Текст книги "Лучшие люди (СИ)"
Автор книги: TurtleTotem
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Она тоже переоделась, как и обещала, и результат оказался еще более откровенным, чем он ожидал. Он видел, как натягивается ткань на бедрах с каждым шагом, а если Ангел нагнется, определенно, будет скандал. На ком-нибудь другом, может быть, это смотрелось красиво, но Ангел больше походила на стриптизершу. Эрик старательно пытался отвернуться незаметно, удивляясь своей реакции. Ангел была довольно симпатичной девушкой, а, будучи уже взрослым человеком, он спал, в основном, с девушками. Он надеялся, что получит хотя бы эстетическое наслаждение, глядя на Ангел, но ничего подобного.
Дело было в двух вещах, решил он. Во-первых, даже будучи привлекательной, она не была в его вкусе; Эрик предпочитал спокойных, элегантных, эффектных и остроумных. Какой была Магда. И не важно, что мужчины тебе нравятся небольшого роста и милые, это не имеет никакого отношения к делу. Во-вторых, когда он смотрел на Ангел, он едва ли мог не ассоциировать ее с той маленькой девочкой, которую он знал – властной крикуньей, которая только раздражала его.
Нет, была еще одна причина, которая была превыше остальных. Она не была Чарльзом.
Он встречался с многими женщинами, и, естественно, они не были Чарльзом, но тогда тот был далеко и потерян для него, и он старался отвлечься от всех болезненных воспоминаний. Но Чарльз был здесь… и никто другой не мог всерьез заинтересовать его.
– Вот так! – Ангел отступила, ухмыляясь, и указала Эрику на его отражение.
Тот был удивлен, что в этом костюме у него просто шикарная фигура. Жилет в красную полоску выгодно подчеркивал нужное, а плащ придавал облику драматизм; нелепо, но довольно симпатично. Несмотря ни на что, Эрик ухмыльнулся.
– О, я почти забыла, – Ангел сунула ему в руку трость и напялила на голову цилиндр.
– Это действительно нужно?
– Да, – настояла Ангел. – А теперь попробуй еще разок так улыбнуться. Ты похож на Джека Потрошителя. Отлично! Только посмотри на это… жилет сидит идеально, ну, может быть, тут немного туговато, и, да, да, брюки коротковаты, давай я померяю… – она опустилась на колени, вытаскивая из кармана ленту-сантиметр.
– Так, эм… – произнес Эрик, со смущением глядя на нее сверху вниз, —… как ты оказалась здесь? Ты, наверное, самая младшая из всего состава.
– Так и есть. Меня пригласил профессор Шоу. После того, как моя карьера игрока в квиддич не состоялась…
– Квиддич? – переспросил Эрик.
– О, да, это же началось уже после того, как ты закончил. Я была ловцом Слизерина несколько лет. К сожалению, не так долго, как хотелось бы, – в голосе послышалось сожаление. – У профессора Шоу были какие-то проблемы с инструктором по полету, и он хотел, чтобы это был кто-то, кому он мог довериться и кто бы подчинялся указанием, так что… беспроигрышный вариант.
– Не знал, что вы с Шоу были близки.
– Он оказался в нужное время в нужном месте – когда был нужен мне. В последние годы в школе. Было облегчением заполучить директора, который ясно представляет себе реальную жизнь и пытается удержать под контролем магглорожденных, – она сказала об этом, как ни в чем не бывало, с большим раздражением, чем злобой, и Эрику понадобилось какое-то время, чтобы уловить суть. Должно быть, он напрягся, потому что она взглянула на него с удивлением: – Я шокировала тебя? Себастьян сказал, что ты полностью достоин доверия, что ты на нашей стороне…
– Эм. Я не знал, что ты… так серьезно к этому относишься.
– Я об этом особо и не думала, наверное, до тех последних двух лет в школе. Мой…эм… родственники со стороны моего отца – магглы, хотя он волшебник, а они… И были кое-какие… неприятности. Со мной обращались как с каким-то уродом. Я была очень подавлена из-за этого, но профессор Шоу действительно помог. Показал, что на самом деле я все равно не такая, как они, и что это совершенно нормально. Теперь я понимаю, что нельзя давать этим людям одолеть тебя. Их мнения ничего не значат.
