Текст книги "Лучшие люди (СИ)"
Автор книги: TurtleTotem
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Ангел, – позвал он. – Как вчера прошло “мероприятие” Шоу на озере?
Она заморгала.
– О, все было… в порядке. Я думаю. Это… было немного странно, на самом деле.
– Расскажи.
– Ну… – она нервно оглянулась и подошла ближе. – Шоу произнес какую-то речь о начале новой эры, и все были немного смущены этим. Потом он заставил нас встать в круг, а некоторых поставил в центр – парень Азазеля был одним из них. А еще там были ученики, и казалось, что их прямо с постели подняли! И еще он наложил какое-то заклятие, которого я не поняла, а потом он… он пометил их кровью. Порезал свою руку и провел полоски на их лбах, – Ангел сглотнула, и Эрик понял, что она не просто нервничает. Она была напугана.
Внутри что-то словно оборвалось.
– И кого он отметил кровью?
– Герти Гойла, Яну Крауч и Морта Тойнби – все ученики.
– Тойнби магглорожденный, – пробормотал Эрик. – А двое других – они не полукровки?
– Полукровки. Он сказал что-то насчет очищения и защиты.
– А из взрослых?
– Парня Азазеля, Яноша, как я сказала. А других я не знала, но Шоу назвал их имена… был Джейсон какой-то, Виндхэм, Вайнгард? И Натаниэль Эссекс, тот, который страшный. И женщина, одна из Блэков-полукровок. И… еще один человек… Страйкер. Да, его фамилия была Страйкер.
Уильяма Страйкера Эрик знал, он был высокопоставленным министерским чиновником – и магглорожденным, как говорили, несмотря на его неистовые заверения о чистоте крови. Упоминания о Натаниэле Эссексе он видел в газетах в статьях о запутанных и жестоких убийствах. Его в дрожь бросало при мысли о том, что подобный человек оказался рядом с Хогвартсом.
– Как ты думаешь, что это значит, Эрик? – прошептала Ангел. – Что происходит?
– Что-то нехорошее. Не высовывайся и держись подальше от Шоу, – сделав глубокий вдох, Эрик продолжил свой путь по лестнице.
***
– Достань ручку и бумагу, Эрик, – произнес Чарльз, не пошевелившись и не глядя на него. Его голос был мягким и ровным, сонным и почти монотонным. – По-маггловски, нет времени возиться с чернилами.
Эрик достал ручку и листок маггловской бумаги из стола, книгу, чтобы подложить, и сел.
– Прямо сейчас я в кабинете Шоу, – проговорил Чарльз. – Вспоминаю. Смотрю на его стол. И мне нужно, чтобы ты записал все, что я скажу.
– Я готов.
– Книги об управлении и лидерстве. Книги о дуэлях. Звездные карты. Запомнить на потом. Записи об учениках – Имоджен Кокс и Долли Дурсли. Карты. Запомнить на потом. Диаграммы по порядку: Проклятье Долохова. Заклятье Окаменения. Взгляд Василиска. Сектумсепра. Левикорпус. Одно без названия. Запомнить на потом. Открываю ящик. Пергамент – его не читал. Семейная фотография. Футляр с палочкой. Палочка, – Чарльз распахнул глаза, хотя взгляд все еще оставался несфокусированным. Зрачки были сужены. – Длинная. Черная. Терновая, или я гоблин. Видел ли я? Видел. Золотые буквы на рукоятке. Знак Леншерров. Эрик.
– Моя палочка? – Эрик почувствовал прилив ярости. Вскочив, он сделал несколько шагов по комнате, опасаясь, что иначе начнет швыряться вещами. – Моя палочка. Зачем? Зачем ему… палочки Леншерров довольно ценные, да, но смысл ему запирать ее в ящике? Он не мог открыто пользоваться украденной палочкой… и вообще не мог пользоваться моей палочкой, терновая не поддастся любому желающему, который просто поднял ее… – он застыл.
“Ты не потерял палочку в настоящей дуэли.”
“Да, но та дуэль совершенно не походила на тренировочную, правда?”
Эрик был вне себя.
– Успокой свои мысли, Эрик, – отстраненно произнес Чарльз. – Мы не закончили. Шоу входит в дверь, у меня больше нет времени осмотреться, но я не могу уйти. Возвращаюсь.
