Текст книги "В плену желаний (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Хоть завязывай ей их – лишь бы не видеть и не поддаться чувствам.
Бетти нервно дёргает плечиком, ротик приоткрывается, чтобы высказать что-то колкое, но тут же захлопывается от предупреждающего взгляда Джонса. Он полностью погрузился в роль и готов исполнить все её пожелания. Или свои?
– Грубо. Я хочу больше. Хочу, как тогда, но ещё жёстче, – её слов почти не слышно, и лишь розовеющие щёчки и покусывание алых губ говорят о капитуляции Бетти.
– Тогда почему ты ещё одета? – голос небрежный, уверенный.
Элизабет со свистом выдыхает воздух сквозь сжатые зубы и тянется к молнии на боку платья. Тихий скрип, и мягкая ткань коричневым облачком спускается к её стройным ножкам в чёрных капроновых чулочках. Предположения Джагхеда подтвердились: на ней не было бюстгальтера. Мысленный стон, моментально отражающийся голодом в глазах. Упругая, небольшая, аккуратная девичья грудь буквально выставлена напоказ. Идеально подходящая для его ладоней – словно создана для них. Кожа Бетти покрывается мурашками – то ли от прохлады в комнате, то ли от неотрывно следящего за ней серо-зелёного, искрящегося взгляда. Он замечает милую родинку в ложбинке груди и сердце пропускает удар, на несколько мгновений оставив все клетки тела без кислорода. Как же он хочет просто накинуться на неё сейчас и зацеловать до красно-синих отметин, вгрызаясь в кожу, проникая глубоко в кровь, делясь своим бьющим по нервам током.
Бетти не просила себя любить.
– Продолжай, малышка. Чулочки и каблучки можешь оставить. А мы пока поговорим с тобой, – два бесконечных дня без неё скрашивали одиночество Джага долгим штудированием специфических сайтов.
– О чём? – хрипло интересуется Бетти, быстро избавляясь от трусиков и немного стыдливо поворачиваясь к нему полубоком. Складывает ручки на груди, повторяя его позу, пытаясь прикрыться.
Но он видит, как действует на неё ситуация: пальчики дрожат, дыхание учащённое, поверхностное.
«Не обманешь. Тебе нравится эта беззащитность».
– Для начала: обозначим позиции. На колени, Беттс, – вот он, первый открытый приказ. То, что она ждёт, за чем явилась в этот дождливый вечер.
– Что? – тоненько и недоверчиво пискнул девичий голос.
– На колени.
Громко, чётко, до чёртиков властно. Выбивая опору из-под ног. Разрушая все выстроенные принцессой стены и воздушные замки.
Только так, только обезоруживая, только сдирая с неё маску. И надевая на себя.
Бетти больше не колеблется. Ловит его взгляд, и в малахитовых глазах отражается удовлетворение. Она уверенно встаёт на колени перед тем, кого столько лет лишь презирала и не воспринимала всерьёз, а теперь готова выполнить любой его приказ, чтобы только получить от него оргазм.
– Умничка. Теперь это твоё обычное положение, – Джагхед довольно улыбается и снимает с себя майку, кидая к вещам Бетти.
Улыбка тут же исчезает, когда он видит, как её взгляд скользит по его синяку на ребре – обеспокоенно?
– Джаг…
– Нет, девочка моя. Давай я расскажу, – он медленно обходит её покорную фигурку кругом, рассматривая со всех сторон, как товар на прилавке. Подмечая каждую особенность, каждую родинку. Запоминая, кормя свои нереализованные фантазии, – Не Джаг – Хозяин. Здесь, в этой квартире, ты ко мне обращаешься только так. Это первое. Второе: переступая мой порог, ты оставляешь за спиной всё своё высокомерие. Все предрассудки, все статусы, все свои маски холодной стервы, – он замолкает, ожидая ответа.
– Да, – чуть дрогнувшим голосом принимает правила Бетти.
– Не слышу, – уверенно гнёт своё Джагхед.
– Да, Хозяин, – более твёрдо, откидывая сомнения.
– И последнее. Стоп слово. Мы же не хотим причинить тебе реальный вред? Готов выслушать предложения.
Сам пугается своим словам, но это работает именно так. Вдруг она всё-таки преувеличивает свои аппетиты. Вдруг её хватит совсем ненадолго.
