Текст книги "В плену желаний (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Этот яд травит кровь без конца. И самое отвратительное, что в один момент ты уже и сам не отличаешь, где истина. Носишь маску невозмутимости перед десятками людей, привыкшими видеть тебя именно таким. Пока не начинаешь врать даже себе.
Эта ложь – самая гнусная и глупая. Можно обмануть кого угодно, но сам ты знаешь правду. Хоть каждый день внушай себе, что давно её забыл и живёшь своей жизнью. В груди сидит крохотный ядовитый микроб, который будет язвительно чихать на каждое подобное заявление.»
***
Неприятный, прохладный ветер сопровождается мелким моросящим дождём. Как противные мурашки на лице. Джагхед накидывает капюшон своей чёрной куртки и прислоняется к дереву. Пальцы замёрзли, и он прячет руки в карманы. Молчаливый наблюдатель за разворачивающейся перед глазами в сотне метров от него картиной.
Похороны пышные, помпезные. С громкими речами от Хирома Лоджа и ещё каких-то партнёров по бизнесу. Столько людей – вряд ли Куперы общались хотя бы с половиной из них. Два тёмно-коричневых гроба ждут, когда спектакль закончится и им позволят исчезнуть под слоями мёрзлой земли. Завалят цветами и благополучно забудут, уходя в новый день.
К микрофону подходит высокая блондинка с длинными, заплетёнными в скромную косу волосами. Полли в-девичестве-Купер не отстаёт от предыдущего оратора: много красивых, штампованных слов, звенящие в голосе слёзы. Отличная актриса, играющая трагедию. Все присутствующие прекрасно знают, что девушка не виделась с родителями около десяти лет.
Джагхед снова обеспокоенно смотрит на первый ряд пришедших попрощаться. С самого края, словно так быстрей сбежать, сидит Бетти. Глухое чёрное платье под таким же уместным в ситуации длинном пальто, стянутые в хвостик волосы – как в школе. Голова опущена, и ни разу за последние полчаса не поднятый с колен взгляд. Ни одно прозвучавшее слово не заставило Элизабет даже шелохнуться – замерла, застыла.
Джаг следил за ней с первой секунды. Всё его существо рвалось подойти, обнять, утешить. Но кругом слишком много людей. Отныне Бетти не наследница, не принцесса Нордсайда. Как говорится: «король умер – да здравствует королева…» Джонс не мог позволить себе так компрометировать её в глазах общественности – она бы точно не была благодарна. Теперь ей нужно быть сильной, иначе стервятники разорвут на части всё, что осталось от Куперов.
Элизабет держалась идеально. Кивала на соболезнования. Спина ровная, прямая, словно кол проглотила. Вздрогнула она лишь раз, когда организатор вопросительно взглянул на неё, ожидая речи. Резко, отрицательно дёргает головой и снова утыкается взглядом в свои руки, стискивающие острые колени. Джаг сразу понял, почему: Бетти боится смотреть на поблёскивающие лаком деревянные ящики. Ему и самому было не по себе: не каждый день в Ривердэйле совершается такое зверство.
Он узнал о случившемся следующим утром после их последней ночи, когда включил местную программу новостей на ноутбуке. Поперхнулся кофе и несколько минут осознавал случившееся. Они с Бетти были абсолютно правы: Блоссомы отомстили за Пенелопу. Вот только такого ужаса точно никто не мог ожидать. Киллер проник в поместье и пристрелил семейную пару в их же постели. Джагхед был рад лишь одному: Элизабет в это время не было дома. Возможно, лишь поэтому она осталась жива.
Вторая мысль была рвануть сейчас же к Бетти. Чёрт его знает, как она держится. Джаг даже надел куртку и схватил ключи от байка. И только потом понял: не может он вот так заявиться в её дом, сейчас, наверняка, осаждаемый прессой. Доссон явно вот-вот позвонит с требованием присоединиться к караулу возле поместья, и ей нужно отказать. Пришлось задушить в себе порыв и терпеливо ожидать новостей. Всё, что Джонс себе позволил – сообщение: «Только скажи, и я приеду. Держись, Беттс.»
