило бы ответить хотя бы на парочку, чтобы Дейдара не начал выяснять раньше времени, что не так с нашей единорожно-радужной дружбой, но об этом я не подумала.