Эрик заставил себя сесть, и с несколько минут Чарльз сидел молча, закрыв глаза, снова едва дыша.
– Безымянная диаграмма, – проговорил он наконец. – Дай мне бумагу.
Перевернув листок, Эрик передал его ему вместе с ручкой и книгой. Чарльз снова открыл глаза, снова видя как будто что-то вдали, и начал рисовать, дублируя диаграмму, которую держал в голове. Это заняло несколько минут; диаграмма была сложной, и Чарльз, он понимал, не знал ее значения, что затрудняло процесс воспроизведения.
С другой стороны, Эрик знал об изысканиях Шоу. Задолго до того, как диаграмма была закончена, он понял, что в конце из нее выйдет что-то очень, очень отвратительное. Это была не “Авада Кедавра”: слишком сложно для нее, слишком условно, но с большой энергией в потенциале. Это было что-то гораздо сильнее.
Настолько, что понадобилась бы палочка Леншерров, чтобы был хотя бы малейший шанс того, что с этим можно будет справиться.
– Теперь карты, – сказал Чарльз, откладывая диаграмму в сторону. Эрик протянул ему еще бумагу, но Чарльз отмахнулся, снова закрывая глаза. – Записывай, – вместо этого произнес он, и начал описывать карты и пометки на них.
Рука Эрика к тому моменту, как он закончил, заболела. Чарльз начал дышать глубже, не так ровно, очевидно, боролся с… чем-то. Эрик задался вопросом, медитировал ли он так долго и прежде, даже в подобном нестабильном состоянии полутранса.
Как только они закончили с картами, Чарльз потратил какое-то время на то, чтобы восстановить дыхание, затем спросил:
– Что еще? Где еще я сказал “на потом”?
– Звездные карты.
– Звездные карты. О боже, я был полным нулем в Астрономии.
“Неправда”, мысленно отозвался Эрик. Чарльз всегда был хорош во всем, что бы ни надо было делать. Его оценки по Астрономии стали немного хуже, чем “отлично” только потому что им двоим было довольно трудно наблюдать за звездами для выполнения домашней работы, чтобы не превратить это во что-то совершенно другое.
Он на мгновение – совсем ненадолго – позволил этим воспоминаниям – теплым и сладким – захватить себя, заново переживая то, что было раньше. Мысли о прошлом казались словно звездой в той темноте, которой был кошмар, затеваемый Шоу.
Чарльз молчал, так что записывать Эрику было нечего; его глаза двигались за веками, пальцы дергались. Что он видел?
– Самайн, – произнес он, наконец. – Запиши это. Запиши.
Эрик послушался, наблюдая за Чарльзом; тело становилось все менее напряженным, дыхание – судорожным.
– Чарльз?
– Я выхожу. Подожди.
Один последний глубокий вздох, и Чарльз открыл глаза. Оглядевшись вокруг, он заморгал, как будто удивленный тем фактом, что его комната еще здесь.
– Самайн? – произнес Эрик.
– Самайн, – Чарльз выглядел усталым, но не так пугал, как еще несколько минут, к облегчению Эрика. – Сегодня Хэллоуин, мой друг. Самайн начинается в полночь. Любое заклятье, наложенное в эту ночь в нужный момент будет словно… мощный толчок. И звездные карты Шоу были нужны для того, чтобы вычислить, какой это момент.
– Сегодня, значит. Что бы он ни планировал.
– Он сказал “скоро”.
– Есть кое-что еще, Чарльз, – Эрик пересказал ему все, что Ангел рассказала ему о странной церемонии на озере.
Чарльз выдохнул.
– Он защищает своих последователей. Нескольких магглорожденных, которых считает нужным спасти, и полукровок, которые могут быть уязвимыми для проклятья.
– У него моя палочка, – Эрик схватился за голову. – Моя палочка. Не все палочки обладают достаточной силой для того, чтобы провести подобное количество энергии, не взорвавшись на половине, но палочка Леншерров справится. Он должен был знать с самого первого дня, что если захочет сделать это, то ему понадобится палочка Леншерров.