Она не ответила – не удивительно. На третий день состоялись похороны, и Джаг не мог не прийти. Пусть стоя в сторонке, но убедиться, что с Бетти всё хорошо. Увиденное его убедило лишь в одном – она не в порядке. Элизабет могла обмануть кого угодно своим каменным лицом. Но Джагхед прекрасно видел то, что под маской. А потому смотреть на неё, не в праве подойти, было ещё больней.
Наконец, прощание закончилось, комья земли, гулко ударяя, посыпались на деревянные крышки опущенных в землю гробов. Гости медленно расползались, тут же потеряв интерес к происходящему. Сопровождаемая вспышками прессы, Полли и её рыжеволосым супругом, а также неизменным громилой-телохранителем, Бетти спешно уехала, завершив показательное выступление.
Джаг вздохнул и направился к припаркованному у дороги байку. Твёрдо решив, что ночью приедет к ней, во что бы то ни стало. Вся её подрагивающая на ветру фигурка и холодные глаза молили о помощи.
***
Последние гости ушли только, когда за окном начало смеркаться. Бетти закрыла дверь за Лоджами, поймав извиняющийся сочувственный взгляд Вероники. Силы окончательно покидали её тело. Еле переставляя ноги, она добралась до столовой и рухнула на стул.
«Это мамино место. Здесь сидела она. Каких-то четыре дня назад она пила здесь кофе и листала журнал…»
Очередная предательская мысль тут же застучала в висках, скручивая в узел нервы. Воздух кончался, и Бетти прикусила губу, чтобы не сорваться в отчаянные, стонущие рыдания снова, как в ту роковую ночь.
– Мисс Элизабет? – робко раздался за её спиной голос Доры, – Вам принести чего-нибудь? Какао, или, может, вина?
– Спасибо, Дора. Не стоит. Я иду спать, – ей удавалось сохранять самообладание на людях. Хоть и с нечеловеческим трудом. Правда, последняя фраза была ложью – поспать ей не удавалось давно.
Бетти провела три последних ночи в кабинете отца. Пила его горький дорогущий виски, сидя в его удобном кожаном кресле. С маниакальным упорством разбирала в полупьяном бреду содержимое всех папок с документами. Сама не знала, зачем – смысл сухих официальных строчек не касался воспалённого мозга. В груди созревало что-то тёмное, едкое. Отчаянная жажда крови и мести. За отобранную семью. Пусть и не идеальную, пусть фальшиво-приторную, но семью.
Маму, которая заплетала ей косички в школу и выбирала наряды. Варила дочери какао на ночь и относила в постель сама, без прислуг. Лежала рядом и гладила по волосам, когда Бетти было страшно спать из-за грозы. Учила свою маленькую принцессу хорошим манерам и водила на танцы, с которых непослушная «младшенькая» всегда сбегала, чтобы покататься в парке на роликах.
Папу, который ходил с дочками в зоопарк и кино по выходным, забрасывая все дела. Учил водить машину и отмазывал от полиции, к которой Бетти регулярно попадала за свой чудовищный стиль езды. Он всегда находил время пообедать с Элизабет и выслушать её проблемы. Принимал решения и защищал каменной стеной от всего мира.
Семья, которой больше нет. Нет больше Куперов. Есть только одинокая девушка в слишком большом для неё вычурном поместье. Из разрывающих грудь, леденящих душу мыслей Бетти выдернул голос домработницы.
– Мисс Элизабет…
– Прекрати, – сорвалась Бетти, резко её одёргивая, – Ты меня с пелёнок нянчила, зови просто Бетти. Что ещё?
– Бетти… – Дора явно смутилась, впервые так к ней обращаясь, – Я хотела узнать, миссис Блоссом с супругом и детками останутся у нас? Приготовить им спальню?
Элизабет вздрогнула. Не сразу поняв, кто такая «миссис Блоссом». Это не та, что была причиной смерти родителей. Другая. Родная. Так спокойно оставившая её и не сказавшая ни слова наедине. Только прилюдные слёзы и демонстративные объятия.
– Полли и Джейсон отказались здесь оставаться. Они поживут в «Пяти сезонах», пока не будет зачитано завещание. Иди, Дора, отдыхай. Твоя помощь не требуется, – Бетти с облегчением выдохнула, когда женщина оставила её одну.