В глазах Купер сверкает злой, присущий только ей огонёк, когда она без раздумий предлагает:
– Отброс, – с вызовом демонстрируя во всей красе свою стервозность и предстоящую Джонсу долгую работу по её укрощению.
– Принято, – злость моментально вскипает в венах, но маска невозмутимости легла на лицо так плотно, что хорошо охраняет его и без того избитую этой принцессой душу, – Но ты это сказала чёртовски зря. Тебе придётся умолять меня о команде, которую ты так ждёшь. Ты ведь не можешь кончить без приказа, фригидная моя девочка? – это предположение окрепло, когда Джаг сопоставил все факты, её поведение и статьи в интернете.
Бетти зажмуривается, опуская голову, и её поза становится образцом покорности. Подтверждая слова Джагхеда даже без кивка. Он шумно втягивает в себя воздух, наполненный ароматом Бетти и её парфюма: бергамот и амбра, ландыш и иланг-иланг. Теперь вся она принадлежит только ему, каждый золотистый волосок на головке – его. Это осознание затуманивает мысли, перед глазами мелькают тысячи написанных строчек в мечтах об этом моменте.
– Может, достаточно болтовни, Хозяин? Я готова к Вашим приказам, – решительно вскидывает Бетти подбородок, демонстрируя шейку. Напоминая, что на ней чего-то не хватает.
Джаг издаёт откровенно злой рык и в несколько быстрых шагов оказывается на кухне, хватает первое попавшеяся полотенце. Смачивает его под краном и возвращается к Бетти, с полнейшим недоумением наблюдающей за его резкими действиями.
Джагхед левой рукой грубо хватает её за шейку, смыкая пальцы на нежной коже и чувствуя участившийся от страха пульс Бетти. Влажным полотенцем чёткими движениями стирает с шеи грим, обнажая оставленный им сине-жёлтый засос.
– Не смей больше скрывать мои отметины, детка. Никогда. Иначе последствия тебя совсем не порадуют, – шипит он ей прямо в губы прежде, чем прильнуть к ним с поцелуем.
Продолжая держать её за горло, проникая языком в самую глубину, размазывая алую помаду. По телу проносится горячая волна от немедленного ответа Бетти, стремительно уносящаяся к центру груди, учащая сердцебиение до рваного ритма. На губах играет её вкус, расцветая всеми оттенками: что-то безумно сладкое, вишнёвое, а потом сразу терпкое и бьющее разрядами тока по нервам. Ручки Бетти оказываются на его груди, прямо над сердцем, словно говоря, кому оно принадлежит.
– Я не позволял себя касаться, – резко прерывает поцелуй Джаг, пытаясь совладать с пропадающим дыханием и отбрасывая в сторону ненужное полотенце. Как же тяжело помнить о своей роли, когда в вены словно вставляют раскалённые прутья. Но понимание, что у него нет права на ошибку, отрезвляет мгновенно: если принцесса не получит того, за чем явилась, она больше не придёт.
Бетти протестующе тянется к нему губами, но Джаг делает шаг назад и рассматривает её откровенно голодным взглядом.
– Познакомь меня со своим телом. Поласкай себя, – выбирает Джонс самый безопасный вариант, чтобы её маленькие ручки не прикасались к нему, не туманили голову и не сжигали кожу.
Бетти прикусывает губу со смазавшейся от поцелуя помадой, в малахитовых глазах загорается азарт и вызов. Ладони скользят по молочно-белой коже, дразняще сжимают грудь. Пальчики с силой прищипывают розовый сосок, оттягивая без всякой жалости.
Джагхед понимает, что безопасного варианта нет – она сведёт с ума даже на расстоянии. Воздух вокруг тяжёлый, тягучий, болезненно оседающий в лёгких. Кровь бурлит в венах и неизбежно достигает живота, сворачиваясь в тяжёлый комок.
Элизабет выполняет приказ, не отрывая взгляда от Джагхеда. Одна ручка остаётся на груди, поигрывая с выступающим бутоном, а вторая опускается вдоль немного подрагивающего животика и проскальзывает между ног. Бетти прикрывает глаза, отдаваясь своим ощущениям и словно совсем забыв о зрителе.