В голове мелькнуло воспоминание – разозленного мужчину провожают к двери, наполовину законченную палочку бросают в огонь; его отец объясняет: “Иногда наши палочки требуются не слишком приятным клиентам. Мы не обязаны изготовлять палочку, если имеем все причины опасаться, что именно с ней тот будет делать.
Но были и другие пути получить палочку. Победить в дуэли, например.
– Отлично провернули, профессор, – о, он действительно был хорош – все эти пропавшие ингредиенты для Бодрящего Зелья, дававшие ему возможность потянуть время и попробовать заклятья на Имоджен Кокс и Скорпиусе Малфое.
Чарльз поднял диаграмму, которую нарисовал.
– Какие ты делаешь выводы? Это ведь не Авада Кедавра?
– Нет. Слишком сложная и слишком большая, – Эрик окинул взглядом спирали и пометки. – Это не создавали с целью убить одного человека. Займет слишком много сил, чтобы оно хотя бы начало действовать, так что не пойдет в качестве заклятия для дуэли. И ты видишь этот набор матриц вот здесь? Это условия, правила, по которым выбирается тот, на кого оно воздействует, а мимо кого пройдет. Я не могу понять весь текст, но вот это – символы “сила” и “кровь”, – он попытался рассмотреть еще что-нибудь. – Другие диаграммы… Окаменение, взгляд василиска… они для паралича. Он совместил их. Вот как заклятье убивает. Твое сердце, твой мозг, они просто… прекращают работать.
– К этому есть контр-заклятье?
– Не могу представить что-то, что может противостоять чему-то такому мощному и запутанному. Понадобились бы месяцы, чтобы найти его.
– Насколько мощному? Ты сказал, что оно отнимает много энергии. Это групповое заклятье?
– Нет. Существует не так много, которые работают на совместной энергии, и тем они темнее. Но один волшебник, который пытается справиться с подобным… Оно сожжет его дотла даже если у него будет палочка Леншерра. Я не думаю, что тот, кто будет его накладывать, сможет выжить, – самопожертвование, пусть и ради нового мира без магглов, едва ли было в стиле Шоу. Взгляд Эрика переместился на нечто вроде загогулины в начале диаграммы. – Это перенаправляет энергию, – проговорил он с трудом. – Отделяет заклинателя от источника.
Чарльз побелел. Они оба знали, что это означает.
Шоу не пожертвует собой ради проклятья.
– Что ж, мы знаем, когда и где, – хрипло проговорил Чарльз. – Полночь и Церебро.
***
– Доброе утро, офис Авроров, это Аврор Муньоз, чем я могу вам помочь?
– Мне необходимо поговорить с мистером Поттером. Это очень срочно, – Чарльз мог только предполагать, что в офисе Авроров камины для связи находятся на расстоянии нескольких футов от пола (что было довольно умно), потому что его голова, отделенная от тела (он никогда не привыкнет к этому способу связи) была на одном уровне с глазами утомленного Аврора Муньоза.
– Это невозможно, сэр, – произнес Муньоз. – Мистера Поттера нет в офисе в данный момент, и у нас уже есть стопка заявлений в фут высотой. Я, разумеется, добавлю ваше сообщение к ней…
– Нет, вы не понимаете, это очень срочно…
– Это всегда срочно, сэр, а затем оказывается, что речь идет о пьяном гоблине с дрессированным хорьком и все это идиотские шуточки, – он поднял руку, пока Чарльз не начал протестовать, глядя на него виновато. – Сэр, политика офиса такова, что на все сообщения о Темной магии ответ последует в течение суток, в случае, если они поступили.
– Но… послушайте, я Чарльз Ксавьер, заместитель директора Хогвартса…
– Мы действительно будем играть в “Неужели вы не знаете, кто я такой”, сэр?
Чарльз подавил раздраженный стон.
– Нет.
– Рад это слышать. А теперь я готов принять ваше заявление. Мы просим вас сохранять спокойствие и быть кратким.
– Директор Хогвартса намерен наложить смертельное проклятие на всю школу, – если не на всю страну – которое нацелено на магглов и магглорожденных, и источником будет служить жертвоприношение в виде человека. Это достаточно кратко, черт возьми?
Перо в руке Аврора замерло на мгновение, затем он спокойно дописал все, что сказал Чарльз, – слово в слово, насколько он видел – и перевел взгляд на него. Тупая скука, читавшаяся в его глазах, исчезла.