Одиночество холодной гранитной плитой рухнуло на подрагивающие от напряжения плечи. Сестра держалась гораздо лучше. Ещё бы – не она была причиной трагедии. Не она унеслась очертя голову из дома, оставив дверь открытой для убийцы. Жуткое, давящее чувство вины и потери сводило с ума. Жалобный стон вырвался из груди, рассыпавшись эхом в громадной столовой. Зажав рот ладошкой, Бетти оглянулась на дверь. Дора не слышала этого отчаянного зова.
Одна. Теперь всегда.
«Их убила ты – своей беспечностью».
Не в силах больше выносить это в одиночку, Бетти вскочила со стула и унеслась в прихожую за ключами от машины. Стены опустевшего поместья давили своей тяжестью, нависая над девушкой, как надгробие.
***
Джагхед уже схватил куртку, намереваясь ехать к ней, когда в дверь робко постучали. Седьмым чувством он понял, кто пришёл, едва на Ривердэйл опустилась ночь. Бетти стояла на пороге, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.
– Джагги, – малахитовые глаза сверкнули влагой, и Джаг резко подался вперёд, обнимая хрупкую трясущуюся, словно в припадке, фигурку.
– Ты со мной, малышка. Всё, всё… тише…
Она не поддавалась его уговорам, всхлипывая всё громче, задыхаясь своей болью. Её ледяные пальчики вцеплялись в его спину, собирая майку в кулачок. Так отчаянно, словно боясь отпустить их и утонуть.
– Поплачь. Просто позволь себе плакать, – тихо прошептал Джаг, чувствуя, как подчиняясь, слабеет тело в его руках.
Наконец, она отпустила себя. Джонс почувствовал, как быстро намокает серая ткань на его плече, в которое уткнулась Бетти, пряча лицо. Её ноги дрожали всё сильней, не выдерживая напряжения последних дней. Нисколько не колеблясь, Джагхед подхватил её на руки одним осторожным движением. Невольно удивился странной легкости хрупкого тельца – словно Бетти давно совсем ничего не ела. Прижал к себе как можно ближе, и она благодарно уткнулась мокрым носиком в его шею. Он ногой захлопнул входную дверь и прошёл к кровати. Уложил на неё свою бесценную ношу, совершенно не сопротивляющуюся его действиям.
Бетти всхлипывала всё громче, не пытаясь стереть влагу с лица. Подняла на него взгляд покрасневших глаз и тихо попросила:
– Не бросай меня. Хотя бы ты.
Его сердце сжалось в комок от этой мольбы в голосе.
«Как бы я хотел забрать всю эту боль себе. Ты не должна так страдать, малышка.»
– Ни за что, – он снял с неё сапожки, аккуратно поставил у кровати и разулся сам. Невольно покачал головой, понимая, что она пришла к нему в одном платье, без пальто. Ещё не хватало простыть.
Джагхед вздохнул и достал из шкафа тёплый плед, прикрыл им дрожащую фигурку. Подумав секунду, отбросил сомнения и лёг рядом с Бетти, тут же доверчиво прильнувшей к нему и уткнувшейся в грудь.
– Это я виновата, Джаг. Я убила их, – тоненький голосок сорвался на очередной всхлип, и новая порция слёз намочила майку Джонса.
– Глупости. Мы знаем, кто это был, – он ласково погладил её по волосам, стягивая резинку со спутанного сбившегося хвостика. Не мог не наслаждаться этой близостью, вдыхая полной грудью её аромат.
Прижал Бетти к себе тесней, мечтая защитить не только от внешнего мира, но и боли в душе. Поделиться с ней своей силой, влить в неё уверенность в завтрашнем дне. Она обвила ручкой его плечо, и призналась:
– Это я оставила дверь открытой той ночью. Я убийца…
– Случайность. Ужасная, чудовищная случайность. Он бы проник по-другому, и если бы ты осталась дома – сейчас бы лежала не здесь, – по позвоночнику пронеслась ледяная дрожь от одной мысли.
«А меня бы закопали в четвертой могиле».
– Я…я… – всхлип и тихий, пробирающий до мурашек своей болью стон, – Их больше нет, Джаг, моих родителей нет…
Он баюкал её в своих крепких руках, как маленького ребёнка, давая вылиться из неё всему, что накопилось. Невесомо поцеловал в висок, словно говоря: «Я с тобой». Слов не нужно, да и не помогут ей банальности вроде пустых соболезнований. Она наслушалась их и без него. А сейчас Бетти просто нужно отпустить всё и выплакаться – и Джаг это понимал.