– Потому что мы лучше них, – позволил себе сказать Эрик.
– Вот именно! – Ангел лучезарно улыбнулась и на мгновение сжала его руку. – Я знала, что ты поймешь.
Он понимал, конечно же, понимал. Ангел была лучше, чем магглы, которые отвернулись от нее, и она никогда не должна была забывать об этом. Другим вариантом было бы… что? Приползти к родственникам и молить о прощении за то, что она волшебница? Ни за что.
Но все же, эта мысль… настораживала. Мысль о том, что Шоу внушил растерянной девочке с еще не сформировавшимися взглядами мысль о том, что она лучше, сильнее, достойнее по прихоти каких-то генов. Растерянной девочке или одинокому немецкому сироте… Шоу мог говорить что угодно, что было бы катализатором, который мог помочь им почувствовать себя не такими сломленными, и они бы проглотили это целиком, вне зависимости от того, правда ли это. Но только потому что кто-то отчаянно хотел во что-то поверить, это “что-то” правдой не становилось.
Интересно, что сказал бы ему Чарльз, вдруг подумалось Эрику. Если бы каким-то образом на месте профессора Шоу оказался профессор Ксавьер, и он бы привез его в Хогвартс… Наверное, что-то пафосное о прощении своих врагов и о любви к самому себе. И, может быть, Эрик стал бы дураком, как полагал Шоу, – мягкосердечным бесполезным дураком. Но если бы он был достаточно добр, он мог бы быть достоин любви Чарльза. И ради этого, наверное, стоило бы быть дураком.
– Ты действительно не замечал меня в школе, да? – произнесла Ангел с сожалением, теперь принимаясь измерять его руки. – Конечно, я наверняка казалась тебе всего лишь ребенком, а у тебя всегда были самые шикарные девушки – Рейвен Даркхолм, Примроуз Паркинсон, Клара Уотер… Но, кажется, ни с одной так и не срослось? И Рейвен вроде бы не очень-то хочет вернуть тебя.
Эрик фыркнул.
– Только для того, чтобы иметь возможность скинуть меня с крыши.
Ангел рассмеялась.
– Но не хочу сказать, что очень жалею. Рейвен ничего, полукровки вроде нормальные, знаешь, и она проводила так много времени с магглорожденными, так что удивительно, что она выпуталась из этого. Но ее вкус в мужчинах оставляет желать лучшего. Променять тебя на эту палку Хэнка Маккоя… Он милый, кажется, потому что неуклюжий, но совсем не в моем вкусе. Повернись немного, вот так, спасибо… – она измеряла его обхват бедер, что (как подозревал Эрик, учитывая, что брюки на талии сидели хорошо) было скорее для ее собственного удовольствия. – Он даже не пригласил ее на бал, знаешь, он слишком стеснителен для этого, хотя она даже не задумалась бы, согласившись. Но нет, он молчит, и бедная Рейвен вынуждена проводить время со своим братом. Что просто смешно, поскольку даже если бы они и были родственниками на самом деле, с Чарльзом все ясно.
Эрик стиснул зубы.
– Что ясно?
– Что он голубой, как небо! Фу, использую маггловские словечки… но не говори, что ты этого не понял, учитывая, сколько времени вы провели вместе – что лично я понимаю, в отличие от профессора Шоу. Но Чарльз хорошая компания, он умен, очарователен и всякое такое. Должно быть, тебе трудно найти людей, способных поддержать разговор. Какая жалость, что он настолько явственно магглорожденный, что это буквально на лице у него написано. У Шоу есть теория насчет… он тебе уже рассказывал? Он считает, что многие магглы и магглорожденные рождаются такими… ну, как Чарльз… как он тогда выразился?.. Что-то насчет того, что вселенная пытается защититься, не дав магглорожденным возможности размножаться. Я не знаю, для меня этого особого смысла не имело. Я знала и волшебников, которые были… такими. И знаешь что? Думаю, он ошибается, – она кивнула самой себе: уверенно, но в глазах читалось другое. Не соглашаться с Шоу было ей нелегко, предположил Эрик. – Я думаю, что Чарльз отличный парень и превосходный учитель, магглорожденный или нет, и жаль, что у него не будет детей, потому что он был бы замечательным отцом. Ты так не думаешь? В смысле, вы же с ним друзья, верно?