– И как вы узнали о подобном?
С огромным трудом. Чарльз сделал вздох, пытаясь подумать, с чего начать, когда камин вокруг него внезапно погрузился во тьму, и он обнаружил, что полностью вернулся в свой кабинет.
– Что за… этот козел меня сбросил?
– Я так не думаю, – проговорил Эрик, подавая ему руку. – Кажется, вся сеть Летучего Пороха отключилась.
– Отключилась? Сеть Летучего Пороха не может просто отключиться, ее не чертов Майкрософт создал, магия не отказывает без причины, – он попытался восстановить соединение. Ничего. Даже намека на то.
Он попытался связаться с кабинетом Рейвен, чтобы проверить. Ничего.
– Можем попробовать в моем кабинете, – сказал Эрик.
– Да, давай, – Чарльзу казалось, что это говорит не он сам.
Камин в кабинете Эрика также не работал.
– Ладно. Ладно…о… – Чарльз тяжело опустился на стул. – Значит, он знает.
– Это один из вариантов. Это может быть совпадением, хотя едва ли это возможно, – Эрик, заметил Чарльз, очень сильно пытался быть спокойным и последовательным. – Даже если Шоу сделал это, он мог сделать это из предосторожностей, даже не зная, что прервал разговор. Или мог знать, что кто-то разговаривает, но не знал, с кем.
– Или он знает все.
Эрик вздохнул.
– Да.
– Ну, у нас есть предположения. Их, пожалуй, достаточно.
– Даже если они отреагируют на твои слова прямо сейчас, Чарльз, никто не доберется сюда раньше, чем через несколько часов, когда сеть Летучего Пороха отключена.
– А, возможно, понадобится и целый день, чтобы до них дошла суть моего рассказа. Это слишком долго, – Чарльз поднялся со стула, принимаясь ходить туда-сюда. – Нам надо действовать самим.
– Если мы застанем его врасплох, то, возможно, сможем убить его.
Чарльз пялился на Эрика с минуту, пытаясь понять, шокирован он больше самими словами или тем, что это Эрик, его любимец, предложил это.
– Это крайние меры, – произнес он наконец.
– Не время для принципов, Чарльз.
– Дело не только в этом. Подумай: а если мы попытаемся и у нас не получится? Он убьет нас обоих и после его никто не остановит. Я думаю, лучше избежать прямого столкновения. Надо позволить Аврорам справиться с этим. Есть более простой способ разрушить все его планы.
– И какой же это?
– Палочка. Шоу нужны четыре вещи, чтобы заставить заклятие работать: Церебро, жертва, Самайн и палочка Леншерров. Из всего этого разумнее всего лишить его чего-то одного, и это палочка.
– Ты едва ли справился с этим в последний раз.
– Поэтому на этот раз тебе придется отвлекать его гораздо лучше. Мне плевать, даже если тебе понадобится надеть голубое платье с блестками и спеть ему любовную песенку, если это удержит его подальше от башни.
Эрик покачал головой.
– На этот раз я должен это сделать. Я уже говорил тебе, он вряд ли убьет меня сразу. И это моя палочка… кто знает, вдруг она пойдет против него, если он попытается направить ее на меня.
Чарльз закусил губу, колеблясь, затем произнес:
– Абракадабра.
Эрик заморгал.
– Что?
– Это пароль. Чтобы открыть дверь.
– Какой?
– Абракадабра.
Эрик нахмурился.
– Что? Я не понимаю тебя.
Чарльз снова проговорил его, медленно, артикулируя каждый слог. Эрик только покачал головой.
– Я знаю, что ты произносишь слово, я знаю, что должен его понять, но я просто… В нем нет никакого смысла, оно искажается.
– Этого-то я и боялся, – Чарльз вздохнул. – Мне придется спросить у профессора МакГонагалл, как я смогу передать этот пароль другому, когда понадобится. Сейчас, кажется, только я знаю его.
Эрик раздраженно провел ладонью по волосам.
– Хорошо. Я отвлеку Шоу, пока ты достаешь палочку.
Чарльз сделал шаг к Эрику, мягко проводя пальцами по его щеке.
– Все будет в порядке, Эрик.
Закрыв глаза, Эрик накрыл его ладонь своей.