Она всхлипывала всё тише и тише, вжимаясь в его тело. Ручки на плечах медленно теплели – хоть что-то радовало. Дыхание девушки становилось всё ровней, пока тело не расслабилось окончательно, проваливаясь в сон. Вокруг повисла тишина, в которой раздавались лишь два бьющихся в одном ритме сердца. Джагхед устало откинул голову на подушку и моментально уснул следом: впервые с той, с которой мечтал заснуть столько лет.
***
Бетти проснулась, когда в квартире только-только начало светлеть. Что-то тёплое и твёрдое под головой, и лишь немного приподнявшись, она поняла, где и с кем находится. Его тело было таким расслабленным, излучающим собой спокойствие и уверенность. Элизабет сглотнула пересохшим горлом и часто заморгала: от слёз глаза словно засыпаны песком.
Осторожно выпутавшись из рук Джагхеда, она встала с постели и обулась. Невольно залюбовалась россыпью родинок на его щеке и спутавшимися волосами. Впервые за четыре дня ей удалось поспать – Джонс смог прогнать все кошмары и грызущее изнутри чувство вины, не дающее смотреть на своё отражение в зеркале.
«Спасибо за всё», – прошептала она на грани слышимости.
Стерев с лица новую порцию влаги, Бетти тихонько вышла из серой комнатки, мягко прикрыв за собой дверь. Она больше не намерена возвращаться. Отныне ей запрещены такие шалости. Теперь пора стать той, кем она является по праву рождения. Не наследницей, а владелицей целой корпорации. Нельзя позволять чувствам брать верх над разумом – а Элизабет была отныне уверена, что Хозяин тела давно превратился в Хозяина души.
У Королевы не может быть таких слабостей. Не может быть чувств, тем более к кому-то вроде Джагхеда Джонса, жалкого фотографа из её же газеты… Стальная броня медленно опутывала её грудь с каждым шагом из убогой квартирки.
Она выпустила из себя все чувства, сожгла дотла. Заморозила внутри всё: любовь к погибшей семье и… да что там отрицать, глупую, навязчивую, слепую любовь к Джагхеду. Остался только лёд.
И жажда мести.
========== 13. Становление ==========
Молодой парнишка со стоном роняет голову на грудь. На майку капает кровь из разбитого носа. Влажные спутанные волосы в беспорядке торчат в разные стороны, как иголки дикобраза.
– Советую уже начать говорить, сопляк, – демонстративно схаркивает на пол Верзила, примеряясь для следующего удара.
– Довольно! – останавливает его голос короля Змей, – Что он тебе ещё может рассказать, кроме очевидного? Это дело рук упырей, а парень – пушечное мясо.
Он ненавидит кровь. Нет, она не противна. Просто бесит. Особенно когда кому-то причиняют боль у него на глазах. Ещё больше – когда приходится бить самому. Не всегда под рукой есть жаждущий чесать кулаки Верзила.
– Джаг, этот молокосос вынюхивал, где мы держим товар! Еще немного, и мы были бы на крючке у упырей! – напоминает ему стоящий позади Свит Пи.
– Знаю, – Джонс подходит к привязанному к батарее в подвале «Белого Змея» парню, – Ты, смертник, слушай сюда. Либо сейчас же сдаешь нам все: кто тебя послал; зачем; почему ты согласился; где сейчас пасутся твои заказчики. Либо я ухожу, и ты остаёшься наедине с Верзилой. И чёрт возьми, это будут самые долгие часы в твоей жалкой жизни.
Верзила удовлетворённо хмыкнул, хрустя кулаками, и достал из кармана кастет. Парнишка жалобно заскулил и торопливо заверещал:
– Это Малахай! Он хочет подмять под себя Змей! Все наши сейчас живут в хостеле на Норд-роуд…
Слова лились и лились, позволяя Джагхеду выдохнуть с неимоверным облегчением. Не придётся причинять боль. Он ненавидел это с того самого дня, как ему впервые прилетел в ухо кулак пьяного отца. Принеся первое сотрясение мозга и чудом не лопнувшую барабанную перепонку.