Эрик не ответил. Он не был уверен в том, что сможет заговорить сейчас, не огрызнувшись.
– Ладно, – нервно произнесла Ангел. – Эм. Ну, хотя бы до бедной Мойры дошло. Она же вздыхала по нему несколько лет, знаешь ли, что немного странно, потому что она старше, но, похоже, это совершенно в порядке вещей, потому что Шон Кэссиди еще младше Чарльза, – она встала позади Эрика, возможно, ради самозащиты, и принялась измерять его плечи. – Кэссиди чистокровный, хотя это, кажется, не главное. В смысле, я даже не уверена, что Мойра вообще беспокоится по поводу того, что она магглорожденная, можно было подумать, что она гордится этим, я слышала, она умоляла позволить разрешить ей преподавать маггловские науки… черт возьми, это нечто. Так, стой спокойно, я просто приколю это… Кэссиди, кажется, все равно, хотя в этом есть смысл – его мать была Уизли, что ясно, глядя на его волосы, и они не особо беспокоились насчет чистоты крови. Ладно, почти готово. Остались только наши маски!
Она порылась в шкафу, затем извлекла оттуда две маскарадные полумаски, обе черные, с белой окантовкой. Одна была в форме крыльев бабочки; Ангел приложила ее к лицу, протянула вторую Эрику. Та больше подходила к костюму; он чувствовал легкое покалывание магии, когда маска приклеивалась к коже.
– Я сегодня же внесу в костюм все изменения, – произнесла Ангел, – но большая часть уже сделана, так что у тебя уже будет представление о том, как все выглядит, – она встала рядом с Эриком, взяв его под руку, и удовлетворенно выдохнула. – Смотри! Разве мы не идеально смотримся вместе?
“Нет”, подумал Эрик. “Мне так не кажется”.
***
Чарльз заставил себя поесть и выпить чай, пытаясь не обращать внимания на то, как шуршало письмо в его кармане каждый раз, как он двигался, и то, как оно оттягивает карман. Сейчас надо было разобраться с другим письмом, более важным.
Эрик справился с посланием Гарри Поттеру хорошо; Чарльз исправил написание одного слова, вычеркнул фразу в последнем абзаце, подписался под именем Эрика, и все. Прежде, чем начать сомневаться, он отнес письмо прямиком в совятник и отправил его.
Его все еще тревожила мысль о том, что он не заметил, как Поттеры приняли Долли Дурсли в свой круг. Чего еще он не заметил?
Вместо того, чтобы возвращаться в свою пустую комнату – или, что было бы хуже: вернуться и обнаружить, что Эрик ждет его в комнате – ты трус, Ксавьер, – он отправился в общую гостиную Рэйвенкло. Ужин уже закончился, а его старосты всегда рады снабдить его сплетнями.
***
В гостиной царил настоящий хаос. Две группки мальчиков – некоторые из них были без рубашек – устроили что-то вроде небольшого взрыва и носились туда-сюда с криками, переворачивая мебель, домашние работы и гоняя младшекурсников. Третьекурсница, которую отлевитировали к потолку (очевидно, против воли), кричала, прося помочь ей. Несколько первокурсников загнали под стол перепуганного домового эльфа, пытаясь всучить ему одежду.
– Немедленно прекратить! – рявкнул Чарльз, усиливая свой голос с помощью палочки.
В комнате повисла тишина; один мальчик, пытаясь замереть на месте, доломал стул.
– Привет, профессор Икс, – произнесла Доминик Уизли тонким измученным голосом. Волосы ее были всклокочены, глаза казались мутными и воспаленными. Бедная ‘Миник, она наверняка сделала все, что возможно, пытаясь удержать контроль над этим всем, когда справиться он не мог.
– Здравствуй, милая, – он вздохнул. – Вы четверо, отпустите бедного домовика. Немедленно. Да, я знаю, явное угнетение и так далее, мы поговорим об этом потом. Вы, мальчики, оденьтесь. Что это? – последствия взрыва уже начали опаливать ковер. – Стоп, не говорите мне, что это из “Волшебных Вредилок Уизли”. Я в шоке. Кто бы ни был хозяином этой гадости, потушите ее, заприте или сделайте что угодно, чтобы я ее не видел, и держите подальше от легковоспламеняющихся материалов. Кларисса, дорогая, не плачь, я спущу тебя.