Он заворожённо наблюдает за тем, как учащается её дыхание, становясь всё более шумным. Тяжесть в паху давит нестерпимо, но надо держаться. Слышит слабый, тихий стон Бетти и руки жжёт жаждой самому касаться её, узнать вкус и сладость этого тела, отныне принадлежащего ему.
Джагхед не сдерживает глухого рыка, и Элизабет тут же распахивает подёрнутые дымкой желания глаза.
– Мне продолжить? – хрипло интересуется она, торопливо добавляя, – Хозяин…
«К чёрту!»
Резким движением берёт Элизабет на руки, преодолевая расстояние до кровати в два шага. Грубо бросает её на матрас, и старое дерево отчаянно скрипит. Джаг избавляется от своих домашних штанов и белья, отшвыривая их в сторону. Достаёт из ящика стола презерватив, встречается взглядом с коварно блестящими малахитами, растворяющими все границы и рушашими все стены между ними. Золотое облако волос разметалось по грязно-серому покрывалу, создавая искуственный ореол святости над головой истинной дьяволицы. Она окончательно срывает Джонсу крышу, облизывая губки при виде его эрекции, на которой быстрым уверенным движением раскатывается латекс.
– Думаешь, ты победила? Не забывай, кто ты. Ты моя игрушка, – сложно, как же сложно даётся эта ложь.
– Да, Хозяин. Поиграем? – она маняще расставляет ножки, демонстрируя блестящие влагой бёдра. Нечеловеческим усилием Джаг сдерживает клокочущий в горле стон. Он свихнётся раньше, чем кончит.
Со свистом вылетают из груди последние предохранители, глаза заволакивает пеленой, оставляя лишь жажду по этому телу, которое снилось ему столько лет. И всё равно оказалось в разы сексуальней, чем он представлял. Его неповторимый аромат кружит голову, проникая в каждый атом подрагивающего в нетерпении Джагхеда и дарит невесомость одной своей покорностью.
А ведь ему и самому это нравится…
Нависает над Бетти, сминая манящие губки в требовательном поцелуе, изучая глубину её рта и упиваясь его сладостью. Горячие руки блуждают по податливому извивающемуся телу, с силой сжимая нежную кожу. Отбросив все прелюдии в ад к чертям, Джаг резко насаживает её на свой член на всю длину, ловя громкий крик Элизабет. У самого вырывается не сумевшее удержаться в горле шипение от обхватившей его тесноты и жара подрагивающих мышц.
– Боже, да! – слабо хнычет Бетти, и, послушная его настойчивым рукам, прижимает колени к груди. Откидывает голову, обнажая хрупкую шейку и рвано хватая ртом воздух.
Джагхед тут же оставляет свежий след на белоснежной коже рядом с исчезающим старым. Он будет обновлять его как можно чаще, чтобы Бетти ни на секунду не забывала, кто её Хозяин.
Глубокие толчки, на этот раз без спешки, но с той же силой и резкостью, срывающие страстные протяжные стоны с алых, опухших от постоянных кусаний губ. И каждый из них отзывается в Джагхеде горячей волной, обжигая язычками пламени до самого сердца, стискивает рёбра и уничтожает воздух. Трение отчаянно вжимающихся друг в друга тел создаёт водопад искр и электризует кожу статическим током.
Бетти забывается и с неожиданной от хрупкой девушки силой впивается в его плечи ногтями до кровавых следов-полумесяцев. Явственно говоря о том, что она уже на грани от их откровенных разговоров и экзотических прелюдий. Грани, которую ей не пересечь без своего Хозяина. Джаг вжимается в её истекающее влагой лоно до предела, замирая внутри и стараясь дышать – но это даётся с трудом, и последнее условие их отношений звучит рвано, на гортанном хрипе.
– А теперь… Извинись. Скажи… как тебе жаль, что ты была такой… – зажмуривается от нетерпения продолжать свои движения, прежде чем поймать абсолютно бессмысленный, уплывающий взгляд любимых зелёных глаз. Сил договорить нет совсем.
– Ну же, Джаг… – жалобно хнычет Элизабет, подаваясь ему навстречу, хоть в этом положении, так тесно вжимаемой в матрас, это практически бесполезно.