– Ты как всегда, слишком мягок, – шепнул ему сзади Свит, – Эф Пи бы живого места не оставил на мальце, а потом выкинул в придорожную канаву.
– Я не мой отец.
Он этого не просил и не хотел. Его избрали, наверное, в надежде, что Джонс-младший не отличается от старины и кутилы Эф Пи. Наследник по крови, по духу, но не по жестокому характеру. Именно эта часть «правления» вызывала у короля тошноту в горле. Всё настойчивей толкая к мысли, что тот, кому написано на роду быть главарём, не всегда этого хочет и не всегда готов им стать.
***
В большой гостиной темно и тихо. Лишь треск поленьев в камине и завывающий за окном ветер, качающий ветки деревьев в саду. Бетти отбросила толстую папку с документами на кофейный столик и поднялась с кресла. Завещание она и так знала наизусть, но адвокат Куперов и по совместительству первый помощник Гарольда мистер Диксон решил ознакомить её до завтрашнего официального оглашения.
Отцовский виски, в последнее время наполняющий её жизнь слишком часто, медленно налился в стакан со льдом на столе. Теперь «Ривер ворд» принадлежит целиком и полностью ей, также, как и всё имущество Куперов. Полли не была упомянута ни в одной строке. Вообще, завещание можно было написать в одну фразу: «Всё – Элизабет».
Вряд ли родители планировали уходить из жизни так рано. Отец только начал готовить её к управлению компанией. Но жизнь круто перевернулась. Бетти отпила щедрый глоток обжигающей янтарной жидкости и поморщилась. В пустом животе разлился едкий яд. Пора прекращать уничтожать запасы отца и травить себя.
Она подошла к камину, заворожённо наблюдая за язычками пламени. Может, от выпитого, а может, просто воображение болезненно разыгралось: в отблесках огня ей виделись родные лица. И они ждали от неё решений. Ждали, что «младшенькая» не ударит в грязь лицом.
«Куперы не умрут. Ещё есть я. Им меня не закопать рядом с вами. Я клянусь вам, что ваше наследие не пропадёт. Нас не разорвут на куски. Им ещё придётся пожалеть, что связались с нами. Я люблю вас, я буду всегда помнить вас. Я знаю, что бы вы хотели от меня, и я обещаю, что вы будете отомщены, а компания только станет крепче под моим началом.»
Поленья затрещали громче, словно принимая эту клятву. Бетти залпом допила содержимое бокала. В этом, новом для неё мире, не было места для слабостей. Скорбь по родителям – слабость, и спустя неделю уже пора выбираться из поместья, ставшего могилой. Чувства в принципе не уместны в грядущих планах Элизабет Купер, председателя правления «Ривер ворд».
Чувства к Джагхеду – слабость вдвойне. В мире бизнесменов, падальщиков, подпольных игр и ударов по самому больному это непростительно.
***
В кабинете Гарольда Купера всё осталось по-прежнему. Те же рамочки на столе и аккуратно разложенные папки. Бетти прокрутилась в глубоком кожаном кресле, с упоением вдыхая запах обивки: дорогой табак и отцовский терпкий одеколон.
– Я слушаю, мистер Диксон, – подняла она взгляд на вошедшего долговязого мужчину в очках-половинках.
– Мисс Купер… Я хотел бы обсудить все нюансы, – он многозначительно указал на внушительный по толщине портфель в своих руках.
– Присаживайтесь, – сухо кивнула Бетти на диван, – Кофе, чай?
– Спасибо, не нужно. Итак, мой первый вопрос: совет уже несколько дней требует созыва совещания, чтобы познакомиться с Вами… в новом качестве, – Диксон нерешительно присел на предложенное ему место.
От Бетти не укрылось, с каким сомнением прозвучала последняя фраза. Ещё бы, она прекрасно понимала, насколько скептично отнесётся к её персоне совет после былого вызывающего поведения.
– Сегодня же. Назначьте на три часа дня. Что ещё? – она была намерена поставить их на место как можно скорей, пока кому-нибудь не пришло в голову сместить её с должности председателя.
– О. Но нужно оповестить всех хотя бы за сутки…
Бетти поднялась с кресла и сложила руки на груди. Фыркнула, ярко выражая своё мнение о такой мелочи.