Кое-как восстановив порядок, он заставил мальчиков убираться в комнате, быстро починив с помощью “Репаро” стул и несколько других предметов мебели.
– Я правда пыталась остановить их, профессор, – слабо произнесла Доминик.
– Я уверен в этом, милая, не волнуйся. Знаю, что в последнее время я помогал не так много, как обычно.
– Ну, конечно, поскольку… обстоятельства требовали. Из-за Имоджен Кокс и прочего.
– Да, но у меня есть обязанности перед живыми учениками. Давай, ‘Миник, расскажи мне, что нового. Как дела у твоей… господи, кем тебе приходится Долли? Кузина кузины…
– Мы объявили ее почетной Кузиной Уизли на испытательном сроке, – произнесла Доминик. – Называем ее Срочной, – она последовала за ним дальше в Башню, болтая обо всем, что он хотел знать о Поттерах и рэйвенкловцах, пока они проверяли комнаты, угоманивая учеников и укладывая их (буквально и фигурально). Он чувствовал, что в голове откладываются детали того, что он видел и слышал, чтобы потом можно было каталогизировать и интерпретировать их во время сессии Гадания, которая ему давно была нужна. Надо было отвести ей время утром.
– Вот и все, на самом деле, – наконец, добавила Доминик. К тому времени они уже сидели на диване в приведенной в порядок гостиной; три ученика убирали настольную игру позади них, а шокированный домовой эльф пытался разжечь камин трясущимися руками. – Что у вас, Проф?
– У меня? О, всякого рода официальные… неприятности. Неизбежные, когда речь идет о смерти ученика.
– Но у вас, кажется, появился новый друг в этом году, – произнесла Доминик слегка дразнящим тоном.
Чарльз запретил себе краснеть, но уши все равно начали гореть.
– Полагаю, ты об Эри… профессоре Леншерре?
– Угу. Так же известном как Профессор Леншерракула, Самые Придирчивые Зубы во Всей Британии.
– Он не придирчивый. Не особо. Или?..
– Иногда, – сухо сказала Доминик, – особенно если ты глупый. Хотя, он работает над собой, – она подняла бровь. – Как будто его смягчает чье-то влияние.
– Я стараюсь, – признал Чарльз.
– Старайтесь поупорнее. Экзамены будут раньше, чем все ожидают, и нам понадобится, чтобы он был счастлив и расслаблен к тому времени.
Чарльз прочистил горло.
– Да. Хорошо. Ждешь маскарада? У тебя уже есть костюм?
Доминик улыбнулась волчьей улыбкой, стоило сменить тему. Беседа становилась все более легкой, и к тому моменту, как Чарльзу пришлось вернуться в свою комнату, он смог почти не обращать внимание на то, как тяготит его письмо.
========== Глава 18. ==========
Чарльз на собственном опыте убедился, что рассвет – лучшее время для проведения сеанса Прорицаний. Поднявшись с кровати, он отвлекся только на то, чтобы прополоскать рот и отыскать домашние туфли; затем открыл окно, впуская холодный октябрьский рассвет, и принял перед ним позу лотоса.
Он старался удерживать свой разум на грани сна, но не засыпать по-настоящему. Идея заключалась в том, чтобы прислушаться к своему подсознанию, позволить ему соединить “точки” информации, полученные им осознанно или нет, и превратить во что-то, что он иначе бы даже не увидел. Он сосредоточился на медленных редких вдохах, держа спину прямо, и позволил словам, переживаниям и сенсорным впечатлениям последних дней водоворотом кружиться в мыслях.
Прочти письмо, настаивал его разум. Ты должен прочитать письмо Эрика прямо сейчас, но он прошел мимо этих мыслей. Он погрузился еще недостаточно глубоко, чтобы доверять тому, что чувствовал.
Через десять минут он понял, что у одной у из рэйвенкловцев (ничего не ест – похудела с начала семестра – оценки ухудшаются – неприятный запах изо рта, когда она говорит, но не слишком сильный, чтобы заметить вовремя) проблемы со здоровьем. Надо отвести ее к мадам Помфри. Та знает, что делать.