– Скажи так, чтобы я поверил, что тебе жаль, – грубо рычит он, с годами копившейся злостью вгрызаясь зубами в истерзанную шейку. Слишком давно он ждал этих слов.
– Прости, – выдох свистящим шёпотом, – Прости меня. Пожалуйста…
Последнее слово явно относилось не к извинениям, а к отчаянной просьбе продолжить начатое. И пусть Джонс это понимал, но слова всё равно ласкали слух. С неимоверным облегчением делает быстрый, размашистый толчок, и у Бетти снова вырывается крик.
– Ещё! – её сильно трясёт, напряжение достигает своего пика, но Хозяин не давал вожделённого приказа…
– Ох, детка! – увеличивая амплитуду проникновений, стонет Джаг, стискивая кулаки над её головой, своим телом прижимая её колени к груди. Вдавливая Бетти в кровать каждым толчком всё сильней.
Она единственная. Невероятная. Самая желанная. Та, о ком стоило грезить, кого стоило представлять на месте всех шлюх «до». Реальность оказалась гораздо лучше фантазий. Гораздо горячей и тесней у неё внутри, гораздо шелковистей кожа и громче стоны.
Это она.
Простое понимание разрывает его мир, миллионами осколков осыпается в груди и выливается в поцелуй – другой, сладкий, выдающий с головой все чувства Джагхеда к этой ледяной принцессе. Нетерпеливый и с ласканием языка и губ. Бетти умоляюще стонет ему в рот, разрушая секундную магию.
– Прошу…пожалуйста! Я не могу больше! – она воспринимает это частью игры.
Джаг со злостью вколачивается в её тело, выкидывая из себя всю нежность, как вредоносный сорняк. Душа на корню все свои порывы любить, даря Бетти желаемое.
– Давай, малышка! Для меня…
– Даааа! – её крик ударяет в стены и рассыпается эхом в груди Джагхеда. Бетти выгибает спину, насколько ей позволяет положение, по пылающим пунцовым щекам катятся слёзы.
– Бетти… – дрожа всем телом, он кончает с её именем на губах, заглушая его поцелуем. Развязно впиваясь в требовательный ротик принцессы, поглаживая языком нёбо.
Чувствуя жгучий яд в своих венах.
***
– Вот так, уже уходишь? – выдыхает Джаг, наблюдая, как Бетти торопливо натягивает платье. Она на секунду задумывается, а затем достаёт из сумочки салфетки и вытирает остатки помады с лица.
– Поиграли и хватит, Джонс. Было… превосходно. И думаю, мы обязательно это повторим. Но мне пора, пока родители не обнаружили мою пропажу, – она дарит ему неожиданно тёплый взгляд малахитовых глаз и накидывает пальто.
– Для тебя это всё вот так просто? – горько усмехается Джаг, садясь на кровати.
– Я приняла твои условия. Ты принимаешь мои: есть игра, а есть жизнь. Не смешивай их и не пытайся приплести что-то большее. До встречи, Джаг, – маска холодной суки уже легла на миловидное личико, обезображивая его.
– Ты придешь скоро. Я знаю, – уже в спину, пока хлопнувшая дверь не бьёт болью по нервам.
Джагхед снова падает на постель, прикрывая глаза и вдыхая витающий вокруг аромат Бетти. Наверное, именно так себя чувствуют оттраханные проститутки. Использован и выброшен. Он может сколько угодно зваться Хозяином её тела, но его душа принадлежит Элизабет.
Комментарий к 8. Сопротивление
========== 9. Поздравление ==========
«На чём строится доверие? Почему одного человека едва знаешь, а уже готов прыгнуть за ним в любую пропасть, в то время, как старый друг легко может предать? Это жизнь, это люди, ответите вы. Никогда не знаешь, что и у кого на уме.
А потому слишком часто доверие бывает неоправданно. И людям всегда проще мерить окружающих по себе, поверить, что кругом лишь враги, и никто не готов им помочь. Потому, что сами не стали бы заступаться за кого-то просто так. Но никогда не надо считать себя хуже, чем ты есть.