– Мне плевать. Кто не сможет присутствовать – того нахрен. Я не собираюсь расшаркиваться и церемониться, мистер Диксон. Бездельники окажутся на улице быстрей, чем успеют сказать хоть слово.
Она холодно сверкнула глазами, подтверждая серьёзность своих намерений.
– Я Вас понял, мисс Купер. Тогда обсудим Ваше условие принятия наследства. Вы, действительно, собираетесь двадцать процентов акций переписать на миссис Блоссом? – в священном ужасе приоткрыл рот адвокат.
– Вас где учили, в универе Ривердэйла? – фальшиво хохотнула Бетти, – Во-первых, не на Полли, а на племянников. Плюс небольшой трастовый фонд на каждого, которым они смогут воспользоваться после совершеннолетия. Я не хочу, чтобы дети нуждались. И, к тому же, они – последняя кровь Куперов после меня.
– Но, простите, Ваши родители лишили эту ветку семьи наследства… – напомнил Диксон, словно Бетти могла об этом забыть.
– Послушайте, я не мои родители, – жёстко пресекла эту попытку в чём-либо ей указывать Элизабет, – Я решила так. Не вам считать мои деньги.
– Мисс Купер, я, на самом деле, понимаю Ваши порывы. И они, несомненно, благородны. Однако совету определённо не понравится такое решение. Вы же в курсе, что если он единогласно проголосует, то вполне может сместить Вас с поста председателя?
– И как же Вы предлагаете их заткнуть, мистер Диксон?
– О, это самый простой и очевидный вариант. Им нужна уверенность в завтрашнем дне – так подарите её. Брак с одним из сыновей членов совета, дающий надежду на нового наследника…
– Что? – резко прервала Бетти, – Вы, часом, не посходили с ума там? Я Вам что, племенная кобыла, которая в силу своих недалёких мозгов может только обеспечить компанию потомством? – до чего же тошно было понимать, что именно таковой её и считают.
Временной заменой, пока она не вступит в брак и не приведёт супруга в компанию. Настоящего босса, сынка богатенького папочки. Которым можно вертеть на своё усмотрение, не связываясь со своенравной Купер.
«Какая гадость. Я для них кусок мяса. Ничего, это поправимо».
– Не будьте столь категоричны. Просто подумайте: если вдруг с Вами что-то случится, компания осиротеет. Или Вы хотите, чтобы «Ривер ворд» стали управлять Блоссомы? – похоже, Диксон знал, куда давить.
Бетти передёрнулась. Хоть сто раз сестра и родная кровь. Она – Блоссом. Фамилия убийц. Конечно, этого нельзя допустить. И неужели… нет другого варианта?
– Дайте мне время, мистер Диксон. Я должна подумать, – вздохнула Бетти. Клятву нужно выполнить любой ценой. И если для этого придётся родить наследника… Она обязательно подумает об этом позже. Взвесит всё и примет решение – как в своё время делал папа. Деловой подход к деловому вопросу. Без эмоций. Без учёта своих желаний.
– Что ж, уже неплохо. И к Вам с самого утра записался на встречу мистер Лодж, позвать его? – уже более миролюбиво улыбнулся адвокат.
– Да, конечно, – рассеянно кивнула Элизабет, – И будьте любезны отдать распоряжение: я хочу свой кабинет. Максимально прозрачный.
«Чтобы все видели, что их босс всегда на месте и приняли это к сведению».
– Непременно, мисс Купер, – Диксон вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь.
Бетти выдохнула, расслабляясь перед следующим раундом. Эта война будет бесконечна: борьба с предрассудками и сексизмом. В горле пересохло, и девушка спешно налила себе воды из графина на столе – со вчерашнего вечера с очередным пятизвёздочным виски пить хотелось неимоверно. Голова немного побаливала, но это ерунда.
Гораздо хуже – противная, липкая тоска в груди, сводящая мышцы даже под бронёй. Скучало не только тело, но и душа. Рвалась, крепко прикованная толстой цепью. Стояла на коленях и умоляла сегодня же оказаться в квартирке с серыми стенами, где можно быть слабой – быть собой.
Непозволительная роскошь.