Через пятнадцать минут, он понял, что двое из его семикурсников влюблены друг в друга, но пытаются скрыть отношения (долгие взгляды – поводы прикоснуться – как знакомо, но почему – она магглорожденная, боже, а его бабушка Блэк). Возможно, ему не нужно вмешиваться, но он не сможет не сделать этого.
Через двадцать пять минут что-то начало сформировываться, пока хрупкое; крошечные “точки” меркли, если он смотрел прямо на них – как тускли звезды – звездные карты – стопки бумаги – тонущие люди в бутылке – звездные карты – палочка, важно – чернила на пергаменте – линии, водовороты, записи – звездные карты – Октябрь – ПАЛОЧКА…
Стук в дверь нарушил концентрацию, и Чарльз резко возобновил дыхание; его била дрожь. Какой идиот открыл окно?
– Иду, иду, – прорычал он, когда стук повторился, хотя он еще не дошел до двери. Он еще толком не пришел в себя, но все же с недоумением думал о том, кто бы это мог быть, и не должен ли он заволноваться.
Это был Эрик. И он ухмылялся.
– Одевайся, Чарльз, ты должен пойти со мной, – произнес он. – Господи, какой идиот открыл окно? Здесь просто мороз.
– Что? Что ты сказал? – его голос звучал невнятно, его мысли были невнятными, и Чарльз был уверен, что нет ничего хорошего в том, что его подобным образом вырвали из транса.
Эрик усмехнулся и взъерошил волосы.
– Выпей кофе и надень что-нибудь теплое. Мне нужно, чтобы ты кое с чем мне помог.
Чарльз развернулся; отойдя, начал возиться с чайником, бормоча себе под нос:
– Помочь тебе, помочь тебе из окна выпасть и смеяться над твоим распластанным трупом.
Эрик только рассмеялся, закрыл окно и накинул Чарльзу одеяло на плечи.
– Ты прочел письмо?
– Что? – Чарльз резко повернулся к нему, чувствуя, как от лица отхлынула кровь.
Эрик отпрянул, нахмурившись.
– Письмо, Чарльз. Поттеру?
– Ах да, – Чарльз расслабился, стараясь не выдохнуть с облегчением. – Конечно. Да, оно было неплохим, я уже отослал его. Только немного поработал над правописанием.
Эрик посмотрел на него довольно странно, но решился улыбнуться.
– Именно этого я и ожидал.
***
Солнце только вставало, и Чарльз внезапно осознал, что находится за пределами территории замка, за холмом, так что из замка никто бы их не увидел, и напротив стоит Эрик, на которого он наставил пистолет.
Он сморгнул, глядя на него. Пистолет казался холодным, тяжелым и вполне осязаемым. Возможно, это не галлюцинация. 22й калибр, автоматически определила часть его разума. Kimber Rimfire. Отличный пистолет для охоты.
– Эрик, – произнес он ровно. – Какого. Черта. Происходит.
– Одолжил его у Саммерса. У меня есть кое-какие идеи по поводу того, как использовать магию для того, чтобы отразить пули, Чарльз. Конечно, единственным способом будет проверить на самом деле. Я знаю, что ты знаешь, как стрелять, – ты жаловался, что твой отец таскает тебя на охоту – так что если бы ты мог целиться чуть в сторону от меня, чтобы я не погиб, если ничего не получится…
– Эрик. Какого дьявола, это школа, Эрик, здесь дети… – Чарльз едва мог дышать. – Ты протащил заряженный пистолет в школу?
– Он уже был здесь. Фактически.
– Да, но Саммерсу он нужен для работы, нет? О боже. Ты действительно… ты действительно ждешь, что я выстрелю в тебя. Прямо здесь. Ты и понятия не имеешь… – Чарльз так и не снял предохранитель, но, казалось, ему хотелось просто отбросить пистолет.
Ухмылка Эрика померкла.
– Да хватит уже, Чарльз, не веди себя так, как будто он тебя укусит. Это всего лишь вещь.
– Да. Да, в этом весь смысл, потому что это просто предмет, но он делает именно то, для чего предназначено оружие.
– Естественно, – произнес Эрик нетерпеливо. – И я не собираюсь наставлять его на учеников, Чарльз, ты считаешь меня идиотом?