Так что же заставляет испытывать к человеку доверие: открытость, искренность, бесстрашие, опытность, расположение на уровне инстинктов? Почему простому парнишке бывалые, закалённые в боях за территорию мужчины, без роптаний готовы доверить свои жизни…
Задавать эти вопросы можно бесконечно. Но никто не спросил, каково ощущать это бесконечное доверие десятков людей на своих плечах. Непосильная для возраста ответственность, заставляющая голос грубеть раньше времени без сигарет, за несколько недель превращающая обычные разговоры в приказы. Нет права на ошибку. Дашь минутную слабину, и моментально потеряешь то, что потом не восстановить, самое ценное и невесомое – доверие. Оно столь хрупкое, что кажется тонкой ледяной паутинкой в слишком горячих руках. Сохранить его можно единственным способом: стать одной температуры со льдом.
Так проще, так безопасней, так надёжней. Так голова остаётся чистой и трезвой. Так мысли не туманят всегда не вовремя просыпающиеся мечты и воспоминания. Быть сильней. Грубей. Холодней. Настолько, насколько может вытерпеть упрямо прожигающее грудь сердце от одного случайного дуновения чёртового Chanel№5.»
***
В «Белом змее» неожиданно тихо. Джагхед медленно наклоняется к вжимающемуся в стул белобрысому мальчишке, нервно стискивающему свои худые колени дрожащими пальцами.
– Не бойся, – спокойно и уверенно, прекрасно понимая, что не на страхе держится искренность, – Тебе никто не причинит вреда. Просто расскажите правду.
В его спину в чёрной куртке направлены протестующие взгляды – жгут, сбегая каплей по напрягшейся шее. Конечно, после той драки с полицией всем безумно хочется спихнуть вину хоть на кого-то и сорвать злость. А пойманные на заправке после недели поисков парнишки отличные кандидаты для битья. Но Джаг обещает безопасность юным беглецам, попавшимся лишь по счастливой случайности. И его слова никогда не были пустым звуком. Пусть и официально бывшему – королю не перечат.
Мальчик бросает быстрый взгляд на соседний стул, к своему высокому, широкоплечему приятелю. Сын Верзилы держится уверенней, возможно, потому, что отец стоит за спиной и также ожидает ответа за всё.
– Рассказывайте честно. Причастны или нет, почему сбежали. Змеи своих не бросают, вы под защитой, – непринуждённым, расслабляющим тоном. Располагая к себе, словно на разговор с давними друзьями.
У Джагхеда были свои методы допроса подозреваемых.
– Давай, Сэм. Иначе вас не защитить от шерифа, – подбадривает Верзила, грохоча всегда немного грубоватым голосом.
Мальчишка сглатывает и выпаливает, не отводя серых глаз от Джагхеда:
– Мы курили возле чёрного входа на перерыве. Подошла высокая женщина, знаете, такая, северянка до мозга костей. Плащик, каблуки, вся из себя. Предложила халтурку, мы закачиваем в бутылку отраву, а она платит пятьдесят кусков «до» и столько же после. Мы не хотели, но чёрт, она прям на месте деньги достала из сумки… – стушевался Сэм, и его приятель продолжил:
– Мы в жизни столько бабла не видели, Джагхед. Крышу сорвало. Вот так, налом, за какую-то херню! – потрясённо закивал головой парень.
– Убить двух человек это, значит, херня? – нахмурившись, но ни единой мышцей лица не выдавая своё бешенство, приподнимает бровь Джаг.
«Два дебила. Их просто обманули, как слепых котят».
– Да мы, правда, хотели отказаться! Но дамочка была такая убедительная, сказала, без Блоссомов город вздохнёт свободней. А ведь так и есть! Скажите, да? – Сэм с надеждой обращает взгляд за спину Джонса, получая одобрительный гул в ответ.
Джаг со скрипом сжимает челюсти. Вот поэтому он и ушёл от Змей.
– Давайте без тупых оправданий. Как выглядела заказчица? – отбросив все лишние эмоции, пытается выстроить логическую цепочку Джагхед.
– Ммм, высокая, стройная, при полном параде. Короткие чёрные волосы, тёмные очки. Прям классика конспирации, – хмыкнул второй паренёк.
– Ага, только вот парик это был, стопроцентно, – убеждённо заверил Сэм, – У неё светлые волосинки пробивались не спрятанные, и на плаще были блондинистые волосы.