– Ловлю тебя на слове.
***
Эрик нервно походил по кабинету, переставил стулья, убрал книги, повторил. Возиться было особо не с чем – Эрик по природе своей не был декоратором, и то немногое, что он привез с собой, едва ли было распаковано хотя бы наполовину. В том случае, если Шоу не появится в ближайшее время, он собирался начать переставлять книги по размеру и цвету, а потом Чарльз убьет его, потому что он сведет на нет всю его работу по перестановке книг по алфавиту.
Они надеялись, что Эрик сможет просто приглядеть за Шоу, когда тот выйдет, но вместо этого тот просто заперся в башне, велев, чтобы его не беспокоили. Они готовы были уже принять меры, если бы тот не ответил на сообщение Эрика, но к их удивлению, тот согласился встретиться с Эриком в его кабинете.
Теоретически – скоро.
Эрик снова стоял у окна, глядя на то, как дюжина (или около того) учеников гоняются друг за другом. Так странно быть окруженным детьми. Несмотря на то, что он хорошо помнил, как учился сам, все же странным казалось представлять, что сам был таким. Он не столько помнил себя маленьким, сколько помнил, каким казался большим мир…
Сколько из этих детей магглорожденные? Сколько из них умрет, не прожив толком ничего, если они с Чарльзом потерпят неудачу? Как они смогут жить в ладу с самими собой, если все это случится?
Убеждения о магглах и магглорожденных были у Шоу всегда, как теперь вспоминалось Эрику. И, если честно, это влияло и на формирование его собственных взглядов – магглы убили его родителей, дети-магглы обращались с ним, волшебником, как с отбросом. Эрик не мог отрицать, что не видел жестокости, безразличия и тупости магглов, невольно направленную на волшебников.
Но все это он довольно часто видел и в самих волшебниках.
Эрик знал этих детей. Некоторые были жестокими, некоторые – глупыми, а некоторые были магглорожденными. Но не все эти качества обязательно присутствовали вместе. Худшее, что можно было сказать о магглорожденных учениках, так это то, что они были невеждами. Но, если так подумать, кто мог дать им необходимые знания?
Он не собирался позволить Шоу причинить вред этим детям. Не важно, что нужно будет сделать для того, чтобы остановить его.
К тому же, были учителя. Сколько из них были магглорожденными? Алекс Саммерс, например, и Мойра, и…
… и как до него могло доходить так долго, что если Шоу наложит это заклятье лотоса, Чарльз умрет?
Он прислонился лбом к окну, пытаясь дышать, чувствуя подступающую тошноту при воспоминании об Имоджен Кокс, холодной и перепачканной в грязи, о мутных и стеклянных голубых глазах.
Профессор Шоу распахнул дверь, не постучавшись.
– Да, Эрик? Что такого срочного произошло, что ты меня побеспокоил?
Эрик выпрямился, подавив выдох, прокашлялся, пытаясь собраться с мыслями.
– Я подумал, что вам стоит знать, сэр. Кажется, сеть Летучего Пороха отключилась. Я разговаривал, когда соединение попросту пропало. Я попытался продолжить из другого камина, но результат был таким же. Вы знаете, что могло послужить причиной?
Шоу наклонил голову; на лице промелькнула улыбка.
– Так, значит, это был ты? Даже не знаю, должен быть я впечатлен или разочарован.
– Прошу прощения, сэр? – Эрик вдруг услышал свое сердцебиение. Рука медленно скользнула по направлению к палочке.
– Я был почти уверен в том, что это Ксавьер. Даже зашел к нему в класс и кабинет по дороге сюда, но там не было ни следа этого мальчишки. Удивительно, что он не сбежал. Ему ничего хорошего не светит, – Шоу неестественно замер, затем сунул руку в карман. Эрик замер, схватившись за палочку, но тот вытащил всего лишь светящийся шарик. Не обычный, зеленый, но алый.
– Ага, – произнес тот с настораживающим удовольствием. – Очень умно. К несчастью для тебя и Ксавьера, мой дорогой Эрик, у меня в башне установлены детекторы магии, после… странного инцидента, произошедшего несколько дней назад. Я полагаю, это тоже был ты? Ах, ладно, мы сможем обсудить это и позже.
Эрик достал палочку уже наполовину, но Шоу был быстрее.