– Ох, с кем я вообще разговариваю, ты из тех, у кого принято в одиннадцать лет раздавать палочки, с помощью которых можно наложить смертельное проклятье, ты просто не понимаешь… Эрик, убить кого-то с помощью заклятья требует намерения, все смертельные проклятья становятся возможными из-за того, что ты хочешь убить этого человека, ты не сможешь сделать это случайно. Верно? Следишь за мыслью? Вот почему совершенно безопасно можно сказать “Авада Кедавра!”, и ничего не произойдет, оно ничего не сотворит, если ты не имеешь этого в виду, так? Оружие действует по другому принципу.
Эрик собрался забрать пистолет, но Чарльз только крепче сжал его в кулаке – нет, он не мог позволить Эрику оставить его, зная, что дети магглов бы остереглись брать пистолет, если бы нашли, но чистокровные могли бы даже не знать, что это такое…
– Эрик, пуля летит вне зависимости от того, собирался ты стрелять или нет, – произнес он; Эрик пытался вырвать пистолет из его рук, Чарльз потянул на себя. Бороться за пистолет было очень плохой идеей. – И ты можешь убить кого-нибудь, ты можешь навредить себе или мне, или кому-то из детей, даже не собираясь делать…
– Чарльз, ты целишься в себя, и даже я понимаю, что это значит!
– Не целюсь, – хотя он знал, что это выглядит именно так, а руки Эрика тряслись, и он цеплялся за него…
– Прекрати, прекрати, просто замри! – Чарльз заставил себя сделать то, что сказано, и они застыли, прижимаясь друг к другу, потому что он уже почти развернулся, а Эрик попытался притянуть его обратно к себе. Оба едва дышали; холодный пистолет упирался Чарльзу в живот.
– Эрик, – произнес он как можно более спокойно. – Я не отдам его тебе, потому что ты не знаешь, как с ним обращаться, и я не уверен, что ты сможешь надежно спрятать его. Я собираюсь разрядить его, разобрать, если смогу, и спрятать в своей комнате, пока не решу, что делать с тобой и чертовым Алексом Саммерсом. Вот что я сделаю. Теперь отпусти меня.
Эрик медленно разжал руки, но не отступил.
– Чарльз, – произнес он, дыханьем щекоча его волосы, – ничего бы не произошло. Я бы никогда не причинил тебе вреда.
Чарльз вздохнул, утыкаясь головой в плечо Эрика. Письмо в кармане зашелестело, стоило ему пошевелиться.
– Я знаю, мой друг. Я знаю.
========== Глава 19. ==========
Чарльз знал, что сейчас в дверь к нему постучала Рейвен. Бал начинался через час; она больше не могла тянуть время. Он отвел взгляд от собрания Диккенса, обтянутого кожей, за которым спрятал пистолет – надо прекратить пялиться туда, от этого пистолет не исчезнет – и глубоко вдохнул.
– Войдите.
Рейвен вошла: тихо, застенчиво. В руках у нее была какая-то сине-зеленая ткань.
– Я, эм… у меня твой костюм, Чарльз. Если мы еще идем. Вместе.
Чарльз потер глаза.
– Сядь, Рейвен.
Она закусила губу, положив костюмы на спинку стула, и села рядом с ним на диван. Несмотря на злость, что он испытывал, Чарльзу было больно видеть ее такой тихой. Рейвен была яркой, язвительной и настоящим слоном в посудной лавке. Она никогда ничего не боялась. И определенно, не боялась его.
– Ты спрятала письмо, потому что боялась за меня, – произнес Чарльз.
Рейвен кинула на него взгляд.
– Не потому что ты была зла на Эрика и хотела наказать его? Не потому что ревновала и хотела, чтобы мы держались подальше друг от друга?
– Нет. Я клянусь. Я была зла на Эрика. Я до сих пор злюсь. Но я бы не причинила боль тебе, чтобы и ему было больно, – она изобразила вымученную улыбку. – Я бы причинила боль ему одному, – улыбка померкла. – Кажется… я правда хотела, чтобы вы держались подальше друг от друга. Но не из ревности. Я просто… не хотела увидеть, как он снова причинит тебе боль.
Чарльз глубоко вздохнул, коснувшись своей ладонью ее руки, лежащей между ними.