– Ты так хорошо её рассмотрел? – недоверчиво сложил руки на груди Джонс.
У самого рёбра сдавило неожиданной тяжестью. Почему, едва речь заходит о блондинках, так перед глазами лишь она? Наваждение. Зависимость. Неделя без неё, отдающая тупой ноющей пустотой в груди.
– Там фонарь светил за рестораном, да и я детективы люблю, – смутился Сэм, опуская голову, – Она херово замаскировалась, не профи.
Факты быстро вставали на место. Жаждущая смерти Блоссомам блондинка. Младшая Купер в этот момент собирала спиной грязь за кулисами в «Ривердэйл Хай». Её слова о «не всех Блоссомах». Элис Купер мстит за покушение на дочь?
Теория была неожиданна, но более, чем логична. Если миссис Купер нашла доказательства вины давних врагов, она вполне могла решить вопрос таким образом. Со вспыльчивостью и стервозностью этого семейства Джагхед был знаком не понаслышке.
– Ну так что, вы нас укроете от Келлера? – заволновался Сэм затянувшемуся молчанию, – Нам больше некуда податься…
– Пусть это решает ваш главарь, – кивнул Джаг мирно отмалчивающемуся в сторонке Свит Пи, – Я больше не ответственен за такие вопросы.
По правде, и допрос проводить должен был не он. Но когда ему позвонил старый друг с новостью о поимке беглецов, Джагхед и думать не мог ни о чём другом – только бы добыть новую ниточку, которая позволит, наконец, обезопасить Бетти.
Уже неделю не выходящую на связь после той странной ночи.
– Вас бы выпороть, придурков. Да отправить нахрен из Ривердэйла, – моментально озвучил решение Свит Пи, – Верзила, согласен сопровождать? Под твою ответственность?
Джаг удовлетворённо хмыкнул – он бы и сам не придумал лучше.
– Куртки только заберите у них, чтоб не палились где попало, – добавил он, не сдержавшись.
В кармане джинсов Джонса завибрировал телефон, и он спешно направился к выходу из бара, кивнув на прощание Свит Пи – пусть разбирается дальше сам.
– Я слушаю, – не глядя на имя входящего, принял вызов Джаг.
– Джонс! Ты-то мне и нужен! – рявкнула в трубку, оглушив резкостью, Лилиан Доссон, – К восьми часам твоя задница должна быть при полном параде в вип-зале «Гарден Холл», будешь снимать важное мероприятие, – в утвердительном порядке объявила редактор.
– Что? Почему опять я? Мы же договаривались, мисс Доссон! – возмутился Джаг.
– Потому что мне позвонила сама дочурка босса и наняла тебя. Это её день рождения, мероприятие закрытое, ты чисто в качестве фотографа. Купер заявила, цитирую: «он зарекомендовал себя, как отличный сотрудник». Колись, Джонс, чего это Барби требует тебя, а? – с подозрением протянула Лилиан.
А Джагхед уже мысленно торжествовал, сотни барабанов отбивали в груди победный марш.
«Неделю переваривала, а теперь снова готова встать на колени. Так и знал, что это затишье перед бурей. Что ж, я «зарекомендовал себя», теперь нужно держать марку»
– Понятия не имею, мисс Доссон. Но раз сама Купер требует, я буду там непременно, – ответом ему были лишь гудки.
«Хм, день рождения? Что можно подарить той, у которой есть всё?»
Джагхед задумчиво смотрел в погасший экран телефона, настроение его взлетало всё выше. Солнце отражалось в припаркованных возле бара начищенных до блеска байках. Десятки взметнувшихся в голове идей быстро заменила одна, самая верная:
«Разве что, себя».
***
Элизабет краем уха слушала очередные банальные поздравления, думая о немеющих скулах, слишком тесных туфлях и отвратительном приторном парфюме собеседницы.
– В общем, самого тебе наилучшего, деточка. Я пойду, поздороваюсь с Элис? – наконец, полноватая подружка матери освободила Бетти из плена своих штампованных слов и обязательных любезностей.
– Благодарю, Розита. Мама, скорее всего, встречает всех на первом этаже, – Бетти с облегчением выдохнула.