========== Глава 22. ==========
Эрик очнулся, услышав хриплый и неуверенный голос:
– Вы собираетесь убить меня?
Последовавший за этим ответ Шоу был холодным и безразличным:
– Да.
В воздухе пахло Церебро. Эрик с трудом открыл глаза, сфокусировав взгляд на белом мраморном алтаре. Пытаясь вырваться из ремней, которыми была привязана, там сидела Долли Дурсли.
– Почему? – спросила она, и Шоу, поправляя мантию, наклонился, чтобы ответить.
– Твоя жертва поможет создать новый мир. Лучший мир, в котором будут жить только высшие люди. Мир, в котором каждый ребенок будет обладать чистой, сильной магией и правом пользоваться ею в открытую. То, что убьет магглов, сделает нас еще сильнее, – он внимательно вгляделся в ее лицо. – Я пойму, если для тебя это слабое утешение.
– Ты просто дерьмо, – где-то рядом раздался сдавленный голос Чарльза. – Если бы ты был таким добродетельным, ты бы сам наложил заклятье.
– Бросьте, профессор Ксавьер, – произнес Шоу, поворачиваясь к ним двоим, широко улыбаясь. – Какой в этом толк, если эта девочка и так умрет? Кроме того, придется накладывать заклятье не один раз. Это должно покрыть все Королевство и, возможно, побережье Франции, но это только начало. Кто-то должен продолжить.
Розовый с золотым маскарадный костюм Долли весь измялся и порвался в некоторых местах; по ее щекам текли слезы. Она все продолжала тянуть и дергать путы, но еле двигалась. Лекарства, понял Эрик, вспомнив о пропавшей бутылке экстракта валерианы.
Он отвел взгляд от Долли, отыскав взглядом Чарльза и только заметив его, лежащего на животе, со связанными руками и ногами, понял, что последнее проделали и с ним. Чарльз вымученно ему улыбнулся.
– Ах, наконец-то, профессор Леншерр решился присоединиться к нам, – произнес Шоу, приближаясь к ним. – Доброе утро, Эрик, – или вечер – но утро все равно наступит очень скоро, – он пнул Эрика носком ботинка. – Давай-ка, вставай. Тебе понадобится ясная голова, чтобы принять решение.
Эрик с трудом умудрился перевернуться и встать на колени. Он подумал о том, чтобы резко вскочить на ноги и ударить того, но его выдало собственное тело еще до того, как план сформировался окончательно.
– Без глупостей, – проговорил Шоу, прижимая ко лбу Эрика пистолет. – Это было у профессора Ксавьера, представляешь? Но, конечно, я избавил вас и от палочек. Что же ты так нервничаешь, Эрик? Мне любопытно.
Эрик вдруг понял, что не может сосредоточиться ни на чем, кроме темного дула. То же самое видели его родители перед смертью. Кровь застывала в жилах, и подобного при виде палочки он никогда не испытывал. Эрик заставил себя отвести глаза.
– Какое решение, Шоу?
– Будешь ли ты мне помогать. О, я знаю, что ты начнешь возражать. Я хотел продержать тебя в неведении, пока все не закончится, раз уж с некоторых пор ты по необъяснимым причинам замышляешь что-то против меня. Но затем я подумал, что не так уж это и необъяснимо. Возможно, причина в том конкретном магглорожденном, – он указал пистолетом на Чарльза, который тоже встал на колени, и Эрику отчаянно захотелось, чтобы Шоу снова указал пистолетом на него, лишь бы не направлял оружие на Чарльза. Чарльз уставился в пол, отказываясь смотреть на пистолет; он выглядел мрачно и спокойно. – Так что я подумал, что мне стоит дать тебе шанс спасти своего маленького друга, Эрик. В обмен на его жизнь ты сам наложишь заклятье.
Эрик уставился на Шоу. После момента тишины что-то вроде улыбки промелькнуло на его губах.
– Палочка не сработает. Моя палочка не сработает. Даже после того, как ты победил меня – это сомнительная победа, и ее не было там, чтобы привязать тебя к ней.