– Ты бы сделала это снова?
– Может быть, – тихо произнесла Рейвен. – Ты был таким слабым, Чарльз. Я бы хотела убедить себя, что поступила неправильно, но я не могу. И… – продолжила она уже громче, – если бы я смогла перебороть себя, я бы не скрывала его так долго. Не десять лет. Может быть, даже не десять лет. Я должна была очень давно понять, что отсутствие письма будет даже хуже, чем настоящее письмо. Прости меня, Чарльз, – в голосе прозвучали слезы.
Чарльз сжал ее ладонь.
– Я хочу, чтобы ты пообещала, что больше никогда не сделаешь ничего подобного. Я больше не слабый. Не тебе хранить от меня секреты. Ты поняла?
– Да, – покорно сказала Рейвен. – Я обещаю.
Он сделал глубокий вдох, пытаясь избавиться от последних вспышек злости, обратить их в холод и спокойствие.
– Тогда я прощаю тебя.
Она посмотрела на него с неуверенностью.
– Правда?
– Рейвен, ты моя сестра. Я не хочу потерять тебя из-за этого случая или чего-нибудь другого, – он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. – А теперь насчет этих костюмов…
***
Эрик незаметно вытер потную ладонь о штанину, пока они с Ангел шли ко входу в Большой Зал. Нервничать, сказал он себе, это совершенно нормально в подобную ночь – это событие высшего круга, из тех, что он всегда ненавидел, а рядом с ним идет девушка, которая скоро окончательно перестанет ему нравиться. Это совершенно не имело отношения к горсти монет у него в кармане. Не стоило нервничать. Конечно, учитывая инцидент с пистолетом, Чарльз не согласится с ним потанцевать, как на то Эрик надеялся, но хуже была бы реакция окружающих или отказ в лицо. У него уже был опыт, как справляться в такой ситуации. Он переживет.
В конце концов, – шепнул голосок в голове, – ты довольно долго прекрасно справлялся с тем, что Чарльза нет рядом.
– Эрик? – услышав Ангел, Эрик моргнул, осознав, что замер на месте. Ангел послала ему неуверенную улыбку из-под маски в виде бабочки.
Он улыбнулся в ответ, формально и прохладно, возобновляя шаг.
Лакеи в смокингах поклонились им у дверей, – на деле событие было еще более роскошным, чем Эрик ожидал – и они вступили в темное помещение.
Эрик думал, что факультетские столы просто сдвинут, что подразумевалось само собой, но кто бы ни украшал Зал к балу, – вроде бы эта обязанность возлагалась на Эмму Фрост – он полностью убрал их. Каменные стены были превращены в зеркала, и, казалось, они уходят в бесконечность. Обычные летающие свечи были заменены на газовые лампы, черные силуэты летучих мышей и воронов метались между ними. Прохладный ветерок проносился по залу, издавая тишайший звук, от которого волосы вставали дыбом еще до того момента, как уши успевали уловить его. Заколдованный потолок над головой был заволочен движущимися облаками, сквозь которые пробивался лунный свет. “Луна была словно призрачный галеон, мелькала в море облаков”. Кажется, это было из какой-то старой поэмы, которую любил Чарльз…
– Изысканно, не правда ли?
Эрик обернулся к приблизившемуся профессору Шоу, одежда и маска которого подходили к наряду его дамы.
– Моя Эмма, как всегда, проделала восхитительную работу, – продолжил Шоу, повернувшись, чтобы поцеловать ее руку. Эмма лучезарно улыбнулась, и, кажется, это был первый раз, когда Эрик увидел не яд, а искренность в выражении лица этой женщины.
– Завораживающее зрелище, – признал он.
– Кстати, раз уж упомянули это, Ангел, сегодня ты определенно в ударе, – Шоу наклонился к ее руке, и на этот раз засияла Ангел. У нее была довольно приятная улыбка, признал Эрик, широкая и искренняя. – Но я не знал, что вы двое идете вместе. Храните секреты от директора?
Эрик в смущении прокашлялся, но Ангел спасла его от отмазок.
– Это получилось спонтанно, сэр.
– Что ж, очень рад. Надеюсь, вы отлично проведете время, вы хороши друг для друга.
– О, посмотри-ка, Себастьян, здесь мистер Сингер, – пробормотала Эмма.