Дверь хлопнула, и в кабинет мягкой походкой зашёл мистер Лодж.
– Добрый день, Бетти! Вижу, обживаешься? – миролюбиво поприветствовал он, протягивая руку в официальном жесте.
– Здравствуйте, мистер Лодж. Присаживайтесь, – Купер холодно улыбнулась и приняла рукопожатие.
– О, для тебя просто Хиром. Мы же, всё-таки, теперь партнёры, – чересчур дружелюбно сверкал своим обаянием мужчина, усаживаясь на диван, – Как успехи, как дела с советом?
Бетти прищурилась, все её рецепторы громко вопили о фальши. Это не просто официальный визит.
«Какого дьявола тебе нужно, старый пройдоха?»
– Я не думаю, что Вас должны касаться внутренние дела «Ривер ворд», мистер Лодж. Вас интересует контракт по типографии, хотите обсудить ход строительства?
Хиром заметно напрягся, увидев строгость и абсолютную невозмутимость Элизабет.
– Бетти, я же не чужой человек. Тебе сейчас будет непросто. И я готов оказать всю посильную помощь. Ты всегда можешь прийти за советом, – вкрадчиво начал он пропихивать свои липкие щупальца под стальную броню девушки.
– Мистер Лодж, я не нуждаюсь в помощи. Я Купер, и меня готовили к этому со школы. Советовать будете своей дочери. Если Вас не интересуют вопросы контракта, прошу меня извинить: моё время дорого стоит, – каждая фраза, как ядовитая стрела. Тон – чистый лёд Арктики.
«Вот и первый стервятник. Нашёл идиотку».
– Что ж… очень жаль это слышать, Бетти. Если передумаешь, если понадобится хоть что-то…
– Не понадобится, – уверенно лишила Лоджа надежды Элизабет.
Хиром поднялся с дивана, его раздражение чувствовалось в резкости движения, с которым он застегнул свой пиджак.
– В таком случае, мне пора. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – он направился к двери, и был остановлен голосом девушки:
– Отныне мы – деловые партнёры, поэтому прошу сохранять дистанцию. Я мисс Купер, а не Бетти.
Он оглянулся, смерив Элизабет искрящимся откровенным бешенством взглядом. Хотел получить такую же ручную собачку, как своя дочь. А в итоге – новый, молодой и дерзкий соперник.
– Конечно, мисс Купер.
«Я никому не дам помыкать собой».
***
Джагхед Джонс рехнулся.
Ему казалось, что всё, это грань: крыша окончательно съехала. Вернее, его свела с ума своим молчанием Бетти. На седьмом сообщении, половина из которых – приказы, а вторая половина – мольба, он понял, что она не ответит. Как и на десяток попыток позвонить. Исчезла после той ночи, словно её и не было. Словно не было того тепла, что согрело их обоих этой пасмурной осенью. Убежала, не оставив ничего, кроме пустой холодной половины кровати.
И всё было бы терпимо и привычно, если бы не абсолютная уверенность Джонса, что Бетти нужна помощь. Он видел, как рассыпался на куски её мир, как девушка утопала в своей боли и не могла с ней совладать сама. Иначе бы не пришла, вопреки своим предрассудкам и убеждениям. Всё его существо рвалось к ней, чтобы убедиться: она справилась, переборола, выкарабкалась.
Ему пришлось притвориться больным на работе, чтобы его не отправили шпионить за поместьем Куперов. Джаг знал, что не смог бы сдержаться и послал бы всех к дьяволу, пробравшись в дом, к ней. В груди ныло непрекращающимся беспокойством: происходит что-то действительно дерьмовое, в этом он не сомневался. Он чувствовал боль Бетти, как свою, и даже острей.
Вчера в сети появилась новость о зачитанном завещании Куперов, нисколько не удивившем общественность. И Джагхеда, впрочем, тоже. Возможно, именно новое положение заставляет Купер так держать дистанцию. И если ей такое под силу – то ему, однозначно, нет.
Он с раннего утра занял пост у «Старплэйз», ожидая её. Поставил байк с самого края парковки и выбрал позицию у придорожных кустов, откуда просматривался вход в здание. Утро было промозглым, а пожухлая трава под ногами сырой и противно скользящей под ботинками. Закутавшись в куртку плотней, Джаг не сводил взгляда со стеклянных дверей.