– О, она сработает, – отозвался Шоу. – Она выполняет все мои требования. Только… Немного сопротивляясь. Заклинание может сработать без запинки. А может и нет. Может быть, изменится радиус охвата или выживут всего лишь несколько человек. Я не хочу рисковать. Так что, Эрик, я предлагаю тебе несколько вариантов. Первый – сидеть здесь и смотреть, как твой друг умирает всего в нескольких дюймах от тебя. Второй же – спасти своего друга, очистить Британские острова от заразы в виде недолюдей и оказаться на моей стороне, чего я всегда хотел.
– Всегда хотел, – повторил Эрик. – Неужели ты когда-то видел во мне что-то помимо оружия, Шоу? Палочка Леншерра и удобное приложение в виде жертвенного агнца. Сколько тебе понадобилось времени, чтобы догадаться о перенаправлении энергии? Ты ведь не пытался ничего предпринять, пока один баран не уронил палочку в озеро и, похоже, тебе пришлось тогда начинать с нуля?
Шоу опешил на мгновение, затем расплылся в улыбке.
– Замечательно, я признаю… Когда я только привез тебя в Хогвартс, то считал, что Лотус Леталис в полной форме наверняка убьет заклинателя. К счастью для тебя, потому что в противном случае я бы убил тебя и забрал бы палочку. Это было бы самым разумным вариантом.
– Вместо этого ты решил меня вырастить настолько преданным тебе и твоим идеалам, что ради них я бы пожертвовал собой.
– Приятно осознавать, что, в конце концов, все обернулось по-другому. Ты слишком могущественный волшебник, чтобы убирать тебя понапрасну, тем более, что сейчас есть этот бесполезный магглорожденный, который послужит отличной точкой давления.
– Так все дело было в моей палочке… Есть ведь другие палочки Леншерров в этом мире, знаешь ли, – что-то всплывало в памяти Эрика, сцена почти стояла перед глазами…
– Ну, я хотел заполучить терновник, если была такая возможность. Он особенно хорош в подобных вещах. Я бы сам предпочел терновую палочку, если бы это было мое решение.
– Но ничего не вышло, – Эрик едва мог расслышать свой голос, еле-еле выдыхая это, как только осознание дошло до него. Неужели так же чувствуешь себя во время Прорицаний? – Ты не смог бы просто украсть терновую палочку, и когда… когда мои родители согласились сделать ее для тебя… – наполовину законченную терновую палочку бросают в огонь; его отец говорит “Мы не обязаны изготовлять палочку, если имеем все причины опасаться, что именно с ней тот будет делать.” Разозленного покупателя провожают к двери, и тот оглядывается через плечо. Как Эрик только мог забыть это лицо, даже искаженное яростью и гораздо более молодое, лицо Себастьяна Шоу; его взгляд был прикован к палочке в руке сына изготовителя, который с испуганным видом стоял на лестнице.
– Ты нанял магглов, – проговорил Эрик. – Ты вернулся и выкрал… не мою палочку, конечно же, потому что украденная палочка бы не сработала. Свою наполовину законченную палочку? Но ее уже уничтожили. А мои родители… вернулись рано…
Шоу просто кивнул.
– Теперь ты знаешь правду, и я наконец могу извиниться. Я никогда не хотел, чтобы твои родители пострадали, Эрик. Тот идиот-маггл просто запаниковал.
Это просто шокировало, подумал Эрик, как безразлично умудрялся Шоу говорить, даже когда не лгал. Но поверить в то, что тот оказался причастен к убийству его родителей, не составляло особого труда.
Жаль, что Шоу было все равно.
– Прошло много-много дней, может быть, недель, прежде, чем я вспомнил, что у сына Леншерров была терновая палочка, – продолжил Шоу. – Но к тому моменту ты уже пал жертвой бумажной работы и маггловской некомпетентности. Твои документы перепутали с документами другого мальчика, Макса Эйзенхардта, потому что вы оба были из Дюссельдорфа и даже похожи внешне… Понадобилось два года, чтобы отыскать тебя. К счастью для тебя, как я уже сказал, за это время я понял, что собственный владелец управится с палочкой лучше. А затем ты потерял свою палочку, маленький идиот, и она появилась только через год или около того. Жаль, что МакГонагалл выжила после того инфаркта, но, в любом случае, она назвала имя преемника, а я занял ее место. И вот мы здесь, – не убирая пистолета, Шоу достал из кармана мантии палочку. Четырнадцать дюймов побитого, но крепкого тернового дерева. И Эрик хотел ее, словно какой-то маггловский наркоман свою дозу наркотиков, хотел подержать ее, а затем вонзить прямо в сердце Шоу.