– Надо немедленно к нему, – вздохнул Шоу, – по правилам гостеприимства…
Эрик коротко кивнул, наблюдая за тем, как Шоу и Эмма пробираются сквозь толпу – две белые тени в полумраке зала. Он позволил Ангел увести себя к столикам, пытаясь игнорировать всех окружающих. Шуршащие юбки, длинные сюртуки, знакомые лица, выглядящие странными в масках и необычной одежде. Нескольких людей он совершенно точно даже не знал. Конечно, в Хогвартсе ведь нет стольких учителей, даже если у каждого будет пара.
– Это случаем не глава Отдела по борьбе с неправомерным использованием магии? – спросила Ангел, касаясь его локтя. – И я знаю этого парня, он какой-то младший помощник в Министерстве. Господи, Себастьян сделал настоящий прием из этого.
– Кто это с профессором Азазелем?
– Его пара, очевидно. Не помню имени, но ходят слухи, что Аз сам привез его из Испании**. Никто не знает, как ему удалось сделать это так быстро. Он симпатичный, правда? – она усмехнулась и отвлеклась на напитки. Эрик предоставил ей выбирать столик; он даже думать о еде сейчас не мог.
– Ох, брось, Чарльз, ты выглядишь потрясающе!
– Я похож на брата Питера Пена, только более попугаистая версия, – последовал шипящий ответ.
Эрик обернулся и моментально почувствовал, что все адекватные мысли из головы исчезли.
На Чарльзе и Рейвен были яркие зелено-голубые павлиньи перья, короны из плотных блестящих листьев на головах, а на спинах были крылья, похожие на крылья бабочек, которые выглядели совершенно естественно, как будто выросли (если кто и мог сотворить подобное, так Рейвен Даркхольм, Непревзойденный Метаморф). Плечи Рейвен обнажены, ноги юбка тоже едва ли закрывала.
Костюм Чарльза по большей части состоял из ярких цветных пятен. Маска, конечно же, голубая с зеленым; такие же корона и крылья; обувь, как будто сделанная из листьев, и шорты, которые Эрик рассмотреть не успел. Но, по большей части, тело было обнаженно, пусть и разрисовано блестками, составляющими узор, начинающийся с лица, спускающийся по плечам и рукам, по груди, животу…
Эрик гулко сглотнул и постарался не встретиться с ним взглядом, но Чарльз его увидел; глаза за маской нельзя было принять ни за чьи другие (как будто ты не узнаешь каждый дюйм его тела), и Эрику показалось, что он увидел румянец, выступивший у того на щеках довольно контрастно по отношению к голубому.
– Ну а ты, конечно, – произнес Чарльз, подходя к нему и взяв из вазочки со стола печенье с начинкой, – обзавелся цилиндром и плащом. В то время как я в этом холодильнике замерзну насмерть.
Не обращай внимания, не обращай внимания на то, что он уже замерз. Усилием воли Эрик изобразил насмешливую улыбку и вполне удачно пошутил:
– Узнаем, что у тебя переохлаждение, когда твои ногти будут по цвету подходить к костюму.
Чарльз застонал.
– Я выгляжу нелепо.
– А вот и нет, – упрямилась ухмыляющаяся Рейвен.
– А вот и да, – произнес Эрик, его голос чуть дрожал от сдерживаемого смеха. Или истерики. – Крайне. Абсолютно нелепо.
Чарльз свирепо уставился на него, взяв еще одно печенье.
– Не смей смеяться надо мной.
– Я постараюсь. Это сложно, – не особо-то он и старался. Оставалось только два варианта – либо смеяться, либо прижать Чарльза к стене или начать слизывать с него блестки. – Что это… заостренные уши? Ты, конечно, можешь сделать это в любой момент, Рейвен, но как ты провернула это с Чарльзом?
– Это очень аккуратная трансфигурация, – произнесла Рейвен самодовольно. – Милые, правда? – она показала ему острый кончик уха в свете.
– Невероятно. Так вы… феи?
– Оберон и Титания, – процедил Чарльз сквозь сжатые зубы. – Сотри эту ухмылочку с лица, Леншерр. Еще не поздно, ты можешь присоединиться к вечеринке. Можешь надеть костюм Козл…