Натянутая улыбка сползла с лица моментально. Чтобы вернуть себе непринуждённый вид для следующих «поздравляющих», основную массу которых составляли отцовские партнёры по бизнесу, Элизабет торопливо опрокинула в себя содержимое сжатого в руке в качестве аксессуара бокала шампанского. Мерзко-тошнотворно-сладкое. Девушка брезгливо сморщилась и поставила пустой бокал на поднос пробегающего мимо официанта.
Взгляд скользит по лицам гостей, в большинстве своём абсолютно чужих и незнакомых. Разве что, втихомолку обжимающаяся с Арчи Вероника и пара старых школьных подруг выделяются из общей массы. Но Бетти ищет самого желанного гостя. И находит его по вспышке камеры, которую чувствует спиной.
Джагхед фотографирует каждую входящую в зал пару, согласно непровозглашённому правилу таких мероприятий. Хаотичная причёска, чёрные идеально сидящие брюки, строгая белая рубашка в тонкую полоску. Рукава небрежно закатаны до локтя, открывая вид на уверенно работающие с камерой руки: выраженная косточка на запястье, длинные ловкие пальцы с острыми костяшками…
Элизабет нервно сглатывает, вспышкой вспоминая их на своём теле, властных, сжимающих до сладкой боли. В груди разливалось что-то тёплое, достающее до отдалённых клеточек её существа. Он самый притягательный мужчина в зале – в этом у неё не было ни малейших сомнений. И он принадлежит ей. Ха, как самоуверенно.
«Это ты стояла перед ним на коленях, покорённая этой силой»
Воспоминания о той ночи недельной давности моментально оживило кровь в венах, хлынувшую к щекам. Бетти порывалась прийти к нему на следующий же вечер, отчаянно желая вновь ощутить весь этот водоворот эмоций. Но увы…
Утро не задалось сразу – выспаться вдоволь не получилось, потому как отец ждал в «Старплэйз» для первого знакомства с советом директоров. Как только Элизабет исполнится двадцать четыре, она официально вступает в его состав. Нужно быть готовой, и первым в списке утренних дел значилось эспрессо. На кухне её ждала Элис.
– А вот и блудная доченька! Принцесса моя, не расскажешь, где пропадала вчера? – певучим голоском начала мама.
– Ездила к Ронни, – отвернувшись к шкафу за туркой и кофемолкой, быстро придумала ложь Бетти.
– А шею тебе тоже она так раскрасила? – хмыкнула Элис, раздражённо постукивая ногтями по столу.
«Чёрт!»
Чего проще – замазать засосы и укусы одолженным у подруги гримом. Но Хозяин не велел… И это оказалось просто непреодолимым препятствием для Купер.
– Мам, я взрослый человек, – вздохнула Бетти, не желая прибегать к тупым оправданиям.
– И потому ты считаешь нормальным отказываться от приличного замужества, а потом кувыркаться, с кем попало? Доченька, мы с папой хотим для тебя только добра, – в семье Купер не принято запрещать что-либо маленькой принцессе. Она вольна развлекаться, как пожелает.
– Ваше «добро» это продать меня, как вещь, любому выгодному партнёру по бизнесу? – зачем-то уточнила Бетти, и так зная ответ.
– Зачем ты так, девочка моя? Но если будешь ходить с такими узорами на шее…
– Что, подпорченный товар? – резко обернулась к матери Элизабет, буравя её злым взглядом. Как же её бесили эти рамки, из которых никогда не выбраться!
– Вот видишь, ты сама всё понимаешь. А потому, я объявляю тебе недельный домашний арест. Пока твои художества не пройдут, ты будешь после встреч в «Страплэйз» сидеть дома! – гордо объявила Элис, вызвав неприкрытую усмешку Бетти.
– Мам, мне не пятнадцать! Я не обязана спрашивать разрешения!
– Да. Только вот код от двери я поменяла, и если ты решишь выбраться из дома без моего ведома – заорёт сигнализация. А днём тебя будет неотрывно сопровождать Мартин, и больше не смей грозить ему увольнением, – едва ли не впервые проявила твёрдость в воспитании дочери миссис Купер.
– Ты об том пожалеешь, мамочка, – зашипела Бетти, яростно сжимая кулачки. Развернувшись, направилась к выходу из кухни, и услышала вслед последний вопрос уставшим от столкновения с дочерью тоном:
– С кем ты хоть спишь, Бетти?