Бетти появилась на своей неизменной «Мазде», правда, с телохранителем за рулём. Фигурка была совсем хрупкой и исхудавшей, тоненькие ручки-спички хлопнули дверцей машины. Серо-голубое длинное пальто было расстёгнуто, а под ним явно угадывался строгий деловой костюм.
Джаг сложил руки на груди, окидывая её хмурым взглядом. Самое главное, что его насторожило: бледное осунувшееся личико, заплетённые в хвостик волосы и безжизненные холодные глаза. Что-то потухло в Бетти Купер, его страстной необузданной девочке. Фурии, сшибавшей всё на своём пути.
Она сделала пару шагов к «Старплэйз» и вдруг замерла, словно почувствовав его взгляд. Медленно обернулась, и на мгновение в любимых малахитах мелькнула знакомая искра. Тут же сменившаяся паникой. Элизабет покачала головой и продолжила путь, стеклянная дверь офиса громко хлопнула за начальницей.
Вот и вся реакция.
«Где твои манеры, Купер? Похоже, придётся преподать урок.»
========== 14. Возвращение ==========
Мрачное молчание повисло в «Белом Змее». Десятки пар недоумевающих глаз пытались разглядеть сомнение в своём короле. Джаг выдохнул и поймал ошеломлённый взгляд Свит Пи. Тот словно хотел разразиться отборными ругательствами, а может, обнять своего школьного друга.
Поняв что всё, дело сделано, Джонс сошёл с деревянного помоста в последний раз. Его ботинки стучали по полу, создавая единственный звук в тишине бара. Тяжёлый груз падал с плеч с каждым шагом, ноги становилось переставлять всё легче. Отныне он отвечает лишь за себя самого – и чёрт побери, это охрененное ощущение.
– Ты всегда можешь вернуться, – кинул ему вслед Свит, – Мы будем ждать. Я так уж точно.
– Знаю.
Больше он не оглядывался. Ни когда хлопнула за ним дверь, ни когда шёл к парковке. Завёл байк, приятно заурчавший отлаженным двигателем. Конечно, теперь выживать станет сложней – без клубка верных Змей рядом, без драк и нарушений закона. Без нелегального бизнеса. Придётся найти нормальную, законопослушную работу. Жаль, образование закончилось на уровне школы, а все навыки в последнее время ограничивались отдачей приказов и выбиванием дерьма из всяких ублюдков. Резюме выйдет не слишком впечатляющее…
Байк Джонса улетел в сторону трейлерного парка. Надо навестить отца и заодно избавиться от этой чёртовой кожанки, жгущей плечи. Убежал? Возможно, так и есть. Уходить и сливаться с толпой – единственный талант Джага. Бросить всё, ведь то, что по-настоящему твоё, непременно вернётся само. Рано или поздно, но вернётся.
***
Бетти подписала последнюю на сегодня бумагу своим небрежным, размашистым почерком. Захлопнула папку и залпом опрокинула в себя остатки виски на дне бокала. Уже тёплое, противное, скользнувшее в горло с лёгким сопротивлением. Девушка поморщилась и откинулась в кресле. Её собственный кабинет будет готов завтра, и у него будут стеклянные стены, как в аквариуме. Так она будет видеть всё и всех, но, к сожалению, шалости вроде стаканчика спиртного придётся оставить. Признаться, её это даже радовало: лишний барьер, пока она не опустилась на дно бутылки окончательно.
В «Старплэйз» было тихо. Практически все сотрудники уже разошлись по домам. Одной Бетти было некуда торопиться. Никто её не ждёт, кроме старушки Доры, терпеливо готовящий каждый день ужин для хозяйки. Упорно выбрасываемый в помои. Элизабет несколько раз порывалась сказать домработнице, что не нужно о ней заботиться. Но язык не поворачивался: уж слишком преданными щенячьими глазами смотрела на неё женщина.
В голове немного зашумело: однозначно, надо ехать в поместье. Завалиться спать, чтобы завтра снова быть в строю в своём деловом костюме и с холодным расчётом в глазах. Виски скрутило болью: в ушах ещё бил голос Полли, устроившей пару часов назад настоящую истерику в этом кабинете и разбившую все рамочки на столе.