– Время сделать выбор, Эрик.
Эрик не сводил взгляда с палочки, стараясь, чтобы его лицо оставалось бесстрастным, и не выдать свой интерес.
– Ты сказал, что есть способ защитить Чарльза?
– Я не могу обещать, ты ведь понимаешь… Не хочу, чтобы ты обвинял меня в том, что я нарушаю слово, если попытка провалится… Но вообще да. Это достаточно надежная вещь, и я уже испытал ее на нескольких магглорожденных, но весьма ценных последователях, чтобы позаботиться о них.
– Прошлой ночью, на озере.
– Так ты и это разнюхал. Да, именно. А если ты просто откажешься, то, в конце концов, тот умрет наверняка.
Эрик пронаблюдал за тем, как Шоу рассеяно вертит палочку в пальцах.
– Хорошо. Я согласен, – он постарался не замечать шок и ярость на лице Чарльза.
– Отлично! Я надеялся, что ты поступишь разумно, – улыбнувшись, Шоу махнул рукой, освобождая Эрика от пут.
– Эрик, что ты делаешь?
– Все, что нужно, чтобы защитить тебя, – прошипел Эрик, стряхивая веревки с запястий и притянув Чарльза к себе для жадного, отчаянного поцелуя. Чарльз попытался оттолкнуть его или отвернуться, но Эрик выдохнул “Верь мне” ему в губы, и тот замер, с мгновение глядя прямо в глаза, прежде чем отвести взгляд. Затем отстранился.
– Не делай этого, Эрик, – проговорил Чарльз, достаточно убедительно изображая горе, но он понимал, что собирается сделать Эрик; конечно же понимал.
– Я должен, – Эрик повернулся к Шоу, который наблюдал за ними, изогнув бровь, и произнес: – Сделай это. Наложи защиту.
Вытащив из кармана мантии нож, Шоу закатал рукав, сделав порез на внутренней части предплечья. Подставив ладонь другой, он смочил кончики пальцев в крови. Чарльз чуть ли не упал, пытаясь отстраниться, когда Шоу протянул руку к его лбу; Эрику пришлось держать его, пока Шоу, бормоча какую-то длинную магическую формулу, которую Эрик понять не мог, рисовал на лбу Чарльза алый “Х”, окруженный кругом.
В тот же момент, как Эрик отпустил его голову, Чарльз умудрился стереть кровь о собственное плечо, превращая символ в красный мазок.
– Неважно, – заверил Шоу. – Заклинание окончено. Итак, Эрик, полночь близка. Когда это, – он положил на край алтаря светящийся шарик, – станет белым, тут же наложи заклятье. У меня будет достаточно времени, чтобы перенаправить его на тебя.
Палочка почти гудела от удовольствия в его руке, и он мог поклясться, что чувствовал, как рукоятка прижимается к его коже. Энергия, пульсирующая в палочке, ощущалась несколько по-другому, чем он помнил с детства – сейчас она была более грубой и дикой. Как будто палочка немного одичала за время его отсутствия. Возможно, из-за волнения, но не радоваться такому яростному приветствию он не мог. “Рад, что ты вернулась, старая подруга. Покажи, чему ты научилась.”
Шоу объяснил ему заклинание – формула “Лотус леталис амплексус” обладала самым большим радиусом действия – и очень сложным набором жестов, включая один, чтобы обозначить Долли как источник энергии. Эрик послушно исполнил все, прижимая кончик палочки к горлу Долли.
Та смотрела на него, дрожа, в ее взгляде читались надежда, мольба и ужас: “пожалуйста, пусть будет так, что вы притворяетесь, пожалуйста, не убивайте меня, помогите мне, помогите мне.” Эрик погладил ее по голове, воспользовавшись тем, что Шоу увлеченно рассказывает о следующем жесте, и пробормотал под нос заклинание.
Каждый узел в комнате немедленно развязался, даже его собственные шнурки. Долли распахнула глаза, когда почувствовала, что может освободиться. Эрик придержал ее запястье – не сейчас, не сейчас.