Элизабет не ответила. Уже продумывала варианты мести за сорвавшиеся планы на вечер.
«С этим дико сексуальным фотографом, мама!» – с усмешкой на розовых губах пролетела коварная мысль.
Будто почувствовав пристальное внимание Бетти, Джагхед отвлёкся от своего дела и убрал камеру от лица. Откровенным, раздевающим взглядом прошёлся по её фигурке. Сегодня она была образцом покорного милого ангела: розовое платье с расклешённой юбкой, широкий белый пояс на талии. Неброский макияж, из украшений лишь аккуратные серьги с крошечными бриллиантами – подарок отца, да пара любимых колечек на тонких пальчиках. Золотистые волосы мягкими пушистыми волнами ложатся на плечи. Обманчиво нежный образ. Словно дьяволёнка запихнули в балетную пачку и заставили плясать.
Бетти нервно огляделась – слишком много людей вокруг, от чьего внимания не скроешься. Хотелось простонать в голос от желания открыто подойти и ощутить на себе его непередаваемо горячие руки, обжигающие, собственнические поцелуи. Её тело сводило от напряжения, от голода по Джагхеду и его обезоруживающе властному голосу. Сердечко затрепыхалось в груди, оглушающе отдавая пульсом в висках. Во рту пересохло, и Бетти нетерпеливо облизала губы. Пусть видит, пусть знает, как она соскучилась по своему Хозяину.
Джагхед неторопливо убрал камеру в чехол, направляясь прямо в сторону Элизабет. Она уже хотела помотать головой, чтобы он не вздумал выдать их «неофициальные отношения», но Джонс, криво усмехаясь, прошёл мимо. Не сдержавшись, Бетти обернулась – он медленно исчез за матовым стеклом балконной двери.
Это был даже не намёк – она чувствовала его негласный зов сквозь толпу ненужных ей людей и чужие голоса, сквозь расстояние и все мыслимые барьеры между девушкой высшего общества и заштатным фотографом. Ноги сами понесли её на балкон, откровенно пустующий из-за прохладной погоды. Едва дверь за ней закрылась с мягким стуком дорогого дерева, как кожу обожгло холодом – но Бетти было откровенно плевать на платье не по погоде.
– С днём рождения, Беттс, – раздался мягкий баритон у балконных перил.
Он даже не оборачивался, и Элизабет могла открыто любоваться его фигурой, снимающими камеру с шеи руками и играющими под рубашкой мышцами спины. Закусила губу едва не до крови, преодолевая острую потребность прижаться к нему всем телом. Она не сомневалась, что это согреет её моментально.
– Благодарю, – привычное за день слово сорвалось уже на автомате.
– Я думаю, тебе будет интересно узнать, что убийство Блоссомов заказала хреново маскирующаяся под супершпиона блондинка. Не прокомментируешь? – Джагхед задумчиво повертел фотоаппарат в руках, а затем повесил его за ремешок на хитроумный узор кованых перил.
– Ты сейчас хочешь обвинить меня или мою семью, Джонс? – поморщилась Бетти, делая шаги к нему с лёгким стуком каблучков по плитам.
– Я более конкретен: присмотрись к своей дражайшей мамочке. Возможно, она что-то скрывает, – Джаг, наконец, развернулся, встречаясь с Элизабет взглядом, – Что ж, на этом мои новости закончены. Мне пора возвращаться к работе, для которой меня наняла сама мать её мисс Купер, – он явно не мог упустить случая поиздеваться над их положением.
– Какая стерва эта мисс, не даёт своим работникам и минуты перерыва, – вздохнула Элизабет, преодолевая последние сантиметры до Джага. Хрупкие девичьи пальчики скользят по его запястью и поднимаются выше, щекоча кожу сведённой от силы, с которой сжимает перила, руки.
– Она любит растягивать перерывы на неделю, – не обвиняюще, но не сводя пристального взгляда серо-зеленых глаз с бьющейся всё быстрей венке на полупрозрачной, покрытой мурашками холода, шеи Бетти.
Она виновато вздыхает.
– Были…сложности. Но сейчас я вся твоя, – воздух вокруг них тут же густеет и нагревается от этих простых слов.
